Вин кралась по каменной лестнице, прислушиваясь к доносившимся снизу странным звукам. У нее не было ни факела, ни фонаря, а лестница не освещалась, но все-таки сверху проникало достаточно света, чтобы видеть при помощи олова.

Чем больше она размышляла, насколько же огромны здешние подвалы, тем логичнее все выглядело. Это был Кантон ресурсов – та часть братства, что отвечала за продовольствие для населения, поддержание каналов в порядке и поставки всего необходимого в другие кантоны. Вин предположила, что ранее это подземелье было заполнено припасами. Хранилище, если оно и в самом деле здесь, будет первым расположенным под зданием Кантона ресурсов. Вин рассчитывала обнаружить там что-то необыкновенное. Разве можно найти более подходящее место для того, чтобы спрятать атиум и самые важные ресурсы, чем то, за которое отвечали люди, занимавшиеся транспортировкой и хранением во всей империи?

Круто уходившая вниз лестница была простой и безыскусной. Вин сморщила нос: в воздухе запахло плесенью, и он становился все более спертым, особенно для ее усиленного оловом обоняния. Однако олово усиливало еще и зрение, не говоря уже о слухе, который подсказывал, что внизу бряцает оружие – и, значит, следовало быть весьма осторожной.

Так она и поступила: добралась до дна лестничного колодца и осторожно заглянула за угол. От подножия последнего лестничного пролета отходили три узких каменных коридора, расположенных под прямым углом друг к другу. Звуки доносились из крайнего правого, и Вин, продвинувшись чуть дальше, едва не вздрогнула, увидев совсем близко двоих охранников, которые лениво прислонились к стене.

«Охранники в коридорах, – подумала Вин, ныряя обратно на лестницу. – Определенно Йомену есть что защищать».

Она присела на холодную жесткую ступеньку. Пьютер, сталь и железо мало чем могли помочь сейчас. Убить обоих стражников было нетрудно, но рискованно, потому что нельзя сильно шуметь. Сначала следует выяснить, где именно находится хранилище. А пока ни в коем случае не привлекать лишнее внимание.

Вин закрыла глаза, зажгла латунь и цинк. Аккуратно и медленно погасила эмоции обоих солдат – услышала, как они расслабились, прислоняясь к стене. Потом усилила их скуку, превратив ее в самое сильное чувство. Не ослабляя давления, снова выглянула из-за угла.

Сначала зевнул один охранник. Через несколько секунд – второй. Затем зевнули уже оба. Вин прошмыгнула в один из темных коридоров и, прижавшись к стене, стала ждать. Сердце колотилось. Никто не закричал, хотя один из охранников пробормотал что-то насчет того, как он устал.

Вин взволнованно улыбнулась. Прошло уже много времени с тех пор, как ей приходилось по-настоящему куда-то пробираться украдкой. Она была шпионкой и разведчицей, но полагалась на туман, тьму и свою способность быстро двигаться, не нуждаясь в другой защите. Здесь все было по-другому. Почти так же, как в дни, когда они с Рином грабили дома́.

«Что бы сказал мой брат, увидев меня сейчас? – подумала Вин, с неестественной легкостью устремившись вглубь коридора. – Он бы решил, что я сошла с ума, раз явилась сюда не за богатством, а за сведениями».

Для Рина главным в жизни было выживание – простое, ничем не прикрытое выживание. Никому не доверять. Быть для своих соратников незаменимым, но не представлять большой угрозы. Быть безжалостным. Выжить любой ценой.

Вин не забыла его уроки. Они навсегда остались с ней и помогали оставаться в живых, даже когда рядом были Кельсер и его шайка. Просто теперь Вин полагалась не только на них. Теперь умела еще доверять и надеяться.

«Тебя когда-нибудь убьют», – прошептал в ее голове Рин.

Разумеется, он и сам не всегда придерживался собственного кодекса. Он умер, защищая Вин от инквизиторов, хотя достаточно было сдать ее, чтобы спастись самому.

Рожденная туманом продолжала идти вперед. Вскоре стало ясно, что подвал представлял собой обширную сеть узких коридоров и больших комнат. Вин заглянула в одну, чуть приоткрыв дверь, – увидела полки с припасами. Там лежали самые нужные в хозяйстве вещи – мука и прочее, – которые ничуть не походили на упакованный, запаянный в банки, рассчитанный на долгое хранение запас Вседержителя.

«В конце одного из этих коридоров должна быть погрузочная платформа, – догадалась Вин. – С ее помощью продукты можно доставлять наверх, в город».

Она нигде не задерживалась, зная, что времени на изучение каждой из многочисленных подвальных комнат все равно не хватит. Оказавшись на пересечении двух коридоров, припала к полу и нахмурилась. Спектакль Эленда не мог длиться вечно, и кто-то рано или поздно обнаружит двух шпионок в обмороке. Нужно быстрее попасть в хранилище.

Лампы в коридорах встречались редко. Но слева как будто было светлее. Вин направилась туда – и действительно, ламп стало больше. Вскоре послышались голоса, и она замедлила шаг, приблизившись к очередному перекрестку. Заглянула за угол. Слева стояли два охранника, справа – еще четыре.

«Значит, мне направо…»

Дело, однако, принимало серьезный оборот.

Вин закрыла глаза и сосредоточилась. Она слышала обе группы солдат, но было что-то еще. Где-то рядом находились и другие солдаты. Вин выбрала нескольких и принялась разжигать их эмоции мощным алломантическим воздействием. Смягчение и разжигание не ослабевали из-за каменных или стальных преград – Вседержитель давным-давно устроил так, что гасильщики, расположившись в разных частях трущоб скаа, смягчали эмоции всех, кто находится поблизости, охватывая сотни и тысячи людей зараз.

Ничего не происходило. Вин пыталась разжечь гнев и раздражительность охранников. Однако не была уверена, что угадала эмоции правильно. Разжигание и смягчение не столь точны и эффективны, как давление при помощи стали. Бриз часто рассуждал о том, какая путаница из мыслей, инстинктов и чувств таилась на самом деле внутри каждого человека. Алломант не мог контролировать чужой разум. Он способен был лишь подтолкнуть человека к нужным действиям.

Однако…

Глубоко вздохнув, Вин погасила все металлы. Потом зажгла дюралюминий и цинк, после чего дернула эмоции невидимых охранников со всей силой, обрушив на них настоящий алломантический взрыв.

Тотчас же кто-то громко выругался. Вин вздрогнула. К счастью, шум начался не из-за того, что ее заметили. Стражники в коридоре встрепенулись, а в отдалении послышались звуки ссоры, которые постепенно становились все громче и яростней. Теперь даже не нужно было зажигать олово, чтобы услышать, как мужчины орут друг на друга.

Стражники из левого коридора устремились туда, где произошел переполох. В правом коридоре, однако, двое остались на месте, поэтому Вин выпила фиал с металлами и разожгла их любопытство, доведя его до самого предела.

Эти двое тоже последовали за товарищами, а рожденная туманом торопливо пробежала по коридору. Чутье не обмануло: четверо охраняли дверь в одну из комнат. Глубоко вздохнув, Вин скользнула внутрь. Потайной люк в полу был закрыт, но она знала, как его найти. Затем распахнула и прыгнула во тьму.

Падая, Вин бросила монету и по звуку удара определила, как далеко еще лететь. Приземлилась на каменные плиты. Вокруг царила густая тьма, в которой ничего нельзя было разглядеть даже при помощи олова. Вин ощупала руками стену рядом с собой и нашла фонарь. Вытащила огниво и вскоре смогла оглядеться уже при свете.

Дверь, ведущая в хранилище, находилась перед ней. Взломанная, с вывороченными из стены креплениями. Сама дверная плита, равно как и стена вокруг нее, почти не пострадали, однако на то, чтобы привести механизм в действие, явно были затрачены немалые усилия. Сквозь образовавшуюся щель едва мог протиснуться человек. Но ради этого Йомену пришлось потрудиться изрядно.

«Он должен был знать, – подумала Вин, вытянувшись в струнку. – Только… почему он взломал дверь? Он ведь мог заставить своего рожденного туманом открыть ее, используя сталь».

Трепеща от предвкушения, Вин проскользнула в хранилище. Оказавшись внутри, тотчас же принялась искать плиту с посланием Вседержителя. Нужно было просто…

Позади раздался скрежет.

Вин повернулась, с мгновенной ужасающей ясностью осознав, что произошло.

Дверь закрылась у нее за спиной.

– …И по этой причине, – разглагольствовал Эленд, – система правления, возглавляемая Вседержителем, была обречена.

Он терял внимание слушателей: люди постепенно уходили, переставая наблюдать за ссорой. Проблема заключалась в том, что Йомен как раз заинтересовался.

– Вы совершаете ошибку, юный Венчер. – Поручитель машинально постукивал вилкой по столу. – Дворецкие появились в шестом веке, и их придумал не Вседержитель. Сформированный как раз в тот период Кантон инквизиции предложил такую меру контроля за населением Терриса, и Вседержитель дал свое предварительное согласие.

– Предварительное согласие обернулось порабощением целого народа.

– Порабощение началось намного раньше, – возразил Йомен. – Эту историю все знают, Венчер. Террисийцы яростно сопротивлялись имперской власти, им следовало преподать строгий урок. Однако неужели вы осмелитесь утверждать, что с террисийскими дворецкими плохо обращались? Да они же самые уважаемые слуги во всей империи!

– Я с трудом понимаю, как можно сравнивать участь любимого раба с утратой мужественности. – Эленд вскинул бровь и скрестил руки на груди.

– Я мог бы процитировать с десяток разных источников по этому поводу. – Йомен небрежно махнул рукой. – Как насчет Трендалана? Он утверждал, что, только став евнухом, смог освободиться в достаточной степени, чтобы посвятить себя размышлениям о логике и гармонии – ведь его уже не отвлекали мирские страсти.

– У него не было выбора.

– Многие из нас его лишены, – легко отмел аргумент Эленда Йомен.

– Предпочитаю, чтобы у людей он все же был. Да будет вам известно, я даровал свободу скаа, населяющим мои земли, и позволил аристократам участвовать в жизни своего города посредством парламентской ассамблеи.

– Высокие идеалы, – иронически произнес Йомен. – И я узнаю идеи самого Трендалана в том, что вы, по вашему заявлению, сделали. Однако даже он говорил, что вряд ли такая система сумеет надолго сохранить стабильность.

Эленд улыбнулся. Он уже давно не участвовал в таком хорошем споре. Хэм никогда не углублялся в темы разговора: философствовал, но понятия не имел о том, как вести научный диспут, а Сэйзед просто не любил спорить.

«Жаль, что я не встретил Йомена, когда был моложе, – подумал Эленд. – Когда философия еще волновала меня. О, как бы мы с ним подискутировали…»

Конечно, любой такой разговор закончился бы тем, что Эленда за его революционные мысли забрали бы стальные инквизиторы. Однако он вынужден был признать, что Йомен оказался умным человеком. Он хорошо разбирался в истории и политике, правда верил во всякую чушь. В какой-нибудь другой день Эленд бы с радостью попытался его переубедить.

К несчастью, поддерживать эту беседу становилось все трудней. Трудно было следить за Йоменом и за толпой одновременно. Каждый раз, когда он пытался снова завладеть вниманием зрителей, Йомен начинал что-то подозревать; и каждый раз, когда Эленду удавалось по-настоящему заинтересовать короля, собравшиеся вокруг гости начинали скучать от философских тем.

Поэтому Эленд отчасти расслабился, стоило ему услышать встревоженные крики. Через несколько секунд в зал ворвались двое солдат, которые несли на руках молодую женщину в окровавленном бальном платье. Дама явно находилась в полубессознательном состоянии.

«Вседержитель, Вин! – подумал Эленд. – Нельзя было без этого обойтись?»

Эленд повернулся Йомену, и они обменялись взглядами. Йомен поднялся.

– Найдите императрицу Венчер! – приказал он.

«Пора уходить, – подумал Эленд, вспомнив о своем обещании Вин. Однако тут ему в голову пришла мысль. – Я, наверное, уже никогда не окажусь так близко от Йомена. А ведь есть всего один способ проверить, алломант он или нет. Нужно попробовать его убить».

Это было смело и, наверное, глупо, однако Эленд все меньше сомневался в том, что Йомен не поддастся на уговоры и не уступит город. Поручитель заявлял, что не является рожденным туманом, – следовало обязательно выяснить, лгал он или говорил правду. Доверившись чутью, Эленд бросил монету и прыгнул на помост, где находился стол Йомена. В бальном зале раздались испуганные крики – праздничная идиллия рассыпалась, когда Эленд выхватил два обсидиановых кинжала. Йомен побледнел и отшатнулся. Два охранника, притворявшиеся гостями, вскочили со своих мест, держа в руках посохи, до этого момента спрятанные под столом.

– Лжец! – яростно выпалил Йомен, когда Эленд приземлился на столе перед ним. – Вор, мясник, тиран!

Пожав плечами, Эленд выстрелил монетами в охранников, повалив обоих без труда. Затем прыгнул на Йомена и схватил его за шею. Позади кто-то кричал от ужаса.

Стиснув зубы, Эленд душил Йомена. Поручитель был слаб. Не пытался оттолкнуть его при помощи алломантии. Даже почти не сопротивлялся.

«Или он не алломант, – подумал Эленд, – или лучший актер из всех, кого я видел».

Он отпустил Йомена, и тот рухнул на праздничный стол. Эленд покачал головой: одну загадку ему удалось…

Йомен вдруг прыгнул на него, сжимая в руке обсидиановый кинжал. Изумленный Эленд отстранился, но противник успел полоснуть его по предплечью. Руку обожгло болью, необычно сильной из-за олова, – Эленд выругался и подался назад.

Йомен нанес новый удар, который Эленд должен был отбить. В нем горел пьютер, а поручитель все еще двигался неуклюже, словно обычный человек. Однако он изменил направление атаки одновременно с Элендом и вонзил нож ему в бок. Охнув от боли и ощущая, как разливается горячая кровь, Эленд посмотрел Йомену в глаза. Тот вытащил оружие из раны и легко отбил удар. Как будто…

Эленд воспламенил электрум, окружив себя вереницей фальшивых атиумных образов. Йомен тотчас же замешкался, на лице у него отразилась растерянность.

«Он поджег атиум, – с изумлением понял Эленд. – Он рожденный туманом!»

Часть Эленда хотела остаться и сражаться дальше, но рана в боку была тяжелая – о ней следовало позаботиться как можно скорее. Проклиная собственную глупость, он прыгнул, роняя капли крови на столпившихся внизу аристократов. Нужно было послушать Вин; вернувшись в лагерь, она как следует его отчитает.

Приземлившись, Эленд заметил, что Йомен за ним не гонится. Король-поручитель стоял у стола, сжимая в руке запачканный кровью кинжал, и с яростью наблюдал за своим врагом.

Эленд повернулся, бросил горсть монет и выстрелил над головами гостей – аккуратно, стараясь никого не задеть. Люди в страхе пригибались, кто-то даже бросился на пол. Когда все монеты упали, Эленд оттолкнулся от одной из них и прыгнул к выходу, на который указала Вин. Вскоре он оказался во внутреннем дворике, погруженном в туман.

Обернулся и посмотрел на вход в здание, чувствуя непонятное беспокойство. Свою часть плана Эленд выполнил – удерживал внимание Йомена и гостей почти полчаса. Конечно, он получил рану, однако сумел узнать, что Йомен на самом деле алломант. Это были ценные сведения.

Император бросил монету и взлетел.

Спустя три часа Эленд сидел в штабной палатке вместе с Хэмом и ждал.

Раны у него на руке и на боку зашили. Вин не вернулась.

Рассказал всем, что произошло. Вин не вернулась.

Хэм заставил его поесть. После этого Эленд в течение часа ходил из угла в угол, но Вин по-прежнему не возвращалась.

– Я иду обратно.

– Ты потерял очень много крови, Эл. Думаю, на ногах ты только из-за пьютера, – покачал головой Хэм.

Так оно и было. Эленд чувствовал, что под завесой из пьютера проглядывает усталость.

– Я справлюсь.

– Это самоубийство.

– Мне плевать. Я…

– Эленд смолк, расслышав благодаря олову, что кто-то приближается к палатке.

Он дернул клапан в сторону еще до того, как человек оказался рядом.

– Мой господин! – шарахнувшись от неожиданности, воскликнул солдат. – Послание из города.

Эленд выхватил письмо и резким движением вскрыл.

Вин сидела в темной пещере, упираясь спиной в каменную плиту, которая была дверью темницы. Рядом стоял угасающий фонарь, с которым она вошла в это огромное помещение.

Сначала рожденная туманом тянула и толкала, отчаянно пытаясь выбраться. Вскоре, однако, стало ясно, что сломанные с другой стороны каменные плиты, которые она приняла за последствия неудачных попыток открыть дверь, на самом деле возникли совсем по другой причине. Похоже, Йомен приказал извлечь металлические пластины, находившиеся внутри двери, при помощи которых алломант мог ее закрывать и открывать. Без них дверь превратилась в обычную каменную плиту. Даже в этом случае Вин сумела бы ее открыть с помощью дюралюминия и пьютера. К сожалению, не хватило подъемной силы, потому что пол шел под уклон в сторону, противоположную плите. Кроме того, с дверными петлями тоже что-то сделали – или просто завалили дверь камнями со своей стороны, чтобы узница не смогла сдвинуть ее даже на волосок.

Оставалось только сидеть и скрипеть зубами от досады. Йомен устроил ловушку специально для Вин. Неужели они с Элендом стали такими предсказуемыми? Так или иначе, это был блестящий ход. Йомен знал, что не может победить в бою. Поэтому взамен просто захватил в плен Вин. Результат тот же самый, но никакого риска. И она сама отправилась прямиком в капкан.

Вин обошла пещеру в поисках выхода, но все было впустую. Хуже того, не обнаружила никакого атиума. Банки с консервами и прочие источники металла сильно мешали, так что первоначальный поиск не принес результата.

– Конечно, его здесь нет, – пробормотала Вин. – У Йомена не было времени забрать отсюда все эти консервы, но если уж он собрался поймать меня, то об атиуме наверняка позаботился заранее. Какая я дура!

Ощущая раздражение, досаду и сильную усталость, она откинулась назад.

«Надеюсь, Эленд сделал, как я сказала».

Если и его поймали…

В бессильной ярости Вин ударилась затылком об камень.

В темноте послышался какой-то звук.

Вин замерла, потом быстро вскочила и приняла стойку. Проверила запасы металлов – пока что их было достаточно.

«Наверное, я просто…»

Звук повторился. Чьи-то легкие шаги. Вин вздрогнула, подумав о том, что в поисках атиума и выхода из подземелья она не очень-то внимательно осматривала свою темницу. Возможно, все это время здесь прятался кто-то еще?

Стоило зажечь бронзу – и Вин его почувствовала. Алломант. Рожденный туманом. Тот, кого она уже встречала; тот, кого она так и не сумела догнать.

«Так вот в чем дело! – подумала она. – Йомен действительно хотел, чтобы его рожденный туманом сразился с нами, но он знал, что для этого нас с Элендом следует разделить!»

Вин с улыбкой выпрямилась. Ситуация была совсем не простая, но лучше так, чем биться лбом в неподвижную дверь. Можно победить рожденного туманом и обменять свою свободу на его жизнь.

Оставалось лишь надеяться, что противнику не было известно о ее способности ощущать даже скрытые алломантические пульсации. Вин дождалась, пока человек не подошел достаточно близко, а потом резко повернулась и бросила в его сторону свой фонарь. Увидев в угасающих отблесках пламени темный силуэт, Вин прыгнула, держа наготове кинжалы. Враг следил за ее прыжком.

И Вин увидела его лицо.

Это был Рин.