53
Призрак обнаружил Бельдре сидящей на скалистом берегу озера – она смотрела на черные воды, чью гладь в безветрии пещеры ничто не могло нарушить. Неподалеку Сэйзед и солдаты Гораделя работали над созданием механизма, который должен был повернуть подземные реки вспять.
Призрак тихонько подошел к девушке, держа в руках кружку с горячим чаем. Она обжигала чуть ли не до костей – значит для обычного человека чай был в самый раз. Самому Призраку приходилось ждать, пока еда и питье не остынут полностью.
Он не завязал глаза. Пьютер помогал переносить боль, которую причинял свет фонаря. Бельдре не обернулась на звук шагов. Молодой человек откашлялся – она чуть вздрогнула. Неудивительно, что Квеллион так старательно защищал сестру: такую святую простоту было еще поискать. В подполье она не продержалась бы и трех ударов сердца. Даже Альрианна, притворявшаяся дурочкой, смогла бы проявить жестокость, чтобы выжить. А вот Бельдре…
«Она нормальная, – подумал Призрак. – Такими люди и стали бы, не случись вокруг инквизиторов, армий и убийц».
Он ей даже позавидовал. Это было странное чувство – ведь он столько лет провел в мечтах о том, как бы стать кем-то более важным.
Бельдре продолжала смотреть на воду, и Призрак, осмелев, присел рядом.
– Вот, – сказал он, протягивая кружку. – В подземелье прохладно из-за озера.
Девушка помедлила, но кружку все же взяла:
– Спасибо.
Призрак позволил сестре Гражданина бродить по всей пещере, рассудив, что вреда от нее не будет, правда, на всякий случай попросил людей Гораделя за ней присматривать. Так или иначе, Бельдре отсюда не выбраться. Согласно распоряжениям Призрака выход из подземелья стерегли два десятка солдат, а лестницу, ведущую к люку, они собрали. Вернуть ее на прежнее место могли лишь по особому распоряжению.
– Трудно поверить, что все это существовало под твоим городом, да? – попытался завязать разговор Призрак.
Странное дело, но в саду, когда им обоим угрожала опасность, разговаривать было легче.
Бельдре кивнула:
– Мой брат был бы рад обнаружить это место. Он волнуется: рыбы в северных озерах все меньше и меньше. А пшеница… по слухам, с ней тоже не все хорошо.
– Туман. Из-за него растения не получают достаточно солнечного света.
Глядя на чашку, девушка снова кивнула. Пока что она не отпила ни глотка.
– Бельдре, прости меня. Я и впрямь хотел выкрасть тебя из сада, но передумал. Однако стоило тебе здесь появиться одной…
– Нельзя было упускать такой шанс, – договорила она с горечью. – Понимаю. Сама виновата. Брат всегда говорит, что я слишком доверчивая.
– Иногда это к лучшему.
– Ничего подобного. – Бельдре негромко шмыгнула носом. – Кажется, всю жизнь я только и делаю, что кому-то доверяю, а они потом делают мне больно. Этот случай не исключение.
Призрак ощутил злость на самого себя. Когда он отдал приказ захватить ее в плен, все казалось так просто. Отчего же сейчас так щемит в груди?
«Кельсер, подскажи, как мне быть!» – подумал он.
Но его бог молчал. Выжившего интересовало лишь то, что было непосредственно связано с судьбой города.
– Знаешь, а я верила в него, – сказала вдруг Бельдре.
– В брата?
– Нет. – Она едва заметно покачала головой. – Во Вседержителя. Я была благовоспитанной юной дамой. Я всегда платила налоги поручителям – даже больше необходимого; звала их для засвидетельствования любых, даже самых незначительных сделок. И за уроки истории империи тоже платила. Я думала, что все идет как надо. Мир казался таким уютным, таким спокойным. А потом они попытались меня убить. Как выяснилось, я наполовину скаа. Отец так хотел иметь ребенка, а мать была бесплодной, вот он и зачал детей с одной из горничных. Матушка это одобрила.
Девушка сокрушенно покачала головой.
– Как можно было так поступить? – продолжила она. – В смысле, чего стоило ему найти себе аристократку? Нет, выбрал служанку. Хотя, может, она ему нравилась… – Бельдре опустила глаза.
– У меня дед из благородных, – поддержал разговор Призрак. – А сам я вырос на улице и не знал его.
– Иногда я думаю, что лучше бы и со мной было так. Что делать, если священники, которые учат тебя с юных лет и которым ты доверяешь больше, чем собственным родителям, вдруг приходят за тобой, чтобы увести на казнь? И я просто пошла, куда приказали. А потом…
– Что было потом? – спросил Призрак.
– Вы меня спасли – Выживший и остальные. Вы свергли Вседержителя, воцарился хаос, и о таких, как я, все забыли. Поручители были слишком заняты, пытаясь умилостивить Страффа.
– А потом к власти пришел твой брат.
– Да. Я думала, из него получится хороший правитель. Он на самом деле хороший! Он просто хочет, чтобы все было прочным и крепким. Чтобы был мир. Но иногда то, что он делает… то, что он говорит…
– Мне жаль.
Девушка покачала головой:
– И вот пришел ты. И спас того ребенка, прямо на моих глазах, на виду у Квеллиона. Ты пришел в мой сад и даже не попытался мне угрожать. Я подумала… может, о нем правду говорят. Может, он согласится помочь. И я пришла, как последняя дура.
– Я бы хотел, чтобы все было проще, Бельдре. Я бы хотел тебя отпустить. Но так нужно. Ради общего блага.
– Квеллион, знаешь ли, тоже всегда так говорит.
Призрак не нашелся, что ответить.
– Вы с ним очень похожи. Оба сильные. Властные.
– Ты решила, будто хорошо знаешь меня, да? – Призрак фыркнул.
Бельдре вспыхнула:
– Ты Выживший в огне. Не думай, что я ничего о тебе не слышала: у брата не получается выгонять меня со всех собраний.
– Слухи, – возразил Призрак, – очень редко заслуживают доверия.
– Ты был среди спутников Выжившего.
– Это правда. Но попал я к нему случайно.
Бельдре устремила на него хмурый взгляд.
– Кельсер тщательно выбирал членов своего отряда, – объяснил Призрак. – Так было с Хэмом, Бризом, Сэйзедом и даже Вин. Так он выбрал моего дядю. И тем самым заполучил меня в качестве премии. Я… на самом деле я никогда по-настоящему не участвовал в той истории, Бельдре. Я был вроде как наблюдателем. Они посылали меня стоять на стреме и все такое прочее. Я бывал на их собраниях, но все относились ко мне как к мальчику на побегушках. Да за первый год я не меньше сотни раз подливал Бризу вино в бокал!
– Получается, ты был слугой?
– Вроде того, – улыбнулся Призрак. – Я и говорить толком не мог: привык болтать на жаргоне восточных улиц и вечно путал слова. Все твердили, что у меня акцент. Вот я и молчал бо́льшую часть времени, и еще злился. Они все были милы со мной, но я-то знал, что на самом деле на меня почти не обращали внимания.
– А теперь ты ими командуешь.
– Нет, тут всеми командует Сэйзед, – рассмеялся Призрак. – Бриз также главнее меня, просто он слишком ленив, чтобы отдавать приказы, и позволяет это делать мне. Он любит управлять людьми так, чтобы они не замечали. Половина того, что я говорю, на самом деле может оказаться идеями, которые он каким-то образом вкладывает в мою голову.
На лице девушки появилось сомнение.
– Террисиец тут главный? Но ведь он слушается тебя!
– Просто он позволяет мне делать то, чего не хочет делать сам. Сэйзед – великий человек. Один из лучших. Но он ученый. Он с большим усердием будет изучать что-либо и делать заметки, чем отдавать приказы. Вот поэтому я и получаюсь крайним. Я просто делаю работу, для которой у остальных не хватает времени.
Некоторое время Бельдре молчала, потом наконец попробовала чай.
– О! – воскликнула она. – Вкусно!
– Вседержитель сам его выбирал, насколько нам известно. Мы его нашли среди остальной провизии.
– Вы за этим и пришли? – Бельдре кивком указала на пещеру. – Мне было странно, что вашего императора так заботит судьба Урто. Наш город утратил значение с тех пор, как Венчеры переехали в Лютадель.
– Отчасти ты права, хотя Эленда беспокоит это ваше восстание. Очень опасно иметь врага, который убивает аристократов и контролирует один из самых больших городов, да еще и расположенный так близко от Лютадели. Больше я тебе ничего не могу сказать. Мне часто кажется, что я по-прежнему просто наблюдатель. Вин и Эленд – вот кто знает, что происходит на самом деле. Парня вроде меня можно отправить на несколько месяцев в Урто, в то время как сами они делают важные дела на юге.
– Они несправедливы к тебе.
– Нет, все правильно, – не согласился Призрак. – Мне тут даже понравилось. Я наконец-то смог чего-то добиться.
Бельдре отставила чашку и обхватила колени руками.
– Какие они? – спросила она. – Я столько всего слышала. Говорят, император Венчер все время носит белое, и пепел не оставляет следов на его одежде! Он может одержать победу над войском при помощи одного лишь взгляда. А еще его жена, Наследница Выжившего. Рожденная туманом…
Призрак улыбнулся:
– Эленд – рассеянный ученый, он в два раза хуже Сэйзеда. Он погружается в книги с головой и забывает про собрания, которые сам же созвал. Он носит красивую одежду только потому, что террисийка заказала ему новый гардероб. Война его немного изменила, но внутри, я думаю, он остался все тем же мечтателем, который вынужден жить в мире, где слишком много жестокости.
А Вин… что ж, она и впрямь необычная. Мне всегда было сложно как-то о ней судить. Иной раз она кажется хрупкой, словно ребенок. А потом берет и убивает инквизитора. Она бывает одновременно очаровательной и пугающей. Я как-то пытался за ней приударить.
– Правда? – Бельдре встрепенулась.
– Я ей платок подарил. – Призрак улыбнулся еще шире. – Я слышал, что так принято у аристократов.
– Только у романтиков, – уточнила Бельдре, и на лице ее появилось мечтательное выражение.
– Ну так вот, я его подарил. Правда, не думаю, что она поняла, зачем я это сделал. И конечно, когда до нее дошло, я получил от ворот поворот. Не понимаю, где была моя голова, когда я осмелился за ней ухаживать. Ну, я же просто Призрак. Тихоня, бормотун, легко забывающийся Призрак.
Он закрыл глаза:
«Что я несу?»
Женщинам не нравится, когда мужчины говорят о себе уничижительно. Призрак об этом столько раз слышал.
«Не нужно было мне начинать этот разговор. Лучше и дальше приказы отдавать. Выглядел бы тут самым главным».
Однако ничего уже нельзя было исправить. Бельдре теперь знала о нем правду. Призрак со вздохом открыл глаза.
– По-моему, тебя не так уж легко забыть. Конечно, я бы испытывала к тебе больше добрых чувств, если бы ты меня отпустил.
– Когда все закончится. Обещаю.
– Ты используешь меня против него? Будешь угрожать моей смертью, если он не сдастся?
– Подобные угрозы не имеют смысла, если на самом деле ты знаешь, что никогда их не исполнишь, – возразил Призрак. – Честное слово, Бельдре, тебе ничего не угрожает. Вообще-то, мне кажется, что здесь ты будешь в большей безопасности, чем во дворце своего брата.
– Пожалуйста, не убивай его, Призрак. Может быть… может, ты бы как-то ему помог, объяснил, что он перестарался.
– Я… попробую, – кивнул молодой человек.
– Обещаешь?
– Ладно. Обещаю, что хотя бы постараюсь спасти твоего брата. Если смогу.
– И город.
– И город. Верь мне. Мы уже такое делали – все пройдет гладко.
Бельдре в очередной раз кивнула, словно и впрямь ему поверила.
«Какой надо быть, чтобы доверять людям после всего, что с ней случилось?»
Вин на ее месте вонзила бы ему кинжал в спину при первой же возможности, и, наверное, поступила бы правильно. Но эта девушка продолжала верить. Призрак будто нашел красивый цветок посреди усыпанного пеплом поля.
– Когда все закончится, может быть, ты представишь меня императору и императрице? Похоже, они интересные люди.
– С этим не поспоришь: Эленд и Вин… ну да, они очень интересные. Интересные люди, которые несут тяжкое бремя. Иногда мне хочется быть таким же сильным, чтобы вершить серьезные дела.
Бельдре положила руку ему на плечо, и он вскинул удивленный взгляд.
– Власть – ужасная штука, Призрак, – тихонько проговорила Бельдре. – Я… мне не нравится, что́ сила сделала с моим братом. Не стоит так страстно желать ее.
Призрак посмотрел ей в глаза, потом кивнул и поднялся:
– Если тебе что-то понадобится, попроси Сэйзеда. Он позаботится, чтобы тебе было удобно.
Бельдре посмотрела на него снизу вверх:
– Куда ты идешь?
– Туда, где меня увидят.
* * *
– Хочу главные торговые соглашения по всем каналам, – заявил Дарн. – И пусть император даст мне титул.
– Титул? – переспросил Призрак. – Титул? Думаешь, если перед твоим именем поставить словечко «лорд», твоя физиономия станет менее уродливой?
Дарн вскинул бровь. Призрак коротко рассмеялся.
– Получишь и то и другое. Я все обсудил с Сэйзедом и Бризом – они даже договор для тебя составят, если захочешь.
– Захочу. – Дарн признательно кивнул. – Лорды делают такие вещи как следует.
Они находились в одной из его секретных квартир. Это был не дом, а пристройка к одной из таверн. На стене висело несколько старых барабанов.
Призраку не пришлось особо утруждаться, чтобы проскользнуть мимо солдат Квеллиона, которые стерегли вход в инквизиторский дом. Еще до того, как по-настоящему овладеть оловом, и задолго до того, как смог зажигать пьютер, молодой человек научился прятаться и шпионить. Он не мог сидеть в пещере вместе со всеми: было слишком много дел, и отряд стражников вряд ли сумел бы ему помешать.
– Я хочу, чтобы на входе в Хэрроуз поставили плотину, – разъяснял свой план Призрак. – Мы наполним каналы вечером, когда рынки уже опустеют. Никто не живет в канавах, кроме здешних обитателей трущоб. Если ты не хочешь, чтобы тут все затопило, то позаботься о надежной преграде, которая остановит воду.
– Я уже принял меры. Когда Хэрроуз только начал заселяться, мы разобрали шлюзовой механизм у входа, но я знаю, где он. Мы его соберем, и, если у нас получится, вода сюда не попадет.
– Лучше пусть получится, – проворчал Призрак. – Не хочу, чтобы на моей совести была гибель половины городских бродяг. Я сообщу тебе о дне, когда мы приведем план в действие. Сделай так, чтобы на рынке не оказалось товаров, а в канавах – людей. За это и за то, что ты сотворил с моей репутацией, мы точно одарим тебя желанным титулом.
– Ну что ж, тогда продолжим работу над этой самой репутацией. – Дарн поднялся.
Он провел Призрака в общий зал таверны. Молодой человек, как всегда, был в своем обгоревшем плаще, который стал чем-то вроде символа. Почему-то этот наряд казался даже лучше туманного плаща.
Все встали, когда вошел Призрак. Тот улыбнулся и жестом приказал людям Дарна принести украденные из хранилища мехи с вином. Призрак выносил их по одному несколько ночей подряд.
– Сегодня, – сказал он, – вы не будете платить Квеллиону за ворованную выпивку, с помощью которой он пытается сделать вас счастливыми и довольными.
И больше ничего говорить не стал. Он не обладал даром Кельсера завоевывать людей при помощи слов. Поэтому, как предложил Бриз, бо́льшую часть времени молчал. А чтобы не выглядеть равнодушным, ходил от стола к столу и с задумчивым видом расспрашивал людей об их проблемах. Слушал истории о потерях и лишениях, пил за тех, кого убил Квеллион. Пьютер помогал оставаться трезвым. Эта особенность, которую люди считали мистической, также работала на репутацию Призрака, как и то, что он не погиб в огне.
За этой таверной последовала другая, потом еще одна. Дарн выбирал самые безопасные и одновременно многолюдные заведения. Некоторые находились в Хэрроузе, некоторые – наверху. Призрак вдруг с удивлением почувствовал, как растет его уверенность в себе. Он действительно стал немного похож на Кельсера. Вин являлась той, кого учил Выживший, но Призрак оказался тем, кто делал то же самое, что и сам Кельсер: вселял в людей надежду, заставлял бороться.
Вечер превратился в ночь, и таверны начали сливаться в одно размытое пятно. Призрак негромко проклинал Квеллиона, говоря об убийствах и об алломантах, которых Гражданин сделал своими пленниками. Призрак не пытался распространять слухи о том, что Квеллион и сам был алломантом – он предоставил это более аккуратному Бризу. Иначе могло показаться, что Призрак слишком уж сильно хотел от него избавиться.
* * *
– За Выжившего!
Призрак выпрямился, поднял кружку с вином и улыбнулся посетителям очередной таверны.
– За Выжившего в огне! – крикнул кто-то, указывая на Призрака.
– За смерть Гражданина! – Дарн поднял собственную кружку, из которой почти не пил. – Чтоб ему подохнуть, этому лжецу, который обещал нам свободу, а сам сел на трон!
Призрак снова улыбнулся и глотнул вина. Он и не знал, что просто сидеть и разговаривать с людьми может быть так утомительно. Пьютер оберегал тело от усталости, но с усталостью души он справлялся плохо.
«Интересно, что подумала бы Бельдре, увидев все это? Люди приветствуют меня. Ей бы наверняка понравилось. Она сразу забыла бы про то, как я разнылся о своей бесполезности».
Призрак мысленно себя одернул. Она же его заложница и явно пыталась подольститься к нему, чтобы вернуть себе свободу. Но он постоянно возвращался к их разговору, снова и снова припоминая подробности. Хоть он и наговорил глупостей, она положила руку ему на плечо. Наверняка не просто так?
– Ты в порядке? – наклонился к нему Дарн. – Это твоя десятая кружка за вечер.
– Все хорошо, – покачал головой Призрак.
– Ты выглядишь каким-то задумчивым.
– Мне и впрямь нужно о многом подумать.
Дарн с хмурым видом выпрямился, но больше ничего не сказал.
Что-то в разговоре с Бельдре беспокоило Призрака даже в большей степени, чем его собственные глупые речи. Ей явно не нравилось, что натворил брат. Если сам Призрак будет у власти, станет ли она относиться к нему, как к Квеллиону? Будет ли это к худшему или к лучшему? Она ведь уже сказала, что они похожи. И еще:
«Власть – ужасная штука…»
Призрак поднял голову и посмотрел на людей у барной стойки, которые снова выпили за его здоровье, как было уже не раз в других тавернах. Кельсер умел справляться с льстецами. Если Призрак хочет стать таким же, следовало научиться еще и этому.
С другой стороны, разве плохо стать всеобщим любимцем? Вести за собой людей? Раз и навсегда попрощаться со старым Призраком и перестать быть мальчишкой, незначительной величиной – превратиться из ребенка в мужчину, которого все уважают… Разве он не заслуживает уважения? Он ведь уже не мальчик, а человек с повязкой на глазах, о котором ходят невероятные слухи: дескать, ему не нужен свет, чтобы видеть, или будто он чувствует, если где-то пожар.
– Они тебя любят, – прошептал Кельсер. – Ты это заслужил.
Призрак улыбнулся. Он не нуждался в других подтверждениях. Он встал, вскинул руки – и толпа разразилась приветственными криками.
Как давно он этого ждал! И долгое ожидание лишь сделало награду слаще.
* * *
Желание Охранителя создать разумную жизнь и привело к тому, что равновесие пошатнулось. Охранитель знал: ради того, чтобы наделить человечество ясным и независимым разумом, придется пожертвовать частью себя, своей собственной души и позволить этой части перейти к людям. В результате он стал самую малость слабее своего противника – Разрушителя.Это и впрямь было малостью по сравнению с их силами как таковыми. Но с течением эпох этот скрытый изъян должен был позволить Разрушителю превзойти Охранителя и положить конец существованию всего мира.И тогда они заключили сделку. Охранителю достались люди – создания, в которых было больше его силы, чем силы Разрушителя. Независимую форму жизни, наделенную способностью мыслить и чувствовать. Разрушитель взамен получил обещание – и гарантию, – что сможет уничтожить то, что они создавали вместе. Таков был договор.Договор, который Охранитель в конце концов нарушил.
