Виктор поднял голову над столом и не слишком приветливо посмотрел на незнакомого блондина в джинсах и кожаной куртке, который возник на пороге его кабинета и непринужденно поздоровался, просияв такой обаятельной улыбкой, как будто его тут сто лет ждали.

— Извините, я сейчас занят, — не ответил на приветствие Виктор и потянулся к телефону, давая понять, что отвлечь его от дел не получится.

— Я понимаю, Виктор Павлович, — блондин неторопливо приблизился к его столу, и Виктор опустил руку: что-то в интонации и поведении посетителя его насторожило. — Я вас надолго не отвлеку. Разрешите представиться: Сергей Кольцов, частный детектив, помогаю следствию по делу об убийстве вашей дочери.

— Садитесь. Я не знал, что следствию кто-то помогает. Если честно, я первый раз в жизни вижу частного детектива. Что вас ко мне привело? Какая-то информация нужна или, наоборот, вы что-то пришли сообщить?

— Мы работаем… — неопределенно сказал Сергей. — У меня ничего нового нет пока, к сожалению. Я просто зашел вам сказать, что собираюсь походить по вашему дому. На соседей посмотреть, послушать, может, кто-то что-то заметил. Знаете, бывают очень наблюдательные соседи. У следствия плоховато со свидетелями: то ли нет информации, то ли люди откровенно не хотят сотрудничать. Может, мне что-то скажут.

— Какой результат вас интересует? Вы надеетесь среди них найти убийцу?

— В принципе это не исключено. Пока я хочу просто пройтись по месту преступления… Может, след куда-то и выведет.

— А от меня что требуется в этой ситуации?

— Ничего. Я зашел вас предупредить и представиться. А то скажут: кто-то ходит и про вас расспрашивает…

— Это очень любезно с вашей стороны.

— Да не в любезности дело. Нам придется проверять любые версии, мы можем получить информацию, которую вы не хотели бы разглашать. Соседи… Сами понимаете. То есть я рассчитываю на сотрудничество с вами. Вы не против?

— Я понимаю, о чем вы. Я был бы против в любом другом случае. Потому что не все соседи… как бы поточнее выразиться, будут писать духами в нашем направлении.

— Красиво выразились, — кивнул Сергей.

— Но речь идет об убийстве моей дочери. Делайте все, что считаете нужным. Может быть, кто-то из них ее убил. Допускаю. Хотел бы знать.

Сергей кивнул, поднялся и положил перед Виктором визитку со своими телефонами.

— Буду держать вас в курсе.

— Да, пожалуйста.

Сергей вышел из института, поехал к дому Осиповых с четким ощущением: этот человек только что скрыл от него какую-то информацию. Что-то у этого Виктора происходит, кроме переживаний по поводу смерти дочери, но он не решает для себя: имеет это значение для следствия или нет. Поэтому, приехав на место, Сергей поговорил с консьержкой, представился и поднялся на семнадцатый этаж. Позвонил в квартиру Осиповых. Ему открыл долговязый парень, похожий на ребенка-великана: с удивленными глазами и цыплячьим пушком над пухлыми губами.

— Вам кого?

— Анну Ивановну Осипову можно?

— А вы кто?

— Сергей Кольцов. Частный детектив. Занимаюсь делом вашей сестры. Вы Станислав Осипов?

— Ну да. Я не понял, при чем тут мама, но я позову ее. Мам! Тут к тебе! Частный детектив какой-то.

Анна быстро вышла в прихожую, сначала посмотрела удостоверение, потом поздоровалась.

— Давайте пройдем в кабинет мужа, Сергей Александрович. — Она повернулась и пошла вперед. Сергей вошел вслед за ней в просторную комнату с добротными книжными шкафами, удобными диванами, компьютером, двумя ноутбуками.

— Садитесь, — Анна показала Сергею на кожаное кресло. Сама села на диван. — Я вас слушаю.

— Я, собственно, сообщил о цели своего визита вашему мужу, повторю и вам. Пришел просто походить по дому, поговорить с соседями. Вдруг что-то подозрительное замечу. Ну вы понимаете, что не умышленный, а спонтанный конфликт на площадке, который и привел к трагическому исходу, очень вероятен. Как и обычная соседская неприязнь, которая приняла крайнюю форму. Что вы об этом думаете?

— Не знаю, что и думать. Разумеется, есть люди, которые плохо к нам относятся. Возможно, у кого-то была особая неприязнь к Лере. Но разве они признаются в этом?

— Виновник не признается просто так, разумеется. Но вдруг найдется свидетель, который пока молчит. Какая-то ниточка нужна. А вы что-то можете сказать о соседях, недружественно, скажем, настроенных по отношению к вашей дочери?

— Да полно сейчас хамов, — устало сказала Анна. — Старожилов в доме немного осталось. Валерия была достаточно прямым, иногда резким человеком. Могла спровоцировать то, что вы называете крайней формой неприязни. Но у нормального человека ведь такой формы не бывает, да?

— Вы кого-то считаете ненормальным в этом смысле?

— Я же сказала, многих. Я мало общаюсь с соседями. Но иногда посмотришь на чье-то лицо — плюнуть хочется. Мы не все здороваемся друг с другом. В одном подъезде!

— А с кем из соседей вы общаетесь?

— Лера курила с одним типом там, у окна. Он снимает здесь квартиру. Не знаю, как его фамилия. У нас на площадке живет семья, их дочь ходила с Лерой в школу. Петровы. Здороваемся. Дочь их сейчас в Дании. На пятом этаже живет Соня Розовская. Она давала Валерии уроки английского перед поступлением в институт.

— Учительница?

— Нет. Она — переводчица в турфирме. Поскольку вы будете собирать сплетни по дому, то все равно узнаете. У Розовской был роман с моим мужем.

— Вы считаете…

— Я абсолютно ничего не считаю. Просто говорю, что вам наверняка сообщат. И для полноты картины добавлю: на днях муж сообщил мне, что собирается уйти к другой женщине, актрисе Ольге Ветровой, поскольку она нуждается в его поддержке, а я, как ему кажется, в этом больше не нуждаюсь. И это я тоже вам говорю без всякого повода. Чтобы вы это услышали не от других людей, раз вам все равно придется копаться в нашем белье. Опускаю слово «грязное».

— К Розовской он тоже хотел уйти?

— Нет. Тогда нас связывала Лера. Он бы никогда не причинил ей такой боли. Виктор Леру любит больше, чем сына. Я даже не могу сказать в прошедшем времени — «любил». Он и сейчас ее любит больше, чем Стасика, которому всегда не хватало отцовского внимания, а ведь у него впереди вся жизнь. Обычно младших детей любят больше, у Виктора все не так. И сейчас ему с нами тяжело. Он хочет, чтобы стало легче. Говорит, мы друг другу только напоминаем о нашем горе. Ему хочется счастья, это очень по-мужски, вы не находите?

— Не знаю. Не совсем моя тема. Анна Ивановна, зачем вы мне это рассказали?

— Виктор подозревает в убийстве Леры жену ее любовника Андрея. А почему это не могла сделать его собственная любовница? Чтобы разрушить нашу семью? Он мог ей сказать, например, что нас связывает только Лера.

— Я вас понял. Благодарен за откровенность. Мы не будем без необходимости использовать факты вашей частной жизни. Пока все между нами. Вот моя визитка. Если что, звоните, пожалуйста.

Сергей вышел из квартиры и перевел дыхание. Эта бледная, нездоровая женщина — явно на нервном пределе. Желание ее мужа сбежать из семьи понять можно… И нельзя. Ведь ясно, что она способна натворить чего-нибудь. Значит, Розовская, Ольга Ветрова, тот, кто курил на площадке, а это, как известно, Песиков. Мотива пока нет. Но вдруг. Вдруг — это безбрежное понятие. Например, ссора дочери с матерью. С нервной матерью, которая считает, что муж любит дочь больше сына. А она — наоборот, сына любит больше.