Глава 6
— Перестань так смотреть, — я покрутила прядь волос и поправила шарфик.
Ром глядел на меня, словно пытался проникнуть в душу, а я бы этого не хотела. Я все воскресенье пропускала его звонки, поскольку по-прежнему пыталась уложить в голове тот факт, что в пьяном виде навязала Рулу свою невинность. И теперь мне было больно — от похмелья и постельной акробатики. В понедельник я писала контрольную работу, вечером работала в баре, во вторник дежурила в детской клинике, потом пережила отвратительный ужин с отцом и его новой женой. Рому пришлось ждать несколько дней, чтобы наконец выбраться со мной в ресторан в честь дня моего рождения. С тех пор как я села за столик, он не сводил с меня глаз, и я то и дело украдкой осматривала себя, чтобы убедиться, что не сполз шарфик, прикрывавший очаровательный засос, который в субботу поставил Рул. Достаточно было, что Эйден не давала мне покоя, и я вовсе не хотела, чтобы и Ром думал, что я призовая идиотка.
— Твоя новая прическа… Очень красиво, но я привык, что у тебя волосы совсем светлые. Ты по-другому выглядишь. Более взросло.
— Спасибо. Мне самой нравится.
— И, кажется, в джинсах я тебя тоже вижу первый раз.
— В день рождения пошла по магазинам. Решила, что вовсе не обязательно надевать жемчуг и шпильки каждый раз, когда я выхожу из дому. Довольно и того, что я ношу их, когда изображаю светскую львицу для родителей.
— Кстати о днях рождения, я кое-что привез из дома…
Ром протянул небольшой пакет, и я положила его на столик.
— Марго не хочет со мной разговаривать. Я пыталась ей позвонить…
— Она расстроилась, когда ты так жестко установила рамки. Мама всегда думала, что ты ее союзница в борьбе с Рулом. Она по-прежнему не понимает, что творит с ним. И с нами.
Я вздохнула.
— Знаю. Потому я и поставила точку.
— А это от меня.
Он протянул подарочный сертификат в мой любимый магазин косметики. Я улыбнулась и крепко обняла Рома. Он мне страшно нравился — на вид такой воинственный, а сердце доброе.
— Спасибо, Ром. Я очень рада, что ты приехал.
— Я тоже, девочка. Пытался зазвать Рула, но у него клиент вечером. Он ворчал, что вынужден рисовать очередную татуировку с Гарри Поттером. Кажется, я забываю, что он и правда не дурака валяет.
Я заглянула в пакет. Марго нашла одну из первых фотографий нас с Реми и вставила в красивую серебряную рамочку. Я была маленькая и неуклюжая, а Реми высокий и красивый. Мы очень забавно смотрелись вместе. Марго сделала очень милый подарок, и у меня на глаза навернулись слезы. Я показала фотографию Рому и убрала обратно в пакет.
— Я так по нему скучаю.
— Я тоже. При Реми мы все вели себя как надо.
Я улыбнулась и отхлебнула чаю.
— Да уж, он старался, чтоб никто никого не обижал. Не терпел тех глупостей, которые допускаем мы.
— Рул сказал, вы пару раз пересекались в последнее время. Это правда?
Я кашлянула и постаралась усилием воли подавить румянец, который всю неделю выступал при каждом упоминании Рула.
— Да, мне самой странно… Один раз он пришел в бар, где я работаю, с компанией друзей, посмотреть матч. Мы общались как обычные люди… непривычное ощущение.
Ром кивнул, и я заметила, что официантка беззастенчиво рассматривает его, ставя тарелки на стол.
— Рул сказал, у тебя проблемы с твоим бывшим.
Я застонала.
— У Рула длинный язык.
Не только язык. Но распространяться на эту тему я не собиралась.
— Так что случилось, сестренка?
Я поморщилась и взяла кусочек пасты.
— Рул с ним уже поговорил. И заодно здоровяк, который работает в баре охранником. Гейб — просто избалованный мальчик, который не привык к отказам. Он как будто не слышит, когда я говорю «нет».
— Продолжает звонить?
Не желая лгать, я решила сменить тему.
— Что сказал врач про твое плечо?
Ром, прищурившись, посмотрел на меня и принялся за свою порцию.
— Нужна физиотерапия, а если не поможет — то, возможно, еще одна операция. В любом случае, я пробуду дома дольше, чем думал.
— Ну так это хорошо.
Он пожал плечами, и я подумала, что Ром отнюдь не в восторге от этой мысли.
— Да, наверное.
— Ты скучаешь здесь?
— Хочу закончить дело. Не хочу, чтоб моя карьера завершилась вот так, не хочу оставлять взвод без командира. Я прослужил шесть лет, Шоу. Не представляю, как буду заниматься чем-то другим.
— Есть много людей, которые тебя любят, Ром. Уйти в отставку и жить там, где пули не свистят, — это не страшно, правда.
— Знаю, но ничего не могу поделать.
Мы с минуту молчали, а потом он вновь заговорил про Гейба.
— А что Рул сказал твоему бывшему?
Я пожала плечами.
— Не знаю. Велел оставить меня в покое. И Гейб тут же решил, что я бросила его ради Рула. Почему-то все всегда думают, что моя жизнь вертится исключительно вокруг Рула. Надоело уже.
Ром поднял синие глаза, точь-в-точь как у брата. Судя по дернувшемуся уголку рта, он собирался сказать что-то, что мне наверняка не понравилось бы.
— Правда?
Я сердито взглянула на него и принялась ковырять пасту.
— Да.
— Рул убедил Реми перебраться в Денвер, как только оба закончили школу, и ты тоже решила переехать. Рул ведет себя как полный придурок, окончательно портит отношения с родителями, а ты берешь на себя роль миротворца и тащишь его домой каждое воскресенье. Рул действует, а остальные просто реагируют. Мы всю жизнь именно так и поступали, и ты в том числе.
— Я не бросала Гейба ради Рула!
Это было не совсем правдой, но я не хотела, чтобы Ром придрался.
— Правда? — недоверчиво спросил он, и я сразу ощетинилась. — Я не знаю все подробности твоих отношений с Реми…
Я машинально перебила:
— Мы просто дружили. Очень близко дружили.
Ром продолжал, словно ничего не слыша:
— Но я точно знаю, что ты не спускаешь с Рула глаз, если думаешь, что никто за тобой не наблюдает. Каждый раз, когда он приходил домой пьяный, в облаке дешевых духов после очередной шалавы, которую завалил в постель, у тебя делался такой вид, словно ты получила под дых. Ты выглядела именно так каждое воскресенье, когда привозила Рула домой, так неужели ты надеешься убедить меня, что принимаешь жизненные решения, не думая о Руле?
Я вздохнула и отодвинула тарелку. Аппетит внезапно пропал.
— Какого ответа ты ждешь, Ром? Моя жизнь связана с вами, сколько я себя помню. Какое количество правды ты в состоянии переварить? Некоторые вещи просто никого не касаются, на мой взгляд. Ты хочешь услышать, что с той самой секунды, как Реми привел меня в гости, я полюбила его — но по-настоящему влюбилась в Рула? Хочешь услышать, что Реми знал об этом и унес мой секрет в могилу? Что я много лет страдала от одиночества и общалась только с вами, но не возражала, потому что больше мне никто не был нужен? Что каждый день мое сердце заново разбивалось, потому что Рул не обращал на меня внимания? Что, не будь твоих родителей, я, скорее всего, отправилась бы в какой-нибудь пансион, а потом в престижный колледж, просто потому, что мать с отцом не желали со мной возиться? Ответь, Ром. Что именно ты хочешь знать?
Я закончила, чуть не плача, и смяла салфетку в ком.
— Почему Реми продолжал так близко общаться с тобой, если знал, что ты любишь Рула? Должен же он был понимать, что у вас ничего не получится. Рул ни к чему не желает прикладывать усилий, да и ты, сестренка, непростой человек. Как бы я тебя ни любил.
Я пожалела, что Реми не может дать ответы на эти вопросы.
— У него были свои причины. В том числе он старался держать меня как можно дальше от моей семьи. Не хотел, чтобы я превратилась в степфордскую дочь, хотя преуспел в этом лишь отчасти. Мне до сих пор временами кажется, что я не могу сбросить бремя родительских ожиданий.
Ром побарабанил пальцами по столу.
— Значит, ты любила моего брата с четырнадцати лет?
Я фыркнула.
— В общем, да. И, похоже, это знают все, кроме Рула.
Я очень старалась не думать о том, что случилось в субботу.
— Почему ты ему не сказала?
— Э… ну, ты знаешь своего брата, да? Рул бегает за каждой девчонкой с большими сиськами и отрицательным IQ. Он делает, что хочет и когда хочет. Даже если Рул будет знать о моих чувствах, ничего не изменится.
Ром пожал здоровым плечом и подмигнул официантке, которая принесла счет.
— Не знаю, может быть, ему пошло бы на пользу. До сих пор он как будто замещал Реми. Может быть, Рул очнулся бы, если бы узнал, что такая хорошая, добрая и любящая девушка уже давно к нему неравнодушна. Я знаю, в глубине души он славный парень, просто свое золотое сердце он заваливает всяким дерьмом, чтоб труднее было докопаться.
Лично я собиралась избегать Рула как можно дольше. Я не жалела, что переспала с ним; по правде говоря, оправдались все ожидания и надежды, которые я питала в отношении секса. Точнее сказать, в отношении секса с Рулом. Никому другому я бы не отдала свою девственность. Жаль, что я напилась и дала волю, скорее, физическому влечению, нежели чувствам, но само по себе случившееся было потрясающе, оно заглушало укоры совести. Я понимала, что наши отношения никогда не станут прежними и придется с этим смириться — я не собиралась сохнуть по нему, ходить по пятам и звонить по сто раз на дню. Утром подумала: все было очень здорово, и если даже я больше никогда не получу от Рула знаков внимания, этого вполне достаточно.
— Нет, ничего не изменится, будет только хуже. Мы оба знаем, что я не подхожу Рулу. Хватит и того, что меня отвергают люди, которые, предположительно, обязаны любить по гроб жизни. Мы с Рулом и дальше можем изображать нейтралитет, когда придется проводить время вместе, ну и все.
Рому необязательно было знать, что нам грозила еще бóльшая натянутость в отношениях.
— Ужин с отцом совсем не удался, да?
— Он снова женился. Ей двадцать пять, — я закатила глаза. — Весь вечер она твердила, что мне надо немедленно вступить в женский клуб, в котором она состояла на последнем курсе. А папа повторял, что нужно дать Гейбу еще один шанс. Выписал мне чек на тысячу долларов и намекнул, что даст еще столько же, если я помирюсь с Гейбом. То есть шантажа и мучений было больше, чем собственно ужина.
Ром грустно усмехнулся.
— И ни слова от матери?
— Да.
— Не понимаю, каким образом у этих людей родилась ты.
— Я сама не понимаю. Слава богу, что не надо общаться с ними каждый день. Работать постоянным разочарованием тяжело.
Он приподнял темную бровь.
— Мой младший братец охотно поделился бы опытом.
— Остроумно.
— Я стараюсь.
— Что сказано за столом, останется за столом, ладно, Ром?
— Я никому ничего не скажу. Если Рул не заметил этого за столько лет, не мое дело вправлять ему мозги. Но все-таки я думаю, что вы двое могли бы составить счастье друг друга. Противоположности, типа, притягиваются.
Проблема заключалась в том, что, по-моему, мы с Рулом вовсе не были такими уж противоположностями. Конечно, его с головы до пят покрывали татуировки, и он носил металлические заклепки там, где я — жемчуга и антикварные камеи, но мы оба пытались выйти за рамки, навязываемые нам окружающими. Мы оба в муках общались с родителями — и оба любили Рома и Реми до умопомрачения. Нам обоим хотелось, чтобы нас ценили такими, какие мы есть, без дополнительных ожиданий и требований. И в субботу я поняла, что нам обоим нравился жесткий и нескромный секс. В общем, нас с Рулом объединяло больше, чем могло показаться на первый взгляд.
— Я пыталась вытащить Рула из депрессухи с тех самых пор, как умер Реми. Но становится только хуже, а не лучше. Не может же он вечно катиться по наклонной, — сказала я.
Ром вздохнул. Мы встали, вышли на улицу.
— В конце концов, сестренка, у нас никого нет, кроме друг друга, поэтому неважно, как нам тяжело — нужно просто не вешать нос.
Я крепко обняла его и потерла замерзшие руки. Прижав фотографию к груди, вздрогнула, когда холодный вечерний ветер пробрался под шарф.
— Легко тебе говорить, ведь ты за океаном. Большую часть времени мы с Рулом пытаемся как-то ладить. Но твои родители дышат мне в затылок, а мои просто игнорируют меня.
— Ты сама сказала, Шоу — ты уже не ребенок. Справишься, я в тебя верю.
Ром всегда был таким. Он всех пытался защищать и желал близким только лучшего. Я попросила его позвонить до отъезда и отправилась домой. У Эйден выдался редкий выходной, подруга устроилась в гостиной, обложившись книжками. Она усердно занималась, вдобавок включив радио на полную громкость, а потому даже не услышала, как я вошла. Всю неделю Эйден приставала ко мне насчет Рула. Хоть она и порадовалась, что я отпустила тормоза и рискнула насладиться жизнью — и, поверьте, Рул действительно умел доставить наслаждение — подруга знала, что мои чувства к Рулу были гораздо сложнее, чем я готова признать. И не сомневалась, что меня ждут новые муки.
Я на цыпочках подошла сзади и похлопала Эйден по плечу. Та взвизгнула и обернулась. Так резко, что я согнулась пополам от смеха. Я со стоном хлопнулась на кушетку, сняла куртку и шарф. Эйден гневно уставилась на меня и выключила радио.
— Не смешно. Как пообедали?
— Нормально.
— И все?
— Он докапывался про Рула. Кажется, Ром думает, что мы можем помочь друг другу, ну или как-то так.
— Кстати, вы с ним не пересекались?
Я покачала головой.
— Нет. Я в курсе его привычек, Эйд. Знаешь, сколько раз Рул при мне на следующее утро выпроваживал очередную обалделую девицу? Не желаю пополнять их число.
— Да, но вы ведь давно знакомы, вроде как приятели.
Я пожала плечами.
— Для Рула женщины всегда взаимозаменяемы. Он так вел себя со школы.
Я провела рукой по спутанным волосам и подавила зевок. Я занималась особенно усердно, потому что близился конец семестра, и дополнительная смена в баре по выходным начала брать свое. Ну, и вдобавок по ночам я просыпалась в горячем поту. Короче говоря, устала.
— Так что я просто посижу с книжкой и лягу спать пораньше.
— Сейчас сделаю музыку потише.
— Не беспокойся. Приятного тебе вечера.
— И тебе. По крайней мере, засос уже почти прошел.
Я показала ей язык и пошла к себе. Там упала ничком на кровать и негромко выругалась, когда услышала звонок мобильника в сумочке. Я бы не стала отвечать, если бы это была не мама. Если я не брала трубку, она обычно названивала, пока не добивалась своего. Ей ведь так дорого время! Я перекатилась на край и достала телефон.
— Привет, ма.
— Шоу, извини, что я так долго не звонила насчет дня рождения, мы были в Калифорнии. Джек поехал в командировку, а я подумала, что заодно можно свозить детей к морю…
Ну конечно, ведь телефоны в Калифорнии не работают.
— Ничего страшного.
— Я говорила с твоим отцом. Он сказал, ты какая-то расстроенная. Честно говоря, я думаю, пора заканчивать эти игры с Гейбом. Ты взрослая молодая женщина, Шоу. Нужно принимать осмысленные жизненные решения. Сколько можно порхать от мальчика к мальчику?
Она даже не поздравила меня с днем рождения.
— Гейб меня не интересует, мама. Совсем.
— Интересует или нет — это несерьезно. Он из хорошей семьи, у него большие жизненные перспективы. Вот какие качества должна искать в мужчинах девушка твоего происхождения.
Я со свистом выдохнула и зажмурилась.
— По-твоему, именно эти качества привлекли папу к Мариссе? Она из хорошей семьи и с большими перспективами? А может быть, главное, что у нее большие сиськи и она делает все, что он захочет? Перестань, мама, ты говоришь глупости. И я уж точно не собираюсь общаться с парнем, от которого меня в дрожь бросает, только потому, что он нравится тебе.
— Последи за языком! Не знаю, откуда ты этого набралась, но я не дура и не слепая! Знаю, ты упрямишься из-за того мальчишки Арчера. Как всегда.
Я потерла лоб, чувствуя приближение мигрени. Разговоры с матерью всегда вызывали приступ.
— А если так?
— Ох, Шоу, и когда ты перерастешь свой глупый детский роман?
— Мам, у меня голова болит. Можно в другой раз?
Она долго молчала. В воздухе буквально висели невысказанные ругательства.
— Я приглашу Дейвенпортов на ужин. И хочу тебя видеть тоже.
— Нет. Я не приду, если там будет Гейб.
— Придешь. Не забывай, что мы с твоим отцом платим за колледж.
Так-так, снова родительский шантаж. Господи, какое счастье.
— А, ну да, конечно.
Я даже не попрощалась, просто отключилась, сунула телефон под подушку и вырубила свет. Не знаю, с чего Ром взял, что я могла кому-то помочь или принести пользу, раз уж мне было отказано даже в контроле над собственной жизнью. И от этого меня тошнило.
Конец недели и выходные я провела как примерная студентка. Грызла гранит науки, закончила лабораторный проект, начала писать эссе, которое предстояло сдать в конце семестра, даже выкроила немного времени, чтобы помочь Эйден, которой, в отличие от меня, не давалась неорганическая химия. Еще я возилась с заданием для одного из дополнительных курсов — писала речь на тему «Почему эвтаназию следует узаконить» (очень весело). В квартире стояла зловещая тишина, и я устала не обращать внимания на мобильник всякий раз, когда он звонил, опасаясь, что это родители или Гейб. Поэтому я взяла лэптоп и пошла заканчивать речь в Пайкс-Перк. Эйден написала, что я могу посидеть в баре, потому что народу мало, но мне хотелось найти менее бурное место, и я решила, что хипстерская кофейня — самое оно. Я положила перед собой на стол груду распечаток, поставила карамельный латте и так увлеклась, что даже не заметила, как за соседним столиком отодвинули стул. Металлические ножки заскребли по полу.
На самом деле, я была настолько погружена в материалы, разложенные по столу, что спохватилась, лишь когда знакомая рука с татуировкой в виде змеи и с выведенным на костяшках именем захлопнула крышку моего компьютера. Я удивленно хлопнула глазами, подняла голову и встретила устремленный на меня пристальный взгляд, полный арктического холода. Рул по-прежнему ходил с ирокезом, но теперь выкрасил его в красный цвет. Он шикарно смотрелся в узкой футболке и мешковатых джинсах. Я даже не стала скрывать, что откровенно им любуюсь.
— А если бы я текст не сохранила?
— Мы слишком давно знакомы. Я прекрасно помню, что ты сохраняешься после каждой фразы.
После каждого абзаца.
— Как-то непривычно встретить тебя в таком месте. Что ты здесь делаешь?
Я не видела Рула и не разговаривала с ним ровно десять дней. Мысль о том, что он сам искал меня, казалась просто нелепой. Поэтому я сделала над собой усилие, чтобы не ждать слишком многого от этой внезапной встречи.
— Я сначала пошел в бар. Встретил твою соседку, и она сказала, что ты сидишь здесь и занимаешься. Шоу, нам нужно кое-что обсудить.
Я никогда не слышала, чтобы Рул говорил так серьезно, и занервничала. Чтобы куда-то деть руки, взяла стакан с кофе и попыталась укрыться за ним.
— Зачем?..
Отчасти я была уверена, что услышу от Рула такие слова, от которых захочется выплеснуть остывший кофе ему в лицо.
Он приподнял бровь, украшенную серебристыми колечками, и подался вперед, упершись локтями в колени и пристально уставившись на меня. В льдистых глубинах его глаз танцевали и вспыхивали странные тени, я даже не знала, что думать. Рул никогда еще не выглядел таким соблазнительным, как теперь.
— Перестань. Ты правда думаешь, что все так и будет продолжаться, а мы просто сделаем вид, что ничего не было?
— Почему нет? Именно так мы до сих пор и поступали. И не переживали.
— Шоу, — сердито сказал Рул, — нельзя же после такого отличного секса — тем более первого — просто взять и забыть об этом. Во-первых, я желаю знать, чем вы занимались с Реми, если не спали. Я просто не понимаю. Еще я хочу знать, почему ты ушла наутро. Даже не дала мне шанса поговорить с тобой.
Я поставила стакан на стол, отбросила волосы с лица и склонилась к Рулу, приняв почти ту же позу. Мы сидели так близко, что я видела каждую ресницу. Они касались щеки, когда он моргал.
— Я же до умопомрачения твердила, что мы с Реми просто друзья. У нас никогда, никогда не было романтических отношений. Мы дружили. Очень крепко, что, наверное, недоступно уму неандертальца. Но мы не спали вместе. Неужели ты думал, что я останусь торчать в квартире, дожидаясь, чтоб ты меня выпроводил утром? Я столько раз видела, как ты это делаешь, что не собиралась становиться очередной твоей утренней головной болью. У меня есть гордость.
— Ты двадцать лет берегла девственность, чтобы отдать ее мне без всякой видимой причины?
Он, казалось, смутился, а я улыбнулась.
— У меня была причина, Рул.
— Какая же?
— Неважно. Послушай, я ни о чем тебя не просила и ничего не ожидаю, поэтому давай просто забудем, ладно?
— Нет.
Я перевела дух и нахмурилась.
— Почему? Мы сто лет знакомы. Случилось и случилось, ну и что?
Я помахала рукой, пытаясь придать себе небрежный вид, и страшно удивилась, когда Рул вдруг схватил меня за запястье своей лапищей. Я, словно зачарованная, уставилась на его татуированные пальцы.
— Послушай. То, что произошло… — Рул понизил голос, и я вдруг поняла, что вокруг полно народу, и мы привлекаем внимание соседей, которые с огромным интересом следили за нашим энергичным диалогом, — не просто какой-то пустяк, на которой можно не обращать внимания. Поверь, я уже пробовал. В пятницу встретил одну рыжую телочку…
Я невольно нахмурилась и попыталась отстраниться. Рул улыбнулся и подтянул меня ближе.
— К сожалению, максимум через пять минут я понял, что с ее помощью пытаюсь выкинуть из головы тебя. Поэтому я подумал, что в субботу попробую с блондинкой или, скажем, с брюнеткой, ну или с обеими сразу, блин, потому что мог думать только об одной-единственной девушке, чего никогда не бывало раньше…
Я рванула руку, но Рул притянул меня еще ближе — теперь он буквально шептал мне на ухо, а я почти сидела у него на коленях. Свободной рукой пришлось упереться в мускулистое бедро Рула. Наш контакт был слишком близким, и я пыталась сохранить дистанцию.
— Поэтому мы с Нэшем пошли по клубам, там были рыжие, были брюнетки, была даже одна клевая девочка, точь-в-точь Пинк, но, думаешь, хоть одна мне понравилась? Нет, Шоу, потому что, блин, они и рядом с тобой не стояли. С тех пор как ты ушла в воскресенье, я думал только о тебе. Почему?
Внутри у меня все задрожало.
— Потому что это было ново, потому что мы давно знакомы и обо мне труднее позабыть, чем о какой-нибудь безымянной и безликой девице… Не знаю, Рул.
Он поднял руку и провел пальцем по моей скуле. У меня перехватило дыхание, сердце бешено колотилось.
— Не знаю почему, но это важно, Шоу. Очень важно.
— Ты о чем?
— Сам не знаю. Знаю только, что остальные девушки с тобой не сравнятся. Я один не справлюсь. По-моему, стоит выяснить, что между нами происходит.
Я слегка покачала головой, и светлые глаза Рула сверкнули серебром.
— Не хочу быть одной из многих. Я уже сказала — у меня были свои причины, чтоб поступить так, как я поступила, но если ты думаешь, что я теперь согласна работать постельной грелкой, потому что тебе прямо сейчас никого другого не хочется, ты сильно ошибаешься. Я знаю тебя, Рул. Знаю с тех пор, как ты впервые понял, что девушки гораздо сложнее парней. Ты никогда ни к чему не прикладывал усилий.
От легчайшего прикосновения к моей щеке я чуть не расплылась лужей у его ног.
— Теперь-то я постараюсь. Мы будем с тобой общаться, заниматься всякой фигней вместе, ну и вообще… кстати, мы сто лет знакомы, но, честное слово, я ничего про тебя не знаю. Ну же, Шоу. Что тебе терять?
Мое сердце и так уже принадлежало ему, только Рул об этом не знал.
— То есть ты хочешь со мной встречаться?
Он рассмеялся.
— Я не из тех, кто заводит постоянных подружек, но, клянусь, пока мы не поймем, что с нами происходит, постараюсь держать себя в руках. Не буду спать с кем попало. У меня долг перед тобой и перед собой — выяснить, что это такое. Что-то серьезное или просто стечение обстоятельств.
Он говорил так искренне, и вид у него был серьезный и решительный. Рул явно хотел, чтоб я ему поверила.
Я кашлянула и прикусила губу. Разумеется, именно об этом я и мечтала — чтоб Рул вспомнил, что я тоже девушка, и захотел со мной встречаться. В моих фантазиях, конечно, он клялся в вечной любви и преданности. В реальности, видимо, предстояло довольствоваться любопытством и желанием выяснить, в чем дело. Я сама не знала, насколько доверяла Рулу, но всегда желала его — и не смогла бы отвергнуть в ту минуту, когда он сам преподнес себя на тарелочке.
— Если мы действительно будем встречаться и проводить время вместе, ни твоим, ни моим родителям это не понравится, Рул.
— И что?
Хотела бы и я с той же легкостью отмахнуться — но никого, кроме меня, такие вещи никогда не волновали.
— Ну ладно…
— Ладно?
Я тихонько выдохнула, и, когда мое дыхание коснулось его губ, он на мгновение прикрыл глаза. Поэтому я сделала то единственное, что еще оставалось. Потянулась вперед и поцеловала Рула. Не с таким отчаянием, как при последней встрече. И я не боялась, что он передумает. Словно не было многих лет скрываемой страсти, разочарования, сожаления, что наш роман продлится только одну ночь — всего лишь слабое соприкосновение наших ртов и холодок колечка, вдетого в губу Рула.
Целовался он не так, как другие. Что-то в нем придавало шику происходящему. Рул ухмыльнулся, когда из-за соседних столиков послышались завистливые вздохи. Он отстранился и коснулся пальцем кончика моего носа.
Я откинулась на спинку стула.
— Ну хорошо…
Он хрипло рассмеялся.
— Кажется, хоть здесь договорились.
Я поерзала и рассеянно принялась за работу, лежавшую передо мной.
— Приятно было повидаться, но мне нужно закончить презентацию.
В глазах Рула мелькнуло разочарование, которое он тут же скрыл улыбкой.
— Что ты делаешь в выходные?
— Работаю. Хотя свободна часть вечера субботы. А в воскресенье нужно будет прийти к десяти.
— Жесткий график.
— Ты и половины не знаешь.
— То есть тусить вместе будет сложнее, чем я думал?
Он сказал это очень беззаботно, но я знала Рула: он предпочитал не напрягаться. Если мое расписание помешало бы нам проводить время вместе, он, разумеется, не стал бы ждать, когда я освобожусь. Я не питала иллюзий. Рул просто обязан был отправиться на поиски более доступных развлечений.
— В субботу я заканчиваю около десяти, в воскресенье около семи. Но в воскресенье могу и поменяться. Я взяла еще одну смену, когда мы перестали ездить в Бруксайд. Подумала: почему бы еще немного не подработать?
— В субботу мой друг Джет выступает в «Цербере». Может, возьмешь свою соседку, и мы вместе сходим на концерт?
— А что он играет?
У «Цербера» была сомнительная репутация. Клуб не раз закрывали. Короче, не то место, куда я бы пошла развлекаться. Более того, обычно я избегала подобных заведений всеми силами, чтобы не встретить кого-нибудь из знакомых — и способных наябедничать моим родителям. Но если я собиралась связать свою жизнь с парнем, о котором всегда мечтала, предстояло расширить горизонты.
— Металл.
Я фыркнула.
— Эйден родом из Кентукки. Она любит Тейлор Свифт и Керри Андервуд. Сомневаюсь, что она согласится.
— Они здорово играют, в прошлом году ездили на гастроли с одной популярной группой. И потом, Эйден компанейская девчонка. Она согласится, просто чтобы не бросать тебя одну. А если не захочет, приходи сама. Скучать не будешь.
— А Ром?
— На выходные он едет в Форт-карсон, в совет по делам ветеранов. К сожалению, он выздоравливает не так быстро, как думал.
— Жалко.
— Я не стану ни от кого скрывать наши отношения, Шоу. Прежде чем начать, подумай еще раз, правда ли тебе это надо.
Я схватила его за руку, впившись ногтями в вытатуированную змею.
— Я тоже не собираюсь прятаться. Только не выставляй меня дурой, Рул. Вот что главное.
— Ты права, Каспер.
Он встал, нависнув надо мной, и ласково поцеловал в макушку.
— Кстати, отлично смотришься в джинсах. Короче, до субботы.
— Ладно.
Я смотрела, как он выходил из кофейни. От меня не укрылось, что Рула провожали взглядом и другие девушки. Я подавила вздох, грустно покачала головой и вновь открыла лэптоп, когда вдруг мое внимание привлекла девушка, сидевшая напротив. Она была чуть старше, с длинными дредами ярко-синего цвета. И разглядывала меня с неприкрытой завистью. Я сморгнула, потому что сама привыкла именно так смотреть на девиц, выбиравшихся из кровати Рула.
Она смущенно улыбнулась.
— Ну, с ним спокойной жизни не будет.
Поскольку я не на сто процентов была уверена, что делаю, я не сомневалась, что она права. Рул не предложил мне стать его девушкой, даже не пригласил на нормальное свидание. Просто сказал, что хочет общаться и проводить время вместе. Ничего конкретного, я даже до конца не поняла, что он имел в виду. Хорошо, конечно, что Рул пообещал держать свое либидо под контролем, что он сознавал всю важность случившегося и желал разобраться, не впутывая других девушек, но я прекрасно понимала, что старые привычки так просто не бросают, а Рул уж точно не практиковал воздержание.
Я вздохнула.
— И не говори.
Девушка рассмеялась.
— Этот красавчик сделал одной моей подруге татуировку на бедре, в виде лотоса. Все три сеанса она пыталась добиться, чтоб он пригласил ее на свидание. Теперь, по ходу, я могу ей передать, что у Рула есть подружка, чтоб бедняга не расстраивалась.
Я взяла стаканчик с кофе и попыталась прогнать из головы туман, чтобы вернуться в состояние прилежной студентки.
— Я не его девушка.
— Правда? А похоже.
— Просто мы давно знакомы. Сложная история.
Она подмигнула и понимающе улыбнулась.
— Ох, девочка, когда парни так смотрят, как будто говорят «переспи со мной», ничего простого не жди.
О да. Если посторонний человек, понаблюдав за нами пять минут, понял, что мне предстояла постоянная битва за сохранение хоть какого-то равновесия, сколько было шансов добиться подлинного взаимопонимания с Рулом? С этой угнетающей мыслью я вернулась к вопросу об эвтаназии и попыталась приободриться.
