Эпилог
Полночь днём

Вновь была ярмарка, истошно надрывалась та же издыхающая шарманка, люди под общий хохот вылавливали ртом лягушек из таза, предсказатели предсказывали неочевидное будущее, воры — воровали (но, разумеется, не из ведьминых карманов), но в этом году, по всеобщему согласию, решили не проводить гонки сыров. Тиффани медленно прохаживалась, кивала знакомым, что означало всем подряд, а в основном наслаждалась солнечным деньком. Неужели прошёл год?

Столько всего произошло, всё навалилось и смешалось — прямо как эта шумная ярмарка.

— Добрый вечер, мисс.

Навстречу попалась Эмбер со своим ухажёром… точнее теперь уже мужем.

— С трудом вас узнали, мисс, — сказала Эмбер радостно, — я говорю, как это вы — и вдруг без остроконечной шляпы?

— Просто решила денёк побыть обыкновенной Тиффани Болит, — ответила Тиффани. — В конце концов, сегодня выходной.

— Но вы по-прежнему ведьма?

— О да, я при исполнении, но шляпа не обязательна.

Муж Эмбер рассмеялся:

— Догадываюсь, что вы имеете в виду, мисс! Клянусь, иногда людям кажется, что я — это пара рук и только! — Тиффани оглядела его с головы до ног. По настоящему, конечно, они познакомились когда она поженила их с Эмбер, и Тиффани была впечатлена, он был как говорится «надёжным малым» и остроумным как его иголки. Он далеко пойдет, и прихватит Эмбер с собой. А сама Эмбер, после того, как она закончит учёбу у кельды — кто знает, куда она возьмёт его?

Эмбер повисла на его руке, словно на ветке дуба.

— Мой Уильям приготовил вам подарок, мисс, — заявила она. — Ну, давай же, Вилл, показывай!

Молодой человек открыл сумку, который нёс на плече, и прочистил горло:

— Не уверен, сумел ли верно выдержать стиль, мисс, но в большом городе стали делать отличные ткани, так что когда Эмбер предложила мне это, я тут же подумал о них. С другой стороны она должна отлично стираться, и возможно требуется раздельная юбка, чтобы было удобнее летать на помеле, сужающиеся к запястьям рукава, удобные во все времена года с пуговицами на манжетах, и внутренние карманы, которые незаметны снаружи. Думаю, это ваш размер, мисс. У меня талант к работе на глазок.

Эмбер начала подпрыгивать от нетерпения:

— Ну давайте, мисс! Давайте! Надевайте скорее!

— Что? Прямо у всех на глазах? — спросила Тиффани, обрадованная и заинтригованная одновременно.

Эмбер было невозможно отказать.

— Вон там шатер для кормящих матерей, мисс! Там нет мужчин, мисс, так что не бойтесь! Они боятся, что на них кто-нибудь срыгнёт.

Тиффани поддалась. Упаковка на ощупь казалась богатой, мягкой — будто перчатки. Младенцы и мамаши наблюдали, как она надела новое платье, и до неё донеслись завистливые вздохи, перемежающиеся срыгиванием.

Эмбер вне себя от нетерпения, просунула голову в шатёр и охнула.

— Ух, ты, мисс! Как вам идёт! Ой-ой-ой! Если б вы только могли себя видеть со стороны, мисс! Идёмте покажемся Уильяму, мисс, он будет горд как король! Ух, мисс!

Эмбер невозможно отказать. Просто невозможно. Это будет всё равно, что пнуть щенка.

Без шляпы Тиффани чувствовала себя несколько иначе. Легче, что ли. Увидев её Уильям раскрыл рот и произнёс:

— Как бы я хотел, мисс Болит, чтобы мой мастер был здесь и мог вас увидеть, потому что вы — настоящий шедевр. Как бы мне хотелось, чтобы вы могли себя видеть… мисс?

Всего на мгновение, потому что не стоит подавать людям слишком много поводов для подозрений, Тиффани вышла из себя, оглядела вокруг чёрное как кошка платье, и подумала про себя:

«Мне нужно носить чёрное, мне оно очень идёт…»

Она поспешила обратно в собственное тело и застенчиво поблагодарила портного:

— Оно чудесно, Уильям, и я буду счастлива слетать и показаться твоему мастеру. Манжеты просто великолепны!

Эмбер запрыгала от радости:

— Ой, нужно поторопиться, мисс, если мы хотим успеть на бой подушками между Фиглами и людьми! Будет весело!

На самом деле, судя по доносившимся воплям — Фиглы уже разминались, хотя они и сделали значительное изменение в своём традиционном кличе: «Нет короля! Нет кроли! Нет лорда! Един барон — и тот по взаимному со-о-огласию, да!»

— Отправляйтесь, — сказала Тиффани. — Я кое-кого жду.

Эмбер на мгновение задержалась:

— Не ждите слишком долго, мисс, не слишком долго!

Тиффани медленно шла в замечательном платье, размышляя, можно ли носить подобную красоту каждый день… как вдруг чьи-то ладони закрыли ей глаза.

Голос за спиной произнёс:

— Не желаете букетик цветов, милая леди? Кто знает, может это поможет вам отыскать суженого?

Она обернулась.

— Престон!

Они пошли прочь от шума, болтая по дороге, и Тиффани выслушивала новости о новом умном парнишке, которого Престон учил быть школьным учителем, про экзамены и докторов, и про Бесплатную больницу леди Сибил, в которую, и это было действительно важно, только что был принят новый ученик, сам Престон. Возможно потому, что он был способен уболтать кого угодно, а может и потому, что у него был талант к хирургии.

— Не думаю, что у меня будет много выходных, — добавил он. — Когда ты ученик, выходных мало, и мне чуть ли не каждую ночь приходится спать под автоклавом, чтобы присматривать за скальпелями, пилами и так далее, зато я все кости чую сердцем!

— Что ж, в конце концов, на метле дотуда не так уж далеко, — заметила Тиффани.

Едва Престон опустил руку в карман, выражение его лица поменялось. Он вытащил на свет что-то завернутое в прекрасный шелк и без слов передал ей в руки.

Тиффани развернула уже зная, точно зная, что обнаружит там подвеску в виде золотого зайца. В мире не было иной вероятности, что его там не окажется. Она пыталась найтись, что ответить, но у Престона как всегда был собственный достаточный словарный запас.

— Мисс Тиффани, ведьма… — произнёс он, — не будете ли вы столь добры, чтобы ответить: как звучит «любовь»?

Тиффани взглянула ему в лицо. Звуки битвы подушками стихли. Птицы перестали петь.

Сидевшие в траве кузнечики замерли, перестали тереть ножками друг о друга и подняли головы в ожидании вверх. Даже земля немного пошевелилась, когда сам меловой великан (возможно) вытянулся, чтобы лучше слышать ответ. Тишина проплыла над миром, и вокруг не стало никого, кроме Престона, который был всегда.

И Тиффани ответила:

«Прислушайся!»