Глава 11
– Это что у нас тут… База, да? – Пригоршня глянул вниз. – Точно, база.
Химик с Красным Вороном стояли рядом. Обрыв уходил влево и право, плавно загибаясь. Противоположный край глубокой низины лежал далеко впереди. Склоны почти отвесно торчали из воды, затянутой блестящей алой пленкой, по которой скользили бледно-розовые отражения облаков. Лишь на ближней стороне котлована часть берега была пологой, там стояло несколько зданий, на земляной площадке виднелись несколько строительных и военных машин.
Он прикинул: вон тот дом – казарма для рядового состава, десятка на полтора людей. Там – штаб, ну или администрация, смотря какой статус у объекта, гражданский или армейский. А этот фасетчатый купол, будто из фольги… лаборатория? Все постройки блочные, кажется, сборные, то есть их можно размонтировать и увести. Виден причал, от него уходит прямая тонкая полоска моста-понтона, и тянется она прямиком к этой непонятной штуковине в центре озера.
Где-то внизу обитает «сеньор ассистант» бразер Вил Кисс? Похоже на то.
– Парни, а где странники? – спросил он. – Видели их?
– Я не видел, – откликнулся Химик сипло. Он пялился вниз, на то, что торчало в центре озера, совершенно заворожено, даже челюсть отпала.
– Что с тобой? – спроси Пригоршня.
– Что… а вы не видите?
– Вижу красную воду. Как будто сотню тон битого кирпича туда высыпали. Ну или крови миллионов галлонов. Хотя нет, на кровь оно все же не похоже. И еще эту фигню, которая торчит из воды на середине.
– А под ней?
– Где под ней? В воде?
– Ух… – Химик медленно покачал головой. – Там какая-то колоссальная структура. Светящаяся. Уходит вниз, и вниз, расширяясь. Над водой мы видим только самую верхушку.
– Колоссальная? Такая очень-очень большая?
– Я даже не представляю, какого оно размера. Километры, десятки километров!
– Нет, погоди, – удивился Пригоршня. – Как это – километры? Озеро что, такой глубины?
– Не знаю, какой оно глубины. По-моему, не очень большой. Но эта структура уходит вниз очень далеко, я вижу блуждающие по ней пятна мерцания, пересекающиеся линии далеко-далеко под ногами… Будто стою над бездной. Наверное, она идет дальше сквозь толщу земли под озером. Может, стоит основанием на базальтовом слое?
– А вон вездеход, – сказал Красный Ворон. Он присел на камень и мелко дрожал, обхватив себя за плечи. Арматурный трезубец лежал на земле у ног.
Пригоршня с трудом оторвал взгляд от штуковины в центре озера.
– Где? Ага, точно, передок из-под навеса торчит… Похож, но может и не тот, на котором свинтил Ведьмак. Надо спуститься, тогда точно поймем. Если тот, это значит, что Ведьмак где-то внизу?
– Людей не видно, – пробормотал Красный Ворон.
– Но если Полуночник нас не обманул, то Лысый-и-Одноглазый с воргами здесь. Как думаете, обманул или нет?
Наемник вяло пожал плечами, а гипер сказал:
– Я думаю, он сказал правду.
– Тогда нам нужны странники. У Ведьмака в отряде с десяток бойцов, помощь не помешает.
Они с Химиком обернулись. Никакого колеса позади не было, да и вообще ничего не было. Котлован опоясывала полоса земли шириной метров пятьдесят, а дальше висело белое марево. Густое, теплое, вязкое.
– Ворон, ты описывал складку или что-то такое, – заговорил Пригоршня. – Типа проходил через нее вслед за воргами. Там тоже был туман … Такой, а?
– Не такой, – ответил тот и встал с камня. – Серый и вроде сухой. Как в сауне, только не горячий. Этот совсем другой.
– Слушай, а дай-ка мне пистолет. А то у нашего волосатика «асур» на руке, у тебя аж два ствола да еще этот трезубец, а я голый. Нехорошо. У меня вон и кобура до сих пор болтается, есть куда положить.
Ворон ногой пихнул к нему трезубец:
– Его возьми.
– Ты, конечно, можешь и эту штуковину мне отдать, у тебя ведь еще заточка имеется, – согласился Пригоршня. – Но все же дай мне и пистолет. Не жмись, это для всеобщей пользы.
Ворон достал из-под плаща СПС, протянул.
– Там пять патронов, – предупредил он, вытащил из кобуры на лодыжке «Глок» и положил в карман.
– Ладно, хоть так, – Пригоршня взял пистолет, поднял с земли трезубец. – Подождите здесь, порассматривайте это озеро непонятное, может, сообразите, почему оно красное. Химик, а? Ты ж научник, вот и работай головой. А я поработаю ногами, схожу ближе к этому белому месиву, проверю. Вдруг странники там заплутали.
– Ты сам не заплутай, – предупредил Химик. – Если это все же пространственная складка… Вообще-то лучше туда не ходить. К тому же Бо мог странников убить.
– Или помешать им сойти после первого круга, – согласился Пригоршня. – Но все равно надо проверить, стойте здесь и без меня никуда не суйтесь. Я в глубину этого дела заходить не буду, гляну быстро, что там в нем, и выскочу обратно. Может, все-таки найду их.
– Кстати, еще один момент, – добавил Химик. – Вы на время суток обратили внимание? Я вот не понял, почему день. Была же ночь, причем не поздняя.
Пригоршня это заметил с самого начала, но комментировать не стал, потому что не представлял, что тут сказать. Была ночь, на колесе проехались – стал день… Дивно, конечно, но поделать с этим ничего нельзя, а Зона и не такие штучки подбрасывает. Алое озеро вон да черная штука в его центре – как-то поинтереснее и позагадочнее. Так что он пожал плечами и пошел прочь от котлована, вглядываясь в туман. Который на обычный туман был не похож. Слишком светлый и чистый какой-то. И тепловатый, и будто мягкий. А еще, как вскоре стало понятно, он вихрился, то есть медленно двигался по часовой стрелке, по огромному кругу… Как чертово колесо, оно тоже кружилось по часовой.
Помахивая перед собой трезубцем, Пригоршня вошел поглубже, остановился и стал глядеть по сторонам. Белое марево окружило его, объяло со всех сторон, будто в облако зарылся. И никого. Не видно силуэтов Тохи и Пророка, колеса не видно, вообще никакого движения нет.
– Эй! Эгей! – прокричал он.
Со звуками была такая же ерунда, как тогда, на колесе – они глохли, не успев толком раздаться. Тишина полная, но не глухая, не гробовая, а мягкая и очень глубокая. Стоишь внутри пухового облака и ни черта не слышишь. И ничего не происходит, только густое, белое, парное месиво ползет и ползет слева направо, бесконечным кольцом, опоясавшим затерянный в пространстве и времени котлован с алым озером, базой на берегу, понтоном да непонятной черной штукой в воде. Где этот котлован, на самом деле, находится, в каких тайных закоулках континуума?
Вопрос на три миллиона евро, так сказать. Про которые он уже практически забыл, которые теперь совершенно не грели ему душу, потому что остались где-то позади, далеко, в другой реальности, до которой ему теперь и дела особого не было. Гораздо больше его интересовало, чем занимались непонятные люди на этой базе, что за штука, смахивающая на верхушку пирамиды, выступает из озера, почему вода розово-алая, и что вообще ждет впереди?
Потерялись странники, решил Пригоршня, незачем их дальше высматривать. Да их может и нет в Слепом Пятне, сгинули на колесе. На Василия Пророка ему, в общем-то, наплевать, но Тоху немного жалко. Хотя – сам виноват, нельзя позволять другим людям, хоть святым отцам, хоть просто отцам, хоть президентам, хоть кому угодно, вести себя по жизни на поводке.
Он уже собрался вернуться, но тут что-то заметил слева в мареве. Угловатое, вроде валуна… Так и есть – валун. Смахивает на могильный камень, Пригоршня даже напрягся в первый момент, неужели тут кто-то похоронен? Но оказалось, что это другое. На торчащем из земли большом камне чем-то светлым было написано:
16 апреля непонятно какого года наша экспедиция ушла в этот туман.
В нем что-то есть, и мы хотим понять что.
Андрюха Грудинин
Жека Мухин
Родан Сыч
Леха Ипатов
Сашко «Охотник» Данилов
Анкар Чередников
И командир Игорь «Танкист» Мациганов
Мы вернемся. Ждите нас!
Вон, какие дела… Что за экспедиция, откуда эти парни тут взялись, куда делись? То есть, куда – как раз ясно, в марево убрели. И где они теперь могут находиться, в каких дальних далях? А может вот возьмут вдруг и выйдут из тумана, все, сколько их там… Все семеро. Живые и здоровые. А может и нездоровые, может – с такими лицами, какое было у Сереги Чекиста, отправившегося в бесконечное путешествие на чертовом колесе. Вынырнут из марева серые силуэты, пройдут мимо, шагая в такт, скользя по Пригоршне мертвым взглядами…
Поежившись, он развернулся и пошел обратно. Молочная пелена стала редеть, в ней проступили лежащие на земле камни, мелкие кусты. А вон и край обрыва, за которым котлован. И силуэт гипера. А наемник где? Ведь сказал же им обоим оставаться на месте! Кстати, почему гипер лежит на земле?
Пригоршня побежал. Вскоре Химик его услышал, вскочил и обернулся, выставив перед собой руки со скрюченными пальцами. Зашипел.
– Никита! – шипение превратилось в слова. – Ты куда пропал?! Вот же идиот!
– Пропал? – переспросил Пригоршня, останавливаясь. – Ты что несешь? И обзываешь еще! А Ворон куда успел свинтить?
– Мы тебя ждали-ждали, не дождались, и он пошел вниз на разведку. Там левее склон более пологий, можно спуститься. Я лег наблюдать за ним, ну и сморило.
– Две минуты – это «ждали-ждали»? Да вы свихнулись оба, что ли?! Как дети! Ты еще и заснуть тут же ухитрился!
– Никита, тебя больше часа не было.
– Чего?! – они уставились друг на друга. Пригоршня поднял арматурный трезубец и загнутым концом осторожно почесал лоб. И добавил: – Не, ну парни… не, ну вашу ж мать! Такого я точно не ожидал!
– Складка, – сказал Химик.
– Чего?
– Кольцевая складка вокруг котлована. Именно она и превратила эту область в Слепое Пятно. Из-за нее кусок пространства с котлованом для внешнего наблюдателя будто куда-то провалился. В Зоне есть пространственные складки, а эта… пространственно-временная, что ли? Хотя, на самом деле, пространство-время неразрывно, это единая физическая сущность. Просто наши биологические органы чувств воспринимают континуум так, как мы привыкли, как это сложилось эволюционно, и поэтому мы обычно думаем про пространство и время, как про нечто различное.
– Ну, правильно, оно и есть различное, – сказал Пригоршня, выглядывая с обрыва. – По пространству ходишь, а от времени стареешь. Так что ты хочешь мне сказать, академик мохнатый?
– Я хочу сказать, что…
– Так, заткнись! – Пригоршня ткнул вниз трезубцем. – Что это там? Опять! Я такие взблески уже видел недавно, возле вездехода, когда отошел помочиться! Если там Ворон – надо вниз, помочь ему!
На берегу озера поблескивали белесые пятнышки, они вспыхивали и гасли, внутри них что-то шевелилось. Волна тусклых вспышек катилась через базу, к склону.
* * *
Красный Ворон спускался быстро. Перемещение на колесе повлияло на кровоцвет, он то болезненно пульсировал в такт отчаянно бьющемуся сердцу, то замирал, и тогда оно начинало стучать вяло, с перебоями. Потом, уже в этом месте, Пригоршня ушел и долго не возвращался, и стало ясно, что он застрял в белом тумане. Слабость к тому времени прошла, Ворон чувствовал себя нормально. Энергия, выпитая из человека на американской горке, пока не иссякла, он двигался быстро и четко, левая рука слушалась не хуже правой.
Он сказал, что отправится внизу на разведку, и ушел, не слушая возражений Химика. Причина была не только в том, что нужно было осмотреть местность. Красный Ворон хотел побыть один, чтобы обмозговать ситуацию.
Спустившись, он зашагал между машинами, стоящими на краю пологой низины. Гусеничный вездеход под навесом, армейский грузовичок, два джипа. У всех спущены шины, а у грузовика они расплылись в вязкие резиновые блины. Скорее всего, автомобили стоят бесхозными уже давно, минимум несколько лет, а вездеход… на нем сюда прибыл Ведьмак с отрядом?
Ворон и раньше двигался осмотрительно, теперь же пошел еще осторожнее. Забрался на вездеход, оглядел – нет, другой, хотя башня тоже с силовой пушкой, но позади нее нет щелястого стержня, который упоминал Пригоршня.
Это не значило, что Ведьмака с отрядом тут нет. Может, их вездеход спрятан где-то за домами или вообще телепортнулся прямо в озеро, а те, кто были внутри, успели выбраться. Или не успели. Неизвестно, что за жидкость наполняет котлован, вдруг она растворяет, как серная кислота?
Ближе к берегу стояли три дома: слева длинное здание, смахивающее на казарму, справа штаб или что-то вроде того, между ними круглая металлическая постройка. Забравшись на вездеход, Ворон оглянулся, заметил далеко вверху силуэт Химика, махнул ему, спрыгнул и пошел дальше.
В казарме ничего интересного не нашлось. Длинная комната с двухъярусными кроватями, душевая, железные шкафчики, пустые или с одеждой полуармейского и армейского фасона. Без опознавательных знаков, то есть совсем, даже белых «лепестков» на внутренних швах нет. И оружия тоже нигде никакого нет. Ни трупов, ни костей.
В штаб Ворон заходить пока не стал, посмотрел только в окна, за которыми увидел пыльные кабинеты с распахнутыми сейфами и вывернутыми ящиками.
Дальше был причал: утоптанная земля, дощатый настил, ни лодок, ни катеров, никаких плавсредств. От причала шел понтонный мост, доски на железных бочонках. Неширокий, прямой, с низкими перильцами, он тянулся точно к центру озера, туда, где из воды торчала вершина черной пирамиды. С обрыва размеры были не особо ясны, но отсюда Красный Ворон видел, что высотой она метра три, и что верхушка не остроконечная, а будто срезана.
Он присел на корточки, разглядывая воду. Повел плечами. Теплая, сразу чувствуется, почти горячая. Ее затягивала блестящая алая пленка, покрытая паутиной трещин, а в тех местах, где пленки не было, вода казалась густо-розовой. Выкрашенные черной краской бочонки понтона застыли в ней, будто в вязкой глине. Ворон взял камешек, бросил – он легко прорвал пленку и утонул, разошлись круги. Все-таки это похоже на воду, только чем-то подкрашенную. Что за гадость ее затянула? И запах… Он втянул ноздрями воздух. То ли хлоркой тянет, то ли сырой известью, но скорее – какой-то смесью.
Он медленно выпрямился. Тишина в этом месте стояла полная, единственные звуки, которые он слышал, были те, что издавал сам. Солнца не видно, над головой светло-серая, почти белая дымка. И нигде никакого движения. Ветра нет, вода как алое зеркало. Кажется, что можно встать на нее и пойти. Осмотрев причал, Ворон зашагал к тому, что оставил на десерт, то есть к дому, похожему на выпуклый фасетчатый глаз из фольги. На самом деле это был какой-то легкий металл, а здание имело такую форму потому, что состояло из секций, которые можно быстро размонтировать. Внутрь вел приоткрытый люк, коридор и еще один люк.
За ним открылся круглый зал со шкафами и лабораторными столами. На некоторых стояли мониторы, на других приборы, колбы и реостаты, и что там еще бывает в лабораториях, а в центре была круглая платформа с перилами, и на ней… Прежде, чем Красный Ворон успел что-либо подумать, «Глок» оказался в руках, и первая пуля вылетела из ствола.
Существо на помосте дернулось. Покачалось на двух эластичных трубках и замерло.
Ворон осторожно пошел вперед, готовый открыть огонь. Силуэт на платформе напоминал прямоходящее насекомое ростом с высокого человека. Из потолка над ним выступала толстая решетчатая балка, внутри которой виднелись механизмы. От них и шла пара эластичных трубок, на которых висело то, во что он выстрелил.
Осторожно, мелкими шажками, он приблизился к платформе. Наверх вела короткая лестница, но Ворон не стал подниматься, пошел по кругу.
Хитиновая человекоподобная тварь с вытянутой мордой и темными глазами не двигалась. Было в ней нечто насекомье, хищное и неприятное. На руках по четыре пальца, смахивающих на короткие щупальца. Угловатые сочленения-суставы, длинная жучиная голова с усиками… а может быть, шлем и антенны или щупы сенсоров? Это устройство-организм напоминало оболочку из шершавого матового материала. От двух утолщений-клапанов на плечах вверх тянулись гибкие трубы, вроде пуповин из силикона, а может, чего-то органического. Ворон не увидел на хитиновой броне следа от своего выстрела, зато, пристав на цыпочки, заметил сплющенный комок пули на платформе.
Наполовину обойдя ее, он опустил пистолет. В спине твари была длинная вертикальная прореха, между краями тянулись белесые волокна, будто подсохшие остатки чего-то клейкого. Прореха вела во влажно поблескивающую полость с выступами.
Доспех, оболочка, скафандр или черт знает, как его назвать… Биомашина, подумал Ворон. Ну, а что еще? Может быть, Химик подберет лучшее определение.
Он снова обошел помост, но так и не забрался на него. Через тамбур с двумя люками покинул лабораторию и остановился, размышляя. Отсюда он не видел Химика на обрыве. Пожалуй, стоит вернуться и рассказать, что обнаружилось внизу, после чего решить, как быть дальше. Пора наведаться к черной пирамиде в центре озера. Ведьмака с отрядом нигде не видно, следов тоже – у Красного Ворона была четкое ощущение, что он в котловане один. Не обманул ли их Полуночник? Только зачем?
Ворон повернулся к лаборатории, окинул ее взглядом. На высоте груди блеснуло, и перед ним возникла белесая воронка, будто нора в воздухе. Внутри нее разинулась круглая безгубая пасть, очерченная кольцом белых клыков.
Лишь отличная реакция спасла Ворона, да еще «Глок» в руке. Из центра пасти распрямилась, как рычаг, двухсуставная конечность, увенчанная хитиновым наконечником, похожим на длинный коготь. Тот ткнул Красного Ворона в грудь, словно пневматический дырокол. Отпрянув, он упал на спину и дважды выстрелил, вогнав пули точно в воронку.
Разлетелась белесая жижа, тварь дернулась обратно, воронка стянулась в точку и пропала.
Усевшись, он рванул плащ на груди. Тот был промят, почти проколот, на коже осталось пятнышко слизи. Яд? Ворон не сомневался, что если бы не успел отпрянуть, ему бы проткнули грудь. Может по идущему внутри когтя каналу отрава вспрыскивается в тело жертвы и действует как паучий яд? Внешнее пищеварение…
Он вскочил и попятился, когда рядом в воздухе мигнула еще одна воронка. Круглая пасть с клыками начала раскрываться, и левая рука Ворона нырнула вперед.
Стесанная, ставшая почти плоской рукоять не очень удобно лежала в ладони, но сжимал ее Красный Ворон крепко, и удар его был, как всегда, точен. Закаленная в «сиропе» сталь вошла в центр воронки, на треть погрузилась в нее. Прежде, чем круглая пасть судорожно сократилась, сомкнув кольцо клыков, Ворон отдернул руку.
Ему почудилось, что откуда-то из глубин пространства долетело чавканье влажной плоти. И тонкий, почти ультразвуковой визг. Воронка исчезла, но по бокам от нее замигали другие, еще одна возникла прямо перед ним, дохнув в лицо тепловатым кислым воздухом. Красный Ворон развернулся и побежал.
* * *
Внизу склона, ухитрившись опередить гипера, Пригоршня споткнулся. Чертов камень! Он покатился, вскочил и увидел прямо перед собой Красного Ворона, выскочившего из-за машин, что стояли на краю чужой базы. У наемника в руках был «Глок», у Пригоршни СПС с трезубцем, они наставили стволы друг на друга, но тут же опустили. Потом рядом очутился гипер, а Ворон, крутанувшись, пригнулся, снова поднял «Глок» и бросил:
– Стреляй в центр.
– Э-э… в центр чего, брат? Может, отступим?
– Склон крутой, по нему не убежать, лучше ждать здесь.
Гипер остановился между ними, выставив перед собой руку с «асуром», спросил:
– Так кто должен появиться?
– Твари с клыками, – сказал Ворон.
Они ждали. Впереди виднелось несколько армейских тачек и три здания. Дальше алело озеро. По сторонам склоны, над головой дымка. Ничего не происходило.
– Тварей с клыками на свете много, – заметил Пригоршня. – Ворон, от кого ты убегал?
Тот повел плечами, чуть опустил пистолет.
– Они перемещаются иначе. Не по земле, и не летают. Есть слово, я забыл. Как пространство только…
– Гиперпространство? Подпространство? – подсказал Химик.
– Вроде того. Через него. Вдруг в воздухе – воронка, как нора, в ней рыло.
– Рыло? – Пригоршня поднял бровь.
– Пасть с клыками. Круглая. Из нее такой… рычаг или вроде того. Хитиновый. Распрямляется, резко.
– Хилицера? – уточнил Химик.
– Может. На конце длинный коготь или наконечник. Кривой.
– Хелицеры – ротовые придатки у всяких клещей, пауков, скорпионов. Но они с клешнями или подклешнями. Коготь – вряд ли, не слышал про такое. Хотя…
– Да неважно, – перебил Пригоршня. – Ворон, и что дальше?
– Дальше попробовало меня ударить этим когтем. По-моему, на нем яд. Сильно долбануло, и быстро очень.
– Но ты успел отскочить? Ты у нас крутой парень, тебе хелицеру в рот не клади, откусишь вместе с подклешней.
– Я упал на спину, выстрелил, оно брызнуло чем-то белым и захлопнулось. Еще почудилось, что услышал крик, такой тонкий и далекий, как… – он щелкнул пальцами левой руки, поглядел на нее, криво улыбнулся и добавил. – Как из-пощ земли. В общем, оно убралось, но рядом стали лезть другие. Я побежал, они за мной.
– Так, погоди, – Химик опустил руку. – «За мной» – это что значит? Они вылезли наружу из своих пространственных нор?
– Да, вот мне тоже любопытно, – вставил Пригоршня.
– Нет. Они только высовывали пасти, долбили мне вслед этими хелицерами и убирались обратно. А потом возникали опять, дальше… в смысле, ближе к склону.
Химик заключил:
– …Но ты бежал, и они все время оставались у тебя за спиной? Очень интересно. То есть эти подпространственные твари не могут произвольно перемещаться в разные точки. Они там роют норы, как кроты, с определенной скоростью, и периодически высовываются наружу.
– И еще они могут утаскивать в свои норы жертв, – заметил Пригоршня. – Ага, и не пяльтесь на меня. Я ж видел следы их атаки в болотном лагере гиперов. Теперь точно понятно, кто тогда напал. И они не просто гиперов забили всех, там же еще чуть ли не у меня на глазах тела исчезли. Сначала одно, потом другое. Куда они могли деться? Точно, их твари к себе в норы утянули. Как бы их называть…
– Черви, – сказал Химик.
Впереди ничего не двигалось, никакие воронки-норы в воздухе не возникали, и теперь оружие опустили все.
– Почему черви? – спросил Ворон.
– Это слово повторял Вил Кисс, тот непонятный человек, с которым мы связались из вездехода. На английском.
– Ага, я когда с ним базарил, тоже про червей что-то слышал, – сказал Пригоршня глубокомысленно, хотя на самом деле не помнил, как на английском «червь». – И еще про «террибл монстр». И про «пирамид ворлдс» какую-то – это он так называл ту черную фигню в центре озера?
– К тому же он упоминал «ред вотер», красную воду, – добавил Химик. – То есть Вил Кисс находится где-то здесь?
– На базе никого нет, уверен, – сказал Ворон.
Он постоял еще несколько секунд, приглядываясь к машинам, пожал плечами и зашагал влево.
– Твари с клыками не появляются. Идем к причалу, оттуда можно пройти к пирамиде. Базу обогнем.
Когда тачки оказались справа от них, наемник буркнул: «Вездеход не тот», и больше ничего пояснять не стал. Пригоршня вздохнул:
– Ворон, болтовня тебя когда-нибудь убьет. Ты имеешь в виду, что это не та тачка, на которой из Полесья умотал Лысый-и-Одноглазный? Откуда знаешь?
– Штыря сзади нет.
Озеро было все ближе – розово-алое зеркало без намека на рябь. Воздух потеплел, Пригоршня даже начал потеть.
– А что интересного заметил на базе? – спросил Химик. Он шагал рядом с Пригоршней, Ворон шел впереди.
– Ничего.
– Совсем? Я видел сверху, как ты тут сновал туда-сюда. И вообще ничего любопытного?
– В круглом доме стоит доспех из хитина.
– Что-что? – они переглянулись, и Химик добавил: – Из какого хитина?
Ворон, приостановившись, махнул «Глоком» в сторону металлического здания.
– Из хитина, – поправился он. – Я так подумал. Вроде живой, а потом смотришь – нет, машина. И вход сзади.
– Вход сзади? – Пригоршня уже совсем ничего не понимал.
– Прореха в спине у него, вроде, на липучках. Высокая фигура, и с виду как доспех, сзади в нее вход. Ладно, идем.
– Нет-нет, погодите! – запротестовал Химик. – Мне нужно это увидеть. Из твоих слов получается, что там стоит какой-то сложный образчик чужой технологии. Я пойду туда.
– Может быть опасно, – пожал плечами Красный Ворон и снова зашагал к озеру. – Я не пойду.
– А ты, Никита?
– Нет, брат. «Доспех с хитина» меня как-то не вставляет.
– Но ведь это интересно!
– Да что-то не очень. Вернее, интересно, но вокруг и без того хватает интересностей. А мне сейчас больше хочется поглядеть на озеро вблизи.
– Тогда я схожу сам.
– Глупая идея. Как в фильме ужасов, героям обязательно надо разделиться, что ли?
– Слушай, я, в конце концов, гипер. Сильный и быстрый, и у меня «асур».
– Те, в болотном лагере, тоже были гиперами, сильными и быстрыми. С пращами, копьями, самострелами, дубинками… Именно, что «были».
– Но этого у них не было, – Химик поднял руку в перчатке, сжал ее в кулак, и камень на тыльной стороне ладони блеснул. – Ждите на берегу, я не задержусь.
– Если тебя научный пыл одолеет – задержишься, – возразил Пригоршня ему в спину и пошел за Вороном.
Тот стоял на берегу, у начала понтонного моста.
– Потопал наш Головной Мозг на твой хитин смотреть, – пробурчал Пригоршня, хотя наемник ничего не спросил и даже не оглянулся. – Ждем, стало быть.
Бросив трезубец, присел на корточки, заглянул в воду. Трогать, конечно, не стал. Вроде пахнет какой-то щелочью, не разберешь. Сложный запах, но не острый, скорее густой, в носу от него щиплет и покашлять хочется. А вода совсем спокойная, вообще застыла. И тепло от нее идет. Пригоршня попятился, уперся ладонями в берег и отжался тридцать раз. Присев, заметил, как стоящий рядом наемник быстро отвернулся, но за миг до того во взгляде его мелькнуло… неприятное что-то мелькнуло. Алчное. Все же – что с Вороном происходит, а? Странно как-то меняется мужик.
Он встал, посмотрел на торчащую из воды черную пирамиду далеко впереди. Мосток прямой полоской уходил к ней по блестящей алой глади. Провел ладонью по лбу, стирая пот, и спросил:
– По-твоему, что это там такое в центре? Хоть какие-то догадки есть?
– Я не знаю.
– Ну, ясно, содержательной беседы, как обычно, не получится. А ведь тогда, возле «кармана», ты мне душу излил. И как Титомир со своими людьми твоих друзей покрошил, тебя покалечил, любимую убил, все рассказал. Значит, можешь. Кстати, теперь, наверное, месть твоя скоро свершится.
– Нет больше мести.
– Как это, почему? Отказался от своей цели?
– Просто она стала неважна.
Это было неожиданно, и Пригоршня повернулся к наемнику.
– Ого! Слушай, объясни, а? А то непонятно. Ты ж одержимый ею был, а теперь – неважна?
Ворон оглянулся на круглое здание из металла и опять уставился в сторону пирамиды. И заговорил:
– Теперь в мести нет смысла. Когда думаю, как майор дохнет, как его убиваю, – он ткнул себя кулаком в грудь, – нет того, что было раньше. Жара в сердце.
– Потому что теперь майор в другом теле?
– Наверное. Химик с ним говорил в будке у Завода, потом мне рассказал. И я понял: майор смешался с воргом, это другой человек. То есть не человек, другое… другая…
– Другая личность, ага. Тебе как бы стало некому мстить. Вот, теперь я понял. Вроде логично, но все равно, я бы на твоем месте его убил.
– Я и убью, если встречу. Но жара нет.
Пригоршня поднял с земли трезубец, помахал им.
– Понимаю тебя. Когда не горишь каким-то делом, страсть когда в тебе не клокочет, то и заниматься им как-то неохота. Ну ладно, а зачем ты тогда здесь? Что хочешь делать дальше, какие у тебя теперь планы?
– Выживать, – пожал плечами Ворон.
– Ну, это как бы по умолчанию, это не цель.
– Для меня – цель.
– Гм… Ну, и какие ты, будем говорить, шаги собираешься предпринять для достижения данной цели?
– Нужно остановить Ведьмака. Он хочет уничтожить мир, так?
– Хочет, не хочет… не знаю. Это Химик утверждает, и в целом мы ему вроде как верим. Так ты теперь не Титомира, а Лысого-и-Одноглазого хочешь завалить, вот и все? Чисто смена мишеней.
Красный Ворон уставился ему в глаза, и что-то в наемнике опять на миг переменилось, какой-то голод проступил в лице. Пригоршня крепче сжал трезубец. Появилось чувство, что сейчас наемник на него прыгнет. Встретить его ударом арматуры, и тут же хватануть пистолет из кобуры да заслать свинцовый подарок в череп… Но Ворон ссутулился, отступил на шаг и разжал пальцы. Или они сами разжались – «Глок» упал на землю.
– Нужен союзник, – пробормотал он тихо. – Мне нужен союзник. Чтоб знал, мог остановить.
– Ты о чем?
– У меня… Пригоршня, смотри.
Коротышка крайне редко обращался к кому-то по имени или прозвищу, даже и не вспомнить, когда он делал это в последний раз. Удивившись, Пригоршня наблюдал за тем, как Ворон стягивает плащ. Под тем была фуфайка, которую Красный Ворон подобрал где-то в Чудопарке, а дальше майка. Ее он снимать не стал, только поднял левую руку, согнул в локте, положив ладонь себе на затылок.
Пригоршня выругался. Чуть ниже подмышки на ребрах сидел прозрачный комок, в котором пульсировали срастающиеся жгутом красные нити.
– Наемник, – прошептал он хрипло. – Ворон, дорогой, это чего?
– Кровоцвет.
– Брр, ну и названьице. Никогда не слышал. Похож на слизня какого-то, ох и жутенький, оторопь берет. А чего ты его не сорвешь, не срежешь?
– Если попробую – сразу умру. Он вспрыскивает яд. – Ворон стал одеваться, поднял пистолет. – Он и так его вспрыскивает, но в малых дозах тот наоборот лечит. Руку вылечил, и не только ее. Мне даже огневка больше не нужна.
– Так это ж круто, и чего ты нервничаешь?
– Кровоцвет заставляет убивать.
– Это как? Типа шепчет в ухо: «малыш, ну убей кого-нибудь, ну что тебе стоит…»?
– Если вовремя кого-то не убьешь, он начинает убивать тебя. А если убьешь… я не знаю, что происходит. Кровоцвет будто что-то вытягивает из жертвы. Вернее, ты вытягиваешь. Выпиваешь. Засасываешь в себя, и тогда он успокаивается, а к тебе приходят силы.
– А! – Пригоршня хлопнул трезубцем по ладони. – Так это ты в Чудопарке… Ну, когда в разведку ушел?..
– Потому и ушел, – кивнул Ворон. – Уже не мог себя сдерживать. На Американской горке убил одного и выпил. Тогда ко мне пришло много сил, до сих пор хватает. Но не знаю насколько еще их осталось.
– Фух… Ну, братан, и случаются же у тебя в жизни переплеты, да? То Титомир со своими прихвостнями в «прорву» тебя макнул, то кровоцвет какой-то ужасный. Меня от одного названия до костяшек пробирает! Везунчик ты, я гляжу, прям белая полоса шириною в жизнь. Но это честно с твоей стороны, все мне рассказать.
– Плевать на честность. Мне нужен союзник. Вас убивать не хочу.
– Ну-ну, и мы тебя не хотим.
– Но если кровоцвет принудит, убью. Когда начинается настоящий голод, трудно себя контролировать. Я могу, я сильнее других, но и меня сгибает. Если мы с вами еще на какое-то время останемся вместе… Короче, я буду стараться вовремя уходить, искать жертв на стороне, но если что – теперь ты знаешь причину. Останови меня заранее, оглуши, свяжи. Отнеси куда-то, там развяжи. Или убей, ладно. Утопи в этом озере. Главное, теперь ты знаешь. Знаешь, если что случится, то это не я, а кровоцвет.
– А животные? – спросил Пригоршня. – Их можешь использовать? Хотя здесь вроде никто не живет, но можно же выйти из этого Слепого Пятна да подыскать себе зверье какое-то на съеденье.
Красный Ворон неуверенно покачал головой:
– Кровоцветов мало, но случаи с ними были, и все известны. Каждый стал легендой в Зоне. Почему-то ампиры пьют только людей. Может, животные не подходят или их жизненной силы не хватает.
– Кто-то пьет только людей, какие еще амперы?
– Ампиры. Так назвали людей-симбиотов.
– Наверное, типа «аномальный вампир»? Ну ладно, ампир, а что насчет мутантов? Разумных какие-то, полуразумных, можно ими насытиться?
– Не знаю. Вряд ли.
– А чем с этими ампирами раньше дело заканчивалось?
– Их всегда убивали. Устраивали большие облавы, травили по всей Зоне. Несли большие потери, очень большие. И убивали.
– Ладно, так я понял, у тебя теперь основная цель избавиться от кровоцвета?
Наемник покачал головой:
– Никому не удавалось.
– Вообще никогда? Это что, невозможно? Ты уверен?
– Я не слышал, чтоб хоть один ампир смог. Говорят, что невозможно, но… – Ворон глянул на Пригоршню почти просительно. – Возможно все?
– Точно, брат ампир! Возможно все. Так что держи свой вороний хвост пистолетом. Если говорят, что раньше не удавалось никому, так это же отличная цель – сделать невозможное, чтобы выжить. Тяжелая цель для сильного человека.
– Тяжелая цель, – повторил Красный Ворон, и эхом к его словам стал треск металла, донесшийся с базы.
Они повернулись. Круглое здание лаборатории просело, из сбоку из него, проломив тонкую металлическую стену, кубарем выкатился гипер.
– Так я и знал! – рявкнул Пригоршня, выхватывая пистолет. – Вот теперь начинается фильм ужасов!
