В Лютадели Марш вел себя намного осторожнее, чем в безымянном городке на западной границе доминиона. В столице империи Эленда инквизитор вряд ли мог остаться незамеченным, поэтому Марш передвигался по ночам, завернувшись в плащ с поднятым капюшоном, поджигая сталь и прыгая от монеты к монете.

Распростершийся перед ним город, невзирая на грязь и некоторое запустение, оставался великолепен. А еще он был домом, и той частичке инквизитора, что ждала и наблюдала, было тяжело на него смотреть. Когда-то Марш руководил в этом городе повстанцами-скаа, чувствовал ответственность за судьбу горожан. Сама мысль, что Разрушитель собирается поступить с ними так же, как и с жителями того городка, где взорвалась пепельная гора…

Поблизости от Лютадели не было вулканов. К несчастью, Разрушитель мог легко обойтись и без участия сил природы. По пути в Лютадель Марш четырежды останавливался в разных деревнях: поджигал продовольственные склады, убивал охранников. Он знал, что рассеявшиеся по всему миру инквизиторы совершают точно такие же зверства, пытаясь разыскать нечто, интересовавшее Разрушителя превыше всего. То, что отнял у него Охранитель.

Марш должен был это найти.

Перепрыгнув через улицу, инквизитор приземлился на заостренной крыше, пробежал по коньку и направился в северо-восточную часть города. За тот год, что он не был в Лютадели, все стало совсем другим. Принудительный труд был жесток по отношению к скаа, но зато на улицах огромного города царили чистота и порядок. Теперь от них не осталось и следа. Очевидно, предпочтение отдавалось выращиванию хлеба, а о чистоте можно подумать и потом, если это «потом» вообще наступит.

В переулках и у стен домов громоздились кучи мусора и горы пепла, которые в прошлом сгребали и выбрасывали в протекавшую через город реку. Марш ощутил, что красота беспорядка начинает ему нравиться, и его маленькая бунтарская часть отступила, спряталась.

Он не мог сражаться. Момент был неподходящий.

Вскоре инквизитор добрался до крепости Венчер, в которой теперь размещались городские власти. Во время штурма Лютадели ее захватили колоссы и перебили все витражи на нижних этажах, поэтому окна заколотили досками. Марш улыбнулся и, разжигая сталь, прыгнул на балкон второго этажа. Все здесь было ему хорошо знакомо. До того, как Разрушитель забрал его, Марш прожил здесь несколько месяцев, помогая Венчеру руководить городом.

Возле покоев Пенрода стояла охрана. В остальных комнатах никто не жил. Спрятавшись в небольшом коридорчике, инквизитор поглядывал по сторонам и обдумывал следующий шаг.

Проткнуть гемалургическим штырем человека, который не желал ничего подобного, было не так просто. Размер штыря в данном случае не имел значения. Для алломантии хватало щепотки металлической пыли, для ферухимического заряда – маленького кольца, для гемалургии же достаточно и небольшой металлической занозы. Штыри инквизиторов делались большими ради устрашения, но маленькая булавка в определенных ситуациях могла оказаться не менее эффективной. Все зависело от того, сколько времени проходило между убийством одного человека и помещением занозы в тело другого.

Для воплощения задуманного требовался совсем маленький штырь: инквизитор не собирался наделить Пенрода силой, а просто проткнуть его металлом. Марш вытащил штырь, который сделал несколько дней назад в обреченном городе, убив алломанта. Пять дюймов – строго говоря, длиннее необходимого. Существовало не то двести, не то триста точек, в которые можно было его вонзить. Марш точно не помнил: его рукой управлял Разрушитель, безошибочно определяя нужное место. Прямо сейчас внимание хозяина сосредоточилось на чем-то другом, и он давал инквизитору лишь общие указания: находиться на месте и приготовиться к атаке.

Гемалургические штыри. Тайная часть Марша вздрогнула, вспомнив день, когда его внезапно превратили в инквизитора. Он думал, что раскрыт. Он был шпионом Кельсера в Стальном братстве. Он понятия не имел, что обратил на себя внимание не из-за подозрений, а из-за исключительных способностей.

Инквизиторы пришли той ночью, когда Марш с волнением ждал встречи с Кельсером. Чтобы передать послание для повстанцев, которое, как он считал, должно было стать последним. Слуги Вседержителя ворвались в комнату, двигаясь намного быстрее, чем сам Марш. Он ничего не мог сделать. Его распластали на полу, а потом бросили сверху вопящую от ужаса женщину.

Потом один из инквизиторов воткнул ей в сердце штырь, который вошел в глаз Марша.

Боль была настолько чудовищной, что он ее не запомнил. В памяти осталась дыра, заполненная лишь зыбкими образами инквизиторов, которые раз за разом повторяли процедуру, убивая все новых бедолаг-алломантов и вгоняя их силы – или их души – в тело Марша. Когда они закончили, захлестнул поток новых ощущений – такой сильный, что он не мог даже думать, а мог лишь лежать на полу и стонать. Инквизиторы радостно плясали вокруг него и рубили трупы на части, празднуя рождение своего собрата.

Это и был в своем роде день его рождения. По-настоящему прекрасный день. У Пенрода, однако, такой радости не будет. Он не станет инквизитором – он получит только один маленький штырь. Штырь, изготовленный несколько дней назад и потерявший почти всю свою силу.

Марш ждал, пока Разрушитель придет к нему по-настоящему. Нужно ведь не просто воткнуть штырь – нужно еще сделать так, чтобы Пенрод не вытащил его сразу. А иначе Разрушитель не успеет начать воздействие на его мысли и чувства. Штырь следовало окунуть в кровь – по крайней мере, для начала. Потом, когда он будет находиться внутри, кожа вокруг металла исцелится, но сначала будет кровь.

Как заставить человека забыть о том, что где-то в его теле застряло пять дюймов металла? И чтобы этого не заметил никто другой? Разрушитель приложил немало усилий, пытаясь проткнуть Эленда Венчера, но все попытки провалились. Вообще-то, и большинство других попыток тоже провалились. Но те несколько человек, которых все-таки удалось заполучить, были весьма ценным приобретением.

Явился Разрушитель, и Марш утратил власть над собственным телом. Теперь он двигался, выполняя прямые приказы и не зная, что будет делать дальше.

«Вперед по коридору. Не трогай охранников. Войди».

Марш оттолкнул обоих стражников, выбил дверь и ворвался в переднюю.

«Хорошо. Теперь в спальню».

Через мгновение Марш был уже там; солдаты за его спиной запоздало звали на помощь. Пенрод оказался пожилым человеком благородной внешности. Ему хватило присутствия духа, чтобы выскочить из постели и схватить с ночного столика дуэльную трость.

Марш улыбнулся. Дуэльная трость? Против инквизитора? Он вытащил из ножен ручной обсидиановый топор.

«Сражайся с ним, – приказал Разрушитель, – но не убивай. Пусть битва будет сложной, но позволь ему почувствовать, что он может тебе сопротивляться».

Странная просьба, но разум Марша был полностью под контролем Разрушителя, и потому инквизитор не мог даже задуматься об этом, а просто бросился в атаку.

Все оказалось сложнее, чем он думал. Направлять топор следовало так, чтобы Пенрод сумел парировать удары. Несколько раз пришлось черпать скорость из одного из тех штырей, что играли роль ферухимической метапамяти, чтобы быстро перенаправить топор в нужном направлении и не обезглавить ненароком короля Лютадели.

Марш справился. Он нанес Пенроду несколько легких порезов маленьким штырем, спрятанным в левой руке, все это время позволяя королю думать, что тот удерживает противника на расстоянии. Через несколько минут к сражению присоединились охранники, что позволило Маршу еще лучше сыграть свою роль. Трое обычных людей против инквизитора по-прежнему не представляли собой значительной силы, однако с их точки зрения, возможно, все выглядело более естественно.

Прошло совсем немного времени, и в расположенную по соседству со спальней комнату ворвался спешивший на помощь своему королю десяток солдат.

«Теперь изобрази испуг, приготовься вонзить штырь и сбежать через окно…»

Марш зачерпнул скорости и ринулся вперед. Разрушитель с точностью направил его левую руку, которая воткнула штырь Пенроду в грудь – прямо в сердце. Услышав крик Пенрода, инквизитор улыбнулся и выпрыгнул в окно.

Марш притаился у этого же самого окна – ни один из многочисленных стражников не увидел его и не заметил. Инквизитор был слишком умен, слишком осторожен, чтобы попасться кому-то на глаза, и потому сумел без особых проблем зависнуть под каменным выступом возле самого окна. Внутри совещались хирурги.

– Когда мы пытаемся вытащить этот штырь, кровотечение заметно усиливается, мой господин, – сообщил один из них.

– Осколок металла находится в опасной близости от вашего сердца, – заметил другой.

«В опасной близости? – подумал устроившийся вниз головой на своем посту Марш. – Да штырь пронзил его сердце насквозь».

Разумеется, лекари этого знать не могли. Поскольку Пенрод находился в сознании, они должны были предположить, что штырь прошел рядом, едва не коснувшись сердца.

– Мы боимся его вытаскивать, – снова подал голос первый хирург. – Как вы… себя чувствуете?

– Вообще-то, хорошо, – отозвался Пенрод. – Немного больно и неудобно. Но я в порядке.

– Тогда давайте его пока оставим, – обеспокоенно проговорил первый хирург.

Что он еще мог сделать? Если бы штырь и в самом деле вытащили, Пенрод бы точно умер. Разрушитель сделал умный ход.

Они будут ждать, пока Пенрод наберется сил, а потом попытаются вытащить штырь. И снова будет в опасности жизнь Пенрода. Им придется все оставить без изменений. А поскольку у Разрушителя теперь появился доступ к разуму короля, Пенрод вскоре должен напрочь забыть о случившемся. Неудобные ощущения пройдут, а под одеждой штырь никто не заметит.

После этого Пенрод будет полностью принадлежать Разрушителю, как и любой из инквизиторов. Марш улыбнулся, разжал руки и камнем упал в поглотившую улицы темноту.