Ах, как прекрасно быть женщиной! Как немыслимо сладко быть желанной женщиной! Как упоительно, как великолепно чувствовать себя красивой женщиной! Испытав это, можно пережить что угодно. Так думала Лара, ощущая себя вновь на своем месте, рядом со своим мужчиной, в их общем жилище. Пусть на неделю, на день. Неважно. Как только Алексей даст понять, что хочет остаться один, она спокойно уедет к себе. Она во всем убедилась. Из всех женщин на свете ему подходит только она. И дело не в том, что он это сказал в порыве страсти. Просто это невозможно не понять. Такое бывает лишь однажды. Они оба несколько дней не ходили на работу, Алексей только отдавал распоряжения по телефону, Лара отпросилась. Они не смотрели на часы и календарь, не включали телевизор и компьютер, просто жили, как первые мужчина и женщина на земле, только в городской квартире с холодильником и ванной. И с многотысячелетним опытом любви…

Он уснул. Лара погладила его по щеке с колючей щетиной: ему некогда бриться, они стараются не терять ни минуты общего времени, и ей так даже нравится. Ее губы, щеки, подбородок, шея, грудь… да вся кожа горит, как обожженная крапивой. Лара идет босиком, обнаженная, отражаясь в зеркалах во всех комнатах и в ванной, и улыбается самой себе. Рассказать бы клиенткам ее клиники, как без пластики, без питательных кремов, без ухода за волосами (Лара уже два дня не мыла свои длинные волосы) стать за пару дней настолько моложе и красивее… Получилась бы наивная сказка, а ведь это правда. Она вспомнила, как у нее на приеме шипела, кричала и размахивала руками прооперированная довольно известная дама. Она доказывала, что все это делает только для себя. Вот захочется ей есть жирную колбасу с газеты, запивая холодной водкой, – она получит еще большее удовольствие. Потому что и это будет для себя. Ей противны другие женщины, которые крутятся ради того, чтобы у кого-то на них что-то встало… Она была тогда страшно некрасивой, отталкивающей, возможно, даже хотела такой быть. С психологами многие ведут себя, как наедине с самим собой. Ларе не было противно. Несмотря на то, что она старалась исключить свои эмоции при контакте с пациентками, ей было немного жаль эту однозначно несчастную даму. У Лары тоже бывали долгие периоды жизни без мужчин, она с детства самодостаточна, как говорит мама. Но это последнее дело – создать для себя жалкий каркас теории и пытаться втиснуть в него все многообразие отношений. На самом деле только колбаса и водка туда и впишутся. А любви никогда не было и уже быть не может, потому что… Как сказать человеку, который зачем-то все же приходит к психологу, то есть помощи хочет, – как сказать, что можно больше не кипятиться и не плеваться желчью. Ты уже не вызовешь ни любви, ни желания. Никогда. Легче черепахе под панцирем вызвать симпатию существа другого пола, чем женщине, закованной в злобу. Это сулит одиночество в любом союзе, в любой семье. Каждый человек должен подсознательно готовиться к одиночеству. Но одиночество строгий партнер. Ему требуются достоинство и стойкость. Можно умудриться вступить в конфликт с собственным одиночеством. И это будет кошмар. Лара со своим нормально ладила. И даже допускала, что оно с ней на всю жизнь. Но изменила ему легко, и одиночество простило… К нему вернуться можно всегда.

Лара постояла под контрастным душем. Ей было это приятно. Она стояла под водой без шапочки, сначала собиралась вымыть волосы с шампунем, потом передумала, в ее случае это очень долгая процедура, а она уже спешила к Алеше. Просто вытерла мокрые волосы, расчесала, они почему-то поскрипывали, как будто их тщательно промыли. Лара смотрела на свою светящуюся кожу, яркие глаза и губы, как будто запоминая. Нет, точно запоминая. Ей вдруг показалось, что она такой больше никогда не будет. Как не была такой раньше.

Она услышала какие-то звуки на кухне. Алексей включил кофеварку, с кем-то говорил по телефону. Сейчас она придет, что-нибудь приготовит, они поедят, попьют кофе и вернутся в свой уют на двоих. Она набросила махровый халат Алексея, вошла на кухню… И сердце ее оборвалось. Алексей стоял в джинсах и свитере, на ходу допивал кофе, он даже побрился в комнате. Его, наверное, вызвали, он же говорил по телефону. Но почему его поведение опять какое-то вероломное. Можно было войти к ней в ванную, сообщить. Понятно, что они расстаются ненадолго, но…

– Лара, – быстро сказал Алексей. – Мне нужно уехать на несколько дней. Заказчик из другого города желает работать именно со мной. Ты можешь здесь жить сколько захочешь. Только когда будешь уходить, проверь, пожалуйста, захлопнулась ли дверь. Замок надо менять, никак не соберусь.

Это уже серьезный удар. После того, что между ними было, любой нормальный мужчина сказал бы: «Оставайся здесь. Живи со мной. Подожди меня». Дал бы ключи. Она бы, наверное, не осталась здесь без него, у нее свои дела, но ее выставляют! Он хочет, чтобы все было, как при большой любви, но чтобы она оставалась в качестве девушки по вызову. Впрочем, он ее не вызывал, она сама пришла.

– Такой важный клиент? – спросила она ровно. – Нельзя ему назначить хотя бы время на завтра?

– Ну, у него какие-то свои соображения, не мое дело. Заказ крупный. Я в нем заинтересован. И что меняет один день?

– Многое, – сказала Лара, понимая, что этого говорить не стоит.

– Да, – вдруг произнес Алексей, порывисто прижал ее к себе, посмотрел в глаза… Так, что она перестала что-либо понимать. Это была любовь. Сильная, запредельная любовь. – Лара, я хочу тебя постоянно. Я люблю тебя так, что желал бы встретиться с тобой в следующей жизни, в другой истории… Но в этой жизни я не могу приспосабливаться к тебе. Я должен уходить, когда мне нужно, понимаешь?

– А потом я буду тебя ждать, ловить, бояться, что не пустишь?

– Когда ты так говоришь, я начинаю себя ненавидеть. Собственно, я особенно никогда себя не любил, – улыбнулся он. – Мне это даже не больно. То, что обижаю тебя, – ужасно, конечно. Но, извини, я ведь предупреждал, – закончил он неожиданно сухо, отстранил ее, взял с пола рюкзак и быстро вышел из квартиры.

Лара упала на диван и плакала до тех пор, пока слезы не кончились. Их оказалось много. На половину оставшегося дня и целую ночь. Утром она ушла из квартиры Алексея.