Глава 18
Активация зла

– Я тебя предупреждал, ШАЛКАР! – раскаты сверхнизкого баса, сотрясавшие абсолютную тьму, звучали без угрозы, но с полным равнодушием. – Что если ты не справишься с заданием, то будешь наказан.

– Да, мой повелитель… – натужный писклявый голос Шалкара выдавал пожиравший его смертельный ужас.

– Ну, так что же? Ты готов принять заслуженную кару?

– Но, мой господин… Ведь я не провалил задание! – цепляние за хоть какую-то, но все-таки жизнь формировалось в сознании демона в жажду оправдывать свои действия.

– Это как понимать «не провалил»? А ДАМБАЛЛА? Что ты мне тут сказки рассказываешь?!! – от вопиющей бесстрастности Самаэля не осталось и следа. Волны обжигающего холода пронеслись по непроницаемой тьме.

– Он еще на нашей стороне, – слабея от накатывающегося на него разрушительного намерения Самаэля, выдавил Шалкар.

– О, непременно! – голос разъяренного Самаэля, и без того низкий, понизился еще на несколько тонов.

– Он еще не принял их предложе… – умоляющий голос Шалкара оборвался утробным всхрипыванием.

– Но он живет в кабинете Амадео, – возразил вновь бесстрастный Самаэль.

– Да, мой господин, но должно пройти ровно тринадцать дней, чтобы его решение набрало силу и перевело его в стан света, – обретший способность говорить, Шалкар натужно дышал в уплотнившемся вокруг него кромешном мраке.

– Предположим… – немного помолчав, задумчиво изрек Самаэль. – Возможно, это и так. Но ты допустил, чтобы ситуация зашла слишком далеко. Ты не сумел вовремя определить, в чью душу подселилась душа Анники. Ты, Шалкар, проморгал врага под самым своим носом. И ты расплатишься за это.

– Как пожелаете, мой повелитель! – выдохнул Шалкар, снова сдавленный разрушительной мощью абсолютной тьмы.

– Конечно, как пожелаю! – громовой хохот Самаэля прошел по мраку шквалом ледяного ветра. – Ты получишь наказание сполна. Но не сейчас. Сейчас мне нужна вся твоя сила, чтобы выполнить задание до конца. И не одно, а несколько. И чем больше неудач ты потерпишь, жалкое отродье, тем хуже тебе придется…

– Да, мой господин, – корчась от невыносимой боли полученного удара, прошептал Шалкар. Кромешность тьмы скрывала глубокие раны, оставленные на его душе и теле яростью Самаэля.

– Обезвредь ДАМБАЛЛУ, – приказ Самаэля обжег Шалкара вспышкой ледяного пламени. Голос абсолютного мрака вгонял в разгорающуюся в Шалкаре боль новые и новые приказы.

– Войди в будущее тех, кто его видел и встречай их там.

– Направь полуангела по ложному пути.

– Если выполнишь все задания, я накажу тебя только за душу Анники.

Непродолжительная пауза, повисшая в непроницаемой тьме, развернулась в душе Шалкара воронкой заглатывающего его небытия. Едва удерживающийся на ее краю, он просипел:

– Я понял, мой повелитель. Я все исполню.

Зеркало вытолкнуло его с такой силой, что, влетая в свой кабинет, Шалкар врезался головой в покрытый старинным золотом угол письменного стола. Кровь, брызнувшая из раскроенного черепа, мгновенно залила дорогой антикварный ковер, жадно впитавший ее до последней капли. Несколько минут полежавшее на нем мужское тело наконец дернулось, и пришедший в себя Шалкар сел, скрестив ноги, с мученическим видом держась за голову.

– Да понял я… – с трудом проскрежетал он в окружавшую его тишину. – Зачем оболочку портить… Я же время трачу на ее восстановление…

Поморщившись, он провел рукой по закрывшейся ране.

– Ничего, и не такое заделывали… – с тоской взглянув в зеркало, отражавшее его залитое кровью лицо, он скорчился в страдальческой гримасе. – Черт, черт, черт… Ну, давай же, возьми себя в руки! Шевелись, кому сказал! Где весь твой опыт… Неужели все зазря… Столько лет безупречной службы… Неисчислимое количество лет… И все коту под хвост из-за одного промаха…

Ощерив в злобной улыбке острые белые зубы, он попытался придать подобие хоть какой-то прически вздыбленным в спекшейся крови волосам.

– Понятное дело, момент особый… Или все или ничего… Ох, уж эти переломные вехи Вселенной… И почему, спрашивается, вся ответственность на мне? Где, черт побери, остальные?!!

Одним прыжком вскочив на ноги, он подбежал к стоявшему на столе телефонному аппарату.

– Эрик, никого ко мне не пускать! Ни одну душу – ни живую, ни мертвую! Ты меня понял? Иначе пеняй на себя. Уничтожу к чертовой матери! – напряженно выслушав неровно булькающий в трубке секретарский голос, он с размаху швырнул ее на рычаг.

– П-п-онял, чего уж тут не понять, – брезгливо, двумя дрожащими пальцами Эрик вернул трубку на ее законное место. Открыв трясущимися руками ящик в центре стола, принялся с подчеркнутой скрупулезностью раскладывать на золотистой шелковой салфетке маникюрные принадлежности.

– Кажется, заварушка крутая намечается. Но что бы ни случилось, встречать судьбу надо с подготовленным лицом, – немного успокоившись, пробормотал он вполголоса. Перевернув нашейный медальон зеркальцем к себе, он встревожено улыбнулся своему отражению. Подцепив отполированным ногтем лежавший на салфетке золотой пинцет, Эрик углубился в борьбу с видной лишь ему одному растительностью на идеально выбритом лице.

– Приказ есть приказ…

Поднявшись с кресла, с решительным видом Шалкар направился к противоположной от него стене. Нажав на невидимую на ней кнопку, он дождался, когда занавешивавшие стену красные портьеры разъедутся в разные стороны. Встав лицом к обнажившейся за ними обыкновенной части комнатной структуры, обратил к ней раскрытые ладони обеих рук и четко произнес несколько латинских слов. Прошедшая по стене сверху вниз трещина напоминала его кривую злорадостную ухмылку. Переросшая в широкую самодовольную улыбку, она отразилась глубокой поперечной трещиной на той же стене. Гиеноподобный торжествующий хохот Шалкара потонул в треске и шуме, сопровождавшем разваливавшийся на глазах штукатурный слой. Переступая через обломки материальной действительности, Шалкар вплотную приблизился к открывшейся перед ним новой реальности. Великое множество серых и черных завихрений, уходящих в неизмеримую глубину, шли параллельно друг другу и были похожи на круглые соты, выкладывающиеся в нефизическую поверхность.

Коснувшись пальцем одного из вращавшихся потоков энергии, Шалкар бросил в него единственное слово.

– НИКОЛАЙ!

Мгновенно расширившись, одно из завихрений поглотило остальные энергопотоки, охватив собой всю стену. По-волчьи встряхнувшись, словно скинув с себя что-то чужеродное, Шалкар с довольным рычанием расправил выросшие за его спиной гигантские черные крылья. Шагнув навстречу крутившемуся перед ним темно-серому смерчу, он нырнул в разверзшуюся в его недрах бездну.

Раскинув крылья, он очень медленно летел по казавшемуся бесконечным темному коридору. Образованные из струящихся и закручивающихся внутрь себя потоков разнообразных оттенков серого цвета, по консистенции они напоминали плотный туман. Поворачивая голову в разные стороны, Шалкар внимательно изучал проступающие из туманной серости живые красочные картинки. Ребенок плачет в роддоме… Маленький мальчик дерется с другим малышом на игровой площадке детского сада… Подросток в школьной форме гоняет мяч с командой похожих сорванцов…

– Слишком рано… Опять не то… – бормотал Шалкар, пролетая мимо очередной сценки.

Притормозив около зарисовок из армейских будней, происходивших здесь и сейчас на его глазах, Шалкар задержал на ней долгий пронзительный взгляд. Подчиняясь его вниманию, картинка увеличилась в размерах, демонстрируя поразительную отчетливость каждой детали.

– Слишком рано, – оборвав визуальный контакт, он отбросил от себя вмиг уменьшившийся жизненный эпизод.

Чья-то свадьба… Развод… Вновь и вновь объятия и расставания… Злобно усмехаясь, Шалкар с удовольствием созерцал неизменно избитых и плачущих женщин, затравленных и забитых детей… Обнажив зубы в хищном оскале, он развернулся на донесшийся до него истошный крик. Какой-то мужчина бежал, не чуя под собой ног. Догнавший его здоровяк прицельным ударом в затылок свалил убегавшего наземь. Уперев руки в бока и растопырив крылья, Шалкар удовлетворенно наблюдал за развернувшейся перед ним сценой допроса в нищенски унылом кабинете. Проводив взглядом выводимого в коридор пойманного беглеца, еле узнаваемого под множественными гематомами, он с прицельным вниманием начал изучать двоих оставшихся в кабинете мужчин в форме.

– СЕЙЧАС, – вставил демон свое веское, но неслышимое людьми слово в ведущийся меж ними диалог.

Позволив многократно увеличившейся картинке поглотить его, ставшего крошечной частью таящейся в ней реальности, Шалкар оказался внутри наблюдаемого им извне пространства. Очутившись в комнате, он многозначительно подмигнул одному из мужчин, старшему по возрасту. Тот, заметно вздрогнувший при его появлении, справился с первичным испугом, не сводя глаз с указательного пальца Шалкара, в характерном жесте прижатого к его же губам. Предприняв некоторое усилие, мужчина продолжил полупрерванный разговор со своим ничего не подозревающим подчиненным.

– И что мне с ним делать? – с удрученным видом разводя руки, говорил тот. Недобро усмехаясь, Шалкар всматривался в недоумевающие глаза полицейского. Сопоставив его нынешний облик с ожившей в памяти картинкой, он утвердительно кивнул головой. Да, он нашел того, кого искал. Страж порядка, направленный по вызову о предполагаемом убийстве в офис Амадео, стоял перед ним на расстоянии короткого прыжка.

– Не раскалывается? – сочувственно причмокивая губами, уточнил старший.

– Никак нет, Станислав Валентинович. И что мне прикажете с ним делать? Ну не пытать же! – взъерошивая непослушные короткие волосы, лейтенант помассировал свой грубо слепленный затылок.

– Хм-м-м… – задумчиво накручивая русый ус на тонкий костистый палец, Станислав Валентинович искоса посматривал на иронически созерцавшего его Шалкара. Не сделав ни единого движения, демон вдруг оказался рядом с ним и опустил руку на его плечо. Вздрогнув всем телом, мужчина покорно замер под его прикосновением.

– Приветствую тебя, ВАЛАДОР, – склонившись к уху остолбеневшего собеседника, вымолвил Шалкар. Сумев наскрести достаточно сил для ответа, офицер с трудом кивнул.

– А если его в камере укокошат, как предыдущего? – не замечая стоявшего бледным истуканом шефа, потерянно твердил младший чин. – И что тогда? Снова полгода работы коту под хвост?

– Ты должен отпустить его, – ровным тоном проговорил Шалкар, не отпуская захваченного плеча.

– Ты должен отпустить его, – не своей волей открывая рот, повторил Станислав Валентинович.

– Как – отпустить? – изумленно вскинув голову, воскликнул лейтенант. – На каких основаниях?

– Его все равно убьют в камере, – повторяя слова кукловода, ответила марионетка.

– Но на каком основании я его выпущу? – протестующе затряс головой молодой полицейский. – Он же убил четырех девочек-подростков!

– Вина не доказана, и доказательств ты не соберешь, ты же сам знаешь, – человеческими устами проговорил демон.

– Но улики-то есть! – стремясь отстоять известную ему истину, не унимался собеседник. – Правда, косвенные…

Ведомый Шалкаром, Станислав Валентинович не спеша подошел к подчиненному коллеге, обеими руками оперся о его плечи и проникновенно заглянул в полные возмущения глаза.

– Понимаешь… – с явным удовольствием от ощущения пусть и не своей, но все же власти, повторил он слова демона. – Это будет уже третий «висяк» на твоем счету. А с ним ты не сумеешь получить повышение. Николай, ты же мой друг! – тепло улыбнувшись, Станислав Валентинович посмотрел на фотографию юной симпатичной девушки на офисном столе. – Я же твою дочь на коленях качал.

Засветившийся нежностью взгляд Николая ласкал нежное девичье лицо.

– Ты же не ради себя, ты ради дочери подумай… – выдержав многозначительную паузу, старший офицер со вздохом отвернулся от стола, следуя манипулятивному указанию Шалкара. – Наташка ведь с детства мечтала на дизайнера по одежде выучиться. А денег это стоит немалых… – кинув выразительный взгляд на притихшего Николая, он понимающе похлопал его по плечу. – Ты подумай. Тут твои амбиции ни к чему. Ты их к черту пошли, мой тебе совет! Дети, вот ради чего стоит жить! – переправил он сотруднику слова своего шефа.

– Ну, хорошо… – сосредоточенно глядя на фотографию, выдавил Николай. – Думаю, вы правы. Старый друг лучше новых двух.

Рывком подняв телефонную трубку, он бросил в нее несколько отрывистых фраз.

– Ну, я побежал! – глянув на часы, по воле демона заторопился Станислав Валентинович. – У меня дел невпроворот.

– А это что? – вперившись пристальным взглядом в нечто, лежавшее на столе, развернул его обратно Шалкар.

– Где? Это? – Николай взял в руки маленький круглый предмет. – Это крохотная камера. Пишет звук и видео. Чудеса современной техники! Принес кто-то неизвестный. И как сюда проходят, ума не приложу. Тут записка прилагалась, написано – от гражданина… Некто Геннадий Андреев или Андреевич… Сейчас не помню, надо посмотреть в записях. Думаю, фуфло все, никто ж себя подставлять не станет… Написано еще, что компромат на какого-то продюсера, имя такое странное… ШАКАН… ШАЛКАН…

– Подлец! – взмахнув огромными крыльями, яростно выкрикнул Шалкар.

– Подлец! – чуть не сбитый с ног злобным выплеском хозяина, но им же и удержанный на месте, повторил старший офицер.

– Кто? – удивленно воскликнул Николай, споткнувшись на ровном месте и чудом сохранивший равновесие. – А, вы о продюсере? Не знаю еще, надо посмотреть, что там. Опять, наверное, сауна с голыми девочками. Склоки конкурентов. Скукотища. Выбросить бы сразу, да интересно, если честно… – сконфуженно улыбнувшись, он кинул камеру в открытый ящик стола. – Спасибо вам, Станислав Валентинович! – пожав начальнику руку, он благодарно улыбнулся.

Выйдя за дверь кабинета, старший офицер чуть не столкнулся с прошедшим сквозь стену Шаркаром.

– Что-то сердце заныло… – присев на стул, Николай принялся растирать внезапно онемевшую левую сторону груди.

Быстрыми шагами пройдя по длинному коридору, Станислав Валентинович вошел в спрятанную в дальнем углу туалетную комнату. Подойдя к зеркалу, он подобострастно склонился перед появившимся в нем Шалкаром.

– Приветствую тебя, мой господин. Чем могу служить?

– ВАЛАДОР, давненько не виделись, – с плотоядной ухмылкой Шалкар оглядел скорченную в животном ужасе человеческую фигуру. – Как дела?

– Все, как вы велели, господин… – склонившись еще ниже, выдохнул Валадор.

– Конечно! – довольно оскалившись, Шалкар издал короткий рычащий смешок. – Ведь ты мой раб. И я велю тебе еще вот что.

Зачерпнув окружающий его воздух, он кинул к ногам Валадора три крупные бумажные фотографии. Упав на колени, тот поспешно собрал их и прижал к сердцу, не смея поднять глаз на угрожающе молчавшего Шалкара.

– Что надо сделать? – воспользовавшись возникшей паузой как приказом, Валадор впился недобрым взглядом в жизнерадостно улыбавшиеся с фотографий лица Асем, Анжелики и Евгения.

– Сделай им предложения, от которых они не смогут отказаться.

– Слушаюсь, мой господин! – распростершись ниц, Валадор принялся целовать грязный туалетный кафель.

– Идиот, фотки не испорть, – злобно прошипел Шалкар. Вскочив на колени и прижав карточки к груди, мужчина с готовностью скрючился на забрызганном человеческими отходами ледяном полу.

– И вот еще, черный маг, – бросил через плечо отвернувшийся от него Шалкар. В подобострастном молчании тот почтительно застыл перед крылатой хозяйской спиной. – Как только освобожденный маньяк выйдет на свободу, он должен убить дочь Николая. С особой жестокостью. С извращениями. С немыслимым садизмом. А Николая сажай за халатность. Пожизненное ему в этом случае точно Свыше положат в параллельный разворот судьбы. Устроит себе личный ад еще до смерти, душонка недоразвитая.

– Да, мой повелитель… – целуя изнанку фотографий, к которым прикоснулась рука Шалкара, вымолвил Валадор.

Выпив залпом второй по счету стакан воды, Николай бессильно опустился на потертый казенный стул.

– Никак не проходит… Почему болит? Чуется мне, не к добру все это…

Держась рукой за ноющее жгучей болью сердце, он потерянно вертел в руках снятую с рычага телефонную трубку. Наконец решившись на что-то, с трудом нажал дрожавшими ледяными пальцами несколько кнопок. Дождавшись ответа, неожиданно севшим голосом сообщил:

– Алло? Это Петренко. Отменяю предыдущее распоряжение. Что? Да. Графинюк остается под стражей до принятия судебного решения. Исполняй.

– Уф-ф-ф… Кажется, отпустило… – откинувшись на расшатанную спинку стула, он с облегчением помассировал начинающие теплеть пальцы.