Глава одиннадцатая
Командировка (начало)
— И вот, денег мне дал.
Колька достал из кармана конверт, не слишком плотный и положил его на стол Ровнина
— Негусто — заглянул тот внутрь — Невысоко они тебя оценили.
— Этот Сослан так и сказал — Колька насупил брови и с акцентом произнес — «Будэт рэзультат — получишь болше. Работай»
Накануне Колька встречался с подручным Арвена, о чем сейчас и рассказывал Олегу Георгиевичу. Сам Арвен больше его своим присутствием не удостаивал, как видно, счел что для такой мелкоты, как Колька, одного личного разговора достаточно. Ну, оно и понятно — кто такой он и, кто такой Колька? Больно разные весовые категории выходят.
Впрочем, нечто подобное Ровнин и ожидал. Когда Колька из его кабинета (но со своего мобильника) позвонил секретарю Арвена и дал свое согласие на работу с ним, шеф отдела сразу напророчил -
— Теперь жди звонка своего куратора.
— А разве не сам Арвен позвонит? — удивился Колька.
Ничего на это Ровнин ему не ответил, только по затылку потрепал отечески.
И верно — на все встречи (а их было уже три, считая вчерашнюю) приходил носатый и мохнорылый Сослан. Он ставил парню задачи, причем таким тоном, что создавалось впечатление, что Колька у них теперь в рабстве, а не на жаловании. Очень это его напрягало и время от времени у парня возникало жуткое желание треснуть этому Сослану по роже, но этого делать было нельзя, по крайней мере пока. Ровнин запретил.
На последней встрече Сослан в ультимативной форме потребовал достать точный полный поэтажный план особняка, что вызвало смех Ровнина.
— Ну, ничего нового — отсмеявшись, сообщил он Кольке — Все одно и то же, даже неинтересно, честное слово. И главное — всегда начинают с мелочей, вроде списочного состава, а заканчивают внутренними помещениями.
— А что — «одно и то же?» — уточнил парень — Чего им надо-то? Накой им план? И потом — неужели его нигде нету, кроме как у нас? Ну, там, в БТИ или в кадастре?
В подобных сферах Колька не очень разбирался, но слова эти знал. Красивые слова, приятно было их говорить. Весомо звучало.
— Ты не поверишь, Николай — Ровнин взял со стола трубку, открыл пакет с табаком и начал ее набивать — Нашего особняка нет ни только в БТИ, его нет даже на генплане Москвы. Вот так получилось. Впрочем, такое частенько бывает — город у нас большой, что-то всегда идет не так.
— О как — Колька ухмыльнулся. Если нет дома на плане — значит, так и надо. Для дела надо.
— Вот так — Ровнин умял табак пальцем.
— А план-то из зачем нужен? — продолжил настырничать парень — Чего они хотят найти?
— Что хотят — то не найдут — пыхнул дымком, раскуривая трубку Ровнин и хитро улыбнулся — Коля, иногда что-то лучше и не знать, поверь. Это не от недоверия к тебе, просто всему должно наступить свое время. А нашему любознательному другу скажешь, что как сможешь — раздобудешь ему желаемое. Я тебе в нужное время все дам и все объясню.
— Ясно — Колька и не подумал обижаться.
Он уже достаточно обтерся в отделе и прекрасно понимал, что лишние знания в этом месте ведут не только к какой-то там скорби (слово-то какое дурацкое), а прямиком к большим неприятностям. А ему новых неприятностей не надо, у него и своих поводов для расстройства было немало.
Основное расстройство было связано с тем, что его вылазка в некую дальнюю деревеньку закончилась ничем. Он вроде и ехал правильно, и шел верно — через поле, через лес — а так и не нашел того места, в котором с Германом был весной. Под конец еще и заплутал в лесу, при этом навигатор отказывался со спутником связываться просто наотрез. Да что навигатор — вообще никакого сигнала телефон не ловил.
В какой-то момент, когда солнце начало клониться к закату, Кольке даже стало не по себе, и он начал жалеть о том, что вообще сюда поехал.
— Ну, и куда мне теперь идти? — зло спросил он у ближайшего дерева — А?
— Так это смотря, куда ты попасть хочешь — раздался из-за него голос, заставивший парня подпрыгнуть на месте, и сунуть руку под мышку, поближе к пистолету.
— Ты чего так дергаешься-то? — невесть откуда, прямиком из кустов, навстречу Кольке шагнул старенький старичок, одетый несмотря на летнее тепло в драный ватник, теплые штаны и подшитые кожей валенки — Никак, хворь какая приключилась?
— От неожиданности — честно ответил Колька — Здравствуйте, дедушка.
— И тебе не болеть — покивал куцей седой бороденкой дед — Ты чего орешь-то?
— Заблудился — не стал скрывать Колька — Шел — шел — и заблудился.
— Лес — он такой — покивал старичок — Заблудиться в нем легко. Но это если дороги не знать, не понимать куда идешь. А тот, кто путь знает — он разве заблудится? Ты-то, парень, путь свой знаешь?
— Нет — признался Колька — Я деревню одну искал, я там весной был, а так и не нашел.
— Так может и нет ее, этой деревни? — насмешливо прищурился старичок — Или, может — и не надо тебе ее искать, а?
Колька уже понял, что старичок этот тут появился неспроста, более того — сдавалось ему, что он сейчас беседует с тем самым Лесным Хозяином, о котором ему некогда рассказывала Людмила.
— Надо — твердо сказал Колька — Надо, дедушка.
— Ишь ты — дребезжаще засмеялся старик — Упорный. Но это потому что молодой еще, это пройдет.
— Так может — покажете дорогу? — напрямки спросил Колька.
— А как та деревня называется-то? — поинтересовался у него дед — Много их тут, в округе.
Колька открыл рот, помедлил секунду и снова его закрыл. Он не помнил ее названия, как будто у него память стерли.
— Никак? — сочувственно поинтересовался дед — Забыл? Бывает. Ну — на нет и суда нет. А что, парень, нет ли у тебя с собой какой снеди?
— Есть — скинул с плеча рюкзак Колька, который никак не мог понять, как это он забыл такую простую вещь, как название населенного пункта — И чай в термосе есть.
— Чаю мне не надо — отказался дед, садясь на пенек, которого минуту назад не было вовсе — Отвары травяные — они куда лучше. А вот хлебца я бы поел!
Колька вручил деду большой бутерброд с колбасой, другой взял себе и присел рядом с ним, на еще один невесть откуда появившийся пень.
— Этого мне тоже не надо, благодарствую — дед снял с куска черного хлеба кругляши колбасы и отдал их Кольке — Я такого не употребляю. Да и тебе не советую.
Старичок ел вдумчиво, подставляя под кусок хлеба ладонь так, чтобы ни одна крошка не упала на землю. Глядя на него, Колька непроизвольно повторял его движения.
— Хороший ты парень — дед дожевал, высыпал крошки в рот и огладил бороденку — Потому скажу тебе вот что — не рви ты себе сердце. И ей — не рви. Не может волк с веженкой вместе бегать, разные они. Жизнь у них разная и судьба тоже. Да и те, кто рядом с вами, не поймут. У нее есть те, кто ее судьбу решают, да и твои начальники не одобрят такой твой выбор, ты же сам это знаешь.
— Так покою мне нет — неожиданно для себя поделился с дедом потаенным Колька — Думаю о ней. Все время.
— Так молодое, ретивое — хихикнул дед и шутливо погрозил парню пальцем — Я вот себя помню в твои годы, что ты!
— А как же тогда жить? — спросил у него Колька.
— Да вот так и живи — посерьезнел дед — Как людям жить положено. Человек ты, понимаешь, парень? Человек. Людское тебе и заповедано.
Колька усмехнулся. Легко сказать, да вот как сделать так, чтобы она не снилась, чтобы из мыслей ушла?
— Время — дед встал с пня — Все вылечит время, поверь.
— Кабы так — вздохнул Колька, тоже вставая.
— Ииии, парень, видел бы ты столько, сколько я — снова засмеялся старик — Не сомневался бы. Ну, спасибо тебе за хлеб, давно не ел. Правда, он какой-то невкусный стал, на муке экономят, что ли?
— И куда мне теперь идти? — Колька посмотрел на деда.
— Так вон туда — вытянул руку старик и Колька увидел тропинку, которой, конечно же, не было еще минуту назад — Иди себе по ней — и выйдешь куда нужно. Да, вот держи-ка еще.
Старик сунул руку в кусты, и вытащил из него приличных размеров корзину, сплетённую из коры и наполненную боровиками, крепкими, как на подбор, с коричневыми шляпками.
— А то что же такое выйдет? — протянул он корзину Кольке — В лес летом съездил, а ни грибов не привез, ни ягод. Непорядок. А так — со сметаной пожаришь. Хотя — какая теперь сметана, безобразие одно…
Колька даже и сказать ничего не успел, даже поблагодарить, а старичка уже и след простыл. Он вроде, как и сделал всего-то шаг назад — но слился с кустами, из которых недавно вышел.
— Спасибо вам — поклонился Колька тем кустам — И за совет, и за компанию, и за подарок.
Деревья зашумели — но не страшно, скорее — ласково. Видно, по душе Хозяину Лесному пришелся Колька.
Чудное дело — но минут через двадцать тропинка вывела Кольку прямиком к платформе пригородной электрички. Впрочем — почему чудное? В данном случае — нормальное. С таким-то проводником?
Грибы Колька с картошкой пожарил, сметану он не любил, остатки их отварил и заморозил, на потом. И ведь что примечательно — на электричке он почти три часа ехал, в метро потом — и хоть бы один из них прочервивел. Все чистые оказались.
А еще на дне корзинки Колька колечко нашел. Простое, медное, потертое немного. Он повертел его в пальцах, понимая, что оно тут оказалось не просто так, подумал маленько — он ведь уже ученый был, Герман с Пал Палычем его начали всерьез натаскивать, передавая свой опыт, поверили они в него — и надел его на палец, где оно устроилось как влитое. Гром не грянул, стены не затряслись и кошмары ему в эту ночь не снились. Ничего не произошло. Колечко — и колечко.
На следующий день его приметил Герман, цапнул за подбородок Кольку, и молча посмотрел ему в глаза. Тот не стал отводить взгляд, добавив в него уверенности и даже непокорности, как ему показалось. Мол — моё это дело, и все тут.
— Ну — ну — сообщил парню Герман и ушел наверх.
Через пару минут вниз спустилась Вика, так же молча цапнула Кольку за руку и уставилась на кольцо, беззвучно шевеля губами.
— Чего? — проворчал Колька — Мое дело, чего на пальце носить.
— Дурак ты — сообщила ему Вика, поводив ладонью над медным украшением, и ей же влепив плюху парню в лоб — И эта, твоя… Оба идиоты! Ладно ты — теленок, но эта-то куда? Свою силу, понимаешь, на эдакого дурня тратить. Тьфу!
И больше вопросов по этому поводу ни у кого не возникало. Ровнин только как-то остановил Кольку в коридоре, и сказал -
— Даже если все говорят, что ничего у тебя не получится — не верь им. Прости за банальность — но иногда возможно и то, что невозможно в принципе. Но голову — не теряй, новой мы тебе не выдадим.
Голову Колька терять не собирался, хотя по тем делам, в которые он влип это было более чем реально. Сослан этот, с которым он встречался, явно был на всю голову отмороженным, это парень чувствовал, как московская борзая. Хотя по роже ему треснуть все равно хотелось.
— Денежки забери себе — Ровнин протянул конверт Кольке — В конце концов — ты их честно заработал.
Предыдущие конверты Олег Георгиевич тоже отдавал Кольке, но парень продолжал раз за разом сначала приносить их ему. Не то, чтобы он был слишком честным, но есть субординация. Так его отец воспитал.
— Если он позвонит — чего говорить? — уточнил Колька у задумчиво попыхивающего трубкой Ровнина — Он же позвонит.
— Скажи, что работаешь — посоветовал ему начальник — Мол — не так все просто, ты сошка мелкая, к тайнам недопущенная. Одно дело — список сотрудников, другое — помещения. И непременно скажи, что ты и сам-то мало где был и что видел, мол — не пускают тебя в святая святых пока. Непременно!
— Есть — Колька кивнул — Все понял.
— Молодец — Ровнин встал из-за стола, подошел к окну и снова выпустил ароматный дымок — Однако, осень пришла. Пролетело лето.
И это было правдой. Воздух по утрам стал пряным, прохладным и прозрачным, по улицам засновали школьники, вернувшиеся с дач, а турагентства украсились надписями: «Бархатный сезон. Горящие путевки». Все приметы приближения зимы в наличии.
В дверь стукнули, и, не дожидаясь одобрительного ровнинского «Войдите», в нее ввалился Герман.
— Георгиевич, звал? — поинтересовался он у стоящего к нему спиной шефа.
— Звал — кротко ответил тот — Гера, ты ведь в Петербурге не раз бывал?
— Не раз — подтвердил Герман — И как турист, и по нашим делам несколько раз. В последний — два года назад. Ну, ты помнишь — Эрмитаж.
— Египетский зал — повернулся к нему Ровнин — Грех пока жаловаться на память, что-то еще помню.
— Склероз тебя не победит — сподхалимничал Герман — А что, нарисовался шанс посетить город на Неве?
— Есть такое — подтвердил Ровнин — Мне тут позвонили, попросили помочь в одном вопросе. Ты бы съездил, посмотрел?
— Я — всегда — с искренней радостью отозвался оперативник — А что там у них?
— Люди пропадать начали — Ровнин подошел к столу и взял с него зеленую тонкую пластиковую папку — Тут все, что я сам знаю.
— Люди — это серьезно — Герман изобразил серьезную озабоченность — Тут без помощника не обойтись. Может — Вика со мной поедет?
— Да вот еще — засмеялся Ровнин — И потом искать, в каком именно канале она тебя утопила? Ну уж нет. Но — согласен, напарник будет не лишним. Да и практика работы в чужом городе кое — кому не помешает.
— Николя — обнял слегка оторопевшего юношу за плечи оперативник — Я покажу тебе город над вольной Невой, я проведу тебя по всем его…
— Борделям — подсказал Герману Ровнин — И пивным. Точнее — все будет в обратной последовательности.
— Музеям — укоризненно глянул на шефа оперативник — И пешспективам.
— Ну да, ну да — в глазах Ровнина светилась улыбка — Ладно, дней вам за глаза должно хватить, так что жду вас послезавтра. Командировочные и суточные получите у тети Паши, билеты тоже она вам забронирует.
— Чур — не «Красную стрелу» — потребовал Герман — Даешь «Сапсан»! Так — быстрее.
— Мы бюджетное учреждение — укоризненно сказал ему Ровнин — Имей совесть!
— Не — не — уперся Герман — Я с похмура плохо работаю. А если мы поедем на «Стреле» …
— Убедил — тут же сдался Ровнин — Нет, ты-то ладно, но вот Коля… Не умеет он еще так же, как ты, водку пить, слабоват он пока.
Колька было затеял обидеться — откуда Олегу Георгиевичу знать, как он водку пить умеет, но потом вспомнил как Герман по весне на Трех вокзалах в одно лицо выкушал литр с гаком коньяка, а потом еще его с песнями домой отвез, и передумал это делать.
— Николаки, брат мой — Герман шутливо ткнул парня кулаком в живот — Нас ждет Северная Пальмира! Надеюсь, ты не против такой поездки?
В Питере Колька еще ни разу не был, а если туда еще съездить и за казенный счет — так это вообще праздник. Потому он ответил бодро -
— Я — всегда. Домой бы только заехать хорошо.
— Курочку взять в дорогу? — понимающе подмигнул Герман.
Домой Колька так и не попал — дело было к полудню, а уже в половине пятого они должны были отправиться в сторону культурной столицы. Когда тут ехать, какой в этом смысл? Так и отправился на вокзал, в чем был.
«Сапсан» Кольке очень понравился — красивый, чистенький, с симпатичными проводницами. И удобный — синие кресла с подголовниками его очень впечатлили (добрая тетя Паша заказала оперативникам бизнес — класс, плюнув на всякие условности). Там-то Колька понял, почему Герман так ехидно улыбался, когда он предложил ему купить чебуреков в дорогу или курицу — гриль. Какие тут чебуреки, какая курочка? Стыдобища… Нет, сказать никто ничего не скажет, но — несерьезно это.
А еще Кольку впечатлила скорость этого поезда. Вроде только тронулись, а уже минут через девять Герман сказал -
— Химки — и ткнул пальцем в окно.
Колька успел заметить знакомое ему здание «Меги» с болтающимися флагами и только головой помотал — мол, однако.
Он как-то ездил на электричке в этот город и помнил, что та от Ленинградского вокзала до Химок ехала минут сорок — пятьдесят. А тут — десяти не прошло.
Потом Колька подумал о том, что будет, если кто-нибудь на рельс гайку положит, когда поезд на такой скорости мчится. По всему выходило, что лихо будет и поезду, и его пассажирам. А после он уснул, его убаюкало мелькание столбов за окном.
— Колян — растолкал его Герман часа через четыре — Вставай уже, подъезжаем. Чего задрых, нашел время! Сейчас сон перебьешь, потом полночи колобродить будешь, а то еще и проституток вызывать, от безделья.
— Каких проституток? — захлопал сонно глазами Колька — Ты чего? Нахрен они мне нужны?
— Не будешь? — как-то расстроенно переспросил у него Герман — Н — да… Ну и правильно. Не дело это — продажная любовь. А с другой стороны — может какая падшая женщина после общения с тобой к истинным духовным ценностям повернется лицом?
— Герман, вызывай ты кого хочешь — Колька потянулся и потер ладонями щеки — Мне по барабану. Главное — завтра утром будь в форме. Я же не знаю — чего нам надо делать, с кем связываться… Елки — палки, я даже не знаю где мы будем ночевать!
— А это потому что ты ленив, не любопытен и инертен — назидательно произнес Герман — Почему у меня не спросил про это все еще в Москве? Почему дрых вместо инструктажа, а? Вот. А друга своего, напарника… Да что там — наставника — голословно невесть в чем обвиняешь!
Поезд затормозил и остановился.
— О — Герман показал Кольке часы, стрелки на них указывали на половину девятого — Я от этого каждый раз офигеваю. Чуть ли не единственный в России поезд, который отходит и прибывает по расписанию!
Выйдя на перрон Колька чуть не открыл рот, у него возникло впечатление, что он никуда и не отбывал. Перрон был тот самый, с которого они отправились в Петербург несколько часов назад.
— Не понял — пробормотал он и глянул на Германа.
— Ты чего? — оперативник проследил за взглядом приятеля и понимающе кивнул — Ты просто не в курсе. Ленинградский вокзал в Москве, и Московский тут, в Питере — они близнецы — братья. Такая задумка у создателей всего этого была, только не знаю, когда точно это сотворили — то ли еще при царе — батюшке, то ли уже при большевиках. Но в принципе — хорошая идея. Человек прибыл в другой город — а вокзал свой, родной. Все веселее.
В городе на Неве уже стемнело, становилось зябко. Колька, выйдя из здания вокзала почувствовал себя дискомфортно — чужой город, а у него в нем из имущества только куртка да пистолет. Нет, последнего для ряда личностей было бы достаточно, чтобы разнообразить свою жизнь и сделать ее ярче, но это было не про него.
Поежившись, парень печально вздохнул. Помимо всего прочего, он еще хотел есть.
— Ленинград мой, милый брат мой! — проорал, стоя на ступенях вокзала Герман, который в отличии от напарника, явно ощущал себя в своей тарелке — Я снова вернулся в простор между небом и Невой!
Рядом засмеялись две женщины средних лет, проходившие мимо.
— Ну что, мой преданный друг — Герман хлопнул напарника по плечу — Нас ждет прославленный Лиговский проспект, именно там мы и будем жить.
— А это далеко? — устало спросил у него Колька.
— Нет — Герман мотнул головой вправо — Вон там он и начинается. Лиговский — рядом.
— А отель? — уточнил Колька, уже изучивший своего наставника.
— Отель — тот задумчиво глянул в звездное небо — Отель не очень. Ты понимаешь, Лиговский — он очень, очень длинный. Сначала надо идти до Обводного, потом — от Обводного…
— А если машину поймать? — предложил Колька — Тогда — не надо идти. Можно — ехать.
— На машине — по Петербургу? — возмутился Герман — Чур тебя, чур. Я понимаю — проскакать по этим камням на лошадке, но на машине? Фу! Как не стыдно!
— И что тогда? — мученически вздохнул Колька — Отвергая — предлагай.
— Вот что, Николя — Герман обаятельно, как он это умел делать, улыбнулся — А не зайти ли нам на улицу Марата, это тут рядом? Там — и тепло, и светло, и еда есть. А еще там живет моя приятельница, истинная петербурженка, и у нее наверняка есть подруги. Посидим, чаю попьем, Мандельштама почитаем…
— Герман, я же сказал — да пожалуйста! — Колька вложил в голос весь талант убеждения, отмеренный ему богом — Иди ты себе куда надо, только утром появись. И дай мне адрес гостиницы, я сам туда доберусь как-нибудь. На лошадке, на машинке, пешком — как скажешь.
— Не коллективный ты человек, Колюня — сплюнул Герман, и достал сигареты — И дикий. Мандельштама не любишь. Пошли уже, домосед.
Колька много читал о красотах этого города, но, если честно, то в темноте их особо видно не было. Та же световая реклама, что и в Москве, машины снуют туда — сюда, люди домой торопятся — все одинаково. Разве только что чуть потемнее на улицах было, особенно это стало заметно после того, как напарники пересекли небольшой мост, который Герман и назвал «Обводным каналом».
— Вот мы с тобой здесь сейчас запросто гуляем, ничего не боимся — разглагольствовал он, пока Колька ежился под своей курточкой — климат в Питере и впрямь был посуровее, чем в столице — А ведь это самые бандитские места были еще не так давно, всего-то менее века назад. Куда там нашей Марьиной Роще или Хитровке до Лиговки. Тут такое было — что ты!
Кольке же не было дела до славного прошлого этого проспекта совершенно — он хотел есть. Достопримечательности хороши, когда тепло, светло и в животе не урчит.
Герман остановился и повертел головой -
— О, вот она — оживился он и потыкал пальцем в вывеску «Хачапурная» на противоположной стороне улицы — Ты как насчет хачапура? Я бы сейчас аджарский съел, ну, тот который лодочка с яйцом, и еще форель с картошкой, она тут очень неплохая была, помнится. И пива бы выпил.
— Еда — сглотнул Колька. Он с печалью прошел уже мимо десятка «Пирожковых» и «Блинных», потихоньку начиная ненавидеть Германа, который знай пер вперед, как танк.
— Еда — подтвердил тот, и плюнув на правила дорожного движения, начал переходить дорогу, впрочем — достаточно пустынную в этот час — Просто у тебя уже так брюхо гукает, что мне перед прохожими неудобно становится. Да, ты как — майонез уважаешь?
— Я все ем — буркнул Колька.
— Ты понимаешь, в Питере его бахают во все подряд — объяснял Герман — И в мясо, и в овощи, и в горячие бутерброды, и в суп…
— Я тебя сейчас убью — пообещал другу Колька — Если не замолчишь!
— Нервные все стали — пожаловался Герман какому-то прохожему, и открыл дверь в «Хачапурную» — Слова им не скажи!
— И не говорите — отозвался прохожий — Ужасное падение нравов!
Колька зарычал, и первым проскочил в теплое ароматное нутро харчевни, плюнув на все правила вежливости.
Носатенькая официантка по имени Лиана смотрела на Кольку с сочувствием. Оно и понятно — в небольшого по размеру парня влезло столько еды, что сразу и не поверишь.
— Еще что-то принести? — спросила она у Германа, допивающего третью кружку пива.
— Маглобт, ламазо — расплылся в улыбки он — Принеси еще бутылочку «Лагидзе» моему другу, и заверни нам с собой три «имерули». Кто знает, где мы завтра ужинать будем? А так — я их разверну, вспомню твою улыбку, подумаю о том, что они помнят тепло твоих рук, и моя жизнь, до этого момента беспросветная…
— У меня есть сын, его зовут Бесико — с улыбкой ответила Лиана — А мужа нет. Мальчику нужен отец, и, если ты хочешь занять это место, — я буду рада. Ты красивый, сильный и нахальный, думаю мой отец не будет против твоей кандидатуры, хоть ты и не грузин. В ЗАГСе неподалеку работает сноха моего двоюродного дяди, Манана, так она нас распишет хоть завтра утром. И ты будешь кушать мои хачапуры каждый день, клянусь.
Колька с восторгом забулькал вкуснейшей газировкой с забавным названием «Воды Лагидзе». Он то с уважением смотрел на невозмутимую Лиану, то с злорадством на багровеющего Германа.
— Кхгм — откашлялся оперативник — Я подумаю, красавица, правда. Не каждый день такое предлагают, все-таки. А пока принеси этому обормоту еще бутылочку «грушевки» и счет.
— А хачапуры? — Лиана мягко улыбнулась — Те, что будут помнить тепло моих рук? Нужны?
— Само собой — ответил за Германа Колька — Но я их сам съем, вкусноту такую, ему не дам!
— Правильно — одобрила Лиана — Ты худенький, тебе надо много кушать.
Герман цветом лица напоминал спелый помидор, и Колька ехидно посоветовал ему -
— Выдохни, а то помрешь с натуги!
— Однако — оперативник проводил взглядом Лиану, грациозно шагавшую к кухне — На такой и жениться можно, серьезно.
— Так в чем дело, женись — Колька допил газировку и печально посмотрел на пустой стакан — Вкусная какая. У нас такой нет.
— Браки — не для нас, старик. — очень серьезно сказал Герман — Никто и никогда в пятнадцатом отделе не умирает своей смертью, ты же знаешь. Ну, кроме Аникушки, он, по ходу, бессмертный, домовые живут столько, что представить невозможно. А мы — нет.
— Да ну тебя совсем! — рассердился Колька — Когда нужно — шутки шутишь, когда не нужно — ерунду мелешь. Что за предрассудки? А Тит Титыч?
— Титыч — Герман усмехнулся — Это он сам тебе сказал, что своей смертью умер?
— Да — кивнул Колька — Он.
— Ну — ну — Герман отхлебнул пивка — Ладно, зола это все. Давай, попей еще ситро, да пошли в отель, тут два шага в припрыжку осталось до него. Завтра будет интересный день.
— Хачапуры будут минут через пять — подошла к напарникам Лиана и поставила перед Колькой еще одну открытую бутылку газировки — Пей на здоровье.
— Спасибо — поблагодарил ее парень, и задал Герману вопрос, который не давал ему покоя — Слушай, а чего нас сюда выдернули? Разве тут нет своей такой службы, ну — вроде нашей? Город-то огромный, не меньше Москвы.
— Хочешь — верь мне, хочешь — нет — не знаю — Герман зевнул — Сам по первости этим интересовался, но так и не выяснил ничего. В прошлый раз, когда мы сюда с Палычем и Викой приезжали, ну, по «эрмитажному» делу, с нами работал местный опер, из Невского РУВД.
— Да? — почесал в затылке Колька и забулькал фруктовкой, переливая ее из бутылки в стакан — Но он был в курсе?
— Наших дел? — уточнил Герман, получил утвердительный кивок и продолжил — Да, полностью в теме парень был. Но при этом — обычный опер, с «земли», из СКМ. Вот и гадай — есть тут свой такой отдел, нет его? Может — это дело не в их компетенции было, может — нет его тут вовсе. Хотя, есть одна интересная деталь в этом всем. Знаешь, как фамилия самого главного милицейского начальника в РУВД «Невский»?
— Как? — аж глаза от любопытства вытаращил Колька.
— Пиотровский — невозмутимо ответил ему Герман и допил пиво.
Колька тоже отхлебнул из стакана, вспоминая, откуда ему знакома эта фамилия. И вспомнил.
— Блин, так один из бывших начальников отдела Пиотровский был! — затараторил он.
— О! — поднял указательный палец вверх Герман — Точно. Уж не знаю — однофамилец он или родственник, но это факт. Вот, и думай теперь, что к чему.
— Слушай, а кого-нибудь вообще ты еще видел? — решил добить тему до конца Колька — Ну, из таких как мы? Из других городов? И еще — кто были те двое, которые кровососа тогда забирали?
— Слушай, обсуждение структуры — это не лучшая тема для разговора — достаточно жёстко ответил ему Герман — Подобные беседы не приветствуются в принципе. Причем — я не шучу, мне в свое время за это дело Ровнин крепко холку намылил, а Палыч добавил тумаков до кучи. Как раз в то время, которое я назвал «по первости».
Колька засопел, припав к стакану. Герман посмотрел на него и негромко сказал -
— Коль, не следует знать больше, чем следует знать, поверь. Я тоже много чего не знаю, и по этому поводу не грущу совершенно.
— Просто интересно же — пояснил Колька — Как оно вообще устроено…
— Я про это ничего не знаю толком — помолчав, сказал ему Герман — Но вот года три назад в Москву приезжал парень из Челябы. Он на сто процентов был наших кровей, и нож у него был. И дело этот парень знал на все сто. Он за василиском приехал, тот у него в городе пятерых девок сожрал. Так практически без нашей помощи он его выследил, загнал и прикончил, вот так-то. Потом засадил в нашей компании в себя полтора литра беленькой и отбыл на родину. Суровый челябинский парень, однако. Но одиночка он, или там тоже есть структура вроде нашей — понятия не имею. Он не рассказывал, а мы не спрашивали.
— Жесть — Колька только башкой повертел — А василиск — он кто?
— Матчасть когда учить будешь? — возмутился Герман — Что за ерунда, Николай, это же азы. Василиск — человек, в чьих жилах текут остатки крови древних нагов, так сказать — наследник темных времен. Завораживает жертву, как правило юную девушку или молодую женщину, взглядом, овладевает ей, а после пожирает ее сердце и печень. Чтобы его убить, необходимо отделить голову от туловища ножом с примесью серебра.
— Я читал, просто забыл — отвел глаза в сторону Колька — Слушай, Герман, а когда мне такой нож дадут?
Этот вопрос тоже давно вертелся у парня в голове, но повода задать его не было. Сейчас — подвернулся.
— Коль, это решаю не я — Герман пожал плечами — И, по — моему, даже не Ровнин. Но кто это делает — не знаю. Мне мой через полгода выдали.
— А я здесь скоро как год — Колька вздохнул — Иногда даже боюсь — приду на работу, а Ровнин мне скажет: «Все, Николай, собирай свои манатки и уматывай. Ты нам не подходишь».
— Чушь какая — Герман улыбнулся Лиане, которая принесла кожаную книжечку с счетом и приличных размеров круглый сверток в фольге, упакованный в пакет — Даже в голову не бери. Если бы что-то было не так, тебя давно бы вышибли.
— На здоровье — протянула пакет Герману грузинка.
— Счастья тебе — непривычно мягко сказал Герман ей — И мужа хорошего.
Колька хотел отпустить шутку, но не стал. Всему свое время.
А утром, в номере мини — отеля, который и впрямь был недалеко от «Хачапурной», их разбудил стук в дверь. Рано разбудил, часов в семь.
— Откройте — раздалось за дверью — Полиция!
— Не спится вам — посетовал Герман, натягивая штаны — Да елки — палки!
Колька успел к двери первым, ему было тревожно. Он, вроде бы, и сам полиция, но все-таки — чужой город. Мало ли!
За дверью стоял круглолицый коротко стриженый мужчина лет тридцати, одетый в кожаную куртку и вытертые джинсы.
— Полиция Санкт — Петербурга, отдел «Невский» — сунул он в нос Кольке удостоверение — Ну что, гражданин, будем сознаваться?
— В чем? — удивился Колька.
— В том, что приехали еще вчера, и даже не выпили пивка с коллегами из северной столицы — раздался голос Германа — С его точки зрения — это преступление. Здорово, Серега!
