Когда занимаешься привлечением денег, обнаруживаешь, что вместе с деньгами приходит и необходимость уступить определенную степень контроля и голос в системе корпоративного управления. Некоторые из историй, описанных в этой книге, демонстрируют, как инвесторы из реального мира страдают от недостатка контроля или от отсутствия места в совете директоров.

Для предпринимателя крайне важно с самого начала планировать, каким образом вы будете делиться контрольными правомочиями и со временем передавать их во все возрастающих объемах инвесторам. Во всех финансовых переговорах важнейшими разыгрываемыми картами являются оценка и контроль. Можно ожидать, что венчурный капиталист, ведущий ваш раунд А, пожелает получить пару мест в совете директоров. Каждый из венчурных капиталистов, которые будут вести последующие инвестиционные раунды, будет претендовать на одно место. Много сделок, требующих привлечения значительных объемов капитала, проходят через несколько раундов и, привлекая более $100 млн, получают очень большие советы директоров, в которых учредителям может отводиться одно место (места для учредителей и вовсе может не быть), а генеральный директор (к этому моменту уже, скорее всего, работающий по найму) является одновременно членом совета директоров и рабом группы из семи или восьми венчурных капиталистов, которые, возможно, не могут договориться ни по одному вопросу.

Предположим, вы основали компанию с советом директоров на пять мест, с возможностью увеличения их количества до семи или девяти. После раунда А у вас будет два места для учредителей, два — для венчурных капиталистов, участвовавших в раунде А, и одно для независимого директора, утверждаемого единогласно. Затем вы привлекаете новые инвестиции раундов B, C и D. Это дает вам еще троих претендентов на занятие места в совете директоров. Давайте обсудим варианты, как с этим можно справиться.

Необходима определенная ловкость, чтобы включить положения о корпоративном управлении в устав вашей компании при ее создании. Корпоративными документами, составленными вами и вашими партнерами-соучредителями, можно установить, что совет директоров состоит из пяти членов, число которых может увеличиваться с согласия совета директоров до семи, десяти или одиннадцати (но предупреждаю, одиннадцать — это уже цирк). Также можно предусмотреть формулировку, закрепляющую распределение двух мест в совете для учредителей, одного — для генерального директора, если эту должность не занимает один из учредителей, и еще одного — для независимого директора, кандидатура которого подлежит единогласному утверждению. При увеличении количества членов совета директоров с пяти до семи вам следует приложить усилия, чтобы не допустить его дальнейшего увеличения, пока вы действуете как непубличная компания. Если же число членов совета вырастет еще больше, то ваша работа в качестве генерального директора будет во многом состоять из попыток дозвониться до всех них по выходным.

С увеличением количества членов совета можно попробовать переквалифицировать некоторых из них в экспертов при совете директоров. Исходя из моего опыта, такие эксперты, в зависимости от своих личных черт, могут иметь больше влияния в таком качестве, нежели будучи обычными членами совета директоров с правом голоса. Если вы — учредитель и одновременно генеральный директор компании, убедитесь, что ваши договоренности действительно предусматривают возможность найма другого лица на должность генерального директора; если устав указывает, что одно место в совете директоров предназначено для генерального директора, то его может занять другой человек, а не вы. Люди умирают, меняют род занятий, переезжают. Сохранить пару мест для учредителей — умный шаг.

Венчурный инвестор, который хотел иметь место в совете директоров

Следующая история рассказана моим другом — венчурным капиталистом из Кремниевой долины. Я не назову его имя, эту компанию и их генерального директора, но мораль сей истории ясна и без этого. Вот его слова:

Сделка, про которую идет речь, выходит за пределы нашей зоны комфорта, а именно области биомедицинских технологий. Однако наша инвестиционная философия основывалась на использовании наших широких связей с азиатскими вкладчиками и корпорациями для того, чтобы увеличить ценность наших портфельных компаний. То есть мы делали ставку на связи в определенной географической области и не привязывали свой инвестиционный фокус к конкретному отраслевому сектору. Несмотря на нашу внутреннюю предрасположенность сторониться инвестиций в биомедицинские технологии, мы решили заключить сделку в отношении конкретно этой компании по нескольким причинам. Презентация их учредителя и генерального директора была разумной и сразу обращенной на основные аспекты нашего внутреннего процесса о принятии инвестиционного решения. Компания ориентировалась на большой целевой рынок; у них уже была сплоченная и достаточная команда менеджеров; налицо был ясный путь к достижению ликвидности в течение трех лет; с интеллектуальной собственностью и лицензионными соглашениями, казалось, все было в порядке; инвестиционный раунд был достаточно крупным для того, чтобы снизить финансовые риски на период до планируемого проведения IPO. Вдобавок один из членов нашего инвестиционного комитета, назовем его Джо, придерживался стойкой позиции, что это — отличная возможность для инвестиций. Я особо указываю на поддержку со стороны Джо, потому что обычно он бывал настроен либо пессимистично, либо скептично, в зависимости от нашей точки зрения. Так мы приняли решение заключить эту сделку, и все, что было предусмотрено презентацией и установлено предынвестиционным исследованием с точки зрения достижения запланированных показателей и соблюдения сроков, поразительным образом осуществилось согласно плану. Так никогда не бывает. Единственной необычной чертой сделки было то, что в совет директоров компании не входил ни один представитель инвесторов. У нас было место наблюдателя в совете, но не было представителя, занимавшего должность члена совета директоров. Совет состоял из двух работников компании и пяти независимых директоров. Обоснованием такому составу совета служили планы по выходу на IPO, и было принято решение с самого начала иметь совет директоров в духе публичной компании. Генеральный директор придерживался точки зрения, что лучше ввести в совет директоров опытных специалистов в области биомедицинских технологий, так как мы не были инвесторами, специализирующимися в инвестициях в данный сектор. Надо отметить, что эта компания не была в чистом виде стартапом ранней стадии, когда мы инвестировали. Она была нам позиционирована как компания поздней стадии, поэтому мы согласились на такую структуру совета директоров без особых замечаний. Далее несколько лет все шло гладко. Главным андеррайтером был выбран один из ведущих инвестиционных банков, форма S-1 была зарегистрирована, так же как и соответствующие изменения — компания должна была стать публичной. Но в последний момент банкиры приняли решение понизить оценку размещения акций. Вот где начались проблемы.

Генеральный директор был в ярости по поводу сниженной оценки. И, хотя он этого и не признавал, это был сильный удар по его гордости. Так генеральный директор решил поменять андеррайтера. Конкурирующий инвестиционный банк пообещал провести IPO по первоначальной, более высокой оценке. Генеральный директор представил совету директоров такую смену андеррайтеров как ответственный поступок и единственно возможное правильное решение с точки зрения фидуциарных обязанностей членов совета. Однако с практической точки зрения это был ужасный сигнал рынку. У меня нет опыта институционального приобретателя акций в ходе IPO, но я даже не могу представить, что можно захотеть приобрести акции компании, которая в последний момент променяла лучший инвестиционный банк, работающий в ее отрасли, на менее известный и не такой престижный (тут надо упомянуть, что эта история происходила во времена, когда инвестиционных банкиров еще не считали злом).

В итоге IPO так и не состоялось. Компании удалось путем частного размещения акций привлечь достаточно денег для завершения одного клинического исследования фазы III. Результаты исследования не позволяли сделать однозначных выводов, и компания оказалась в ситуации, когда у нее не было достаточно средств на завершение еще одного исследования и не было возможности привлечь больше инвестиций. В этот момент у компании все еще оставалось $20 млн из инвестиционного капитала. Генеральный директор хотел изменить фокус компании в сторону других составляющих ее портфеля интеллектуальной собственности и рекапитализировать компанию с учетом ее обновленного характера. Вот где, с моей точки зрения, ситуация стала скверной. План по рекапитализации, предложенный генеральным директором, предполагал абсолютно произвольную оценку, и ему по-прежнему не хотелось видеть инвесторов, представленными в совете директоров. Альтернативным вариантом было закрытие компании по обычной процедуре, с возвратом остающихся средств акционерам и распродажей интеллектуальной собственности. Нет нужды и говорить, что я сильно поддерживал вариант с ликвидацией бизнеса. Хотелось, чтобы как минимум один представитель инвесторов присутствовал на заседаниях комитета совета директоров, на которых формировались планы по ликвидации и распродаже активов. Но на это не было никаких шансов. Опуская детали кровопролития, результатом стал возврат 15% от вложенных средств акционерам, владеющим привилегированным акциями, в виде денежных средств и выкуп интеллектуальной собственности генеральным директором за несколько тысяч долларов. Единственным важным решением, которое я бы развернул в другую сторону в этой истории, если бы это позволяла существующая структура корпоративного управления, является замена инвестиционного банка. Если бы IPO состоялось, мы бы пострадали от низкой оценки, но привлекли достаточно средств на завершение исследований фазы III. На уровне совета директоров просто не придали достаточного значения финансовому риску. Я действительно уверен, что совет директоров, состоящий исключительно из менеджеров компании и независимых членов, почти всегда предоставляет менеджменту право принимать основные решения. Я также думаю, что, как правило, учредители, исполняющие функции генерального директора, не полностью осознают необходимость привлечения средств тогда, когда они не требуются (а когда деньги требуются, их может быть сложно найти). Думаю, что как раз это Джордж Сорос называет «концепцией рефлексивности» (concept reflexivity).

Ликвидация компании также состоялась бы более прозрачным образом, если бы в совете директоров были представлены инвесторы. Мы никогда не узнаем, можно ли было продать интеллектуальную собственность компании за какие-либо значительные средства. С формальной точки зрения мы, наверное, могли одержать моральную победу в судебной тяжбе, но это означало бы сжигание наших собственных денег путем лишних расходов на юридические нужды. Однако характер проведения ликвидации определенно оставил горький привкус, и до настоящего момента это единственный случай, который закончился моим негативным восприятием предпринимателя, которого мы поддерживали.

Думаю, что никому, кроме меня, не придется извлекать уроки из этой истории. Большинство опытных инвесторов-профессионалов отрицательно отнеслись бы к предложению прямо не включать в состав совета директоров своих представителей. И что мне более интересно — это причины, по которым генеральный директор был так категоричен по отношению к участию инвесторов в составе совета директоров. Очевидно, более удобно управлять компанией, в которой совет директоров редко не соглашается с менеджерами. Также верно и то, что серьезные разногласия на уровне совета директоров почти всегда происходят между менеджерами и инвесторами. Я могу только предполагать, но думаю, что генеральный директор не хотел иметь дела с лишними препятствиями или боялся ожесточенных заседаний совета и не воспринимал должным образом вклада инвесторов, имеющих преимущественно финансовый опыт. И, как почти всегда бывает в жизни, воспоминания об этом опыте приводят к вопросам, которых больше, чем ответов. Например, с точки зрения поведения членов совета директоров, где проходит грань между необходимостью иметь гармоничные отношения в совете (да, я считаю, что бóльшая часть заседаний советов директоров должна проходить гармонично) и требованием создания и использования механизмов-противовесов, которые предполагают исполнение членами совета директоров роли «несогласных» в нужные моменты. А еще — должны ли венчурные капиталисты быть экспертами в той предметной области, в которую они инвестируют? Думаю, что нет, но, очевидно, этот ответ продиктован моими интересами.

Используйте совет директоров

Джон Монтгомери, учредитель и председатель совета компании Montgomery & Hansen LLP, а также учредитель компании Startworks, делится следующими рекомендациями по задействованию советов директоров:

Понимаете ли вы силы, движущие советом директоров? Подготовлена ли ваша команда к работе в нем на двух уровнях — управления и отчетности?

Для того чтобы управлять успешно, команда должна подстроить свое поведение под особенности каждого уровня. Совет директоров — орган управления, рассматривающий корпоративные вопросы и принимающий решения для наставления менеджеров. Топ-менеджеры со своей стороны нацелены на действие и управляются путем передачи цепочки команд в военном стиле, посредством чего генеральный директор управляет действиями других топ-менеджеров. Успешные генеральные директора ведут своих менеджеров, но направляют членов совета директоров для достижения согласия на заседаниях; они формируют правильные бизнес-процессы, которые помогают развивать функции наставления и надзора, а также обеспечивать консенсус.

Совет директоров — это небольшое образование племенного типа. В нем обычно выбирается самый сильный лидер, который занимает должность председателя, и племя само выстраивается за своим естественным вожаком. В случае избрания председателем сильнейшего лидера деятельность совета будет спокойной, так как не будет вакуума власти. Многие компании терпят неудачу из-за непонимания учредителем свойств племенного лидерства. Часто учредители, занимающие должность генерального директора, становятся председателями совета директоров, но против своего желания создают вакуум власти, так как они все еще развивают навыки лидерства и не понимают принципы власти, действующие на уровне совета директоров. Вакуум власти в совете директоров может закончиться катастрофой из-за назревающего конфликта в связи с попытками других членов совета директоров заполнить этот вакуум.

Лучшим способом для неопытного генерального директора обеспечить для своей компании действующий совет директоров является поиск бывалого руководителя, который мог бы занять пост председателя совета. Опытный ментор, как правило, становится отличным председателем. Если вы планируете привлекать венчурный капитал, то обязательно задолго до этого позаботьтесь о привлечении независимого члена совета директоров, который исполнял бы функции председателя.

Побуждение разносторонности

Монтгомери продолжает:

Совет директоров, ведомый неопытным генеральным директором в качестве председателя, часто теряет возможность использовать свой коллективный разум с присоединением к нему венчурных капиталистов. Без сильного лидера, который должен поддерживать баланс, венчурные капиталисты часто переводят фокус на возврат инвестиций. Такие члены совета не только будут заполнять вакуум власти, они также будут больше фокусироваться на финансовых результатах, нежели на вопросах функционирования бизнеса в целом. Сбалансированность перспективы в деятельности совета директоров может предотвратить его превращение в монокультурное образование с доминированием логики финансовых таблиц, свойственной для развитого левого полушария человеческого мозга. Выживание компании в долгосрочном плане зависит от способности председателя обеспечивать разностороннее мышление в деятельности совета и поддерживать компанию сфокусированной на достижении своей цели. Если совет сосредотачивается прежде всего на получении финансовой прибыли, то сила цели компании теряется. Сотрудники чувствуют небольшие сдвиги и теряют корпоративный дух. Важное занятие превращается просто в «работу», и культура исчезает. Компании умирают, когда совет директоров позволяет главному фокусу сместиться с достижения цели на финансовую инженерию.

Такому сдвигу к первичному фокусу на финансовые результаты способствуют несколько причин. Прежде всего легко забыть о важности цели и культуры, так как традиционный бухгалтерский учет не воспринимает их в качестве активов. Во-вторых, заполнение вакуума власти часто ускоряет такой сдвиг. В-третьих, замена учредителя на нового генерального директора практически его гарантирует.

Лучшим способом сохранить культуру во время передачи власти является выделение ее ключевых элементов и создание успешного плана, который позволит новому генеральному директору унаследовать культуру и поддерживать ее. При наличии плана преемственности сотрудников не будет преследовать беспокойство, что им придется подстраиваться под новую культуру, следующую из поведения нового генерального директора. Если он сохраняет положительные элементы устоявшейся культуры, у него больше шансов заручиться поддержкой команды и предотвратить сползание компании в игру в финансовую инженерию.

Организация должных бизнес-процессов

«Если бы венчурные капиталисты были настолько замечательными, они все бы были предпринимателями, управляющими собственными компаниями, — высказывает свое мнение Дерек Блазенски, партнер-основатель венчурного фонда Cardinal Venture Capital, по цитате, приведенной Джоном Монтгомери. — Таким образом, венчурные капиталисты являются замечательными сопоставителями, которые замечают похожие проблемы в разных портфельных компаниях. Великий венчурный капиталист отслеживает такие проблемы и передает свой опыт в их решении через участие в совете директоров».

Состав совета директоров

Эффективные генеральные директора активно управляют составом советов директоров. Согласно Джону Монтгомери, Блазенски также давал такие рекомендации:

До тех пор, пока компания не привлекла внешние деньги от профессионалов и не имеет фидуциарных обязанностей по отношению к инвесторам, стартапу нужно иметь неформальный консультативный совет вместо официального совета директоров. Если родственники учредителя являются директорами, то их нужно вывести из такого совета до того момента, как будет образован официальный совет директоров. Предварительный инвестиционный договор на раунде А потребует создания формального совета директоров компании.

После проведения раунда А в идеальном совете директоров будет пять членов. Как правило, держатели обыкновенных акций имеют право избрать двух членов совета директоров, которыми обычно являются учредитель, он же автор блестящей идеи, и генеральный директор, который может быть одним из учредителей, а может и не быть. После проведения раунда B в совете будут два представителя венчурного капитала, избранные держателями привилегированных акций.

Чтобы поддерживать фокус совета директоров на построении бизнеса, очень важно пригласить внешнего независимого специалиста в качестве пятого члена совета. Идеальный независимый директор привносит свой управленческий опыт, полученный до этого неоднократно на должностях генерального директора других компаний. У независимого директора должен быть опыт осуществления операционной деятельности и хорошие результаты, достигнутые первоклассной компанией под его управлением. Такой независимый директор может быть крайне полезен с точки зрения операционной деятельности и обычно менее полезен с точки зрения привлечения финансирования.

Периодичность заседаний

Снова цитируя Дерека Блазенски, Джон Монтгомери отмечает, что лучшей практикой является проведение восьми заседаний в год, включая четыре официальных заседания совета директоров. Стартапам не требуется более четырех формальных заседаний совета в год, так как большинство дискуссий в совете посвящено стратегии и управлению. Официальные заседания требуются для утверждения опционных программ, бюджетов и других основных вопросов.

Вот рецепт Дерека Блазенски по организации эффективной работы совета: заседание по рассмотрению промежуточных итогов деятельности должно проходить вслед за каждым из четырех официальных заседаний. Основой функциональной деятельности совета являются формальные заседания пяти ключевых членов совета директоров четыре раза в год и четыре встречи в год для рассмотрения промежуточных итогов операционной деятельности. Совет должен утверждать график заседаний на следующий год задолго до окончания каждого календарного года. Ежемесячные заседания будут провальными для генерального директора, так как ему будет сложно достигнуть что-то в промежутке между ними. Ежемесячные заседания отвлекают менеджеров от управления компанией. Однако если предварительный инвестиционный договор раунда А устанавливает обязательство совета собираться ежемесячно, то следует подписать договор и принять деньги. Предварительный инвестиционный договор — не тот инструмент, где следует бороться с частотой заседаний.

Проведение эффективного заседания

Монтгомери далее цитирует соображения Лео Квилици, финансового директора компании Cobalt, и Дерека Блазенски.

«Генеральный директор должен начинать организацию следующего заседания совета директоров за две недели до его начала, для того чтобы дать менеджерам достаточно времени для подготовки своих презентаций», — говорит Квилици. По словам Блазенски, «генеральный директор должен поддерживать хорошую связь с советом директоров, активно предоставлять им разъяснения и работать с каждым членом совета до каждого заседания, потому что директора ненавидят сюрпризы».

«Генеральный директор должен управлять советом и не позволять его членам вести заседание, — продолжает Квилици. — Если генеральный директор не может вести заседание, то у членов совета может сложиться впечатление, что и компанию вести он не в состоянии, и поэтому необходимо его заменить. И еще: генеральный директор никогда не должен задавать вопросы о направлении развития компании, потому что это его работа — вести компанию и он сам должен говорить совету, куда им двигаться. Генеральный директор не должен расстраиваться в случае, если совет директоров не согласится с обозначенным вектором, потому что определять его — забота генерального директора».

Хороший совет директоров еще до заседания достигает консенсуса по всем вопросам, требующим голосования, включая утверждение бюджета, расходов или плана получения прибыли либо назначение топ-менеджера. Генеральный директор никогда не должен выносить вопрос на рассмотрение до тех пор, пока он не знает результатов будущего голосования. Каждый член совета директоров должен одобрить бюджет и другие вопросы до заседания. Великие генеральные директора обеспечивают желаемый результат путем заблаговременной активной работы по достижению консенсуса.

Топ-менеджеры должны также приглашаться на заседания совета, особенно такие, на которых рассматриваются промежуточные итоги деятельности. Вице-президент по продажам должен обсуждать продажи, а вице-президент по маркетингу — маркетинг. Получение мнения каждого топ-менеджера помогает совету директоров повысить эффективность своей деятельности. Обычно это дурной знак, когда генеральный директор не приглашает менеджеров на заседания. С другой стороны, дурным знаком является и попытка генерального директора отгородиться от совета «человеческим щитом», приглашая на заседание половину сотрудников компании, так как совет директоров не отважится рассматривать сложные вопросы в присутствии 30 человек.

Обязанности членов совета директоров

И опять, согласно Монтгомери, Блазенски добавляет, что у членов совета директоров есть обязанность действовать осторожно и в интересах всех акционеров: «Информационно подготовленный член совета директоров выступает открыто и несет обязанность действовать осторожно и лояльно». Отличный генеральный директор подготовит каждого члена совета до начала каждого заседания, так что директор может в частном порядке предоставить обратную связь и рекомендации по поводу следующих шагов, которые следует предпринять компании. Членам совета требуется провести в частных размышлениях достаточное количество времени, чтобы появиться на заседании со своими идеями.

Деятельность совета не так явно определена, как его фидуциарные обязанности. «Хороший совет директоров помогает развивать стратегию развития бизнеса», — отмечает Блазенски. Работа генерального директора состоит в том, чтобы реализовывать корпоративную стратегию и вести компанию вперед. Генеральный директор постоянно должен напоминать членам совета директоров о цели компании почти при каждом случае и извещать их, когда она может меняться.

«Хороший совет директоров также помогает с привлечением средств, — добавляет Блазински. — Генеральный директор должен поделиться своей стратегией привлечения средств и попросить у членов совета директоров помощи и участия».

Совет должен также помочь подготовить проект бюджета и плана получения прибыли, а также сформировать правильную мотивацию, которая поможет вдохновить команду на покорение горы. Мотивационные механизмы устанавливают показатели, согласно которым измеряется успех компании, а достижение целей позволяет компании осуществлять выплаты стимулирующего вознаграждения. Советы директоров обычно утверждают мотивационные планы слишком быстро и основывают их на финансовых показателях типа имеющихся денежных средств или объема мотивационных выплат за предыдущий год, а не на настоящих показателях эффективности. Например, структура мотивации должна вознаграждать за обеспечение значительных банковских счетов и наказывать за их потерю. Эффективный совет директоров формирует должные механизмы для менеджмента. Независимый директор, как правило, тот самый человек, который возглавляет комитет по вознаграждениям, потому что он может оценить силу давления, испытываемого менеджерами компании. В связи с тем, что он обычно не является инвестором, владеющим значительной долей, у него нет побуждения искусственно занижать заработные платы сотрудников, для того чтобы увеличить срок освоения инвестиций; как раз наоборот, его стремлением является поддержание компании на ходу для достижения ее целей. Его предыдущий опыт топ-менеджера также будет полезен для формирования эффективных программ стимулирования менеджмента.

Совет директоров помогает привлечь лучших доступных менеджеров из тех, которых компания может себе позволить. Эффективный совет также удаляет тех, кто не справляется, или не соответствует корпоративной культуре, или не выполняет показатели, установленные мотивационной программой. Для обеспечения честного обмена мнениями об управленческих навыках генерального директора некоторые советы директоров иногда встречаются без его участия. На таких встречах члены совета могут открыто обсуждать генерального директора, а потом переговорить с ним по любому из вопросов, поднимавшихся ими.

«Хороший совет директоров также помогает структурировать сделку по выходу из инвестиций, — заключает Блазенски. — Обязанность членов совета директоров — обеспечивать соблюдение интересов всех акционеров, инвестировавших в компанию. Инвесторы зарабатывают только тогда, когда бизнес продается или компания становится публичной. Хороший совет помогает компании подготовиться к такому выходу».

Заставьте ваш совет директоров работать на вас

Марк Бивенс, предприниматель и венчурный капиталист фонда Truffle Capital, делится своими впечатлениями о советах директоров:

В блоге Фреда Уилсона недавно появилась серия замечательных историй о советах директоров стартап-компаний. Эта серия началась с нескольких заметок, включающих наблюдения Фреда, как обычно, сжатых и ценных, за которыми следовали мнения приглашенных экспертов, которыми были опытные специалисты венчурной экосистемы. Один из исключительных образцов мудрых замечаний Фреда по поводу заседаний советов директоров показался мне имеющим особую значимость для стартапов здесь, в континентальной Европе: «Заседания совета директоров проводятся не для пользы его членов, они проводятся для пользы генерального директора».

Это послание откликается во мне, когда я думаю о заседаниях советов директоров многих стартапов, поддержанных здесь венчурными капиталистами. Последние часто доминируют в советах европейских стартапов как минимум с точки зрения влияния, если уж не с точки зрения обладания большинством голосов. Состав советов в европейских компаниях прямо связан с их организационно-правовыми формами. В Бельгии и Нидерландах, например, обычное юридическое лицо в форме BV имеет двухуровневую структуру, в которой совет директоров-наблюдателей отделен от совета директоров-управляющих. Во Франции стартап может иметь одноуровневую структуру (conseil d’administration), но зачастую переключается на двухуровневую (directoire plus conseil de surveillance) по мере роста бизнеса. В связи с отсутствием менеджеров в совете наблюдательного уровня двухуровневой структуры этот орган, как правило, контролируется венчурными капиталистами. Это, очевидно, не является проблемой самой по себе. Однако совет с доминированием венчурных капиталистов может породить среду, при которой заседание совета для управляющей команды рассматривается как отчетное обязательство, то есть становится рутиной, повторяющейся раз в два месяца или квартал. Европейские венчурные капиталисты делают крен в сторону недокапитализации компании, или как минимум они неохотно рассматривают возможности финансирования компаний помимо инвестиционных раундов, что дает даже компаниям с высокими темпами расходования ресурсов расширенные возможности; таким образом, они держат стартапы «на коротком финансовом поводке» и этим усиливают действие модели отношений «учитель — ученик».

Последствием этого является превращение заседаний совета в представление обновленной информации об операционной деятельности (в противоположность по-настоящему открытому обмену мнениями по наиболее важным стратегическим вопросам, стоящим перед компанией).

Как же избежать попадания в такую ловушку?

Ответственны за это и предприниматели, и венчурные капиталисты. Мы, венчурные капиталисты, должны при заключении сделки озвучивать предпринимателям ясные ожидания и правила работы с советом директоров. Мы должны также позаботиться о том, чтобы важные, но операционно-ориентированные вопросы рассматривались вне рамок заседания совета директоров. Предпринимателям нужно научиться (и это может быть непросто) вежливо отклонять требование венчурного капиталиста о включении в повестку дня заседания нестратегических вопросов. Более того, они должны строго расставить приоритеты в отношении наиболее важных стратегических тем обсуждения и должны рассматривать каждое заседание как шанс поделиться (в формулировке Фреда) «вопросами, которые не дают нам спать по ночам».

И тогда мы все сможем спать спокойно.