54
Проснувшись, Вин ничуть не удивилась, когда поняла, что ее связали. Но металлические оковы весьма удивили.
Еще не открыв глаза, рожденная туманом потянулась к своим металлам. При помощи стали и железа она, возможно, сумеет превратить оковы в оружие. А пьютер…
Металлов не было.
Зажмурившись, чтобы не выдать нахлынувшую панику, Вин обдумывала случившееся. Сначала ее заперли в пещере вместе с Разрушителем. Потом явился друг Эленда, предложил вино, и она предложение приняла. Рискнула.
Сколько времени она провела без сознания?
– Ваше дыхание изменилось, – произнес кто-то. – Вы явно пришли в себя.
Вин тихонько выругалась. Существовал очень легкий способ лишить алломанта сил – даже более легкий, чем заставлять его поджигать алюминий. Достаточно всего лишь в течение некоторого времени держать его под действием снотворного, и тело само избавится от металлов. Сознание, затуманенное долгим сном, постепенно прояснялось, и Вин поняла, что именно это и произошло.
Вокруг было тихо. Она ожидала увидеть тюремную камеру, но, открыв глаза, обнаружила скромно обставленную комнату. Сама Вин лежала на скамье, ощущая под головой жесткую подушку. Оковы были присоединены к цепи длиной в несколько футов, которая, в свою очередь, соединялась с основанием скамьи. Рожденная туманом осторожно потянула цепь и поняла, что та закреплена основательно.
Движение испугало двух стражников, которые стояли возле скамьи. Вздрогнув, они схватились за посохи и настороженно уставились на узницу. Вин спрятала улыбку: отчасти она гордилась тем, что вызывала такой страх даже прикованная и лишенная металлов.
– Вы, леди Венчер, представляете собой проблему.
Голос раздавался откуда-то сбоку. Вин приподнялась на локте и выглянула из-за поручня скамьи. У дальней стены – футах в пятнадцати – спиной к ней стоял бритоголовый человек в просторном одеянии. Он смотрел в большое окно, обращенное на запад, и заходящее солнце окружало его фигуру яростным кроваво-красным сиянием.
– Что же мне делать? – проговорил Йомен, по-прежнему не глядя на Вин. – Одна частица стали, и вы убьете моих стражников их собственными пуговицами. Немного пьютера, и вы поднимете эту скамью, а потом с ее помощью выберетесь из комнаты. Разумнее всего было бы заткнуть вам рот, постоянно держать под действием снотворного или убить.
Вин хотела ответить, но лишь закашлялась, инстинктивно пытаясь зажечь пьютер, чтобы стать сильнее. Отсутствие металла было подобно отсутствию руки или ноги – она даже представить себе не могла, что будет так сильно страдать без металлов. Считалось, что алломантия не вызывает привыкания, как некоторые травы или яды. Однако в эту секунду Вин поклялась бы, что все ученые и мыслители жестоко ошибались. Продолжая кашлять и ощущая озноб, она села.
Не переставая глядеть на закат, Йомен резко взмахнул рукой. К Вин тотчас же приблизился слуга и подал чашку, на которую она посмотрела с сомнением.
– Если бы я хотел вас отравить, леди Венчер, – Йомен по-прежнему не оборачивался, – я бы это сделал, не прибегая к вероломству.
«И то верно», – с кривой улыбкой подумала Вин, принимая чашку.
– Вода, – пояснил Йомен. – Дождевая, отстоявшаяся и очищенная. В ней нет металлов, которые вы могли бы зажечь. Я нарочно приказал, чтобы ее держали только в деревянных сосудах.
«Умно».
Задолго до того, как Вин узнала о своих алломантических способностях, она воспламеняла мельчайшие частицы металла, которые случайно получала из родниковой воды или благодаря столовым приборам.
Вода утолила жажду и уняла кашель.
– Итак, – наконец обрела голос Вин, – если вас так беспокоит, что я могу получить металлы с пищей, почему мне не заткнули рот?
Йомен некоторое время не отвечал. Наконец повернулся, и она увидела его лицо с татуировками вокруг глаз: кожа казалась того же насыщенного цвета, что и заходящее за окном солнце, на лбу серебрилась единственная атиумная бусина.
– В силу разных причин, – ответил король-поручитель.
Вин снова отпила из чашки. Оковы зазвенели, и она с раздражением осознала, что не может двигаться свободно.
– Они из серебра, – сообщил Йомен. – Если меня не обманули, рожденные туманом весьма не любят этот металл.
Серебро. Бесполезный металл, который невозможно воспламенить. Как и чистый свинец, он не давал никаких алломантических способностей.
– Да, этот металл непопулярен… – добавил Йомен и кому-то кивнул.
К Вин тотчас же приблизился слуга с маленьким подносом в руках. Сережка ее матери. С алломантической точки зрения вещица была бестолковая – бронза, покрытая тонким слоем серебра. Серебро за долгие годы стерлось, и просвечивавшая сквозь него коричневатая бронза выдавала то, каким дешевым на самом деле было украшение.
– Вот почему, – продолжил Йомен, – я теряюсь в догадках по поводу этого предмета. Я приказал изучить его. Серебро снаружи, бронза внутри. Что за странный выбор металлов? Один алломанты считают бесполезным, другой наделяет самой слабой алломантической силой. Разве серьга из стали и пьютера не была бы лучшим выбором?
Вин посмотрела на сережку. Хотелось немедленно ее схватить, просто чтобы ощутить металл. Если бы у нее была сталь, можно было бы толкнуть серьгу, превратить в оружие. Как сказал однажды Кельсер, носить ее стоило хотя бы ради этого. Она ведь досталась Вин от матери. От женщины, которую, по сути, не знала. От женщины, которая хотела ее убить.
Йомен с любопытством следил, как Вин цапнула серьгу с подноса и вдела в ухо. Он казался… настороженным. Словно чего-то ждал.
«Если бы у меня и в самом деле был заготовлен какой-нибудь трюк, – думала Вин, – ты был бы мертв спустя всего мгновение. Как же ты можешь сохранять спокойствие? Зачем отдал сережку? Даже если она и сделана из бесполезных металлов, я все равно могу как-то использовать ее против тебя…»
Чутье подсказывало, что Йомен применил ту же коварную хитрость, что была в ходу среди воров: брось противнику кинжал – и пусть он на тебя нападет первым. Поручитель явно хотел заставить противницу раскрыть все свои секреты. Это выглядело глупо. Как он мог превзойти рожденную туманом?
«Разве что он и сам рожденный туманом, – подумала Вин. – И знает, что может меня победить.
У него есть атиум, и он готов применить его, если я попытаюсь что-то сделать».
Вин не знала, верны ли ее догадки по поводу Йомена, но это не имело значения. В любом случае она не могла атаковать, потому что в сережке не было ничего особенного. Просто хотелось заполучить украшение назад, потому что привыкла к нему и чувствовала себя увереннее.
– Любопытно, – проговорил Йомен. – Как бы там ни было, скоро вам станет понятно, почему я не применил кляп…
Он поднял руку, указывая на дверь, а когда слуга ее открыл, сцепил руки за спиной. На пороге стоял безоружный солдат в бело-коричневой униформе армии Эленда.
«Убей его, – прошептал Разрушитель. – Убей всех».
– Леди Венчер, – обратился Йомен, не глядя в ее сторону, – прошу вас не разговаривать с этим человеком без моего разрешения и отвечать на вопросы, только если я их задам. Иначе его казнят, а вашему войску сообщат, чтобы прислали нового гонца.
Солдат побледнел. Вин нахмурилась, глядя на короля-поручителя. Йомен явно был спокойным человеком, который хотел выглядеть жестоким. Что в его поведении на самом деле являлось игрой?
– Ты видишь, что она жива, как я и обещал, – обратился Йомен к солдату.
– Как мы можем быть уверены, что это не кандра в ее облике? – спросил солдат.
– Задай ей вопрос, – посоветовал Йомен.
– Леди Венчер, что вы ели на ужин перед тем, как отправиться на бал?
Это был хороший вопрос. Кандра наверняка спросил бы ее о чем-нибудь более важном: к примеру, о первой встрече с Элендом. Но спросить о еде не додумался бы ни один из них. Если Вин не ошибалась, то…
Она посмотрела на Йомена. Тот кивнул, разрешая ответить.
– Яйца. Я их купила, когда в очередной раз выбралась в город на разведку.
Посыльный Эленда удовлетворенно кивнул.
– Ты получил свой ответ, солдат. Сообщи своему королю, что его жена все еще жива.
Солдат отступил, и слуги закрыли дверь. Вин откинулась на спинку скамьи, ожидая, что ей вот-вот сунут в рот кляп. Йомен смотрел на нее, по-прежнему не двигаясь с места. Вин удостоила его столь же пристальным взглядом и только потом заговорила:
– Считаете, что надолго успокоили Эленда? Если вам хоть что-то о нем известно, вы должны понимать, что он в первую очередь король и лишь во вторую – мужчина. Он сделает то, что должен, даже если это будет означать, что я умру.
– Возможно, – не стал спорить Йомен. – Но пока что недолгой отсрочки достаточно. Говорят, вы прямолинейная женщина и не любите ходить вокруг да около. Поэтому я сразу перейду к делу. Я взял вас в плен не для того, чтобы получить возможность влиять на вашего мужа.
– Если так, – с каменным лицом проговорила Вин, – зачем же тогда вы взяли меня в плен?
– Все просто, леди Венчер. Я взял вас в плен, чтобы казнить.
Если он ждал от нее изумления, то ошибся. Она просто пожала плечами:
– Звучит как-то слишком церемонно. Отчего бы просто не перерезать мне горло, пока я была под действием снотворного?
– В этом городе царит закон. Мы не убиваем без разбора.
– Это война. Если ждать, пока все «разберутся», солдатам это не понравится.
– Ваше преступление не военное, леди Венчер.
– О? И в чем же оно заключается?
– Это самое простое из известных преступлений. Убийство.
Вин удивленно вскинула бровь. Неужели она убила кого-то из близких этого человека? Может, какой-нибудь солдат из свиты Сетта? Год назад, когда она напала на крепость Гастинг?
Их с Йоменом взгляды встретились, и Вин увидела в его глазах… тоску. Тоску, которую он прятал под маской спокойствия. Нет, она не убивала его друзей или родственников. Она убила кого-то куда более важного.
– Вседержитель, – догадалась Вин.
Йомен снова отвернулся.
– Вы же не собираетесь судить меня за это? Это смешно.
– Суда не будет. Я правлю этим городом, и мне не нужны церемонии, чтобы принять решение.
– Мне послышалось, будто вы назвали это место царством закона, – фыркнула Вин.
– Я и есть закон. Я позволяю подсудимым защищать себя, прежде чем решаю их судьбу. Я дам вам время подготовиться, но стражам будет поручено убить вас, если им покажется, что вы пытаетесь проглотить что-то подозрительное. – Йомен повернулся. – На вашем месте я бы ел и пил с осторожностью. Стражи полны усердия, и они знают, что я никого не стану наказывать, если вы случайно умрете.
Вин застыла, глядя на чашку с водой в своих руках.
«Убей его, – прошептал голос Разрушителя. – Ты сможешь. Забери оружие у одного из стражников и убей Йомена».
Вин нахмурилась. Разрушитель по-прежнему использовал голос Рина – такой знакомый голос, который всегда был частью ее. Обнаружить, что с ней на самом деле разговаривала эта тварь, – все равно как вдруг узнать, что собственное отражение в зеркале принадлежит другому человеку, а саму себя ты никогда не видела.
Разумеется, Вин проигнорировала голос. Было не совсем ясно, отчего Разрушитель так хотел, чтобы она убила Йомена. В конце концов, Йомен захватил ее в плен, – значит, король-поручитель трудился во благо Разрушителя. Кроме того, Вин сомневалась, что сможет причинить ему хоть какой-то вред. В цепях, без боевых металлов… нападать с ее стороны будет последней глупостью.
С другой стороны, Вин также не верила, что Йомен сохранит ей жизнь, чтобы дать возможность «защитить себя». Он что-то задумал. Однако она понятия не имела, что именно. Зачем он оставил ее в живых? Он был слишком умен, чтобы сделать это без причины.
Так и не дав ни одной подсказки, Йомен снова отвернулся и уставился в окно.
– Уведите ее! – приказал он.
* * *
Пожертвовав большей частью себя, Охранитель создал темницу для Разрушителя и тем самым нарушил их сделку ради того, чтобы помешать Разрушителю уничтожить все, что они создали вместе. В результате силы опять почти сравнялись: Разрушитель оказался в заточении, и лишь его малая часть осталась на свободе – Охранитель же превратился в бледную тень самого себя, едва способную мыслить и действовать.
Их разумы были, конечно, отделены от их силы. Вообще-то, так и не удалось до конца понять, какого рода связь действует между мыслями, личностью и силой, но нет сомнений в том, что подобная связь существовала не всегда. Ведь обе силы можно отделить от разумов, которые ими управляли.