Глава 7
В клубе было не протолкнуться. «Ненависть» любили местные металлисты и панки, ну и потом, Джет пел на сцене с детства и обзавелся большой тусовкой фанатов, знавших его не первый год. На разогреве выступали какие-то дурацкие новички, косившие под «Slayer», потом панк-группа сплошь из девчонок, а «Ненависть» еще даже не начинала. Ну и отлично, потому что уже подходило к двенадцати, и я то и дело вытаскивал мобильник, чтобы узнать время. Каждый раз Нэш закатывал глаза, а Джет надо мной смеялся; они уговорили на двоих бутылку текилы, так что я не обижался. Час назад послал Шоу эсэмэску, чтобы убедиться, что она придет, и до сих пор она не ответила.
Я нервничал и злился отчасти потому, что ступил на неведомую территорию, ну и, разумеется, потому что не привык к моногамии. Я никогда и ни в чем себе не отказывал, удовлетворял базовые нужды, когда хотел, и отдавался первобытным инстинктам. В первый раз я вел себя прилично, не потому что кто-то об этом попросил, а потому что сам так решил, и уже ощущал побочный эффект. Я был возбужден и взволнован, и вдобавок мне надоело играть с Шоу в салочки по телефону. До сих пор и понятия не имел, какой у нее плотный график. Она весь день носилась с учебы на работу и так далее. Когда мы раньше виделись по выходным, я не сомневался, что у Шоу есть свободное время и она добровольно проводит воскресенья с моими предками, но, очевидно, я ошибался. Каждая минута у Шоу была расписана заранее, и я начал понимать, какие жертвы она приносила ради нашей дурацкой семьи.
— Успокойся. Если она сказала, что придет, значит, придет.
Нэш ткнул меня локтем в ребра, так что я чуть не выронил телефон, в котором уже почти проглядел дырку. Я сунул мобильник в карман и принялся за пиво, которое не мог допить уже час. Заметил какую-то блондинку, которая упорно смотрела в мою сторону с тех пор, как мы вошли в бар, и мысленно перечислил причины, по которым предпочел не флиртовать с очередной доступной девицей, а пообщаться с Шоу и выяснить, отчего я никак не могу ее забыть. Блондинка улыбнулась — эта улыбка говорила: «Я хочу, чтоб ты стянул с меня трусики зубами». Я поперхнулся, потому что пиво попало не в то горло.
Джет гнусно хихикнул и провел рукой по своим растрепанным волосам. Выглядел он как типичная рок-звезда — долговязый, словно только что вставший с постели после жаркого секса. Не прилагая никаких усилий, Джет добивался того, что девчонки шалели и смотрели на него томными глазами. И пел он здорово, по-настоящему пел, и оттого казалось странным, что он предпочел хеви-метал, ведь большинство песен «Ненависти» представляли собой вопли и визг. Джет был реальным музыкантом, он мог написать совершенно убийственный трек и сыграть практически на любом инструменте. Однажды вечером, после особенно жуткой пьянки, он признался, что любит металл, потому что слава и лесть, окружающие поп-певцов, его пугают. Он хотел играть в группе, но по каким-то своим причинам не желал становиться настоящей рок-звездой, хотя для того имелись все необходимые данные, внешние и вокальные.
— Ей-богу, за тобой хвост больше, чем за мной, а я ведь играю. Тебе достаточно просто моргнуть, и телки толпой побегут.
Я кашлянул и поставил пиво на столик.
— Ну, я же сказал, что хочу на некоторое время прерваться.
Джет взглянул на блондинку, потом на меня и ухмыльнулся.
— Удачи.
Нэш опрокинул стаканчик и с шумом выдохнул.
— Мужик, отвянь. У него все нормально.
— Я просто говорю, что Рулу даже стараться не нужно…
Я достал телефон и в сотый раз проверил время.
— Что-то мне подсказывает, что ничего не получится…
Джет с Нэшем выпили еще, и Джет коротко взвыл.
— Так, первая группа сейчас начнет. Пойду присмотрю, чтоб ребята не раскисли. Мы скоро закончим альбом, который сейчас пишем, так что сегодня надо дать жару.
По столам вокруг застучали кулаки, и я вздохнул, когда блондинка вновь многообещающе взглянула на меня. Я совершенно не хотел смотреть в ее сторону, но, видимо, старые привычки умирают не сразу.
— Блин.
— Остынь. Я серьезно. Шоу — классная девушка, просто супер, она тебе поставит мозги на место. Она тебя знает — и все-таки готова рискнуть. Она придет. Просто успокойся, блин, и расслабься уже.
На голове у меня по-прежнему торчал ирокез, поэтому, вместо того чтобы провести рукой по волосам, я потер шею и забарабанил пальцами по столу.
— Почему ты думаешь, что она готова дать мне шанс? Логически Шоу понимает, что ничего не получится. Она знает, как я живу, знает, что у нас очень мало общего. Да, я не могу выкинуть ее из головы, но ей-то что за радость в это влезать?
— По ходу, она просто очень умная. Не знаю почему, но она явно много думала, прежде чем решиться. Сомневаюсь, что она прыгнула к тебе в постель просто так. И вряд ли согласилась только потому, что ты захотел. Если не потеряешь голову и не будешь бегать с членом наперевес, ты в конце концов поймешь, зачем Шоу это затеяла, и, скорее всего, рот разинешь от удивления.
— По-моему, я конченый псих уже потому только, что решил попробовать.
Мне нравились девушки, нравился секс без всяких обязательств. Нравилось ходить куда хочется и когда хочется, не отвечать ни перед кем, кроме самого себя… но, когда я связался с Шоу, прежней свободе пришел конец. Я вновь вздохнул и перевел взгляд на блондинку. Та по-прежнему смотрела на меня, но хорошенькое личико стало сердитым, рот стянулся, словно она съела что-то кислое. Я не понял, что успело случиться за минуту, которая прошла с тех пор, как я смотрел на нее в последний раз. И тут Нэш сказал:
— О-о…
И я понял, что все повернулись к Шоу и Эйден, которые пробирались к нам.
Они потрясающе смотрелись вместе — самые стильные девчонки в клубе. Ясно было, что ни одна из них до сих пор не заходила в «Цербер». Распущенные светлые волосы Шоу падали на плечи, перекрещенные бретельками черного топика, зад обтягивали узенькие джинсы, такие тесные, что вряд ли их удалось бы снять без анестезии. Ярко-синие туфли на шпильках в таком клубе выглядели вопиюще неуместно, но даже старые закаленные рокеры пускали слюни в пиво. Эйден сексуально взлохматила волосы, она явилась в коротенькой юбке, пышном фиолетовом топе, который оставлял обнаженным одно плечо, и черных ковбойских сапогах, которые явно видали лучшие дни. Все вокруг, мужчины и женщины, поворачивали головы, пока девушки шли к нашему столику.
Я не знал, что делать, поэтому просто уставился на Шоу, а она на меня. Кровь от моего мозга как будто разом отхлынула вниз, и я хлопал глазами, как идиот. Нэш хихикнул и поздоровался с девушками.
— Слушай, извини, что мы опоздали, просто в баре какая-то компания праздновала мальчишник, и мы провозились дольше, чем рассчитывали.
— Я тебе несколько эсэмэсок отправил, хотел узнать, как дела.
Наверное, следовало предложить Шоу выпить, как-нибудь намекнуть, что я рад ее видеть, а вместо этого я надулся.
Шоу нахмурилась.
— У меня выключен телефон.
Эйден поставила локти на стол и взяла у Нэша стакан, а потом взглянула на Шоу и ткнула в подругу пальцем.
— Объясни ему, почему ты выключила телефон.
Это прозвучало как обвинение, и даже в полумраке бара я разглядел, что Шоу покраснела.
Я положил руку ей на талию и нагнулся, коснувшись губами уха. Шоу напряглась, но все-таки прислонилась ко мне бедром.
— Почему ты выключила телефон, Каспер?
Она качнулась с ноги на ногу.
— Гейб меня достал. Мама пригласила его родителей на ужин в загородный клуб на следующие выходные, и надеется, что я тоже приду. Гейб вбил себе в голову, что мы должны ехать вместе, и никак не отвяжется. С ума можно сойти. А главное, я вообще никуда не хочу ехать. Вот и выключила телефон.
Мимо прошла официантка, и девушки заказали коктейли, а я еще пива. Потом крепче прижал к себе Шоу и повернулся к ней, так что мы оказались лицом к лицу.
— Ну, и что ты собираешься делать?
Она положила руку мне на грудь, прямо над сердцем, и взглянула на меня грустными зелеными глазами.
— Не знаю. Придется съездить, иначе мать превратит мою жизнь в ад. Но я не желаю видеть Гейба. Просто стараюсь ни о чем не думать.
— Ну, долго ты так не продержишься.
Было очень приятно, что Шоу прильнула ко мне. Наши тела идеально подходили друг к другу.
— Знаю…
Официантка принесла напитки, и Эйден поморщилась, когда заиграла первая группа. Я рассмеялся и плеснул ей еще.
— Первые две группы просто перетерпи. Клянусь, у Джета классные ребята.
Эйден скривилась.
— Предпочитаю, когда меньше электрогитар и больше банджо.
Мы рассмеялись.
— Помоги Нэшу допить текилу, тогда продержишься до конца. А если станет совсем невтерпеж, у Джета наверняка есть беруши, и я, так и быть, за ними схожу.
Эйден негромко ответила — я не расслышал, но Нэш истерически заржал. Я повернулся к Шоу. Меня охватила внутренняя дрожь, когда я заметил, что они с блондинкой пытаются друг друга переглядеть. Я обвил талию Шоу рукой и притянул ближе к себе.
— Эй, перестань.
— А зачем она строит тебе глазки?
— Шоу, очнись. Вокруг как минимум десять мужиков, которые раздевают тебя глазами. Расслабься. Я тут с тобой, а не с ней, а ты пришла ради меня, а не ради них. И это главное, понимаешь?
Она поморщилась, и мне тут же захотелось впиться поцелуем в ее губы. Я протянул руку и заправил Шоу за ухо прядь волос. На ощупь они были как шелк и немедленно выскользнули обратно.
— Я никогда еще не ждал целую неделю, чтобы побыть с девушкой. Кошмар какой-то. Но мне правда хочется быть с тобой.
— Прости, что мы задержались. Я не сразу уговорила Эйден. Это не в ее вкусе. Пожалуй, и не в моем, но я все равно рада, что пришла.
Шоу провела указательным пальцем по татуировке в виде феникса, которая украшала мой бицепс под рукавом футболки.
— Я тоже хочу быть с тобой, Рул. Прости, у меня очень жесткий график.
— Ничего страшного, — я запустил руку под тяжелую волну светлых волос, наклонился и шепнул на ухо: — Ты сегодня поедешь ко мне?
Скажи она «нет» — и по возвращении домой я бы не сумел снять джинсы, не приняв предварительно ледяной душ. Шоу взглянула на меня яркими зелеными глазами. Никогда еще рядом с девушкой — особенно давно знакомой — я не ломал голову над тем, о чем она думает. Шоу трудно было разгадать. Ее глаза как будто отражали то, что чувствовал я сам.
— Ну, если я пойму, что Эйден не против, это вполне себе вариант.
Она понизила голос на октаву, и я подумал, что в жизни не слышал интонаций сексуальнее. Я одобрительно зарычал, как неандерталец, и моя рука сползла с талии Шоу на ягодицы.
Мы вчетвером болтали и еще немного выпили, пока ждали конца первых двух выступлений. Вторая группа была бы даже ничего себе, если бы вокалистка больше думала о пении, чем о внешнем виде: они завывали и скакали целый час, так что Эйден даже вознамерилась залезть на сцену и отобрать у бедняжки микрофон. Я удивлялся тому, как весело оказалось тусить вместе. Веселая, ироничная Эйден обменивалась с Нэшем шпильками, как они будто дружили всю жизнь. Когда на сцене появилась «Ненависть», текила уже закончилась, а Эйден с Нэшем изрядно набрались.
Шоу держалась тихо и внимательно смотрела по сторонам. Она задавала вопросы и отвечала сама, когда ее втягивали в разговор, но, по большей части, просто наблюдала за происходящим. В какой-то момент я чуть не завязал драку. Я отошел в уборную, а Нэш покурить. Нас не было всего минуту, но, когда я вернулся, какой-то потный металлюга приставал к Шоу.
Вообще-то я не ревнив. Сам никогда не отличался добродетелью, а потому меня удивил прилив убийственной ярости, внезапное желание заявить свои права на Шоу, показать всему миру, что она принадлежит мне. К счастью, Нэш подошел к столику первым и недвусмысленно велел парню отвалить, иначе бы я его раскатал и провел остаток ночи за решеткой. Тем не менее, вернувшись за столик, я рывком поднял Шоу на цыпочки и запечатлел на ее аппетитных розовых губках такой крепкий поцелуй, что у меня пирсинг раскалился. Я подумал, что Шоу отстранится или скажет, что я веду себя как идиот, но она схватилась своими маленькими пальчиками за мою футболку и поплыла по воле волн. Когда я наконец отодвинулся, глаза у Шоу остекленели, щеки раскраснелись. Она провела языком по губам и уселась рядом.
— Кстати, Рул, мне очень нравится с тобой целоваться, хотя у тебя на лице столько железа. Никогда не думала, что это будет приятно, но с тобой ничего не страшно.
Ее слова прозвучали так страстно! Обвив рукой плечи Шоу, я улыбнулся и даже не стал отрицать, ради чего устроил этот спектакль. Мы продолжали болтать и развлекаться, и, к тому времени как свет в клубе погас и Джет вышел на сцену, я уже решил, что хватит с меня дружеской компании — я хотел остаться наедине с Шоу. К сожалению, Джет умел зажечь, и, пусть даже Эйден заявила, что такой грохот музыкой не назовешь, всего две песни спустя она потащила Шоу за собой к сцене.
Ребята играли громко, агрессивно, ревели песню за песней, но Джет был красавчик и заводил толпу, поэтому я не удивился, что в глазах Эйден заблестело любопытство, хоть и пьяное. К сожалению, я в результате остался один на один с пьяным вдрызг Нэшем.
— Ну, ты живой?
Фиолетовые глаза Нэша закатились. Если бы он не держался за стол, уже свалился бы мешком на пол. Обычно я сам именно так выглядел после ночной пьянки — и немного испугался, увидев эту картину со стороны.
— Эм-м…
Он едва ворочал языком, и я воочию увидел, как улетучиваются грезы о сексе. Придется тащить Нэша домой и запихивать в ванную. Причем чем скорее, тем лучше.
— Слушай, мужик, только не заблюй мне машину. Сейчас найду девушек и скажу, что нам пора.
— Ы-ы-ы…
Я понял, что необходимо вывести Нэша из клуба, пока текила не поперла назад. Вздохнул и направился к сцене, но меня перехватила та блондинка. В присутствии Шоу, когда свою голову (в отличие от гормонов) я держал под контролем, я отчетливо увидел, что блондинка не идет с ней ни в какое сравнение. Шоу была безупречна, ее красота не требовала килограмма макияжа и одежды, которая больше обнажала, чем прикрывала. Шоу искренне не сознавала эффекта, который производила на мужчин, тогда как эта блондинка пришла сюда, чтобы повилять задом. Она уперлась пальцем мне в грудь и затрепетала густыми ресницами.
— Привет…
— Э… привет.
Я пытался обойти ее, но в баре было слишком людно, и толпа совсем озверела. Люди прыгали под музыку и мотали головами, так что прорваться я мог, только опрокинув девушку. С высоты своего роста я видел две макушки — светлую и темную, которые качались перед сценой. Я, конечно, радовался, что Шоу весело, и в то же время злился, что не получалось до нее добраться.
— Я тебя раньше видела. Это твои друзья играют?
— Ну да… — в обычное время я бы охотно развлекся с блондинкой — простой, без всяких претензий, хорошо знающей, чем закончится ночь и что сулит утро.
— Может, пойдем куда-нибудь, где потише, пообщаемся?
У меня глаза полезли на лоб. Будь я пьян, это, возможно, прозвучало бы глаже, но в трезвом виде я подумал: боже, как пошло и безнадежно.
— Спасибо, но я не один.
Она поджала ярко-красные губы и отступила на шаг.
— Ну да, я видела. Учти, долго у вас не продлится.
Я привык к осуждениям, привык слышать, что я не пара Шоу и все такое, но из уст пьяной девицы, которая только что пыталась зазвать меня в постель… С ума сойти.
— Э…
Я не знал, что еще сказать.
Блондинка фыркнула и откинула со лба пересушенные волосы.
— Сразу видно, что она богатая и из хорошей семьи, а у тебя ничего, кроме татуировок и члена. Ну и как долго, по-твоему, она будет надеяться, что ты сможешь дать ей нечто большее?
Я нахмурился, решил, что хватит любезностей, силой сдвинул девицу в сторону и добавил через плечо:
— Не знаю. Но не побоюсь дождаться развязки.
Я пихал и раздвигал потные тела, пока не пролез в первый ряд. Джет стоял перед девушками на коленях, запрокинув голову, без рубашки, выставив на общее обозрение ангела смерти, которого я вытатуировал ему на груди. Джет завывал, как настоящая рок-звезда; у Шоу вид был заинтригованный, а Эйден вообще как будто собиралась воспарить в оргазме. Похоже, мой приятель одним заходом пристрастил к року любительницу кантри. Я положил руку на бедро Шоу, нагнулся и шепнул:
— Надо отвезти домой Нэша, он совсем никакой.
Она взглянула на меня большими глазами и кивнула. Не споря. Потом крикнула что-то Эйден, та ответила и помахала мне. В следующую секунду мы уже лезли через толпу. Нэш растекся по столу, и вышибала смотрел на него подозрительно.
— А Эйден? Нельзя же ее бросить.
— Она обещала позвонить, когда будет выходить. Сказала, что возьмет такси.
— Ничего, что она останется одна?
— Эйден уже большая девочка, она может о себе позаботиться. Ну и потом, она, кажется, протрезвела, когда пошла танцевать. По-моему, она очень хочет сказать твоему другу, как ей понравилось.
— Джет производит на женщин именно такой эффект.
— И я понимаю почему.
Я рывком поднял Нэша и вывел из бара, держа за пояс. Он был тяжеловат, и я с трудом тащил его.
— Ты что, решила бросить меня ради рок-звезды?
Шоу фыркнула и взяла ключи. Я тем временем открыл дверцу машины, уложил Нэша поперек заднего сиденья и предупредил:
— И попробуй только наблюй здесь, мужик.
Он не ответил. Я помог Шоу сесть в машину — и вдруг сообразил, что она без колебаний уехала со мной из клуба. И в моей груди вдруг сделалось тепло и скользко.
— Я просто хочу сказать, что Джет очень харизматичный. Хотя я не разобрала половину слов, все равно было очень сильно. Люди с него глаз не сводили. Он умеет завести.
— Да, Джет — прирожденная рок-звезда. Просто он не выносит яркого света и громкой славы.
— Вы с ним давно знакомы?
— Я еще мальчишкой слушал, как он играл — он тогда выступал в панк-группе. Нэш, Джет и Роуди — мои давние друзья. С Роуди мы познакомились позже, когда он пришел работать в салон, но мы все как родные братья.
Шоу устроилась на сиденье, и я включил отопление, поскольку заметил, что руки у девушки покрылись мурашками.
— Наверное, хорошо, когда много друзей. Я даже не знаю, что это такое.
Я краем глаза взглянул на нее.
— В смысле?
— Я застенчивая и неловкая, я никогда не умела заводить друзей. В старшей школе меня часто травили. Реми был единственным моим настоящим другом, а теперь — только Эйден. Я с трудом подпускаю к себе людей. Наверное, потому что давно поняла, как это больно, когда самые близкие люди тебя разочаровывают.
— А как же мы с Ромом?
— А что?
Нэш застонал на заднем сиденье, и я подозрительно оглянулся. Звук мне не понравился.
— Ну, мы ведь тоже общались с тобой. Разве мы не твои друзья?
Она хмыкнула, и самые ценные части моего тела немедленно отозвались.
— Ром — совсем как старший брат. Он заботится обо мне, поддразнивает, старается оберегать от всего, что может причинить боль или навредить. А ты… ну, ты с самого начала был чем-то другим. Не другом, не братом. Просто кем-то еще.
— Разве плохо быть кем-то еще?
Я скорее почувствовал, чем увидел, как Шоу пожала плечами.
— Ну да… но не всегда.
Я не знал, что и думать, а потому не стал развивать тему. Я проехал остаток пути, одним глазом следя за дорогой, а другим за Нэшем, который стонал все громче и громче. Когда мы добрались до дома, я посмотрел на Шоу — она сидела, перегнувшись назад, гладила Нэша по бритой голове и шептала что-то успокаивающее.
— Слушай, я не знаю, когда он протрезвеет. Если хочешь, посиди у нас, ну или давай я отвезу тебя домой.
Шоу посмотрела на меня через плечо и приподняла светлую бровку.
— Рул, расслабься. Я в курсе, каким образом доходят до состояния, в котором ты обычно бываешь утром в воскресенье. Я уже сказала, мне завтра надо быть на работе в десять. Меня устроит любой вариант, лишь бы я не опоздала.
Утратив дар речи, я несколько секунд смотрел на нее, но тут Нэш забулькал, и я понял, что надо шевелиться живей.
— Неужели ты всегда была такая клевая?
Шоу захлопнула за нами дверцу и помогла втащить Нэша по лестнице. Я заметил, что она не ответила на мой вопрос — зато принесла большой стакан воды и нашла таблетки. То и другое она оставила на раковине в коридоре и многозначительно взглянула на меня.
— Зайди к себе, когда закончишь.
Я матерился как никогда, помогая Нэшу стащить свитер и джинсы. Я уже собирался сунуть другана под холодный душ, когда текила наконец взяла свое. Он нырнул башкой в унитаз, и следующий час я проверял, не отрубился ли он, вливал ему в глотку воду и отскакивал, когда она вылетала обратно. Убедившись, что Нэшу наконец полегчало, я оттащил его на кровать и уложил лицом вниз, а затем быстренько навел порядок в ванной, вымылся и пошел искать Шоу.
Дверь в мою комнату была приоткрыта, телевизор включен. Я сам не знал, что рассчитывал там найти, и мое испорченное воображение подсказывало самые интересные варианты. Но действительность превзошла все ожидания. Сняв белье с моей кровати, вплоть до матраса, Шоу перестилала постель. В центре комнаты стояли ее безумные синие туфли, которые выглядели совершенно неуместно рядом с моими разбросанными футболками и джинсами. С порога я только и мог, что наблюдать за ней. Шоу разговаривала сама с собой — но слишком тихо, чтобы расслышать. Я подождал пять минут, не заметит ли она меня, но она так и не подняла головы, поэтому я спросил:
— Что ты делаешь?
Шоу подскочила от неожиданности, а затем прижала руку к груди и изобразила нечто вроде легкого раскаяния.
— Меняю белье.
— Зачем?
— Э… в смысле — «зачем»?
— Да, Шоу, зачем ты меняешь мне постельное белье в три часа ночи?
От необходимости отвечать ее спас звонок мобильника. Я уже заметил, что в качестве рингтонов она выбирала песни, которые соответствовали звонившему. Шоу перекинулась с кем-то парой фраз — видимо, с Эйден, — положила телефон на тумбочку у кровати, взяла одеяло за край и принялась его разглаживать.
— Эйден проводили до дома. Видимо, твой приятель-музыкант вспомнил, что она работает в «Линии ворот», и предложил подвезти ее.
— Круто, хотя Джет, в общем, не из тех, кто привязывается к одной-единственной девчонке. Надеюсь, Эйден не будет питать иллюзий.
— Я уже сказала, Эйден может о себе позаботиться. И, честно говоря, ты тоже «не из тех», — Шоу многозначительно указала на постель. — Будь я проклята, если буду спать, а тем более заниматься чем-то еще, в постели, где перебывало больше народу, чем в Пентагоне.
И выпятила нижнюю губу, с весьма воинственным видом.
— Шоу… — я зашел в спальню, прикрыл дверь и защелкнул замок. — В этой постели после тебя никого не было. Я тоже понял, что в ту субботу между нами произошло что-то особенное.
Она вздрогнула, когда я подошел ближе, и беззащитно взглянула на меня. Я с ужасом осознал, как легко мог причинить Шоу боль и насколько мне этого не хотелось.
— Не знаю, как быть, Рул. Я в пьяном виде бросилась тебе на шею — хорошо еще, что ты согласился, но трезвой мне нелегко смотреть на эту кровать и не вспоминать тех девушек, которые лежали здесь раньше. Иногда и не по одной.
Она пыталась шутить, но я слышал в голосе неподдельную тоску. Тогда я коснулся руками ее лица и заставил поднять голову, чтобы мы взглянули друг другу в глаза.
— Я не могу изменить прошлое, Каспер. Увы. Не могу сделать так, чтобы ты забыла о тех девушках и о том, как ты входила сюда по воскресеньям, раз за разом. Я не могу воскресить Реми, обратить время вспять и не звонить ему в ту ночь, чтоб он меня подвез. Я сожалею о тысяче вещей, и если они будут вставать между нами, в постели или еще где, давай просто сразу поставим точку, потому что я не собираюсь бороться с прошлым, тогда как передо мной в кои-то веки замаячило будущее, ради которого стоит стараться.
Шоу подняла руки и взяла меня за запястья. Сначала я подумал, что она хочет отодвинуться, но она, наоборот, подалась вперед и прислонилась лбом к моей груди.
— Рул, если ничего не получится, будет очень, очень плохо.
Она не говорила, а хрипло шептала.
— Да, но если получится, будет очень хорошо…
Я пропустил ее волосы между пальцев, а Шоу положила руки мне на плечи.
Она была намного ниже, и умом я понимал: внешне мы смотримся довольно странно. Но что-то в ней находило отклик в моей душе. То, как она прижималась, как шепотом, словно молитву, повторяла мое имя, как от нее пахло — солнцем, чем-то сладким, вкусным, все в одном флаконе. И никакое прошлое не имело значения. Только от Шоу мне хотелось чего-то большего, нежели минутного удовольствия.
Она начала стягивать с меня футболку, та зацепилась за ирокез, Шоу рассердилась, а я рассмеялся. Она скорчила рожу, швырнула футболку на пол, пальчиком потыкала в мой хаер и изогнула бровь.
— Ты очень страстно выглядишь с ирокезом, Рул, но, по-моему, проблем от него больше, чем пользы.
Она провела руками по моим ребрам и принялась рассматривать татуировки. С одной стороны был изображен Мрачный Жнец, от подмышки до бедра, с другой прекрасный ангел, а посередине, на спине, от лопаток до копчика, — большой готический крест с изящной надписью «Реми» жирным шрифтом. Почти все мое тело покрывали рисунки, и, хотя раньше я об этом не задумывался, стоять голым рядом с Шоу, белоснежной и гладкой, было просто умопомрачительно. Ее руки спустились ниже — Шоу уже возилась с пряжкой ремня.
— Реми бы понравилась эта штука. Он был страшно рад, когда у тебя появились татуировки. Ему всегда казалось странным, что вы выглядите одинаково… а потом ты начал все сильнее и сильнее от него отличаться. И он радовался, что решился именно ты, потому что он бы не смог усидеть на месте.
Она была права. Реми всегда двигался, дергался, что-то крутил в руках. Он не высидел бы и одного сеанса, и каждый раз, когда я приходил домой с новой татушкой, которой хотел похвастать, первым ее видел Реми. Я собирался сделать что-нибудь и ему, как только закончу учиться, но брат погиб раньше. И об этом я тоже сожалел.
Шоу живо стянула с меня штаны, и я вдруг решил слегка притормозить — я поднял ее на руки, как куколку, и бросил прямо на кровать. Она подскочила на матрасе и растянулась, раскинув руки в сторону. Я скинул ботинки и вылез из штанов (обычно я обходился без нижнего белья). Когда я улегся сверху, то уже был полностью голым, а Шоу еще одетой. Глаза у нее округлились, когда я сунул руки под блузку и принялся покрывать поцелуями шею.
— Ты как хороший виски, Шоу. Сразу бьешь в голову. В тот раз мы проскакали галопом уйму интересных вещей. Может быть, сейчас немного замедлим темп?
Я провел пальцем поверх топика и почувствовал, как Шоу напряглась. Она согнула ноги, так что я оказался между ними. Несмотря на разницу в росте, мы отлично устроились. Она водила руками по моей спине, впивалась ногтями в кожу и вжималась пятками в ягодицы… феерическое ощущение.
— Боюсь, если бы в прошлый раз мы притормозили, то передумали бы. А мне казалось, что я умру, если ты остановишься…
Я сунул руки ей под топик, и Шоу хватанула ртом воздух — меня это завело еще сильнее. Я стянул топик, развязав завязки, и он съехал с плеч тряпочкой. Я зажал Шоу рот поцелуем, она немедленно ответила, и я подумал, что целуется она идеально. Она брала и давала ровно столько, сколько нужно, работала языком и зубами в самую меру, так, что искры из глаз сыпались, и хотелось сорвать с нее трусики и дать полный вперед. Она не шутила, когда сказала, что любит мой пирсинг. Шоу играла язычком со штангой и терлась нижней губой о колечко, и я от обалдения чуть не забыл, что собирался продемонстрировать ей все те замечательные вещи, мимо которых мы с разгону проскочили в прошлый раз.
— Кажется, мы кое-что упустили… — я провел пальцем по ее соску, и он немедленно затвердел от моего прикосновения. — Ты такая хорошенькая и розовая, Шоу, и, по-моему, ты и половины не знаешь…
Я коснулся языком ее шеи… на вкус она оказалась такой же приятной, как и на запах, и от мысли о том, что она моя, что я — единственный, с кем она делит постель, стало еще лучше. Шоу шепотом назвала мое имя и выгнулась дугой, а я доводил ее до экстаза, лаская губами грудь. Она извивалась подо мной, притягивала ближе жадными руками и терлась о ту часть моего тела, которая была абсолютно согласна с ней в том, что я чересчур медлил. Я с легким «чпок» разомкнул губы и поцеловал Шоу между ключиц.
— Вот видишь? Правда, здорово?
Она вздохнула.
— Да-а…
Я оперся на локоть и принялся покрывать поцелуями ее тело, от шеи до пупка. Упругий живот Шоу слегка задрожал, когда я начал обцеловывать маленькую ямку. Мне очень нравилось, как татуированная кожа смотрелась рядом с девственно чистой. А еще, когда я положил ладонь ей на живот, то увидел собственное имя — словно я ставил печать на то, что считал своей собственностью. Просунув большой палец под ремень джинсов, я погладил, заставив Шоу соблазнительно заерзать.
— Рул… — с трудом выговорила она. — Чего ты ждешь?
— Ничего.
Я не спешил. Хотел, чтобы Шоу знала, что заводит меня ничуть не меньше, чем я сам, судя по всему, заводил ее. Обычно, когда я был с девушкой, то старался получить удовольствие сразу. Ни подготовки, ни предвкушения. Конечно, мне нравилось сознавать, что с годами я кое-чему научился, но все-таки я предпочитал добираться до финиша побыстрее. Я привозил к себе девушек не для того, чтобы копить воспоминания, — я хотел оглушительного оргазма и минутного отдыха. Но с Шоу было по-другому. С ней я сам становился другим, и то, что происходило между нами, не походило ни на что прежнее.
Я сунул руку в ее узенькие джинсы и с удивлением обнаружил, что она не надела белья. Я приподнял голову и ухмыльнулся.
— Ничего себе…
Она пожала плечами и слегка заерзала, когда я коснулся пальцами теплой нежной кожи.
— Что? Джинсы на мне буквально в облипку. Под них какие трусики ни надень, они все равно видны… пришлось обойтись без белья.
— Не думал, что ты на такое способна…
Шоу шептала мое имя, пока я добирался до влажной ложбинки. Она выгнулась всем телом, и я подхватил ее под спину, чтобы она не ускользнула, пока я занимался важными делами. От того, что я делал, Шоу вся дрожала у меня в руках, и я знал, что скоро она совсем растает.
— Ты всегда такая сдержанная и собранная. Кто же знал, что ты не против пошалить?
Она трепетала и текла — именно то, что нужно. Наконец Шоу удивленно вздохнула, широко раскрыла глаза, обхватила руками мою шею и притянула к себе для очередного умопомрачительного поцелуя — и тут я почувствовал, как она обмякла. Я улыбнулся и слегка сдвинулся, чтобы помочь ей стянуть джинсы, хоть она и двигалась намного медленней меня. Когда мы оба разделись, я несколько секунд любовался этим зрелищем, потому что на голую Шоу стоило посмотреть — а на голую и счастливую Шоу тем более. Великие художники дрались бы за право запечатлеть ее на холсте.
Она потянулась к тумбочке, чтобы достать из ящика резинку. Я лег на спину и позволил Шоу устроиться сверху. Заложив руки за голову, я наблюдал, как она разорвала обертку зубами и принялась надевать презерватив. Шоу была очень осторожна — наверное, боялась, как бы не сделать больно, и не торопилась, потому что пирсинг на причинном месте не упрощал дела.
Когда она закончила, у меня стояло так, что хоть гвозди забивай. Шоу с легким смущением покосилась в мою сторону и устроилась сверху.
— Я не знаю, как это делается…
Правда, супер? Пришлось учить прекрасную, восхитительную, умопомрачительную девушку всему, что я знал о сексе, и даже более того. Я двигался, направляя Шоу куда надо, помогал понять, как скользить вверх и вниз, скрипел зубами и время от времени ругался, потому что не был готов к тому, что Шоу будет на мне экспериментировать. Она двигалась вверх-вниз, качалась туда-сюда, и мои мозги превращались в кашу: я пытался оставить за собой хоть какое-то количество контроля, но безуспешно. Когда я понял, что она вот-вот кончит, то опрокинул Шоу на спину и ворвался в нее так, словно собирался остаться там навеки. Шоу, казалось, не возражала против столь властного обращения; она царапала ногтями мою голову, потом впилась маленькими зубками в плечо. Еще несколько вздохов — и мы кончили одновременно, и я остался лежать на ней ничком. Шоу обняла мои плечи и хрипло спросила:
— Ты всегда такой классный?