Победитель драконов жив! Но сколько еще жизней у меня осталось? Почему я так рискую? «Доктор, исцели себя сам!»

Я оставался в доме у Джонсонов еще целый час, пока Будро и тело Джорджа не увезли. Мне надо было задать Кристине пару вопросов для отчета. Затем я позвонил домой и поговорил с Наной. Я попросил ее отправляться спать и не беспокоиться за меня. Я находился в безопасности и был практически здоров. По крайней мере, сейчас.

— Я люблю тебя, Алекс, — прошептала в трубку бабуля, и голос ее звучал так же устало и измученно, как и мой.

— Я тоже люблю тебя, старушка.

В эту ночь, вот чудо из чудес, последнее слово осталось за мной!

Толпа зевак, собравшаяся на Саммер-стрит, наконец, рассосалась. Даже самые дотошные репортеры и фотографы исчезли. Одна из сестер миссис Джонсон приехала к ней, чтобы утешить ее в это тяжелое время. Перед тем, как отправиться восвояси, я крепко обнял Кристину.

Ее продолжало трясти. Она понесла ужасную, невосполнимую утрату.

— Я ничего не чувствую. Все кажется таким нереальным, — призналась она. — Понимаю, что это вовсе не ночной кошмар, но мне так хочется проснуться!

В час ночи Сэмпсон доставил меня домой. Мне казалось, что мои глаза утратили веки, а мозги путешествуют где-то, летая со скоростью миллионов миль в час, перегреваясь и гудя.

К чему катился наш мир? Гэри Сонеджи, Банди, Душитель из Хиллсайда, Кореш, Маквей… И этот список можно продолжать до бесконечности. Ганди как-то спросили, что он думает о западной цивилизации. Он ответил: «Наверное, это неплохая идея».

Я никогда долго не переживаю, просто не могу. Это же относится и к большинству знакомых мне офицеров полиции. А мне так бы хотелось поплакать, чтобы выплеснуть наружу накопившиеся внутри страх и ад. Но это не так-то просто. Что-то блокирует меня изнутри.

Я уселся прямо на ступеньках лестницы в собственном доме: я направлялся в спальню, но не дошел до нее. Мне хотелось плакать, но у меня ничего не получилось.

Вспомнилась жена Мария, которую убили несколько лет назад. Нам было очень хорошо вдвоем. Мы прекрасно подходили друг другу. Это не просто выборочные воспоминания. Я знал, как прекрасна любовь, понимал, что это самое дорогое в жизни, но, тем не менее, до сих пор оставался один. Я уверял всех, что у меня все в порядке, хотя на самом деле это было не так.

Не помню, сколько времени я просидел вот так, в темноте, наедине со своими мыслями. Может быть, минут десять, а может, и больше. В доме было тихо и уютно, как всегда, но сегодня его атмосфера не могла меня успокоить.

Я начал прислушиваться к звукам, ставшим привычными за долгие годы. Я возвратился памятью к тем временам, когда был маленьким, рос здесь под неусыпным оком Наны и думал о том, кем же я стану, когда повзрослею. Теперь я знал ответ на этот вопрос. Я стал экспертом по серийным убийствам, и мне доставались самые запутанные и безнадежные дела. Я стал победителем драконов.

Наконец, мне удалось преодолеть оставшиеся ступеньки, и я оказался у дверей детской. Деймон и Дженни безмятежно спали. В своей, одной на двоих, комнате нашего небольшого дома.

Я люблю наблюдать за ними, когда они спят. Какие же они невинные и доверчивые, мои маленькие сын и дочь! Я могу смотреть на них сколь угодно долго, даже в самые ужасные ночи. Такие, как, например, сегодняшняя. Затрудняюсь подсчитать, сколько раз я становился в дверях и просто смотрел на детей. Из-за них я продолжаю жить и не рассыпаюсь на куски некоторыми страшными ночами.

Сегодня они заснули, даже не сняв смешных, в виде сердечка, очков, которые носят дети из певческой группы «Невинность». Это было очень забавно и дорого. Я присел на краешек кровати Дженни. Потом я аккуратно снял ботинки и бесшумно поставил их на пол.

Затем я растянулся в ногах у детей поперек обеих кроватей и услышал, как хрустнули мои суставы. Мне хотелось побыть рядом со своими малышами, чтобы мы все чувствовали себя вместе и в безопасности. По-моему, я не слишком многого хочу от жизни и далек от того, чтобы требовать награды за сегодняшний день.

Я нежно поцеловал резиновые подошвы тапочек, которыми заканчивались штанишки пижамы Дженни, потом чуть коснулся голой ноги Деймона.

Наконец, я закрыл глаза и попытался оттолкнуть прочь сцены убийств и хаоса, застрявшие у меня в голове. Но мне это не удалось. Этой ночью повсюду сновали монстры, буквально окружая меня со всех сторон.

Как же их много, черт побери! Так и накатываются, волна за волной. Старые, молодые, всякие разные. Откуда они берутся здесь, в Америке? Что их создает?

Лежа здесь, в тишине, рядом со своими детьми, я, наконец, задремал, и мне даже удалось немного поспать. На несколько часов я отрешился от самого ужасного: от причины моей исключительной грусти и расстройства.

Печальной новости, которую я узнал еще до того, как покинул дом Джонсонов. Поздно ночью скончался президент Томас Бернс.