13
Москва – Дерна – дамба Ялта/Стамбул
Случайностей не бывает
– Ребята… – Данил с вытянувшимся лицом стоял на пороге лаборатории. – Ребята, тут такое дело…
Ит отложил паяльник и повернулся к нему:
– Чего случилось, Дань?
Скрипач и Ольшанская, воевавшие с крепежом внутри очередного «камня», тоже подняли головы.
– Саша Конаш погиб, – медленно проговорил Данила.
– Что? – Ит оторопело посмотрел на него.
– Погиб… вернее, был убит…
– Когда?! – ахнул Скрипач.
– Дней десять назад. – Данил переводил взгляд с одного на другого, а Ольшанскую словно и не замечал вовсе. – В Хайдельберге…
* * *
– Кто вас просил?! Что вы наделали?! – Ит в бешенстве треснул кулаком по столу так, что гранитное пресс-папье, стоящее перед ним, подпрыгнуло. – Зачем, ради всего святого?!
– Затем, что вы играете в бирюльки, а, по словам врачей, вам жить осталось полгода максимум. – Голос Федора Васильевича звучал глухо и без всякого выражения. – Я хотел отработать версию, которая логичнее и правильнее, чем ваша…
– И что в результате? – рявкнул Скрипач. – Вы понимаете, что…
Они уже все знали.
И что, как выяснилось, Томанов отправил Конаша в составе рабочей группы в Хайдельберг – такая возможность у института и в самом деле имелась, только раньше Александр Конаш в эту группу не входил.
И что Томанов дал Конашу, не спросясь, часть их оборудования – два анализатора и десяток маячков-маркеров, попросив проверить площадку.
И что тело Конаша со следами пыток было случайно обнаружено местными рыбаками в реке Неккар, неподалеку от места, где она сливается с Рейном.
И что в горле у несчастного заместителя отдела комиссий обнаружили корпус от одного из маячков, в который была вложена записка с единственным словом: «Danke»…
– Мало того, что из-за вашей глупости погиб страшной смертью замечательный человек! Так вы еще пустили насмарку всю работу, которую мы до этого делали!.. Вы нас полностью раскрыли, понимаете? – Ит смотрел на Томанова так, что выдержать этот взгляд было просто невозможно. – Они теперь знают все. Вообще все – от того, какую аппаратуру мы за это время создали, до того, кто мы такие!
– Федор Васильевич… – Скрипач подошел к Томанову, оперся руками на стол. – Давайте, я вам просто принесу из сейфа пистолет, и вы нас шлепнете прямо тут, не отходя от рабочего места, а? Как вам идея? Это будет проще, чем…
Ит зажмурился, потряс головой.
– От меня, между прочим, требуют отчеты о работе. – Томанов говорил тихо, еле слышно. – У меня тоже есть начальство. А результатов с последнего… с последней вашей… поездки как не было, так и нет. Что я, должен постоянно вас прикрывать, выходит?
– Выслужиться, значит, решили, – презрительно процедил Скрипач. – На чужом… в рай въехать – на наших с Робертой разработках. Отлично. Просто отлично. Браво!
– Я не думал, что все так получится, – бесстрастно ответил Томанов. – В мыслях не было. Это случайность.
– А у нас спросить хотя бы разрешения на использование того, что вам не принадлежит, мысли тоже не возникло? – поинтересовался Ит.
– Вам принадлежит? – окрысился Томанов. – Да будет вам известно, что тут, в институте, вы находитесь только моей милостью, и ничем больше! Что я уже незнамо сколько времени поддерживаю эти ваши бредовые разработки! Что если бы не я, вас бы выперли отсюда в момент!.. Что…
– Все, рыжий, пойдем, – попросил Ит, вставая. – Делать тут больше нечего.
– Раз так, мы завтра уберемся. – Скрипач тоже встал, твердо взял Ита под локоть. – Вам, правда, придется какое-то время потерпеть у себя Ири, но не волнуйтесь, на то, чтобы оплатить сиделок и врача, у нас денег хватит. А дальше посмотрим. Плохо только то, что из страны нас теперь вашими стараниями не выпустят ни под каким видом – сами знаете, «Транзит» практически везде, и я больше чем уверен, что таможни у него давным-давно куплены.
Они вышли.
Томанов, проводив их взглядом, сгорбился и опустил голову на руки.
* * *
– Ну давай… Ит, давай, тихонечко…
– Скрипач, камфару набирать?
– Ит? Подколоть тебя?
– Не надо… – Ит говорил с трудом, для того чтобы вдохнуть перед тем, чтобы что-то сказать, требовалось немалое усилие – но приступ уже проходил, и он это чувствовал. – Отпустило вроде…
– Может, перед окном посидишь? – предложил Скрипач. – Все дышать полегче будет.
– Дождь…
– Ну и черт с ним. Ты и так весь мокрый. – Скрипач подтащил стул к окну, открыл его, помог пересесть на стул Иту. – Сполоснуться так или иначе придется. Получше?
– Ага, спасибо… – Ит тяжело оперся о подоконник. – Сейчас, ребята, пять минут…
На полу стояли две раскрытые сумки, куда они спешно складывали вещи, благо их было немного. Роберта возилась с книгами – часть из них предстояло вернуть в местную библиотеку, а другую часть брали с собой, срок их сдачи еще не вышел.
– Куда вы пойдете? – с тревогой спросила она, когда со сборами было практически покончено.
– Не знаю, – печально ответил Скрипач. – Снимем что-нибудь, наверное. Нам не привыкать.
– А я?..
– А вас есть кому защитить, – усмехнулся Скрипач. – Обратитесь завтра в МИД и в Ространс. Помогут, увидите. И проследите за Ири…
Роберта тяжело вздохнула. Подошла к Иту, стала рядом с ним и, повинуясь какому-то женскому наитию, ласково погладила по спине. Ит дышал тяжело, с хрипом, грудная клетка до сих пор ходила ходуном. Ольшанская положила руки ему на плечи и стала неторопливо массировать – она не раз видела, как это делает Скрипач, и знала, что это неплохо помогает побыстрее прийти в себя.
– Спасибо, Берта. – Голос Ита звучал слабо, но он больше не задыхался. – Что бы мы без вас делали…
– Не знаю, – печально сказала она. – Справлялись же вы до меня как-то.
В дверь постучали. Скрипач мрачно поглядел на Ольшанскую, та ответила беспомощным недоуменным взглядом.
– Входите, Федор Васильевич, – пригласил Скрипач. – Не заперто.
Томанов прошел в комнату и растерянно остановился у входа. В руках он держал объемный бумажный пакет из гастронома, а под мышкой – какой-то газетный сверток.
– Что вы делаете? – недоуменно спросил он.
– А вы не видите? – неприязненно отозвался Скрипач. – Собираем вещи.
– Зачем?..
– Если мы правильно вас поняли, завтра помещение должно быть свободно. – Ит с трудом повернулся на стуле и глянул на Томанова, да так, что тот непроизвольно отступил назад. – В восемь утра нас тут не будет.
– Слушайте, прекратите этот спектакль! – Федор Васильевич гневно посмотрел сначала на Скрипача, а затем на Ита. – Ну я погорячился, был не прав, признаю. И то, что глупость сделал, тоже признаю, если от этого кому-то легче. Вы это хотели услышать?
Скрипач пожал плечами.
– Хорошо, черт возьми! Я могу повторить – сделал глупость, ужасную глупость, да, да, да! Хотел выслужиться, хотел чужими руками жар из печи, хотел, чтобы как лучше, а получилась такая вот дрянь! – На Томанова в этот момент было жалко смотреть.
Ит нахмурился, поднял глаза, вопросительно посмотрел на Ольшанскую. Та, не убирая руки с его плеча, еле заметно подмигнула.
– Видимо, переезд откладывается? – поинтересовалась она.
– О каком переезде вообще речь, я не понимаю?! – Томанов поискал глазами, куда бы сесть, не нашел, решительно сунул Скрипачу в руки пакет и сверток и отправился на кухню. Вернулся с табуреткой, водрузил ее посреди комнаты, сел. – Вы чокнулись на троих из-за обилия работы?
– Мы – нет, – отрицательно покачал головой Скрипач. – Вы – видимо, да. От безделья.
– Ит, у вас что, приступ был, что ли? – дошло до Томанова.
Ит кивнул. Выглядел он ужасно – бледный, мокрый от пота, под глазами траурные тени. Он до сих пор слабо вздрагивал при каждом вдохе.
– Сейчас схожу за врачом. – Томанов поднялся. – Пусть посмотрит.
– Незачем, – отмахнулся Скрипач. – Сами справились. Ит, пойди, ополоснись. Только воду горячую не делай и дверь не закрывай.
– Я с ним схожу. – Ольшанская встала, помогла подняться Иту. – Не надо в таком состоянии в одиночку, еще упадет…
– Но… – Томанов проводил их недоуменным взглядом. Роберта, уже стоя на пороге комнаты, повернулась к нему.
– Что – «но»? – невозмутимо спросила она. – Поверьте, ничего нового я там не увижу.
Вскоре в ванной зашумела вода.
– Вы что… – Томанов округлившимися глазами смотрел на Скрипача. – Вы с ней… спите?! Оба?!
– А это запрещено каким-то законом? – невозмутимо спросил тот. Положил пакет и сверток на край стола. – Да, если вам так важно. Иногда. Очень редко – никто из нас не фанат этого процесса, да и времени нет.
Томанов покачал головой.
– Ну и дела, – пробормотал он.
– Знаете, никаких особенных «дел» я в этом не вижу. Ит, как честный человек, первым делом позвал ее замуж, между прочим. Она отказала, – пояснил он. – Так что… в некотором смысле необременительный производственный роман, если вам угодно. Без обязательств.
– Н-да… – протянул Федор Васильевич. – Кто бы мог подумать…
– Кому надо, тот подумал. – Скрипачу тема явно надоела. – Пока их нет, объясните лучше: зачем вы сейчас-то пришли?
– Да вот… Конаша хотел помянуть. – Томанов кивнул на пакеты. – Извиниться, опять же. Скрипач, вы правы, я сделал глупость. Я действительно думал, что та площадка… ну, может дать какой-то иной результат.
– Теория стационарного портала, согласно которой в гексе будет действующим только один узел, не работает, мы это уже доказали. И то, что выходом может являться любая точка гекса, тоже доказали. – Скрипач дернул плечом. – И то, каким образом можно заставить гекс работать, тоже… И теперь все, считай, коту под хвост!
– Только не начинайте сначала, – попросил Федор Васильевич. Развернул газету – в свертке оказалась бутылка водки. – У вас стаканы есть?
– Разве что у Берты. Сейчас схожу, посмотрю.
– Ага… а я пока что тут эти всякие… печки-лавочки достану. – Федор Васильевич проворно сгреб со стола остававшиеся там бумаги, переложил на кровать и принялся вытаскивать из пакета какие-то кульки и коробочки.
* * *
Вернувшийся из ванны Ит тут же лег. Он отлично знал: если после приступа не полежать хотя бы полчаса, можно запросто схлопотать повторный. Спать ему не хотелось, но лежать было необходимо. Роберта принесла ему чашку холодного чая, Скрипач сунул в руку таблетку анальгина и спросил:
– Водку будешь?
– Ну, если Федор Васильевич сказал правду, то, думаю, это ничего не изменит, – пожал плечами Ит.
– Какую правду?
– Что мне жить полгода, как сказали врачи. – Ит разжевал таблетку, поморщился, поспешно запил ее чаем. – Не знаю, правы они или нет…
– Думаю, если немного, то можно. – Томанов разливал водку по принесенным от Роберты стаканам. – Я еще раз прошу простить меня… за то, что совершил ошибку.
– Это все равно ничего не изменит. – Ит взял переданный Робертой стакан, понюхал, поморщился. – Рыжий, налей еще чая, хоть запить это чем-то…
– Вы не пьете? – поинтересовался Томанов.
– Практически не пьем, только если есть необходимость, – мрачно ответил Скрипач.
– Почему?
– А зачем? – удивился Ит. – Нет, бывает так, что по работе требуется, но чтобы дома и по собственной воле – очень редко.
– Когда Фэб умер, мы пили, – медленно проговорил Скрипач. – Впервые за, кажется… три года. Но тогда не пить было просто невозможно. Или пить, или в петлю.
– Ясно. Ладно, давайте выпьем за Сашу Конаша, да будет пухом ему земля. – Федор Васильевич встал, Скрипач и Роберта поднялись следом. Ит, секунду помедлив, сел. – Сашенька, друг мой, прости меня, что так получилось. Где бы ты сейчас ни был, услышь мои слова – я виноват перед тобой, и я очень сильно прошу у тебя сейчас прощения. Спасибо за то, что ты был с нами. Ты прожил славную жизнь… которая оборвалась так нелепо и страшно. Прости еще раз. И спасибо тебе – еще раз.
– Спасибо, – эхом отозвался Ит.
Выпили.
Томанов потянулся за хлебом, Ит поспешно запил водку чаем, Скрипач подхватил с тарелки ломтик крупно нарезанного сала. Ольшанская взяла с другой тарелки кусок соленого огурца и принялась меланхолично жевать.
– У меня вопрос, – проговорила она задумчиво. – Что делать дальше? Через границу ребят, как я понимаю, теперь не пропустят?
– В принципе можно отводить глаза таможенникам или идти в личинах, – неуверенно предложил Скрипач. – Но… Ит, согласись, ты не в том состоянии, чтобы морочить голову личиной всем подряд по месяцу, а то и больше.
Ит кивнул.
– Так и есть, – признался он. – Сутки, двое, трое… Но месяц? Это нереально. Форма сама по себе неплохая, а вот голова…
– Что врачи вам сказали? – Роберта повернулась к Томанову.
– Ну, в общем, он обследовался, за результатами не пришел, а мне потом из поликлиники позвонили, – принялся объяснять Федор Васильевич. – Киста уже не одна, их три, и…
– Вот даже как, – задумчиво сказал Ит. – То-то я думал, с какой радости в обмороки валюсь.
– Часто? – насторожился Томанов.
– Да не очень, но было раза три или четыре. Когда сильно уставал, – признался Ит. – Значит, личины в любом случае отпадают. Равно как и метаморфоза. Ее поддерживать – тоже энергозатрата, причем существенная. Надо придумать что-то другое…
– Но хотя бы на сутки вы сможете это все задействовать? – вдруг спросил Томанов.
– Говорю же – сутки, а то и двое, – ответил ему Ит. – К чему вы это?..
– Есть одна мысль. Правда, небезопасно, но других вариантов я не вижу, – вздохнул тот.
– Выкладывайте.
– Вам не обязательно переходить границу. Вы можете, допустим, доходить с колонной до какого-то места, потом… я смотрел обе точки, и…
– Какие обе точки? – не понял Скрипач.
– Давайте я объясню по порядку. После нашего… эээ… разговора я зашел к Ири.
Ит со Скрипачом переглянулись.
– Мы поговорили, и он объяснил, что теоретически можно использовать для активации не весь гекс, а только две противофазы и узел. Одна площадка у нас в доступе, вторая – легкодоступна.
– Это какая же? – ехидно спросила Ольшанская.
– В Черном море. И одна – труднодоступна. Та, которая в Ливии.
– И что? – Ит начал понимать, к чему ведет Томанов.
– Собственно, главная трудность заключается в ливийской точке.
– Федор Васильевич, вы понимаете, что теперь на каждой точке нас будут ждать? – в лоб спросил Скрипач. – Да, мы можем пройти эти места в ускоренном режиме, в личинах, в чем угодно. Это так. Но они великолепно осведомлены обо всем, что знал покойный Александр. Начиная с того, откуда взялся Ит, и заканчивая тем, как мы работаем, что делаем и что собой представляем.
– Вы думаете, он рассказал?..
– А вы бы не рассказали, если бы вам вырвали все ногти на обеих руках, прижгли… Берта, не слушайте, пожалуйста, – попросил он.
– Ну вот еще, – дернула плечом в ответ Ольшанская.
– Ладно. Сожгли участок паха паяльником, вырезали на спине пятиконечную звезду и…
Он не договорил, махнул рукой и отвернулся.
– Он все рассказал, – кивнул Ит. – А что не рассказал – рассказали приборы, которые при нем были. Маркеры я собирал, основываясь на наших технологиях и при этом используя ваши так, как это было доступно. Ничего подобного маячкам у вас просто не существует. Равно как и анализаторы… Федор Васильевич, поймите, они теперь знают, чего ожидать, а я… я слишком устал и слишком плохо себя чувствую, чтобы продолжать играть с ними в догонялки и прятки так, как того требуют изменившиеся обстоятельства.
Томанов молчал. Снова налил всем водки (Ит попытался было возразить, но махнул рукой и позволил плеснуть себе немного на дно стакана).
– В общем, идея простая. С одной колонной вы по дамбе доходите до точки, потом до таможни… может быть, это надо получше обдумать, но мне кажется, что на небольшой лодке вполне можно пройти границу…
– Можно, – согласился Скрипач. – И это не трудно. Пожалуй, вы сейчас озвучили последний возможный вариант. Нам придется делать именно так, как вы сейчас сказали. Но – как обратно? Вся Ливия займет у нас меньше суток. Перейти границу, дойти до берега, проскочить до точки, забросить на нее оба камня, вернуться… вот это уже затык. Куда возвращаться? Домой-то как? Колонна простоит там не меньше недели. И нам что? Куковать все это время на дамбе?
– А если колонна будет не одна? – прищурилась Роберта. – Одна вошла в страну, другая через сутки из нее вышла… они вас и подберут. Как вариант?
– Хороший вариант, только очень затратный, – Ит прикрыл глаза. – На такое у нас тривиально не хватит денег. Прогулка по США стоила слишком дорого.
– А это мы берем на себя. – Томанов решительно хлопнул по колену ладонью. – Берта, давайте завтра съездим в Ространс, поговорим. А вы бы отдохнули несколько дней.
– Отдыхать, к сожалению, некогда, – проворчал Скрипач.
– Лодку нужно найти. – Ит вдруг почувствовал, что голова начала кружиться, и осторожно поставил стакан на пол рядом с кроватью.
– Чего? – не понял Томанов.
– Лодку, говорю, поищем, – неразборчиво произнес Ит. Откинулся на подушку, закрыл глаза. – Еще и транспортом заниматься… придется… черт… что-то мне нехорошо…
– Так, совещание переносится на завтра, – решительно приказал Скрипач. – Ит, вот не пил ты, и все нормально было. На кой тебе понадобилось… Федор Васильевич, приведите врача, – попросил он. – Они там все равно сейчас с Ири или в шахматы играют, или радио слушают.
* * *
Сошлись в результате на максимальном упрощении плана – насколько его к тому моменту вообще можно было упростить. Для начала почти неделю бегали согласовывать с Ространсом маршрут. По счастью, обе точки можно было совместить в один заезд, в Ливию караваны пусть не очень часто, но все-таки наведывались и при этом они, разумеется, проходили через Черное море как раз по нужной дамбе. Дальше такой караван двигался через Турцию и выходил в Эгейское море, переезжая по перемычкам от острова к острову, затем попадал на Критскую дамбу, которая шла к Эль-Байде и проходила в десяти километрах от берега, как раз мимо Дерны. Для легкой моторки – вполне преодолимое расстояние.
– Запросто решим это дело, – успокаивающе говорил Павел Геннадьевич, когда они вчетвером сидели у него в кабинете. – Вот смотрите сами…
Он начал раскладывать перед собой листы и быстро выписывать что-то в блокнот, поминутно кивая.
– Сначала пойдете с караваном «Стела победы», это фирменный, не такой, как у Николая, номерной, с которым вы ходили. «Стела» идет в Ливию через две недели, туда – с продовольствием, они много импортируют, обратно… так, где это у меня было? А, ну конечно, апельсины и ГСМ какие-то, это надо уточнить, что именно. До Ливии дойдете с ними, а обратно… Обратно через сутки я могу отозвать по какой-то причине колонну номер восемьдесят пять, они выйдут и подберут вас на дамбе. С ними дойдете уже до России.
– Не получается, – возразил Скрипач. – Нам ведь нужно какое-то время еще и в Черном море.
– Ой, ну я вас умоляю. Караван встанет на поломку, и всех дел. Прокатитесь на лодочке, сделаете, чего вам там нужно, вернетесь.
– Ммм… ну, хорошо, допустим, – Ит нахмурился. – Только все равно немного не сходится, по активации сейчас разнобой…
– Ага, точно. Ведь Ири говорил, что сначала надо активировать площадку, а потом узел. – Скрипач посмотрел на Ита, тот, соглашаясь, кивнул. – Так?
– Вообще да. Площадка противофазы, потом узел, а потом – площадка прохода. Павел Геннадьевич, нам придется сменить колонну на Ялтинской дамбе, – решительно сказал он. – То есть мы должны пройти через таможню вместе с колонной, дойти где-то до середины дамбы и отправляться работать. А через какое-то время нас должна подобрать другая колонна. Идущая следом.
– Хотите, Колю к вам пришлю? – усмехнулся Павел Геннадьевич. – По старой памяти?
– Это было бы замечательно, – кивнул Ит. – Заодно узнаем, купил он в Москве квартиру, как хотел, или нет.
– Купил, купил, я был на новоселье, мы же дружим. – Павел Геннадьевич снова начал рыться в бумагах. – Ну и славно, значит, Коля вас подберет. Знаете, что? Зайдите ко мне завтра, уточним график уже получше, и заодно с Колькой поговорим, вызову я его к себе.
– Хорошо, так и сделаем, – согласно кивнул Томанов. – Паша, ты вот чего… Дело и впрямь получается серьезное, надо, чтобы комар носа не подточил.
– Да? – Павел Геннадьевич с недоверием посмотрел на него.
– Еще как «да», Паша. Если мы этого не сделаем, то нас… – Федор Васильевич провел ребром ладони по горлу. – В буквальном смысле. Роберта, Ит, Скрипач, вы езжайте в институт, а мы тут поговорим, пожалуй.
– Всего доброго, – попрощался Скрипач за всех. Вышли, прикрыли дверь. Из-за двери донесся приглушенный голос Томанова: «Паша, ты Конаша помнишь?..»
– Да, с транспортом проблем у нас быть не должно, – пробормотал Ит.
– В теории, – поправил Скрипач.
– Будем надеяться, – тяжело вздохнула Ольшанская.
* * *
От предложенного «Ватерфорда», разумеется, наотрез отказались.
– Да вы что? – Скрипач рассмеялся, когда Томанов сказал ему о катере. – Этакую дуру? Нет, даже речи быть не может. Тут надо что-то маленькое. Маленькое, незаметное, с тихим мотором, причем, желательно, подвесным. Который, если что пойдет не так, можно булькнуть в море или быстро заменить на резервный.
– Вы собираетесь брать с собой резервный?
– Естественно. Или вы предлагаете идти на веслах, если что-то сломается?
Времени оставалось в обрез. Вернее, его не оставалось совсем.
С большим трудом, через спекулянтов, достали потрепанную мотолодку «Сарепта» и два мотора «Нептун-23». Трое суток вообще не спали – Павел Геннадьевич, конечно, помог с мастерами, но если выдирать из «Сарепты» все лишнее они еще могли кому-то доверить, то движки нужно было перебрать самостоятельно, и только самостоятельно.
– У меня уже сил нет, – пожаловался Скрипач, когда они после трех суток в мастерских решили все-таки добраться до дома и хоть немного поспать. – Ну сколько можно, а?..
– Рыжий, если я в процессе сдохну, то хоть ты вернись, – мрачно отозвался Ит.
Скрипач искоса глянул на него.
– Один? – со странным выражением спросил он. Ит кивнул. – Зачем мне это? – Скрипач отвернулся. – Знаешь… странное ощущение, на самом деле.
– Ты о чем? – не понял Ит.
– Я… Ит, я не хочу обратно. Там сейчас… – Скрипач замялся, подбирая слова. – Очень тоскливо. Мы там никому не нужны. Нас ведь никто не ждет. Тебя, может, ждет Фэб-младший… он почему-то считает тебя отцом в большей степени, чем меня…
– Не говори ерунды. Никогда в жизни он такого не считал, – возразил Ит. – И потом, мы обязаны вернуться. Хотя бы ради Ири. Про все остальное я уже молчу.
– Это все правильно. – Скрипач кивнул. – Просто… я задумался, что будет дальше с нами – после всего этого. Мы столько времени тут тянули из себя жилы и… слушай, я как подумаю, что дома… мы вернемся, и что? Пустой дом и веревка на косяке, которая там до сих пор висит? Я не хочу, понимаешь? Мне… да еще после всего, что тут было… мне не хочется обратно.
– Вот что. Ты это брось, пожалуйста, – строго сказал Ит. – «Хочу», «не хочу». Мы работаем. Мы обязаны, слышишь, обязаны сделать то, что начали. Довести до конца.
– Так и без нас доведут, – отмахнулся Скрипач.
– Кто? Роберта? – Ит нахмурился. – Ты предлагаешь, чтобы в портал, который неизвестно как сработает, вошла слабая женщина – вместо нас, двух здоровых мужиков? Рыжий, ты вообще что? Охренел совсем?
– Он нормально сработает, этот портал, – уверенно заявил Скрипач. – Я доверяю Ири…
– Который и сам до конца не уверен? – прищурился Ит. – Он вообще-то говорил, что для гарантии нужно активировать весь гекс. Нет уж, рыжий. Если эксперимент на ком и ставить, то только на кошках. То есть на нас. И никак иначе. Так что ты это дело брось, пожалуйста.
Скрипач слабо усмехнулся и посмотрел на Ита. Взгляд был странный – непередаваемая смесь печали, какого-то тайного знания, ласки и, удивительно, запоздалого раскаяния.
– Хорошо, – согласился он. – На нас, так на нас. Как скажешь.
– Поспать тебе надо, вот что, – решительно сказал Ит, хотя от этого взгляда ему стало немного не по себе. – Поспишь, отдохнешь, и все станет иначе. Сам увидишь.
– Наверное, – кивнул Скрипач.
* * *
Ит обратил внимание на странное обстоятельство – за делами он забывал о собственных проблемах практически полностью. Киста? Ах, ну да, киста… ну киста. И что с того? В прогнозы врачей он не особенно верил – оснований доверять здешним медикам у него не было. Взять хотя бы Ири, например. Сломанная спина, паралич? А вот фигушки – Бард уже может шевелить пальцами на ногах и, если все так же пойдет дальше, через полгода, глядишь, и встанет. Так что прогнозы о собственной скорой кончине он просто пропускал мимо ушей. Тем более что было совершенно не до них.
За сутки перед выходом их обоих спешно вызвали на закрытое совещание в МИД. Оба понимали, о чем пойдет речь и что идти, к сожалению, придется – хотя идти не хотелось, а хотелось спать.
Народу на совещании оказалось порядочно. Практически всех они уже знали – было много военных, трое дипломатов, временно отозванный из США посол, знакомый по работе, когда выручали Ири… Скрипач и Ит постоянно ловили на себе встревоженные взгляды и поняли – им, кажется, наконец-то поверили. Вернее, поверили в то, что они твердили все это время. До этого момента общая картина выглядела несколько иначе. Монополизация перевозок, вот что интересовало. Теперь – видимо, дошло.
– …ситуация, которая выходит из-под нашего контроля. Ит, Скрипач, вся проделанная вами работа и собранная информация указывает на то, что вы, как мне ни жаль, были правы. По всей видимости, все действительно так, как вы показывали. – Представитель МИДа, седовласый, дородный мужчина, тяжело смотрел на них. – Мы, увы, сориентировались слишком поздно. Мы не придавали значения проблеме гостей в той степени, на которой настаивали вы, и… и были не правы, вынужден это признать. После того, как немцы разделались с Александром Конашем, после того, что сейчас стало происходить на всех границах…
– Вот что. – Ит встал. – Давайте начистоту. Первое – я великолепно вас понимаю. Мы чужаки, и у вас, разумеется, нет и не может быть оснований доверять нам. Это вполне естественно, хотя бы потому, что мы не можем предоставить вам никаких гарантий, кроме честного слова. А верить словам… – Он усмехнулся, обвел взглядом притихший зал. – Да еще в вашей ситуации… Второе. Мы пытались доказать делом чистоту своих намерений, думаю, вы это заметили. – Чей-то смех, впрочем, быстро оборвавшийся. – Но, опять же, любой поступок можно истолковать двояко, согласитесь. Ведь вы не имеете возможности узнать, для чего мы это делаем, так? Вдруг это исключительно для того, чтобы спасти собственные шкуры? Может такое быть? Вполне. Поэтому вы снова вынуждены доверять нашим словам, а слова недорого стоят. Третье. Давайте возьмем за аксиому, что мы – на самом деле представители Официальной Службы и что мы все-таки говорим правду. Это снова слова, но я клянусь вам чем хотите, что мы приложим все усилия к тому, чтобы помочь вам. И России, и всей планете – настолько, насколько это будет возможно…
– Мы доверяем вам. – Представитель МИДа глянул ему в глаза. – И со своей стороны обещаем оказывать всяческое содействие.
– Спасибо, – кивнул Ит. – Далее. Давайте оговорим этот момент сразу. В условиях изменившейся ситуации мы имеем реальный шанс просто не вернуться. В этом случае вам нужно заранее сформировать группу, которая войдет в портал и вернется с помощью. Кто войдет в эту группу, решите сами. Но сделать это будет необходимо в любом случае.
– Сделаем, – согласился представитель МИДа. – После того, что сотворили американцы и немцы…
– Американцы и немцы? – прищурился Ит. – А вы не спешите с выводами? Очень прошу вас, не судите о народе по его отдельным представителям. Те же немецкие рыбаки, которые подобрали тело Конаша, – разве они в чем-то виноваты? Они делали что-то плохое? Нет. Когда мы забирали Сон Дэ Ири из США, три благотворительные организации пришли на помощь русской колонне – отличная койка, лекарства, кондиционер, который они установили в кузове. Эти люди – не американцы? Американцы. Всегда помните о том, что добрых людей – больше. В разы больше, чем мрази. Знаете, просто для справки хочу рассказать вам одну вещь о нашей организации. Да, мы агенты, мы можем и убить, и искалечить, и взять под воздействие человека, все так. Но в основе нашей деятельности лежит вовсе не это. Это, увы, необходимый навык именно для такой работы. А основа – она другая.
– Какая же? – спросили из зала.
– Любовь к людям, – улыбнулся Ит. – Цель любой отработки – улучшение жизни большого числа людей. Да, за счет искоренения какой-то заразы. Да, иногда с помощью радикальных средств. Да, порой и ценой собственной жизни. Но суть все равно в том, чтобы люди жили в итоге лучше.
Скрипач задумчиво кивал в такт его словам.
– Официал, к примеру, даже в условиях боевой обстановки практически никогда не убивает в целях самообороны, – продолжил Ит. – Убьет, если человек… ну или не человек, не суть важно… является настоящим объектом, который он работает, или непосредственно угрожает его собственной жизни, а тем самым – мешает выполнению поставленной задачи. Находясь здесь, мы убивали только в случае крайней необходимости – мы занимались преимущественно сбором информации и поиском решения. К сожалению, убивать приходилось – сами знаете, что такое «санди», да и турецкие корсары от них недалеко ушли…
– Ит, а почему вы не убрали Теодуло? – вдруг спросил представитель Вооруженных сил, сидящий неподалеку. – Вы ведь находились рядом и вполне могли это сделать.
– Вы уверены, что именно он – ключевой объект и создатель ситуации? – вопросом на вопрос ответил Ит. – Я – нет. Убирать кого-то можно только после того, как будет проведен глобальный анализ происходящего, причем не агентами, которые смотрят на это изнутри, а специалистами, которые видят ситуацию в целом.
– Логично, – покивал представитель МИДа. – Возразить и в самом деле нечего.
– Существует тончайшая грань, которую ни в коем случае нельзя переходить, если ты работаешь в такой структуре, как наша, – пояснил Ит. – В Официальную Службу многие хотели бы попасть на работу, поверьте. Очень многие. А проходят отбор единицы. В данной ситуации, как видите, я ничего не скрываю; я, пожалуй, говорю даже излишне много. И делаю это с единственной целью – максимально успокоить вас, дать вам понять, что мы не враги, что мы действительно искренне хотим вам помочь.
– А почему проходят единицы? – поинтересовался кто-то.
– Потому что есть вид людей… – Ит замялся. – Романтики смерти, назовем их так. Которые упиваются собственной значимостью, возможностями, умением убивать, исключительностью, смелостью. Которые не думают о последствиях. Которым наплевать на чужую боль. Они не задумываются об истинных причинах, по которым вообще требуется подобная работа. Таким путь в Официальную Службу закрыт. Злоба, бахвальство, ощущение превосходства, ожидание награды, признания за то, что делаешь, – неуместны. Мы просто делаем свое дело… – Он вздохнул. – Делаем то, что в наших силах. Вот и все.
– Ит забыл про одну важную деталь. – Скрипач поднял голову. – Пожалуй, об этом тоже нужно сказать. Наша жизнь, она по сути ничего не стоит – в сравнении с вашими жизнями и с судьбой вашего мира. Если ситуация того потребует, мы оба тихо ляжем там, где придется… но я вам клянусь, что портал, о котором идет речь, заработает. И помощь – будет. Чего бы нам это ни стоило.
Ит согласно наклонил голову. Что-то в словах Скрипача его задело, но он и сам в тот момент не понял, что именно.
– Хорошо, – представитель МИДа встал, остальные присутствовавшие на совещании поднялись следом. – Мы рассчитываем на вас. И… спасибо вам за то, что вы делаете.
Скрипач улыбнулся.
– «Спасибо» будет после того, как через портал к вам придет первая группа, – твердо сказал он. – Вот тогда будут всякие спасибы, если найдется кому их говорить. А пока – отпустите нас поспать, пожалуйста. Колонна в семь утра выходит, а мы за пять дней проспали всего ничего.
* * *
Скрипач на сей раз попросил проводов не устраивать и на терминал с ними не ехать. Томанов пожал плечами, соглашаясь, а Роберта, если и обиделась, вида не подала. Посидели «на дорожку» в их квартире, закусили лимонад чем бог послал и легли спать. В пять утра за ними должна была прийти моторка из Ространса.
Люди в колонне были незнакомые, но, против ожидания, приветливые и доброжелательные. Караванного Ит и Скрипач шапочно знали, он проходил стажировку в их же программе и, кажется, был в одной группе с Колей, когда посещали лекции по медицине. Звали караванного Аркадием, и был этот Аркадий большим оригиналом: вместе с ним с караваном ходила его жена, фельдшер по образованию и, по совместительству, повар.
Вообще «Стела» производила более чем благоприятное впечатление. Новые машины с улучшенными кабинами, полный комплект антивандальных щитов, обязательные часовые остановки два раза в сутки – на завтрак и ужин, молодой коллектив и какая-то очень правильная и здоровая атмосфера. У Коли в колонне было все-таки не так. Позднее Скрипач, немного оживший и отдохнувший, выяснил, что в колонну Аркадий брал людей исключительно семейных и проверенных, отбирал сам, тщательно, с пристрастием.
– Мне подонки не нужны, – объяснил он на какой-то стоянке. – Оно, может, у других как-то иначе, но я в свою колонну ни алкаша не пущу, ни «дружка», ни перебежчика.
– А «дружков» почему не пустите? – удивился Ит.
– Ну… – Аркадий слегка замялся. – Понимаешь, вон у Коли когда Ванька ходил, постоянно ссоры какие-то были, дрязги. Оно мне надо? Нет, если семейные, то я возьму, без вопросов, но если он одинокий и начнет у меня ко всем подряд лезть, то нет, ясное дело. Не надо мне такого счастья.
– И ваши что… совсем не того? – Скрипач говорил нарочито серьезно, но Ит видел – рыжий развеселился.
– Совсем, – пожал плечами караванный. – Мы вон всю новую «Лазурь» на пенициллин сменяли, когда ее выдали. На фиг она нужна-то? Потерпеть нельзя, что ли?
– Еще как можно, – согласился Ит. – У вас замечательная колонна, Аркадий. Побольше бы таких.
Караванный ухмыльнулся, но было видно: ему приятно, что его похвалили. Тем более что он знал, кто хвалил – до того, как Ит и Скрипач попали в его колонну, он имел беседу сначала в МИДе, а затем в Ространсе и МВС.
«Сарепту», моторы и четыре «камня» разместили в кузове машины, идущей последней. Их даже маскировать толком не стали – через турецкую таможню в любом случае придется идти в личинах, а уж отвести таможенникам глаза ни для Скрипача, ни для Ита трудности не составляло.
Ит и Скрипач пошли в одной кабине с двумя молодыми шоферами, Григорием и Васей. Новая кабина оказалась почти в полтора раза больше старой, поэтому вчетвером в ней было хоть и тесновато, но вполне приемлемо. Кабина была выше, и коек за сиденьем поэтому размещалось две, в два яруса. Спать, конечно, приходилось по очереди, но ничего особенно страшного в этом не оказалось, тем более что по очереди не только спали, но и вели.
– Хороший какой «БЛЗ», – со знанием дела говорил Скрипач, впервые очутившись за рулем новой машины. – И идет мягче, и на руль почти не запаздывает.
– Да, это да. – Обстоятельный Григорий понимающе покивал. – Ходил на старых, так полная же труба! Первый раз по тоннелю когда шел, весь мокрый от страха сидел – а ну как в стену сейчас впишусь со всей дури.
Ит засмеялся.
– Слушай, ну просто один в один, у меня то же самое было, – подтвердил он. – Ты его поворачиваешь, мамонта этого, а ему хоть бы хны…
Общий язык и темы для разговоров нашли на удивление быстро. И даже какие-то общие предпочтения образовались – и в музыке (в новых «БЛЗ» стояли встроенные приемники), и в еде – всем четверым больше всего нравилась вареная картошка с тушенкой, которую Надя, жена Аркадия, готовила нечасто (а попробуй, начисти картошки на двадцать мужиков, да еще в «БЛЗ» на ходу), зато очень вкусно, и во взглядах на жизнь.
– Жалко, не могу поймать, – говорил Вася, крутя ручку настройки приемника. – Тут есть станция одна, иногда ставят песню… как ее… «You must love me», кажись… хотел дать послушать вам…
– А чего за песня? – спросил тогда Скрипач.
– Да простая такая. Тетка под пианино поет, – пояснил Вася. – Я английский не очень знаю, в школе немецкий учил, а инглиш только на курсах. Но слова понятные. Типа что куда мы уходим отсюда, ну, умираем, значит… это все не важно, потому что ты будешь меня любить. Гриша, как там правильно было?
– Не помню я, – отозвался тот. – Лучше поймай, чего своими словами пересказывать?
Песню поймали только под вечер.
Ит пожалел, что тут нет Ири – Бард бы точно оценил…
И то, как неожиданно совпали всего две строчки – с тем, что болело внутри, тщательно запрятанное, никому не видное, но все же было.
Give me a chance and I’ll let you see how
Nothing has changed…
Впрочем, лирика вскоре кончилась.
Впереди была турецкая таможня, и первые проблемы, которые, что говорить, они оба предвидели… но не думали, что все окажется настолько серьезно.
* * *
Турки превзошли самое себя.
Аркадий в результате устроил форменный скандал, потому что турки стали настаивать на том, чтобы… разгрузить весь караван для проверки. С учетом того, что разгрузка и погрузка десяти огромных машин могла занять неделю – это была бы катастрофа.
Скрипач решил, что настала пора вмешаться, – вмешались. Сознание в результате пришлось спешно перекраивать шести людям, на двоих из которых висел приказ, причем такой, что Ит потом чуть не за голову схватился. Полное внушение, самое настоящее, пусть сделанное кустарно и топорно, явно второпях, но все-таки внушение.
Мало того. На стоянке обнаружились три «Хаммера», немецкой приписки. Выяснилось, что эти три машины тут стоят уже месяц, причем совершенно легально. Чего именно они ждут, не знал никто из опрошенных – ждут, и все. Легально ждут.
– Легальнее некуда, – мрачно проговорил Ит, когда колонна после изматывающих суток на таможне пошла дальше. – Почти все начальство, которое там есть, обработано – кто внушением, кто деньгами. Рыжий, хорошо нас ловят, не находишь? Творчески.
– Угу, – мрачно кивнул Скрипач. – Этак, знаешь, и поймать могут… если еще сильнее постараются.
– Не поймают, – отрицательно покачал головой Ит. – Нервы потреплют, это да. Но не поймают.
Скрипач вяло дернул плечом.
– Что с «Хаммерами» делать будем? – спросил он.
– Если получится, пожжем на обратной дороге, – жестко отрезал Ит.
– Согласен. «Хвоста» нам только не хватало…
* * *
Эгейское море проскочили быстро, а вот дальше началась полная муть – дело в том, что перемычки между островами, расположенными в Критском море, находились в безобразном состоянии. Ничего удивительно, впрочем, в этом не было, губернаторы островов постоянно спорили из-за того, кто должен заниматься ремонтом, но несчастные четыреста пятьдесят километров до Критской дамбы шли в результате почти двенадцать часов.
– Уроды! – ругался Вася. – Форменные уроды! А еще капиталисты, мать их так. Деньги драть за проезд, это они могут, а ямы бетоном позаливать – это им слишком дорого.
Караван, конечно, за каждый проезд платил пошлину…
Критская дамба, по счастью, оказалась в лучшем состоянии – отличное покрытие, швартовочные колонны на случай сильного шторма. Такие приспособления имелись на межконтинентальной дамбе, ведущей в Нью-Йорк: армированные бетонные столбы, к которым, если что, можно принайтовить машину.
– Вот это по уму, – с одобрением говорил все тот же Вася. – Тут шторма бывают ого какие, сейчас, правда, не сезон, нормально, тихо все. А так бывают. Помню, стояли тут как-то…
Ит и Скрипач рассеянно слушали его неторопливый рассказ, но думали, конечно, о другом. Прелюдия закончилась, буквально через несколько часов предстояло работать.
* * *
В нужной точке колонна остановилась. Моторку сноровисто спустили вниз, два «поющих камня» – тоже (оставшиеся два должны были быть переданы другой колонне, которая пойдет обратно). Аркадий и Григорий с Васей наскоро пожелали удачи, и колонна тронулась. Вскоре на дамбе остались только они двое да моторка.
– Ну что, поехали? – предложил Скрипач.
– Сброситься не хочешь? – взглянул на него Ит.
– Хочу. – Скрипач улыбнулся. – Знаешь, я что-то последнее время постоянно на нервах…
– Я заметил, – серьезно сказал Ит. – Рыжий, это плохо. Так нельзя.
– Да знаю я, – отмахнулся Скрипач.
– Если знаешь, тогда соберись, пожалуйста, – попросил Ит. – В общем, сбрасываемся, и погнали.
До берега дошли минут за сорок, «Сарепта» исправно прыгала на мелкой волне и держалась молодцом. «Нептун», невзирая на опасения Ита, работал после переборки довольно тихо, по крайней мере, гораздо тише, чем до нее.
Едва увидев на горизонте город, свернули влево и повели «Сарепту» вдоль побережья.
– Куда бы лодку спрятать? – Скрипач неодобрительно смотрел на ровный берег. – Народу, правда, нет, но это все равно как-то… не очень удобно.
– Погоди, а вон там что? – Ит, приложив ладонь козырьком ко лбу, всмотрелся в берег пристальнее. – А ну, давай туда!
Когда подошли поближе, увидели – в прибрежной полосе, у самой воды лежал огромный, по меркам этого мира, каботажный корабль. Лежал, видимо, уже очень долго, не одно десятилетие. Корпус его проржавел, краска полностью облезла, на левом, обращенном к морю борту зияла огромная пробоина, в которую лениво закатывались мягкие волны. Корабль производил гнетущее, тяжелое впечатление – как любой предмет, вышедший из человеческих рук и брошенный, обреченный на забвение. Береговая полоса оказалась совершенно пуста.
– Как по заказу, – удовлетворенно заметил Скрипач, разглядывая судно. – Что же с ним случилось, интересно?
– Напоролся на что-то, – предположил Ит. – А может, шторм.
Внутрь корпуса корабля зашли на моторке. Это, конечно, было рискованно – можно запросто налететь на какую-нибудь торчащую из-под воды железку, но время стало теперь очень дорого, а оставлять лодку на берегу, пусть и пустом, не хотелось совершенно. Нашли подходящее место, пришвартовали лодку, забросили рюкзаки с «камнями» за спины и выбрались через прореху в корпусе на берег.
– Песок не трогаем, – предупредил Ит.
– Угу, – согласился Скрипач.
Пришлось немного попрыгать, благо, что подходящих камушков на берегу было предостаточно, но зато на береговой полосе следов ног не осталось – существенный плюс. Никого нет? Так это сейчас никого нет… так ведь бывает, что никого нет, а через полчаса – бац, и есть.
– Надеюсь, местные в корпус не залезают, – пробормотал Скрипач.
– Не залезают, – уверенно отозвался Ит. – Там все прогнило, это опасно.
– Тем лучше.
Поднялись на каменный склон, сориентировались.
– Ит, все. В режим. И не вздумай начать задыхаться. – Скрипач сунул Иту под нос кулак.
– Не надейся, – усмехнулся тот. – Вот еще.
Для начала надо было проскочить семнадцать километров, до точки. Дальше – видимо, импровизировать. После Турции они иллюзий не строили. Рывок до каменистого плато, на котором находилась нужная точка, занял час.
А вот увиденное там подтвердило самые худшие предположения.
* * *
Площадка оказалась оцеплена. Да как!.. Вокруг нее расположился целый армейский лагерь, больше чем на сотню бойцов. Все честь по чести: палатки, полевая кухня, дизельный генератор – судя по всему, площадку на ночь подсвечивали. Неподалеку – шесть грузовиков, на которых сюда привезли солдат. Часть – местные, часть…
– Гуттен морген, – пробормотал Скрипач. – Или как там правильно. Ит, ты про рыбаков мог кому угодно втирать, но немцев тут, обрати внимание, предостаточно.
– Рыжий, они скорее всего и знать не знают, для чего их сюда привезли, – справедливо возразил Ит.
– Пусть так. Но, замечу тебе, мы сделаны из костей, мяса, крови, кишок и всего прочего, а это значит что? Значит, убить нас можно точно так же, как и всех остальных людей во всей Вселенной. – Скрипач нехорошо ухмыльнулся. – Предложения есть?
– Подсадка, потом личины, потом по обстоятельствам, – пожал плечами Ит. – Площадка освещается, заметил?
– Заметил. Если что, тридцати секунд тебе хватит?
– Хватит и пятнадцати. – Ит прислушался. – Давай обходить, дорога в город с другой стороны…
Подсесть получилось с третьей попытки. Первые две машины были легковыми, на них ехало командование, а вот третий грузовик оказался в самый раз. Сели чисто, в полминуты сняли язык, доехали до лагеря и, перехватив пару личин, вскоре смешались с приехавшими солдатами.
Час бродили по лагерю просто так, иногда переговариваясь с местными – немецкие личины брать не решились, и правильно сделали. Выяснилось, что немцев сюда привезли позавчера, до этого точку охраняли только арабы, которые постоянно сменялись и друг друга почти не знали. А вот немцы пришли с караваном еще месяц назад и за время дороги и житья в Дерне перезнакомились более чем основательно. Арабы сетовали, что после того, как сюда нагнали немцев, палаток на всех не хватит и воды тоже стало маловато. Другие возражали, что за деньги, которые тут платят, можно потерпеть какое-то время, ведь на эту сумму потом получится три месяца содержать семью. Поняв, что от арабов толку мало, Ит со Скрипачом передислоцировались в немецкую часть лагеря.
А вот там получилось гораздо интереснее.
Практически все немцы великолепно знали, зачем они тут, кого ловят и от кого стерегут площадку. Среди офицеров (а тут были исключительно офицеры) прошел слух, что сегодня на таможне задержан русский караван и всех водителей проверяют – но проверка пока результатов не дала, искомых личностей в караване вроде бы не оказалось. Потом проверят груз и, видимо, можно будет возвращаться в город, отдыхать. Активаторные контейнеры должны прийти только на следующей неделе или даже позже, а кому охота лишние семь дней торчать на каменистой равнине под палящим солнцем, когда в городе есть замечательный отель, ванны, бассейн и кондиционеры в номерах?
Потом кто-то стал жаловаться, что генератор уж очень шумный, спать ночью совершенно невозможно – такое ощущение, что поблизости постоянно храпит великан. Но начальство строго-настрого приказало: освещать площадку после захода солнца постоянно и глаз с нее не спускать.
– Я пытался уговорить, но этот проклятый араб, который отвечает за генератор, не стал меня даже слушать. – Молодой офицер говорил с возмущением. – Сидит, как статуя, и ноль внимания на мои слова!
– Что ты хочешь? – покровительственно засмеялся его товарищ. – Дикие люди. Что им кажется правильным, то и делают. Они даже хуже американцев.
– Американцы? Ха! Этот вальяжный Теодуло, у которого на его же колонны нападают его же пираты, если им не удается взять куш с итальянцев или французов? – Молодой захохотал. – Эти не дикие. Эти просто дураки…
Ит коротко глянул на Скрипача. Да, подтверждается то, что он слышал в Нью-Йорке – пираты действительно частично на откупе у «Транзита». Вот, кстати, и источник прибылей. Зачем искать выгоды, если можно взять даром и при этом демпинговать тех, кого нужно?
– Я все-таки попробую еще раз поговорить с этим черномазым, – решительно сказал молодой. – Я привык соблюдать режим и не хочу на следующее утро быть как вареная курица.
– Только не этой ночью. Нас же предупредили, что те двое из России могут появиться тут, – хмуро взглянул на него второй офицер. – Знаешь, какой скандал закатило начальство, когда генератор сломался и ночью целый час не было освещения? Жаль, ты этого не слышал. А то бы не стал просить его выключить.
– Ладно, – скривился молодой. – Но в городе я все же потом отведу душу. Надо будет выспаться хорошенько.
До самого вечера Ит и Скрипач бродили по лагерю и облазили его вдоль и поперек. Побывали на построении, проверили все машины, потрепались с арабами… Времени в запасе пока хватало, почти восемнадцать часов, но затягивать с операцией не следовало.
Дождались захода солнца. Оценили обстановку – площадку освещали шесть больших прожекторов. Генератор гудел еще как – видимо, его двигатель не был рассчитан на столь длительную и масштабную эксплуатацию, да еще и при такой жаре.
Дальше все получилось как по маслу. Скрипач отправился к старому Садату, который занимался генератором, а Ит сел возле палатки, метрах в пятидесяти от заграждения.
К Садату они уже наведывались днем. Он обещал вечером показать молодому Халеду, как работает генератор…
Халед, конечно, оказался редкостным придурком. Прожекторы, освещавшие площадку, разом погасли, но почти тут же загорелись вновь. До Ита, который в тот момент уже стоял на другой стороне площадки, донеслась ругань:
– Ты тупой, как осел! Халед, у тебя руки выросли из того места, из которого у нормальных людей растут ноги!
– А я думал, эта кнопка…
– Эта кнопка все выключает!
– Но мотор же гудел…
– Мотор гудит, а лампы не горят! Хорошо, что быстро включил обратно, а то опять был бы крик, и мне не доплатили бы денег.
– Ну не ругайтесь, дяденька Садат… я же не специально…
– Если бы ты специально, я бы тебе руки оторвал уже!.. Ладно, приходи завтра, буду учить тебя заправлять его и правильно включать. А сейчас принеси мне чаю. Одни волнения от тебя, дурак.
– Спасибо… сейчас принесу.
«Рыжий, ну сколько ждать можно? – раздраженно думал Ит. – Разыгрался… давай, неси, прощайся, и погнали, время же!»
Скрипач подошел минуты через три.
– Ммм? – спросил он Ита.
– Угу, – кивнул тот.
– Пошли, – подвел итог операции Скрипач.
* * *
Лодку, по счастью, никто не заметил. От берега на всякий случай отошли на веслах, потом завели мотор и неспешно двинулись к дамбе.
– Хорошо быть гермо, – усмехнулся Ит. – Люди в такой темноте видят хреново.
– Да ни черта они не видят, – скривился Скрипач. – Когда я полностью человеком был, то на свалке один раз ногу себе железкой разодрал чуть не до кости. Понесло меня куда-то на ночь глядя, а она торчит. И я не увидел, напоролся.
– Да, что-то такое ты рассказывал, – покивал Ит. – До сих пор понять не могу, как ты там столько лет прожил…
– Я и сам не понимаю. – Скрипач разом поскучнел. – Помню, что плохо. А так…
Вокруг расстилалось темное сумрачное море, спокойное и теплое. Моторка шла ровно, но, поскольку ею почти не занимались и корпус не доводили, время от времени она пыталась увалить вправо, и Скрипачу приходилось ее поправлять, ставя носом к мелкой волне. Вскоре вдали показалась темная полоса, они приближались к дамбе.
– Давай отойдем подальше, – предложил Ит. – Горючки километров на двадцать еще хватит, думаю.
– На больше, там запасная канистра где-то была. Иди, порули, найду ее на всякий случай.
Ит сел на корму, а Скрипач полез в носовую часть, где под куском брезента лежали кое-какие вещи, захваченные из Москвы: старая потрепанная аптечка, облезлый спасательный круг, швартовочные канаты, три кранца из разрезанной покрышки и даже удочка, правда, поломанная и без лески. Выбросить все это просто не дошли руки, слишком мало времени пришлось на подготовку.
Скрипач нашел канистру, взвесил на руке.
– Ну вот, еще километров на двадцать, а то и на тридцать, – удовлетворенно заявил он. – Сейчас долью.
Топливный бак они тоже не переносили – он располагался почему-то на носу, и разбираться с ним времени совершенно не было. Бензопровод, тонкая медная трубка, шел вдоль левого борта. Рыжий отвинтил крышку с горловины, сунул в нее воронку и долил смеси.
– Слушай, мысль есть, – сказал Ит через какое-то время. – Давай не высаживаться на дамбу… пока что. Подождем колонну на воде. Как думаешь?
– Ммм… – Скрипач задумался. – А почему?
– А у меня опять приступ обострения интуиции, – пояснил Ит. – Не хочется мне на дамбу. Вот не хочется, и все тут.
– Ладно, верю, – кивнул Скрипач.
Они довели лодку до предполагаемого места встречи, встали под дамбу.
– Швартоваться не будем, – сказал Ит. – Посиди, хорошо? Я сейчас…
Он легко поднялся по пятиметровой чуть наклонной стене, сделанной из крупных камней вперемешку с бетонными надолбами, и канул во тьму. Скрипач, придерживаясь рукой за борт, с тревогой взглянул ему вслед. Ита не было минут десять, затем он спустился вниз, прыгнул в лодку.
– Ну как интуиция? – поинтересовался Скрипач.
– Идет машина, одна. Это не «БЛЗ». Или «Сцилла», или «Хаммер», – ответил Ит. – Сидим тихо.
– Не увидят?
– Не должны.
– Может, немного вперед? – предложил Скрипач.
– Можно, – согласился Ит. – Лучше всего был бы «карман»…
– Угу, с живыми пиратами, – хихикнул Скрипач. – Вот бы поразмялись.
Они двинулись вперед, перехватываясь руками за камни. Вскоре обнаружился карман… ну, карман не карман, но что-то наподобие выемки, в которую легко поместилась четырехметровая моторка. Остановились.
– Не увидят, – уверенно заключил Скрипач, глянув вверх. – Стенка помешает.
Ит кивнул.
– Плохо, что оружия нет, – мрачно сказал он. – На ялтинскую дамбу прихватим пару автоматов. Как думаешь?
– Прихватим, – подтвердил Скрипач. – Толку от них, правда… Так, ну и где они?
– Скоро пожалуют. Минут пять, думаю…
Действительно, через несколько минут оба услышали все нарастающее утробное гудение мотора.
– «Хаммер», – с отвращением заключил Скрипач. – Все-таки «Хаммер»…
– А инициаторы – немцы, – задумчиво сказал Ит. – Которые переводят стрелки на американцев.
– Если исходить из того, что тут был некий аналог Второй мировой войны, – решил блеснуть знанием земной истории Скрипач, – то после нее…
– Она тут была, но в несколько ином виде. В частности, вместо Японии в ней принимало участие Санди Маунтан, на стороне Германии, а у Америки и России существовало соглашение… – Ит не договорил.
Шум мотора усилился, машина подошла совсем близко. Стенка дамбы, за которую они держались, начала слабо вибрировать. Шум нарастал, усиливался, сверху пахнуло горячим воздухом, донесся резкий запах топлива и масла, потом посыпались мелкие камушки.
– Интересно, что они рассчитывают найти? – поинтересовался Скрипач.
– По всей видимости, нас, – предположил Ит. – По их логике, если нас не было в караване – а в караване нас не было, – мы скорее всего где-то на дамбе. «Камни» они вряд ли найдут, их вообще можно разыскать, только если очень хорошо знаешь, что именно ищешь, тем более что я их слегка прикопал… Так о чем я говорил?
– Об аналоге Второй мировой, – напомнил Скрипач.
Разговаривали они приглушенно, но голоса почти не понижали – при всем желании из кабины услышать их было невозможно.
– Так вот. Если помнишь, на той Земле… ну, на той, которую мы знали… В рейхе существовало такое общество, Аненербе.
– А, да. Помню, это я когда-то читал, – кивнул Скрипач. – Значит, аналог?
– Похоже на то. Но тут история все же отличается, и после войны здешний вариант Аненербе занялся площадками и гостями – наиболее перспективное направление, не находишь? Может, они убеждены, что через порталы, которыми являются площадки, они найдут дорогу в Гиперборею или в Атлантиду, как знать. Война окончилась уже давно, но, по всей видимости, члены этого общества сумели сохранить весьма существенные активы…
– Которых хватило, чтобы создать тот же «Транзит», замаскировав его Америкой, бывшей союзницей России. Твари, – скривился Скрипач. – Я все думал, что же мне напоминают их методы работы. Головы в формалине, отрезанные руки и ноги, то, как замучили Сашу… То-то американцы растерялись, когда мы затеяли мероприятие с Ири. Там ведь нормальные люди, не садисты, не моральные уроды, убежденные в своем превосходстве над всеми другими живущими. Они ведь искренне сопереживали, помогали спасти мальчишку, недоумевали по поводу своего же вроде бы «Транзита»…
– Слушай, они, кажется, развернулись, – удивленно сказал Ит. Поднял голову, прислушался. – Точно, прут обратно.
– Через сколько должна пройти наша колонна?
– Через три часа. – Ит задумался. – Ага, тогда ясно. У них, по всей видимости, было задание проверить дамбу, пока не пришли русские. Проверили, дошли до расширения, развернулись и теперь торопятся обратно с докладом, что никого нет.
– Не хотят светиться перед нашими, – согласился Скрипач. – Боятся, паскуды.
Ит ухмыльнулся.
– Да… – протянул он. – Это все-таки надо обладать недюжинным талантом – начать разбираться в собственных проблемах, а в результате налететь на хороший и качественный мировой заговор.
– Ты умеешь, – улыбнулся Скрипач. – У тебя к этому явная предрасположенность.
– У тебя тоже.
– Ну, нет. Куда мне…
«Хаммер» уходил по дамбе обратно, судя по надсадному реву движка, водитель явно торопился проскочить участок дамбы, пока на него не вышла русская колонна.
* * *
Колонна пришла не через три часа, как они рассчитывали, а через пять. Караванный, на этот раз незнакомый, объяснил, что их лишние два часа промурыжила таможня – с какой-то радости начали вскрывать коробки с апельсинами, якобы там могут быть наркотики. Лежащие совершенно в открытую «камни» никого не заинтересовали. На всякий случай караванному дали версию: камни используются для того, чтобы придавить брезент, которым закрывают груз, но версия не понадобилась – про камни просто никто не спросил.
– Самый прикол, что мы грузились-то прямо у них под носом! – негодовал караванный. – Склад в ста метрах от таможни! Они ж видели, как мы на погрузке стояли, и на тебе…
– Пока они вас проверяли, по дамбе катался «Хаммер», – пояснил Ит. – Искали нас. Так, Егор, давайте забросим лодку, и погнали. У нас график.
– Ща сделаем. Но наркотики в апельсинах – это все-таки редкий тупизм.
Эта колонна в отличие от «Стелы» состояла из старых «БЛЗ». Караванный пустил «пассажиров» к себе, его напарник пересел в другую машину, и колонна тронулась.
– Поспать не хотите? – предложил Егор.
– С огромным удовольствием, – отозвался Скрипач. – Мы сейчас часика три поваляемся, а потом вас сменим.
– Можно и больше, – радушно предложил караванный. – Дамба хорошая.
– Хорошая, не хорошая, но на фиг вам девять часов за рулем одному париться? – возразил Скрипач. – Ладно. Четыре часа, и меняемся.
– Вас будить или сами проснетесь?
– Сами. – Ит привычно пролез в узкое пространство между сиденьем и стеной, вытянулся на матрасе. – Рыжий, заползай…
– Егор, а кондиционер не работает? – спросил Скрипач.
– Не-а. Опять сломался, падла…
– Хреново. Ладно, поспим и сделаем.
* * *
До Стамбула шли больше полутора суток. Сначала долго петляли между островами в Критском море, потом встали на поломку, по счастью уже на суше, под Эдремитом, потом делили дамбу с пассажирским караваном в Мраморном море, в результате чего потеряли три часа. Упрямый турок, который вел караван из пяти переоборудованных для пассажиров круизных «Сцилл», наотрез отказался давать дорогу русским… За это время успели и отоспаться, и пару раз перекусить – Скрипач настоял, хотя есть они до окончания работы не планировали, – а также починить кондиционер, приемник и зачем-то даже печку в кабине, хотя она в принципе бывала необходима только на скандинавских маршрутах, а эта колонна в Скандинавию никогда не ходила.
На турецкой таможне обнаружилось следующее.
Во-первых, Колина колонна находилась уже там и тщательно отыгрывала задержку – для этого Сергей и его напарник Никита добросовестно изображали несусветную пьянь, сидя в полиции за попытку украсть из магазина рулон ярко-алой ткани. По их словам выходило, что кражу они хотели совершить из патриотических соображений, чтобы украсить машины флагами родной страны. Большего маразма было трудно вообразить, но, как ни странно, он сработал – туркам и самим патриотизм бы не чужд, поэтому на дебоширов поглядывали хоть и осуждающе, но с сочувствием. Коля самолично попросил в полиции, чтобы его подчиненных придержали еще какое-то время – пусть протрезвеют. Сходил в магазин, расплатился втрое за ткань, долго извинялся и уладил дело миром – владелец магазина свое заявление о краже, конечно, забрал.
Во-вторых, «легальных» «Хаммеров» на площадке обнаружилось только два. Где был третий, не знал никто. С «Хаммерами» разобрались ночью – жечь не стали, а вот по мешку сахара в топливные баки закинули. Пусть не так зрелищно, зато с гарантией – эти машины теперь точно далеко не уедут.
В-третьих, удалось перехватить у Коли пару «АКМ» и втихаря от Егора забросить их в лодку, завернутую в брезент. Пока Скрипач занимался «Хаммерами», Ит отводил глаза таможенникам, сидя в кузове Егорова «БЛЗ».
По территории таможни перемещались, разумеется, в личинах, причем личностей взяли уже примелькавшихся – двоих водителей из Колиной колонны, которые, по уговору, сидели в это время в одном из подпольных ресторанчиков неподалеку. На таможне провели в общей сложности двенадцать часов, потом получили разрешение на выход.
За эти часы Ит несколько раз ловил на себе взгляд Скрипача и видел у него на лице то же выражение, что было еще в Москве – еле заметное печальное раскаяние… После очередного такого взгляда он не выдержал и в упор спросил:
– Рыжий, что происходит?
Скрипач недоуменно посмотрел на него.
– А что происходит? – переспросил он.
– С тобой – что происходит?
– Ничего, – удивленно пожал плечами Скрипач. Улыбнулся. – А ты молодец. Хорошо держишься. Зря я за тебя боялся.
– За меня не надо бояться, – жестко ответил Ит. – А вот за тебя я бояться уже почему-то начинаю.
– Незачем, – ухмыльнулся Скрипач. – Со мной все в порядке.
– Как знаешь…
Вскоре колонна отправилась в путь. До точки идти предстояло около десяти часов.
* * *
Нужная точка располагалась в районе четыреста шестнадцатого километра дамбы, в тридцати пяти километрах от кемпинга. Согласно плану, Ита со Скрипачом должны были высадить на этом самом километре, а где-то через десять часов подойдет Колина колонна и заберет их – или здесь же, или в кемпинге, если хватит горючего до него дойти.
В лодку забросили всего по минимуму. Пару литровых фляг с водой, автоматы, запасную канистру с топливной смесью, запасной «Нептун», оба «камня» и пару новых линей – старые никуда не годились.
Погода портилась. По небу шальной ветер гнал облака, и море выглядело теперь, как на какой-то известной картине – темные участки и более светлые промоины, словно окна, в которые пробивались солнечные лучи. Поднялась волна, пока что мелкая, но было видно – к вечеру заштормит.
– Вы того… поосторожнее, – предупредил караванный. – «Сарепта» эта для моря ни хрена не годится. Смотрите, не потоните.
– Справимся, – отмахнулся Скрипач. – Давайте, уходите, нельзя долго стоять…
Вскоре колонна скрылась с глаз.
Лодку спустили на воду, завели мотор и отправились.
– Что-то тут совсем мелко. – Скрипач, сидящий на корме рядом с Итом, со знанием дела всматривался в воду. – Метра полтора, не больше.
– Судя по карте, дальше будет резкое понижение, – ответил Ит рассеянно. – Ведь это, по сути, вершина горного хребта, только он под водой. Через пару километров дно пойдет вниз.
– Ну да, – кивнул Скрипач. – Тут все дно из таких хребтов. Словно его в гармошку сложили. И в океане та же песня, плюс еще течения намыли песку.
– Верно, поэтому навигация практически невозможна. – Ит немного замедлил ход лодки, повернулся к Скрипачу. – Рыжий, давай определяться. Я веду, ты забрасываешь. Так?
– Так, – кивнул Скрипач. – Знаешь, мне все-таки не дает покоя третий «Хаммер», – добавил он с тревогой.
– Ну, в море он оказаться точно не сумеет, для него слишком глубоко, – усмехнулся Ит. – А до судов на воздушной подушке тут пока не додумались.
– На наше счастье, – согласился Скрипач. – Блин! Глуши мотор! Смотри…
– Ох и ни фига себе, – протянул Ит. – Как же он сюда дошел-то?
Судно на таком расстоянии разглядеть было сложно. Подошли чуть ближе и с огромным удивлением увидели, что прямо на нужной точке стоит… старый турецкий каботажник. С борта каботажника свешивалась стрела лебедки, на которой что-то висело. Корабль был маленький, старый, но сам факт его присутствия здесь ставил все происходящее на свои места. Целиком и полностью.
Развернулись, отвели моторку на порядочное расстояние – совсем не нужно, чтобы с корабля ее заметили.
– Что делать будем? – мрачно спросил Скрипач.
– Так… – Ит задумался. – Сколько из этой «Сарепты» можно выжать? Что-то около сорока километров в час, я прав?
– Если сбросить вес, то под сорок пять получится. С одним пассажиром, – уточнил Скрипач.
– Ты что, предлагаешь мне тут кругами плавать, пока ты там катаешься? – прищурился проницательный Ит. – Дудки.
– Тогда прощай второй движок, – пожал плечами Скрипач. – Он больше сороковника весит. Еще километра три выиграем.
– Согласен, – кивнул Ит. – А дальше, по всей видимости, будем призывать свое второе счастье.
– Это какое же?
– Наглость. Рыжий, что еще остается? Будем надеяться, что они не начнут стрелять сразу, а если удастся подойти поближе, то и глаза поотводить можно. Метров с пятидесяти – запросто.
– Если успеем и если они не под воздействием, – уточнил Скрипач. – Ладно, работаем.
Второй движок полетел в воду. Ит долил смеси в бак, Скрипач вытащил и положил на корму оба «камня». Каждый из камней весил по пятнадцать килограммов – этот вес сочли достаточным для того, чтобы они опустились на дно в нужной точке. Долго спорили, не надо ли сделать «камни» еще тяжелее, и в результате решили не делать. Подводных течений в том месте не имелось, глубина была около семидесяти метров, а радиус «узла», по расчетам Ольшанской и Ири, составлял больше двухсот метров, гораздо больше любых площадок. Попасть таким «камушком» в подобную «мишень» – особого труда не нужно…
– Сбросим – пойдем еще быстрей, – спокойно сказал Ит. – У меня появилась идея. Рыжий, не светись. Ляг на дно лодки, пожалуйста.
– Хочешь поморочить им голову?
– Попробую, – Ит задумался. – У нас какая-нибудь белая тряпка есть?
– Сейчас. – Скрипач залез в аптечку. – Кусок марли сойдет?
– Вполне. В общем, не высовывайся и по моей команде выбрасывай камни, договорились?
– Договорились, – проворчал Скрипач, ложась на дно лодки. – Вечно ты что-то выдумаешь.
– Я импровизирую. – Ит нахмурился. – Как будет по-турецки «я сдаюсь»?
– На фиг тебе по-турецки? Там же небось одни немцы.
– Тогда по-немецки… Ладно, пусть будет «Ich geb», – согласился Ит. – Хотя «ben pes» мне больше нравится.
– Тогда чередуй, – хихикнул Скрипач. – Чтобы точно поняли.
* * *
Дальнейшее заняло минут пятнадцать. Моторка, рыская из стороны в сторону, на приличной скорости понеслась к кораблю. Через несколько минут ее заметили, на палубу высыпали люди – Ит насчитал девять человек. Как только в группе мелькнул первый автомат, Ит вытянул руку с марлей и что есть сил закричал на немецком:
– Nicht schisseen! Ich gebe auf!
– Угу, так они тебя и послушали, – проворчал Скрипач.
– Не поверишь, но послушали… пока что…
Толпа на корме корабля увеличилась. Ит, наращивая скорость, повел моторку к нужной точке, при этом потихоньку меняя курс – по его замыслу моторка должна была пройти параллельно борту… вот только борт нужен был другой, не тот, на котором толпились люди.
– Приготовься, – сказал он Скрипачу.
Ближе, ближе…
– Ich gebe auf! – снова крикнул Ит, размахивая марлей. Интересно, долго они еще будут вестись? Похоже, секунд тридцать, не больше. Моторка подходила к носу судна и попадала, по расчетам Ита, в «слепую зону» – не успеют они перебежать с борта на нос, есть шанс, пусть небольшой, что не увидят… или увидят не все и мельком… – Рыжий, давай!
В ту же секунду камни полетели в воду – Скрипач, видимо, на всякий случай перешел в ускоренный режим.
– Держись! – крикнул ему Ит, закладывая руль.
Моторку с опасным креном крутануло на месте, и она стрелой пронеслась мимо левого борта. Сверху закричали.
– Ну все, теперь они мне больше не верят, – констатировал Ит, когда мимо его уха свистнула первая пуля и, выбив маленький фонтанчик, ушла в воду. – Не высовывайся.
– Сам пригнись, урод, – проворчал Скрипач.
– Не могу, если пригнусь, не буду видеть, куда иду…
Стреляли, как ему показалось, уже несколько человек. Но этим людям, на его счастье, мешала, во-первых, качка (ветер к этому моменту усилился), а во-вторых, толчея на палубе. Несколько пуль ударили в корму моторки, в опасной близости от «Нептуна» – Ит тут же развернул моторку бортом к выстрелам и прибавил газу.
– Почему они за нами не гонятся? – поинтересовался Скрипач.
– Потому что под нами мель, а они, по всей видимости, еще не совсем идиоты, – пояснил Ит. – Так, все. Кажется, из-под обстрела мы вышли…
Скрипач поднялся, задумчиво поковырял пальцем дырку от пули в борту.
– Мне что-то не нравится, но я не понимаю, что именно, – пробормотал он. – Ит?
– Не знаю… – Ит поморщился. – Разве что…
– Что?
– Они не особенно старались, – задумчиво проговорил он. – И даже не сделали попытки завести движок и преследовать нас. Словно…
– Вот-вот, – кивнул Скрипач.
– В любом случае идем к дамбе, – вздохнул Ит. – Ветерок этот… Для «Сарепты» его уже многовато.
* * *
Путь до дамбы занял около часа – ветер становился все сильнее и сильнее, погода портилась. «Сарепта» скакала по волнам, как молодая резвая собака. Движок, лопасти которого то и дело оказывались над водой, то захлебывался ревом, то начинал надсадно гудеть. Поменялись – теперь на руле сидел Скрипач, а Ит переместился на дно лодки.
– Ну что? – спросил он, испытывающее глядя на Скрипача. – По-моему, все нормально.
– Наверное, – пожал плечами тот. – Хотя это, вероятно, уже не имеет значения.
– В смысле? – не понял Ит.
– Ну да, все нормально, – подтвердил Скрипач.
– Что не имеет значения, я не понял?
– Да вообще ничего, – отмахнулся тот в ответ.
Лодку швыряло из стороны в сторону, мотор ревел.
– Быстро управились, до Коли еще часов восемь. – Ит задумался. – И ветер. Дойдем до кемпинга, как думаешь?
– Дойдем, наверное. Как получится… – Скрипач вглядывался куда-то в даль, прищурившись, прикрывая козырьком ладони глаза. – Так… Ит, поди сюда, – попросил он.
Ит сел рядом с ним.
– У тебя зрение лучше, – медленно сказал Скрипач. – Скажи мне, ты это видишь?
Ит молчал. Он смотрел на показавшуюся вдали дамбу – и на последний «Хаммер», которого не было на турецкой таможне.
* * *
– Поэтому они и не стреляли как следует. Они знали, что нас ждут. – Моторка шла теперь параллельно дамбе, километрах в полутора от нее. Скрипач задумчиво смотрел то на Ита, то на «Хаммер», идущий параллельным курсом. – Что делать будем?
– У них скорость выше. Насколько я помню, «Хаммер» может разогнаться до семидесяти в час, – мрачно ответил Ит. – Из «БЛЗ», сам знаешь, больше пятидесяти выжать невозможно.
– Они не дадут нам высадиться. Утопить решили? – риторически спросил Скрипач.
«Хаммер» вдруг нарастил скорость и пошел вперед. Но ушел недалеко, километра через два остановился.
– Что они делают? – Скрипач заглушил мотор.
– Рыжий… Смотри…
Борт «Хаммера», боковой борт, вдруг пришел в движение – он поехал вниз, образуя пандус, ведущий к воде. В кузове замелькали почти не различимые на таком расстоянии человеческие фигурки, а затем…
– Заводи мотор, попробуем оторваться, – сказал Ит.
– Оторваться? – странным голосом спросил Скрипач. – На «Сарепте» от четырех форсированных «Ватерфордов»?
Ит ничего не ответил. Завел мотор и погнал лодку вдоль дамбы – ничего другого просто не оставалось. Скрипач вытащил оба автомата, один протянул Иту, другой взял себе.
С минуту молчали.
– Мне бы не хотелось снимать их всех, – пробормотал Ит. – Против правил.
– Совсем рехнулся?! – взвился Скрипач. – Тебя работают, а тебе против правил?!
– Местные. – Ит присмотрелся. – Молодые идиоты. Которые не ведают, что творят.
– Да все они ведают, – усмехнулся Скрипач.
– А все равно почему-то не хочется…
«Ватерфорды» стремительно приближались. «Хаммер» остался стоять на дамбе – видимо, в его задачу входило подобрать потом ушедшие лодки. Кажется, там вообще остались только водитель с помощником.
– В принципе можно попробовать пройти навстречу колонне, – предложил Ит.
– Бесполезно, они слишком быстрые, нас отрежут, – возразил Скрипач. – Ладно, Ит. Все будет нормально. Вот увидишь.
Тот с сомнением посмотрел на него.
Скрипач отвернулся.
С «Ватерфордов» начали стрелять. В этот раз действовали профессионалы, которые не испытывали недостатка в боезапасе. Сначала пули ложились веером вокруг моторки, потом несколько ударило в корму – стрелки явно целились в двигатель. Ит снова развернул моторку бортом к выстрелам и повел в открытое море. «Сарепту» болтало уже нешуточно. «Ваетрфорды» нагоняли…
Очередной выстрел и послужил, собственно, концом короткой и стремительной развязки этой погони. Пуля ударила в борт, Ит едва успел пригнуться – и через несколько секунд «Нептун» закашлялся и мгновенно заглох.
– Что? – не поднимая головы, спросил Скрипач.
– Бензопровод.
– Приехали…
– Дай аптечку, – приказал Ит. Он лежал у борта, зажимая пальцами пробитую трубку. Вернее, даже не пробитую – разорванную пополам. – Там жгут старого образца, круглый…
Скрипач прополз на нос, кинул Иту клеенчатую коробку. Тот сунул руку внутрь, вытащил жгут – резинка, по счастью, была еще «живая», несмотря на старость, она сохранила эластичность, – оторвал кусок и, не обращая внимания на выстрелы, принялся прилаживать резиновую трубку к медной.
«Ватерфорды» теперь кружили вокруг «Сарепты», не останавливаясь ни на секунду, но выстрелы почему-то смолкли.
– Трое, – пробормотал Скрипач. – Что-то последний подзадержался.
– Не волнуйся, сейчас будет…
– Эй, лодка! Сдавайтесь! – закричали с какого-то «Ватерфорда». – Мы не есть причинить вам вреда!
– Во даже как, – хмыкнул Ит. – Разбежались…
Диаметры обеих трубок, по счастью, совпали. Руки стали скользкими от топливной смеси, но Ит был упрям – одна часть обрывка жгута уже стояла на месте. Оставалась вторая.
– Лодка! Мы кидать буксир, идти с нами в машина! – кричали с «Ватерфорда». – Быстро! Идти плен, к машина!
– Надоело мне это все. – Скрипач вытащил автомат, слабо улыбнулся. – Ты там скоро?
– Почти готово, – отозвался Ит.
– Ага, хорошо. Ну, тогда… самое время, пожалуй.
Дальнейшее заняло секунды.
Скрипач вскочил на ноги – Ит не успел его остановить. Не успел даже обернуться. Просто потому, что такого он не ждал.
Поворачивая голову, он увидел…
Раскадровка.
Кусок неба, крутящиеся в воздухе гильзы, солнечный просвет между двух темных облаков.
Сухие громкие «та-тах» – автоматные выстрелы, одиночными. Полтора десятка – Скрипач, еще с десяток – последний запоздавший «Ватерфорд», который пока не успел подойти близко. Гневные, испуганные крики с других лодок, окруживших кольцом беспомощную «Сарепту».
А затем…
Скрипач – успел. Почти успел.
А вот его оружие – не успело.
Ит даже не понял, что произошло, – он почувствовал, что «Сарепта» слабо вздрогнула, едва заметно, затем рядом с ним мелькнул ствол автомата, и…
– Уводи лодку, – беззвучно сказал Скрипач, опускаясь на дно рядом с Итом. На его камуфляжной майке стремительно расползалось бурое пятно, другое столь же быстро возникало на боку. – Быстро.
Трубка стояла на месте.
Ит рванул шнурок стартера – «Нептун» взревел. С лодок не стреляли, Ит уже понял почему: стрелять там теперь было не из чего. И моторы смолкли – даже самый хороший мотор не станет работать, если в него попасть из «АКМ» с десяти метров.
«Сарепта» проскочила между неподвижными «Ватерфордами» под гневные крики сидящих в них людей – уже безоружных, безопасных. Проскочила и понеслась, все удаляясь и удаляясь от места короткой схватки.
– Зачем ты это сделал? – мертвым голосом спросил Ит.
Скрипач, лежащий на дне лодки, прижимая руку к груди, поднял на него спокойный взгляд.
– Так было надо, – одними губами ответил он.
– Кому?!
– Нам… обоим…
* * *
Через полчаса Ит снова остановил лодку. Первый раз он это делал, чтобы хоть как-то задержать кровотечение, минут через десять после того, как отошли от катеров, – едва не на виду у «Хаммера», все еще стоящего со спущенным бортом на дамбе. Рана оказалась не самой хорошей из возможных огнестрельных – к сожалению, пуля попала на излете и на выходе выдрала осколок ребра, в получившееся выходное отверстие при желании теперь можно было засунуть кулак. Ит нашел в аптеке стрептоцид, кое-как посыпал рану, забинтовал поплотнее и снова погнал «Сарепту» вперед – он решил, что правильнее будет дойти до кемпинга, пока не начался настоящий шторм. Скрипача он подтащил к себе поближе и поминутно проверял, жив тот или нет.
Мыслей в голове не было. Совсем. Никаких. Ит на автомате вел лодку, доливал в бак смесь, придерживал потерявшего сознание Скрипача – думать было некогда. Волнение усиливалось, «Нептун» уже почти не справлялся, когда, о счастье, Ит заметил на дамбе темную полосу – кемпинг.
Двухметровые темные волны бились о бетон и камень. Ит с трудом набросил на один из камней линь, чтобы лодку поменьше сносило, потом спешно покидал в рюкзак фляжки с водой, аптечку, закинул за спину оба автомата. Подхватил Скрипача на руки, подождал момента и перепрыгнул с лодки на бетонный надолб.
– Сейчас, рыжий, – пробормотал он, взбираясь наверх. – Сейчас придем.
Дверь в связку оказалась заперта, но Ит снес ее ударом ноги. Держа на руках Скрипача, вошел в одну из комнат, не сразу поняв, что это – та самая. Посадил рыжего у стены, скинул рюкзак, автоматы, сел рядом.
Скрипач медленно открыл глаза и вдруг слабо улыбнулся. Протянул слабую руку, неуверенно положил Иту на плечо. Тот молча накрыл его ладонь своей.
– Ну вот и все… – еле слышно сказал Скрипач.
– Нет, – ответил Ит.
– Мне лучше… знать…
