Глава 33
Ливадия.
Планета-город, или город величиной с планету – это кому как угодно.
А над городом – огромный диск, закрывающий почти весь небосклон. Он светится в небесах тусклым светом. Диск – планета-гигант, приютившая этот город, во сто крат превышающая, её по размерам. А вокруг от начала миров всё кружит и кружит Ливадия, мчится сквозь звёзды в космической пустоте к своей неизвестной желаемой цели.
Город-планета, расположенный на задворках миров. Город грёз и грехов. Город изысканных казино и борделей. Отелей и банков. Город не спящий и никогда не просыпающийся. Весёлый и грустный, мечтающий и прагматичный. Город, где надежда бродит под ручку с отчаяньем.
Город любви и бездушья. Город-столица, оазис коррупции и демократии, вознёсший разумное человечество на несокрушимый пьедестал иррациональности. Город, где по неизвестным причинам собрались в одном-единственном месте офисы корпораций, безраздельно владеющих капиталами всего разумного содружества.
Тёмные силуэты небоскрёбов, всплывающие из мрачной матовой глубины, расчерченные светящимися линиями транспортных магистралей, скользящих по спиралям, ныряющие под эстакады причудливой архитектуры, плывущие между стволами зданий… Потоки ползущих и летающих породистых авто, блистающих золотыми изгибами, словно алмазы, подверженные огранке, зеркальным покрытием своих корпусов. И сполохи рекламы, озаряющие редкое свободное пространство.
Красотки, чьи тела соблазнительными изгибами плавно переходят в причудливые флаконы дорогой парфюмерии. А весело наяривающий мелодию джаз-банд так и манит ступить на борт туристического лайнера, летящего в пустоте, среди бриллиантина Крабовидной туманности.
Отель «Сиренити».
Только по одному виду его причудливо инкрустированного орнамента понятно: не из дешёвых. Словно застывший в воздухе светлячок, он помигивает зеленоватыми сполохами света, зовя, заманивая в прохладу своих номеров, зазывая гипнотизирующими звуками мелодий застывших в растерянности миллионеров, ещё не определившихся, куда опустить свои великосветские задницы.
Его коридоры пустынны, убаюкивают пастельными тонами красок, обволакивают тихим шелестом колокольчиков лифтов, а истуканчики притаившихся без движения в концах коридоров метрдотелей так и тянут щёлкнуть их по носу, чтобы в лишний раз убедиться, что они живые.
Номера просторны.
Потолки высотой под три метра украшены покрытой золотом лепниной. Огромные, сверкающие люстры, инкрустированные корранским хрусталитом, сверкают бликами переломленного света, так и не загораясь ни разу за всё своё существование.
Тяжёлые портьеры, обрамляющие окна величиной со стену. В этот момент прозрачные, полные мрачной глубины городских улиц и одновременно глубокого сияния матери-планеты, перемешанного с отсветами рекламных прожектов.
Мебель эпохи Ренессанса. Под ногами такие пушистые ковры, что, ступая по ним, начинает казаться, что ты плывёшь. И почему-то ужасно хочется опуститься на колени, прижаться к ним щекой, чтобы ощутить приятную теплоту шелковистого ворса. Вот такая блажь.
Лия поправляла бабочку на шее у Стива.
Едкие смешки закончились, и теперь все с восхищением наблюдали за этой парой. Такой красивой, нарядной, что невольно пробуждалась зависть, а в душе рождался вопрос о краткости бытия, о том, что так не успел совершить в отличие от них, таких молодых. Тогда приходилось отворачиваться, чтобы никто не увидел предательски заблестевшие глаза. А в общем, все были счастливы, смущённо покашливая в кулаки.
На Стиве строгий чёрный смокинг. Светлые волосы зачёсаны назад и лежат безукоризненно. Приятная мордашка. Её бы ещё подпоить, чтобы исчез тот страх, что явно читается в глазах парня перед предстоящим мероприятием!
Лия – совершенно другой вид. Божественное создание! В вечернем, спадавшем до пола серебристом платье. Можно сказать, строгом, если бы не вырез, оголявший спину до её чудесной попки. С высоким украшенным бриллиантами воротником, обрамлявшим плечи и доходившим до собранных в пучок тёмных волос с завитушкой на конце, словно указательный перст, тыкающий в небо. Руки также прикрыты до запястий. Грудь целомудренно оголена, в нужных пропорциях. А на шее… О боже! Откуда Ангел стибрила это великолепие, одному создателю известно. Но, стоя перед такой красавицей, у которой ещё к тому же чудесные лазурные глаза с золотистыми крапинками, блестевшими в их глубине, начинаешь ощущать себя полнейшим ничтожеством, место которому только у её ног.
Лия помахала в воздухе ручкой.
– Ангел, ну ты скоро? – спросила она, неопределённо глядя вверх. – Сколько можно возиться с Мэг? Нам уже пора.
– Одну секунду, – ответила невидимая ИС, подобно гласу божьему. – Последние штрихи.
Все в зале ждали появления Мэган. Кто из бойцов сидел, кто просто глазел в окно, а кто перешёптывался с товарищем, обсуждая планы на ближайшее свободное время.
– Всё. Я закончила, – сообщила Ангел. – Встречайте вашего капрала!
Дрогнули, расходясь в стороны, зеркальные с позолотой створки дверей. Все затаили дыхание, ожидая появления той, кого ни разу не удосужились видеть не в военной форме.
И она не преминула появиться. Робко ступая на непривычных каблуках, расставив руки широко в стороны, чтобы успеть в нужный момент за что-нибудь зацепиться, Мэган Фокс вышла на обозрение публики. Гробовая тишина липкой ватой заполонила пространство.
Кто-то присвистнул. Кто-то тихо заскулил. А Матиста Блюм, пошлёпав толстыми губами, поражённо прошептал:
– О, смерть моя, зачем ты пришла за мною?
Мэган осталась собой даже в этот критический момент.
Чёрное, переливавшееся дымчатым светом платье прикрывало её точёную фигурку от самого пола до начала ее острого испанского подбородка. Никаких излишеств, не считая бриллиантового колье на шее и браслетов на запястьях, только подчёркивавших строгость дамы, облачённой в него.
На голове – подобие ирокеза, стараниями Ангела наращённого до приемлемой длины и спадавшего на затылок многочисленными сосульками.
Глаза, подмалёванные тёмной тушью, соответствовали цвету губ, плотно сжатых, чтобы с них не сорвалось какое-нибудь ругательство. Губы разукрашены так, что рука непроизвольно тянулась перекреститься.
Мэган, робко ступая вперёд, искала в помещении место, где ей будет наиболее удобно провалиться сквозь землю.
– А ничего… – сглатывая подступивший к горлу комок, выдавила из себя Лия. Она сжала кулачок, чтобы показать, насколько сильны её ощущения, и добавила: – Стильно. В тебе чувствуется какая-то внутренняя мощь. Не ожидала, что ты такая красавица. – И тихо добавила: – В своём роде.
– Она прирождённый гот, – оправдывалась Ангел. – Требовала, чтобы вместо босоножек ей оставили армейские ботинки.
– А кто меня держать будет? – взревела Мэган, глядя в потолок. – Как вообще можно на этом передвигаться? Ты извини, лапочка, – она обратилась к Лии, – но твой кавалер будет весь вечер таскать меня на своём горбу.
Стив с улыбкой кивнул ей головой.
– Сена сперва поешь, лошара! – проворчала она, потеряв всякую надежду на чьё-нибудь сочувствие.
– Пора, – сообщил Крейг, подходя к ним. Он единственный, кто не изменил военной форме и по-прежнему таскал её, такую же засаленную и потрёпанную, как и он сам. – Танакис уже ждёт в ресторане. Такси наготове, – Он передал Стиву тонкую нить, которую извлёк из внутреннего кармана кителя. – Возьми. Передашь Танакису – так он сможет общаться с Ангелом.
Крейг неопределённо потряс головой и отошёл в сторону, что-то бормоча себе под нос. Он нисколько не изменился с тех пор, как они расстались в корабле Тризер. Всё такой же – сам себе на уме, витающий в облаках и подозрительный до мозга костей.
Глядя на него, невозможно было не пожалеть этого трясущегося вундеркинда. И Лия поддалась этому порыву. Она подошла к нему, осторожно взяла руками за плечи и, согнув одну ножку назад, нежно поцеловала его в небритую щёку.
– Спасибо тебе за всё, – сказала она и ласково ему улыбнулась.
Крейга повело. Он задёргался, слабо вырываясь из её рук. Тихо запищал тоненьким голоском. Номер отеля взорвался громким смехом, улюлюканьем и аплодисментами. Одна только Мэг проворчала:
– Ещё раз такое выкинешь – и мы лишимся нашего гения! Посмотри на него! У него же припадок!
– Переживёт, – улыбнулась Лия и, взяв Стива под руку, потянула его к выходу.
Двери открылись сами. Шикарное авто за пять минут доставило их к парадному входу ресторана, представлявшего из себя раковину гигантского моллюска, присобаченную по чьей-то злой прихоти на километровой высоте. Можно было, конечно, добраться на лифте, но созданный Ангелом имидж не позволял такой вольности. Всё же они респектабельные господа, а не какие-нибудь там…
Ноги тонули в мягкой ковровой дорожке, протянутой от посадочной площадки до атриума. Она доставляла удовольствие, лаская Лию и Стива, но полностью выводила из себя Мэг, чьи ступни норовили в ней запутаться или подвернуться, уронив лицом вниз. Не спрашивая разрешения, Мэг мёртвой хваткой вцепилась в руку парня и так проковыляла, пока не добралась до столика, где их уже поджидал холёный коротышка с парой телохранителей за спиной.
– Обалденно выглядите! – вместо приветствия произнёс он, отправляя серебряной вилочкой в рот какого-то слизняка. Кивнув головой на пустовавшие места, он предложил: – Присаживайтесь.
Телохранители бросились помогать дамам.
В воздухе витал дух честно заработанных миллиардов. Столики, кружась, витали повсюду. Господа, дамы, любовники, альфонсы – кого здесь только не было! Официанты сновали на летающих досках, разнося подносы с яствами. Запах дорогих напитков, изысканных блюд и экзотических цветов придавал этому месту неповторимый аромат, название которому – «богатство». Всё чинно, чопорно и немного натянуто. На столах – сервизы из столовых приборов, названия и предназначения которых нужно зубрить не один год. Посередине – сцена. А на ней – тёмный почти до синевы нубийский певец, сидевший на корточках перед выстроенными в ряд барабанами, издававшими вопреки всем законам жанра вместо грохота, глубокие булькающие звуки. А рядом шикарнейшая блонда, надувая щёки, протяжно подпевает на саксофоне. Певец бормочет на гортанном языке прерывистый ритм и, как это ни удивительно, получается у них всё довольно сносно.
Дамы гордо опустили благородные зады в мягкие кресла, а Стив просто плюхнулся в своё и бросил на стол перед Танакисом нить Крейга.
– Что это? – удивлённо спросил тот, поковыряв её вилочкой, словно это была прядь морской капусты.
– Устройство для связи, – ответил Стив.
Поискав взглядом официанта, он пальцем поманил его к себе. Танакис долго разглядывал нить, решая, что с ней делать. Оглянулся на телохранителей, не замечавших замешательства боса, а спустя пару минут всё же спросил:
– И что мне с ней делать? Съесть?
Стив улыбнулся:
– Можно и съесть. Но лучше надеть на руку.
Принесли заказы. Босс контрабандистов отхлебнул из хрустального бокала какое-то страшно дорогое пойло – наверное, ровесника великого исхода из Египта – и, кивнув на свою тарелочку, где птичьей какашкой белело что-то несъедобное, предложил:
– Попробуйте! Довольно своеобразный вкус.
Мэг брезгливо скривилась.
– Как знаете, – он нисколько не расстроился. – Рад видеть, что одна представительница мира Ари всё же уцелела, – произнёс он и, видя, как округлились глаза у Лии, тихо захихикал. – Не пугайтесь, дорогуша! Я никому не расскажу, – доверительно склоняясь, шёпотом заверил её он.
Официант застыл за спиной Стива, держа в руках запотевшую бутыль, обёрнутую в белоснежную салфетку. Получив утвердительный кивок, он разлил по бокалам янтарный напиток, искрившийся пузырьками газа, и после жеста, приказывавшего ему удалиться, благодарно склонил голову, узнав, какие чаевые поступили на его счёт.
Стив красноречиво посмотрел на телохранителей коротышки. Танакис всё понял. Улыбнулся. Небрежным жестом он отослал их подальше. Столик с присутствовавшими взмыл в воздух и плавно закружился по кругу, вслед точно таким же завсегдатаям этого шикарнейшего заведения.
– Почему вы никогда не расстаётесь со своими орангутангами? – пригубливая бокал, спросил Стив, имея в виду телохранителей контрабандиста.
Тот пожал плечами:
– Престиж, молодой человек! Как это ни печально, но приходится поддерживать свой статус. Так мои конкуренты всегда знают, что я не теряю бдительности, – он с интересом посмотрел на Мэг, сидевшую мрачнее тучи в поисках решения извечного вопроса: каким прибором и для чего нужно пользоваться.
– О, я вижу, у вас новая дама? Не представите?
– Зови меня Мэг, – грубо и просто ответила за Стива та.
Мэган наконец решилась и вонзила вилку в кусочек мяса величиной с мышиный глаз. Будь у неё оружие, она бы попала, а так пришлось изрядно попотеть.
Неожиданно для Стива платье Лии вспыхнуло, сменило расцветку и теперь запылало уже алыми языками пламени, стекая к таким же огненным волосам девушки. Он изумлённо покосился на неё, но решил не подавать виду. Это был для него такой же сюрприз, как и для всех присутствовавших за их столиком.
– Блистательно! – воскликнул Танакис, хлопая в ладоши. – Я вами восхищён, разрешите поцеловать вашу ручку? Кто бы мог подумать!
Дочь Ари лично присутствует на моём обеде!
– Вы осведомлённый человек, мистер Танакис? – хмуря брови, сказала Лия. Стив готов был поклясться: будь её воля, арианка бы придушила этого коротышку, не выходя из-за столика. – Надо же, вам известно, кто я! Вы меня удивляете! – Она улыбнулась, обнажая белую полоску зубов. Просто сама любезность! Даже не верится, до чего пагубно начинает влиять на неё цивилизация!
– В этом нет ничего удивительного, дорогуша, – раскланивался Танакис.
– Информация – мой второй хлеб. Разрешите, я за вами поухаживаю? Попробуйте вот это блюдо – изумительно глубокий вкус!
Лия благосклонно кивнула, стрельнув глазками в сторону Стива. Того от них уже начинало тошнить.
– Итак… – Танакис отложил в сторону столовый прибор, застёгивая на запястье нить. – Чем обязан? Я с интересом следил за вашими похождениями. Поэтому попрошу: не стоит меня обманывать? Только искренность будет гарантом наших дальнейших двусторонних отношений. Вы согласны?
Отхлебнув новый глоток, Стив согласно склонил голову.
– Великолепно! – Танакис страдальчески скрестил пальцы рук и поднял вверх глаза. – Но вы меня огорчили, молодые люди. Это. – он многозначительно указал на нить. – Это не совсем то, чего я ожидал. У нас был договор. Я ожидал лицезреть ваше доверенное лицо лично. А её. – коротышка развёл руки. – Её нет.
– Вы можете с ней общаться, – что-то яростно пережёвывая, сказала Мэг.
– Увы, это не то.
– Она шифруется, – пояснил Стив. – Вы должны понять: она должна избегать публичных мест.
– Ах, бросьте! – Танакис жеманно махнул рукой. – Посмотрите вокруг! Что вы видите? Вон тот жирный боров… Вы видите брюнетку за его столиком? Как вы думаете, кто это? Ни за что не угадаете! Это поп-дива Роза Голдсвиг. Думаете, она снизойдёт до общения с подобным ублюдком? Или вон та дебелая дама? Посмотрите, какой рядом с ней жеребец! Это второй нападающий «Бритиш Эйр Спейс». Здесь повсюду отличные голопроекторы. Никто внимания не обратит, если появится кто-то лишний. Алё-о? Я надеюсь, вы меня слышите?
– Ну, хорошо, хорошо, – немного раздражённая от настойчивости Танакиса, за их столиком появилась Ангел. – Уговорили. Ладно.
Не то чтобы она появилась внезапно, а тот эффект, произведённый её появлением, заставил Мэг поперхнуться, Лию – прикусить губу, а Стива – опасливо отпрянуть в сторону.
На этот раз Ангел не слишком заморачивалась с нарядом. Всё предельно просто. Её тело открыто прикрывала античная туника, оставив лишь маленькое пространство для приличия – настолько маленькое, что Стив сконфуженно отводил взгляд в сторону, в отличие от Танакиса, пожиравшего её глазами.
Подобно Афродите, она гордо восседала в глубоком кресле, а её руку, урча от удовольствия, лизал огромный бенгальский тигр. Длинные белокурые волосы Ангела, спадавшие на её шикарную грудь, венчал золотой веночек, так ярко оттенявший их цвет, что почти сливался с ними.
– Привет, – проворковала она и, бросив быстрый взгляд в сторону Лии, зло прошипела: – Сейчас же положи бокал! Стив, я тебе голову оторву!
Танакис хитро усмехнулся, глядя на эту сцену.
– Ну, вот она я. И что? – Ангел впила голубые глазки в вельможное лицо контрабандиста.
Стив с облегчением вздохнул. Тяжкий груз упал с его души. Теперь переговоры будет вести она, а ему уготована лишь несложная роль стороннего наблюдателя.
– Рад встретиться с тобой, Ангел, – счастливо улыбаясь, произнёс Танакис. – Жаль, что я не могу погладить твою кошечку. Ты меня просто восхищаешь! Я так долго ждал этого момента, что не могу им не воспользоваться! Ответь мне: ты ощущаешь себя, как личность?
Ангел утвердительно качнула носиком.
– Великолепно! Я могу предоставить в твоё распоряжение отличное тело. Если ты, конечно, не против.
– Не стоит, – Ангел с любовью поглядела на животик арианки. – Я в нём не нуждаюсь. Давайте лучше поговорим о деле.
– Ах, дела! Это так скучно! – Танакис упал на спинку кресла и почти полностью растворился в нём. – Когда ещё представится возможность поговорить с интеллектуальными людьми? Вокруг меня. – он махнул ручкой в сторону топтавшейся внизу охраны, – сами понимаете кто.
– И всё же… – Ангел была настойчива. – Время – деньги, мистер Танакис. Когда всё закончится и мы добьёмся того, ради чего здесь собрались, я думаю, у нас с вами будет долгая беседа. Обещаю вам: я уделю вам столько времени, сколько вы пожелаете.
– Не обманывай себя, дорогуша. – Танакис обиженно сжал губы. – Я не настолько прост, как вам кажется. Думаю, наш разговор будет последним, отложившимся в моей памяти. Я, возможно, добьюсь своего. Вы, возможно, тоже. Наши пути разойдутся. А если и пересекутся когда-нибудь через годы, то мы этого даже не заметим.
– А вы философ, мистер Танакис, – с набитым ртом вставила слово Мэг. Танакис грустно усмехнулся:
– Итак, чем обязан?
– Нам нужно попасть в Мёбиус, – склоняясь к нему, сообщила Ангел.
Коротышка от изумления открыл рот. Он с удивлением оглядел окружающих и радостно изрёк:
– Прекрасно! Я давно не занимался ритуальными услугами! На сколько персон заказать кремацию? Вы какую религию предпочитаете? На Ливадии многоконфессиональная церковь.
– Нам не до шуток, – мрачно перебил его Стив.
Улыбка мгновенно исчезла с лица контрабандиста. Глазки колюче блеснули из-под бровей.
– Мне тоже, молодой человек. Мы теряем время. Я уже начал сожалеть, что согласился на обед с вами. Время – деньги, – он многозначительно поглядел на Ангела.
– Сколько? – спросила она.
– Во сколько можно оценить глоток воздуха на заре, едва открываешь глаза? Или теплоту девушки, лежащей в твоей постели? Жизнь бесценна, дорогуша. Проникнете вы в башню или нет – федералы всё равно узнают, откуда ноги растут. И ваш покорный слуга займёт свою нишу в поминальной стене для урн с прахом. Я думаю, что для меня это как-то рановато.
– Куш настолько огромен, что вы даже не представляете, что получите в результате выигрыша! – веско сообщила Мэган, ища на столе, что бы ещё сожрать. Её взгляд остановился на тарелке Танакиса.
Увидев такой интерес к своему блюду, тот предусмотрительно подвинул её к себе. Мэг плотоядно ухмыльнулась.
– Никаких федералов, – продолжила она. – Когда всё закончится, они будут рады поцеловать вас в ваш маленький задок. Я права, Ангел?
– Так и есть, – пожимая голыми плечами, ответила та.
– Ну же! Решайтесь! Вы всю жизнь ходите по острию бритвы – неужели в единственный раз, когда ваши мечты могут обрести плоть, вы струсите и запрячетесь в раковину?
Мэган крякнула. По-солдатски громко – так, что за соседними столиками испуганно притихли остальные посетители, боясь посмотреть в их сторону.
– Снобы, – презрительно изрекла капрал.
Она наклонилась через весь стол, взяла бутыль с половины Танакиса и стала разливать вино по бокалам, исключая бокал Лии.
– Что вы делаете? – удивился маленький контрабандист.
– Хочу выпить за успех нашего дела. Вы разве против?
– А мы договорились?
– Думаю, да. Разве вы упустите такую возможность? – Мэг хитро посмотрела на него. – Сколько вам нужно? Миллиард? Два, три? Мир у ваших ног, мой маленький воришка!
От её слов Танакиса подбросило на месте.
– Не обижайтесь на неё, мистер Танакис, – поспешила успокоить его Ангел. – Она у нас прямолинейная. Если её не злить, то можно даже сказать, что она добрейшей души человек.
– А если разозлить?
– Спрашивать будет не у кого, – ответил Стив. – Итак, что вы хотите в обмен на ваши услуги?
– Смотря какие? – неопределённо ответил тот.
– Взвод поддержки из изерианцев и два абордажных байка, – ответила за Стива Ангел.
– Только и всего?
– Нет. Ещё весь ваш флот, готовый в любую минуту вылететь по координатам, которые я вам укажу уже из Мебиуса, – Ангел мило улыбнулась. Она будто комплимент озвучила, а не подписала всем смертный приговор.
– Деньги мне не нужны, – ответил Танакис. Его хитрые глазки затуманились. – Вы слышали о планете вблизи Бетельгейзе, БИ ПИ364 ЗЭТ? – спросил он.
– Это ещё что такое? – проворчала Мэган. Она не была сильна в астрономии.
– Планетка. Маленькая такая. Ей даже названия не придумали, – пояснил он. – Если я официально её получу – тогда по рукам. – Он выжидающе замолчал.
– А в чём подвох? – удивилась Мэган.
Танакис, хитрая бестия, покачал в воздухе указательным пальчиком.
– У воришек, как вы сказали, а также у женщин есть свои секреты, – он хитро прищурился.
– По рукам, – заключила Ангел. – И ещё… с вашим флотом полетит она.
– Афродита кинула на Лию.
Арианка удивилась не меньше других. Стив вопросительно уставился на Ангела, ожидая пояснений. Но их не последовало. К чему тратить слова, если всё понятно без них?
Танакис даже бровью не повёл:
– В нужный момент я подошлю к вам Тризер, – сообщил он. – Дорогуша, вы же знакомы с нашей милашкой изерианочкой? Она, кажется, помогала вам унести ноги? Кстати, Ангел! Что вы такого натворили, что она всю дорогу вас проклинает? Жалуется, будто её пилот слетел с катушек.
Ангел весело рассмеялась:
– Это наш с ним секрет, – ответила она, не вдаваясь в подробности.
– Что за Тризер? – тихо спросила у Стива Лия.
– Кошмар во плоти, – коротко ответил он. – Увидишь.
Мэг задумчиво глядела на остатки в бутылке, решая для себя непростую задачу: заглотить её самой или же пустить по кругу? При любом варианте содержимого всё равно окажется слишком мало. Она с тоской посмотрела на соседние столики. Танакис расценил это по-своему.
– Да не зажимайтесь вы так, милая, – благодушно посоветовал он ей. – Расслабьтесь, получите удовольствие от окружающей вас роскоши. В подобное место, если бы не стечение обстоятельств, вам бы не попасть никогда в жизни! Вы так напряжены, что глядя на вас, у меня появляется ощущение дисбаланса.
Мэган удивлённо воззрилась на него:
– Это я напряжена? – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, спросила она.
Стив незаметно пнул её по лодыжке. Мэган даже не почувствовала. Танакис как ни в чём не бывало продолжил. Он явно её провоцировал:
– Вы должны научиться расслабляться, милая моя. Поверьте: ваша жизнь не заканчивается за пределами казармы. Не надо так напрягаться. Выплесните наружу свою женскую сущность, сотрите с лица маску неприступности. Вы поразитесь изменениям, которые на вас нахлынут.
– Куда это его понесло? – тихо обратилась Лия к Стиву.
Тот пожал плечами:
– Чёрт его знает. Но что-то сейчас непременно произойдёт.
– Выплесни, говоришь? – щуря глазки, прошипела Мэг.
– Ну да.
Она жестом подозвала к себе официанта. Тот подлетел к ней в ту же секунду, раболепно расплываясь в улыбке.
– Бокал самого крепкого бренди, – приказала она и, немного помявшись, спросила: – Как эту штуку опустить на землю? – Мэг притопнула ножкой по парящей платформе.
Официант понимающе кивнул:
– Одну минуту, мэм.
Их платформа дрогнула, описала полукруг, выходя из общей карусели движения, и плавно начала опускаться на грешную землю.
– Мэг, может, не надо? – прошептал Стив, видя её решительный настрой.
– Нет, Стивен, надо. Обязательно надо, – решительно ответила она. Капрал поднялась с кресла, хищно улыбаясь, и жестом остановила мужчин. – Не надо. Что вы? Не вставайте! – хлопнула одним глотком, принесённую на подносе рюмку и, дерзко улыбнувшись, глядя в глаза Танакису, произнесла: – Ну что? Расслабимся, мальчики?
Ангел откинулась в своём кресле и получала удовольствие. Даже тигр, прекратив её лизать, поглядывал жёлтыми глазками на непривычное представление. Лия ахнула, когда Мэг, подхватив со стола нож, резким движением распорола своё платье. Послышался треск материи, и остатки одежды полетели к ногам вошедшей в раж девушки.
– О мой бог! Что ты творишь? – воскликнула Лия, видя, как от дорогущего платья осталась лишь тонкая полоска, едва прикрывавшая верхнюю часть её бёдер.
– Спокойно, милая, я знаю, что делаю, – Мэган непринуждённо спрыгнула с платформы и едва не подвернула ногу.
Танакис весело засмеялся:
– Это не в атаку ходить! Да, милочка?
Девушка из-за спины показала ему средний палец, отчего тот развеселился ещё больше.
– Куда это она? – удивилась Лия.
– На сцену, куда же ещё? – ответил Стив, зная, что Мэг больше всего любит только три вещи: выпить, подраться и потанцевать.
Мэг легко и непринуждённо поднялась к артистам. Те смешались. Барабаны сбились с ритма. Певец забыл, на каком языке он только что пел, а саксофон, обиженно всхлипнув, заткнулся, издав перед этим очень непристойный звук. Блондинка, ничего не понимая, попыталась вразумить явно подвыпившего клиента. Но с таким же успехом можно вразумить стотонный танк постараться не мять траву на газоне. На Мэг никакие увещевания не действовали.
Они о чём-то потолковали и пришли к обоюдовыгодному соглашению. Мэган оглянулась на свою компанию, блеснула белозубой улыбкой и, склоняясь к барабанщику, стала отщёлкивать пальцами знакомый только ей ритм.
– Она всегда такая заводная? – спросил Танакис, млея от удовольствия.
– Бывает и хуже, – мрачно отозвался Стив.
Мэг перешла к саксофонистке. Блондинка несколько раз наиграла мелодию и, получив утвердительный кивок, отошла в сторону.
Происходившее на сцене привлекло внимание других посетителей. Незаметно столики прекратили свой полёт по кругу, а некоторые даже опустились пониже, чтобы в подробностях разглядеть, что сейчас произойдёт. Наверняка подумали: будут исполнять стриптиз.
Мэг взяла микрофон и ножкой – сначала медленно, затем ускоряясь – начала отбивать ритм. Саксофонистка, покачиваясь ей в унисон, стала едва слышно подыгрывать. Барабанщик, поблёскивая в лучах софитов своим эбеновым телом, едва прикасаясь пальцами к барабанам, стал нашёптывать еле различимый гул.
Очень сексуально, переставляя в такт мелодии голые коленки, повиливая задком, Мэган мелкими шажочками двинулась к краю сцены. Одна рука высоко поднята над головой, другая, с микрофоном, – у лица. Никто не понял, что она запела, – настолько необычным оказался у неё голос.
Из мрачной, неосвещённой глубины зала в мелодию, гармонично подчёркивая её колоритность, влились духовые. Гудя басами и ритмом, запели гитары.
– На каком языке она поёт? – наклоняясь к Стиву, спросил Танакис.
– Кажется, на испанском, точно не знаю, – ответил Стив, отстукивая носком ботинка ритм мелодии. Получалось здорово.
Мэган, поводя плечами, талией и всем, чем только можно двигать, подошла к краю сцены и, глядя в упор на Стива, пальчиками поманила его к себе.
Парень даже оглянулся, не веря в происходящее. Вопросительно ткнул пальцем себя в грудь. Мэг утвердительно кивнула. Он отрицательно затряс кудрями.
– Иди, – прошептала Лия. – Она так долго этого ждала!
Стив неуверенно поднялся. Он почувствовал, как от волнения пот стекает у него со лба. Опомнившись, он скинул с себя смокинг, сорвал с шеи бабочку и неуверенной походкой направился к сцене.
Мэг радостно заулыбалась.
Едва поднялся на сцену – он хотел её подхватить. Закружить, чтобы окружающее пространство слилось в один сплошной, не различимый для глаз мазок. Чтобы мир взорвался палитрами радуги. Но она неожиданно увернулась. Она позвала его вновь призывным движением головы. Игриво заулыбалась блестящими от желания губами, сгибая в обворожительном наклоне тело, маня его пощёлкиванием пальцев, движением талии, соблазнительными изгибами ножки. Влекла в глубину сцены, чтобы там отдаться без остатка. Быть может, ему или же гипнотическому влиянию движения. Кто знает?
И там… он закружил её в бешеном вихре, превращая танец в феерию.
– Быстрее, быстрее! – просила она, обжигая лицо горячим дыханием.
Звуки музыки заглушали дружные хлопки посетителей. Кивание голов. Топот ног в такт бешеного ритма барабана. Всё превратилось в единение. Они кружили самозабвенно, полностью отдав себя движению.
Стив представить не мог, что способен на подобные кренделя. Мэган в немыслимом па опускала ему на плечо ногу, а он, боясь её сломать, кружил и кружил, забыв о том, где находится, что им ещё предстоит и то, что у них уже было. Она обжигала его улыбкой, а он тонул в омуте её чёрных глаз. Танец любви и несбывшихся надежд, слился в движении сплетённых тел и в робком касании страстных взглядов. В движении, похожим на гипноз.
Они танцевали. Играла музыка. Лия с нескрываемой тоской смотрела на эту пару и понимала: так могут танцевать лишь в последний раз. Скорее всего, так оно и есть. Кто знает? И было грустно.
