– Василий Николаевич! Дай-ка я с бербазой поговорю – по сокращению норм довольствия. Есть у меня для них пара волшебных слов… – придержал Громяковский Огнева.

– Хорошо, только прошу тебя – не надо сразу в морду! – хмыкнул комбриг, зная золотой характер своего зама. И продолжал: – У них сейчас – чистый «караул», закупили мясо у одной фирмочки по дешевке, даже проплатить кое-что успели на радостях… а фирмочка-то… того – тю-тю! Так что у них – горе! Сочувствовать надо!

– Ага! И что – ловят, Бендеров-то этих? Как поймают – так первое дело – сразу на кол! Плохому танцору… уши мешают! Нам бы кто посочувствовал! Не боись! Я пока лишь по телефону с ними пообщаюсь! Только вот… Создатель Флота, сам Петр Алексеевич начал бороться с тылом первый, согласно своему порядковому номеру, развешивал периодически купцов-поставщиков и интендантов на реях. А самый первый начальник тыла вообще помер с перепугу перед самой плановой разборкой с царем – и все равно никакого проку! А теперь, когда дают проворовавшимся тыловским генералам лишь условные сроки… – Громяковский хмыкнул и безнадежно махнул рукой – так хорошо еще, что хоть селедку нам дают! Пока дают! – уточнил Михалыч, склонный к реализму…

Замкомбрига по воспитательной работе, прихватив из буфетной чай, засел за береговой телефон в салоне командирской каюты.

– «Резолюция»! (позывной телефонного коммутатора станции оперативной связи. Не самый удивительный. Между прочим… были и покруче… Где их только брали? Был, наверное, генератор случайных слов по орфографическому словарю!) Соедини с городом! Девушка, здравствуйте! Чтоб вам жениха хорошего из прокуратуры, говорят только им получку вовремя дают!

А пока дайте-ка мне начпрода бербазы эскадры, менструацию его сестре и всем настоящим и будущим дочерям прямо в брачную ночь! И всем тем бабам, которых ему удастся снять на ночь до конца жизни! (это он бубнил уже себе под нос – от избытка чувств).

И уши закройте, а то неровен час… – забасил он в трубку. Услышав ответ, он спросил с серьезным видом невидимого собеседника: – Это я говорю с тем самым Нетутиным? Почему «тем самым»? Да жалуются исключительно на вас и вашу бербазу! На ваших дверях кто-то уже маркером написал: «Хрен вам всем!». Вы рискуете стать знаменитым на весь флот и его окрестности! Хотите – помогу?

Тот бурчал в ответ что-то невнятное, во что Михалыч даже не вникал. А до лампады! Пусть хоть задавится самым большим «Белазом»!

– Поскольку нам на корабли нужно еще что-то кроме этого корнеплода, то уж напрягитесь! Иначе могу постараться в этом плане и меня многие поддержат! – ехидно продолжал, сходу развив тему, специально нагнетая атмосферу: – И личный вопросик – вы специальность по фамилии себе выбирали? Просто подходит хорошо! Что не спроси – всё – не-ту-ти! – издевался Громяковский. И продолжал: – А откройте мне тайну – насчет половинного пайка по мясу. Это что – ваша личная идея по возведению экономии на недосягаемую высоту? Или – как? И еще про замены мяса свежей селедкой – это тоже ваша личная идея? Оригинально! Опыт гражданской войны вспомнили? Как историк по одному из своих верхних образований могу подсказать – вам еще есть куда двигаться! Например, в гражданскую войну в Москве и Петрограде вообще выдавали одни соленые селедочные головы – для супов. Так вы еще – сама щедрость!

– Или – как? Ах, «или – как»? А вы мне можете дать точный номер и дату этого документа и фамилию того, кто его подписал? Спорим – не сможете? Да конечно – я и не сомневался. Какой же дурак захочет быть крайним? Как это – нет? Как это – не будет? Наши корабли ходят в море – фактически, между прочим! И кормить условным обедом их экипажи мы не имеем права и не будем! Вы мне не насказывайте сказок из арсенала нянюшки Арины Родионовны, не досказанных ею великому классику!

– Стоп-стоп, а ну-ка – сбавьте свой тон! Тише ход, я сказал, товарищ капитан 3 ранга! – повысил тон голоса до стального звона капитан 1 ранга: – Slow speed! На бортах доков читали? Ну, конечно! Не раскачивайте того, кого потом трудно остановить! Это я пока только про себя, но можно и расширить список. Я прямо сейчас позвоню заместителю командующего флотом по тылу, затем – прокурору гарнизона и расскажу, как вы собираетесь отправлять в море полуголодных людей, а заодно, вспомню, как ваши орлы на складах вымогают мясо с наших ПКС-ов (помощник командира корабля по снабжению – расхожая на надводном флоте аббревиатура названия должности). А если это нечаянно, помимо нас, конечно, вдруг да и просочится в какой-то «Московский комсомолец»? Да вас расстреляют публично, причем – три раза подряд, пулями из концентрированного навоза на фоне развалин коровника!

– За что? Да за натуральное преступное вымогательство! Вы знаете, что за право получить на корабль мясо, которого якобы нет, и за предоставление машины – на которой это самое мясо вместе с другими продуктами к нам доставят, ваши башибузуки требую мзду! Много? Я не знаю, как это много, но по 10 %… кооператив – «Рэкет» у вас. А вы не знали? Ну вот! И что – не делятся с вами? Да что вы говорите! Ай-ай-ай! – замкомбрига сыграл искренне изумление, откровенно издеваясь над тыловиком: – Ну, совсем страх потеряли! Вот подлецы-то! Боюсь, только это вам лично мало поможет, когда ребята с красными просветами приедут и поведут в сырые подвалы иголки загонять… причем, не только под ногти. Но и под некоторую крайнюю кожу…

Некоторое время Громяковский внимательно слушал собеседника, кивал головой, и рисовал карандашом на листке блокнота пиратские черепа и кости, мачты, реи с петлями на ноках, внешне оставаясь спокойным.

– Ой, да что вы говорите? В стране – кризис? Ух, ты! – издевательски восклицал капитан первого ранга: – Но, представьте, я кое-что об этом слышал! Вот только объясните мне, простому человеку с двумя верхними образованиями гуманитарного профиля – какое отношение к кризису имеет плановое централизованное снабжение? Вы не виноваты? Ах, так! Но матросы в этом виноваты еще меньше! И они не пойдут в ларек за заокеанскими окорочками и вином – чтобы компенсировать не доданные вами – да-да, лично вами – калории из пайка.

– Опять тон повышаете? И угрожаете? Ах, нет? Вот попробовали бы… Мы с вами скоро еще посмотрим – чья это задница звонче зазвенит по клавишам жизни?! Потом сравним! Ага, войти в ваше положение? Ну, знаете ли, ваша боль да на наши концы… Оно, вроде бы, нам и ни к чему! Войдешь в ваше положение – так нас же еще и беременными сразу сделают! Нет-уж-ки, давайте-ка заниматься своим делом, согласно должностному окладу! На каждого из нас – у прокурора свои статьи!

– Разворачиваем вопрос в практическую плоскость: – замкомбрига брал ситуацию за рога и наклонял в свою сторону: – Во сколько присылать наших помощников за продовольствием? Завтра? Т-а-ак! Не пойдет! Не люблю я таких «завтраков»! Вы куда-то исчезнете под уважительным предлогом, и – привет! Неделю искать с собаками придется! Это мы проходили! Вашего брата, уж если поймал когда на месте, надо брать сразу же за горло мягкими рукавицами гвоздями наружу и не выпускать, пока требуемый продукт не перекочует из закромов родины в корабельные провизионки.

Но у вас еще есть целых два часа – пока я буду занят другими делами, чтобы найти все необходимое. А то я скажу прокурору – где это все хранится. Вы верите? И правильно – я не вру. Человек я не злопамятный, но – не забывчивый! Спросите у старожилов вашей родной противолодочной и противокорабельной базы. Меня там еще помнят! Конечно, должны! А я тоже многое помню про ваши тайны мадридского двора… Машины? Да конечно – ваши! Найдете! Давайте не будем делать друг другу больно – как говаривал стоматологу один больной, сидящий у него в кресле и сжимающий его… мгм. Успехов! – сказал Алексей Михайлович и грохнул трубкой об аппарат.

– Уф! Весь язык оббил о тупого и наглого тыловика. Сразу – в нахрап! А по ноздрям? А потому, что продовольствие нужно всем, а они прикрываясь кризисом, дают его только нужным людям. Вот и привыкли, что у них вымаливают то, что они сами должны подвозить прямо на причалы! – пояснил он для Берова и столпившихся у дверей заместителей командиров. Если он не понял – я ему такое Ватерлоо завтра устрою, что ему такую Святую Елену в кадрах флота найдут… Вот уйду в запас, напишу книгу: «Майн кампф с багдадскими ворами в тылу русского флота». Красиво! Да?

И Михалыч наставительным тоном пояснял: – Когда есть в чем-то дефицит, то его распределитель – как правило, настоящий… этот самый медицинский шарик из тонкой резины, раздувается и чувствует себя истинным дирижаблем! А начальство его никак не проткнет, ибо он снабжает это самое начальство по первому классу и еще сверх плана! Как та змея – если начальство начнет охотиться за расхитителями – так неминуемо укусит свой собственный хвост! А это больно! Эх! Не победить нам коррупцию! – вздохнул замкобрига.

Громяковский никогда не упускал случая поучить молодых коллег и другой подвернувшийся ему народ полезным вещам, извлекая жемчужины народной мудрости из своего неисчерпаемого опыта.

– А причем тут святая Елена? – обиделся набожный, но не очень быстро соображающий и простоватый, как сама сермяжная правда, капитан-лейтенант Комодов.

– Учи уроки – остров Святой Елены – это тот самый, куда загремел сам Наполеон после того, как ему крепко наваляли под Ватерлоо… – чуть не хором пояснили коллеге ухмыляющиеся офицеры.

– Читайте книги – иногда полезно! – подтвердил Громяковский.

Поставив задачи на этот «месячник», он направил офицеров по своим кораблям. После обеда они должны были представить свои документы по данному вопросу и все остальные долги, собравшись на занятие в кают-компании «Летучего».