Миссия
Сердце бухало в странном волнении. Прежде чем набрать ее номер, пришлось даже постоять немного около подъезда профессора, подышать влажным воздухом ранней весны, чтобы унять нервную дрожь в пальцах.
Когда терпение Петровича уже почти лопнуло, после очередного длинного гудка он услышал в трубке усталое женское «алло». Она!
– Ты в своем уме? Ты что творишь? – как-то очень по-свойски прикрикнул Петрович.
– Я не поняла, это кто? – последовал ответ с явными признаками отторжения мужской авторитарности.
– Ты как догадалась сбежать с места покушения во время оперативных действий?
– А! Иннокентий… кажется, Петрович?
– Я не надеялся застать тебя живой, думал уже искать по моргам и больницам, узнавать, не было ли сообщений о похищениях. За тобой охотятся! Ты что, не поняла до сих пор этого? – пытался он изо всех сил сломать ее беспечность.
– Поэтому ты так предусмотрительно отключил телефон?
– Обстоятельства, – буркнул уязвленный Петрович. – Телефон сел.
– И кто же за мной охотится?
– Название организации точно сказать не смогу, но однозначно она имеет признаки разветвленной международной сети.
– Детективов начитался?
– Нет! Я в них работаю. Заканчиваем этот бесполезный разговор. Я через тридцать минут буду около того места, где мы расстались. Сколько от него до твоего дома?
– Минуты три.
– Очень хорошо. Когда позвоню оттуда, назовешь мне свой домашний адрес. Надеюсь быть единственным, кто воспользуется этой информацией или, во всяком случае, добежать до тебя первым, – постращал еще Петрович, и быстро нажал на кнопку «сброс», чтобы не услышать очередного язвительного ответа.
Около ее квартиры он немного замешкался. За соседской дверью послышалось рычание и следом – визгливый лай какой-то собакоподобной мелюзги.
– Вы к кому? – услышал он вопрос бдительной пожилой соседки через приоткрытую дверь, и впал в ступор. Ведь имени он так и не знал.
– Ко мне, – прозвучало своевременное пояснение, и Петрович почувствовал, как его потянули за рукав куртки.
– Очень извиняюсь за беспокойство, – оправдывался он под пристальным взглядом соседки, мешкая сделать шаг, так как боялся раздавить мышеподобного Трезора, брешущего под его ногами.
Ситуацию спасла кошка, возникшая на пороге квартиры его новой знакомой. Красивая и грациозная, она вышла в коридор и пристально посмотрела на зарвавшегося пса, не сочтя нужным выгнуть спину или еще как-то продемонстрировать кошачье возмущение. Взгляда было достаточно, чтобы все стихло, и сломленный агрессор, поджав хвост, ретировался восвояси.
– Милочка, у тебя все в порядке? – не унималась дотошная соседка.
Рискуя потерять равновесие в любую секунду, она перегнулась уже больше, чем наполовину, через порог собственной квартиры, чтобы лучше разглядеть происходящее в соседской.
– У меня все замечательно, Ираида Петровна, спасибо за участие! – Захлопнув дверь, Мила развернулась к Петровичу. – Сколько от тебя шума и пыли!
– От меня?! – И, бросив взгляд на свои грязные ботинки, он виновато стянул их около прихожей.
– Кофе будешь? – спросила она уже из кухни.
– Вечером?
– У меня утро, я только проснулась.
На кухне было уютно: красивая мебель, на стенах картиночки и тарелочки.
– Значит, тебя Милочкой зовут?
– Ненавижу, когда меня так называют! Для близких друзей я Мила, а для остальных – Людмила Николаевна. Что ты мне хотел поведать о «преступных триадах» и «картелях», или как их там?
– Все не так просто, как тебе кажется. В интересах следствия я не смогу выдать всю информацию. Даже не знаю, с чего начать.
– Зато я знаю, – раздраженно прервала она его. – Во-первых, прекрати страшилки выдумывать, я тебе и так заплачу. На большие деньги не рассчитывай, я дам ровно столько, сколько сочту нужным. Во-вторых, тайна следствия ночного нападения меня волнует меньше всего. Такого рода происшествия каждый вечер происходят десятками. Пытаться дополнительно заработать на страхах пострадавших, товарищ полицейский, стыдно! И в-третьих, если хочешь получить свой гонорар, то сегодня вечером мы должны передать отцу Амбросио «камень для гаданий». Где он?
– Отец Амбросио?
– Камень!
Петрович оторопело стукнул по пустым карманам куртки:
– Не знаю.
– Снимай куртку. Как тебе вообще пришло в голову сесть за стол в верхней одежде?
Не подчиниться такому напору было просто невозможно, и Петрович не прекословил.
Ощупав подкладку подола, Мила бесцеремонно залезла в карман по локоть и извлекла желто-голубой прозрачный камень.
– Слава Богу! Вот он. Карманы зашивать надо.
– Учту.
От неловкости Петрович не знал, что ему делать дальше, но, к счастью, в ситуацию снова вмешалась кошка. Она бесшумно прыгнула на кухонный диванчик и, прижавшись грудкой, замурлыкала, потираясь ушком о плечо.
Петровичу показалось, что ее хозяйка побелела от злости, и он, наклонившись, с нежностью, на которую только был способен, потерся небритой щекой о пушистый лобик животинки.
– Нюся, брысь! Не приставай!
– Ну, зачем же вы так со своей любимицей, Людмила Николаевна? Она мне совсем не мешает, – и неловко приобнял кошку, так, чтобы сильно не придавить ее.
– Заканчиваем с кошачьими нежностями и приступаем к действиям.
– С чего начнем? – Петрович с удовольствием отметил, что, благодаря Нюсе, перевес ситуации снова на его стороне.
– Надо понять, где он?
– Камень?
– Отец Амбросио!
– С этим вопросом мне одному не справиться. Надо позвонить… – здесь Петрович замешкался. – Моему подельнику. Кстати, он тоже в доле?
– В твоей. Я тебе по этому поводу уже все сказала, – отрезала Мила.
Саламатин быстро ответил на звонок:
– Иннокентий! Не поверишь, я только собирался тебе позвонить. Ты ее нашел?
– Не поверишь, нашел. Сидит напротив, требует встречи с отцом Амбросио? Тебе удалось выяснить, что это за фрукт?
– Удалось. Я тебе больше скажу – о твоей знакомой известно «наверху». Оттуда пришла настоятельная просьба оказывать всяческое содействие ее миссии.
– Какой миссии?
– Это все, что я знаю. Там вопросы задавать не принято. Встречаемся в 18 часов около Храма Святого Людовика на Малой Лубянке. Отец Амбросио будет там.
Отняв телефон от уха, Петрович пристально посмотрел на Милу:
– Ты, конечно же, не скажешь – откуда у тебя этот камень, и чьи поручения ты выполняешь.
– Не скажу.
– И не надо. Времени осталось мало. Судя по пробкам – как раз доберемся в назначенное время.
Когда Петрович выходил из кухни, он обернулся на свою попутчицу и заметил, как та сунула кулак под нос кошке.
Всю дорогу они молчали, изредка обмениваясь мнениями о талантах водителей, совершавших необъяснимые, с точки зрения логики, маневры на их пути.
Храм Святого Людовика Французского своим внешним обликом был больше похож не театр, чем на религиозное заведение, и публика, которая поднималась по высоким ступеням к белоснежным колоннадам, сильно отличалась от обычных прохожих своей нарядностью.
Среди колонн Мила разглядела знакомую фигурку.
– Она.
– Кто – она? – Петрович посмотрел туда, куда указывала Мила.
– Помощница отца Амбросио.
– Вижу.
В этот момент к машине подошел Саламатин.
– Разрешите представиться – Алексей Витальевич, – обратился он к выбирающейся из машины Миле.
– Могли бы сначала руку даме подать, а потом уже пытаться осчастливить меня своим именем и отчеством.
Петрович с удовольствием отметил смущение Саламатина – вот такая она, его новая знакомая.
– Виноват. Иногда современные дамы бывают самостоятельными до враждебности…
– Я «несовременная дама». Там, наверху, между колоннами стоит девушка, которая нас отведет к нужному человеку. Нам необходимо действовать быстро, пока мы не потеряли ее из вида.
– Как прикажете. Внешнее наблюдение уже установлено, мы готовы к работе.
– Внешнее что? – Мила с удивлением уставилась на Петровича. – И сколько это будет стоить?
– Людмила Николаевна, мы профессионалы, и по-другому не работаем. Специально для вас будут большие скидки, цена вас приятно удивит, – и незаметно подмигнул Саламатину.
Мила, фыркнув, решительно зашагала вверх по ступеням.
Милая девушка, которую звали Надежда, нисколько не удивилась, увидев троицу. Убежденная в том, что причиной визита является случившаяся накануне авария, она проводила всех к отцу Амбросио, предупредив, что они ограничены по времени, так как идет подготовка к вечерней мессе на русском языке.
– А что? Отец Амбросио знает русский язык?
– Да. Может, не так хорошо, чтобы читать проповеди, но достаточно, чтобы их понимать.
Миловидный старичок, такой непохожий на члена международной преступной сети, сидел на скамеечке в дальнем углу прихода, с любовью разглядывая прихожан, занимавших свои привычные места.
Добродушно поприветствовав визитеров, он учтиво поинтересовался на русском языке с акцентом:
– Мне необходимо подписать какие-то документы об отсутствии моральных и материальных претензий к вам? О! Я с готовностью сделаю это. Вы же были посланы нам самим Господом, хоть и таким опасным способом. Журналисты чуть было не спутали наши планы. Планы, которым суждено теперь сбыться, чтобы поднять существующий миропорядок на другой уровень, и приблизить его к светлой цели всего человечества: воцарения добродетели на земле. Да, да! Не удивляйтесь. Однажды история приподнимет завесу своих тайн, и вы удивитесь, участниками каких событий вы являлись. А сейчас я готов проделать для вас любую услугу, о которой вы меня попросите. Где ваши бумаги?
– Нет у нас никаких бумаг. В наши планы не входило снимать с себя какую-либо ответственность, – с этими словами Мила строго посмотрела на Петровича. – Мы принесли с собой вещь, которая, по всей вероятности, принадлежит вам, и которую мы должны передать. Вот.
Отец Амбросио принял двумя руками от Милы увесистый камень.
– Что это? – искренне удивляясь, спросил он.
– Вам не известен этот предмет? – Мила растерялась. – Но это точно вам просили передать – «рукам, которые к нему потянутся…»
В этот момент лицо священника преобразилось. Он поднес камень ближе к глазам, и через секунду его губы и руки затряслись. Задыхаясь, он произнес:
– No puede ser!
После этого восклицания он повалился на колени и, прижав к лицу камень, заплакал, причитая:
– Слеза… Слеза Авелин…
Внимательно наблюдавший за всем происходящим Петрович наклонился к уху Милы:
– Я так понимаю, Людмила Николаевны, вы не в курсе, что здесь происходит. Вы здесь просто курьер.
– Не ваше дело, Иннокентий Петрович, так как вы здесь просто платное сопровождение.
– Ну, что же, надо полагать, мы покончили с этим вопросом?
– Как ни странно, вы правильно полагаете. Теперь мы можем на свежем воздухе обсудить финальную часть этого мероприятия.
Перед тем как выйти из храма, Мила предусмотрительно обменялась телефонами с помощницей, которая робко пыталась осведомиться у отца Амбросио: все ли с ним в порядке.
– Судя по всему – это потрясение от радости, – приободрила ее Мила, и отправилась вслед за своими сопровождающими.
По ступеням храма спешно поднимались запоздавшие прихожане.
– Всем спасибо за проделанную работу. Нам осталось лишь обсудить ваш гонорар, и мы расстаемся. Кстати, платить за наблюдение я не намерена, так как не увидела в нем надобности и даже не поняла, было ли оно.
– Было, – оборвал ее Петрович, – и мы вам его дарим. А насчет расставания – вы поспешили, Людмила Николаевна, мы еще какое-то время остаемся вместе. Как минимум, до утра. От вас зависит выбор нашей дислокации: либо у вас дома, либо у меня в общежитии.
– В каком еще общежитии? – возмутилась Мила. – Значит, у вас дома.
С этими словами он бесцеремонно потянул ее за локоть к краю ступеней, в сторону своей машины.
– Созвонимся, – подмигнул Петрович Саламатину, а тот одобрительно улыбнулся в ответ.
Встречные прохожие с удивлением оборачивались на странную женщину, которая шумно сопротивлялась красивому мужчине, невозмутимо ведущему ее к полицейской машине.
