Глава 13
Панков вопросительно смотрит на меня. Но не рассказывать же и правда ему ту древнюю историю? Ведь не поймет! Такие, как он, все воспринимают как-то не так, с предубеждением. Иногда мне кажется, что все это было не со мной. Собственно, так и есть. Больше двадцати лет я ношу другое имя, живу в другом месте, другой жизнью, но порой… Да, иногда я думаю, что по-настоящему жила только тогда.
– Значит, бояться тебе нечего? – Панков тонко улыбается. – Рита, у меня ощущение, что ты прячешь в своем шкафу целый ворох скелетов.
– Конечно, Игорь. Каждый что-то скрывает, но то, что скрываю я, не имеет никакого отношения к происходящему сейчас.
– Да, ты так думаешь, дорогая. А на самом деле не можешь знать.
– Возможно. Но это ничего не меняет. Я хочу спать, Игорь, и ложусь в кровать, а ты делай что хочешь.
– Да? Заманчивое предложение… – хитро улыбается Панков. Но тут же серьезнеет: – Рита, расскажи мне все.
– Может, как-нибудь потом. Пойми, мне сложно вспоминать некоторые вещи, а уж рассказывать о них – и вовсе невозможно. Ты не понимаешь.
– Давай попробуем.
– Нет, не хочу.
Игорь сокрушенно качает головой и выходит. Интересно, отчего он не ночует у себя дома? Понравился мой диван или у него телевизора нет? Когда вернется Вадик, это придется прекратить, иначе как объяснить присутствие мента ребенку?
– Я только что позвонил матери, с Мариной все в порядке, – опять приоткрывает дверь Панков. И тут же исчезает.
Хм, я-то уже позабыла о девчонке. А он помнил. Смотрите, какой внимательный!
– А что с ней может быть не так?
Настырный гость снова заглядывает в спальню. Ну, неугомонный мужик, во все ему надо сунуть свой нос. Зачем ему все это?
– Надеюсь, местонахождение девушки не отследят. Ее же пытались убить.
– По крайней мере, хоть в этом меня не обвиняют.
– Тебя никто ни в чем не обвиняет.
– Скажешь тоже. Тот сукин сын из прокуратуры, если бы мог, и крушение «Титаника» с удовольствием на меня повесил бы.
– Повесил бы, да теперь не сможет. Твой кум поставил его сегодня на место. У Гайдея был длинный день, полный всяческих неприятностей, предупредили его весьма сурово. Думаю, то давнее дело больше не вынырнет.
– А что Андрюха сделал?
– Точно не знаю, но слухи были, что Гайдей в шаге от вылета из прокуратуры. Он целый день объяснялся с начальством, и это еще не конец.
– Так ему и надо.
Ничего, все пройдет, и будет лето, и поедем мы с Вадиком в Телехово, в бабушкин дом. Бабушки уже восемь лет как нет в живых, и дед ненадолго ее пережил, а вот дед Янек и баба Дора скрипят еще. Старенькие, конечно, уже совсем, едва ходят, а все равно, когда мы приезжаем, радуются нам, как родным. Дед Янек мастерит Вадику лук и стрелы или мельницы. Через несколько дней Вадик перестает выделяться в стае шумных правнуков деда, посчитать которых мне так ни разу и не удалось. Наверное, после смерти деда Янека и бабы Доры Телехово станет для нас другим, но Вадик тоже будет помнить их.
У Игоря звонит телефон. Я слышу, как он бубнит что-то, потом снова идет к двери спальни. Нет, я ничего не хочу знать. Сделаю вид, что уснула, и плохие новости не коснутся меня.
– Рита, где ты сегодня была около трех часов дня?
– А что?
– Ничего, просто скажи.
– Сидела в кафе, трескала торт.
– Одна?
– Нет, не одна, с Рустамом.
– С кем?
– С Рустамом Керимовым, гитаристом из Витькиной рок-группы.
– Он это подтвердит?
– Конечно. Отчего нет? Подожди. У меня и чек сохранился, посмотри в кармане дубленки.
– Ага, есть, – слышу я через минуту. – А на чеке время стоит.
– Думаю, и официантка меня вспомнит. А что случилось?
– Собственно, ничего такого. Кто-то побывал на квартире Борецкого, что-то искал.
– И вы подумали, что это могла быть я?
– Нет, лично я так не думал, но должен был спросить. Для твоей же пользы, Рита. Пойми, у тебя до сих пор очень шаткое положение. Литовченко мы найти не можем, а другого подозреваемого пока нет. Куда ты пошла после кафе?
– Это невыносимо! Я пошла к клиентам, на осмотр квартиры. В папке договор, там их паспортные данные. А также адрес, где мы были.
– И они подтвердят?
– Безусловно. Как и хозяйка квартиры. Потом я заехала в офис, мы оформляли задаток, а после поехала домой. Игорь, все это могут подтвердить многие люди.
– Что ж, тогда все хорошо.
– Может, это Торопов управился с Витькиной квартирой?
– Мы проверяем. А мне показалось, что он тебе нравится…
– Еще как! Ведь классно выглядит мужик. Но это не мешает мне думать. Мало ли кто мне может понравиться, так что же, подставляться из-за всех?
– Рита, ты страшный человек.
– А то! Как и все остальные. Игорь, иди прочь, я хочу спать.
Панков смотрит на меня каким-то непонятным взглядом, потом молча выходит.
Городской телефон снова звонит среди ночи. Какая-то сволочь взяла манеру будить. А вот не стану отвечать! Наверняка услышу тот мерзкий голос. Рабочий сотовый я на ночь отключаю, оставляю только тот, номер которого знают Вадик и Натка. Звони, голубь мой, звони…
– Рита, ты почему не берешь трубку?
– Не хочу. Это не мама, не Натка, не ты, а все остальные подождут до утра.
– Возьми. Может, что-то важное.
– Ага. Такое, как вчера. Нет уж, я отлично обойдусь без того, чтобы меня среди ночи обругивали по телефону.
Ну, и что мне сейчас делать? Посыпать голову пеплом? Биться в истерике? Бежать? Так ведь не поможет. Тем более что я хочу спать. А потому не стану делать ничего, и это спровоцирует моего врага на более решительные действия. И уж тогда – кто не спрятался, я не виновата.
– Думаешь, доберешься до него раньше нас?
Игорь как будто прочитал мои мысли.
– Не понимаю, о чем ты толкуешь. Отстань, спать хочу!
– И что ты сделаешь, когда узнаешь, кто за всем этим стоит?
Вопрос риторический. Конечно, убью сукина сына, кем бы он ни был. Но сделаю это так, что никто ничего не докажет. Я знаю, где и как это сделаю и куда дену труп.
– Рита, ответь, что ты сделаешь?
Вот настырный, гад! Прицепился, как репей.
– А ты сам-то как думаешь?
– Я даже не знаю, что думать. Рита, может, тебе пожить у родителей?
– А деньги ты за меня будешь зарабатывать?
Игорь подавился каким-то словом, скорей всего, не слишком приличным, и вышел из комнаты. Ишь какой ранимый! Вообще, я склоняюсь к мысли, что мужики какие-то недоделанные. Или мне везет на таких? Но даже лучшие из них иногда бывают козлами, а Игорь не лучший. Интересно, как долго он собирается ночевать у меня? Пока я молчу, он, смотрю, уже успел привыкнуть жить в моей гостиной. А зря.
Ну все, заткнулся. Наконец-то можно поспать…
– Рита, завтракать будешь?
Панков явно до сих пор сердится на меня. Завтракать? Я так и не выспалась. Вот не пойду никуда сегодня, впаду в спячку на целый день, а они все пусть потанцуют вокруг меня.
– Нет, не буду, я спать хочу.
– А мне на работу пора. Закрой за мной дверь.
– Возьми ключи и отстань от меня.
– Ключи?
– Да. В левом верхнем ящике письменного стола. Там запасная связка, бери ее себе и не дергай меня попусту, я сплю.
Панков с минуту стоит на пороге, потом решительно идет в кабинет, я слышу, как он выдвинул ящик. Отлично, закроет за собой сам.
Зимой мне очень славно спится, наверное, в прошлой жизни я была медведем. Так хорошо залезть под одеяло и забывать о всякой суете. На улице противно, холодно, мокро, ветер, снег метет, а я сплю, и снится мне Телехово – бабушка под вишнями, белые и лиловые астры, большие оранжевые абрикосы. И если бы сейчас какая-то сволочь не позвонила мне на сотовый, было бы совсем здорово.
– Ты чего не в офисе?
У Руслана в башке засела сумасшедшая идея, что все свое время мы должны проводить в офисе. Я не понимаю, зачем это нужно. Вернее, понимаю, зачем это Руслану, но не понимаю, зачем это нужно мне. Он говорит, что хороший риелтор всегда найдет чем заняться, но мне аргумент шефа не кажется убедительным – только свинья себе всегда болото найдет. Можно подумать, от сидения в офисе много толку. И вообще, сегодня на меня напала лень, а потому я стану лениться сколько захочу, и пусть весь мир подождет.
– А я зачем-то понадобилась?
– Что значит – зачем-то понадобилась? Работать кто будет?
Вопрос риторический. По крайней мере, я сегодня работать не собираюсь. А уж после такого наезда – тем более.
– У меня голова болит. Наверное, давление поднялось.
– Ага, или упало.
– Или.
Руслан яростно сопит в трубку. Такой уж у него гадкий характер. Я знаю его жену – очень терпеливая женщина. Если бы он был моим мужем, я б давно его убила. Как-то я шефу так и сказала, а он, содрогнувшись, ответил, что если бы он был моим мужем, то сам бы что-то с собой сделал. Какая забавная перспектива…
– Так тебя сегодня не будет?
– Правильно мыслишь.
Руслан чертыхнулся и отключился. Этим он хотел дать мне понять, что я сейчас должна проникнуться ответственностью, почувствовать себя виноватой и приехать в офис. Но он бы первый был ужасно удивлен, если бы я так и поступила. Поэтому я отключаю телефон и поворачиваюсь на бок. Звоните, ребята, звоните…
Дзи-и-ннь!
А чтоб тебе! Ну, вот кого сейчас черти принесли? Точно не Игоря, у того теперь есть ключи. И я уже не буду такой дурой, чтобы снова заглядывать в глазок – дверь мне только-только починили!
ДЗЗИ-И-И-ННЬ!!!
Нет, вы видели такое? Не стану открывать. Что-то нехорошее творится в последнее время, и я всего происходящего боюсь. Мне очень уютно в кровати, а все остальное меня не касается. Никого не хочу видеть, ни с кем не хочу говорить, ничего не хочу знать.
– Рита!
Голос знакомый… Мало ли кому придет в голову явиться.
– Рита, открой. Это я, Рустам.
Да поняла я уже, что ты. И что с того?
– Рита, ты дома, я знаю. Открой, это важно!
Блин! Ненавижу всех!
В квартире холодно – как платить за отопление, так коммунальщики семь шкур снимут, а как батареи подогреть, нет их. Все-таки встаю, укутываюсь в одеяло и иду к двери. Но в глазок, что бы там ни было, я уже не загляну.
– Рустик, я еще сплю. Приди немного позже. А лучше – завтра.
– Ага, или через год. Рита, пожалуйста. Мне нужно с тобой поговорить.
– Так говори.
– Через дверь?
– А что, ноги болят стоять?
Я осторожно заглядываю в глазок. Рустам на лестнице один, в руках у него громадный букет розовых роз. Что-то ему от меня нужно? Ведь не зря же он так пристал ко мне. Столько времени не виделись, и ничего, я о нем даже не вспоминала, а тут второй раз за два дня пересекаемся, причем по его инициативе. Любопытно.
– Тогда подожди, я не одета. Зачем приходить с самого утра? Спит себе человек, никого не трогает, так на тебе, приперся…
Из-за двери слышен смех. Весело ему, гаденышу, видите ли. Мне же совсем не хочется открывать. А вот что я сделаю: наберу сейчас Игоря, пусть знает, что пришел Рустам.
– Чего тебе? Рита, я занят!
– Не ори на меня. У меня под дверью стоит Рустам, я тебе о нем рассказывала. Может, он пришел клеить меня, а может, еще зачем-то. Я ему открою, но ты имей в виду.
– Сейчас приеду.
Нет, ну если Панкову больше нечего делать, то пусть приезжает, не вопрос. Хотя вообще-то я и сама о себе могу позаботиться. Тоже мне, чудо невероятное, Рустам с букетом роз. Да он в свое время мне столько букетов перетаскал – год корову кормить могла бы.
– Заходи.
Рустам переступает порог и вручает мне цветы. Интересно, как он принес их, не заморозив? Ах, да, у него же машина. Хорошая у него машина, я еще, помнится, подумала, что у гитариста, по идее, не должно быть такой.
– Кофе ты до сих пор не пьешь?
– Конечно, нет.
– Некоторые вещи не меняются.
Некоторые вещи – да. Но я не вещь, меняюсь постоянно. Такова жизнь, ничего не поделаешь.
– Чего приперся?
Рустам задумчиво смотрит на меня, потом улыбается. И в моей голове мелькает мысль, что так мог бы улыбаться Чингисхан. Черт, у меня все-таки есть определенные предубеждения.
– Ты такая гостеприимная хозяйка, Рита!
– Я тебя в гости не звала. И вообще сегодня я ленюсь, ты меня из постели вытащил.
– Мы вполне можем туда вернуться.
– Ты меня клеить решил? Напрасный труд. Если хочешь кофе, свари себе, все на старом месте стоит.
Я беру розы и ставлю их в вазу. Я люблю цветы и часто, наступив на горло своей жадности, покупаю себе букет. Особенно зимой хочется, чтобы в доме были живые цветы. Но то, что Рустам снова нарисовался в моей жизни, не к добру. Этот парень, как и я, ничего не делает просто так. А значит…
– Ты, наверное, сейчас думаешь, что мне от тебя нужно.
– Ты читаешь мои мысли. Некоторые вещи действительно не меняются, да?
– Точно. – Рустам внимательно рассматривает меня. – Я слышал, у тебя неприятности.
– А тебе что за печаль?
– Чего ты, Рита? Я же тебе ничего плохого не сделал. У нас всегда были хорошие отношения, а ты набрасываешься на меня…
– Прекрати валять дурака. Да, когда-тоу нас действительно были хорошие отношения. Но мы не виделись – сколько? Десять? Двенадцать лет? Года полтора назад мельком пересеклись. И все это время тебя не интересовало мое существование. И вот как раз сейчас, когда вокруг меня заварилась такая каша, ты вдруг появляешься. И ты еще спрашиваешь, почему я на тебя набросилась?
Рустам молча хлебает кофе. Сидит с таким непроницаемым лицом, что мне хочется стукнуть его. Корчит из себя самурая!
– Сядь, Рита, не носись по кухне.
Видали? Он будет мне указывать, что делать в собственном доме!
– Рита, прошу тебя. Мне надо тебе кое-что сказать.
Вот с этого и надо было начинать, а не исполнять тут марлезонский балет.
– Говори.
– Дело в Викторе. – Рустам поставил чашку и тяжело вздохнул. – Да, Рита, мы действительно давно не виделись. В последние годы наши дела шли неплохо, но смерть Виктора спутала все карты. И если ты что-то знаешь…
– Представления не имею, о чем сейчас толкуешь. Я тебе говорила вчера и говорю сейчас: у нас с Витькой не было никаких отношений, по крайней мере, последние пятнадцать лет. Здоровались при встрече, и все. Чего ты пристал ко мне? Я не знаю, какие у вас были дела, да и знать не хочу. Как тебе еще это объяснить, чтобы ты наконец отстал от меня?
Он берет мою ладонь – так, как когда-то, когда мы были молодыми, легкими и свободными. Мне иногда жаль, что те времена прошли. Мы делали все, что хотели, – занимались любовью на теплом песке Ждановского пляжа, ездили на Остров, и не стояли между нами ни деньги, ни смерть. Теперь все по-другому.
– Почему ты тогда бросила меня?
– Рустам…
– Скажи мне! Хотя бы сейчас скажи, Рита. Просто скажи как есть, я пойму. Это из-за того, что я не… Из-за того, что я – иной?
– Я никогда ничего подобного не говорила.
– Да, прямо не говорила. Но как-то враз взяла и уничтожила наши отношения. Рита, я любил тебя.
– Прекрати мелодраму.
– Да, я знаю, ты всегда была циничной. Слушай, а ты хотя бы кого-то любишь во всем мире?
– Да, люблю своего сына. Этого мало?
– У нас с тобой тоже мог бы быть сын.
Я незаметно вздыхаю. Эх, Рустам, ты никогда не узнаешь, насколько близок сейчас к истине. Но тогда я все решила одна и ни разу не пожалела о своем решении. Мне нужен только мой Вадик, а с тобой у нас был бы какой-то другой мальчик – не такой светлоглазый, не такой доверчивый. А потому не стоит об этом, каждому свое.
– Рустам, прошу тебя…
– Я сначала не понимал и все думал: что-то сделал не так, чем-то тебя обидел. Ты тогда просто исчезла, ничего не объяснив, а в сентябре вернулась чужая и отстраненная. Так скажи мне хотя бы сейчас – почему? Я столько лет пытаюсь понять – и не понимаю.
Нет, я не могу, даже после стольких лет не могу тебе сказать, что просто не хотела, чтобы мои дети были похожи на азиатов, а потому решила проблему вот так, и все. Я уверена, что твоя мать не раз и не два жалела о том, что родила тебя – ей ведь в жизни досталось за это колотушек. Да и тебе тоже. Люди жестоки к иным, и неважно, в чем именно ты иной. Я не хотела, чтобы мой ребенок познал ту горечь, которую познала я. И которую познал ты.
– Рустам, я не была готова к таким отношениям.
– Глупости! Ты могла мне сказать, объяснить.
– Не могла. Я не хотела причинять тебе боль. Рустик, много лет прошло, к чему этот разговор? Все равно уже ничего не изменишь.
– Да. Но я хотел знать. – Рустам отпустил мою ладонь. – Веришь, я не хотел этого разговора. Но не смог удержаться. Собственно, я приехал совсем по другому делу, мне нужно было выяснить… А, ладно, подождет. Рита, а если все начать заново?
Нет, только не это! Я не хочу больше отношений. Ни с кем. А после стольких лет менее всего склонна завести интрижку с незнакомцем, каким ты стал для меня. Ты опасный, хитрый, и у тебя есть какие-то дела, о которых я ничего не хочу знать.
– Рустик, у меня сейчас тяжелые времена, и я не…
– Расскажи мне. – Он снова берет мою ладонь. – Просто расскажи мне, может, я что-то смогу посоветовать.
– Не хочу. Я вообще планировала на сегодня выходной, собиралась полениться. Ну, чего ты хочешь от меня? Рустик, я уже не та, что когда-то, неужели ты не видишь?
– Все наоборот, именно ты не понимаешь, что осталась прежней. Просто немного усталая и сильно испугана. Но ты точно так же избегаешь неприятных решений. Расскажи мне, что произошло. Это же тебе не повредит?
Откуда я знаю, что мне сейчас повредит, а что – нет, если и вовсе не понимаю, что происходит? Моя жизнь всегда была запутанной, но сейчас я попала в настоящий лабиринт. А я правда устала, и мне иногда кажется, что сил больше нет. Но у меня есть Вадик, я должна о нем заботиться.
– Рита…
– Ты не поверишь. Вокруг меня театр абсурда какой-то.
– Поверю. Тебе – поверю.
Как знать… Я иной раз и сама не верю, что все это происходит со мной. Но так было и раньше – я не могла поверить в реальность происходящего. Может, потому и выжила.