Глава VI
Графиня Маргарет пытается убить Саймона
Графиня Маргарет де Бельреми сидела на возвышении, глядя в окно на голые валы, разбросанные перед ее замком. В дальнем конце зала горел огонь, возле которого примостилось несколько ее фрейлин со своим рукоделием и потихоньку ворковали о чем-то очень для них интересном. Склоненная набок голова Маргарет опиралась на тонкую, изящную руку. Черные волосы струились по ее плечам двумя большими косами. Золотое покрывало ниспадало с головы до колен. Глубоко вздохнув, она вдруг резко обернулась к своим фрейлинам:
— Уйдите, убирайтесь отсюда! — раздраженно крикнула она им. — От вашей глупой болтовни у меня раскалывается голова. Жанна, останься.
Женщины быстренько собрали свою работу и, стараясь не шуметь, поспешно удалились из зала. Только одна из них, та, что улыбалась Джеффри в штаб-квартире Саймона, осталась сидеть на прежнем месте, не сводя глаз со своей госпожи.
Маргарет нервно одергивала дрожащими пальцами складки на своем платье. Ее тонкие ноздри слегка раздулись, в продолговатых темных глазах застыло выражение тревоги.
— Да, ты-то спокойна, — раздраженно сказала она своей компаньонке. — Скажи мне, как одолеть это английское чудовище?
Жанна умоляюще стиснула руки, словно собиралась успокоить Маргарет и отговорить ее от борьбы с Саймоном и, не без лукавства улыбнувшись, спросила:
— Зачем, Марго? Ведь он, что ни говори, мужчина?
— Что ты хочешь этим сказать? Мужчина! Да, он неотесанный чурбан!
— И все равно мужчина, — упрямо кивнула головой Жанна де Форкюр. — У него перед тобой преимущество, ма шер.
— Ты уверена, что он все равно возьмет верх надо мной? Да?
— Не знаю. Наверное. Ведь до сих пор ты не знала близко ни одного мужчины.
Маргарет вскочила на ноги и сошла с возвышения.
— О, да, да! Ты заодно с этим буйволом. Джеффри Мэлвэллет очаровал тебя!
Жанна покраснела до корней волос:
— Нет, мадам!
— Уж не думаешь ли ты, что у меня нет глаз, — зло засмеялась Маргарет. — Очаровал! Тебя! Этот англичанин!
— Он… он очень любезен, Марго… — оправдывалась Жанна.
— Любезен! Ворваться в мои владения, разоружить моих вассалов, устроить попойку в моем замке на Рождество Христово! О, он околдовал тебя, нашептывая тебе на ушко комплименты, не сомневаюсь! Скоро ты совсем покинешь меня.
— Мадам! — вся трепеща, вскочила с места Жанна.
Маргарет бросилась к ней, и обе женщины обнялись.
— Ах, зачем я все это говорю? Я схожу с ума… Жанна, забудь об этом!
Жанна заставила ее сесть в кресло и склонилась над ней, ласково гладя ее по рукам.
— Бедная Марго, бедная Марго, — приговаривала она, утешая подругу.
Маргарет, зарыдав, снова обняла Жанну, но справилась с собой и прикрыла глаза рукой.
— Так раскричаться! Я… я… со мной такого почти никогда не бывает, правда, Жаннет?
— Ты слишком воинственна, — мягко упрекнула ее Жанна и опустилась возле ее кресла на колени. — Марго, смирись! На что тебе эта борьба с лордом Саймоном? У него все равно преимущество перед тобой, ведь он мужчина и занял твои владения. Теперь их у него не отнимешь. Будь умницей, Марго, будь умницей!
— Если бы только я могла вырваться отсюда! Добраться бы мне до Туринселя!
— Туринсель? Но туда десять лье пути.
— Ну и что? Если я доберусь туда, Туринсель поможет мне изгнать этого дьявола из моих владений!
— Но Марго, тебе не вырваться отсюда и одной не одолеть десяти лье.
— Нет, я смогу это сделать. Ты знаешь, Жанна, я сильная.
— Но ты женщина, дорогая моя, — ласково сказала Жанна, стараясь не обидеть свою госпожу и подругу.
— Амазонка, — с горечью произнесла Маргарет и встала с кресла. — Так называет меня он, этот английский деспот. Хорошо же! Я покажу ему, на что способна Амазонка!
Жанна села на корточки, задумчиво глядя на огонь.
— Странный человек, этот лорд Бьювэллет, — сказала она. — Его люди преклоняются перед ним, хотя он очень строг и неприветлив. И еще он очень любит детей.
— Любит? Не он ли собирался убить их?
— Сэр Джеффри сказал мне, что это неправда. Бьювэллет единокровный брат Джеффри. Если кто-нибудь плохо обращается с детьми и обижает их, сказал мне Джеффри, тому крепко достается от Саймона.
— Это ложь! Он злой, говорю я тебе, злой и бессердечный!
— Нет, с тобой он не злой, Марго, даже учтивый.
Графиня повернулась лицом к Жанне, тяжело дыша от возмущения.
— Ты так думаешь? А откуда этот шрам на моей груди? Ты видела, как он вонзал меч в мое тело! А синяки у меня на руке? Три недели прошло, как он вцепился мне в руку, а отметины его пальцев я ношу до сих пор.
Жанна взглянула снизу вверх на свою госпожу.
— Как бы этот след от меча не остался на всю жизнь, — задумчиво сказала она.
— Да. И я никогда не смогу этого забыть! Я не смирюсь, пока не отомщу ему! Жанна, неужели ты забыла, как он обращался со мной на глазах у моих людей? А какому позору подверг он меня, когда вез по улицам Бельреми у всех на глазах?
— Нет, никто не узнал тебя, и он никому ничего не сказал.
Графиня нервно прошлась взад и вперед по залу, разжигая в себе ненависть к Саймону.
— Надо убить его друга Алана, вот это был бы удар для него! Да! В самое уязвимое место! Ах, зачем только я искала встречи с ним?
— Ты не могла убить сэра Алана, ты же знаешь это, Марго.
— Нет, могла! Его угроза остановила меня! Пустая угроза. Мне надо было бы посмеяться над ней.
— Он нашел бы другой способ, — медленно проговорила Жанна. — Придумал бы что-нибудь другое. Его нелегко одолеть, Марго.
— Посмотрим! — черные глаза ее сузились. — Он называет меня ведьмой!
В дверь деликатно постучались. Жанна встала, чтобы впустить шевалье. Маргарет вдруг сникла, побледнела, румянец гнева сошел с ее щек, а складка губ стала капризной и высокомерной. Шевалье, войдя в зал, поклонился.
— Милая кузина, вы здоровы?
— Да. Зачем ты пришел, Виктор?
— Как всегда — холодна, — с томным видом сказал шевалье и, заметив, что Жанна отошла и стоит возле окна, подошел вплотную к Маргарет. — Этот английский медведь стал слишком беспечен, мне кажется. Сейчас он сидит в большом зале, что-то там пишет, и при нем нет никакой охраны. Даже его преданный сквайр — и тот отсутствует.
Маргарет отстранилась от него, оставшись безразличной к тому, что он сказал ей.
— Взгляни, что я принес тебе, Марго, — чуть слышно произнес шевалье и украдкой вложил в ее руку кинжал, рукоятка которого была украшена самоцветами.
Ее губы скривились.
— И что, по-твоему, я должна делать с этим? — спросила она, небрежно отбросив кинжал на стол.
— Стань снова здесь хозяйкой, госпожой, — ответил он, пристально глядя на нее.
— Нанести удар ему в спину? Ты это мне советуешь?
Шевалье пожал плечами и всплеснул руками:
— Ну и что? Ты ведь женщина, а он мужчина.
Маргарет гордо выпрямилась, с презрением глядя на шевалье.
— Это подло, Виктор. Заколи его сам, если хочешь.
— О, я дал ему клятву, — сказал шевалье самым беспечным тоном. — Иначе я бы непременно убил его и избавил бы нас от его наглой тирании.
Он помолчал, искоса поглядывая на Маргарет.
— Ты не всегда была столь щепетильной, милая Марго. Может, тебе не хватает смелости?
Эти слова ужалили ее.
— Смелости? Думаешь, я боюсь Саймона Бьювэллета?
— Он беспощаден, — ответил шевалье. — Но всего лишь один внезапный удар сзади…
— Довольно! Вы мне противны! — крикнула она. — Если я убью его, то не сзади! Уйдите!
Шевалье жеманной походкой направился к выходу. Проходя мимо стола, он задержался, чтобы забрать свой кинжал.
— Оставь! — резко сказала Маргарет.
Когда шевалье вышел, Маргарет подбежала к столу и спрятала кинжал у себя за пазухой.
— Я хочу побыть одна, Жанна, — сказала она.
Жанна, не сказав ни слова, ушла. Едва лишь двери закрылись за ней, как мадам Маргарет снова принялась ходить по залу, о чем-то напряженно думая. Наконец, она остановилась и достала из-за пазухи кинжал. Потом, подобрав платье, чтобы не слышно было его шороха, она подошла к дверям и открыла их. За этими дверьми находилась лестница, ведущая в большой зал. Графиня на цыпочках подкралась к лестнице и начала медленно спускаться по ней.
Саймон сидел в центре зала спиной к ней и что-то писал. Стояла полная тишина. Затаив дыхание, Маргарет приостановилась на последней ступеньке. Собралась с силами. Ее маленькие ступни мягко, неслышно передвигались по каменному полу. Шаг, еще шаг, еще и еще. Все ближе и ближе светловолосая голова, с которой Маргарет не сводит глаз. Ее кинжал наготове. Сейчас она подкрадется к своему мучителю и одним ударом пронзит его сердце. Еще немного, и он не успеет отразить удар. Ее сердце бешено колотится, но рука тверда. Она уже в каких-то трех шагах от него…
Рука Саймона равномерно перемещается слева направо, покрывая строчками пергамент. Он ни разу не приподнял головы, весь, кажется, поглощен тем, что пишет. Скрипит перо. Мучительно тянутся последние секунды предвкушения перед нападением.
— Бей в шею, между плеч, миледи, — раздается вдруг низкий, ровный голос Саймона, и снова слышен лишь скрип пера.
Маргарет отпрянула назад. Руки ее дрожат, вся похолодев, бледная, она едва устояла на ногах.
Саймон не спеша поставил свою подпись на листе пергамента и посыпал его песком. После этого — и ни секундой раньше — он встал и повернулся лицом к графине.
— Что же ты медлишь? — спросил он. — Я без доспехов и сам сказал тебе, куда нанести удар. Ты испугалась?
Она не отвечала и не двигалась с места. Тогда он сам подошел к ней и скрестил на груди руки.
— Так нанеси же удар, Маргарет де Бельреми.
Напрягши всю свою волю, стиснув зубы, она заставила себя поднять вверх руку, держащую кинжал. Ее глаза не отрывались от Саймона. Еще миг — и… и… Нет, этот миг не кончался…
— Твоя рука дрожит, — сказал Саймон и, вытянув свою, сомкнул пальцы на ее запястьи.
— Сюда, — сказал он и поднес ее руку к своей шее, так что кинжал проколол его накидку.
— Ну, коли же, сеньора!
— Пусти меня, — не то прошептала, не то прошипела она. — Пусти!
Засмеявшись, Саймон отпустил ее руку. Маргарет быстро отступила назад, наступив на подол своего платья, и кинжал со звоном упал на пол.
— Я… я… О, еще придет день, когда я сделаю это!
— Ты никогда не сделаешь это, сеньора. Время упущено, и твоя решимость прошла.
— Нет!
— Что же тогда мешает тебе?
— О, ты дьявол! Дьявол! Как ты услышал, что я здесь?
— Я ничего не слышал.
Маргарет застыла от изумления, прижав руки к груди. Саймон невозмутимо смотрел на нее.
— Ты думаешь, я сидел бы здесь один и без охраны, если бы мое чутье подсказало мне, что я в опасности? Что значит для тебя честь, я уже узнал, мадам, и поэтому не стал бы рисковать.
Маргарет поморщилась.
— Моя честь! А своя у тебя есть, Саймон Бьювэллет? Где была твоя честь, когда ты угрожал женщине?
— Не угрожал, мадам. След на твоей груди говорит сам за себя.
— Я отплачу тебе за это сторицею! — воскликнула она. — Ты держишь меня в плену, но ты еще увидишь, на что способна Маргарет де Бельреми, и горько пожалеешь о том дне, когда по шел войной против меня!
Саймон прикоснулся ногой к лежащему на полу кинжалу.
— Вот оно — орудие твоей мести, мадам. Возьми эту игрушку и мсти.
— Нет, я встречусь с тобой на равных, милорд! Во главе своего войска.
— Да, я слышал, что ты водила своих солдат в бой. Занималась бы лучше рукоделием, мадам.
— Рукоделием? — она зло засмеялась и на шаг приблизилась к нему. — Я разбила Умфрэвилла и тебя разбила бы, если бы не твоя подлая уловка!
— Твоя хитрость столкнулась с моей, и моя победила.
— Твое коварство и плутовство!
— Да, уловка, военная хитрость, мадам. Я мог бы заставить Вас голодать, и вы сдались бы мне. Но я избрал более быстрый путь.
Маргарет гордо вскинула голову:
— Я еще не покорилась тебе, лорд Бьювэллет.
— Покоришься.
— Ты не знаешь меня! Можешь делать со мной все, что хочешь, даже убить меня, я все равно не склонюсь перед тобой.
— Увидим, мадам. Я многое мог бы сделать ради вас, но думаю, что вы этого не стоите.
Маргарет вспыхнула и, подобрав платье, шагнула на лестницу, однако путь ей преградил медленно спускавшийся в зал Алан. Его рука оставалась все еще на перевязи, но повязку со лба он уже снял. Длинные волосы ниспадали вниз и прикрывали шрам на виске.
— Пардон, мадам, — с поклоном сказал Алан графине Маргарет де Бельреми, уже сойдя с последней ступеньки.
Ее взгляд скользнул со лба Алана на его раненую руку.
— Мои солдаты умеют драться, сэр Алан, не правда ли? На вас они оставили свои отметины. Еще немного — и удар, что попортил слегка вашу красоту, отправил бы вас на тот свет.
Сзади к Маргарет стремительно подошел Саймон, опустил руку на ее плечо и резко повернул ее лицом к себе.
— Клянусь святым распятьем, твоя заносчивость мне надоела, дождешься, что я выбью ее из тебя! Убирайся отсюда, и чтоб сегодня я тебя большё не видел!
— Саймон, Саймон! — укоризненно-протестующе прозвучал возглас Алана.
Маргарет расхохоталась Алану в лицо:
— Благородный рыцарь спасает меня от злого английского чудовища! Я не нуждаюсь в защите, сэр Алан. Будь у меня снова в руке кинжал, ты уже минуту назад был бы мертв, лорд Бьювэллет! Убери свою руку с моего плеча! Я уйду, когда захочу и как захочу!
— Ты уйдешь сейчас же! — грозно сказал Саймон. — Прочь отсюда — или я позову своих людей и они силой заставят тебя убраться восвояси!
— Ах, так? — крикнула Маргарет и в ярости ударила Саймона по лицу. Выскользнув из-под его руки, она умчалась вверх ни лестнице.
Алан печально вздохнул, глядя на Саймона.
— Ну и злюка! Как думаешь быть с ней, Саймон?
— Укрощу ее, — ответил Саймон, ведя Алана к своему столу. — Садись, мой дорогой. Мегера! Вздумала издеваться над тобой.
Алан улыбнулся:
— Я не остался бы с нею наедине ни за какие сокровища на свете. Вчера она так дерзила Джеффри, что его трясло от злости, когда он пришел ко мне. Она сказала, что убила бы его, будь при ней оружие. Сущая тигрица, когда рассвирепеет.
— Просто она еще не встретила своего властелина. Пока не встретила. Но я проучу ее.
Улыбающийся Алан смотрел на Саймона, полуприкрыв глаза.
…Едва Маргарет взбежала к себе по лестнице, как бросилась и объятия Жанны и разрыдалась.
— Я не смогла, не смогла убить его! Он дьявол, он знал, что я там, хоть и не слышал моих шагов. Почему, почему я не заколола его? Эти его отвратительные пальцы, я чувствую их здесь, на своей руке! Так унизить женщину!
— Я знала, что ты не сможешь его убить, — спокойно сказала Жанна. — Я видела, как ты подкрадываешься к нему по лестнице, но ничуть не испугалась.
Маргарет отпрянула от нее.
— Погоди! Увидишь, я все равно сделаю это! Вырвусь отсюда и сбегу. Я… — осеклась она. — Ах, нет! Ты все расскажешь сэру Джеффри…
— О, моя дорогая, милая, как ты могла подумать такое, — воскликнула Жанна, обвив руками шею Маргарет. — Могу ли я предать тебя? Ни за что, хоть бы их было сто, этих сэров Джеффри.
— Он… он не ставит меня ни в грош! — насупясь, сказала Маргарет. — Он презирает меня, потому что я женщина. Так пусть узнает, на что способна женщина!
