Глава одиннадцатая
Стелла ехала домой, в Гринли Хит, рассеянно следя за дорогой. Она снова и снова думала о странных словах своего кузена Рэндалла. Она не поверила ему, но что самое удивительное — он не стал настойчиво убеждать ее. Но зато он пригласил ее на ленч и великолепно накормил — были поданы омары под ньюборским соусом и прекрасное шабли. Стелла, которая давно уже не ела нигде, кроме как дома, откровенно наслаждалась кулинарными изысками. Она попыталась на время забыть и о темной туче, висящей над всей семьей, и собственные малоприятные перспективы… Это и вправду ведь было ужасно — когда каждый в семье подозревает каждого.
Она сказала эту фразу Рэндаллу.
— …и кроме того, ужасно, когда приходится плохо думать о дяде. Он ведь всем жить не давал. Взять меня. Дядя сделал для меня практически невозможным выйти замуж за Дерека, причем даже мертвый он не дает мне этого сделать. Надо же было вписать в завещание такой подлый пункт! И тем не менее теперь я могу выйти за Дерека — но все уже расстроилось… Так что вот и не знаешь, как думать о дяде — вдруг он был провидцем?
— Не будем о печальном, — предложил Рэндалл. — В конце концов, перед тобой приятный собеседник и сотрапезник, не правда ли? И потом, как мне кажется, ты не слишком переживаешь из-за своей расстроенной помолвки, так что мне совершенно не в чем тебя утешать.
Стелла, наблюдая за тем, как он разливает кофе, задумчиво сказала:
— Ну что ж, ты прав, мне не требуются утешения. В конце концов, бывает нужна какая-то встряска, чтобы понять, что… что человек, которому ты верила… в общем, ладно, не будем о неприятном.
Рэндалл засмеялся:
— Неужели ты всерьез надеялась, что доктор Филдинг не бросит тебя в стесненных обстоятельствах? Боже мой, как девушки наивны!
— Вся беда в том, что мы не знаем, к кому, так сказать, прибиться, — вздохнула Стелла. Дядя умер, а Гай слишком молод, и вообще… Не тот человек. Рамболд — он, конечно, очень порядочный, но ведь он не член семьи, как бы то ни было. Остается только муж Агнес, Оуэн, но он смотрит на все случившееся крайне мрачно, считает это скандалом и предпочитает не вмешиваться.
— Рамболд тоже предпочитает не высовываться, он как зайчик-побегайчик, прячется в кустах, чтобы в нужный момент смыться, — заметил Рэндалл.
— А что, разве это не похоже на тебя самого? — с горечью сказала Стелла. — Было бы удивительно, если ты поступишь иначе.
— И снова ты ошибаешься, дорогая. Подумай-ка лучше обо мне. Ведь я как-никак теперь глава вашей знаменательной семейки и достоин некоторого внимания.
— Ну и что же из этого следует?
— Множество разных вещей! — заявил Рэндалл. — В качестве главы семейства я заверяю тебя, что это дело кончится ничем!
— Звучит красиво, — сказала Стелла. — Ну а что, если полиция все-таки арестует кого-нибудь из нас по подозрению? Можно подумать, ты бросишься, как лев, спасать этого несчастного?
— Да, если только это не будет тетя Гертруда, — сказал Рэндалл спокойно. — А за тебя я мог бы вступиться.
— Например, выставляя себя самого за убийцу или как? — скривила губы Стелла.
— На твоем месте я бы не стал так волноваться, моя маленькая. Не похоже, чтобы это расследование было доведено до конца.
— Но я же хочу, чтобы полиция дала все-таки ясный ответ!
— А я нет, — только и сказал Рэндалл.
Он не стал обсуждать это далее, а поменял тему беседы. В начале третьего Стелла вышла от него и поехала домой. В «Тополях» она решила никому не рассказывать, зачем ездила в город. Она соврала, что была на ленче со своей школьной подружкой, на что мисс Гарриет только фыркнула — дескать, племянница могла бы и воздержаться от увеселительных встреч на время траура по дяде…
Обед был очень оживлен присутствием миссис Лаптон, которая в отсутствие мужа, уехавшего по делам в Лондон, решила повидать свое семейство. Она была в черном шелковом вечернем платье, настроение имела раздражительное и находила кулинарные оплошности в каждом поданном ей блюде.
— Позволь заметить тебе, милая Гарриет, — говорила миссис Лаптон, — что если ты надеешься, что под слоем соуса нельзя распознать рыбу, то ошибаешься. Это не стерлядь — это просто скумбрия.
Миссис Мэтьюс очень кстати вздохнула и бросила в пространство;
— Ах, я так часто вспоминаю, как внимательно Грегори следил за качеством нашего питания…
— Вместо того чтобы каждый раз взывать к памяти Грегори и его вкусам, вы бы лучше подумали о собственном участии в ведении домашнего хозяйства! — припечатала ее Гертруда Лаптон. — Наша Гарриет никогда не умела составлять меню!
Миссис Мэтьюс только мягко заметила в ответ, что пошатнувшееся здоровье не позволяет ей взвалить на плечи столь тяжкое дело — ежедневно давать указания поварихе. Одновременно с нею заговорила и мисс Гарриет, визгливо заявив, что вовсе не намерена передавать кому бы то ни было бразды правления на кухне.
Наконец, Гертруда отставила свою тарелку, заметив, что покупка дешевых сардин — это ложное понимание разумной экономии. Мисс Гарриет, видя, что почти вся семья не притронулась к острой приправе, сама налегла на нее, ворча, что не чувствует в этом блюде ничего плохого.
Словесная перестрелка между тремя леди продолжилась на театре военных действий в гостиной. Гай в качестве беженца ускользнул в библиотеку, а Стелла отправилась пораньше спать. На сегодня основной темой ее раздумий было — сможет ли она продать свою машину так, чтобы хватило денег хотя бы на аренду квартирки в Лондоне.
На следующее утро Гай вышел к завтраку в хорошем настроении и, к приятному удивлению Стеллы, заявил, что решил с понедельника выйти на работу.
— Все, — сказал он. — Мне стало окончательно ясно, что дело рухнет.
— Мне часто кажется, что мы еще далеко не разделались с этой историей, — встряхнула головой Стелла. — Дело в том, что я просто спинным мозгом чувствую, что Рэндалл знает о чем-то важном.
— А что он знает? — встревоженно посмотрел на нее Гай.
— Разве он скажет? Но… у меня ощущение, что полиция установила за дам слежку.
— Как?! С чего ты взяла?
— Интуиция, если угодно… — Стелла обернулась на шорох в коридоре. — Ладно, не будем об этом. Сюда идет тетя Гарриет.
Мисс Гарриет уже с порога начала жаловаться — на сей раз кто-то забыл открыть в ванной окно и там полно пара с каким-то ужасным запахом…
— Пардон-пардон, — сказала Стелла. — Это мои новые соли для ванной, наверное.
— Можно только понадеяться, что ты не выйдешь замуж за бедного человека, — заметила мисс Гарриет. — Гораздо резоннее было бы тратить свое содержание на нужные вещи, а не на баловство! Хотя я и не ожидаю, что хоть кто-нибудь в этом доме способен прислушаться к голосу разума…
— Хотите грейпфрут, тетя? — миролюбиво предложила ей Стелла.
— Я хочу только чаю и пару тостов, — поджала губы мисс Гарриет. — Я неважно себя чувствую сегодня утром, да и немудрено… Полночи думаешь обо всем этом… Да еще тут Гай каждый день остается на ленч дома! Не то чтобы я жалуюсь, просто это ведь и лишние хлопоты — побольше приготовить, подать, проследить… Да еще неблагодарная Гертруда, мало того что повадилась ходить к нам обедать, делает еще возмутительные замечания…
— Наверное, именно от тех сардин, тетя, вы и чувствуете себя сегодня так слабо, — заметил Гай.
Мисс Гарриет была настолько потрясена этим грубым намеком, что несколько секунд не могла найти слов для ответа. Но чтобы показать, что злосчастные сардины никоим образом не повлияли на ее пищеварение, она отрезала себе толстенный ломоть жирного бекона и мученически съела его.
Но это оказалось ошибочным решением. Через полчаса Стелла увидела, как ее мать выходит из спальни тетки Гарриет с пустым стаканчиком для микстуры в руках.
— Ого! — воскликнула Стелла. — Тете Гарриет стало хуже?
Миссис Мэтьюс, которая считала состояние нездоровья исключительно своей прерогативой, небрежно ответила:
— Не думаю, что ей уж так плохо. Она больше говорит об этом. Небольшой печеночный приступ, вот и все…
— Ей уже за завтраком было худо. Гай думает, что это вчерашние сардины так на нее подействовали. Ты ей дата лекарство?
— Да, немного из того, что доктор Мартин прописал мне. Хотя и не думаю, что это было необходимо. Гарриет всегда поднимает шум по пустякам. Я всегда думаю, а что бы она сказала, если бы ее ТАК одолевали болезни, как меня? А ведь я не жалуюсь, хотя часто чувствую себя в двух шагах от мира иного… Милая, боюсь, мне придется попросить тебя съездить за продуктами. Я просто не в состоянии.
— Так я пойду посоветуюсь с миссис Бичер? — предложила Стелла.
— Да, да, дорогая. Пусть приготовит легкий ленч. Например, камбалу под соусом и на десерт суфле.
— Я думаю, тетя Гарриет собиралась обречь нас на холодную баранину! — хихикнула Стелла.
— Нет, ей самой лучше бы не есть сегодня мяса! — с чувством чистейшего альтруизма заметила миссис Мэтьюс.
— Ну да, — согласилась Стелла. — Давай я унесу этот стакан на кухню.
— Нет, это мой личный стакан, из него пью только я и сама его мою. Да, передай кухарке, что мисс Гарриет слегла и спит, так что пусть ее пока не беспокоят. Закажи на обед жареных цыплят. Что-нибудь легко перевариваемое.
— У тети Гарриет глаза на лоб полезут от такого мотовства — как бы ей не стало еще хуже! — засмеялась Стелла, спускаясь на кухню.
Миссис Бичер приняла ее на кухне радушно, зацокала языком, когда узнала о нездоровье хозяйки, заметив при этом, что не особенно удивлена.
— Та смесь, которую она заказала вчера, вряд ли была съедобна, — вздыхала миссис Бичер. — А что до рыбы, так мне просто стыдно было посылать ее на стол. Хозяин перевернулся бы в могиле, если бы узнал, что мы нынче едим… Значит, сегодня вы будете заказывать еду, мисс? Ну что ж, это хорошая практика для вас перед тем, как заиметь свой собственный дом!
Стелла поняла, что эта глупая фраза была брошена только затем, чтобы выяснить, собирается ли она замуж за Филдинга, и, мило улыбнувшись, перевела разговор на проблему цыплят. Затем она поехала на своей машине за покупками и вернулась около полудня. Ее мать как раз спускалась сверху, от мисс Гарриет.
— Ну как там наша больная? — спросила се Стелла небрежно.
— Спит. Я было вошла, но вижу, что она дремлет — и сразу вышла.
Мисс Мэтьюс не спустилась и к ленчу. Миссис Мэтьюс, которая в отсутствие своей спарринг-партнерши по склокам вздыхала все грустнее и грустнее, наконец попросила Стеллу подняться наверх и посмотреть, как там тетя.
— По-моему, со стороны Гарриет крайне эгоистичным было заболеть сейчас и переложить все тяготы домашнего хозяйства на мои и без того хрупкие плечи…
Стелла, отлично понимая комичность жалоб матери, не стала, однако, вступать с нею в разговоры, а только подмигнула Гаю и пошла к тете.
Она легонько постучалась в дверь, но ей никто не ответил. Тогда Стелла повернула ручку и вошла в спальню мисс Гарриет Мэтьюс.
Окна были задернуты тяжелыми гардинами, и в комнате царил сумрак. Мисс Гарриет неподвижно лежала на спине с закрытыми глазами. Стелла подошла поближе, соображая, стоит ли будить старушку или оставить как есть. Ей показалось, что тетя выглядит очень больной. Стелла положила ладонь на сухую старческую руку.
Ее словно током ударило. Рука была страшно холодной! С минуту Стелла оцепенело смотрела на мисс Гарриет, а потом закричала:
— Мама! Гай! Скорее сюда! Скорее!
Голос ее прерывался от ужаса. Гай в два прыжка взлетел по лестнице.
— Что такое? — задыхаясь, спросил он.
— Тетя Гарриет, — прошептала Стелла. — Посмотри на нее…
Он только взглянул на побелевшее лицо сестры и прошел в комнату обреченным шагом.
Стелла пыталась взять себя в руки, но ей это плохо удалось. Она видела, как Гай схватил тетю за плечо и стал трясти:
— Очнитесь! Тетя Гарриет!
Он подбежал к окнам и отдернул занавеси. Потом посмотрел на сестру.
— Стелла… — пробормотал он. — Стелла… Что же нам теперь делать…
В дверях показалась их мать.
— Ну, что там с вами, Гарриет? — издалека спросила она. — Чего же ты так кричала, Стелла?
Стелла хрипло ответила:
— Мама, тетя Гарриет умерла.
— Умерла? — переспросила миссис Мэтьюс. — Какой вздор! Погоди, с чего ты вдруг подняла истерику?
Она подошла к постели и взяла руку Гарриет… Затем, кинув пронзительный взгляд на своих детей, она сказала, тщательно артикулируя каждое слово:
— У вашей тети, вероятно, был удар. Немедленно надо послать за доктором. Гай, позвони Филдингу. Стелла, не стой как истукан! Это просто удар, ей вполне еще можно помочь!
— Она умерла, — сказала Стелла. — Точно так же, как дядя. Ты же сама это прекрасно понимаешь.
Миссис Мэтьюс подошла к дочери и взяла ее за руку.
— Девочка моя, я понимаю, что ты в шоке. Возьми себя в руки. Ты ничем не поможешь тете, так что отправляйся лучше к себе и полежи немного, пока не придет доктор Фи…
— Никто ей уже не поможет, мама. Почему ты не послала за доктором еще раньше, когда она сказала, что плохо себя чувствует? Почему, мама?
— Стелла, тогда речь вообще не шла о докторе. Тебе надо собраться. Никто ведь не мог этого знать заранее… У нее ведь было просто легкое расстройство желудка, ничего более. Я тебе сейчас дам успокаивающего, и постарайся прийти в себя.
Стелла позволила отвести себя в спальню матери и покорно проглотила какую-то микстуру. Но к себе она идти не захотела и так и осталась сидеть в глубоком кресле у материной кровати.
Доктор Филдинг как раз вернулся домой к ленчу и поэтому прибежал в «Тополя» тотчас же. Его встретила в холле миссис Мэтьюс.
— Доктор, у моей золовки был удар. Я не пыталась ей чем-то помочь сейчас, мне казалось, что правильнее будет дождаться вас. Но я уже некоторое время что-то такое у нее замечала, но мне и в голову не могло прийти, что легкое нездоровье может так обернуться… Точь-в-точь как мой несчастный деверь Грегори!
Филдинг выпрямился.
— Миссис Мэтьюс, она мертва, — сказал он резко. — И умерла она не менее двух часов назад. Почему вы не послали за мной раньше?
— Мертва? — недоверчиво повторила миссис Мэтьюс, прикрывая глаза ладонью.
За нее ответил Гай.
— Да мы понятия не имели, что с ней! С чего бы мы стали беспокоить вас? У нее с утра было несварение желудка, вот и все… Вчерашний ужин, прямо сказать, был не из лучших. Ведь я так и сказал, мама, что с ней ничего особенного не происходит, помнишь?
— Да, да, — отвечала миссис Мэтьюс глухо. — Я дала ей свое лекарство и уложила в постель. Вот и все. Ей хотелось подремать.
— На что она жаловалась? — спросил Филдинг.
— Она ни на что особенное не жаловалась… Ее мутило, голова болела… И потому я дала ей лекарство. Это прекрасное средство, мне его выписывал НАСТОЯЩИЙ врач…
— У нее были судороги? Или дрожь? Или затрудненное дыхание?
Миссис Мэтьюс помотала головой:
— Нет, нет… Если бы так, я сразу послала бы за вами. После моего лекарства ей полегчало, но стало клонить ко сну, и я решила оставить ее в покое…
— Филдинг, отчего она умерла? — вдруг брякнул Гай.
Доктор обвел глазами мать и сына, лицо его осунулось, скулы обострились…
— Я не могу ответить на ваш вопрос без проведения патоанатомического исследования.
Миссис Мэтьюс нервно мяла уголок покрывала на кровати.
— Совершенно ясно, что в таком исследовании нет необходимости, — возразила она, стараясь говорить ровным голосом. — Очевидно, что у нее был инсульт! Ведь потрясение от смерти брата…
— Для меня тут нет ничего очевидного, миссис Мэтьюс. Сожалею, но не могу подписать свидетельство о смерти. Это дело коронера.
— О Боже мой! — взвыл Гай.
Миссис Мэтьюс дрожащим голосом сказала:
— Это просто нелепо! Моя золовка была уже в преклонном возрасте, и в последнее время здоровье у нее пошатнулось, это все видели…
— Хорошо, скажите откровенно — что вы подозреваете? — спросил Гай угрожающе, делая шаг к доктору.
Филдинг посмотрел на него сурово:
— Если угодно, я подозреваю, что мисс Гарриет Мэтьюс была отравлена!
— Ложь! — закричал Гай.
— Тс-с-с! — сказала миссис Мэтьюс машинально. — Это все очень глупо. Кому нужно было ее травить? Это было бы просто смешно, когда бы не было так грустно! Но подвергать всех нас еще одному испытанию, еще одному полицейскому расследованию — это уж слишком, доктор!
— Миссис Мэтьюс, я вынужден отказаться от обсуждения этого вопроса. Меня не было здесь в момент смерти, я не видел ее состояния утром и по совести просто не могу подписать свидетельство о смерти. Если вы оба спуститесь вниз, я берусь сторожить эту комнату до приезда полиции.
В конечном счете миссис Мэтьюс с Гаем действительно сочли за лучшее спуститься вниз. Доктор Филдинг запер дверь на ключ и собирался последовать за ними, но тут им навстречу из спальни миссис Мэтьюс вышла бледная Стелла.
— Дерек, ты и правда так думаешь? Извини, я не решилась зайти в комнату, но я слышала ваши разговоры… Ее просто не могли отравить, нет!
— Извините, но я ничего не могу поделать, — официальным голосом отвечал Филдинг.
— Если бы не смерть дяди, ты ведь ни за что не заподозрил бы отравления! — бросила ему Стелла.
— Это совершенно разные случаи, — заметил доктор. — Твой дядя долгое время страдал от сердечной недостаточности. А у мисс Гарриет, когда я осматривал ее не так давно, в помине не было нарушений сердечной деятельности или кровяного давления. И пусть бы даже ваш дядя был бы жив и по сей день, я все равно не мог бы считать смерть мисс Гарриет Мэтьюс обычным событием…
— Но, Дерек, подумай, кому была нужна ее смерть?
— Стелла, не будем продолжать этот разговор. Я ничего не могу поделать. Мой долг велит мне поступить вполне однозначно.
— Так что же нам делать?
— С этим уже ничего не поделаешь, — грубовато сказал доктор. — Мне надо сообщить об этом случае… Извините еще раз…
Он заспешил вниз по лестнице.
Миссис Мэтьюс ушла в библиотеку и забилась там в уголок. Гай отошел к окну и стоял там, кусая губы. Он слышал, как Филдинг говорит по телефону в холле, и, бросив быстрый взгляд на мать, вдруг поднял трубку параллельного телефона в библиотеке… Он слушал.
Вошел Бичер и спросил, что бы хотела на ленч миссис Мэтьюс. Та не ответила и не пошевелилась.
— Мама! — окликнул ее Гай.
Теперь она встряхнулась, словно до того спала, и недоуменно повторила:
— Ленч? Какой ленч? Нет, боюсь, я не смогу проглотить ни ложки…
— И я тоже, — добавил Гай. — И не думаю, что у Стеллы будет аппетит…
Дворецкий кивнул и удалился.
— Боже мой, Гарриет больше нет, — всхлипнула вдруг миссис Мэтьюс. — Как же я теперь без нее… Мне будет без нее так одиноко…
Гай слегка изменился в лице и хрипловатым голосом попросил:
— Мама, не надо… Не надо этого театра…
Миссис Мэтьюс молча смотрела на него несколько мгновений, а затем продолжила уже более нормальным тоном:
— Запомни, мой мальчик, что бы там ни было, говори твердо, что мы сделали для нее все, что могли. Нам надо рассказать им правду, только чистую правду, потому что я абсолютно уверена, что тетю Гарриет не могли отравить… Я думаю, у нее был инсульт.
В библиотеку вошла Стелла, все еще изжелта-бледная, но спокойная.
— Я думаю, надо сообщить тете Гертруде, не правда ли? — спросила она. — Я могу ей позвонить.
— Моя милая, если бы ты только дала мне побыть спокойно пару минут! — жалобно сказала миссис Мэтьюс. — Кажется, вы оба совершенно не представляете, ЧТО я сейчас испытываю в душе своей… Мы с ней не всегда жили в согласии, но я…
— Я о другом. Тетя Гертруда — ее сестра, и я думаю, что ее необходимо известить, — настойчиво повторила Стелла.
Миссис Мэтьюс махнула рукой, словно была уже не в силах вымолвить слово…
Стелла вышла. Тогда миссис Мэтьюс уронила лицо в ладони и пробормотала:
— Нет, я не в силах сейчас видеть Гертруду. Я лучше пойду к себе и лягу.
— Нет, тебе надо ее встретить, — неожиданно сказал Гай. — Ведь она будет настаивать на, разговоре с тобой, ты же сама понимаешь.
Вошла Стелла с сообщением, что миссис Лаптон прибудет через несколько минут.
— Что она еще сказала? — спросил Гай.
— Ничего. Она только помолчала, а потом говорит, что, дескать, она постарается выехать тотчас же.
Все теперь сидели и ждали. Это было ужасное ожидание.
Наконец вошла Гертруда.
— Ну, так что за чушь мне плела Стелла по телефону? — обратилась она к родственникам.
— Это не чушь. Это чистая правда, — сказал Гай. — Тетя Гарриет мертва.
— Невозможное дело! — воскликнула Гертруда Лаптон. — Просто не могу поверить! Как это могло произойти? Прошлым вечером она была совершенно здорова!
— Вероятно, с ней случился удар, — слабым голосом прошелестела миссис Мэтьюс. — Я сразу так и подумала, когда увидела ее… Смерть Грегори была для нее слишком большим потрясением.
— Инсульт? У Гарриет — и вдруг инсульт? — недоверчиво протянула миссис Лаптон. — Ладно, будьте так добры рассказать мне все по порядку.
— Сперва она сказала, что чувствует себя неважно, — сказал Гай. — И мы все решили, что у нее несварение от вчерашнего ужина.
— Это вполне могло быть, — кивнула Гертруда. — Но для меня большая новость, что несварение желудка может привести к смерти! Дальше!
— Она поднялась к себе, чтобы прилечь. А Стелла нашла ее мертвой уже перед самым ленчем…
— Мертвой? — переспросила Гертруда с нотками ужаса в голосе.
— Именно.
— Это ужасно! — Она поднесла ладонь ко лбу… — Сперва Грегори — и сразу Гарриет… Нет, я просто вне себя, вне себя… Бедная моя сестричка… Так вы говорите, у нее был инсульт?
— Мы ДУМАЕМ, что у нее скорее всего мог быть именно инсульт, — уточнила миссис Мэтьюс. — И остается только надеяться, что смерть ее была мгновенной и безболезненной…
— Намечается снова патоанатомическое исследование, — вмешалась Стелла. — Дерек Филдинг считает, что она была отравлена.
И тут неожиданно миссис Лаптон постановила:
— Это полная чушь!
Миссис Мэтьюс деликатно вздохнула:
— О да, конечно, это вздор. Но это так болезненно для всех нас…
— Мое мнение о профессиональной пригодности доктора Филдинга самое пессимистическое! — возвестила Гертруда Лаптон. — Он способен установить отравление, когда человек упал с третьего этажа, и наоборот, не заметить яда, если человеку влили в вену пол-литра цианистого калия! Это черт знает что, а не доктор! Как он себя показал в случае со смертью бедного Грегори? И я не знаю никого, имеющего мотивы для подобного отравления, кроме вас, Зау!
— Благодарю вас! — поклонился Гай. — У мамы было не больше мотивов, чем у любого в округе…
— Ваше рыцарское отношение к матери достойно уважения, однако надо смотреть фактам в лицо, — мрачно заметила Гертруда. — У твоей матери был весьма существенный мотив для убийства — дом, а ты, Гай, пребываешь в свои двадцать пять лет в розовом раю, и чем скорее ты повзрослеешь, тем будет лучше для тебя!
Миссис Мэтьюс поднялась с софы и сказала трагическим контральто, специально ею отработанным для подобных патетических сцен:
— Мне остается только надеяться, Гертруда, что вы понимаете, о чем говорите! Но не думаю, чтобы вы понимали, как глубоко меня обидели! Я ухожу к себе. Я просто чувствую, что вашего варварского отношения к людям и к жизни вообще я больше не вынесу!
Миссис Лаптон не делала попыток удержать ее. Когда миссис Мэтьюс вышла, она встала с кресла и объявила о своем желании видеть тело сестры.
— Филдинг запер дверь, — отчужденно сказал Гай.
Гертруда Лаптон начала раздуваться от злости, как воздушный шар.
— Доктор Филдинг слишком много берет на себя! — почти выкрикнула она. — По-моему, он вмешивается не в свое дело, помимо того, что и в своих делах он полный профан!
После этого миссис Лаптон посулила изложить свое мнение доктору лично, наказала Гаю звонить ей и сообщать о дальнейших событиях и с тем отбыла домой.
Несколько позже в библиотеку спустилась миссис Мэтьюс.
— Дети мои, — обратилась она к Гаю и Стелле. — Запомните, о чем бы ни спрашивала вас полиция, на все вы должны давать совершенно точные и честные ответы. Я уверена в вас так же, как уверена в себе самой. Не надо вести себя чересчур взволнованно или, наоборот, скрытно, чтобы у полиции не возникло ложного мнения обо всем произошедшем…
Стелла посмотрела ей в глаза:
— Так что же нам надо говорить, мама?
Миссис Мэтьюс посмотрела на нее нехорошим взглядом.
— Милая моя девочка, неужели ты ищешь в моих словах двойной смысл? Я ведь ясно посоветовала вам говорить чистую правду — то есть то, что каждый из вас делал и что видел.
— А насчет лекарства, которое ты ей давала? — замирая, спросила Стелла. — Ты ведь уже сказала об этом Дереку Филдингу…
— Верно, но я ничуть не колебалась при этом и точно так же без колебаний расскажу об этом полиции и покажу флакон с лекарством.
В комнату вошел Бичер. Он выглядел здорово взбаламученным, его обычная манера говорить, не меняя выражения лица, теперь словно оставила его.
— Пришел мистер Рамболд, мэм, — сказал он, кривясь и хмурясь, не в силах совладать с лавиной событий, рухнувших на его голову… — Он хочет немедленно видеть вас.
— Пригласите его, — кивнула миссис Мэтьюс.
Было совершенно очевидно, что до Рамболда уже дошли слухи… Он вошел и с порога заговорил, срывая голос:
— О, миссис Мэтьюс, я только что услышал… Но ведь это просто не может быть правдой…
— И все-таки это правда, — горько сказала миссис Мэтьюс. — Хотя нам и самим с трудом верится… Бедная, бедная Гарриет…
Он пожал ее руку и, бессознательно продолжая сжимать ее, говорил:
— Я… Я просто не знаю, что сказать… Бедная женщина… Она ведь только недавно…
Гай повернулся на каблуках в его сторону.
— Мистер Рамболд! Если говорить о причинах, то мы все уверены, что у нее случился инсульт!
Рамболд метнул на него быстрый взгляд.
— Инсульт? Это определил Филдинг?
— Филдинг — осел. Он ничего не понимает в этом. Просто мы по жизни понимаем так, что у нее был инсульт.
— А все-таки, что же говорит Филдинг?
Повисло длительное молчание.
— Он… Он считает, что мисс Гарриет отравили, — выговорила наконец миссис Мэтьюс.
— Нет, нет… Это просто выходит за все рамки — если Филдинг на сей раз подозревает яд…
Гай, стоя у окна и кусая губы, сказал:
— И еще одно — к нам едет суперинтендант Ханнасайд со своим сержантом.
Миссис Мэтьюс ударилась в рыдания.
— Нет, Гай, нет… — всхлипывала она. — Неужели все это начнется снова…
Гай подошел к ней и погладил по плечу:
— Ничего, мама, ничего… — пробормотал он. — Что им тут делать? И потом, они еще не могут знать, отравлена ли тетя Гарриет…
Дверь снова распахнулась.
— Полиция, мадам, — замогильным голосом сообщил Бичер.
