Глава 13
Ангел во плоти

Радужные круги расходились посреди сияющего белого пространства, скрывая в ослепительно ярких розовых, голубых, сиреневых, золотистых оттенках перемежающиеся проблески коричневого, красного, серого и черного цветов. Последние, значительно уступавшие светлым оттенкам в степени проявленности, казалось, ими порождались и уничтожались. Цветовые и световые волны собирались вместе, определяя некий существующий в белом пространстве эпицентр. Или осуществляли взаимосвязь сразу нескольких таких эпицентров, принадлежавших разным областям мироздания. Действительно, в точках соприкосновения миров отражается доминанта их энергетической характеристики. Цвет – один из их главных критериев.

– Однако же, – проникновенный, как окружавшее его белоснежное сияние, голос доносился издалека и вместе с тем слышался очень близко. – Амадео, крепко ты спишь!

Мгновенно раскрывший глаза широкоплечий мужчина подскочил на качающих его волнах разноцветного сияния.

– Замотался совсем… – сконфуженно пробормотал он оправдывающимся тоном. Потянувшись, с явным удовольствием расправил слегка примявшиеся за мускулистой спиной маленькие белые крылышки.

– Я слушаю тебя, архангел, – склонив голову в почтительном поклоне, сказал Амадео насмешливо глядевшему на него Иеремиилу. – Не зря же ты в буквальном смысле слова поднял меня с кровати…

– Не зря, отнюдь не зря, мой мальчик, – добродушным отеческим тоном подтвердил архангел. Встряхнув широкими и длинными крыльями, он принялся сосредоточенно расхаживать по белому сияющему пространству. – Но вот спишь ты столь крепко очень даже зря! Тебе должно быть сейчас совсем не до сна, – обернувшись к младшему ангелу, с укоризной взглянул на него Иеремиил.

– Да в чем же дело! – едва уловимое раздражение в голосе Амадео контрастировало с умиротворяющим покоем высшей обители. Тяжело вздохнув, он вопросительно посмотрел на серьезного архангела. – Хватит изъясняться туманностями, их и на Земле хватает! Такое ощущение, что не я, а ты долгое время подвизаешься с поручениями в материальном мире и подхватил заразу двусмысленности от его обитателей!

– Прости… – утомленно закрыв глаза, расстроено выдохнул Амадео. – Никак не получается до конца избавиться от человеческих эмоций… Что я делаю не так?

– Ну, полно, младший ангел, не заводись! – примирительно подняв руки, улыбнулся Иеремиил. – Твоя раздражительность пройдет, как только ты наберешь побольше света в душе и перейдешь на следующий уровень осознания. Не падай духом, уловив в себе остатки человеческих слабостей. Все мы прошли через земные страдания, были людьми. К тому же твое длительное пребывание в земном мире имеет побочные эффекты. Но тебе надо отдавать миру, где ты живешь, больше любви и заботы, и тогда ты с легкостью превратишь негативные энергии в вибрации света. Итак, сейчас я перехожу к сути дела.

Повернувшись к Амадео спиной, Иеремиил расправил огромные крылья и развел обе руки в стороны, словно разгоняя невидимые тучи. Сияющий свет вокруг ангелов рассеялся, обнажив сокрытые за ним идеально прозрачные стеклянные стены. Открыв рот, Амадео изумленно огляделся. Невероятных размеров стеклянный шар, внутри которого они находились, парил в другом шаре, значительно превосходящем его в размерах. Внутренняя поверхность второго шара была единственной перспективой, доступной к обозрению. Оперевшись обеими руками о прозрачное до ощущения его несуществования стекло, Амадео с интересом разглядывал географические карты, выстилавшие стены вмещавшего их мирок шара.

– Он вращается! – не глядя на архангела, воскликнул Амадео. Улыбнувшись, Иеремиил согласно кивнул. Медленно двигаясь вокруг своей оси, шар открывал к обозрению простирающиеся за его пределами рисованные перспективы.

Географические карты, отражающие современный мир Земли, были усеяны крохотными каплевидными точками, большинство из которых обладали светлосерой, а меньшинство – сияющей белой окраской. Некоторые капли, количеством уступающие серым и превосходящие белые, выделялись ярким сиреневым свечением. Затаив дыхание, Амадео шевелил губами, пытаясь сосчитать многочисленные темно-серые и ярко-черные точки, излучающие интенсивный мрак. Горящие внутренним черным огнем, они заполняли окружающее пространство сизым то ли смогом, то ли дымом.

– Дыхание адептов мрака загрязняет земной мир, – бесстрастным голосом изрек Иеремиил.

Кивнув, Амадео перевел взгляд на щедро рассыпанные по всем картам капли светло-серого света.

– Души обычных людей, их большинство, – отвечая на невысказанный вопрос подопечного, промолвил архангел. – В них смешано добро и зло. У каждого человека в разных пропорциях. Не святые и не черти. Просто люди. Но они имеют все шансы стать ангелами или демонами.

– А это те души, которые перешли на сторону света, – улыбнувшись, указал глазами Иеремиил на немногочисленные, но очень яркие белые капли. От его улыбки они разгорались внутренним свечением, переливаясь радужными оттенками. – А это те, кто переходит во мрак… Они уже не наши, но еще не полностью их… – взглянув на зачарованного Амадео, он перевел взгляд на темно-серые капли.

– Да, их можно вернуть, – ответил он на молчаливый вопрос младшего ангела. – Но ценой неимоверных усилий с нашей стороны. Или посредством осознанной жертвы. Или… Но не об этом сейчас речь. Тем более что их возвращение далеко не всегда является необходимым. Мирозданию нужен баланс добра и зла. Созидающая и разрушительная власть должна получать новых сторонников.

– А вот эти души, как ты думаешь, чьи? – не поворачиваясь к задумавшемуся Амадео, спросил архангел. При звуке его голоса на картах заискрились сиреневые каплевидные образования. Глядя на них, Амадео осознал, что созерцание этих более крупных, чем остальные, капель доставляет ему особое удовольствие. Ощущение глубокой родственной связи с сиреневыми крупицами отражалось радостью в сердце и улыбкой в глазах.

– Сиреневый цвет характерен для людей с творческой силой… – наслаждаясь дарованными мгновениями радости, откликнулся младший ангел. – Это все наши знают…

– Верно! Однако любое знание имеет свойство представляться своему носителю той или иной стороной, дополняться и расширяться. В зависимости от потребности души и мира, – одобрительно улыбнулся Иеремиил. – Теперь же смотри внимательно, Амадео.

Прильнув к стеклу, Амадео с любопытствующей тревогой, перерастающей в ужас, наблюдал, как черные капли, испускающие из себя сизый полупрозрачный смог, окутывали им ближайшие сиреневые образования. Некоторые из них тут же или спустя некоторое время сбрасывали с себя удушливое покрывало тьмы, откидывали его снова и снова, разгораясь ярким сиреневым светом, борясь с атакующим злом до тех пор, пока черные капли не теряли к ним интерес. Другие же волочили траурный наряд за собой, и постепенно он становилось все менее и менее прозрачным, превращаясь в палантин однозначно черного цвета. В процессе его «носки» сиреневые капли начинали сереть и темнеть, постепенно наливаясь непроницаемым мраком. И спустя некоторое, очень небольшое время, сами принимались источать из себя тьму. Абсолютно черную и невыносимо непроницаемую. Расползаясь по запечатленным на картах материках, она стирала границы между странами, водой и сушей, небом и землей. Беспомощно растворявшиеся в черном дыме серые и светлые, черные и сизые капли таяли, падая в пучину поглощавшей их тьмы.

– О, Боже! – опираясь обеими руками на опасно прозрачное стекло, открывшее ему непредвиденно ужасную перспективу, Амадео тяжело дышал.

– Да. Самое время обращаться непосредственно к Нему! Хотя… – грустно улыбнувшись, вымолвил Иеремиил.

– Я что-то пропустил, архангел? Что-то сделал не так? – страшась услышать правду, но готовясь ее принять, спросил Амадео. Гробовое молчание Иеремиила звучало в его сердце оглушительным похоронным звоном. – В чем моя ошибка? – вскричал Амадео. С каждым вздохом он все плотнее прижимался к тонкой, но неодолимо прочной границе между ним и столь любимым, вверенным ему на попечение миром. Не в силах оторвать взгляда от развернувшегося перед ним апокалипсиса и боясь прочесть ответ в глазах Иеремиила, он упирался горячим лбом в спасительную прохладу стекла. Ну когда же он станет более зрелым ангелом и исчерпает необходимость жить в физическом теле на Земле… Наверное, никогда. Потому что очень скоро ни Земли, ни тела, ни его самого уже не будет…

– Твоей ошибки здесь нет, младший ангел, – печальный голос архангела был ничуть не лучше созданной им невыносимой тишины незнания. Той самой тишины, которая не откликается в сердце ответом на заданный вопрос, а напротив, заглушает его биение. – Ты делал и делаешь все, что можешь. Но ты не в силах противостоять выбору человека. Никто не в состоянии ему противостоять. Кроме… Него, разумеется.

– Тогда надо срочно лететь к Нему! – всплеск надежды вывел сознание из болезненного оцепенения. Развернувшись к архангелу, Амадео шагнул вперед и расправил крохотные белые крылья.

– Не надо… Не сейчас… – плавным движением руки остановил его Иеремиил.

– Но почему, учитель? Земной мир вот-вот рухнет! Он уже рушится! – сияющие лунным серебром слезы, боль воплощенного ангела стояли в глазах Амадео.

Вздохнув, Иеремиил отошел назад и сделал широкий собирающий жест руками. Огромные крылья встрепенулись и вытянулись за спиной в две параллельные узкие полосы. Возникшее из ниоткуда бесконечное белоснежное сияние растворило в себе предметы и их контуры.

– Мы не можем обойти Правила. Это невозможно, – отвернувшись, произнес архангел.

– К черту правила! – завопил Амадео. Опуская и расправляя крылья, стараясь взлететь, он беспокойно забегал по сияющему пространству.

– Вот именно, – саркастически изрек архангел. – Поэтому-то Самаэль столь силен сейчас. Если каждый отсылает правила жизни к нему, то он получает все полномочия диктовать свои законы. И, кстати, ты не сможешь взлететь без команды на то Свыше. Он не примет тебя. Но в одном ты прав. Мир на грани реального уничтожения. Не того, которое люди считают концом света. Этот конец не положит начала ничему новому. И все только потому, что Самаэль набрал небывалую силу за счет духовной энергии переметнувшихся к нему творческих людей. Он использует их волю к созиданию, чтобы создать новый мир, по своему образу и подобию. Мир абсолютного зла. Который неизбежно уничтожится сам собой, когда ресурс творческих душ исчерпается. Но Самаэль не имеет выбора, в отличие от человека. Созданный Им как безупречная программа разрушения, он поглотит самого себя, если достигнет абсолютного могущества. И в этом случае не будет вообще НИЧЕГО.

– И что же мы будем делать? – потрясенный откровением архангела, приглушенно вымолвил Амадео.

– Следовать правилам, – со вздохом сказал Иеремиил. – Мы не можем пройти к Нему напрямую, минуя Начала.

– Да при чем здесь Начала! Он сотворил все, включая Начала! – горестно всплеснул одновременно руками и крыльями Амадео. – Ведь если Самаэль так необычайно силен, помочь может только Сам!

– Сам и поможет, – непоколебимым тоном произнес архангел, глядя Амадео прямо в глаза.

– Но как? – беззвучно вымолвил тот.

– Если Он пробудится в сердце твоего главного протеже. Именно он откроет нам дорогу к Началам. Таково Правило. Последний из людей с творческой душой высшей категории силы, не сделавший еще выбора между добром и злом, обладает властью спасти или уничтожить миры. Выбор одного человека решает судьбу мироздания. И ты знаешь, о ком я говорю. Да, это именно та душа. Потому что она подпадает под правило: творческое сознание высшей для людей силы не должно знать о ней до момента свершения выбора. Иными словами, эта душа раскроет свой творческий потенциал и осознает его, уже принадлежа области света или зоне тьмы.

– Я понял… – отрешенно промолвил Амадео, потрясенный глобальностью своей миссии.

– Пробуждение этого сердца, – продолжил архангел, – должно происходить при поддержке других человеческих сердец, при опосредованном участии воплощенного ангела и при прямом воздействии на это сердце силы тьмы. Только так пробужденный свет будет истинным, а значит, в нужной мере могущественным. Если же одна из сопутствующих душ отдастся мраку, основная душа не сможет достичь нужного самосознания в свете. И мир погибнет.

– Ты ведь знаешь, – глядя в полные недоумения глаза младшего ангела, промолвил его учитель. – Что все, абсолютно все в мироздании взаимосвязано. Одно проистекает из другого. И победа одного человека всегда плод усилия самых разных существ.

– И что, жалкая горстка людей способна спасти мир? – неподвижным взглядом всматриваясь в сияющую пустоту, саркастически вымолвил Амадео. В его расширенных от потрясения зрачках медленно вращался выстланный географическими картами стеклянный шар.

Расправив и сложив огромные крылья, Иеремиил понимающе улыбнулся.

– Вот потому ты все еще младший ангел. Знания твои малы. Но с точки зрения людей они безмерны.

Подойдя к воплощенному ангелу, он протянул ему обе руки.

– АМАДЕО! – проникновенный тон архангела побудил его ученика обернуться. – Ты не один ведешь эту вечную борьбу. В одном лишь материальном мире Земли множество младших ангелов трудятся на благо Света. Ты можешь почувствовать их всех прямо сейчас. И ощущение вашей взаимосвязи даст тебе дополнительную силу. Ту, которую не могу тебе дать я. Почувствовать единение с равными единомышленниками – весомая поддержка! Чтобы ее получить, я одолжу тебе мою силу в качестве проводника.

Вложив ладони в руки архангела, Амадео подчинился его меняющей реальность воле.

– Ох… – выдохнул, задрожав от нахлынувшего напряжения, младший ангел. Едва удерживаясь на ногах, он зачарованно наблюдал вне себя и изнутри, как белоснежное пространство сворачивается, превращается в неизмеримую волну и наполняет все его существо. Голос ставшего вдруг невидимым Иеремиила зазвучал из самого сердца Амадео.

– Я есть свет. Я есть путь к свету. Я есть ты.

– Я есть ты, – закрыв глаза и отдавшись наполнившей его силе, откликнулся младший ангел.

– Направь свет сердца на данный тебе мир, – голос Иеремиила, необычайно ясный и чистый, прошел по душе Амадео тонкой всепроникающей вибрацией.

Сконцентрировавшись на средоточии жизни в своей груди, Амадео непроизвольно улыбнулся, отдавшись наполняющему его блаженству. Не заметив, что давно не стоит на стеклянной основе, а парит над ней, он поддался неудержимому желанию поделиться исходящей из оказавшимися бездонными глубин его сердца розовой энергией любви. Раскрыв вдруг увеличившиеся в размерах крылья, он простер руки к погрязающему в мрачном мареве миру и направил на него поток созидающей силы.

Множество ярчайших огромных капель белоснежного сияния вспыхнули на всех поверхностях рисованных плоскостей. Откликаясь на беззвучный зов Амадео, а вернее, сокрытого в его сердце архангела, проявившиеся сознания стали стремительно расти, пока не достигли размеров, в десятки раз превышающих таковые у остальных обитателей земного мира. Радужные переливы невероятной красоты притягивали внимание и дарили наблюдателю ощущение неземного умиротворения.

– Они все – как ты. И ты – один из них, – слова, произнесенные Иеремиилом, слышались не только в самом сердце младшего ангела, а воспринимались им в каждом из этих ослепительно красивых созданий.

– Настоящая красота постигается сердцем, – поддержал озарение ученика архангел. – Теперь ты знаешь намного больше. Но теперь тебе надо сохранить в себе это знание. Только так ты сможешь помочь миру и подняться на следующую ступень развития.

С согласным вздохом Амадео закрыл глаза. Чувствуя сознание учителя столь невероятно близко, он мог узнавать его следующее действие.

До предела расправив выросшие в несколько раз крылья и протянув перед собой руки, он сделал решительный шаг назад. Открыв глаза, он смотрел на представшего перед ним Иеремиила, который крепко держал его руки. Опустив вернувшиеся к прежним размерам крылья, Амадео благодарно улыбнулся учителю.

– Нас много… И мы все движимы одной целью… – вымолвил младший ангел, не спуская глаз с наставника. – Но почему я раньше не знал этой элементарной истины?

– Потому что твоя задача состояла в том, чтобы ты думал, будто работаешь почти в одиночестве. На определенных этапах пути – как человека, так и ангела – одиночество открывает доступ к скрытым возможностям души. Но мы не оставили тебя в полной изоляции. Мы дали тебе поддержку сверху – мое наставничество и снизу – в лице твоего помощника. Он еще больше, чем ты, нуждается в страданиях, хоть и причисляется к младшим ангелам. Но он сам выбрал такой путь. Потому что он ведет к более быстрой эволюции сознания. А ты выбрал по-своему служить людям. Не так ли?

– И от выбора каждого из нас зависит очень многое, – будто не слыша Иеремиила, хотя на самом деле улавливая каждое его слово, произнес Амадео. Пронзенный внезапным осознанием, он озадаченно уставился на учителя. – Неужели ангелы могут выбирать? – с нескрываемым изумлением вопросил Амадео. – Я знал, что… Неужели я…

– Ты знал, что я, как все высшие ангелы, не имею права выбора. Мы обладаем почти полным знанием. А вот младшие ангелы всех видов и полуангелы… – выдержав многозначительную паузу, Иеремиил продолжил. – Вполне могут принимать решения. Их знаний не хватает, им нужен опыт. Тебе казалось, что ты не выбирал, потому что ты выбирал следовать моим подсказкам. Но это были твои выборы. Я только предлагал.

– Значит… – чувствуя себя сбитым с толку, прошептал Амадео. – Но почему тогда мир на грани?

– Не ты ошибался, а другие ангелы. Их ошибки приводили к нарастанию тьмы в душах людей. Творческие люди легче переходили во зло. Но и человеческие души ответственны за грядущую катастрофу. Их неверные выборы заставляют младших ангелов ошибаться все чаще. Такой вот замкнутый круг, который может быть разорван только со стороны людей.

Глядя в затуманенные раздумьями глаза Амадео, Иеремиил рассмеялся и крепко обнял его за плечи.

– Знаешь, я очень рад, что Он выбрал тебя. Ты всегда был мне особенно дорог по причине твоего безусловного служения Свету. Именно поэтому сейчас судьба мира в твоих руках. ОН дал именно тебе возможность бороться за оставшуюся вне света и тьмы великую творческую душу.

– Ты все правильно понял, мой мальчик. Каждый твой подопечный имеет, как любой человек, колоссальное влияние на весь мир. Напомню, что особенно велико такое влияние у людей, идущих по пути творческого развития. Их души очень близки к переходу в тонкие измерения, к бытию невоплощенными созданиями. Творческие люди, как никто другой из людей, способны очень легко стать ангелом или демоном. И в человеческой жизни они имеют огромное влияние на мир и людей вокруг себя! Их стремление к славе – отражение этой власти. Понятно, что их дар – это палка о двух концах. Каждому из них дана возможность принести в мир через свой талант еще больше зла или еще больше света. Ведь они имеют огромную власть над человеческими сердцами! Влияние на толпу и отдельного человека – их оружие. Им они могут разрушить свою индивидуальность и целый мир или же спастись и спасти. Иными словами, если они минуют соблазны Самаэля и сумеют находить удовольствие в чистом творчестве, реализуя себя в нем и помогая при этом окружающим, мир будет спасен и продолжен в развитии. Вся проблема в том, что слишком много душ поддалось увещеваниям тьмы и переходит на ее сторону. Ты видел, – широким жестом Иеремиил указал на простирающийся вокруг ангелов рисованный земной мир, – сколько творческих людей в настоящее время переходит к Самаэлю.

– Почти шестьдесят процентов! – вздрогнув, воскликнул Амадео.

– Да! – сверкнув глазами, подтвердил архангел. – А сколько людей, чьи души не склонны к творчеству, перешло в стан Самаэля? Сколько духовных «я» поглотила абсолютная тьма? Ты ведь знаешь, что у демонов мертвые души. Мрак убивает индивидуальность, пожирает и превращает в свою разрушительную силу свет их духовных сердец. Нет ничего разрушительнее, чем обращенная во зло созидающая сила.

– Перешло почти пятьдесят процентов! – отказываясь озвучивать кошмарные цифры, одними губами произнес младший ангел.

– Да, – белый огонь в глазах Иеремиила разгорался все ярче. – Кажется, не так уж и много, всего-то полмира. Но дело в том, что в схватке между злом и добром решающее значение имеет выбор творческих душ. Именно они решают судьбу мира. И с каждым днем доля добычи Самаэля неудержимо растет. С каждым днем все больше творческих людей идет на все ради славы, денег и материальных благ. С каждым восходом солнца какой-то художник, поэт, писатель, актер, певец или танцор предает свою душу, отдавая данный ей дар взамен мимолетным земным благам… И если процент творческих людей, перешедших на сторону Самаэля, достигнет цифры шестьдесят один, то…

– То земному миру придет настоящий конец, а не смена одной его формы на другую, – вытирая вспотевший лоб, обреченно проговорил Амадео.

– Так и есть, – удрученно вздохнул архангел. – Но это еще полбеды. А настоящая беда – это конец всей Вселенной, всего мироздания. Он непременно наступит при полном разрушении земного мира силами тьмы.

– Потому что тогда абсолютный мрак поглотит Бытие и самого себя, – продолжая мысль учителя, глухо вымолвил Амадео.

– Да, – снова подтвердил его слова Иеремиил. – Все верно. Твое сердце раскрывается и знание увеличивается, Амадео. Скажи мне, почему при победе абсолютного зла оно сожрет самое себя?

– Потому что тьма не может существовать без света. Это аксиома Бытия, – глядя в глаза Иеремиила, ответил ангел.

– Верно, – улыбнулся наставник.

– Но отчего же тогда Самаэль не прекратит борьбу? Она же бессмысленна? Он уничтожит Бытие и самого себя! Его оружие, сила разрушения, не сможет остановиться и уничтожит его самого!

– О, нет, мой мальчик, – прикрыл печальные глаза архангел. – Всякая борьба имеет глубокий смысл. А особенно борьба между основными силами мироздания, светом и тьмой. Но хранит ее смысл, конечно, совсем не Самаэль. А он никогда не сдастся и не отступится, потому что такова его суть. Абсолютная тьма всегда будет стремиться к уничтожению Вселенной. И к собственной гибели. Потому что тьма ничего не созидает. Она существует за счет поддержки Свыше, являясь частью Его плана. Тьма не выживет без света. Потому что тьма – это и есть смерть.

– Что же делать? ЧТО?!! – вырвавшаяся из сердца ангела боль зазвенела в стенах стеклянного шара, забилась миллионами осколочных криков.

– В этой битве шанс на спасение мира дан именно тебе. Остальные ангелы почти все проиграли свои битвы. Их подопечные перешли к Самаэлю. Но твоя группа еще держится. Но проигрыш хотя бы одного из них способен погубить весь мир. Однако только переход к Свету твоего главного протеже окажет кардинальное влияние на весь ход дела. Только эта душа способна слиться с Началами и дать Свету новые силы.

– Так кто же эта душа? Ведь уже шестьдесят процентов творческих людей продались Самаэлю! Кто может быть этим одним процентом? Душа какой невероятной творческой силы?!!

– Так именно о ней я и толкую! – удовлетворенно улыбнулся Иеремиил. – Но тебе, мой мальчик, – придется обнаружить ее самостоятельно. И вести к свету свою творческую группу. Если они станут нашими, то этой душе легче будет перейти в свет. Помни, ты должен незаметно подталкивать ее к пробуждению. В раскрытии одного этого сердца – спасение целой ВСЕЛЕННОЙ. Я не смогу тебе помочь в твоем деле. Не имею права. О, да, отвечая на твой готовый сорваться с губ упрек, даже ради целой Вселенной не имею права нарушить Правила! Но я могу дать тебе одну подсказку.

Отвернувшись, Иеремиил выдержал минуту напряженного внимания Амадео. Затем, глядя прямо в налившиеся кровавой болью глаза младшего ангела, произнес:

– Эта душа находится сейчас в стане твоего личного врага, Шалкара.