43
Вин приземлилась с тихим шуршанием. Придерживая платье, чтобы подол не испачкался в пепле, она присела и огляделась по сторонам.
Эленд тотчас же опустился рядом, не задавая лишних вопросов. Она улыбнулась, отметив про себя, что его интуиция становится все лучше. Он тоже смотрел в туман, хотя явно не догадывался, что там следует искать.
– Он за нами следит, – прошептала Вин.
– Рожденный туманом Йомена?
– Ага.
– Где?
– Три дома от нас, – пояснила Вин.
Эленд прищурился, и она ощутила, как один из ритмов его алломантической пульсации внезапно ускорился. Он разжигал олово.
– Темная фигура справа?
– Ага.
– И…
– И это значит, он понимает, что я его заметила. Иначе я бы не остановилась. Прямо сейчас мы изучаем друг друга.
Эленд протянул руку к поясу и вытащил обсидиановый нож.
– Он не нападет, – сказала Вин.
– Откуда ты знаешь?
– Оттуда. Если он захочет нас убить, то постарается это сделать, когда мы будем порознь или когда мы будем спать.
– Поэтому ты теперь и не спишь по ночам? – еще больше забеспокоился Эленд.
Вин кивнула. То, что Эленда пришлось заставить спать в одиночестве, было не такой уж большой платой за его безопасность.
«Неужели это ты за нами следишь, Йомен? – спросила она мысленно. – В ночь собственного бала? Вот это был бы номер!»
По всей видимости, она ошибалась, но все равно не могла избавиться от подозрений. У Вин уже вошло в привычку подозревать рожденного туманом в каждом. Она по-прежнему считала, что это нормально, хотя чаще ошибалась.
– Пошли. – Вин выпрямилась. – На балу о нем можно будет не беспокоиться.
И они продолжили путь к Кантону ресурсов.
«План простой, – говорил Эленд несколько часов назад. – Я отвлеку Йомена беседой, и знатные гости не сумеют удержаться от того, чтобы не пялиться на нас. В этот момент ты ускользнешь из зала и попробуешь отыскать вход в хранилище».
План и в самом деле казался простым – как и все самые лучшие планы. Если Эленд начнет спорить с Йоменом, внимание охранников будет обращено на него, и, скорее всего, это позволит Вин исчезнуть из вида. Придется двигаться быстро и тихо; возможно, даже устранить нескольких стражников, не поднимая общей тревоги. Но другого выхода не существовало. Проблема заключалась не только в том, что резиденция Йомена хорошо освещалась и весьма хорошо охранялась, но еще и в том, что у него был хороший рожденный туманом. Этот человек обнаруживал Вин всякий раз, когда она пыталась проникнуть в здание, но всегда держался поодаль, одним лишь своим присутствием демонстрируя, что в любой момент может поднять тревогу.
Бал представлялся их лучшей возможностью. Защитники Йомена и его рожденный туманом будут думать только о безопасности своего хозяина.
Супруги приземлились во дворе, заставив кареты остановиться и испугав стражников. Вин посмотрела на Эленда:
– Пообещай мне кое-что.
Он нахмурился:
– Что именно?
– Меня в конце концов заметят. Я буду прятаться изо всех сил, но сомневаюсь, что смогу все сделать, никого не потревожив. Когда это случится, я хочу, чтобы ты отсюда убрался.
– Вин, я не смогу этого сделать. Мне придется…
– Нет, – жестко сказала Вин. – Ты не должен мне помогать. Ты не сможешь мне помочь. Я тебя люблю, но ты не настолько хорош в этом, как я. Я могу позаботиться о себе сама, но мне надо быть уверенной, что не придется заботиться еще и о тебе. Если что-то пойдет не так или, наоборот, все будет хорошо, но в здании подымут тревогу, я хочу, чтобы ты ушел. Встретимся в лагере.
– А если ты попадешь в неприятности?
– Доверься мне, – улыбнулась Вин.
Эленд помедлил, потом кивнул. Довериться ей он вполне мог – и всегда это делал.
Они двинулись дальше. Трудно себе представить бал в здании братства. Вин привыкла к витражам и украшениям, но кантоны, как правило, отличались строгостью линий, и этот дом не был исключением. Одноэтажный, с ровными, плоскими стенами, с маленькими окнами. Снаружи ни одного светильника. На то, что сегодняшняя ночь отличалась от прочих, указывала лишь пара больших знамен, трепетавших на стенах, и скопление карет во дворе. Также присутствовали солдаты, которые заметили Вин и Эленда, но не попытались отвлечь или как-то замедлить их продвижение.
Наблюдавшие за этой парой – и аристократы, и солдаты – выглядели заинтригованными, правда почти никто из них не казался удивленным. Вин и Эленда ждали. Догадка Вин подтвердилась, когда на главной лестнице никто не преградил им путь. Стражники, стоявшие у дверей, глядели настороженно, однако позволили ей и Эленду пройти.
Внутри обнаружился длинный освещенный холл. Следуя вместе с потоком людей, Вин и Эленд повернули налево и прошли через лабиринт извивающихся коридоров, оказавшись в конце концов у входа в большой зал собраний.
– Не самое подходящее место для бала, да? – заметил Эленд, пока они ждали, чтобы объявили их имена.
Вин кивнула. В большинстве крепостей, принадлежавших аристократическим семействам, сразу же за главным входом располагался бальный зал. Помещение же перед ними, насколько она могла судить, было переделано из обычного для братства совещательного зала. На полу сохранились следы от снятых скамеек, а у дальней стены находилось возвышение, с которого, должно быть, поручители давали инструкции своим подчиненным. Сейчас там стоял стол Йомена.
Для настоящего бального зала помещение было слишком маленьким. Теснота, на самом деле, не ощущалась так уж сильно, однако знатным гостям не хватало места, чтобы по привычке разделиться на группы и посплетничать в узком кругу.
– Похоже, есть и другие комнаты, отведенные для праздника. – Эленд кивком указал на несколько коридоров, которые вели из бального зала.
– Туда идут те, кому здесь слишком тесно. Отсюда сложно будет сбежать, Эленд. Не позволяй загнать себя в угол. Кажется, вон там, слева, есть выход.
Они как раз вошли в главный зал, и Эленд проследил за ее взглядом. Мигающие факелы и легкий туман указывали на внутренний двор, или атриум.
– Буду держаться поближе к нему, – пообещал он. – И постараюсь не заходить в маленькие боковые комнаты.
– Договорились.
Вин заметила кое-что еще: в коридорах, ведущих к бальному залу, дважды встречались лестницы, уходящие вниз. Значит, достаточно большой подвал, что несвойственно лютадельским домам.
«Здание кантона уходит вниз, а не вверх».
Все свидетельствовало о том, что подземное хранилище и впрямь где-то под ними.
Сегодня герольду у дверей не понадобилась визитная карточка с именами, чтобы объявить о прибытии Эленда и Вин, и они вошли в зал.
Этот вечер оказался далеко не таким утонченным, как бал в крепости Ориэлль. Гостям предлагали закуски, но не ужин – возможно, по той простой причине, что не оставалось места для столов. Звучала музыка, пары танцевали, однако зал был лишен привычного роскошного убранства. Йомен предпочел оставить простые белые стены без изменений.
– Интересно, зачем он вообще мучается с устройством балов, – прошептала Вин.
– Вероятно, поначалу это была вынужденная мера, – предположил Эленд. – Чтобы показать пример высшему обществу. Теперь он участвует в общей очереди. Не глупый поступок. Устраивая бал, ты обретаешь некую власть над аристократами, завлекаешь их в дом, где ты хозяин.
Вин кивнула и посмотрела на площадку для танцев:
– Потанцуем перед тем, как разделиться?
Эленд поколебался:
– По правде говоря, я слишком взволнован.
Вин улыбнулась и поцеловала его в щеку, что совершенно не соответствовало правилам приличия:
– Начинай отвлекать его примерно через час. Мне надо побыть среди гостей до того, как наступит момент ускользнуть.
И они разделились.
Эленд направился к компании мужчин, не знакомых Вин. Сама она просто пошла вперед. Не хотелось увязнуть в каком-нибудь разговоре, поэтому избегала женщин, с которыми встречалась в крепости Ориэлль. Конечно, стоило бы укрепить едва налаженные связи, однако Вин было почти так же не по себе, как и Эленду. Она не волновалась по-настоящему, но все же не хотела погружаться в обычные светские развлечения, потому что пришла не развлекаться. Существовали заботы поважнее.
Некоторое время Вин бродила по залу с бокалом в руках и изучала охранников. Их было много. Вот и отлично: чем больше стражников соберется в бальном зале, тем меньше их будет в остальных помещениях. Теоретически.
Кивая направо и налево, Вин двигалась вперед, не позволяя никому вовлечь себя в разговор. На месте Йомена она бы приказала паре солдат следить за важной гостьей, чтобы та ненароком не забрела куда не надо. Но ни один из охранников не проявил к ней особого внимания. На исходе часа Вин чувствовала растущее раздражение. Неужели Йомен оказался столь безалаберным, что не приставил наблюдателей к рожденной туманом сразу, как только она вошла в его резиденцию?
Вин с раздражением воспламенила бронзу: возможно, где-то рядом находились алломанты. И чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда ощутила алломантическую пульсацию прямо у себя за спиной.
Двое. Придворные дамочки, чьих имен она не знала, обе совершенно безобидные с виду. Вероятно, так и было задумано. Они и еще две женщины о чем-то беседовали неподалеку. Одна жгла медь, другая – олово; Вин ни за что не обнаружила бы их, если бы не ее способность видеть сквозь медное облако.
По мере того как императрица продвигалась по залу, дамы следовали за ней с впечатляющим изяществом, вступая в новые беседы и шагая дальше. Они держались достаточно близко, чтобы слышать Вин при помощи олова, но достаточно далеко, чтобы она не заметила их посреди толпы гостей, не прибегая к помощи алломантии.
«Забавно», – подумала Вин, направляясь к одной из стен зала.
По крайней мере, Йомен отдавал ей должное. Но как же теперь сбежать от этих женщин? Их не отвлечет спектакль Эленда, и они уж точно поднимут тревогу, стоит ей скрыться из виду.
Размышляя над возникшей проблемой, Вин заметила в дальнем углу бального зала знакомое лицо. Слоусвифт с вальяжным видом курил в одном из кресел, которые предназначались для пожилых гостей или для тех, кто устал танцевать. Вин неторопливо приблизилась.
– Я думала, такие сборища вам не по нраву, – заметила она с улыбкой.
Две ее тени мастерски включились в беседу, которая шла в некотором отдалении.
– Я прихожу, только если бал устраивает мой король, – отозвался Слоусвифт.
– А-а, – произнесла Вин и продолжила свой путь по залу.
Краем глаза она видела, что Слоусвифт помрачнел. Он явно ждал продолжения разговора, но она не могла рисковать: какие-нибудь его неосторожные слова кто-нибудь мог услышать. По крайней мере, не сейчас. Шпионившие дамы покинули компании, к которым едва успели присоединиться, – из-за поспешных действий Вин им пришлось действовать весьма неуклюже. Вин сделала несколько шагов и вновь приостановилась, давая женщинам возможность включиться в другие беседы.
А потом резко повернулась и пошла прямо к Слоусвифту, изображая, будто что-то забыла ему сказать. Шпионки, стараясь выглядеть естественно, вынуждены были задержаться. Их промедление подарило Вин несколько секунд.
Она наклонилась к Слоусвифту и быстро зашептала:
– Мне нужны два человека, которые не перейдут на сторону Йомена. Пусть они встретятся со мной в уединенном месте, куда гости бала обычно приходят, чтобы поговорить друг с другом.
– Патио, – подсказал Слоусвифт. – Туда можно попасть по левому коридору.
– Благодарю. Скажи своим людям, пусть идут туда и ждут, пока я не подойду к ним. Также пошли гонца к Эленду. Передай ему, что мне нужно еще полчаса.
Слоусвифт кивнул в ответ на этот зашифрованный приказ, и Вин с улыбкой проследила за приближением своих теней.
– Надеюсь на ваше выздоровление, – произнесла она с вежливой гримасой.
– Спасибо, моя дорогая, – ответил старик и кашлянул.
Вин снова удалилась. Она медленно продвигалась в указанном Слоусвифтом направлении – к выходу, который привлек ее внимание некоторое время назад. Как и следовало ожидать, через несколько секунд она вошла в туман.
«Туман испаряется, когда проникает в здания, – подумала Вин. – Принято считать, что это происходит из-за тепла или из-за застоявшегося воздуха…»
Ее взору открылся внутренний двор – небольшой сад, освещенный фонарями. Для гостей установили столы, но за ними почти никто не сидел. Слуги не выходили в туман, а у большинства аристократов – хоть они и не любили в этом признаваться – он вызывал легкую тревогу. Вин неспешно приблизилась к декоративным кованым перилам, облокотилась на них и, устремив взгляд в туманные небеса, стала машинально теребить свою серьгу.
Вскоре появились ее тени, вполголоса переговариваясь друг с другом; при помощи олова Вин слышала, что они жалуются на тесноту в главном зале. Вин улыбнулась. Продолжая болтать, женщины присели неподалеку. Через некоторое время во двор вышли два молодых человека и уселись за другим столом. Эти двое вели себя не так естественно, как дамы, но Вин надеялась, что подозрений они все же не вызовут.
Она ждала.
Воровская жизнь – приготовления к делу, слежка, выбор нужного момента, чтобы залезть в чужой карман, – научила быть терпеливой. В этом отношении Вин осталась прежней уличной воровкой. Она стояла, глядя в небо, и всем своим видом показывала, что не собирается уходить. Просто ждала, пока Эленд примется за выполнение своей части плана.
«Ты не должна была позволять ему отвлекать всех, – прошептал в голове голос Рина. – У него ничего не выйдет. Нельзя допускать, чтобы твоя жизнь зависела от мастерства того, кто сам не рискует собственной жизнью».
Это была одна из любимых поговорок Рина. Теперь Вин нечасто его вспоминала – как, впрочем, и всех, кого знала когда-то. В другой жизни – жизни, наполненной болью и тоской. Брат учил жить с помощью побоев, а безумная мать убила их маленькую сестренку.
Но от той жизни осталось лишь слабое эхо. Вин улыбнулась, когда осознала, насколько все изменилось с тех пор. Рин назвал бы ее дурой, но она доверяла Эленду и знала, что у него все получится. Ее жизнь находилась в его руках. Когда-то такое было для нее немыслимо.
Минут через десять кто-то вышел во внутренний двор и приблизился к женщинам. Он что-то им сказал и вернулся в бальный зал. Еще через двадцать минут появился другой, и сцена повторилась. Вин надеялась, что шпионки передают именно те сведения, на которые она рассчитывала: что Вин явно намеревается провести здесь достаточно долгое время, любуясь туманом. Там, внутри, должны решить, что ждать ее скорого возвращения не стоит.
Через несколько минут после того, как вернулся к гостям второй посланник, во двор выбежал человек и приблизился к одному из столов.
– Вы должны это услышать! – прошептал он людям, которые были не связанными с Вин.
Те удалились. Вин улыбнулась: Эленд приступил к действию.
Прыгнув, рожденная туманом оттолкнулась от перил и взлетела над внутренним двориком.
Дамы, явно скучая, о чем-то неспешно переговаривались друг с другом. Им понадобилось несколько секунд, чтобы заметить, как Вин в развевающемся на ветру платье летит над двором. Одна из них открыла рот, чтобы закричать.
Вин погасила металлы, а потом зажгла дюралюминий вместе с латунью и прижала эмоции обеих женщин.
Раньше она проделывала такую штуку только один раз, со Страффом Венчером. Сочетание дюралюминия и латуни превращало латунное давление во что-то ужасное: все эмоции человека стирались, он превращался в сосуд, наполненный пустотой. Обе шпионки судорожно вздохнули, и та из них, что успела вскочить, рухнула на землю, не издав ни единого звука.
Вин приземлилась с глухим ударом – она не зажигала пьютер, чтобы не смешивать его с дюралюминием. Затем снова воспламенила его, перекатилась и вскочила на ноги. Ударила одну из женщин локтем в живот, после чего схватила за волосы и стукнула головой об стол так, что та потеряла сознание. Вторая по-прежнему сидела с ошарашенным видом. Вин скривилась и, схватив ее за горло, начала душить.
Это было жестоко, но Вин не разжимала рук до тех пор, пока женщина не лишилась чувств. Алломантическое медное облако тотчас же рассеялось. Вин вздохнула и ослабила хватку. Бездыханная шпионка рухнула на землю.
Посланцы Слоусвифта с беспокойством наблюдали за происходящим. Взмахом руки Вин велела им подойти.
– Спрячьте этих двоих за кустами, – быстро приказала Вин, – и садитесь за стол. Если кто-то будет их искать, скажите, что они пошли следом за мной в бальный зал. Надеюсь, это всех задержит.
Молодые люди смутились:
– Мы…
– Делайте, что говорят, или убирайтесь, – рявкнула Вин. – Не спорьте. Я оставила их в живых, но не могу допустить, чтобы они сообщили, что слежка сорвалась. Если начнут шевелиться, вам придется снова вышибить из них дух.
Мужчины нерешительно кивнули.
Вин расстегнула платье – под платьем был облегающий темный наряд. Поручив своим помощникам спрятать и платье тоже, рожденная туманом направилась в здание, обходя стороной бальный зал. В коридоре, чуть подернутом туманной дымкой, она отыскала ведущую вниз лестницу и скользнула по ступенькам. Спектакль Эленда, вероятно, был в полном разгаре. Оставалось надеяться, что представление продлится достаточно долго.
* * *
– Все верно. – Эленд скрестил на груди руки и устремил на Йомена пристальный взгляд. – Дуэль. Зачем заставлять армии сражаться друг с другом за город? Мы двое могли бы все решить сами.
Йомен не рассмеялся в ответ на это смехотворное заявление – лишь задумчиво смотрел на Эленда; зернышко атиума на его лбу поблескивало в свете ламп. А вот гости отреагировали так, как было нужно Эленду. Все разговоры стихли, и люди заторопились в главный зал, чтобы воочию увидеть, чем обернется стычка между императором и королем.
– Почему вы считаете, что я на такое соглашусь? – спросил наконец Йомен.
– Судя по тому, что я узнал, вы человек чести.
– Но вы-то нет. – Йомен наставил палец на Эленда. – Само ваше предложение служит этому достаточным доказательством. Вы алломант, и я не могу быть вашим противником. Разве совместимо оно с понятием о чести?
На самом деле Эленду было все равно. Он просто хотел занять Йомена как можно дольше.
– Тогда выберите воина. И выставите его против меня.
– Только рожденный туманом сравнится с вами, – возразил Йомен.
– Так пошлите рожденного туманом.
– Увы, у меня его нет. Я стал королем благодаря справедливости, законности и благословению Вседержителя, а не посредством угроз или убийств, как это сделали вы.
«Нет рожденного туманом, говоришь? – с улыбкой подумал Эленд. – Значит, „справедливость, законность и благословение“ не препятствуют лжи?»
– Вы в самом деле позволите своим людям умереть? – громко спросил Эленд, взмахом руки обводя комнату. Вокруг собиралось все больше и больше зрителей. – Из-за вашей гордыни?
– Гордыни? – подавшись вперед, переспросил Йомен. – Теперь желание защитить свое королевство зовется гордыней? Я считал, что гордыня – это когда кто-то ведет войска на земли, которые ему не принадлежат, и пытается припугнуть их властителя дикими чудищами.
– Чудищами, которых ваш Вседержитель создал и которыми он пользовался, чтобы пугать и завоевывать, – парировал Эленд.
Йомен помедлил.
– Да, Вседержитель создал колоссов, – не стал отрицать он. – Он имел право определять, каким образом их следовало использовать. Кроме того, он держал их подальше от цивилизованных городов, а вы привели всех прямо к нашему порогу.
– Да. И они не нападают. Это потому, что я могу ими управлять, как мог и Вседержитель. Не означает ли это, что я унаследовал его право властвовать?
Йомен нахмурился – должно быть, заметил, что доводы Эленда все время меняются, что император говорит все, что приходит в голову, просто чтобы разговор как можно дольше не заканчивался.
– Возможно, вы не хотите спасать этот город, – продолжал Эленд. – Но здесь есть люди мудрее вас. Вы же не считаете, что я пришел, не заручившись помощью союзников, не так ли?
Йомен снова медлил с ответом.
– Именно. – Эленд оглядел толпу. – Вы сражаетесь не только со мной, Йомен. Вы сражаетесь с собственным народом. Ведь возможно, что кто-то предаст вас, когда наступит подходящий момент? Насколько вы можете им доверять?
– Пустые угрозы, Венчер, – фыркнул Йомен. – Зачем все это, на самом деле?
Однако Эленд почувствовал, что его слова заставили Йомена нервничать. Он явно не доверял местной знати. Только дурак на его месте вел бы себя по-другому.
Эленд улыбнулся и приготовил свой следующий аргумент. Он мог тянуть эту беседу еще достаточно долго. Если и существовал какой-то особенный навык, которым он овладел, пока рос в доме отца, то лишь этот – умение раздражать людей.
«Я отвлеку его, Вин, – подумал Эленд. – Будем надеяться, ты сумеешь закончить битву за этот город еще до того, как она по-настоящему начнется».
* * *
Каждый особым образом размещенный штырь воздействует на разные точки и по-разному изменяет тело человека. Будучи вонзенным в одну точку, создает чудовищную полубезумную тварь. В другую – умелого и безжалостного инквизитора.Без инстинктивного знания, приобретенного вместе с силой у Источника Вознесения, Рашек ни за что не сумел бы пользоваться гемалургией. Своим расширившимся сознанием и при помощи некоторой практики, он сумел распознать места, в которые надо было втыкать штыри, чтобы получить необходимых ему слуг.Мало кто знал, что пыточные камеры инквизиторов были на самом деле гемалургическими лабораториями. Вседержитель неустанно пытался вывести новые виды слуг. То, что несмотря на тысячу лет экспериментов, он так и не сумел создать что-либо сравнимое с тремя видами созданий, возникших во время его краткого обладания силой, свидетельствует о сложности гемалургии.
