ЭПИЛОГ
Сентябрь 2447 года, Венера, Альфа
В кабинете пахло теплом и уютом. Было видно, что его хозяин любит свой кабинет, относится к нему с нежностью, как ко второму дому. Пол устилал персидский ковер ручной работы, в углу, над сложенным и отделанным под мрамор декоративным камином, тикали деревянные часы-маятник с кукушкой, в углу стояло в полный рост чучело медведя. Этого медведя хозяин заколол самолично, на охоте, в лихие годы юности, когда казалось, что от твоей молодецкой удали зависит будущее половины мира.
Многое здесь было пронизано тоской по ушедшим временам и ушедшим людям. Точнее, по одному-единственному человеку, которого хозяин кабинета любил всю свою жизнь и память о котором не предаст никогда. Он владел половиной этой планеты, его прибыли сопоставимы с бюджетами многих государств, он может купить все, что угодно, но при всех своих деньгах и при всей власти оказался не способен спасти одного-единственного неизлечимо больного человека. Человека, ради спасения которого готов был отдать все, что имел, — деньги, яхты, заводы, шахты и космолеты. Десятки, сотни миллиардов в обмен на единственную человеческую жизнь.
К сожалению, Древние не принимают такого обмена. Им не нужны людские деньги или золото и тем более не нужны шахты и корабли. Им ничего не нужно, иногда складывается впечатление, что им просто плевать, но нам, людям, не дано это изменить.
Хозяин кабинета с нежностью погладил портрет в рамке, с которой ему улыбалось объемное изображение красивой беловолосой женщины лет тридцати.
— Сильвия, — обратился он к сидящей сзади девушке с такими же точно волосами и еще более синими глазами, — даже это не позволяет тебе совершать подобные сделки.
Девушка недовольно фыркнула.
— А что мне оставалось делать, отец?
Мужчина повернулся к говорящей:
— Пойми, Сантана — наши враги. Исконные враги. Никто из Феррейра никогда не заключит с ними сделку, ибо это означает преступление, предательство семьи.
— Знаешь что, папа! — вспылила Сильвия, которой не нравились эти нравоучения о гипотетической семейной чести, которая куда-то волшебным образом исчезает, когда это выгодно. — Для чего ты выделил мне собственную компанию? Чтобы поиздеваться, какая я дура, неспособная сама заработать денег? Слил, понимаешь, самые убыточные активы, швыряешь подачки, чтоб не ушла на дно, и этим попрекаешь? Мне такого не надо!
Мужчина не перебивал, лишь смотрел на дочь, замечая, как много ей досталось того, что было в женщине в рамке. Тот же гонор, тот же характер, та же манера переть напролом. Даже интонация та же самая.
— Я, папочка, если ты не заметил, вышла в точку безубыточности. Или тебе твои агенты забыли об этом сказать?
— Нет, не забыли, — усмехнулся он. — Ты молодец.
— Угу, и в этот момент ты берешь и обрубаешь мне самый выгодный контракт за последние… Да что там, за все время, сколько я пытаюсь крутиться. И ради чего? Ради абстрактной чести семьи? Дай мне работать, папа! Пожалуйста.
Мужчина отрицательно покачал головой:
— Не могу. Это дело принципа. Кто угодно, только не Сантана. Извини.
Сильвия поняла, что спорить бесполезно.
— И что прикажешь мне делать? У меня и без того простаивает больше половины мощностей. Плюс неустойка. Я не потяну такое, отец, — подвела итог она, глазки ее многозначительно засверкали.
Хозяин кабинета встал, вздохнул и пошел к сейфу, делано качая головой.
— Я знал, что этим все кончится…
В момент, когда он открывал сейф, дверь кабинета открылась, и на пороге появился юноша лет двадцати пяти с длинными волосами, окрашенными полосами разного цвета.
— Ты звал, отец?
Он кивнул на мягкое кресло сбоку:
— Садись, мы почти закончили. Как дела у ее высочества?
Лицо юноши озарилось довольной улыбкой. Девушка же при этом скривилась.
— Все замечательно.
— Есть успехи? Можно с чем-нибудь поздравить?
— Пап, давай не будем об этом? — Юноша занервничал и затеребил руками, сцепив их в итоге в замок.
— Не будем так не будем, — согласился мужчина, хитро улыбнулся и протянул дочери первую бумагу, оказавшуюся чеком престижного банка. — Здесь сто пятьдесят миллионов. Это на погашение неустойки перед Сантаной.
Девушка чек взяла, внимательно осмотрела и скептически хмыкнула:
— Этого не хватит. Я все равно останусь в минусе. Мне контракты нужны, у меня оборудование простаивает.
— Вот тебе контракты. — Он положил перед нею стопку бумаг и несколько информационных капсул.
Девушка тут же принялась вчитываться, и глаза у нее полезли на лоб.
— Ты отдаешь мне ЭТО?
Мужчина, довольный произведенным эффектом, усмехнулся:
— Именно. Только не бери слишком много, разницу в себестоимости мне придется списывать на собственные непроизводственные расходы. Ровно столько, чтоб не пойти по миру. Ну что, теперь довольна?
Девушка просияла:
— Это все меняет, отец! Ну, я пойду?
Сидящий в стороне юноша от такой реакции сестры на какие-то бумажки фыркнул, тут же напоровшись на ее ледяной уничтожающий взгляд.
— Да, иди. Увидимся.
Сильвия чмокнула отца в щеку и убежала, мелко семеня на высоких каблуках.
— Что это? — кивнул ей вслед юноша.
— Контракт на строительство двух линкоров. Очень важный контракт, я вырвал его у Ортеги из-под носа.
— А теперь отдаешь Сильвии, чтобы она залатала им какую-то свою дыру? Да она и сделку с Сантаной заключила только для того, чтобы вытянуть из тебя эти сто пятьдесят миллионов! Больше чем уверен! — разорялся юноша.
Мужчина же лишь мечтательно улыбнулся:
— Вся в мать, вся в мать…
Через пару минут, закончив с приступом сентиментальности, он собрался и серьезно обратился к сыну:
— Себастьян, я позвал тебя сюда для того, чтобы рассказать об очень важных вещах. Важных и интересных. Хочу сразу предупредить, скептицизм оставь за дверью, как бы фантастически мой рассказ ни звучал, то, что я говорю, — правда. Изначально я тоже думал, что это бред больного человека, но… Но поверь, я дорого заплатил, чтобы убедиться в обратном.
Юноша напрягся, весь внимание. Он доверял отцу, тот никогда не рискует понапрасну, и все, что говорит, — только проверенная информация.
— Почти полгода назад в мою службу безопасности позвонил человек, который сообщил, что владеет ценными сведениями.
— Их много звонит каждый день, — усмехнулся Себастьян.
— Этот человек… — мужчина фыркнул, — заставил относиться к себе и своим данным серьезно еще до того, как мы его увидели.
Пауза.
— Дело в том, что в марте в Варшаве некто Елена Гарсия со товарищи провела боевую операцию по устранению вора-авторитета по прозвищу Мексиканец.
— Того самого? — усмехнулся юноша.
— Да, того самого. Доигрался. Но дело не в нем. Дело в том, что после его гибели операцию в городе не свернули, напротив, подтянули дополнительные силы. А также перебросили туда несколько подразделений гвардии, хотя все эксперты утверждали, что необходимости в этом нет. «Ангелы» кого-то искали, на кого-то охотились, и представь мое удивление, когда мне сообщили, что этот человек, объект охоты, вышел на связь с моей службой безопасности.
Юноша молчал. Отец его озадачил.
— Мои люди вывезли его из города, допросили… И с этого момента начался настоящий бред. Его проверяли на полиграфе, кололи сыворотку, но он упорно настаивал на своих показаниях, и приборы фиксировали, что он как минимум верит в то, что говорит.
— И что же он сказал?
Хозяин кабинета встал, прошел к камину, побарабанив по нему пальцами, словно собираясь с мыслями.
— Двадцать лет назад ее величество организовала проведение генетического эксперимента. Подробности его тому человеку неизвестны, единственное, он знает, что создавали мода с усиленными параметрами практически во всем. Это совершенный мод, в некоторых областях даже экспериментальный. До них некоторые из проделанных операций не делал никто. Повторюсь, это — побочные операции, главной же процедуры, ради которой все затевалось, этот человек не знает даже приблизительно. Ею занимался некий профессор Мигель Родригес де ла Росса, гонимый научным сообществом своего времени, исчезнувший накануне начала эксперимента и так не объявившийся. Ни следов его самого, ни публикаций его работ найти так и не удалось.
— Поня-я-ятно… — протянул юноша.
— Интересно другое: для модификации брались гены нескольких мужчин, наверняка ранее исследованных и уже модифицированных, а также… гены одной-единственной женщины.
— Что за женщины?
— Ее королевского величества, — ответил мужчина, глядя немигающими глазами.
Улыбку юноши как ветром сдуло.
— Итак, двадцать лет назад ее величество провела эксперимент по созданию мода с неизвестными параметрами, в основе которого ее собственный генотип. Все участники этой операции устранены зондеркомандой все той же Гарсия, бункер взорван, данные уничтожены. Выживший профессор исчез в неизвестном направлении, все его работы также исчезают, кроме нескольких невинных публикаций. Вопрос: каков мотив Сказочницы, для чего ей это все? Что тебе первым пришло в голову?
— Что Эдуардо — мод, — усмехнулся Себастьян.
Мужчина отрицательно покачал головой:
— Я тоже так подумал. Потому первой проверил именно эту версию. Принц Эдуардо — НЕ МОД.
Молчание.
— Тогда кто?
— Хороший вопрос! — Мужчина вновь усмехнулся. — Я задался им, и для этой цели мои люди специально завербовали человека, который не знал, на кого работает. Он попробовал пробить все, что сможет, по кодовому слову «Проект 021» — так официально называлось то, что они делали в бункере. И вот результат.
Хозяин кабинета положил на стол перед сыном пластиковый пакет, в котором находился окурок с помадой на кончике, капля крови на вате и длинный черный женский волос.
— Он исчез. Никто не знает, что с ним случилось, и вряд ли узнает. Но, судя по тому, что нашли в его комнате, его пытали. Волос, скорее всего, принадлежит Гарсия, окурок ее же — ты знаешь, как она любит тушить окурки о тело тех, кого пытает?
Побледневший Себастьян кивнул.
— Там был еще след сапога в пыли. Эксперты сказали, что это типовой сапог от легкого доспеха, но женский его вариант — в них какие-то разные штучки делают, отличие есть. Ну что, много надо ума, чтобы сообразить, кто это?
— Корпус.
— Тогда я завербовал еще двух «агентов» немаленького ранга, способных защитить себя. Чтобы замести следы, нашел их… Как ты думаешь, где?
— Где?
— В клане Сантана.
Пауза.
— Так, значит, сделка Сильвии… — удивленно потянул Себастьян.
— Да. Нужна была, чтобы под ее прикрытием провернуть дела с агентами. И знаешь, что самое прискорбное?
— Они тоже исчезли? — предложил юноша.
— И на сей раз мои люди не смогли даже собрать улики с мест предполагаемых преступлений, — вздохнул мужчина. — Это территория Сантаны, мне туда дорога заказана.
Воцарилось молчание. Юноша сидел и пытался проанализировать услышанное.
— Как ты думаешь, сын, что это?
— Не знаю, — выдавил тот. — Я не вижу логики. Если Лея таким образом хотела создать наследника… Боги, но ведь на свете существовала не только Фрейя, но и Изабелла! А Эдуардо…
— Эдуардо — сын Хана Соло, как и остальные. Я уже сказал. Это не наследник и даже не член королевской семьи. Вопрос, кто он и для чего его могли создать. Какие еще версии?
— Ну, не знаю, отец… — Юноша замялся. — Мне на ум приходит только одно — «резервный наследник». На случай чего-нибудь.
— Но зачем наследника прятать? — давил мужчина, словно пытаясь этим что-то сказать.
— Наверное, чтобы у него было как минимум два конкурента, имеющие больше прав на престол. Я не понимаю, отец, честно!
Дон Октавио Феррейра, а это был он, вздохнул и вновь прошелся по кабинету, собираясь с мыслями.
— Я сам не до конца понимаю. Но я знаю Лею. Это страшная женщина, сынок! Страшная своей непредсказуемостью, своей фантазией!
Да, она не управляет страной — за нее это делают близкие и доверенные люди. Но они работают каждый в своем секторе, а она собирает сливки со всех, лишь раздавая тычки в нужном направлении. Очень удобно!
Она хитра, как лиса, вертка, как выдра, а ее идеи… — Он покачал головой. — Сказочница, истинная Сказочница! Вопрос лишь в том, какую сказку она сочинила.
Он вновь помолчал.
— Итак, двадцать лет назад был создан мод королевской крови, имеющий в перспективе право на наследование престола. Создан и исчез. Люди, занимавшиеся его созданием, уничтожены. Любой человек, пытающийся копать под это дело, автоматически получает к себе в гости commandante Гарсия с сестрами по оружию. Чтобы выяснить только это, я заплатил минимум сто пятьдесят миллионов империалов, а то и все двести, а еще жизнью трех лучших агентов. Это по поводу объекта.
Теперь идеи. Зачем, для чего? А для того, Себастьян, чтобы страну возглавила не плаксивая Фрейя, которой в этой жизни, кроме виртуального разбоя и музыки, ничего не надо, не шлюха Изабелла, которая сама не знает, чего хочет, и даже не повеса Эдуардо. Лея хочет, чтобы Золотую Корону надел сильный и умный человек, способный бросить всем вызов и выстоять. Чтобы сделать его сильнее и умнее, она провела целый генетический эксперимент.
Пауза.
— Но, отец, наследника мало создать, его еще надо родить и легализовать!
Дон Октавио прикрыл глаза и усмехнулся:
— Родить — не проблема. Мало ли на планете суррогатных матерей? А легализовать… Она сделает это, сын, не сомневайся. Придумает и такую сказку.
И все наши планы по поводу тебя и ее высочества накроются большим и тяжелым металлическим предметом. Поэтому, Себастьян, с этого дня наша задача номер один — выяснить как можно больше об этом эксперименте, выявить носителя и уничтожить. Любой ценой.
