80
– Террисийцы здорово тут все устроили, мой господин, – сообщил Дему.
Эленд кивнул. Он шел по ночному лагерю, сцепив за спиной руки. Он был рад, что переоделся в свежий белый мундир перед тем, как покинул Фадрекс. Как и следовало ожидать, наряд привлекал внимание. В людях словно пробуждалась надежда, когда они видели своего императора. Вокруг царил хаос, и им надо было знать, что правитель где-то рядом.
– Лагерь огромен, как вы можете видеть, – продолжал Дему. – Здесь теперь живут несколько сотен тысяч людей. Сомневаюсь, что беженцы смогли бы продержаться без террисийцев. Они сумели не допустить распространения болезней, организовать отряды для доставки в лагерь свежей воды, раздачи пищи и одеял. – Дему помедлил, глядя на Эленда, а потом негромко прибавил: – Но запасы еды заканчиваются.
Они приблизились к очередному походному костру, и люди, сидевшие вокруг него, встали. Они смотрели на Эленда и его генерала с надеждой. У этого костра Дему остановился, и девушка-террисийка принесла ему и Эленду немного теплого чаю. Ее взгляд с нежностью задержался на Дему – тот поблагодарил, назвав девушку по имени. Террисийцам Дему нравился: они были благодарны ему за то, что он привел солдат, которые помогли навести порядок в огромном лагере беженцев.
Люди как никогда нуждались в руководстве и порядке.
– Мне не стоило уходить из Лютадели, – негромко проговорил Эленд.
Генерал ответил не сразу. Они допили чай и продолжили путь в сопровождении примерно десяти солдат из отряда Дему. Как выяснилось, генерал несколько раз отправлял гонцов к Эленду, но ни один из них не добрался до цели. Возможно, помешало лавовое поле. Или их угораздило встретиться с той армией колоссов, которую Эленд видел по пути в Лютадель.
«Колоссы… – подумал Эленд. – Те, что ушли из Фадрекса, и еще много других. Они идут прямо сюда. Здесь людей даже больше, чем было в Фадрексе. И нет ни крепостной стены, ни войска, чтобы защитить их».
– Ты сумел понять, что произошло в Лютадели, Дему? – негромко спросил Эленд, приостановившись в темноте между двумя лагерными кострами.
По-прежнему казалось странным, что ночью совсем не было тумана. Император мог видеть очень далеко, но при этом ночь почему-то представлялась тусклой.
– Пенрод, мой господин, – так же тихо заговорил Дему. – Говорят, он сошел с ума. Начал искать предателей среди знати, даже в собственном войске. Разделил город и устроил войны между домами. Почти все солдаты перебили друг друга, половина городских кварталов сгорела. Большинство людей спаслись бегством, но тут они были почти беззащитны. Организованный отряд бандитов мог легко опустошить этот лагерь.
Эленд не ответил.
«Война домов, – думал он с досадой. – Разрушитель использует против нас наши же выдумки. Ведь именно так Кельсер и захватил город».
– Мой господин…
– Говори, – подбодрил Эленд.
– Вы были правы, отослав меня и моих людей. На все воля Выжившего, мой господин. Он почему-то хотел, чтобы мы тут оказались.
– Почему ты так думаешь? – нахмурился Эленд.
– Эти люди… они покинули Лютадель из-за Кельсера. Он явился двум солдатам, а потом еще нескольким людям в городе. Они говорят, что он предупредил их о надвигающейся беде и велел увести всех из города. Благодаря им многие спаслись. Те двое и их друзья подготовили все необходимое и сумели вывести горожан сюда.
Эленд помрачнел еще сильнее. Но он повидал слишком много, чтобы отвергнуть даже такую странную историю.
– Пошли за ними, – приказал он.
Дему кивнул и взмахом руки подозвал солдата.
– Кроме того, – Эленд вспомнил, что Дему и его люди перенесли туманную болезнь, – узнай, нет ли у кого-нибудь здесь алломантических металлов. Распредели их между своими солдатами, и пусть они их проглотят.
– Мой господин? – поворачиваясь, растерянно переспросил Дему.
– Долгая история, Дему. Если не вдаваться в детали, то твой бог – или кто-то – сделал тебя и твоих людей алломантами. Раздели людей по металлам, которые они смогут воспламенить. Нам понадобятся все стрелки, громилы и хвататели до единого.
* * *
Веки Сэйзеда дрогнули, он пошевелил головой и застонал. Как долго он был без сознания? Видимо, не очень. Зрение постепенно прояснялось. Он лишился чувств от недостатка воздуха. Такое обычно длилось лишь некоторое время.
Если, конечно, вообще удавалось очнуться.
«Повезло», – подумал террисиец, кашляя и растирая шею.
Пещера кандра была залита тусклым мерцающим светом голубых ламп. В этом свете Сэйзед увидел, что его окружает нечто странное.
Туманные призраки. Дальние родственники кандра, падальщики, выходившие на поиски пропитания ночью и поедавшие трупы. Они ползали вокруг Сэйзеда – нагромождения мышц, плоти, костей, причем последние были собраны странным, противоестественным образом. Ноги торчали под углом, головы присоединялись к рукам. Ребра использовались вместо ног.
Да и кости были на самом деле не костями, а камнем, металлом и деревом. Сэйзед поднялся, с трепетом оглядывая то, что осталось от народа кандра. На полу, посреди наползавших друг на друга туманных призраков, которые походили на огромных полупрозрачных слизней, валялись брошенные штыри. Благословение кандра. То, что даровало им разум.
Они это сделали. Они сдержали слово и вытащили штыри, не позволив Разрушителю овладеть собой. Сэйзед смотрел на них с жалостью, восторгом и уважением.
«Атиум, – вспомнил он. – Они это сделали, чтобы Разрушитель не получил атиум. Я должен…»
Сэйзед бросился прочь из главной пещеры и по пути в Сокровенное место почувствовал, как возвращаются силы. Но услышав неподалеку какие-то звуки, остановился и, заглянув за угол, увидел, что двери Сокровенного места открыты. Внутри группа кандра – их было, наверное, не меньше двадцати – старалась поднять плиту, под которой хранился атиум.
«Конечно, они не все превратились в туманных призраков», – подумал Сэйзед.
Некоторые вообще не услышали призыв Первых или не осмелились вытащить штыри. На самом деле, как он теперь понимал, можно было лишь изумляться тому, что столь многие выполнили приказ Первого поколения.
Узнать Кан-Паара, командовавшего внутри, не составило труда. Кандра намеревался забрать атиум и передать его Разрушителю. Необходимо их остановить. Только что мог один против двадцати? У Сэйзеда осталась лишь одна маленькая метапамять. Шансы были слишком неравными.
Впрочем, террисиец заметил кое-что прямо у дверей Сокровенного места. Простой матерчатый мешок, очень неприметный, но хорошо знакомый. Сэйзед годами носил в нем метапамять. Его мешок, должно быть, бросили, когда брали Сэйзеда под стражу. Мешок валялся в коридоре, футах в двадцати от входа в Сокровенное место.
Кан-Паар поднял голову и уставился на террисийца. Разрушитель его заметил.
Медлить было нельзя. Сэйзед сунул руку в карман, схватил стальной замок и опустошил его. Потом пронесся по коридору с нечеловеческой скоростью и схватил мешок в тот момент, когда кандра только начали кричать.
Открыв мешок, хранитель высыпал его содержимое – драгоценные метапамяти раскатились по полу – и схватил то, что было сейчас необходимо. Потом, все еще двигаясь с неимоверной быстротой, рванулся в сторону.
Стальная память опустела. Одно из тех колец, которые подобрал Сэйзед, было пьютерным. Зачерпнув силу, террисиец увеличился в размерах и захлопнул двери в Сокровенное место. Все, кто находился внутри, испуганно закричали. Сэйзед же зачерпнул содержимое железного кольца и, став в несколько раз тяжелее, навалился на металлические двери Сокровенного места.
Впрочем, это была лишь отсрочка: Сэйзед чувствовал, как пугающе быстро подходят к концу запасы силы в метапамятях. Те же самые кольца, которые он носил во время осады Лютадели, те же кольца, что побывали внутри его тела. Террисиец заполнил их после осады, еще до того, как отказался от ферухимии. Их надолго не хватит. Что же он станет делать, когда кандра вырвутся на свободу? Сэйзед отчаянно искал вокруг что-нибудь похожее на брус или камень, пригодный для того, чтобы заблокировать дверь, но ничего не видел. Кроме того, если бы он отпустил ее хоть на секунду, кандра бы тотчас же освободились.
– Пожалуйста, – прошептал он, надеясь, что кто-то – как и раньше – услышит его и совершит чудо. – Мне нужна помощь…
* * *
– Клянусь, это был он, мой господин, – сказал солдат, которого звали Риттл. – Я верую в Выжившего с того самого дня, когда умер Кельсер, мой господин. Он говорил со мной и убедил присоединиться к восстанию. Я был в пещерах, когда лорд Дему сражался ради его доброго имени. Я знаю Кельсера, как собственного отца. Это был Выживший.
Эленд повернулся к другому солдату, который кивал, соглашаясь:
– Я его не знал, мой господин, но человек, которого я видел, соответствовал описаниям. Это и в самом деле был он. Я уверен.
Эленд взглянул на Дему – тот кивнул:
– Они описали лорда Кельсера очень точно, мой господин. Он действительно с нами.
«Эленд…»
Прибыл гонец и что-то прошептал Дему. В свете факелов, разгонявшем ночную тьму, Эленд повернулся к двум солдатам, которые видели Кельсера. Они не казались ему такими уж заслуживающими доверия: лучших солдат Эленд забрал с собой, когда отправился в военный поход. Но похоже, остальные тоже видели Выжившего. Нужно было поговорить и с ними.
Но куда же все-таки подевалась Вин?
«Эленд…»
– Мой господин. – Дему коснулся его руки. Лицо у него было встревоженное. Эленд отпустил солдат-свидетелей. Их рассказ, даже если он и являлся выдумкой, спас жизни множества людей, и уже из-за этого он чувствовал себя в долгу перед ними.
– Донесения разведчиков, мой господин. – На лицо генерала ложились отблески света от мерцающего на ночном ветру факела. – Колоссы, которых вы видели, в самом деле идут сюда. Идут быстро. Разведчики видели их с вершины холма. Они… будут здесь еще до рассвета.
Император тихонько выругался.
«Эленд…»
Он нахмурился. Почему все время казалось, что его кто-то зовет? Эленд повернулся, вгляделся во тьму. Кто-то словно тянул его, направлял, шептал ему что-то. Он попытался отрешиться от этого чувства, снова обратился к Дему, но ощущение не исчезло – оно было прямо в нем, в его сердце.
«Приди…»
Он как будто слышал голос Вин.
– Мне нужны охранники. – Одной рукой Эленд схватил факел, другой набросил плащ и принялся застегивать его на все пуговицы. Потом повернулся лицом во тьму.
– Мой господин?
– Делай, что говорю! – крикнул Эленд и ринулся в ночь.
Дему подозвал солдат, и они торопливо последовали за императором.
«Что я делаю? – думал Эленд, бредя по пояс в пепле и прикрываясь плащом, чтобы хоть немного защитить от грязи мундир. – Гонюсь за мечтой? Может, я сошел с ума».
В сознании всплывал холм с какой-то норой у подножия. Откуда? Воспоминание? Или он тут уже когда-то бывал? Дему и его солдаты шли следом, не говоря ни слова, и вид у них был встревоженный.
Эленд продолжал двигаться вперед. Он почти…
Он остановился. Вот и холм. Его было бы трудно отличить от остальных, если бы не цепочка следов у подножия. Хмурясь, Эленд пробрался через глубокий пепел туда, где следы заканчивались. Там была дыра, ведущая под землю.
«Пещера, – подумал он. – Возможно… укрытие для моих людей?»
Вряд ли там могло оказаться что-то подходящее. И все же пещеры, где Кельсер прятал свою армию, были вполне пригодны для размещения десяти тысяч человек. Сгорая от любопытства, Эленд протиснулся сквозь дыру и сполз по крутому склону, сбросив плащ. Дему и его солдаты не отставали, также ведомые любопытством.
Туннель некоторое время шел вниз, а потом Эленд с изумлением понял, что видит впереди свет. Он тотчас же воспламенил пьютер и насторожился. Отбросил факел, зажег олово, обострив свое зрение, и увидел несколько каменных шестов, чьи верхушки источали голубоватое свечение.
«Да что же это такое…»
Он рванулся вперед, взмахом руки велев Дему и его солдатам не отставать. Туннель привел в большую пещеру. Эленд остановился. Она была почти такая же, как пещеры-хранилища. Даже, возможно, больше. Внизу что-то двигалось.
«Туманные призраки? – изумился Эленд. – Так они здесь прячутся? Под землей?»
Он бросил монету и отлетел на некоторое расстояние от Дему и его людей. Эти туманные призраки были поменьше, чем ему случалось видеть. И… почему-то вместо костей у них были деревяшки и камни.
Эленд уловил какой-то звук. Только благодаря олову удалось расслышать то, что отличалось от шума, который производили туманные призраки. Камень по металлу. Махнув Дему, император осторожно двинулся по боковому коридору.
Дойдя до конца, он застыл в изумлении. Знакомая фигура стояла, привалившись к металлическим дверям, и, пыхтя от напряжения, явно старалась удержать их закрытыми.
– Сэйзед? – Эленд выпрямился.
Террисиец вскинул голову, увидел Эленда и от изумления забыл про двери. Они распахнулись, отшвырнув его в сторону. На пороге показались несколько разъяренных кандра с полупрозрачной кожей.
– Ваше величество! – закричал Сэйзед. – Не дайте им уйти!
Дему и его солдаты зазвенели оружием у императора за спиной.
«Это Сэйзед или кандра, который съел его кости», – подумал Эленд.
И мгновенно принял решение – довериться голосу в своей голове, говорившему, что это Сэйзед.
Кандра никогда не считались особо хорошими воинами, да оружие у них было из металла. Эленду и Дему понадобилось пару минут, чтобы усмирить противников, переломав им кости и лишив возможности исцелиться и сбежать.
Когда все закончилось, Эленд подошел к Сэйзеду, который как раз поднялся.
– Как вы меня отыскали, ваше величество?
– Честно говоря, понятия не имею. Что это за место, Сэйзед?
– Обиталище народа кандра, ваше величество. И тайное хранилище атиумного запаса Вседержителя.
Эленд вскинул бровь и посмотрел в ту сторону, куда указывал Сэйзед. За металлическими дверями находилось помещение с ямой в центре.
«Великолепно, – подумал Эленд. – Вот мы и нашли его».
– Вас это не очень-то порадовало, ваше величество, – заметил Сэйзед. – Однако короли, армии, рожденные туманом, даже сам Кельсер искали этот атиум много лет.
– Он бесполезен, – пожал плечами Эленд. – Мои люди голодают, а металлом я их не накормлю. Но вот эта пещера… она может пригодиться. Что ты думаешь, Дему?
– Если тут есть и другие помещения вроде этого, мой господин, бо́льшая часть наших людей здесь поместится.
– Здесь четыре пещеры, – сообщил Сэйзед. – И четыре известных мне выхода.
Эленд повернулся к Дему. Тот уже начал отдавать приказы солдатам.
«Нам надо перевести сюда людей до того, как взойдет солнце, – подумал Эленд, вспомнив о жаре. – По крайней мере, до того, как появятся колоссы».
А потом… что ж, об этом он подумает позже. Пока что у Эленда была одна цель.
Выжить.
* * *
Пробуждение дара всегда было темной стороной алломантии. Наследственная предрасположенность делает человека лишь потенциальным алломантом – для проявления способностей требовалось, чтобы его тело перенесло необыкновенные страдания. Хоть Эленд и говорил, насколько ужасные побои ему пришлось перенести, на самом деле в наши дни открытие алломантии в человеке происходило легче, чем когда-то, потому что в наших жилах текла частица силы Охранителя – той самой, которую Вседержитель передал своим аристократам.Когда Охранитель создал туманы, он боялся, что Разрушитель вырвется из плена. Во времена до Вознесения, туманы пробуждали людей, как это начало происходить в наше время, но тогда другого способа стать алломантом не существовало, поскольку соответствующие качества были запрятаны слишком глубоко, чтобы их можно было выявить обычными побоями. Туман тогда создавал только туманщиков – рожденных туманом не существовало, пока Вседержитель не нашел применение крупицам металла, хранившимся у Источника.Люди неверно истолковали намерения тумана, потому что пробуждение дара – особенно если потенциальные алломанты были очень молоды или очень стары – могло повлечь за собой смерть. Охранитель этого не хотел, но он пожертвовал большей частью своего разума, чтобы создать темницу для Разрушителя, и потому туман был предоставлен самому себе и действовал без особых указаний.Разрушитель, как всегда осторожный, знал, что не может воспрепятствовать туману. Он повел себя непредсказуемым образом и сделал туман сильнее. Из-за этого по всему миру начали умирать растения и возникла угроза, известная под именем Бездна.
