Террана
Кровь и огонь

Широкий коридор с низким потолком тянулся бесконечно, освещение оказалось скудным, поэтому коридор нагонял смертную тоску. Они прошли уже метров сто, миновали три поворота, но не встретили ни единой живой души. Первыми шли Бард и Сэфес («Чего нам сделается-то?»), затем – Ри, а Ит плелся в хвосте, постоянно оглядываясь. Ему все казалось, что сейчас кто-нибудь бросится на них из-за одной из закрытых дверей. Но никто не бросался. Серые двери, серый коридор, и никого.

– Нам надо спуститься вниз, – вполголоса сказал Таенн. – Думаю, лестница должна быть где-то неподалеку, я чувствую сквозняк.

– Да, по ногам тянет, – согласился Ри. – Скорее всего, за следующим поворотом.

– Не нравится мне все это, – Морис нахмурился.

– Что именно?

– Да тишина эта с безлюдьем, – ответил Сэфес. – Давайте-ка я первым погляжу, что за поворотом. Не думаю, что нам с Леоном можно причинить какой-то вред.

– Да уж, – мрачно усмехнулся Таенн. – От нас теперь ни вреда, ни пользы. Ладно, смотри. Только все-таки будь осторожен.

Морис кивнул и скрылся за углом. Вернулся он буквально через несколько секунд.

– Замечательно. Мы имеем следующее. Гостеприимно распахнутые двери на лестницу, ведущую вниз, и куча народу, который старательно делает вид, что там никого нет. За следующим поворотом человек двадцать, не меньше, да и на лестнице…

– Понятно, – подытожил Таенн. – Какие будут предложения? Я имею в виду реальные.

– Драться? – неуверенно сказал Ри.

– Да ну? – усмехнулся Леон. – Вы вдвоем с Итом рассчитываете на успех в драке с толпой в полсотни человек? Ри, право слово, это даже не смешно.

– Я же говорил… – начал было Ит, но Таенн предостерегающе поднял руку. Все замерли, прислушиваясь. В той части коридора, которую они уже миновали, раздался тихий звук, то ли свист, то ли шипение.

– Газ! – констатировал Леон. – Так, и что дальше? Нам ничего не сделается, а вот Иту и Ри придется плохо.

– Приехали, – констатировал Таенн. Он вышел на середину коридора и громко крикнул: – Эй, там! Прекратите это! Мы сдаемся!

Матрицу языка они сняли еще во время игры в догонялки с армадой, поэтому Таенна прекрасно поняли. Шипение тут же прекратилось. Из-за поворота вышли люди в жутковатого вида масках.

«И все-таки я был прав, – подумал Ит. – Только от этой мысли почему-то не радостно. Ну ее к черту, такую правоту».

Их вели довольно долго, Ит насчитал с десяток лестничных пролетов, а уже внизу, когда они запетляли по каким-то коридорам, он сначала пробовал считать повороты, но потом сбился, плюнул и бросил это безнадежное занятие.

Ощущения от «прогулки» под землю в обществе трех десятков конвоиров оказались более чем тягостными. Ита снова посетило ощущение, что нечто подобное он уже когда-то видел, и теперь он плелся в хвосте группы, сгорбившись, и изо всех сил пытался вспомнить – где и когда он мог видеть подобное? И вообще, откуда эти воспоминания берутся? Сначала секторальная станция, потом реакция на чужой эгрегор (Ит никогда не верил в эти бредни, а вот поди же ты!), потом совершенно точные воспоминания о том, почему запретили детекторы (где?.. в каком мире?), теперь снова явственное ощущение узнавания. Длинный низкий коридор, узкие двери, тусклые лампы под потолком. Было, это все было! И еще – с коридором четко ассоциировалась очень сильная боль. Долгая и сильная боль. Ит передернул плечами, скривился.

– Ты чего? – спросил идущий рядом Ри.

– Не знаю, – раздраженно ответил Ит. – Отвяжись.

Инженер удивленно посмотрел на него, но ничего не ответил.

Наконец, путешествие закончилось. Их ввели в комнату, очень сильно похожую на лабораторию, конвоиры встали вдоль стен, в противоположном конце комнаты открылась дверь, и в комнату вошел немолодой поджарый человек с пышными седыми усами, тонколицый и смуглый. Он махнул рукой охране, мол, свободны, и встал напротив компании. Его взгляд, изучающий, цепкий, ненадолго задержался на каждом, и от этого взгляда Иту стало совсем уж не по себе. Так на него никогда в жизни не смотрели. Под этим взглядом созидающий вдруг почувствовал, что словно бы перестал быть человеком, а стал каким-то неодушевленным, но при этом на редкость неприятным предметом. И с этим предметом следовало как можно быстрее покончить. Просто чтобы не оскорблял взор.

– Сэфес, – утвердительно произнес человек. – И Бард в придачу. И еще какая-то шваль, видимо, довесочек. Не Встречающие и не Связующие, конечно же. Вы теперь берете пассажиров? И сколько стоит прогулка в таком изысканном обществе?

У Ри непроизвольно сжались кулаки. Морис заметил это и едва заметно нахмурился – не надо.

– А вы молодцы, – усмехнулся человек. – Здорово поиграли с моей маленькой армией. Я ведь почти поверил, что это все всерьез.

– Спасибо, – едко сказал в ответ Таенн. – Мы старались.

– И что же привело вас сюда, мои дорогие друзья? – человек явно издевался. – Неужели моя скромная шутка с сигналом? Вы ведь поэтому здесь?

– Нет, не поэтому, – ответил Морис. Его темные глаза сузились, на скулах заиграли желваки. – Кончай измываться, сволочь. Мы пришли за своими. Отдай нам Сэфес и Барда, которые находятся у тебя, и мы уйдем. Иначе…

– Иначе – что? – издевательски спросил человек. – Иначе вы будете плакать и звать своих товарищей, чтобы пришли и спасли вас? Или будете орать «Арн ил Аарн», в надежде, что сюда прибудут эти недоумки с камнями во лбу и вознесут вас на седьмое небо? Сэфес, не смеши меня! Все отлично знают, что вы комара прихлопнуть не можете, не то, что человека убить. Полудохлый кот, конечно, отбивается отчаянно, но тут другая ситуация – его товарищ сдох, сам он тоже издыхает и знает про это. Мои люди просто ждут, когда он ослабеет настолько, чтобы можно было справиться с ним, не подвергая себя опасности быть в кровь ободранным этим полосатым психом.

– Зачем вы это делаете? – спросил Леон. До этого момента он молчал, стоя очень прямо, прикрыв глаза. – Что вы хотите доказать, причиняя кому-то такие страдания?

– Я? Причиняю страдания? – делано изумился Стовер. – Нет, мой мальчик. Вот тут ты ошибаешься. Страдания причиняю не я, а вы, и только вы! Как вы смеете брать на себя право решать судьбы тысяч миров?!

– Когда маяк указывает кораблю, куда ему идти, смотритель этого маяка причиняет страдания капитану или матросам? – спросил Сэфес. – Он отбирает власть над кораблем у капитана? Что делать смотрителю маяка, когда он видит, что судну грозит беда, но ее можно избежать? Вы предлагаете оставить все на волю судьбы? Разрешить кораблю двигаться в полной темноте туда, куда захочется капитану, чтобы корабль налетел на скалы или столкнулся с другим кораблем? Мы никем не управляем, мы лишь указываем правильную дорогу! Так что страдания причиняют только такие, как вы! Берущие на себя смелость говорить и делать чудовищные в своей жестокости глупости!

– Какая красивая аналогия, – брезгливо поморщился Стовер. – Какие пафосные слова. А что, собственно, можно ожидать от Сэфес, который пытается оправдаться за сделанное?.. Раскаяния? Такие, как вы, не умеют раскаиваться. Вы хуже зверей, господа. Провинившаяся собака, и та поджимает хвост, потому что ей бывает стыдно. А вот вам не бывает.

– Ты врешь сейчас и отлично об этом знаешь, – спокойно ответил Морис. – В отличие от тебя, мы как раз ценим жизнь. Любую. Даже таких, как ты, ни мы, ни подобные нам не тронули и пальцем. Хотя я порой думаю, что следовало бы. Человек, который убил женщину и ребенка… причем сначала ребенка на глазах у матери… Который только за последние двести лет умудрился искалечить население целой планеты, превратив его в тупое жрущее быдло… Который в своей же организации зверствует, как ему заблагорассудится, издеваясь над всеми, кто ниже по званию, и при этом делая вид, что печется об общем благе… Извините, господин Микаэль Стовер, я немножко прогулялся по вашим воспоминаниям. Лучше бы я этого не делал.

– А почему, когда убивали мою жену и моих друзей, никто из ваших не пришел к ним на помощь?! – взорвался Стовер. – На планете было три экипажа и несколько десятков Встречающих, и ни один!.. слышишь ты, сволочь, ни один не пошевелил даже пальцем, хотя всем было отлично известно, что на орбите находится корабль, который атаковали… эти энергетические твари?! Почему…

– Да потому, что остановить этих, как вы их называете, «тварей» под силу разве что экипажу из Сети, – ответил Леон. – Это не твари. Это солярные существа, они живут в конвективной зоне звезд. Да, возле планет, на которых наши базы, их всегда много – они питаются излучениями кораблей. Они полуразумные, примерно в той же степени, что упомянутые вами собаки. Мы их так и называем – собаки. Вот только они не слушаются никого и фактически неуязвимы. Как вы прикажете их останавливать?! Кричать «кыш, кыш»?

– Хватит, побеседовали, – голос Стовера поскучнел. Он отошел к дальней стене и сказал в пространство: – Этих пятерых пока что в камеру, займемся ими позже. Барда подготовить к сканированию, я буду через десять минут.

Он демонстративно отвернулся. Дверь открылась, в ней показались конвоиры. Леон еще несколько секунд неподвижно смотрел на Стовера, а затем, повинуясь кивку головы охранника, вышел следом за остальными.

– Да уж, ситуация, – протянул Ри. – Это до какой же степени он вас ненавидит?

– До большой, – ответил Таенн. – Или до крайней. Как больше нравится.

В тесной камере, в которой их заперли, не было ни стульев, ни кроватей. Там вообще ничего не было. Голые бетонные стены, голый пол. Ит сел прямо на пол рядом с дверью, остальные последовали его примеру.

– И что делать будем? – поинтересовался Ри.

– Думать, – ответил Таенн. – Обмануть этого чванливого мерзавца мы сумеем, но это не поможет нам добраться до остальных.

«Что мне делать? – подумал Ит. – Кто бы подсказал, что же мне сейчас делать?»

«Информационный режим, – вдруг раздался голос у него в голове. – Запрос принят. Выполняется сканирование».

Ит замер, испуганно оглянулся. Нет, никто ничего не слышал, это точно. Морис переговаривается вполголоса с Таенном, Леон и Ри молча сидят каждый в своем углу. Что же это такое? И вдруг Ита осенило – детектор! Это детектор ответил на его вопрос. Пока Ит не спрашивал, детектор молчал. Стоило задать вопрос – ожил.

«Сканирование завершено, – доложил голос. – Рекомендуется переход в ускоренный режим, получение данных, затем переход в боевой режим».

Что?! Ит аж дернулся. Это еще что такое?!

«Выполнять? – спросил голос. – Отложить?»

«Выполняй, – ответил мысленно Ит. – Выхода все равно нет».

Перед глазами с бешеной скоростью замелькали разноцветные пятна, в ушах зазвенело. Ит закрыл глаза и попытался унять нарастающую дрожь. Впрочем, световая феерия продолжалась совсем недолго. Через минуту все кончилось. И через эту минуту Ит уже четко знал, что и как следует делать. И еще он знал, что времени у них почти не осталось.

– Морис, Таенн, отойдите, пожалуйста, от двери, – попросил он, поднимаясь на ноги.

– Зачем? – недоуменно спросил Таенн.

– Отойдите. Некогда объяснять. – Ит встал напротив массивной железной двери и поднял правую руку. Из ладони в дверь ударил фиолетовый слепящий луч, и дверь вынесло в коридор вместе с куском бетона и какой-то арматурой.

Ит сделал шаг вперед, затем оглянулся и выжидающе посмотрел на остальных.

У Ри в прямом смысле отвисла челюсть. Глаза у Таенна стали очень большими и очень круглыми. По лицу Мориса было сложно что-либо разобрать, но и он выглядел ошеломленным. И только Леон вдруг едва заметно улыбнулся.

«Он ведь знал, – понял Ит. – Или предвидел нечто подобное. В чем-то этот Стовер прав – они не настолько просты, как может показаться. И не настолько невинны. Ладно, с этим разберусь позже».

– Идемте, – позвал он. – Да идемте же, наконец! Вы собираетесь тут стоять до завтрашнего дня?

Убивать, к счастью, не пришлось. Для Ита сама мысль о том, что он, возможно, кого-то убьет, была невыносима, но детектор, как выяснилось, придумали умные люди. Чтобы быстро и чисто расправляться с охраной подземного комплекса, отлично подошел парализующий щит, который шел в реестре вариантов защиты где-то в середине предложенного списка. Конечно, спасал щит не всегда – когда понадобилось спуститься еще на три этажа ниже, в ход пошло другое оружие. На этот раз молнии получились огненно-красные, змеистые – каждая молния сама по себе попадала в нужные цели, удивительным образом обходя своих. Вскоре Ит с удивлением обнаружил, что силы убывают стремительно, как вода из неплотно сложенной горсти, и детектор подтвердил его опасения – оказывается, на всю эту свистопляску он тратит свой энергетический ресурс, который потом придется восстанавливать. Ит снова поднял список, нашел еще один защитный режим, и дальше они пошли тесной группкой, закрытые тем же парализующим щитом, но уже в пассивном режиме. Какое-то время их пытались преследовать, но потом очередная порция охранников, познакомившись с красными молниями, отстала.

Когда Ит понял, что, если не передохнуть хотя бы минут десять, можно свалиться от усталости, их путешествие по подземелью наконец-то завершилось. Из последних сил он шарахнул по двери фиолетовым лучом, и они ввалились внутрь.

Таенн замер на пороге, но тут ему в спину влетел, споткнувшись о валяющуюся на полу дверь, Ри, и Бард поневоле сделал шаг вперед. За ним кое-как протиснулись Сэфес, кашляя и отплевываясь от пыли. Последним в комнату, держась за стену, вполз перепачканный пылью с ног до головы Ит.

– Это какой-то ужас! – сказал он, и Ри невольно усмехнулся – в этот момент Ит больше всего напоминал самого себя во время их первой встречи. – Я не понимаю, как вообще можно…

– Помолчи, – сдавленно сказал Таенн. – Господи Боже, да что же тут…

Он, не договорив, молча бросился вперед, Сэфес так же стремительно ринулись за ним.

Комната оказалась большой, наполненной разнообразными приспособлениями и непонятными предметами. Когда Ит и Ри огляделись, они увидели, что Бард и Сэфес столпились в дальнем углу и осторожно подошли поближе.

– Как думаешь, за нами не вломятся… эти? – с опаской спросил Ри.

– Не думаю, – устало ответил Ит. – Откуда им знать, что я вымотался? Вдруг я стою и жду, чтобы кому-нибудь залепить в лоб очередной молнией?

В голосе его звучала какая-то усталая неприязнь, и Ри удивился – сейчас в Ите словно бы помещалось два человека. Один – слизняк-гуманитарий, презираемый и никчемный, и другой – хорошо поживший, циничный и равнодушный.

– Леон, попробуй открыть замок, – услышали они голос Таенна. – Мне нужно освободить девочку. Ит, Ри, наблюдайте за коридором, черти бы вас взяли! Вы хотите, чтобы нас порвали в клочья?!

– Я покараулю. – Ри с опаской подошел к двери и встал сбоку, чтобы видеть происходящее снаружи. – Пока что никого нет.

Ит до того вживую не видел рауф. Только в постановках, да и то как-то мельком. Особого интереса они у него не вызвали. Ну раса и раса. Рас много, ничего в этом удивительного нет. Но сейчас его словно током ударило, он стоял, глядя на открывшуюся перед ним картину, и не мог разобраться, что же он чувствует. Все смешалось – он ощущал одновременно отвращение, жалость и ни с чем не сравнимый ужас. «Мертвые» Морис и Леон не вызвали у него в момент, когда он их увидел, и сотой доли того, что он испытывал сейчас.

Один Сэфес расы рауф был мертв, необратимо мертв. Это Ит понял сразу. Но то, что делал второй Сэфес, для Ита оказалось шоком. Второй сидел на полу, скорчившись, сжавшись в какой-то немыслимой для человека позе, и прижимал к груди тело своего умершего товарища. Он тихо раскачивался из стороны в сторону, шерсть у него на голове (у Ита язык бы не повернулся назвать ее волосами) висела неопрятными грязными сосульками, и… тут Ита передернуло от жалости. Он понял.

Сэфес плакал. Он гладил умершего «второго» по голове и что-то беззвучно шептал. Леон присел на корточки рядом с ним, осторожно дотронулся до плеча. Рауф поднял голову, и Ит увидел, что лицо его, странное, не похожее на человеческое, залито слезами.

Леон сказал фразу на каком-то незнакомом языке, изобилующем свистящими и шипящими звуками. Сэфес коротко, односложно ответил и снова сгорбился. Леон поднялся на ноги.

– Он не сможет идти и не хочет оставлять второго… я его понимаю. Это действительно невозможно. А троих мы унести не сможем.

– Троих? – переспросил Ит. Леон посмотрел куда-то в сторону, Ит посмотрел туда же и чуть не вскрикнул.

На стене была распята девушка расы луури, очень похожая на ту, которую Ит видел перед своим злосчастным входом в Транспортную Сеть. Но если та девушка была здорова и приветливо улыбалась, то эта… Ита снова передернуло. У девушки-Барда руки и ноги перевязаны окровавленными бинтами, лицо было пепельно-серым, а чудные белые волосы перемазаны грязью и сукровицей.

– Они перерезали ей все сухожилия и рассекли голосовые связки, чтобы не могла двигаться и петь, – голос Таенна звенел от напряжения. – Как жаль, что я не имею права убить эту сволочь!..

– Как погиб второй «кот»? – спросил Ит.

– Какой «кот»?! Кто тебе здесь «кот»?! – вдруг заорал Морис. – Он такой же кот, как ты обезьяна! Выбирай выражения, лживая гадина!.. «Тихий мальчик»!..

– Замолчи, – оборвал его Леон. – Сейчас не время.

– Да, верно, – Морис, не отрываясь, тяжело смотрел на Ита. – Время будет потом. Когда мы выберемся отсюда.

– Ребята, у нас гости, – предупредил Ри. – Стоят в конце коридора, подойти пока не решаются. Поговорить с ними?

– Попробуй, – разрешил Таенн. Он стоял рядом с девушкой и пытался развязать узел у нее на запястье. – Потяни время. Леон, помоги, я не хочу, чтобы она упала. Поддержи.

– Эй, господа, – позвал Ри. – Зачем пожаловали?

– Да уж не с тобой разговаривать, сявка, – ответил знакомый голос. Стовер здесь? Собственнолично спустился вниз для переговоров?! Ну и дела.

– А придется, – дерзко заметил Ри. – Остальные немного заняты, понимаете ли.

– Ладно, – неожиданно легко согласился Стовер. – А вы оказались еще хитрее, чем я думал. Одна сявка работает оружием, верно? А вторая, с которой я сейчас имею неудовольствие беседовать, кем подвизалась?

– Пилотом, – честно ответил Ри.

– Ну и молодежь пошла, никаких принципов, – сокрушенно заметил Стовер. – Буквально на все готовы за деньги.

«Внимание, – раздался голос в голове у Ита. – Обнаружена попытка проникновения. Ускоренный режим».

Мир вдруг замер, словно кто-то выключил время. Ит вышел в коридор, глянул вправо-влево и ударил парализующим щитом в направлении, противоположном тому, откуда они пришли. Затем вернулся в комнату, и время снова включили. Легкие разрывались от недостатка кислорода, Ит почувствовал, что задыхается, и осел на пол. Ри хотел было подойти к нему, но созидающий махнул рукой – не надо, мол, справлюсь.

– Ну почему же за деньги, – усмехнулся инженер. – А как же принципы?

Ит ошалело потряс головой. Сколько времени занял его выход, удар и возвращение? Секунду? Меньше?..

«Одна девяностая секунды, – ответил детектор. – Вы устали, поэтому скорость снижена. Требуется отдых».

«Ресурс? – спросил Ит. – Какой остался ресурс?»

«Треть, – ответил голос. – Около полутора часов работы в боевом режиме средней интенсивности».

– Какие могут быть принципы у человека, который связался с Контролем? – с мягким упреком спросил Стовер. – Ты наивный идеалист, мальчик. Точно такой же наивный идеалист, как твой товарищ, который таскает на себе детектор с боевой модификацией, запрещенный к производству в этой галактике почти десять тысяч лет назад.

– Ложь. – Ит тяжело поднялся на ноги и подошел к Ри. – Эти детекторы всего лишь триста лет назад использовались во время инцидента на Маданге. С их помощью нельзя убить. Можно оглушить и парализовать на время, но не убить.

– Конечно же, Маданга, – легко согласился Стовер. – Как я мог забыть про инцидент на Маданге, когда мальчики, настолько же наивные и глупые, как ты, умирали от нервного истощения при использовании этих самых детекторов. Не хочешь узнать почему?

Ит посмотрел на Таенна. Тот кивнул. Леон и Морис поспешно отвязывали ноги девушки, но дело шло не очень, узлы оказались завязаны на совесть.

– И почему же? – устало спросил Ит.

– Да потому, наивные дураки, что эти детекторы убивали за милую душу! – рассмеялся Стовер. – Некоторым людям достаточно парализующего заряда, чтобы остановилось сердце. А другим людям достаточно узнать, что они случайно кого-то убили. Особенно соплякам из старой-престарой Мадженты.

– Опять ложь, – отрезал Ит. – Со стороны конклава Индиго тогда не погиб ни один человек. Потери были только…

– Да, среди тех, кто нес на себе подобные детекторы, – засмеялся Стовер. – Хватит, юноша. Мне надоело смеяться над вашими потугами…

– Ах, надоело? – прищурился Ри. – Хорошо. Предлагаю бартер. Вы, Микаэль Стовер, и еще два человека тихо кладете оружие на пол и идете сюда. Остальные – на выход. И побыстрее.

– А если вы этого не сделаете, – вдруг добавил Ит, – я, пожалуй, еще потренируюсь на ваших людях. На тех, которые пытались зайти с тыла, я уже потренировался, а теперь будет ваша очередь. И учтите, у меня почти полный резерв, и, если мне будет нужно, я продырявлю все это строение, и сюда сядет катер. Единственное, что меня останавливает от этого поступка, – то, что могут пострадать невинные люди. Поэтому мы предпочли бы подняться просто так, без разрушений. А вы, Микаэль, нас проводите. Чтобы мы избежали инцидентов со стороны ваших подчиненных.

Сэфес и Бард наконец-то освободили девушку, теперь она безвольно лежала на руках у Таенна.

– Кончайте разговор, – приказал Морис. – Надо выбираться отсюда.

– Замечательно – таскать с собой человека, который, по сути, является оружием, – издевательски сказал Стовер. – Он убивает, а у вас не замаранные руки. Браво!

Они двигались по коридору в сторону лифта. Двое охранников несли тело мертвого Сэфес, Таенн – девушку-Барда, а Морис с Леоном помогали идти второму Сэфес, который едва мог стоять на ногах.

– Я никого не убиваю, – зло сказал Ит. – По крайней мере, пока.

Стовер усмехнулся. Он был вынужден признать: этот раунд им проигран, окончательно и бесповоротно. Но потеряно далеко не все. Совсем даже не все. Тут, на этой планете, дальнейшие действия бессмысленны. Но в мире, к счастью, существует не только эта планета. Ничего, еще повоюем.

– Куда тебе, – усмехнулся Стовер. – Таких, как ты, я в своей жизни видел множество. Чтобы убивать, нужна сила воли. А у тебя ее нет.

Ит не удостоил его ответом.

Снова лифт. И снова коридор.

– Из тебя такой же вояка, как из этого придурка – пилот. – Стовер ткнул пальцем в Ри. – Жалкие ничтожества. Только и умеете, что уповать на технику. Честная схватка вам не по плечу. А хорохориться, имея пушку, любой дурак сумеет. Вот попробовали бы своими силами, тогда…

– Стовер, заткнитесь, – меланхолично сказал Морис. – Еще одна фраза, и я забуду на пять минут, что я Сэфес. Тогда и посмотрим, что у вас получится, если мы будем один на один.

– «Кота» не уроните, – засмеялся Стовер. – Ничего ты пробовать не будешь. У тебя руки заняты.

Ит, не глядя на него, зажег на ладони маленький синий шарик.

– Не забывайте, что пушка у меня все-таки есть, – в тон Стоверу заметил он. – И хотите вы того или нет, но вам придется с ней считаться.

– Ужасно страшно, – засмеялся тот. – В жизни ничего страшнее не видел.

Снова лифт. Двенадцать подземных этажей, и совершенно дикая, с точки зрения что Ри, что Ита, планировка. Лифт поднимается всего на три этажа, потом надо идти в другой конец коридора, снова ехать три этажа, и так далее.

Когда они, наконец, очутились на улице, стояла глубокая ночь.

Катер висел над площадкой, где они его и оставили, вокруг стояли часовые – более нелепого зрелища ни Бард, ни Сэфес в жизни не видели. Стовер махнул рукой, и часовые тут же канули куда-то во тьму, за линию прожекторов, освещавших катер.

– Ну что ж, гаденыши, я свое обещание выполнил, – зло бросил Стовер. – Убирайтесь. Но учтите – эта наша встреча не последняя.

Ему никто не ответил. Таенн внес в катер девушку, потом вместе с Леоном они занесли внутрь носилки. Морис и Ри помогли войти внутрь второму Сэфес.

– Ит, идем, – позвал Ри. – Время.

– А вы правы, Стовер, – вдруг сказал созидающий. – На Маданге действительно убивали. Убивали – вы. И вам подобные.

– Что ты знаешь о Маданге, щенок, – скривился тот. – Тебя тогда и на свете не было.

– Может быть, – согласился Ит. – Но считки пока еще никто не отменял.

В катере Ит сел на выступ, опустил голову на руки и замер. Таенн и Сэфес что-то делали с ранеными, Ри уже выводил машину на нужную траекторию, а он все сидел и сидел, не в силах подняться. Созидающий был растерян, ему было страшно. В голове царил непонятный сумбур, в котором перемешалось все – обрывки каких-то чужих мыслей, поведение, столь непохожее на его собственное, в сознании то вспыхивал фиолетовый огонь, то Ит проваливался в бездну, не зная, есть ли из нее выход.

Впрочем, выход был. Если открыть глаза, мир становился почти прежним. По крайней мере, в нем хотя бы не было этой бешеной круговерти, и слава Создателю.

– Ри, чего тянешь? – раздраженно сказал Таенн. – Выводи катер к станции, сколько можно?!

– Не могу, – ответил Ри.

– Что? – изумился Таенн.

– Не могу, – повторил Ри. Голос его был совершенно безжизненным. – Меня не пропускает искин.

Ит поднял голову и недоуменно уставился на инженера. Тот сидел очень прямо, невидящими глазами уставившись куда-то вдаль.

– Почему? – спросил он, мимоходом удивившись своему голосу, который звучал как-то иначе, не по-своему, хрипло и низко.

– Искин говорит, что три объекта все еще находятся частично в Сети, он не может допустить их в зону станции, потому что это приведет к ее разрушению, – ответил Ри. – Я ничего не могу сделать. Простите.

И тут произошло то, что в принципе не могло иметь объяснений. Ит встал на ноги и молча бросился на Ри с кулаками. Тот в первую секунду опешил, попытался оттолкнуть Ита, и через мгновение по полу каюты катался дерущийся клубок.

– Выводи катер, сволочь!..

– Отпусти, тварь ненормальная!.. Да отцепись ты!

– Прекратите, оба! – заорал Таенн, вскакивая на ноги. – Ит, перестань!

– Раз ты не можешь, я сам!.. Я сам выведу!..

– Охренел?! Да помогите же, кто-нибудь! – До инженера, наконец, дошло, что с созидающим явно что-то не то, – Ит что есть силы вцепился ему в горло и начал душить. На помощь подоспели Таенн и Сэфес, общими усилиями Ита, наконец, оторвали от Ри и силком усадили на прежнее место.

– Реакция, – со знанием дела констатировал Таенн. – Нельзя из боевого режима выходить в стрессовую ситуацию. Убить не убил бы, а вот покалечил бы запросто. Хотя бы три минуты покоя нужно. Ит, откуда у тебя это… устройство? Ты у нас просто человек-сюрприз, честное слово.

Ит ничего не ответил. Он уронил голову на трясущиеся руки и замер. Господи, да что же это такое?! Что происходит? Перед глазами вновь заплясали огненные круги и полосы. Он тихо, сквозь зубы, застонал.

– Пусть немножко посидит, – мрачно предложил Морис. – Сам в себя придет. У нас тут дела поважнее.

Ри, потирая шею, подошел к Таенну, который что-то делал с девушкой-Бардом. При его приближении она открыла глаза и слабо, едва заметно улыбнулась. От этой улыбки Ри стало не по себе. Так не улыбаются чужим. Так улыбаются добрым и хорошим друзьям после долгой разлуки.

– А… ри… а… – девушка не могла говорить, рассеченные голосовые связки не повиновались ей. Она могла только почти беззвучно шептать. – Как… же… ты… почему? За… что?..

Ри с испугом и недоумением смотрел в ее глаза, подернутые тонкой мутной пленкой, силясь понять – что она пытается объяснить, в чем сейчас упрекает его? Ее лицо, красивое, с тонкими благородными чертами, сейчас было похоже на застывающую маску, и Ри вдруг с ужасом понял, что она умирает.

Таенн ласково погладил девушку по спутанным волосам.

– Все хорошо, маленькая, – сказал он. – Больно больше не будет. Теперь уже никогда не будет. Прости, что так… что я ничего…

– Пусть… он… подойдет… – слова едва можно было разобрать по движению серых пепельных губ. Ри послушно приблизился и сел на корточки рядом с невысоким ложем, на котором лежала девушка. Та протянула руку (Таенну пришлось ее поддержать, потому что рука не слушалась) и положила ее Ри на плечо. – Жаль… что… так… Про… сти…

Рука бессильно упала, глаза потухли. Ри почувствовал, что из глаз его, помимо воли, потекли слезы. Лицо девушки почему-то казалось ему смутно знакомым, но в то же время иным – та, другая, была светлой расы, но с точно такими же чертами, и, когда погибла та… Господи, откуда это воспоминание о дикой душевной боли?! И почему, ради всех богов, существующих и выдуманных, он сейчас совершенно четко помнит… или не помнит?.. Что такое?!

– Таенн, – Ри попытался взять себя в руки, и ему это, как ни странно, удалось. – Мы ведь могли как-то… чем-то…

– Нет. – Оказывается, Бард тоже плакал. – Мы ничем не могли ей помочь. Только тем, что последние минуты она прожила без боли. Эти садисты изуродовали ее… может быть, если бы не они и не эта планета, она сумела бы выйти из Сети и выжила… но ей не дали полностью выйти. Ей не дали восстановить тело, не дали разомкнуть связь с Сетью.

– А если бы мы пришли раньше? – с отчаянием спросил Ри.

– Это ничего не изменило бы, – ответил Таенн. Он протянул руку и ладонью осторожно закрыл девушке глаза. – Они все были обречены, когда вышли в тот мир. С самого начала.

– Сэфес тоже? – спросил вдруг Ит. Голова, кажется, перестала кружиться, еще ему было стыдно перед Ри, но сейчас, он чувствовал, извиняться было не время.

– Сэфес тоже, – подтвердил Леон. – Боюсь, что ты не поймешь объяснений.

– Ну да, я же слишком тупой для этого, – зло сказал Ит. – Я и не сомневался, что ничего не пойму и снова услышу, что объяснять мне что-то бесполезно.

– Это не так, – вдруг на родном языке Ита сказал Сэфес-рауф, все еще прижимавший к себе мертвого товарища. – Ты ведь все знаешь.

– Что? – не понял Ит.

– Ты все знаешь, – повторил «кот». Он говорил короткими, односложными фразами, и тут созидающий, к своему огромному удивлению, вспомнил (почему?..), что у рауф легкие устроены совсем не так, как у людей, и что дышат они на одной фазе, а говорят на другой… и еще он вспомнил, что у рауф два сердца и что этот факт каким-то образом связан с ним самим…

– Ты много знаешь историй? С хорошим концом? – Рауф наклонил голову набок, Ита поразило изящество этой абсолютно нечеловеческой позы. Глаза «кота», нежно-кофейного оттенка с золотистой искрой, неподвижно смотрели на него. Длинные вертикальные зрачки сузились. – Почему ты? Ушел? Ты знал? Что нельзя было? Уходить?

Ит непонимающе смотрел на рауф.

– Куда уходить? – спросил он.

– Не «куда». Откуда. Вернись. И второй. Должен. Вернуться…

«Кот» вдруг коротко судорожно вздохнул и мягко упал на тело своего товарища. Ит почувствовал, что его кто-то твердо взял за локоть, он дернул рукой, но его не отпустили, а потащили в сторону.

– Не надо, – услышал он голос Леона. – Ит, не надо. Пожалуйста. Отойди. Не надо смотреть.

Ит снова дернул рукой, но хватка у Сэфес оказалась железная, и он покорился. И его, и Ри чуть ли не силком оттащили в носовую часть катера и оставили вдвоем. Сэфес и Бард вернулись на корму, и вскоре три неподвижных тела скрыли непроницаемые серые коконы.

– Этика, мать ее, – пробормотал Ри.

– Чего? – не понял Ит.

– Этика у них. Нельзя смотреть на мертвых. Я вспомнил, что читал про это. Только не могу вспомнить где.

– А, да… – покивал созидающий. – Слушай, прости, что я это… ну, на тебя набросился. Я не со зла.

– Да я так и понял, – криво усмехнулся инженер. – Фигня, проехали. Слушай… этот Стовер… мне очень хочется сделать ему сюрприз. Причем неприятный.

Они с Итом, не сговариваясь, посмотрели друг на друга и мрачно понимающе улыбнулись.

– Только лучше со станции, – заметил Ит. – Надежнее.

– Это верно, – согласился Ри.

– Тогда давай на станцию. Пусть мертвые хоронят своих мертвецов, а мы немножко проинформируем живых, – Ит глубоко вздохнул. – Давай, Ри. Действуй.

– Искин! – позвал Ри. – Все кончено. Теперь ты можешь пропустить катер?

– Могу, – мрачно отозвался голос с потолка. – Только чем смотреть на все это, я бы лучше еще тысячу лет провел бы в одиночестве. Честное слово.

«…в результате которой погибли ни в чем неповинные люди. Да, это именно люди, но принадлежащие не к вашей расе, а к иной. Ваш мир, благодаря Микаэлю Стоверу, сейчас входит в состояние коллапса, но и это еще не все. Имя вашей планеты будет навеки покрыто несмываемым позором. Сейчас, когда информация оказалась доступна вам, вы и только вы, жители Терраны, вправе решить для себя главный вопрос – оставаться покорными рабами, безропотно выполняющими приказы убийцы, или стать свободными людьми, которые вправе распоряжаться собственной жизнью и передать это право впоследствии своим детям…»

Искин, по мнению Ри, превзошел сам себя. Он для начала распотрошил информационную сеть планеты, затем перехватил на себя управление всеми мало-мальски важными ее узлами, а после в считаные секунды перестроил все доступные сети вещания на передачу сообщения, которое читали по очереди Ри с Итом. Кроме того, искин выстроил видеоряд, который тоже запустил в Сеть. В видеоряде было все – от компромата из заблокированных источников до издевательства над несчастной девочкой-Бардом и мертвого Сэфес на руках у живого. Картины того, как эскадра обстреливает и не думающий обороняться катер, перемежались считками Ита и Ри из бункера на острове Ветров, а апофеозом стала закольцованная речь Стовера, обращенная к Сэфес и начинавшаяся со слов: «Полудохлый кот, конечно, отбивается отчаянно, но тут другая ситуация…»

Бард и Сэфес, покончив со своей скорбной работой, сидели сейчас около прозрачной стены «с видом на космос», как выразился Ри, и пили кто что. Тела, как объяснил Таенн, перевели в стасис, чтобы потом, когда получится добраться домой, можно было похоронить их по правилам, которые, как выяснилось, у каждого Контроля свои.

Усталые Ри с Итом вскоре присоединились к ним. Созидающий залпом выпил стакан пива и только через несколько минут сообразил, что выпил что-то не то, – в голове зашумело, волной накатило ощущение измученного безразличного покоя, и его потянуло в сон.

– Кто-нибудь что-нибудь сегодня объяснит насчет детектора? – в пространство спросил Таенн. – Ит, откуда у тебя эта штука?

Вместо ответа Ит зевнул и виновато посмотрел на Барда.

– Ну я дал ему детектор, – сознался, наконец, Леон. – Это что-то меняет?

– Конечно, меняет! – Морис аж задохнулся. – Зачем?! Я понимаю, для управления, но боевой-то?..

– Понятия не имею, – признался Леон. – Я вообще-то сначала и хотел дать стандартную модель, а потом…

– Суп с котом, – подытожил Таенн. – Ход был хороший, бесспорно, но уж очень он своевременный. Даже чересчур.

– Сам не знаю, почему я это сделал, – Леон пожал плечами. – Вообще, он не должен был работать в полную силу.

– Но тем не менее, он все-таки работал, – заключил Морис. – Ит, иди ложись спать. Уж больно серьезная встряска. И тебе еще поесть бы неплохо. Ты за этот наш рейд хорошо вес сбросил. Хоть понимаешь, как это все действует?

Ит отрицательно покачал головой. Есть ему не хотелось, а вот спать хотелось ужасно. После пива глаза стали слипаться, он сидел рядом с Таенном и все время старался пристроить под голову руку так, чтобы было не особенно заметно, что он урывками дремлет.

– Ничего я не понимаю, – проговорил он, с трудом открывая глаза. – Я не понял даже, как я это все делал. И откуда я узнал, что был какой-то инцидент на… как ее…

– Маданге, – подсказал Леон. – Это была единственная известная война, которая началась из-за собак. Вернее, даже из-за одной собаки.

Ри с удивлением посмотрел на Сэфес.

– Потом расскажу, – пообещал тот. – Помоги лучше Ита до кровати довести, он сейчас со стула свалится.

Ит проснулся через несколько часов. Неподалеку от него, как будто за тонкой стеной, тихо разговаривали на два голоса. Он прислушался. Таенн и Морис о чем-то спорили, причем Таенн возражал, но все неувереннее и неувереннее.

«Интересно, а почему мы все постоянно сидим в этом зале? – подумалось созидающему. – Станция огромная, а мы сбились в кучку и выходим отсюда поодиночке лишь в случае необходимости. И очень быстро возвращаемся. Страшно?.. Нам страшно?»

– …и все возможные тесты это подтверждают, – в который раз повторил Морис. – То, что Ри делал с искином в магическом мире, невозможно. То, что происходило на Терране, происходить не могло. Для того чтобы так управлять детектором, нужно быть не человеком! Эта разработка принадлежала рауф! А он шел, как на прогулке, причем тройные стены и бронированные двери сносил играючи, словно сто лет этим занимался!

– Прекрати на меня орать, Сэфес, – строго ответил Таенн. – Ты лучше попробуй объяснить, что погибший ему сказал. По-моему, это все как-то слишком хорошо сходится.

– А что погибшая сказала Ри? – вопросом на вопрос ответил Морис. – Как она его назвала? Ари или Ариа, я не совсем понял. Но она его узнала!

– Равно как и погибший узнал Ита, – парировал Бард. – Черт подери, кого же мы подобрали, а?

– А может быть, это они нас подобрали? – вдруг вкрадчиво спросил Сэфес. – Смею заметить, что мы с вами ничего не делаем. Делают – они. Станцию ведут они. Расчеты осуществляет Ри…

– С нашей помощью и очень медленно, но… хорошо, признаю, – согласился Таенн.

– Ит сам принял решение поставить детектор… – вступил в разговор Леон.

– Это ты ему посоветовал, – напомнил ему Морис, но тот лишь досадливо отмахнулся, возразив:

– А он мог и не брать. Но взял. И вы сами видели, что он сумел сделать. И так – во всем. Да, они используют наши подсказки, но ведь окончательные решения они все равно принимают сами. Мы бессильны, мы ничего не можем сделать, потому что мы… мы мертвы.

– То есть ты хочешь сказать – что? – спросил Таенн.

– То, что они все-таки не обычные люди, которыми на первый взгляд кажутся, – мрачно ответил Леон.

– Но тесты!..

– Что тесты, Таенн? – горько спросил Морис. – Согласно этим тестам и ты, дорогой Бард, и я-мы-я уже разлагаемся полным ходом. А мы, тем не менее, сидим тут, разговариваем, пиво пьем. Кстати, вкусное пиво. Искин, спасибо!

– Не за что, – мрачно буркнул голос с потолка. – Рад, что нравится. Знаете, мысль у меня возникла. Понимаю, что смешно, когда мысль у машины появляется, но все-таки.

– Говори, не томи, – приказал Таенн. – Что за мысль-то?

– Имитация, – решился, наконец, искин. – Они оба – имитация.

– В смысле? – спросил Леон.

– Они не живые существа, а порождения Сети, которой для чего-то нужно, чтобы вы попали домой. И она создала эти два морока, которыми вы можете управлять и которые полностью имитируют живое существо. Потому что, не будь они живыми, я бы не смог их послушаться. И катер бы не смог.

– Но почему их узнали погибшие? – спросил Морис.

– Откуда вы знаете, кем они выглядели для погибших? – возразил искин. – Вот вы, к примеру, по всем тестам уже мертвы, но, тем не менее, сидите тут и пиво пьете. Я вижу одно, а окружающие другое. Так почему бы погибшим не увидеть чье-то знакомое лицо?

– Черт-те что, – мрачно сказал Таенн. – Ладно, попробуем разобраться. Дай еще пива, что ли.

Ит, замирая от гнева и закипающей ярости, слушал этот разговор, готовый в любую секунду вскочить на ноги и пойти выяснять отношения. Он попытался было подняться, но тут случилось что-то невероятное – его плечи как будто прижали к подушке две невидимые руки. Ит дернулся, но хватка у невидимки оказалась железная.

«Не слушай, – сказал чей-то едва слышный голос в голове у Ита. – Версия красивая, но неверная. Запоминай. Во-первых, и Ри, и ты – люди. Во-вторых, ни в коем случае не подавай виду, что ты слышал этот разговор. В-третьих и в-последних, будь поласковее с незнакомцами. Все объяснится, но позже, просто позже. Верь мне».

«Кто это? – мысленно спросил Ит. – Детектор?..»

«Нет, – в голосе послышалась усмешка. – Можно сказать, что я твой временный ведущий. Можешь называть меня Эрсай».

«Это имя собственное? – тут же спросил Ит. – Ваше имя? Кто вы?»

«Это не имя, а скорее род деятельности, – ответил голос. – В ситуациях, подобных этой, тебе иногда будет требоваться моя помощь, вот как сейчас. Полежи еще какое-то время и выходи, как ни в чем не бывало. Счастливо, через какое-то время снова встретимся».

Невидимые руки исчезли с плеч.

Ит тихо сел. Выйти сейчас или послушаться невидимого «ведущего» и подождать? Что будет, если он сейчас выйдет? Скандал? Крик, ор, новые тесты и еще что-нибудь похуже. А если остаться? Если действительно стоит сделать вид, что он ничего не слышал?

Маленький закуток, в котором располагалось подобие кровати, на которой спал Ит, находился в дальнем углу огромного наблюдательного зала секторальной станции. Двери у него, конечно, не имелось, от основного пространства его отгораживала лишь невысокая загородка. Ит встал, «кровать» тут же уехала в стену. Стоп! Ведь искин видел, что он проснулся! Не мог не видеть, потому что станция – по сути, его плоть, его тело! На самом краю сознания раздался тихий смешок.

«Да не увесть шуйца, что творит десница, – сказал тот же голос. – Лучше попробуй потом поговорить с Ри».

Ит в растерянности остановился перед кулисой. Ладно, спокойно. Спокойно!.. Легко сказать. Слишком много всего, причем сразу. Да и слова умиравшего Сэфес задели и, что говорить, напугали. Что это все могло значить?

«Ладно, все потом, – успокоил себя Ит. – Сейчас другого выхода нет, придется подчиниться обстоятельствам. В конце концов, первое очевидное, которое мне следует признать, это то, что без них я домой не попаду. Ладно, будем делать хорошую мину при плохой игре».

Он вышел из-за кулисы и направился к компании, сидевшей за столом перед прозрачной стеной.

– Привет! Можно поесть что-нибудь? – беспечно спросил Ит.

– Можно, – мрачно ответил Леон. – И поесть, и выпить. Все равно, пока не проснется Ри, мы будем сидеть и ждать. Ничего другого не остается.