Книга: Времена Бессмертных
Назад: Глава 12 Аврора
Дальше: Глава 14 Аврора

Глава 13
Аврора

Снова оказавшись в красной машине Лео, я чувствую, будто вернулась домой, полное ощущение безопасности и покоя. Спокойно, словно так было всегда, я сижу на переднем сидении рядом с ним, мы не разговаривали, покидая Олимп, не касались друг друга, оказавшись наедине, пока Спартак и Афина покидали дом Бруно, но я знаю, что все изменилось. Между нами.
Эта перемена — как невидимая тончайшая нить, протянутая от него ко мне. И задумываясь о том, что же теперь нас объединяет, мое сердце обливается кровью от восхищения. Я уверенна, Лео выбрал меня, и голос Париса, в моем сознании твердящий об обмане, с каждой секундой проведенной в этой машине, становится все тише.
— Рори, твой рыцарь уже сказал тебе, куда мы направляемся? — с явной издевкой в голосе, обращенной к Лео, спрашивает меня Афина.
Обернувшись к ней, я отрицательно мотаю головой и замечаю почти виноватое выражение на лице Спартака.
— Аврора… — неохотно обращается ко мне Лео, очевидно, он планировал отложить любезно поднятый Афиной разговор.
Между тем он поворачивает ключ в замке зажигания и с благородным рыком мотор приходит в действие, мы покидаем окраину Олимпа, без малейшего желания обернуться и бросить прощальный взгляд на мятежный город.
Я терпеливо жду, поглядывая на безумные танцы снежинок за окном и изредка бросая взгляд на Лео. Он отрешенно смотрит перед собой, следя за тем, чтобы автомобиль не сходил с узкой заснеженной дороги, больше походящей на тропинку. Я могла бы начать требовать объяснений — что за перемены произошли в плане наших действий? Но зачем мне это? Куда нам отправиться дальше и с кем, и сколько дней в пути — все это не имеет значения! Главней всего то, что мы с Лео рядом, и нить, тянущаяся от меня к нему, не должна обрываться.
— План с Олимпом провалился. А в Византию нам попасть нужно. — начинает без особого желания Лео, думаю он предпочел бы просто ехать молча, не нарушать той неописуемой магии царящей в наших новых отношениях. Мне бы тоже этого хотелось. — Поэтому разумным и важным решением будет отправиться в замок Блэка. Многие вопросы обретут там ответы.
Он многозначительно смотрит на меня, и у меня неожиданно появляется такое ощущение, будто он слышал весь наш разговор с Парисом, знает обо всех переживаниях, терзающих меня.
— Ладно. — негромко соглашаюсь я, пытаясь справиться с сердцебиением.
Волнение неописуемой силы набрасывается на меня, словно ураганный ветер, заставший одинокую парусную лодку в неспокойном океане. Я не хочу говорить о планах действий, ответах на вопросы, заданных десятилетие назад, прикидывать, кто из моих знакомых наглым и жестоким образом меня обманывает… Я хочу просто быть с ним! Хочу молчать и ждать момента, когда он отважится и возьмет меня за руку. Хочу, чтобы мы были одни в этой самой машине, разговаривали, делились тайнами. Ведь у меня такое ощущение, что я знаю его уже множество лет, будто произошла какая-то катастрофа в далеком прошлом, и мы просто забыли, что раньше не могли жить друг без друга! Точно он тот самый мальчик, отправившийся в королевство Снежной красавицы, и именно ему попала в сердце льдинка, из-за которой он не может вспомнить меня, а я изо всех сил пытаюсь докричаться до него, растопить лед между нами, но в холодном царстве мне не хватает тепла одного сердца.
Олимп, леса окружающие его, теряются на заднем плане, растворяясь в пасмурной серости утра. Я заворожено любуюсь снежными вихрями, пляшущими перед нами на дороге. Чем дальше мы от города, тем шири, и пустынней становятся пространства, давящие на маленькую красную машинку, катящуюся сквозь непогоду. Я представляю, что смотрю на нее сверху, из-под самых облаков, и автомобиль кажется мне каплей крови, катящейся по белой поверхности.
Я мечтаю о том, как было бы прекрасно навсегда потеряться средь осенней непогоды, заблудиться в бескрайнем заснеженном пространстве, ведь тогда Лео навсегда останется со мной. От осознания того, что мы кажется наконец-то вместе — в большей или меньшей степени — моя голова кружится. Сердце ликует, отстукивая бешеный ритм. Я будто пьянею, и он, сидящий так близко, усугубляет мое опьянение.
2229 год, осень. Я хочу запомнить это время, пока оно еще живо, все еще предвещает счастливое воссоединение и, кажется, что ничего не может произойти… Первая метель, а мы мчимся по безлюдной дороге, и Он рядом. Что важнее этого произойдет в моей жизни? Ничего. Я была рождена для этого, рождена, чтобы ждать его, этой осени и любить всем сердцем так сильно, будто это наш первый и последний день вместе.
Время. Оно мне не нужно, мы с ним не друзья, потому что рано или поздно оно отберет его у меня, заставит забыть и эту осень, и чудесное предчувствие моей руки в его. Бессмертие — это иллюзия, оно ничто по сравнению с этими драгоценными днями, когда Лео находится ошеломляюще рядом, и я могу повернуть голову и увидеть его огромные глаза, гипнотизирующие меня.
Машина подскакивает на выбоине, и меня слегка бросает влево, к его плечу. Никто ничего не замечает, Афина со Спартаком, думаю, вообще давно задремали, а я пользуюсь моментом. Застываю в этом неудобном положении, со склонившейся на бок головой и с трепетом думаю о его плече. Я не дышу, жду, когда он заметит мое странное поведение и, возможно, прикажет занять нормальное положение, но он молчит.
Приходится сделать вдох и не потому, что без кислорода ноют легкие, а из-за того, что я могу попробовать уловить Его запах. Слишком большое расстояние от моего носа до его плеча, я не чувствую запаха его тела, лишь слегка уловимый аромат кожаной куртки. Не беда. И этого мне вполне достаточно. Ведь куртка-то принадлежит ему, а значит, я спокойно могу поместить воспоминание об этом в драгоценную шкатулку моих мыслей о нем.
Вот бы сейчас он взял меня за руку…
— Ты думал обо мне? — выскакивают слова, которые я совершенно не желала произносить, они сами собой сорвались с губ.
Он слегка улыбается. Это уже второй раз. Я рада, что позабавила его.
— А ты сегодня разговорчива. — отзывается он, держа напрягшиеся руки на руле. — С тем парнем ты тоже много болтала?
Это не прозвучало как грубость, или ядовитая издевка, обычная невинная колкость, но она так сильно меня радует! Значит, Лео думает о том, как я провела время с Парисом и о том, что между нами. Любая друга девушка, я уверенна точно, попыталась бы воспользоваться подобным намеком на ревность и обратить в свою пользу, но я даже подумать о таком не могу. Я не позволю Лео думать, будто в моем сердце есть место для кого-то еще. Я так боюсь его разочаровать! Или спугнуть…
— Он думает, что с вами мне будет плохо. С тобой. — исправляюсь я.
Как сделавший что-то плохое, или сказавший бранное слово ребенок, я осторожно смотрю на его лицо. Лео по-прежнему скрыт за маской бесчувственности, но пальцы сжимающие руль, говорят о том, что внутри него идут размышления.
— Хм. — только и произносит он.
Неужели мои слова не лишены смысла?
— Твой дружок прав. Со МНОЙ тебе точно будет хуже, чем дома. — он поворачивается ко мне и широко улыбается, с пьянящим, подчиняющим колдовством. — Но у тебя нет другого выбора. Я тебя похитил, забыла?
Мы едем дальше сквозь снежный буран, улыбаясь шутке, понятной только нам двоим.
В середине дня, когда солнце должно неистово освещать планету, тучи окончательно поглощают небо и складывается такое впечатление, будто через пару часов начнутся сумерки. Буран усилился, и из-за плохой видимости и скользкой мерзлой дороги Лео принимает решение остановиться. К этому времени Афина и Спартак уже проснулись и с удивлением отметили, что мы еще даже не на подступах к владениям Дориана Блэка.
Перед остановкой в вынужденном месте, Лео хотел найти хоть какое-нибудь строение пригодное для ночлега, но мы оказались посреди занесенного снегом поля, заканчивающегося крутым обрывом. Далеко внизу течет река, шум воды разносится по всей площади поля.
— Снова ночевать в этой коробке! — измученно выдыхает Афина, в полсилы стукнув по оббитому замшей потолку. — Мне кажется, что если я снова попытаюсь разогнуться, то развалюсь напополам.
Я заметила, как Спартак не задумавшись, обнял ее за плечи, но подруга, тут же скинула его руку. Кого она стесняется? Я уже давно поняла, что они не равнодушны друг к другу, Спартак ее ни к чему не обязывает и опасаться ей точно нечего.
Но тут же нашла объяснение: она не хочет подпускать его слишком близко к себе, потому что знает — вскоре им придется расстаться.
— Можешь заночевать прямо в поле. — с ухмылкой предлагает Афине Лео.
— Ух, ты, да у нас тут остряк! Смотрю с возвращением Рори, ты прямо-таки вспомнил, как надо разговаривать, да еще и язвить пытаешься? — отвечает ему Афина.
Как тут не крути, а Афина расцветает на глазах, если находит партнера для перебранки. Ее можно не кормить, только давай время для споров и колкостей.
— Если поедем в потемках, да еще при таком буране, точно разобьемся. — уже серьезно говорит Лео, я отметила что когда Афина сказала обо мне, он тут же стал прежним, исчез всякий намек на ребячество.
И я вот думаю: неужели ему неловко от того, что кто-то может заметить его симпатию ко мне? Он будет вести себя по тому же принципу, по которому складываются отношения у Афины и Спартака?
— Напомни-ка мне КЭП, зачем мы вообще едем к негласному мировому лидеру, придумавшему бессмертие? — забрав плоскую металлическую тару из внутреннего кармана куртки Спартака, обращается Афина к Лео.
Спартак хотел было отобрать у нее спиртное, но взглядом она дала ему понять, что не стоит и пытаться.
— Во-первых, у нас не осталось других вариантом. План с Олимпом провалился и если нам не помогут в замке Блэка… — начинает Лео.
— То-о-о-о-чно! А поможет нам сам Дориан Великий? — перебивает она и, закончив, делает большой глоток из фляжки.
— Если нам не помогут в замке Блэка, тогда только и останется, что скитаться от одного бессмертного города до другого. Напомню тебе, их двадцать семь, и пока в одном из них соблаговолят оказать нам помощь, нас прикончит шайка каких-нибудь обезумивших…
— Смертных! — победоносно подхватывает Афина. — Ну же, признай, ты всю жизнь считал нас, богатеньких засранцев, худшими созданиями на планете, нам еще и бессмертие доступно — подруга картинно ухмыляется. — И тут ты увидел, что твои собратья по несчастью рехнувшиеся психи!
— Не смей! — вцепившись обеими руками в руль не заведенной машины, предостерегает Лео.
Я, уверенна и Спартак, ощущаем нарастающий градус напряжения. Вдруг становится очевидным совершенная глупость: посадить этих двоих вместе в одну машину! Это просто взрывоопасная смесь.
— Толпы рехнувшихся психов, и я не боюсь сказать тебе это в лицо! Церемония Перехода, уж точно не самое худшее, что может происходить на земле. А теперь расскажи-ка нам всем, в первую очередь моей милой, но совершенно слепой подружке, которую ты успел обольстить — уж и представить не могу как — о том, что на самом деле ты хочешь увидеть в замке Блэка, или вернее кого!? — Афина, наконец, замолкает, глотая спиртное как обычную воду.
— Черт возьми! Не стоило тебе говорить этого… — бормочет Спартак, странно на меня посмотрев.
Лео выскакивает из салона машины, со всей яростью стукнув дверью.
И до меня, наконец, доходит: они знают о Лео то, чего не знаю я. Он кого-то ищет в замке Блэка? Если это кто-то из его близких, тогда почему над этим насмехается Афина? У нее, конечно, тот еще язык, но над потерями она глумиться не станет.
— Что происходит? — спрашиваю я Афину и Спартака, оба смотрят в окна по сторонам. — Серьезно, чего я не знаю?
— Рори… — начинает как-то вымученно подруга, но Спартак ее перебивает.
— Его родителей похитили в числе сотен других. И сестру. Она еще совсем девчонка. Ты — это главное что может вернуть Руфь домой, а все ниточки ведут к Блэку.
Вот это да! Ничего себе… Значит, наградой за мое похищение, для Лео, будет информация о местонахождении сестры. Я и представить не могла, что именно боязнью за близкого человека он руководствуется. Так вот о каком обмане мог говорить Парис, источники доложили ему о том, что вознаграждением за мое похищение станут сведенья о пропавших людях.
И все равно что-то не укладывается в голове. Зачем вообще кому-то я? Почему не похитить моего отца, к примеру, если «им» нужно его влияние на Церемонию. Вопросы только множатся.
— Аврора, сама видишь, мы запутались! — извиняющимся тоном обращается ко мне Спартак. И я верю ему. Подозреваю он, как и я не знает и половины правды.
— Значит, в замке Дориана Блэка мы можем получить ответы? — сама не знаю почему, но голос звучит холодно, а мне ведь даже не на что обижаться.
— Надеюсь. Хотя главное, зачем мы туда отправляемся, это возможность вернуться в Византию.
— Вы хотите что-то требовать от отца? — прямо спрашиваю я, как-то глупо продолжать делать вид, будто мое похищение это норма.
— Прости. — извиняется парень, четко давая понять что не может всего мне рассказать.
— Да наплевать. — бросаю я и выкарабкиваюсь из машины.
Ветер обжигающе свеж, такое чувство, будто он состоит из миллиардов крошечных иголок и они, проникая в легкие, начинают колоться. Таким холодным воздухом я дышала лишь однажды, стоя на верхнем этаже здания Свободы, по приглашению Париса.
Солнце неумолимо скатывается за горизонт, оставляя после себя грязно-оранжевый след, на фоне этого, я вижу высокую худощавую фигуру в черном. Лео стоит у края обрыва, и полагаю, смотрит на бьющуюся о каменистый берег реку. В замешательстве, бросаю взгляд от одного края поля до другого. Мне подойти к нему? Или лучше остаться на месте и поразмышлять?
Нет, только не размышления на тему: «что происходит!?» Все равно мои глупые умозаключения ни к чему не приводят, это похоже на блуждание младенца в темноте!
Лео оборачивается и пристально смотрит на меня издалека. Я полностью во власти его взгляда, повинуясь внутреннему сигналу, движусь к нему. Заледенелая трава обжигает щиколотки, на пути преграды из твердых комков земли, но я не смотрю под ноги, иду, не отрывая глаз от его лица.
Когда между нами не больше пары шагов, Лео протягивает мне руку в пригласительном жесте. Я отвечаю ему. Его ладонь теплая, почти горячая, в сравнении с моими холодными пальцами. Выражение лица по-прежнему ничего не выражает, но в глазах отражается тяжесть какого-то принятого им решения.
Сердце колотится так, будто готовится вот-вот остановиться, потому что не в силах переносить такие нагрузки, и я вот думаю: если это только из-за того, что он взял меня за руку, то, что же будет со мной, если он вдруг меня поцелует? Оно остановится? Нет, правда!? Я на пределе…
— Не хочу ни о чем говорить. — признается он, и в голосе слышится усталость. — Можно просто стоять, не двигаясь и держать тебя за руку?
Нужно! Да это то, о чем я мечтаю! Но произношу только:
— Я не против.
Лео, застыв, провожает взглядом размытый отсвет, оставшийся после солнца, завтра оно, конечно, вернется, но будет оно для нас уже другим. Отступившие на какое-то время тучи, вновь возвращаются, поглощая догорающий закат, и мне приходит мысль — это самое восхитительное и красивое, что я когда-либо видела. Пропасть под нами, блекнущий горизонт и Его застывший, бледный профиль.
О чем он думает, какие мысли заставляют его притворяться, что ему на все наплевать? Если бы хоть одним глазком… узреть его душу, понять, могу ли я, надееться на ответные чувства!
— Нужно что-то говорить?.. — доносится до меня голос Лео, тонущий в крике беснующейся реки.
Я не здесь, ни с ним. Точнее не рука об руку. Я целиком нахожусь в застывшем мгновении, запоминаю его, впитываю до мельчайших подробностей. Лео, закат, тепло его руки… Мне нельзя ничего забыть! Вдруг это только сон и очнувшись, мы будто не вместе. Стоит беречь такое бесценное мгновение.
— Не обязательно. — громче говорю я.
Мы стоим без движения еще какое-то время, наблюдая, как чернеет река, но усилившиеся порывы ветра гонят нас прочь с обрыва. Ветер беспощаден, точно он садовые ножницы, а мы всего-навсего сорняки.
— Пора возвращаться, ты замерзла.
Знаю что он прав, но я не чувствую холода, все это время, его рука дарует мне тепло, способное подниматься до самого сердца. Это навевает воспоминания о сне, где ужас отступил, стоило Лео выступить из темноты и взять мою руку в свою.
Ни что не страшно, если он настолько рядом и его рука дарует мне тепло! Это вообще самое правильное, что может происходить: он и я. Как мне удавалось жить раньше до встречи с ним, я спала? Точно! Когда мы вместе, только тогда мир реален, вот о чем говорили героини сказок, прочитанных мной; любовь — единственный источник, который необходимо искать и без которого ты действительно погибнешь.
— Постоим еще немного? — выпрашиваю я у Лео время, не позволяя ему разжать пальцы и не отводя взгляда от его лица.
Он не смотрит на меня вопросительно, или как обычно на меня смотрят — будто я самое странное существо на планете. Лео знает, что я хотела сказать этим «постоим немного», думаю, он убедился — совсем недавно полагаю — что я влюблена в него. И, кажется, он не против, иначе, не было бы сейчас, этого мгновения на закате.
А он? Есть ли в нем хоть искра вызванная мною? Или он лишь позволяет мне себя любить…
— Аврора… — ловлю я звук его голоса, сдавленный, измученный.
Лео, наконец, поворачивается ко мне лицом, и осторожно прижав к себе, целует.
В это самое мгновение я не знаю, что конкретно чувствую, столько всего! Как вообще можно описать исполнение самого заветного желания? Его можно лишь пережить!
Это длится какое-то время, сколько конкретно, я затрудняюсь ответить, но когда наши губы перестают искать друг друга, я чувствую, что ноги онемели. Я тянулась к его губам на цыпочках, думаю, поцелуй был продолжительным.
Скорее, взглянуть в его глаза!
Лео спокоен, но не так как прежде — это не выражение безразличия, но что-то сродни с покоем. Я чувствую тревогу, а вдруг ему не понравилось, или он считает это ошибкой?
— Что ты чувствуешь? — спрашиваю то, что и хочу узнать. Полагаю, так большинство девушек не поступает, но мне жизненно необходимо узнать ответ.
Мягкая, согревающая улыбка чуть касается его губ. Вот бы всегда смотреть, как он улыбается…
— Мне хорошо. Спокойно. — отвечает он.
Значит, я угадала. Не в силах больше игнорировать холодные ветра, бросающиеся на склон, где мы стоим, мы возвращаемся к машине.
Мне так чудесно в этот момент, когда мы рука об руку идем через заснеженное поле, и полная луна бросает искрящийся свет на белое покрывало под нашими ногами. И горько одновременно. Мне страшно, что все это не навсегда, что я вижу вещи не такими, какие они есть на самом деле! Язык царапает множество вопросов, все они о Лео и его отношении ко мне, но любой из них страшно и глупо задавать. И все же я решаюсь спросить:
— Ты оставишь меня? — не передает всего смысла, но я планирую развить тему.
— Не хочу давать обещаний. Сегодня мне просто ужасно захотелось поцеловать тебя. — признается Лео.
Не хочу анализировать первую половину его слов, куда важнее признание о поцелуе! Значит, он хотел поцеловать меня. И это все? Ничего не будет после?
— Поверь мне, сейчас я в не меньшем смятении, чем ты. Давай обойдем стороной вопросы, пожалуйста. От них все становится только хуже, Аврора.
Я поняла его. Как тут не понять и замолкаю.
Забравшись в прогретый салон машины, я отмечаю, что между Спартаком и Афиной что-то происходило. Что-то не двусмысленное. Окна запотели, воздух пропитан сладковатым запахом. Думаю, они ласкались все это время, пока мы с Лео стояли на обрыве. От того, что никто не говорит об этом вслух, повисает неловкое молчание.
Голубки нарушают его, заговорчески хихикнув, и все возвращается на круги своя.
Но я еще долго размышляю об этой странной, образовавшейся паре, сидя на пассажирском сидении рядом с молчаливым Лео.
Афина и Спартак.
Нужно быть слепым, чтобы не заметить, как пробегают искры между ними, но честно говоря, я не думала, что подруга позволит этому зайти так далеко. Как-то жестоко и безрассудно, даже для той, кто отчетливее всех видит разницу между Смертными и Бессмертными.
Церемония Перехода Афины уже через несколько дней, раньше моей собственной на неделю и она ни за что ее не пропустит. Тогда, что же заставляет ее таскаться за мной по землям Смертных и бунтующим городам? Что-то здесь есть такое, чего я никак не могу уловить, это как один из пазлов в головоломке про смерть мамы и Дио.
Искать ответы и правильные решение — я впитала с детства, перечитывая всевозможные сказки, попадавшие в мою электронную библиотеку. Я очень надеюсь, что посещение легендарного Дориана Блэка поможет мне в поисках истины. И даже если я не узнаю того, чего хотела, я смогу до конца своих дней хвастаться знакомым, что видела собственными глазами самого изобретателя Яда бессмертия.
Сколько в его замке тайн?
Всех слухов о его крепости и не вспомнить, а уж отделить правду от вымысла и вовсе не представляется возможным…
— О чем, ты думаешь? — неожиданно вторгается в поток моих мысленных блужданий, Лео.
Он, как и стоя на обрыве, расслаблен, голова повернута в мою сторону. Я даже удивленна его желанием завести разговор.
Оборачиваюсь через плечо на Спартака и Афину, они еще мило перешептываются, но сон понемногу берет свое.
— О Дориане Блэке и том, что мы увидим в его замке. Если нас, конечно, туда впустят. — говорю я очень негромко.
Одна машина, две перешептывающиеся пары — куда уж мелодраматичнее!
— Впустят. Я уверен. — заверяет Лео и странный блеск виден в его взгляде.
— Даже немного жутковато. — признаюсь я. — Никогда не подозревала, что со мной случатся две вещи: первое — я поцелуюсь где-то в поле, на обрыве, и второе — встречусь с Дорианом Блэком.
Я улыбаюсь. Лео лишь вежливо имитирует улыбку.
Сама пошутила, сама посмеялась над шуткой понятной мне одной! Куда уж тоскливее.
— А о чем думаешь, ты? — спрашиваю я его в ответ.
Все что я мечтаю услышать это — о тебе, я думаю о тебе, и как мне хочется быть с тобой. Он, конечно, так не думает, но мечтать мне никто не может запретить. Внутри меня все парит, нельзя адекватно описать это чувство, точно все мои органы подвязаны к воздушным шарам — сравнение невесть какое, но именно так я бы это описала.
— Я не хочу завтрашнего дня. — признается Лео.
— Не в моих правилах лезть к человеку с расспросами, но мне действительно интересно — почему?
— Завтра мы многое узнаем. Все изменится. По крупному. А мне бы хотелось… — он смотрит на меня, открыто, взяв долгую паузу. Смотрит так, как не смотрел ни один парень до него, точно знает меня всю, каждое мое скрытое желание и самые потаенные страхи. И я понимаю — так смотреть на тебя могут лишь раз, за всю жизнь, какой бы долгой она не была.
— Чего? — мой голос звякнул как разбившееся стекло. Отвратительно. Но я так хочу услышать — он хочет быть со мной!
Кружится голова, дыхание прерывистое, вспотели ладони, какая же глупость — эти мои переживания! Но… они прекрасны. Прекрасно то, что я чувствую!
— Остаться здесь. На неопределенное время, надолго. Не быть частью кошмара, творящегося вокруг. Позволить себе еще раз поцеловать тебя…
Мое сердце! Оно стучит так, что причиняет боль. Я не верю, что он сидит рядом со мной и хочет снова меня поцеловать! Чем же мне придется расплатиться за такую щедрость судьбы?
Я молчу, не оттого что боюсь сказать лишнего, просто вся моя уверенность, на которую я была способна раньше, исчерпалась в недолгих разговорах с ним. Ощущаю себя снова странной и ненормальной. Хотя бы пару слов, чтобы он не решил, будто я больше ничего к нему не чувствую.
— Мне нелегко так с тобой поступать, уж поверь, Аврора… — Лео нежно сжимает мою руку, глядя в глаза. Наклоняется. Он смотрит на меня так, будто мы сражались, и я победила. — Но я тебя поцелую.
И наши губы сливаются в поцелуе. Именно сливаются, так, как обычно пишут в книгах о любви. Мы одно целое, и моя душа сияет ярче любого солнца.

 

Когда я открываю глаза, передо мной возвышается готический замок из серого камня, высотой в десять этажей. Мы здесь. Мы прибыли! Замок Блэка прямо перед моими глазами, точно я воочию созерцаю древнегреческого бога, оставшегося в живых после падения Олимпа.
Сдержав зевок, и не позволив себе даже потянуться, после неудобного, но глубокого сна в кресле машины, я вся подаюсь вперед, желая как можно лучше рассмотреть исполинское строение.
На первый взгляд замок напоминает декоративные горы, но без снежных верхушек, а будто состоящих из ровных каменных блоков. Множество широких, панорамных окон; темные серебрено-серые стекла неохотно отражают яркое утреннее солнце. Из крыши рвутся к небу разные по высоте башенки и пристройки, отчего кажется, будто смотришь на шипы на спине спящего дракона.
Мурашки бегут по коже.
Даже ранним утром, замок Блэка точно источает тьму, холодную и вязкую. Я всматриваюсь в каждое окно, и мне мерещится, будто через него на меня тоже кто-то смотрит, давно умерший и не упокоенный. Этих невидимых призраков с десяток за каждым окном, пусть мой глаз и не способен подтвердить их присутствие, но я точно знаю — замок полон душ.
Ощущаю себя крайне неуютно, находясь вблизи с этим старинным домом. Во мне пробуждается и крепнет желание бежать как можно дальше, словно я ощущаю проснувшийся инстинкт.
— Мой сон… — нечаянно произношу вслух свое воспоминание, но благо никто меня не услышал.
Мне вспомнилось кошмарное сновидение о том, как множество людей спасались отчего-то бегством, оставляя темную аллею позади, они бежали в дом, и вот там, их ожидала настоящая тьма. Точно сейчас я вижу исполнение этого сна. Неужели мы по собственному желанию идем прямиком в ловушку?
— Не спи Рори, а то пропустишь экскурсию в дом с приведениями! — обращается ко мне Афина, и я понимаю, что осталась одна в салоне машины.
Я иду за ребятами, отмечаю, что все, и я в том числе, движутся медленно, неохотно подступая к тени отбрасываемой замком. Жутко холодно! Что угодно отдала бы за горячую кружку чая с лимоном, и морковный пирог… Вот бы сейчас кусочек того самого пирога, что готовила мама… Мама. Мне приходит в голову мысль: она и Дио погибли где-то здесь, рядом с этим ужасным, мрачным строением, возможно даже замерзая. Скалистые горы позади замка Блэка воинственно рычат, я знаю, что так в горах звучат ветра, будто одного вида этого строения не хватает, что бы дрожать от ужаса!
— Ты забыла сумку. — сообщает мне Спартак.
Я растерянно оглядываюсь на машину; внутри остались мои книги, но я так напугана и, ни за что не соглашусь идти в автомобиль одна!
Я улыбаюсь другу, давая понять, что переживу это, и он отвечает мне улыбкой. Мне становится легче, правда! Удивительно симпатичное личико Спартака и внушительный размер его бицепсов выпирающих из-под кожаной куртки, внушает спокойствие. Он чувствует, что сейчас мне как никогда нужна поддержка и, оставив Афину одну, обнимает меня за плечи.
Я тут же забываю о холоде.
Вот он мой брат, нашел свое отражение в этом благородном и сильном парне. И разделившись на неожиданные пары, мы вчетвером вплотную подступаем к белым воротам замка Блэка.
Сами ворота скорее выполняют декоративную функцию — они низкие и металл, из которого они выполнены, окрашен в белую краску, уже давно треснувшую и кое-где облупившуюся. Довольно жалкое зрелище! Я прихожу к мнению, что ворота выглядят нелепо, точно выстиранный, идеально отглаженный воротничок на шее у покойника.
— Им нужны отпечатки наших пальцев, или просканируют сетчатку глаза? — иронизирует Спартак, похоже, у него единственного настроение в норме.
— Думаю, тот, кто живет в этом замке, уже знает, что мы пришли.
От этих слов Лео, мороз пробегает по коже. Уже знает, что мы пришли. Будто волк заметил приближение стада овечек.
Я бросаю взгляд на Афину, она переминается с ноги на ногу и не выглядит такой уж встревоженной перед встречей с самим Дорианом Великим, она обеспокоена чем-то иным.
Подхожу к ней и шепотом интересуюсь — Как ты?
— Моя Церемония послезавтра. И я не говорила, что откажусь от нее.
Так вот что ее беспокоит! Если послезавтра Афина не станет Бессмертной, то не станет уже никогда.
Ее Церемония Перехода тогда же, когда и у Париса. Интересно, он решится? Все мои друзья скоро добровольно превратятся в бесчувственных кукол, и всякие узы соединявшие нас, навсегда исчезнут.
— Пора. — сообщает Лео.
Ворота вздрагивают от прошедшего по ним электричества и со скрипом разъезжаются, приглашая нас проследовать к тайне. Замок Блэка встречает мраком новых гостей.
Назад: Глава 12 Аврора
Дальше: Глава 14 Аврора