Понятие «стратегия» по отношению к процессу преодоления стресса подразумевает определенные способы анализа условий, предвестников или признаков стрессогенной ситуации и поведение человека в этих условиях. Некоторыми авторами под этим понятием подразумевается также использование средств, приемов, методов оказания ему помощи (самопомощи) путем профилактики развития стресса и коррекции измененного состояния в случае его проявления.

Действия (стратегии) по преодолению стресса могут быть положительными и отрицательными, активными и пассивно-выжидательными, прямыми или косвенными. Они направлены на поиск помощи и информации, отвлечение внимания от события и другие формы поведения. Но каков бы ни был характер этих действий, усилия по преодолению стресса выполняют функцию либо предотвращения, либо устранения, либо снижения стресса. Механизм реализации этих усилий основан на процессах когнитивного оценивания как ситуации, так и личных ресурсов, главным результатом которого является заключение о степени подконтрольности субъекту той или иной ситуации, о возможности использования той или иной стратегии в трудной ситуации.

Исследователи установили наличие разнообразных видов конкретных стратегий преодоления стресса, особенности которых определяются спецификой стрессогенных ситуаций, а также характером когнитивного реагирования на них и поведения человека в стрессогенной ситуации. Рядом авторов была предпринята попытка классифицировать эти стратегии по типовым признакам.

Ряд исследователей предложили дихотомическую классификацию действий по преодолению стресса. Так, A. Billing и R. Moos [255] выделили активные и пассивные формы преодоления с фокусом реакций на эмоцию или на проблему. Эта дихотомия соответствует предложенной S. Folkman и R. Lazarus [323] инструментальной и паллиативной модели преодоления, проблемно-ориентированным и личностно-ориентированным способами преодоления.

K. Matheny et al. [392] высказали предположение, что преодоление стресса можно рассматривать с позиций оперативных и превентивных воздействий на стрессовую ситуацию и реакции человека на нее. Оперативное преодоление стресса предусматривает попытку ликвидации или снижение реакции на воздействующий стрессор. Превентивное преодоление заключается в предотвращении влияния стрессора путем изменения когнитивной оценки при восприятии требований ситуации либо повышения сопротивляемости, устойчивости к воздействию стресса.

Авторы считают, что превентивное преодоление включает четыре группы способов: 1) избегание стрессоров путем регулирования условий жизни и деятельности; 2) регулирование уровня требований ситуации к человеку; 3) изменение видов поведения, вызывающего стресс; 4) развитие личных ресурсов для преодоления стресса. Избегание стрессоров, например, может быть связано с уходом от неприятного события, ухода с работы, изменением сроков и продолжительности выполнения трудного задания и т. д. Регулирование уровня требований означает необходимость соответствия физической и психической нагрузки возможностям функциональных ресурсов. Изменения характера поведения, вызывающего стресс, включают коррекцию поведения типа А, уменьшение импульсивных, гиперактивных проявлений и повышенной возбудимости. Развитие ресурсов преодоления стресса определяет формирование, например, самоэффективности, чувства контроля и способности управления временем, а также правильное распределение ресурсов при выполнении тех или иных обязанностей на работе, дома и улучшение социальных связей.

В оперативном преодолении стресса K. Matheny et al. выделили пять классов поведения: 1) «Контроль за воздействующими стрессорами и признаками стресса» – определяет выбор необходимой ситуации, адекватной характеру реакции стратегии поведения; 2) «Организация ресурсов» – мобилизация и сосредоточение эффективных усилий по преодолению стресса с учетом конкретных условий его возникновения и особенностей проявления; 3) «Наступление на стрессоры» – определение возможности прямого устранения стрессоров, то есть использование умения решить проблему, поиск недостающей информации для оценки событий, проявление способности в установлении нормальных межличностных отношений, настойчивость в изменении признаков повышенной реактивности, предотвращение навязчивых, самоограничивающих предположений путем изменения когнитивных оценок; 4) «Переносимость воздействия стрессоров» или повышение устойчивости к ним путем изменения когнитивной структуры, направленного на снижение воспринимаемой значимости раздражителей и тем самым подавление невротизации, что является важным при невозможности устранения стрессора; 5) «Понижение возбуждения» предусматривает уменьшение психической напряженности за счет применения методов коррекции состояния.

E. Koplik et al. [364] выделяют прямое преодоление и психологическое подавление. A. Billings и R. Moos [255] описывают такие формы преодоления, как оценка ситуации (активные когнитивные стратегии преодоления), вмешательство в ситуацию (активные преобразовательные стратегии преодоления) и избегание. P. Vitaliano et al. [494] дифференцируют типы поведения преодоления на проблемно-ориентированные стратегии преодоления и эмоционально-ориентированные (самообвинение, избегание, предпочитаемое истолкование).

Однако простые дихотомические классификации все же значительно упрощают и ограничивают анализ сущности развития стресса и его преодоления. E. Menaghan [451] предложила рассматривать процессы преодоления стресса с позиций таких его категорий, как личностные ресурсы и усилия, стратегии и стили поведения. Каждая из перечисленных категорий имеет свои характеристики и черты, которые определяют особенности регуляции и проявление эффектов преодоления.

Помимо изложенной выше дихотомической типологии стратегий преодоления известны и более развернутые варианты их классификации. Так, H. Weber [496] считает, что основной репертуар стратегий психологического преодоления включает следующие формы: 1) реальное (когнитивное или поведенческое) решение проблемы; 2) поиск социальной поддержки; 3) перетолкование ситуации в свою пользу; 4) защита и отвержение проблемы; 5) уклонение и избегание; 6) сострадание к самому себе; 7) понижение самооценки; 8) эмоциональная экспрессия.

C. Carver et al. [271] выделили 14 способов (видов) психологического преодоления, среди которых они называют «выпрямление ситуации», обращение к религии, «освобождение» при помощи потребления алкоголя и наркотиков и другие традиционно известные способы. H. Thomae [483], анализируя жизненный путь нескольких возрастных групп, выделил 20 типичных реакций психологического преодоления, среди которых такие, например, как адаптация к особенностям и потребностям других людей, идентификация с их целями и судьбами, склонность не упустить шанс и другие.

И.Г. Сизова и С.И. Филиппченкова [198] на основании экспериментальных исследований определили базовые и функционально-ситуативные стратегии преодоления, к которым относятся: 1) конструктивные преобразующие стратегии («когнитивная репетиция», «коррекция ожиданий и надежд», «идущие вниз сравнения», «идущие вверх сравнения», «антиципирующее преодоление», «предвосхищающая печаль»); 2) конструктивные приспособительные стратегии преодоления («позитивное истолкование ситуации», «придание нетривиального смысла ситуации», «изменение личностных свойств», «идентификация со счастливчиками»); 3) неконструктивные стратегии преодоления («фиксированная на эмоциях стратегия», «уход или бегство из трудной ситуации», «стратегия отрицания»).

P.T. Wong [508] представил эволюцию стратегий преодоления стресса в виде концептуального развития их движения к большой дифференциации (рисунок 5).

Открытие У. Кэнноном инстинктивных видов преодоления стресса, то есть реакций противодействия и отказа, уступки, стало крупным научным достижением, впоследствии положенным в основу развития теории стресса и его преодоления. Такие виды преодоления стресса господствуют в животном мире. Люди, которые зависят в определенной мере от этих примитивных видов преодоления стресса, имеют очень малый шанс на успех приспособления этим способом к современному обществу: мы не можем распознать тех людей, кто создает нам беспокойство, и те обстоятельства, которые будут нам угрожать и принесут тревогу, огорчения, страх, панику.

Рис. 5. Эволюция стратегий преодоления стресса

Концепция З. Фрейда о разных защитных механизмах преодоления угроз субъективной целостности также приобрела широкое признание. Такие понятия, как «подавление», «логическое объяснение», «отрицание», «рационализация» получили широкое распространение. Полагают, что большинство из этих механизмов являются врожденными и действуют бессознательно. З. Фрейда в основном интересовал вопрос, как психика человека защищает себя от невротического и нравственного беспокойства, но его учение не очень способно объяснить, что и как надо делать, чтобы уменьшить эти виды стресса.

Измерение когнитивного и поведенческого преодоления стресса, разработанное С. Фолкман и Р. Лазарусом, явилось важным шагом вперед, потому что в их работах уделяется большее внимание скорее всего приобретенным механизмам преодоления стресса, чем врожденным. Преодоление стресса, сфокусированное на проблеме, обеспечивается разными стратегиями, в основном приобретенным путем обучения или ее решении методом проб и ошибок. Преодоление стресса, сфокусированное на эмоциях, включает некоторые защитные механизмы, которые предложил З. Фрейд, а также разные типы когнитивных стратегий.

П. Вонг и его сотрудники разработали концепцию преодоления стресса, которая включает превентивные, самопреобразующиеся, экзистенциональные и духовные стратегии – адаптивные реакции человека, зависящие от его способности к символизированию, прогнозированию, саморефлексии, духовному проявлению, саморазвитию и самосовершенствованию. В этот перечень можно также включить коллективные стратегии, означающие согласование усилий всех членов группы для разрешения проблемы (эти стратегии могут иметь большее значение, чем просто получение социальной поддержки), – например, согласованные усилия всех членов семьи для ухода за тяжелобольным родителем, а также добавить творческие стратегии, направленные на поиск и нахождение новых решений проблемы, – они строятся на изучении прошлого, но порождаются воображением и исследованием новых путей и средств решения проблемы.

Важную роль в преодолении стресса играет социокультурная сфера, которая предрасполагает человека к проявлению реакций на стресс определенным образом. Особенности этой среды определяют выбор способов поведения для преодоления стресса в зависимости от характера ситуации, социального и профессионального статуса человека, его демографических, национальных и других особенностей, которые могут стать как ресурсом для преодоления, так и источником стресса.

Как отмечает С.К. Нартова-Бочавер, «создание удовлетворительной системной классификации видов психологического преодоления – дело будущего…» [160, с. 23]. Она предлагает в качестве возможных оснований классификации следующие признаки преодоления: 1) ориентированность или локус преодоления (на проблему или на себя); 2) область психического, в которой развертывается преодоление (внешняя деятельность, представления или чувства); 3) эффективность (приносит желаемый результат по разрешению затруднений или нет); 4) временная протяженность полученного эффекта (разрешается ситуация радикально или требует возврата к ней); 5) ситуации, провоцирующие поведение по преодолению (кризисные или повседневные).

Классификация видов стратегий преодоления («совладания») стресса, разработанная Л.И. Анцыферовой [10], построена на основании учета особенностей когнитивного и поведенческого уровня регуляции этого процесса и своеобразия трудных жизненных и профессиональных ситуаций. Автор выделяет пять групп стратегий.

1. Преобразующие стратегии: а) практические действия и вербальные формы реагирования; б) перестройка содержательно-смысловой и энергетическо-динамической сферы сознания; в) коррекция ожиданий и надежд; г) восстановление позитивной самооценки; д) «идущее вверх сравнение»; е) «антиципирующее совладание» и «предвосхищающая печаль».

2. Приемы приспособления к трудным ситуациям: а) осознанное изменение отношения к ситуации; б) «позитивное истолкование» неприятного и морально тяжелого переживания; в) ролевое поведение для совладания с нежелательными чертами личности; г) идентификация себя с более удачливыми людьми.

3. Вспомогательные приемы самосохранения: а) уход или бегство из трудной ситуации; б) психологическая борьба с негативными эмоциями и болезненными ощущениями, отрицание факта травмирующего события, «самопоражающая» стратегия (наркомания, алкоголизм, суицид).

4. «Метастратегические техники» жизни, развитие способности: а) предвидеть и предотвращать трудные ситуации; б) своевременно распознавать неразрешимость определенных жизненных проблем.

5. Совершенствование нравственного начала личности – чувства милосердия, сострадания, любви к человеку и т. д.

Автор отмечает, что «совладание – это процесс, в котором на разных его этапах субъект использует различные стратегии, иногда даже совмещая их. При этом … не существует таких стратегий, которые были бы эффективными во всех трудных ситуациях» [10, с. 16]. Нужно и можно учить борьбе с жизненными трудностями, но какими приемами следует пользоваться и следует ли ими пользоваться вообще, – это решает сама личность.

Существует мнение, что возраст человека может влиять на оценку стресса и выбор личностью стратегии его преодоления, хотя в ряде исследований утверждается, что не бывает «хороших, зрелых» или «плохих, незрелых» стратегий преодоления [32, 115, 294, 378]. В исследованиях Т.Ю. Бильгильдеевой и Т.П. Крюковой [21], посвященных возрастным аспектам coping-behavior и проведенном на испытуемых 15–19 лет, установлено, во-первых, что молодыми людьми при возникновении в их жизни напряжения и беспокойства вследствие различных неприятных событий используется большое разнообразие стратегий «совладания» со стрессом (свыше 400!). Предложенные версии расположились в следующем порядке: «отвлечение» (в 17 % случаев), «работа, достижения» (10 %), «решение проблемы» (9 %), «социальная поддержка» (6 %), «друзья» (5 %), «активный отдых» (5 %), «уход в себя» (5 %), «игнорирование» (4 %), а также «чудо», «разрядка», «позитивный фокус», «самообвинение», «профессиональная помощь» и другие, то есть в основном активные формы преодоления стресса. Во-вторых, полученные данные свидетельствуют о том, что молодые люди самостоятельно выбирают поведенческие стратегии (60,4 % случаев), познавательные (22,8 %) и эмоциональные стратегии (16,8 %), что говорит, по мнению авторов, о преобладании у них рационального поведения в стрессовых ситуациях. Сопоставление полученных данных с результатами исследований на взрослых [437] позволяет считать, что тенденции coping-behavior взрослых и юношей в целом совпадают, однако, взрослые отличаются более разнообразным набором стратегий преодоления.

Таким образом, процесс преодоления стресса можно рассматривать как специфическую форму активности личности в трудных, экстремальных ситуациях, которая проявляется в форме когнитивного и эмоционального реагирования на эти ситуации (идентификация, сопоставление, принятие решения и др.) и целенаправленного поведения по противодействию стрессогенным воздействиям или их последствиям. Поведение преодоления (coping behavior) рассматривается как индивидуальный способ взаимодействия с ситуацией в соответствии с логикой, особенностями ее развития, значимостью для человека и его психологическими возможностями по компенсации и защите от воздействия стресс-факторов. Как отмечают И.Г. Сизова и С.И. Филиппченкова: «Психологическое предназначение поведения преодоления – как можно лучше адаптировать человека к требованиям ситуации, позволяя ему овладеть ею, ослабить или смягчить эти требования, постараться избежать или привыкнуть к ним и, таким образом, погасить стрессовое воздействие ситуации» [198, с. 184]. Отсюда главная задача поведения преодоления заключается в обеспечении физического и психического здоровья человека, его работоспособности и удовлетворенности социальными, профессиональными, экологическими и другими условиями.

Поведение преодоления включает различные виды взаимодействия человека с внешними и внутренними факторами и широкий спектр человеческой активности – от бессознательных процессов психологической защиты до осознанного целенаправленного противодействия экстремальным факторам жизни и деятельности и кризисным ситуациям повседневной жизни.

Анализ данных литературы [10, 114, 116, 160, 198, 233, 378, 438 и др.], а также результаты собственных исследований [29–32] позволяют предложить классификацию (таблица 8) и определить содержание некоторых наиболее типичных стратегий преодоления стресса.

Таблица 8. Классификация стратегий поведения по преодолению стресса

Предложенная классификация стратегий преодоления стресса основана на их систематизации по признакам: а) превентивной (профилактической), оперативной (коррекционной), комплексной (двухсторонней) направленности воздействий; б) ориентированности приемов регуляции поведения по преодолению на личность, то есть на собственные эмоциональные переживания, реакции и установки в отношении стрессогенных ситуаций, на решение проблемы, то есть на оценку или вмешательство в ситуацию, или на поведение по избеганию трудных ситуаций; в) активности или пассивности форм преодоления; г) характера мобилизованных на преодоление личных ресурсов (психологических, физиологических, профессиональных, социальных). Некоторые стратегии достаточно четко дифференцируются по перечисленным признакам, другие же отражают полиморфизм признаков и обладают многофункциональными свойствами.

Преобразующие стратегии преодоления стресса предполагают возможность использования для этих целей как практических действий, так и вербальных форм реагирования, воздействуя, например, силой убеждения, разъяснения на субъектный источник конфликтной ситуации. Человек может также пытаться сформировать и использовать новую систему психической саморегуляции. Если преобразование стратегии не приводит к позитивному результату, а неудача заставляет пересматривать свои жизненные ценности и установки, снижать самооценку, то возможно использовать стратегию сравнению себя с людьми, находящимися в еще более незавидном положении или же вспомнить о своих успехах в других областях и ситуациях, – эти приемы обесценивают личную неудачу, не требуют негативной перестройки отношения к себе. Однако не всякую ситуацию человек может преодолеть.

Велико адаптивное значение специфической стратегии «антиципирующего совладания» и «предвосхищающей печали», если иметь в виду, что факт неожиданности трудной ситуации усиливает ее негативную значимость для человека и порождает массу дополнительных отрицательных эмоций, препятствующих поиску успешных путей совладания со стрессом [10]. Эти стратегии позволяют психологически подготовиться к возможным нелегким испытаниям и заранее наметить способы предотвращения несчастных поворотов судьбы.

Стратегия перестройки когнитивной структуры путем изменения значений события или восприятия личной адекватности ему направлена на управление ситуацией. Преодоление стресса часто является упреждающим процессом, который начинается еще до встречи со стрессором, до развития угрозы его воздействия (например, хирургическое вмешательство). Когнитивные усилия в этом случае заключаются в попытке переключить свое внимание и мысли на приятные события, найти примеры положительных исходов, осуществить сознательный контроль эмоций, поиск внешней поддержки, использование техники снижения напряженности.

Теория S. Taylor [480] о когнитивной адаптации объединяет многие важные компоненты преодоления стресса, связанного с тревожными событиями. Автор утверждает, что приспособление к угрозе включает решение трех вопросов. Во-первых, мы ищем смысл в событии, в опыте столкновения с ему подобными обстоятельствами. Мы можем даже изменить значение события после его анализа или получения дополнительной информации о нем от компетентных достоверных источников. Во-вторых, угроза часто заставляет нас чувствовать неуверенность при осуществлении контроля за событием или оценки эффективности его преодоления, что повышает внимание к нему, усиливает чувство ответственности за решение проблемы, собственное господство над ситуацией. В-третьих, поскольку угроза часто поражает чувство самоуважения, то его укрепление возможно путем положительной самооценки.

Для изменения когнитивной структуры в клинике часто используют рационально-эмоциональную терапию и «прививку» стресса. Средством перестройки структуры восприятия стрессорных событий может быть также проявление юмора. Еще в 1937 году D. Allport отметил роль юмора в качестве значимой способности понимания сущности явления. Благодаря юмору люди могут по-другому, порой очень неожиданно, не тривиально формулировать и воспринимать обычные жизненные проблемы и неприятности. Они приобретают новую систему отсчета, новый ракурс рассмотрения и оценки этой проблемы. R. Martin и Y. Lefcourt [387] обнаружили, что юмор смягчает взаимосвязь между отрицательными событиями жизни и нарушениями настроения. Следует только помнить, что существуют индивидуальные, национальные и другие различия в восприятии юмора и в его типе, форме, используемой для преодоления стресса.

В тех случаях, когда неоднократные и неудачные попытки преобразовать травмирующую ситуацию приводят к истощению ресурсов человека и происходит оскудение ценностного содержания сознания, снижение самооценки и отказ от доминирующих ценностных ориентаций, некоторые индивиды прибегают к стратегии коррекции своих ожиданий и надежд. Они отказываются временно от поставленной цели и снижают планку своих намерений, ставят перед собой более простые задачи, прилагая усилия для их достижения. Но эта стратегия обедняет будущее личности и снижает уровень самоуважения.

Для восстановления чувства личного благополучия, позитивного отношения к себе в случаях травмирующих неудач, попадания в безвыходное положение используется стратегия «идущее вниз сравнение». Человек сравнивает себя с людьми, находящимися в еще более незавидном положении или беспомощными при решении аналогичных или даже более легких проблем. Он также может прибегнуть к стратегии «идущему вверх сравнению» – вспоминать о своих успехах в других областях и ситуациях, о том хорошем, что он имеет в жизни, о своих достижениях, которыми может гордиться.

Все эти приемы обесценивают неудачу, не требуют негативной перестройки отношения к себе и вписываются в личную историю как незначительный биографический эпизод [10].

Многие события являются стрессовыми потому, что они включают элементы, справиться с которыми мы недостаточно подготовлены. A. Bandura [248] высказал соображение, что люди, которые уверены в своей способности решить ту или иную проблему, проявляют большую эффективность в творческом анализе трудных ситуаций. В этом случае успех решения проблемы может по механизму обратной связи повысить самоэффективность, то есть уверенность в своей способности преодолеть стресс.

Решение проблемы может рассматриваться и как общая стратегия преодоления стресса, и как частная стратегия для определенных ситуаций. Общая модель стратегии предусматривает поэтапное решение проблемы: определение сути проблемы, выдвижение вариантов решения, оценка вариантов и выбор наилучшего, составление поэтапного плана реализации решения, реализация плана – действие, подкрепление своего решения проблемы самоодобрением. Наиболее часто решения проблемы связаны с определенными вопросами, такими как способности обучения, разрешение межличностных конфликтов, выбор тактики лечения, проблемы с лишним весом, решение экономических задач и т. д.

Решение социальных проблем является одной из разновидностей стратегии преодоления, сфокусированной на проблему, связанную с воздействием межличностных или социальных стрессоров. Эта стратегия относится к когнитивно-поведенческому процессу определения и обеспечения адаптивных средств реакции на проблемы, встречаемые в межличностных трудных (конфликтных) ситуациях. Решение этих проблем обусловливается наличием следующих способностей: 1) осознать, понять содержание проблемы; 2) создать альтернативные ситуации; 3) концептуализировать релевантные средства достижения цели; 4) предвидеть последствия принятия решения; 5) предвидеть последствия межличностных отношений; 6) понимать чувства и мысли членов группы; 7) реализовать принятое решение о характере поведения; 8) самостоятельно контролировать поведение и изменять (при необходимости) решение и цели. Успешность реализации перечисленных этапов решения проблемы является основой проявления «самоэффективности».

Стратегия «рационализация» – это преобразование информации, связанное с осознанием и использованием только той воспринимаемой части, благодаря которой собственное поведение представляется как хорошо контролируемое и не противоречащее объективным обстоятельствам, – преобразуется знание о той части реальности, которая сделала бы жизнь слишком трудной и травмирующей [66]. Психологическая защита от воздействия травмирующих факторов осуществляется с помощью убедительных доводов, для оправдания своих личностно и социально неприемлемых качеств, желаний и действий.

Как отмечает Р.М. Грановская, «главная особенность рационализации состоит в попытке постфактум создать гармонию между желаемым и реальным положением и тем самым предотвратить потерю самоуважения. Это попытка объяснить свое поведение, не подтверждаемое объективным анализом ситуации, или попытка оправдать неудачу и недостижение цели [66, с. 323]. Рационализация может противоречить фактам и законам логики, но может быть и разумной, логичной, – в этом случае ее иррациональность заключается только в том, что объявленный мотив жизни и деятельности не является подлинным.

Осознаваемые (после рационализации) причины поведения представляют собой смесь из ложной информации (предубеждений, предрассудков) и элементов истины (констатации самого события), которые придают человеку ложную уверенность в истинности всей информации.

Рационализация – это всегда оправдание своего поведения, считает Р.М. Грановская. Гармония между реальным поведением человека и его представлением о должном может быть достигнута с помощью двух вариантов суждений: либо повышением значимости совершенного поступка, полученного результата, либо понижением значимости поступка, который совершить не удалось, или результата, который не достигнут. Итак, рационализация – это поиск ложных оснований, когда человек не уклоняется от встречи с угрозой, а нейтрализует ее, интерпретируя безболезненным, выгодным для себя способом.

Стратегия «компенсации» представляет собой реакцию, с помощью которой человек стремится восполнить и объяснить себе слабость и неудачливость в решении одних проблем успехами, достижениями в преодолении других трудных ситуаций. Эта стратегия чаще всего проявляется у людей, не уверенных в своих возможностях, способностях, у лиц, ранее переживших житейские и профессиональные неудачи при встрече с подобными проблемами, трудными ситуациями. Как результат внутренних переживаний или угнетающих, неприятных внешних оценок у таких людей постепенно формируется общее негативное отношение к себе, неверие в свои силы, способности, вследствие чего возникает душевный конфликт.

Одним из видов компенсации является проявление жажды риска, острых ощущений, которое формируется с опытом преодоления опасности и наслаждением разрядкой, возникающей после этого [66]. Переживания подобного рода поддерживают вкус, тягу к риску. Особенно ярко эта жажда проявляется у подростков как средство самоутверждения и завоевания желанного социального статуса в группе.

«Активно преобразуя трудные жизненные условия, личность значительно изменяется, но изменения эти не преднамеренны и, как правило, неосознаваемы. Жизнь, однако, ставит личность в такие ситуации, когда только намеренное изменение ее особенностей может привести к благополучию. Изменить себя, не изменяя себе – задача трудная, и человек вряд ли справился бы с ней, если бы у него … мотивация приспособления была не менее мощной, чем побуждение перестроить мир», – отмечает Л.И. Анцыферова [10, с. 9].

Одним из способов приспособления к трудной ситуации является осознанное изменение своего отношения к ней (стратегии «позитивного истолкования» и «придания ситуации нетривиального смысла»). Прежде всего личность может придать этой ситуации нетривиальный смысл, «позитивно истолковать» неприятные и морально тяжелые переживания. Иногда источником тяжелых переживаний, тревожных ожиданий становятся личностные свойства человека, – в частности трудно изживаемая застенчивость, недостаточная решительность, боязливость, повышенная внушаемость, впечатлительность и т. д.

Личностным приспособлением к трудной ситуации является принятие субъектом определенной роли и последующее поведение в соответствии с выбранной ролью (стратегия «изменение личностных свойств»). В трудной ситуации, чтобы не снизить самооценку и не относить неудачу к себе самому, человек зачастую принимает на себя определенную роль и ведет себя в соответствии с этой ролью. Поскольку человек, отмечает Л.И. Анцыферова, не идентифицирует себя с выбранной ролью, все допускаемые им промахи и неловкости он относит не к себе, а к выбранному персонажу, поэтому и не чувствует какого-либо неудобства, не снижает самооценку и не ориентируется на мнение других. Такую стратегию предложил использовать для преодоления застенчивости Ф. Зимбардо [94]. Ролевое поведение является одним из эффективных приемов совладания человека с некоторыми нежелательными чертами личности, но такое поведение оказывает влияние и на саму личность, изменяя личные установки и ценности.

Стратегия снижения психической напряженности как средство преодоления стресса используется достаточно широко. Напряженность при дистрессе обычно означает, что событие в окружающей среде или неразрешенный внутренний конфликт вызывает чрезмерно повышенное физиологическое возбуждение, дискоординацию механизмов психической регуляции функционального состояния и поведения субъекта, следствием чего, как правило, является нарушение работоспособности и возможное развитие болезненных состояний. Выраженная психическая напряженность может сохраняться довольно длительное время после прекращения воздействия стресс-факторов.

Снижение напряженности можно достичь с помощью таких методов, как прогрессивная релаксация, аутотренинг, а также применяя средства психофармакологии (см. главы 15 и 16).

Установление социальных взаимосвязей является одной из ведущих стратегий преодоления стресса в условиях развития межличностных конфликтов, нарушений групповых процессов. Возникновение сложных ситуаций в процессе общения, межличностного взаимодействия, совместной деятельности требует проявления способности установления благоприятных социальных контактов, навыков ведения переговоров, доброжелательного, конструктивного, взаимоуважительного общения. Проявление способностей, формирование навыков установления благоприятных социальных взаимоотношений включает развитие межличностных связей на основе рационального и взаимоприемлемого выбора тем и форм общения и в частности ведения переговоров, формирование дружеских, доверительных отношений, самораскрытия и самоутверждения в сообществе [392, 436]. Способности, навыки, умения устанавливать благоприятные социальные взаимосвязи положительно влияют на результаты преодоления стресса, когда они проявляются во всей своей совокупности как индивидуальный стиль общения и не оказывают большого эффекта тогда, когда выступают как простые формы оперантного поведения, то есть как отдельные акты общения, не отражающие позитивную личностную направленность и лишенные необходимой эмоциональной окраски.

Распространенной формой приспособительного поведения выступает идентификация личности с людьми более удачливыми – стратегия отождествления себя с другим человеком, переносом на себя желаемых чувств и качеств. Такой прием используют люди, перенесшие те или иные неудачи, разочарования, неприятности в жизненных и профессиональных ситуациях. Обычно они видят причину этого в отсутствии у себя ряда качеств, свойственных более успешным, «удачливым» людям. «Идентифицируясь с преуспевающими людьми, «неудачники» как бы дополняют себя особыми способностями, а становясь функционерами авторитетных организаций, не только получают право говорить о «наших успехах», – они на самом деле начинают ощущать себя сильными и действуют более уверенно и успешно» [10, с. 10].

«Проекция» как вид психологической защиты и преодоления стресса связана с бессознательным переносом неприемлемых собственных чувств, желаний и стремлений на других. Это стратегия неосознаваемого отвержения собственных неприемлемых мыслей, установок или желаний и приписывание их другим людям с целью перекладывания ответственности за то, что происходит в их взаимоотношениях с окружающим миром. Проекция – это неосознаваемые установки, которые освобождают человека от тревоги обнаружения той или иной тенденции у себя. При обнаружении нежелательных качеств у других ослабевает собственное чувство неудовлетворенности, разочарования, вины, напряженности и это приносит облегчение.

Как считает Р.М. Грановская, «при реализации проекции границы «Я» сдвигаются так, что неприемлемые аспекты своего «Я» считаются принадлежащими другим … и тогда возникает возможность и вероятность отвергания того, что принадлежит самой личности. Иногда, наоборот, объем «Я» расширяется и возможен «захват», когда за свое принимается то, что принадлежит другим личностям – это идентификация» [66, с. 330].

«Оппозиция» – это стратегия протеста, например, детей против норм и требований взрослых. Когда родители, учителя предъявляют к ребенку чрезмерные требования и в ряде подобных ситуаций заставляют детей сильно переживать, расстраиваться, то в подобных случаях часто провоцируют их на оппозицию. Частные претензии, непосильные нагрузки порождают у ребенка внутреннее напряжение. Известно, что в детстве эмоции носят амбивалентный характер и это выражается в переносе у ребенка, например, напряженных отношений в семье на отношения к окружающим. Чувства неуверенности, обиды в семейных отношениях нередко у детей заглушаются демонстрацией чрезмерной решительности, неадекватными (с точки зрения взрослых) поступками, бурными переживаниями.

Стратегия «замещения» представляет собой вид приспособления к ситуации, психологической защиты от напряженной обстановки путем переноса реакции с «недоступного» объекта на другой – «доступный» или замены неприемлемого действия на приемлемое, что приводит к разрядке напряжения, созданного неудовлетворенной потребностью. Механизм замещения оказывается эффективным тогда, когда замещающая реакция хотя бы отчасти разрешает недостижимые для решения проблемы. Если замещение неприемлемого действия невозможно, то тогда возможны специфические реакции разрядки типа «топнуть ногой», «ударить кулаком по столу» и т. п., смещение агрессии на «козла отпущения».

Способность человека переориентировать свои поступки с лично недопустимых на допустимые или социально неодобряемых на одобряемые ограничена и с точки зрения удовлетворения от замещающего действия или поступка, тем в большей степени, чем больше различия в мотивах этих действий. «Чувства неуверенности, бессилия, беспомощности, возникающие от невозможности реализовать желаемое, могут обернуться стремлением к разрушению. В стрессовых ситуациях, в обстановке кризиса подобные агрессивные формы «замещения» учащаются» [66, с. 340]. Проявление способности адекватно действовать в трудной ситуации при развитии психической напряженности, находить и реализовывать необходимые действия, которые замещают труднореализуемые в данный момент операции, компенсируют нежелательные эффекты, обеспечивает достижение поставленной цели, реализацию мотивов и установок и тем самым снижает, купирует развитие психологического стресса. Учет принципа замещения как одной из стратегий преодоления стресса широко используется в подготовке специалистов опасных профессий (летчики, пожарные, операторы АЭС и др.) к действиям при отказах техники, возникновении проблемных ситуаций, внештатных режимах работы.

Замещение более эффективно (внутреннее напряжение лучше разряжается), если с его помощью удалось хотя бы частично достичь исходной цели. Напряжение снижается заменой мишени (объекта воздействия). Замещение одного действия другим более эффективно, чем замещение действия словом.

С предыдущей группой стратегий преодоления стресса связаны стратегии контроля за развитием дистресса. Эти стратегии требуют понимания того, что связано с источниками стресса, его зарождением и развитием в конкретных ситуациях. Если удается определить, спрогнозировать обстоятельства, причины и время появления стрессоров, то более вероятным и своевременным может стать использование превентивных мер и приемов, профилактики стресса и снижения эффектов его развития.

Одна из основных причин развития стресса – это неопределенность во времени и интенсивности воздействия информации в каком-либо значимом, травмирующем, опасном событии, поэтому поиск необходимой информации является одной из стратегий в преодолении стресса. Поиск информации – очень важная когнитивная способность, особенно когда имеешь дело с неопределенностью. Люди очень часто используют способность к экстраполяции, вероятностному прогнозированию, предвидению хода развития событий или, например, функционального состояния субъекта для получения информации, которая будет снижать неопределенность развития и исхода какого-либо события и возникающий в этой связи стресс. Пациент, беспокоящийся о состоянии своего здоровья и получивший совет врача о необходимости проведения обследования, будет стремиться еще до посещения лаборатории узнать о квалификации этого врача (насколько ему можно доверять), о характере обследования, о способах (в том числе альтернативных) лечения, о прогнозе заболевания и его лечения. Сбор этой информации может оказать благотворное влияние и уменьшить стресс, хотя иногда возможна и другая реакция – повышение стресса при выяснении истинной сложности или опасности заболевания, которое, кстати, после обследования может и не подтвердиться.

Контроль за развитием стресса включает знание ощущений при стрессе, то есть тех признаков, которые возникают при этом состоянии и, в частности, появление чувства беспокойства, тревоги, страха и других, учащенное сердцебиение, повышение общего и локального (мышечного) напряжения, нарушение психической деятельности и поведения и т. д. Субъективный контроль за стрессом предусматривает и знание эффектов его снижения при использовании методов дыхательной и мышечной релаксации.

Важное значение для преодоления стресса имеет знание того, на чем фокусируется контроль: если все внимание направлено на угрозу воздействия стрессора, то интенсивность развития дистресса возрастает; если же контроль сосредоточен на сенсорной информации о стрессе, то он не вызывает повышение дистресса. Более того, если контроль за стрессом включает конструктивные усилия, такие как определение места и времени возникновения проблемы и ее решения, то такой контроль может иметь положительное воздействие на результат преодоления стресса.

«Самораскрытие» представляет собой состояние человека, проявляющееся в желании и способности поделиться своими мыслями и чувствами с другими людьми. Этот процесс позволяет, во-первых, осмыслить, проанализировать свое отношение к трудной ситуации, причины возникновения негативных реакций, характер их проявления и возможности преодоления стресса, а во-вторых, он дает возможность получить моральную поддержку и советы по поводу поведения в конкретной стрессовой ситуации. Кроме того, вовлечение в сферу собственных переживаний других лиц является способом эмоциональной разрядки, снижения напряженности.

«Катарсис» – это стратегия преодоления стресса и, в частности, тревоги, страха, гнева и других негативных проявлений путем переживания душевного волнения, высвобождения эмоций, которое приводит к ослаблению влияния травмирующего фактора. Для этого в качестве посредника, значимого события или явления привлекается более значимая система ценностей, по сравнению с которой травмирующая человека ситуация становится не столь важной [10, 66]. Структура ценностей человека очень устойчива и иннерциозна, поэтому изменения в ней могут происходить только в процессе значительных эмоциональных напряжений. Так, переживание сильного страха иногда способствует нравственному, моральному перерождению, пробуждению латентных сил, психических ресурсов человека, благодаря которым происходят духовное обновление, переоценка жизненных установок, появление решимости действовать по-новому.

Для катарсиса характерным является высвобождение и усиление эмоций. Как отмечает Р.М. Грановская: «Психическая травма может сгореть в мощных, драматических, болезненных и «шоковых» переживаниях» [66, с. 148]. Потрясение, страдание приводят к духовному обновлению, глубокой трансформации внутреннего мира, в них «сгорают» зависимость и агрессивность.

Катарсис часто проявляется как фактор психологической защиты человека. И это особенно ярко ощущается, если человек приобщается к искусству. При этом эмоциональная реакция на произведения искусства вызывает такое сопереживание, на фоне которого преодолевается душевный конфликт, связанный с травмирующим воздействием жизненных стрессоров, и нормализуется собственное психическое состояние.

В катарсисе достигается такой выброс эмоционального напряжения, такое мощное чувственное потрясение человека, что он способен произвести трансформацию своих оценок действительности, переоценку значимости событий.

Стратегия стимуляции поведения. Важным компонентом в программах преодоления стресса является поощрение за достойное и адекватное поведение в стрессовых условиях, даже за попытку противодействия факторам трудных ситуаций и подавления негативных эмоций. Это поощрение может иметь форму материального и социального вознаграждения, внешнего воздействия или внутреннего, субъектного позитивного (радость, гордость, облегчение) переживания успехов в преодолении стрессовой ситуации, совладания с отрицательными эмоциями. Признание, похвала, даже улыбка и другие проявления чувства одобрения являются формами социального поощрения. Важно, чтобы поддержка, одобрение попыток или действий, направленных на преодоление трудных ситуаций, исходила от социально значимого, авторитетного лица. Но, пожалуй, самым главным стимулом для последующих эффективных действий по преодолению стресса в конкретной ситуации является чувство собственного удовлетворения от успешного поведения по преодолению стресса.

К этой стратегии можно отнести и такую ее разновидность, как соглашение с самим собой, когда субъект сам определяет характер своего вознаграждения за адекватное поведение во избежание или преодоление стресса, а также соглашение, устанавливаемое с другими людьми – с лицами близкими (родственниками, друзьями), профессионально значимыми (руководителями), мнение которых субъект уважает и перед которыми он может (и должен) отчитаться о своем поведении в ситуациях, связанных с возможностью развития стресса. Чаще всего подобного рода соглашения заключаются в связи с необходимостью преодоления личных затруднений и переживаний при выполнении сложной, опасной, ответственной работы, при расставании с вредными привычками, при изменении режима жизни, стиля поведения и т. д.

Для защиты от отрицательных эмоций, борьбы с эмоциональными нарушениями, вызванными неустранимыми, с точки зрения субъекта, негативными событиями, используются стратегии избегания, ухода, бегства от трудных ситуаций, которые могут осуществляться не только в практической, но и в чисто психологической форме, – путем внутреннего отчуждения, отстранения себя от ситуации или подавления мыслей о ней [10, 390]. Человек, который использует стратегии избегания, обычно чтобы устранить стресс, физически или мысленно покидает место его возникновения. Он, например, может избегать обращения к врачу из страха услышать плохие вести о своем здоровье.

Избегание не всегда ориентировано на реальную обстановку, и когда оно используется в экстремальных ситуациях, то может мешать эффективному преодолению стресса. Это происходит тогда, когда недостаточно обоснованное избегание оказывает отрицательное воздействие на чувство самоуважения и самоэффективности, то есть на оценку собственных способностей преодолеть стресс и успешно выполнить задание. Такое поведение вызывает дополнительный дистресс вместо его снижения. Субъекты, использующие такую стратегию, – это, например, люди, пережившие много разочарований и неудач. Избегание всех сомнительных ситуаций становится их личной особенностью.

J. Suls и B. Fletcher [479] установили, что стратегия избегания по сравнению с другими стратегиями проявляет преимущества только в течение короткого периода времени. Например, после появления стрессора эта стратегия более эффективна, чем стратегия проявления повышенного внимания к ситуации, однако через 2–6 недель отрицательных воздействий стрессоров стратегия повышенного внимания начинает проявлять свое превосходство. Полученные данные авторы объясняют тем, что человеку нужно определенное время для мобилизации ресурсов активного наступления на стрессор, а до этого момента проявляется стремление избежать воздействия стрессоров.

В практической жизни довольно часто возникают ситуации, когда человек не может ни преобразовать проблему, ни уйти от источника опасности и страдания. В подобных обстоятельствах, как отмечает Л.И. Анцыферова [10], субъект прибегает к «фокусирующимся на эмоциях» стратегиям психологической борьбы со своими негативными эмоциями и болезненными ощущениями, – он игнорирует симптомы болезни или признаки развивающегося конфликта, старается относиться с юмором к своему положению, надеется на то, что все несчастья и огорчения пройдут сами по себе или же обстоятельства неожиданным образом изменятся. Ясно, что такое поведение не устраняет саму проблему как источник отрицательных эмоций, хотя и позволяет несколько облегчить психическое состояние субъекта.

Стратегия «конструктивного отвлечения внимания» предусматривает переключение внимания с печальных или тревожных мыслей о неприятных, трагических и других негативных событиях на размышления или действия, связанные с текущими важными делами или тем более с приятными занятиями (общение с друзьями, увлекательное хобби, посещение театров, концертов, увлечение спортом и т. д.). Отвлечение внимания может быть полезно также в ситуации неопределенности, – например, ожидание возможного сообщения о неприятном событии. Эти приемы не устраняют трудную проблему, но они адаптируют человека к ситуации, облегчают его психическое состояние.

Для устранения неприятных эмоций, то есть избегания стресса, человек может использовать контролируемые стратегии «подавления», когда событие загоняется в глубину подсознательного и «отрицания», когда игнорируется стрессор, происходит отказ от признания, что произошло травмирующее событие. Особенностью реакции отрицания является то, что человек не переживает острых негативных чувств, ведет себя так, как будто ничего не случилось, хотя и знает, что произошло нечто ужасное. Эти защитные механизмы представляют собой отказ принять объективную реальность такой, какая она есть.

Стратегия когнитивного избегания может быть полезна тогда, когда, например, угрожающие жизни болезни становятся реальной угрозой и человек может себя предохранить от них применением профилактических средств, а также, возможно, при развитии чувства горя в связи с потерей близкого человека.

M. Horowitz [348] много писала о психических реакциях на серьезные события в жизни. Она отмечала виды и симптомы реакции отрицания, которые возникают при стрессовых состояниях. Например, отрицание может проявляться со стороны функции восприятия и внимания в виде селективной невнимательности, нежелания оценить значения стимулов и т. д., со стороны сознания – в форме амнезии, «потери опыта», в процессах формирования понятий – в форме утраты чувства реальности, отрицания большого значения стимулов, негибкости в организации мышления, фантазии противодействия реальности, в эмоциональной сфере – в форме оцепенения, а в действиях – в чрезмерно повышенной активности, в устранении, уходе от реальной ситуации и т. д.

R. Janoff-Bulman [356] в ряде своих работ, а также M. Horowitz рассматривают отрицание как психологический барьер на пути разрушительного проникновения трагедии во внутренний мир человека, в его ценностно-смысловую концептуальную системы. Как отмечает Л.И. Анцыферова [10], отрицание позволяет субъекту перерабатывать информацию о трудных или трагических ситуациях малыми дозами, постепенно ассимилируемыми смысловой сферой личности. После ассимиляции запредельного для сознания человека события, меняются его представление и отношение к миру, ситуации, появляется новая оценка жизни и собственных возможностей, увеличивается пространство личного будущего в его сознании.

Стратегия избегания (отрицания) не ориентирована, как правило, на реальность, и когда она используется, то в ряде случаев может мешать эффективному преодолению стресса. Это происходит тогда, когда чрезмерное избегание оказывает отрицательное воздействие на такие личностные черты, как самоуважение и самоэффективность.

Еще одним механизмом избегания является стратегия «интеллектуализации» – перевода чувств в процесс мышления [431]. Эта трансформация блокирует наши негативные переживания, чувства, которые являются нежелательными для реализации преодоления стресса. Однако чрезмерная интеллектуализация может явиться причиной угнетения всех эмоций в связи с конкретным событием, что приводит к снижению чувственного контроля за развитием и проявлениями травмирующей ситуации.

Одной из наиболее ранних форм защитного поведения, особенно у детей, является стратегия «пассивного протеста», которая проявляется в отстранении от общения даже с близкими людьми, от пищи, от игр [66]. Обычно пассивный протест обнаруживается в так называемом синдроме «госпитализма» – стремлении к изоляции («поведенческом уходе») или лежание в кровати лицом к стене, немотивированном отказе от выполнения требуемых действий.

Некоторые люди пытаются преодолеть стресс, прибегая к вредным привычкам (курение, прием наркотиков, алкоголя), самолечению и даже к суициду. Из лекарственных средств часто применяются транквилизаторы, седативные, алкоголь и другие средства для уменьшения возбуждения или для притупления воздействия стресса. Чрезмерное применение лекарственных средств при борьбе со стрессом может иметь отрицательный эффект в связи с возможным отравлением организма, снижением его естественной сопротивляемости, выключением психологических механизмов регуляции функционального состояния и поведения субъекта.

Р.М. Грановская обращает внимание на то, что «на пути непредвзятого восприятия окружающих вещей и событий встают психологические барьеры» [66, с. 768]. Они как фильтры ограничивают, частично заслоняют и искажают восприятие мира – воспринимаемое пространство деформируется, субъект может не заметить те или иные изменения во внешней среде, что резко сокращает и ограничивает разнообразие гипотез, выдвигаемых при решении задачи. Психологические барьеры формируются и проявляются как системы защиты от травмирующих факторов, угрожающих положительной самооценке человека и его успешным действиям по преодолению стресса. Одновременно эти барьеры могут выступать как оболочка того внутреннего мира, в котором живет человек, которую подчас ему трудно преодолеть для адекватной адаптации к изменяющемуся внешнему миру.

Автор отмечает, что «условиями понижения степени влияния подсознательных факторов выступает не только осознание отдельных сторон их механизмов, но и эффективное отреагирование. Ведь если бы знания содержания бессознательного было достаточно для радикального улучшения самочувствия, то лекции и книги облегчали бы страдания» [66, с. 368]. Однако кроме осознания старых проблем, их необходимо вновь пережить. Только переживание позволяет переоценить ранее вытесненное и запомнить его по-новому. В этом смысле продуктивность усилий по снижению барьерных эффектов зависит не только от содействия в решении проблем и уяснении всех возможных подходов в их преодолении, но и от концентрации их энергетического потенциала, то есть создания условий отреагирования старых очагов.

Таким образом, задача заключается в том, чтобы осознать и отреагировать на проблему, а облегчить ее решение возможно использованием приемов аутотренинга, психосоматической регуляции, медитации и т. д.

Разнообразие стрессогенных событий и некоторые индивидуальные особенности человека определяют различия в используемых стратегиях преодоления стресса.

P.T. Wong [508] в самых общих чертах описал эти различия в стратегиях в зависимости от характера стрессоров (таблица 9).

Таблица 9. Типы стрессоров и стратегии преодоления стресса

Когнитивная оценка стрессогенной ситуации включает определение характера стрессора и выбор соответствующих стратегий преодоления стресса, исходя из имеющихся личных ресурсов. В подборе стратегий должного их соответствия стрессорам можно не достичь в тех случаях, когда человек реагирует на стресс эмоционально, инстинктивно или по привычке. Наилучшим способом достижения нужного соответствия является производство рационального анализа ситуации и своих возможностей по преодолению стресса. Для этого подчас необходимо даже отключиться от первичной реакции на ситуацию, а использовать свой прошлый опыт поведения в подобных ситуациях или знание о реакциях других лиц.

Ресурсы являются энергетическим, информационным, поведенческим потенциалом человека, которые в форме знаний, опыта, функциональных резервов и т. д. в случае необходимости можно получить. Большинство ресурсов можно рассматривать как личное достояние человека, которым он может владеть, развивать его и использовать. Значимость личных ресурсов привлекает все возрастающее внимание [345].

Традиционным подходом к эффективному преодолению стресса является выявление характерных личностных факторов, способствующих противодействию стрессу. Например, S.C. Kobaza [361] выделил следующие три характерных особенности личности, проявляющей стойкость к стрессу: 1) вера в свои возможности контролировать и оказывать влияние на события своей жизни; 2) способность глубоко осознавать и чувствовать все происходящее в личной жизни; 3) надежда на успех и оптимистическое ожидание изменений к лучшему.

В более современных исследованиях анализируются особенности когнитивных систем, которые содействуют быстрому восстановлению сил в стрессогенных условиях. Ряд работ посвящен изучению положительного влияния на преодоление стресса стратегий управления убеждениями и проявления оптимизма [507]. В качестве основного психологического ресурса все большее внимание уделяется личностным особенностям индивида [24, 450].

Успешность использования какой-либо стратегии преодоления стресса в одной конкретной ситуации не гарантирует ее эффективности и для других стрессогенных ситуаций или в разные моменты преодоления стресса одной и той же ситуации. Эффективность стратегии преодоления стресса невозможно определить независимо от условий, в которых она используется. Она зависит не только от реальной стрессовой ситуации, но и от ее когнитивной оценки субъектом. Так, C. Forsythe и B. Compas [324] и B. Compas et al. [286] установили, что эффективность стратегий преодоления стресса, предназначенных для решения сложной проблемы и регуляции эмоций, изменяется как функция воспринимаемой управляемости стрессором. Усилия для изменения стрессора путем решения проблемы сопровождались менее выраженными симптомами стресса, когда он воспринимался как управляемый, а попытки уменьшения негативных эмоций сопровождались менее выраженными симптомами, когда стрессор воспринимался как неуправляемый.

Развитие и преодоление стресса не только являются этапами целостного адаптационного процесса, но и довольно специфично отражаются в нем. С.А. Шапкиным [224] предложена теоретическая модель, которая исходит из понимания адаптации как процесса формирования субъектом разноуровневых стратегий преодоления стрессогенной ситуации, – эффективность адаптации зависит от специфического взаимодействия этих стратегий. Взаимодействие обеспечивают мотивационно-волевые процессы, конфигурирующие систему адаптации в направлении достижения значимых для субъекта целей в условиях, в частности, дефицита или экономии ресурсов преодоления стресса. Волевые процессы обладают модулирующим влиянием по отношению к мотивационным процессам, отвечающим за выработку стратегий адаптации. Автор делает вывод о том, что сама деятельность (в т. ч. по преодолению стресса – В.Б.) является уникальным способом адаптации и включенность в нее, независимо от конечного результата, создает предпосылки для качественных перестроек системы регуляции, при которых ресурсы, направляемые на деятельность, косвенным образом резервируют часть самих себя.

Преодоление стресса определяется не только правильным выбором, использованием его стратегии, но и стилем преодоления, то есть индивидуально-своеобразным и стереотипным способом действий по реализации этой задачи. Он является привычным или предпочтительным способом решения проблемы или преодоления кризиса конкретным человеком. Некоторые люди склонны быть агрессивными или воинственно настроенными при возникновении угрозы, тогда как другие в этих условиях бывают покорными, нерешительными, замкнутыми и молчаливыми. L. Cohen и S. Roth [281], чтобы отразить различия в этих двух крайних стилях преодоления, назвали их «наступающими» и «избегающими» стилями. Обычно в трудных ситуациях лучше хотя бы что-то делать, чем ожидать. Характерным примером проявления этих стилей являются ситуации, когда одни люди при возникновении трудной ситуации ищут виновных, обвиняют других людей и тем самым притупляют стрессовую реакцию, а другие люди постоянно обвиняют себя в якобы неправильных действиях и вследствие этого усиливают стресс.

Различают проактивные и реактивные стили: люди с проактивным стилем преодоления действуют прежде всего, чтобы предотвратить развитие стресса, а с реактивным стилем меньше используют превентивные меры и реагируют подчас импульсивно, как только возникает стресс.

J. Janis [355] описала следующие образцы, модели стилей преодоления стресса, связанные с определенными предшествующими условиями и уровнями стресса.

• «Бесконфликтное соблюдение правил». Человек продолжает использовать старые образцы действий, поведения, проявляя небольшой интерес к внешней информации и мало обращая внимания на фактор риска.

• «Бесконфликтное изменение правил». Человек не столько борется с ситуацией, сколько постоянно меняет стратегию. Он очень восприимчив к рекомендациям друзей и профессионалов, не подвергая эти рекомендации сомнению, безоговорочно их принимая и неукоснительно выполняя; эти рекомендации придают ему уверенность.

• «Защитный уход». При таком стиле преодоления стресса человек использует когнитивные и поведенческие схемы действий, которые позволяют ему избежать встречи с трудной ситуацией. Такое избегание может включать отрицание, промедление, обвинение кого-нибудь, разумное обоснование и селективное внимание.

• «Бдительность». Является наиболее зрелым стилем преодоления стресса. Человек использует разумные способы решения проблемы и занят систематическим поиском необходимой информации. Бдительные люди рассматривают альтернативные гипотезы, касающиеся источника трудности, и оценивают решение беспристрастным образом.

• «Повышенная бдительность» часто называется «паническим» стилем. Встречается тогда, когда человек занят постоянным и безосновательным поиском решения проблемы, которое он принимает импульсивно и с сомнением в правильности выбора, что только усложняет проблему. Этот процесс завершается принятием решения, в правильности которого субъект сомневается. Люди с повышенной бдительностью демонстрируют признаки ухудшения когнитивных способностей, вероятно, как результат крайнего эмоционального возбуждения. Такое ухудшение возникает при повторяющихся размышлениях, уменьшении количества продуктивных идей и появления их упрощенных вариантов.

T. Millon отмечает: «Личностные стили в большей или меньшей степени характеризуют повседневную манеру подходить к жизненным событиям. Это такие типичные способы преодоления…, которые могут, как способствовать болезни, так и справляться с ней» [403, с. 11]. Он описал восемь характерных способов отношения к проблеме здоровья. Люди, использующие интровертированный стиль преодоления, стремятся быть эмоционально ровными, а применяющие когнитивный стиль преодоления под названием «минимизация», стремятся игнорировать, отрицать или рационализировать свои проблемы, – они спокойны и неразговорчивы, склонны к одиночеству, могут быть рассеянными по отношению к своей болезни. В противоположность им, люди, использующие стиль кооперации, нуждаются в заботе и успокоении, могут в болезни видеть облегчение за счет привлечения к себе внимания других людей в связи с заболеванием. Люди, применяющие стиль общения, стремятся быть разговорчивыми, обходительными и очаровательными, хотя и независимыми; они не склонны к решению серьезных проблем, рассматривая болезнь как способ привлечения внимания.

Люди, высокомотивированные на поддержание здоровья, иногда характеризуются как обладатели стиля уверенности, – роль больного принимает для них значение угрозы «Я» – образу как независимому и неуязвимому человеку; они чрезмерно беспокоятся о своем статусе и могут проявлять высокомерие и пренебрежение к окружающим. Похожие приемы отмечаются и при стиле силы, когда люди агрессивны, враждебны и стремятся к доминированию; они также не способны принимать роль больного и активно борются с проблемой, иногда в виде игнорирования факта серьезности травмы (например, в виде чрезмерной нагрузки на поврежденную часть тела и ходьбе по лестнице во время сердечного приступа). Люди, применяющие стиль подчинительности, также могут рассматривать болезнь как слабость и скрывать или отрицать проблемы; они чрезмерно предупредительны и конформны, однако у них могут отмечаться ригидные способы деятельности. Наконец, люди, описываемые через сенситивный стиль, могут обладать долготерпением и самопожертвованием, предпочитают отвергать успокоение и жаловаться на загруженность.

Изложенные стили преодоления предполагают описание способов поведения людей в ситуации болезни. Но они могут быть использованы в качестве модели для характеристики стиля поведения и в других травмирующих жизненных ситуациях. Следует лишь обратить внимание на то, что личностные подходы игнорируют требования среды, которые могут формировать индивидуальное поведение.

Некоторые исследователи полагают, что у людей существуют относительно постоянные предпочтения к определенным стилям преодоления и защитным механизмам в различных ситуациях. Например, G.E. Vaillant [489] предлагает иерархию из трех уровней защиты «Эго», первый из которых (недоразвитый, детский) включает в себя проекцию и нереальные фантазии, второй уровень – невротическая защита – подавление и реактивные образования и «взрослая» защита – пересечение и реалистическая антиципация. Использование более высокого уровня защиты свидетельствует о низком уровне психопатологии и о лучшей адаптации. К тому же уровень защиты повышается одновременно с взрослением человека.

M. Bond et al. [259] разработали опросник «Стили защиты», чтобы оценить индивидуальные характеристики защиты в ситуации конфликта. Испытуемые оценивали предлагаемые фразы, такие как: «Когда я напуган, я действую, как ребенок» или «Люди ко мне плохо относятся», по девятибалльной шкале (от «совершенно согласен» до «совершенно не согласен»). Эти фразы отражали четыре основных стиля защиты:

1) неадаптивные (дезадаптивные) стили защиты, такие как отдаление, уход;

2) стили, отражающие искажение образа, такие как всемогущество и примитивная идеализация;

3) стили, связанные с самопожертвованием, такие как реактивные образования и псевдоальтруизм;

4) адаптивные или «зрелые» стили, такие как пресечение или юмор.

Люди, предпочитающие четвертый стиль, обладают большей силой «Эго» и получили больше баллов по Шкале развития «Эго» J. Loevinger. Соответственно люди, предпочитающие первые три стиля, показали обратные результаты.

G.E. Vaillant, M. Bond и C. Vaillant [491] изучали взаимосвязи между механизмами защиты «Эго» и психическим здоровьем мужчин среднего возраста, за которыми наблюдали в течение сорока лет. Клинические оценки зрелости механизмов защиты, как считает D. Vaillant, были предварительно сопоставлены с независимым внешним критерием. Важно, что зрелость защитных механизмов в большей степени взаимосвязана с внутренним (психическим) здоровьем тех мужчин, у которых было больше проблемных ситуаций в детстве. Опросник Стилей защиты использовался при обследовании этих людей через 6–8 лет после интервью и выявил практически те же стили защиты, которые были выявлены ранее клинической оценкой.

В зарубежных исследованиях используется методика «Описание защитных механизмов» (ОЗМ), которая оценивает относительную выраженность тех или иных механизмов защиты (пять групп). ОЗМ состоит из 10 ситуаций, по две на каждую область возможного возникновения конфликтов (такие как значимость, независимость, соперничество) и содержат вопросы о действительном и воображаемом поведении респондента, его чувствах и мыслях в описываемых ситуациях. Каждый вопрос предполагает пять вариантов ответа, характеризующих различные защитные механизмы. Респонденты выбирают варианты ответа, которые больше и меньше всего соответствуют их предполагаемой реакции.

Шкалы ОЗМ хорошо соотносятся с такими опросниками, как MMPI и 16-факторный опросник Кеттелла. Люди, направляющие свою враждебность вовне или использующие проекцию, обычно получают высокие баллы по шкалам агрессивности, мнительности, физических симптомов и низкие – по шкале эмоциональной стабильности. Те, чья враждебность направлена внутрь, испытывают более выраженную тревожность и депрессию и показывают снижение оценок собственных способностей после неудачного опыта.

В то же время защитные механизмы инверсии и интеллектуализации ассоциируются с меньшей выраженностью тревожности и депрессии, меньшим количеством физических симптомов и психопатологий, более высоким уровнем самоуважения и эмоциональной стабильности и лучшей общей адаптивностью.

Исследования с использованием ОЗМ показали, что для поленезависимых людей характерен всплеск агрессии и враждебности к окружающим; полезависимые личности оставляют эти чувства в себе. Для полезависимых людей характерно использовать общие (глобальные) механизмы защиты, такие как всплеск враждебности на себя и инверсия, в то время как поленезависимые люди предпочитают дифференцированные механизмы защиты, такие как проекция и выплеск враждебности на человека или объект.

Обычные паттерны восприятия и обработки информации оказывают образующий эффект на процессы изучения и адаптации. Полеориентация и обработка информации – два наиболее подробно изучаемых когнитивных стиля.

Полеориентация и независимость. Восприятие сложных стимулов полезависимыми людьми подвержено влиянию окружающей ситуации, в то время как поленезависимые люди воспринимают сложные стимулы сами по себе, безотносительно контекста.

Полезависимые люди сильнее настроены на окружающую их социальную среду и, следовательно, воспринимаются как более дружелюбные и мягкие. Их привлекает социум, у них более развиты навыки общения, они более эмоциональны. Поленезависимые люди обладают более четко выраженной жизненной позицией, более самодостаточны и ориентированы на свои внутренние потребности.

Адаптивная ценность каждой из когнитивных ориентаций зависит от специфики ситуации. Поленезависимые личности обладают аналитическим складом ума и умением структурировать и, следовательно, более успешны в ситуациях, требующих логического анализа и самоопределения. Полезависимые могут использовать свои навыки общения для эффективного решения межличностных проблем.

Однако именно полезависимые люди могут чрезмерно поддаваться влиянию окружающей их в данный момент среды при решении жизненно важных проблем.

Стили обработки информации. Более специфические когнитивные стили определяются характером поиска информации в ситуации угрозы [412]. Шкалы стилей могут оценивать тенденцию к поиску или избеганию информации и сфокусированность/расфокусированность этих процессов (степень их выраженности). Люди, направленные на поиск информации и более сфокусированные, проявляют больший интерес к ситуации и тревожность, пытаются выяснить больше о природе события, те же, кто избегает информации и не сфокусированы, могут абстрагироваться от ситуации и расслабиться.

Изучение особенностей психической регуляции функциональных состояний позволило определить основные типы процессов, которые могут своеобразно влиять на выбор и реализацию не только стратегий, но и стилей преодоления стресса. Применительно к процессам саморегуляции состояний Л.Г. Дикой и В.И. Щедровым составлена типология индивидуальных стилей саморегуляции. Авторами показано, что «взаимодействие базовых – системных и производственных детерминант, устойчивых и динамических, доминирующих и дополняющих (усиливающих или ослабевающих действие друг друга), образует индивидуальный стиль саморегуляции и определяет его эффективность во взаимодействии человека с окружающим его миром» [76, с. 100]. Это взаимодействие обеспечивается механизмом регуляции уровня активации (энергетическое обеспечение) и разнообразия форм поведения (личностный и психологический ресурс). В результате исследований выделены на психофизиологическом и психодинамическом уровнях механизмы регуляции затрат и восстановления психофизиологических ресурсов: тип вегетативной регуляции и уровень «вертированности». Определены четыре типа достаточно устойчивых индивидуальных стиля саморегуляции – у экстравертов и интравертов с выраженной эрго– и трофотропностью; дана интегральная характеристика каждого стиля – гармоничного, затратного, накопительного, экономичного.

Решение проблемы развития ресурсов, стратегий и стилей преодоления стресса непосредственно связано с особенностями биологического, когнитивного, социального и эмоционального развития субъекта, их интеграцией и влиянием на процессы преодоления стресса.

Эффективность преодоления стресса зависит от некоторых врожденных биологических характеристик человека, к числу которых следует отнести особенности темперамента. Характер темперамента определяет реакции человека на условия окружающей среды и, следовательно, на различные стрессовые ситуации и на их преодоление. Было установлено, что особенности темперамента в раннем возрасте предопределяют стили преодоления стресса у взрослых и отражают довольно выраженную устойчивость этих стилей на всем протяжении жизненного пути [284, 472].

Биологическое развитие связано также с психофизиологическими процессами ощущения и проявления эмоций. Известно, что рецепторы обладают достаточно устойчивой специфичностью, взаимосвязь рецепторных полей консервативна, между чувствительностью рецепторов и характером их реакций на раздражители имеется прямая зависимость, а изменение этих реакций в онтогенезе отражается на эмоциональном развитии. Е. Массову [386] высказал предположение, что развитие нервной системы содействует повышению способности ребенка подавлять реакции расстройства настроения, огорчения, что позволяет ему сохранять организованное поведение в негативной ситуации.

Теоретическая модель стресса, разработанная R. Lazarus и S. Flokman [378], придает большое значение роли когнитивных процессов в определении того, как формируется состояние стресса и как он преодолевается. При использовании этой модели важно учитывать изменения в активности когнитивных процессов с учетом хронологического возраста человека. Данные ряда исследований позволяют высказать предположение, что когнитивные процессы включаются в механизм оценки и преодоления стресса с очень раннего возраста. Многие адаптивные реакции в ранние периоды развития скорее всего отражают врожденные механизмы регуляции поведения, а волевые реакции преодоления стресса появляются, возможно, с первыми достижениями в когнитивной регуляции деятельности. Изменения в когнитивной активности по мере развития оказывают влияние на процессы преодоления стресса все с большей степени, что проявляется во все более сложных стратегиях преодоления – от отвлечения внимания до преобразования и решения проблемы.

По мере развития человека существенно изменяется и характер его социальной поддержки в трудных ситуациях, расширяется объем приемов осуществления такой поддержки. И если дистрессовые реакции у младенцев требуют помощи от лиц, которые непосредственно заботятся о них (от родителей), то по мере взросления к этой функции привлекаются и другие лица – сверстники, друзья, учителя и т. д. Но пока остается недостаточно ясным вопрос о соотношении роста потенциальных источников осуществления социальной поддержки в трудных ситуациях на жизненном пути, характеристика человека в различных биографических периодах жизни и качественных особенностей тех или иных форм поддержки с точки зрения содержания, характера вовлечения в этот процесс различных представителей социальной среды, субъективной значимости такой поддержки для конкретного человека и т. д.

Если одна из главных задач преодоления стресса заключается в совладании с эмоциями в стрессовых ситуациях, то важно понять, как характер переживаний, ощущений и выражения эмоций изменяется в процессе развития человека и как эти изменения связаны с развитием механизмов преодоления стресса.

В детском возрасте эмоциональные реакции являются одним из основных проявлений стресса, они, как правило, имеют внешние формы выражения и выступают не только как признак переживаемых проблемных ситуаций, но и как средство привлечения внимания и сигнал о необходимой социальной поддержке. С возрастом эмоциональные реакции детей и тем более взрослых на стрессовые ситуации все в большей степени становятся дифференцированными с учетом особенностей ситуаций и все более разнообразными и сложными [433]. К тому же у взрослых эмоциональные реакции в меньшей степени проявляются внешне, но они становятся одним из детерминирующих факторов выбора стратегий преодоления стресса и управления этим процессом.

Разнообразие факторов, воздействующих на процесс преодоления стресса, определило необходимость создания теоретической основы интеграции результатов их влияния для изучения особенностей развития процессов регуляции преодоления стресса. Для этой цели можно использовать теорию когнитивно-социального обучения [248]. Во-первых, теория когнитивно-социального обучения согласуется с когнитивно-трансактной структурой исследования преодоления стресса, предложенной R. Lazarus и S. Flokman [378]. Во-вторых, эта теория применяется для анализа ряда феноменов развития (например, самоконтроля, восприятия самоэффективности), которые релевантны структурно-функциональным детерминантам преодоления стресса. В-третьих, в теории когнитивно-социального обучения рассматриваются вопросы о роли мышления и проявлений особенностей поведения в связи с этим процессом, что имеет прямое отношение к пониманию механизмов преодоления стресса.

Для понимания развития закономерностей процессов преодоления стресса важно рассмотреть только три аспекта моделей когнитивно-социального обучения: наблюдательные процессы обучения, когнитивные процессы и продуктивные взаимосвязи между человеком и ситуационными переменными.

Хотя особенности многих наших решений и действий познаются по мере приобретения жизненного опыта, процесс развития человека был бы крайне непродуктивен, если бы он зависел только от результатов тех или иных приобретенных в процессе онтогенеза навыков этих действий. В значительной степени обучение мыслительным и моторным действиям происходит посредством наблюдения за поведением других лиц, и «наблюдательное обучение», вероятно, играет центральную роль в приобретении когнитивных и поведенческих стратегий. Наблюдательное обучение является сложным процессом, который включает вербальное моделирование мышления, абстрактное моделирование новаторского поведения и концептуальное изучение правил и принципов, которые лежат в основе сложных видов поведения. На типы поведения и мышления, которые осваиваются в процессе наблюдения, оказывает воздействие уровень когнитивного, социального, эмоционального и биологического развития человека.

Процессы наблюдательного обучения воздействуют на развитие стресса и его преодоление разнообразно – начиная от формирования навыков восприятия и оценки ситуации как стрессовой до выбора и проявления стратегии и стилей преодоления стресса. Установлено, например, что чувство страха у человека может развиваться не только в случае какой-либо опасности, но и при наблюдении за другими людьми, которые испытывали чувство страха в подобных ситуациях.

В связи с тем, что многие стратегии преодоления стресса основаны не столько на открытых, явных действиях, сколько на когнитивных оценочных процессах, концептуальные модели развития стратегий преодоления стресса должны определяться закономерностями формирования когнитивных способностей. С точки зрения теории когнитивно-социального обучения, ряд когнитивных способностей и навыков рассматривается как интегральные компоненты адаптивных функций. Например, особенности восприятия личной эффективности поведения в стрессогенной ситуации отражают важный ресурс для процесса преодоления стресса. Вера в самоэффективность влияет на то, в какой степени ситуации оцениваются как угрожающие или стрессовые и с какой интенсивностью предпринимаются действия по преодолению стресса [284, 285, 394].

Наконец, модели когнитивно-социального обучения полагают, что узнавание и приобретение новых знаний и навыков являются результатом процессов взаимного влияния человека и условий внешней среды. Это положение отражено в понятии A. Bandura [248] о взаимном детерминизме, согласно которому поведенческие, когнитивные и других личные факторы и условия среды действуют как детерминанты друг друга. Эта точка согласуется с когнитивно-трансактной моделью стресса и его преодоления и, таким образом, определяет пути совершенствования методов и средств развития процессов и стратегий преодоления стресса.

В парадигме стресса и его преодоления был описан ряд взаимных отношений между компонентами модели. Например, отношение между эмоциями и преодолением стресса является процессом взаимодействия, начинающимся с когнитивной оценки стрессовой ситуации, которая приводит к эмоции. Оценка и первоначальная эмоция приводят к реакции преодоления стресса, которая влияет на взаимосвязь между человеком и условиями среды, в результате чего происходит переоценка и меняется эмоциональное состояние. Длительное проявление стрессовых симптомов при неизменных экстремальных условиях среды приводит к развитию психических нарушений, которые способствуют повышению стрессовой реакции [285, 287].