Заключение

В прошлом демоны американского национализма всегда были так или иначе ограничены властью американского «символа веры». При всех своих недостатках и американский «символ веры», и американский конституционный национализм, и американская демократическая система, которую они поддерживают, являются существенной силой для мировой цивилизации. Непосредственно в Соединенных Штатах они до настоящего времени играли роль своего рода механизма автокоррекции Америки, который спасал страну от угрозы авторитарного правления или постоянного воинственного шовинизма.

Периоды всплеска национализма (панические настроения, которые привели в 1790-е годы к принятию законов «Об иностранцах» и «О подстрекательстве к мятежу», антикатолическое религиозное движение «незнаек» в 1840-х годах, антигерманская истерия во время Первой мировой войны, антияпонской шовинизм во время Второй мировой войны, маккартизм в 1950-х годах) всегда сменялись восстановлением достаточно терпимого и плюралистического равновесия. Шовинистический, воинственный национализм, постоянно присутствуя в общественно-политической жизни США, тем не менее, не стал в стране нормой и не привел к замене демократических институтов авторитарными. Кроме того, империалистические тенденции в Соединенных Штатах всегда сдерживались убеждением, вытекающим из «символа веры», что Америка не является и не должна становиться империей. Указанные тенденции сдерживались также изоляционизмом и нежеланием идти на жертвы ради статуса империи.

Учитывая влияние американского «символа веры» в американском обществе, есть основания надеяться, что этот механизм автокоррекции будет действовать и впредь. Действительно, уже к середине 2004 года необузданные амбиции администрации Буша заметно пошли на спад в результате общественного беспокойства в связи с последствиями войны в Ираке и врожденной рациональности большей части американского истеблишмента.

Наряду с этим имеются определенные основания для беспокойства, что в будущем этот механизм автокоррекции может выйти из строя и что в США начнут набирать силу шовинистические настроения. В сжатом виде причины такого беспокойства можно определить следующим образом. В прошлом Соединенные Штаты формировали мир, сами же при этом были защищены от него. В военном отношении такая защита обеспечивалась океанами, в экономическом отношении – высокой степенью развитости и доминированием американской экономики. Таким образом, имело место уникальное сочетание силы, вездесущности, непричастности и игнорирования всего остального человечества.

Теперь же ситуация уже не столь благоприятна.

Очевидное ее изменение заключается, прежде всего, в том, что, как и для большинства других стран в XXI веке, даже центральные районы США сейчас находятся под вполне реальной угрозой сокрушительного удара, аналога которому не существовало со времен устранения в 1763 году угрозы со стороны индейцев, поддержанных французами. Советская ядерная угроза, безусловно, была серьезной и оказывала существенное дестабилизирующее влияние на политику США и их политическую культуру. Однако никаких практических действий со стороны СССР в этом отношении на самом деле предпринято не было. В ходе «холодной войны» ни один американец не погиб на территории США по вине коммунизма.

После этого на территории Соединенных Штатов были совершены чудовищные террористические акты. Это привело американский национализм в ярость, и данная ярость была использована администрацией США в совершенно различных целях. Если события, аналогичные терактам 11 сентября 2001 года, повторятся, шовинистический национализм может стать постоянной доминирующей чертой Соединенных Штатов, с соответствующими последствиями для поведения страны на международной арене, для международной репутации американской системы и для самой американской системы на национальном уровне.

Если вновь произойдут события, подобные упомянутым (а это представляется высоко вероятным), у населения США может сложиться настрой на постоянное осадное положение, атмосферу войны, ограничение гражданских свобод, согласие с действиями шовинистических политиков, активно пытающихся ловить рыбу в мутной воде. В этом контексте следует помнить, что самосуды и отправление правосудия по расовому принципу на территориях поселенческой деятельности на Диком Западе в США завершились только с прекращением самой поселенческой деятельности, а на Юге атмосфера расового страха и готовности к потенциальному конфликту сохранялась еще в течение большей части американской истории и исчезла только тогда, когда здесь в середине ХХ века после вмешательства остальной части нации прекратила существовать расистская система. События 11 сентября 2001 года сместили в США равновесие системы плюралистической демократии. Новые террористические акты способны усилить этот дисбаланс и сделать его постоянным фактором. В худшем случае результатом развития события в указанном направлении может стать то, что в один прекрасный день весь американский демократический корабль государственности пойдет ко дну.

С этой новой угрозой тесно связан тот факт, что США, как никогда ранее, вовлечены в проект «Большого Ближнего Востока». Во всех других случаях военного вмешательства в дела иностранных государств Соединенные Штаты могли либо установить в регионе мир и порядок, либо покинуть этот регион, либо действовать одновременно по обоим сценариям. В случае с Европой, Японией и Южной Кореей после Второй мировой войны США сохраняли свое военное присутствие (речь идет о странах, дружески настроенных к Соединенным Штатам и не возражавших против американского военного присутствия). В случае с Индокитаем, когда стало ясно, что восстановление мира и порядка невозможно, у Соединенных Штатов была возможность полностью прекратить свое военное присутствие и уйти из региона. Это было, конечно, весьма унизительно, но, в конце концов, такой шаг оказался политически приемлемым для США и не привел к опасным последствиям для безопасности страны.

На Ближнем Востоке, в отличие от упомянутых сценариев, Соединенные Штаты, похоже, безнадежно и надолго вовлечены в события в этом нестабильном, бурном и враждебном регионе по двум весьма серьезным причинам. Первая заключается в необходимости защиты «американского образа жизни» в нынешнем понимании этого термина – в части, касающейся обеспечения горючего для автомобилей. Это требует постоянного доступа США к источникам дешевых и гарантированных поставок нефти, большинство которых в обозримом будущем будет продолжать находиться на Ближнем Востоке. Вторая причина обусловлена отношениями США с Израилем, которые включают вовлеченность Соединенных Штатов в национальную борьбу с арабским национализмом и мусульманским радикализмом (данная причина также, похоже, сохранится на обозримое будущее).

Не менее важен также фактор (если такая тенденция сохранится) «угасания американской мечты», поскольку значительная часть американского «среднего класса» проявляет обеспокоенность в связи с экономическими переменами и последствиями глобализации. За последние тридцать лет доходы этого костяка американского общества перестали расти или даже упали, причем особенно сильно это отразилось на квалифицированных рабочих и рабочих средней квалификации⁸⁵¹. Между тем доходы малоквалифицированных рабочих ограничивались в связи с возобновлением массовой иммиграции, как легальной, так и нелегальной. В 1950-х и 1960-х годах средний доход семьи вырос на 40 процентов, но в 1970-х, 1980-х и 1990-х годах его рост составил только около 7 процентов, несмотря на то, что в последнее время значительно большее число женщин были заняты полный рабочий день. Между тем значительно возросло неравенство доходов. В 1969 году 5 процентов семей, относившихся к числу состоятельных граждан, получили 15,6 процента всех доходов. В 1996 году этот показатель составил уже 20,3 процента⁸⁵². Жесткая конкуренция, отсутствие государственного регулирования и минимальная заработная плата, увеличение продолжительности рабочего дня и неофициальной занятости, использование незарегистрированных нелегальных иммигрантов и снижение роли профсоюзов – все это привело к тому, что многие рабочие места, которые обеспечивали статус среднего класса, сегодня с трудом способны поддержать американцев на уровне прожиточного минимума. В этой связи весьма символичным шагом со стороны некоторых супермаркетов в 2003 году стало замораживание зарплаты и различных пособий персоналу⁸⁵³. Последствия снижения заработной платы, незащищенности рабочих мест, частой смены низкооплачиваемых рабочих мест не только подрывают материальное благосостояние многих работающих американцев и оказывают негативное влияние на жизнь их семей, они также серьезно сказываются на их личном достоинстве, на их имидже в качестве представителей уважаемого среднего класса⁸⁵⁴.

Сочетание этих факторов подрывало устои этической экономики, которая преобладала на протяжении большей части американской истории и которая предполагала, что работающий человек, который был добросовестен, вел честный образ жизни и не пил, мог быть уверен в стабильно растущих доходах, достаточных, чтобы обеспечить в старости себя и свою жену и дать своим детям хороший старт в социальном продвижения, предоставив им образование⁸⁵⁵.

Так же, как и ранее, США, в отличие от других стран, были избавлены от угрозы нападения на свою территорию и на свое гражданское население. Таким образом, бо́льшая часть американской нации (за исключением населения Юга) на протяжении большей части своей истории была также избавлена от экономических бедствий, вызванных войнами, революциями и привнесенными извне экономическими преобразованиями, от которых пострадало множество других стран. В XX веке, кроме периода «Великой депрессии» после 1929 года, американские экономические бедствия были незначительными по сравнению с теми, которые пришлось пережить большинству стран мира. И именно Соединенные Штаты подрывали и преобразовывали по своему усмотрению экономику других стран, а не наоборот.

В стране, безусловно, происходили существенные экономические перемены, но даже в среднесрочной перспективе это были такие перемены, которые, как правило, в конечном итоге привели к созданию новых рабочих мест, заменивших те, которые были сокращены. Этот экономический курс имел исключительно важное значение для политической стабильности США и для характера американского национализма, учитывая международную историю социально-экономических истоков радикального национализма, изложенную в этой книге. Особая история экономического курса США создала этическую экономику американской мечты, которая, в свою очередь, легла в основу множества других положительных для США аспектов: речь идет о в целом рациональных и умеренных политиках, отвечающих за внутриполитический курс, относительной сдержанности и доброжелательности за рубежом. Успех «американской мечты» совместно с американским «символом веры» способствовал формированию американских основополагающих принципов и обузданию демонов антитезы этим принципам, когда время от времени они вырывались на свободу.

Если в результате экономических преобразований и процесса глобализации усилия по сохранению рабочих мест для рабочего класса не будут иметь успеха, то падение материального благосостояния и рост обеспокоенности в связи с социальным статусом и безопасностью существенно усугубятся из-за недостатка надлежащих, финансируемых государством структур социальной защиты, прежде всего в области здравоохранения. Жалкая судьба пожилых людей, бывших сотрудников сталелитейной компании «Бетлехейм стил» (Bethlehem Steel) и других крупных промышленных концернов, медицинское страхование которых прекратилось после того, как эти компании закрылись или были проданы, является мрачным предупреждением о возможном развитии событий в будущем⁸⁵⁶. В области политики результаты выборов в 2003 году в Калифорнии, по итогам которых актер Арнольд Шварценеггер стал губернатором, также можно расценивать как предупреждение о настроениях отчаяния в среде «среднего класса» и его неверии в действующих политиков. Неспособность американской экономики служить большинству своих граждан усиливается как в результате международной гегемонии США, так и из-за поразительной ненасытности американского капитализма, о чем свидетельствуют действия администрации Буша по снижению налогов.

Американские писатели-либералы выразили определенное недоумение по поводу того, почему в многочисленных районах Соединенных Штатов значительное количество белых рабочих, испытывающих растущие экономические проблемы и социальное отчаяние, тем не менее голосуют не за прогрессивных либералов, а за правых кандидатов-республиканцев. Радикальный капиталистический экономический курс, проводимый этими политиками, укрепляет те экономические тенденции, которые снижают доходы рабочего класса, подрывают его статус и самоуважение, что провоцирует усиление радикального консерватизма, и так далее. Получается своего рода политический «вечный двигатель».

Большинство этих американских рабочих (по крайней мере, большинство тех, кто не состоит в профсоюзах, проживает в сельских районах или небольших городках и не относится к каким-либо религиозным течениям), тем не менее, страстно желает, чтобы их считали представителями «среднего класса», а не рабочего класса. С учетом этого фактора, а также в контексте более широких исторических моделей нет ничего удивительного в том, что вынужденные вести борьбу за выживание и приходящие в экономический упадок низы среднего класса голосуют за радикальный консерватизм. В Европе, например, всегда происходило именно так. Самый известный из всех романов о низах среднего класса, терпящих крах традиционных устоев в результате экономических потрясений, роман Ганса Фаллады «Что же дальше, маленький человек?», описывает ситуацию в Германии во время «Великой депрессии». Мы знаем, как в результате голосовали низы среднего класса в Германии⁸⁵⁷.

Правда, большинство радикальных консервативных партий в Европе по крайней мере сделали символический шаг в направлении ограничения капиталистической системы, обеспечения национальной социальной солидарности и так далее. Для большинства низов среднего класса из числа белого населения США такой идеологический вариант был исключен с учетом громадного влияния идеи экономического индивидуализма (в сущности, речь касалась аспекта американского «символа веры» в связи с причастностью к этому многих американцев), а также с учетом отношений между капиталистическими элитами США и структурами, занимающимися американской культурой, особенно средствами массовой информации.

Помимо этого, следует учитывать тот исторически подтвержденный факт, что низы среднего класса, как правило, голосуют в соответствии с культурой и тем идеальным образом, к которому стремится класс, а не согласно классовым интересам. Этот идеальный воображаемый образ обычно включает национализм, и чем активнее средний класс вынужден вести борьбу за выживание, тем более радикальным становится его национализм.

Если массы осознавшего свои силы американского «среднего класса» будут следовать этой исторической схеме, то последствия могут быть действительно зловещими. В книге «Что случилось с Канзасом?» Томас Франк рисует отчасти веселую, но наряду с этим и трагичную картину духовной истерии и паранойи, которые охватили массы среднего класса из числа белого населения, богомольного среднего класса США⁸⁵⁸. Франк обращает внимание на религиозный экстремизм и иллюзии по поводу угнетения со стороны «либеральных элит», но эта политическая культура также включает в себя пронизанные злобой и ненавистью фантазии относительно внешнего мира.

Конечно, Канзас – не все Соединенные Штаты, и этот вид политической культуры не характерен даже для большинства жителей штата. Поэтому нет необходимости в апокалипсическом отчаянии перед лицом точки зрения, которую большинство американцев не разделяют. Тем не менее такая точка зрения достаточно широко распространена среди белых «среднего класса» (остающихся, в их собственном восприятии, «ядром» и костяком американской политической системы), которые должны быть предметом озабоченности и причиной перемен в национальной политике. Столкнувшись с экономическими потрясениями и невзгодами в начале 1930-х годов, Америка избрала президентом страны Франклина Делано Рузвельта и согласилась с его системой реформ «Новый курс», направленных на преодоление «Великой депрессии». В других странах последствия подобной ситуации были гораздо мрачнее. Безусловно, социальные последствия перемен в экономике США были гораздо более неоднозначными, и проявились они значительно медленнее, чем последствия экономического кризиса, начавшегося в 1929 году. Тем не менее история продемонстрировала нам множество неприятных примеров влияния на политическое поведение «среднего класса» даже постепенного и частичного снижения его жизненного уровня.

Если продолжится тенденция к разрушению «среднего класса», это может повлиять на один из важнейших столпов американской политической стабильности и умеренности. Как ранее в европейских странах, такое развитие событий способно создать идеальную почву для радикальных националистических группировок и даже для более масштабных устремлений «вернуть в США старое доброе прошлое», восстановив прежние нравственные, культурные и, возможно, расовые обычаи. Это может привести к неограниченным ударам по врагам США за рубежом или же сопровождаться изоляционизмом Америки. Либо, если следовать именно этим сценариям, то вначале может быть реализован первый, а затем второй. Как можно легко себе представить, это был бы весьма опасный вариант – как для Америки, так и для всего мира.

Очевидно, что США больше не застрахованы от мировых болезней и бед. По мере продолжения XXI века страна будет все более уязвима к различным международным инфекциям. Опасности, которые подстерегают Америку и все человечество в этом отношении, существенно усиливаются в результате тех особенностей американского национализма, которые представлены в этой книге: не только из-за высокого уровня этого национализма и его воплощения то в мессианский идеализм, то в шовинизм, но и из-за его крайне бездумного характера. Ранее (поскольку Америка была весьма победоносна, изолирована и защищена) даже американским интеллектуалам никогда не приходилось задумываться о собственном национализме, как это были вынуждены делать европейцы под воздействием катастроф ХХ века. Теперь же весьма необходимо, чтобы они в срочном порядке задумались об этом, и я надеюсь, что эта книга даст определенный импульс в данном направлении.

Чтобы изучить свой собственный национализм, американцам будет необходимо ознакомиться с зачастую внушающими ужас примерами национализма в современной истории в других странах мира. Для этого им потребуется преодолеть свои национальные мифы и посмотреть на себя беспристрастно, не как на какое-то редкое исключение, а как на обычную нацию среди других наций, без сомнения, лучше, чем большинство, но которой точно так же, как и многим другим нациям, были свойственны нравственные изъяны, искушения и преступления⁸⁵⁹.

Те катастрофичные результаты, которые я представил в своей книге, безусловно, не являются неизбежными, учитывая существенную устойчивость американского общества и динамизм его развития, американские ценности и американские демократические традиции. Однако, чтобы предупредить эти результаты, от политиков США потребуются не только размышления и слова, но и серьезные действия. Во внутренней политике будут необходимы практические шаги для сдерживания эксцессов капитализма и проведения экономических реформ, которые послужили бы американскому народу. Что касается внешней политики, что потребуются усилия, чтобы вновь превратить США в единогласно избранного лидера, заботящегося о здоровье, стабильности и долговечности нынешней международной системы и активно взаимодействующего с другими достойными доверия государствами для достижения этих целей.

Самым важным является то, что американским элитам следует быть уверенным в том, что их страна является для всего мира образцом своих институтов власти, своих ценностей и очевидного благосостояния простых американцев, – и проявлять реальную заботу об этом. Это выступит основой «мягкой силы» Америки и сделает возможным обеспечить для США гегемонию на основе согласия. Упомянутые институты власти и ценности делают Америку цивилизаторской империей, наследницей Римской империи. Как и ценности Римской империи, они сохранятся еще долгое время после того, как американская империя (и даже сами Соединенные Штаты) исчезнет. Образ Америки как экономически успешной плюралистической демократии, открытой для всех рас, в самой своей основе мирной и неагрессивной ранее был таким ярким по той причине, что он в значительной степени соответствовал истине. Американцы должны приложить все силы для того, чтобы подтвердить, что он продолжает соответствовать истине.