Минуло три месяца, но рассказывать про эти три месяца нет никакого смысла – потому что не происходило толком ничего, о чём следовало бы рассказать. Всё те же выезды, всё те же площадки, всё те же отчёты, всё та же зима… и всё та же неизвестность.

Все они, однако, сумели упокоиться и даже привыкли к состоянию ожидания – насколько это было возможно. Не ждал только Ит, но после того памятного первого разговора к этой теме – о Фэбе – никто не рискнул возвращаться. Скрипач и Ри, правда, втихую поговорили об этом и пришли к выводу, что проще будет оставить всё как оно есть. Ит для себя решение принял? Принял. Им он это решение озвучил? Озвучил. И незачем понапрасну трепать нервы – и себе, и Иту.

– Он очень сильно изменился, – печально констатировал Ри. – Вот только на Терре-ноль это заметно не было, потому что всё шло своим чередом. А сейчас… словно проявилось.

– Твоя правда, – согласился Скрипач с вздохом. – Понимаешь, он ведь действительно очень долго вытравливал Фэба. В себе самом. И, кажется, вытравил окончательно. Причём, как говорится, отрывал он «с мясом», из души куски, по частям. И знаешь… – Он осёкся.

– Что знаю? – не понял Ри.

– Знаешь, он… он стал совсем другим. Словно бы он намного нас с тобой старше, – Скрипач опустил голову. – Возраст – это потеря веры. Мы с тобой, как дети, – верим в чудо. А он – как взрослый. Который уже знает, что не существует никаких чудес.

– Это он зря.

– Не знаю, – Скрипач снова вздохнул. – Будь это всё иначе, я бы за него, наверное, испугался. Боялся бы. А я не боюсь. – Он пожал плечами. – Мне не страшно. И это меня огорчает больше всего. Словно… словно он уже умер, а чего за мёртвого бояться? Словно он умер, а мы не заметили.

– Ну это ты брось, – посоветовал Ри. – По-моему, он и не думает умирать. Наоборот, весёлый и довольный вон ходит. Даже радуется.

Скрипач хмыкнул.

– Знал бы ты его, как я, ты бы так не говорил. Радуется, ага. Вот только чему?!

– Я так понял, что за нас.

– Гений, ты идиот. Вот ты за кого-то так же хоть раз в жизни радовался?

– Я – нет, но я не показатель, – Ри задумался.

– Показатель, показатель, – заверил Скрипач. – Ладно, посмотрим, что дальше будет. По крайней мере, с собой он явно ничего делать не намеревается. Руки на себя накладывать не собирается, под машины кидаться не станет. Вот в этом я на сто процентов уверен.

– Может, оттает всё-таки? – с сомнением спросил Ри. – Гипотетически – допустим, Фэб вернется. Рыжий, подожди, не перебивай. Я говорю – допустим. Что тогда?

– Не знаю, – развёл руками Скрипач. – Может быть, сорвётся. Может быть, вообще проигнорирует. Может быть… Ри, я действительно не знаю, – признался он. – Ты прав, он изменился. И продолжает меняться дальше. Словно уходит куда-то вперёд…

– Рыжий, если вернется Кир, на Ита это обстоятельство может как-то повлиять?

– А вот это – может, – уверенно сказал Скрипач. Улыбнулся. – Кир бы ему быстро мозги вправил. Кир, он практик. Взял бы за шиворот, хорошенько встряхнул и наорал бы. Для профилактики. На Ита эти вещи хорошо действовали. Раньше.

– В любом случае, нам сейчас остаётся только одно – работать и ждать. Четыре месяца прошло, два осталось. Ну, три. Как дело пойдёт. Так что пока – как оно есть, а потом – как кривая вывезет.

– Согласен, – кивнул Скрипач.

Ит за это время к присутствию Футари и Комманна привык – даже голова, и та стала меньше болеть. Теперь они появлялись реже, и разговоры вели по большей части между собой, какие-то отстранённые и совершенно нелогичные. Например, о том, какой цвет больше привлекателен для самок ачжурского рогатого жука, и почему именно синий с зелёным отливом, а не бордовый с чёрным. Или – насколько сильно запах парсаньи зарской способен отпугивать вожделеющих амо, и можно ли, окружив себя шлейфом, безопасно путешествовать по сухим тоннелям Каасбы. Иногда они обращались с подобными вопросами к Иту и обижались, когда он отвечал, что не знает.

– А ты подумай, – просил Футари. – Вот если бы ты был вожделеющей амой… подумал?

– Я не знаю, что такое амо, – сообщал Ит и вызывал этим у Футари взрыв негодования.

– Не «что», а «кто»! И про верёвочку не знаешь?!

– Нет, – отрицательно качал головой Ит. – Не знаю.

– Как же скучно с тобой, а!.. Амо, одетые лишь в собственный пух, кладут от стен к стенам тоннелей верёвочки… понял?

– Ну, понял…

– Непроходимо туп, – констатировал Футари. – Сначала – верёвочки. Потом – гокотать. Такой обычай амо. Это тоже непонятно?

Ит устало вздыхал – да, непонятно.

– Тогда давай другое. Возьми, к примеру, мятный леденец и красную звезду, причём из ткани, пошитую умельцем, допустим, из… из Масгары, который сшил её на праздник доброго пророка Удры, который совершил десятка два деяний, направленных на прославление…

– Отстань ты от него, – советовал Комманна. – Он уткнулся в свой ящик и делает вид, что нас не замечает.

«Ящик» – это был, конечно, «дирижёр», с которого Ит снимал очередные показания.

Такое происходило чаще всего на выездах, и тут Ит, хотя и чувствовал себя виноватым перед Сихес, ничем помочь не мог, ему было не до разговоров. Он действительно ощущал самую настоящую вину, и раскаивался, и голова потом сильнее болела, но бросить работу на полпути, чтобы рассуждать на какие-то отстранённые темы, он всё-таки не мог.

Сихес обижались.

Ит просил прощения.

Сихес прощали.

И шизофренические диалоги продолжались – в том же духе.

«Живая игрушка» приняла решение платить, и платила – чем могла…

Впрочем, с наступлением весны, пусть и календарной, события, наконец, стали потихоньку сдвигаться с мёртвой точки. Но совсем не в ту сторону, в которую хотелось бы Ри, Иту и Скрипачу.

Для начала во время одного из выездов Ит получил нагоняй от Футари. Во время очередного экзерсиса Ит взмолился, чтобы его полчаса хотя бы не трогали: Ри со Скрипачом бродили между «ветвями» спирали, проверяя датчики, а он считывал ответы и заносил в таблицу. Дело происходило на маленькой полянке в подмосковном лесу: заметённые снегом березы, ели, колея, по которой «Люся» с трудом, но проехала до места, и непривычная для городского уха тишина.

– Поймите, у нас задача, нам её никак не решить, а данные могут пригодиться, – просил Ит. – Может, я не прав, но мне необходимо сейчас это сделать!

– Мы тебе дали сто миллионов подсказок! – вдруг ни с того ни с сего обозлился Комманна. – И мы не виноваты, что ты такой тупой и не понял.

– Что я не понял? – жалобно спросил Ит. Сихес, видимо, сердился весьма и весьма сильно, голова у Ита начала болеть, как уже давно не болела.

– Мы тебе всё рассказали! Куда тебе ещё? Зачем тебе эти цифирки? – Комманна невесть зачем потряс душевую лейку. – Скажи ему.

– Твою задачу мы тебе решили и показали, – проворчал Футари. – И вы её сто раз уже решили сами. Укуси себя за локоть, придурок, может, поможет?

Ит, услышав, что где-то в стороне треснула ветка, поднял голову. А, нет. Нормально. Это всего лишь Ри… говорить можно, он достаточно далеко, не услышит.

– Я всё равно не понимаю, – признался он. – Как – решили?

– Да вот так! Решили! Какой ты нудный, надоедливый, бестолковый! – Теперь Футари орал ничуть не хуже, чем Комманна. – Всё за вас сделали! И катер подарили, и долборыза этого долговязого отвели куда надо! А ты всё тупишь!.. Что тебе ещё решать-то?! Долго нам тут торчать?!

– Ну так не торчите, – пожал плечами Ит. – Тем более что я не понимаю… то есть понимаю, что мне не понять.

– Ой, – скривился Футари. – Ой-ой-ой.

– Что не так опять? – безнадёжно спросил Ит.

– Да только то, что сейчас уже вас решать начнут, – огрызнулся Сихес, поплотнее запахивая на себе очередное рваное тряпьё, в которое был одет. – Вы решали, теперь вас решают. Смена караула дворца в Нидаге, очень похожая картина.

– Там один караул, придя, уносит жизнь предыдущего, символизируя поворот начал, – добавил Комманна. – Нет, у вас всё же не так…

– О, боже, – Ит прикрыл глаза – голова раскалывалась. – Может быть, вы объясните?

– Ещё чего! – окрысился Футари. – Твоя задача, сам и решай. Взвалил на хрупкие старческие плечи…

– Да, с этим – швах, – констатировал Комманна. – Может, долговязый догадается?

– Держи карман. Этот не догадается ни о чём. Он в открытую дверь войти не догадается, если ты меня понимаешь, на которой написано «выход», если ему нужно будет войти. Он будет думать, что перед ним выход в одну сторону.

– Мы всё тебе рассказали не по разу, – Футари отвернулся. – Всё по полочкам разложили. А ты тупишь и ничего не видишь. Значит, не наши проблемы.

– Так что же мне делать? – с тоской спросил Ит.

– А я почём знаю? – удивился Комманна. – Что-нибудь. Иди, играй в свои тупые цифры. Раз больше ничего не умеешь.

– Простите, – попросил Ит. – Простите меня. Но я действительно…

– Да, ты действительно дурак, – подтвердил Футари. – Но не жди, что я тебя похвалю за то, что ты это признаёшь. Плакать надо, а не радоваться. Или ты думаешь, что если дурак, то с тебя взятки гладки? Что тебе не отвечать?

– Я готов отвечать, – Ит выпрямился. – Я ведь умру, да?

– Все умрут, – пожал плечами Комманна. – Эка невидаль.

– Но я умру скоро, так?

– Может, и так.

– Хорошо. Я дурак, и я скоро умру, – Футари согласно покивал, так, мол, верно говоришь. – Но я всё-таки…

– Сейчас ты попросишь «один совет», – захихикал Футари. – Но ведь ты знаешь – мы тебе его уже дали. Только что.

– Когда?..

– Про смену караула в Нидаге ты не расслышал? – Ванна, в которой сидели Сихес, покачнулась. – Тебе ещё совет? Комманна, ты видел где-нибудь ещё подобного лентяя?

– Пошли отсюда, – Футари вытащил откуда-то зонтик. – Тем более сейчас попутный ветер. Ладно, дурак, давай до скорого. Увидимся…

Ванна пропала.

Ит с полминуты смотрел на место, где она только что была, потом потянулся к «дирижёру» – на снег упало несколько алых капель. Снова кровь из носа, будь она неладна. Он набрал в горсть снега, привычно приложил к переносице. Что же делать… три месяца, нет, уже почти четыре продолжаются эти разговоры, которые измотали его совершенно, но ни к чему привести не могли.

«Может, я и правда тупой? – безнадёжно думал Ит. – Может, я действительно не понимаю чего-то очевидного?»

Вот сейчас, например.

Как соотнести какой-то мифический караул в какой-то Нидаге (что вообще такое – Нидага?) и их нынешнее положение? Или караул надо соотносить с мета-порталом, который они в результате отрабатывают? Или с чем-то ещё? Поворот начал. Каких, к чёрту, начал?..

…Когда вернулись Скрипач и Ри, Ит уже уничтожил «следы преступления» – закидал алые пятна свежим снегом и тщательно вытер лицо.

Никто снова ничего не заметил. Даже Скрипач, которому, по идее, один только запах свежей крови мог бы рассказать очень и очень многое.

Еще через неделю Ит понял, о чём говорили Сихес.

И хорошо, что понял вовремя – не пойми он вовремя, Скрипач остался бы без ног. Как минимум.

А произошло вот что.

Они отрабатывали очередную площадку, которая находилась на территории какого-то заброшенного долгостроя. Здание представляло собой бетонную, продуваемую всеми ветрами коробку, в которой имелись перекрытия, причём не все, да полуразрушенные лестницы, причём тоже далеко не везде, где им полагалось быть.

В здании этом было, кажется, холоднее, чем на улице, – скорее всего, играли свою роль многочисленные сквозняки. Не здание, а какая-то аэродинамическая труба. Ветер мотался между стенами, как шальной, где-то в глубине строения то и дело слышался противный деревянный скрип; позже выяснили, что это скрипела почти полностью оторванная доска разломанных строительных лесов, висящая на одном гвозде.

Ит снова остался с «дирижёром» (последнее время они работали именно так, всё-таки скорость фиксации данных у Ита оказалась выше, и в «баре» сидел теперь он), а Рыжий и Ри побрели по зданию, расставляя датчики по схеме. Через полчаса Ит вдруг ощутил, что снова включается в «полупрозрачность», и даже немного удивился: последнюю неделю, к его вящей радости, состояние не возвращалось, он уже успел отвыкнуть от него, и в первый момент огорчился. Опять…

Однако выбирать ему не приходилось. Включилось – значит, включилось, будем терпеть. Он осмотрелся по сторонам, чтобы привыкнуть, затем поднял голову и увидел, что плита перекрытия, на которой стоит Скрипач, медленно едет вниз.

Сориентировался он мгновенно.

– Рыжий, прыгай! – заорал он, вскакивая на ноги.

– Что…

– Прыгай вниз!!!

Дальнейшее заняло ровно полторы секунды: Скрипач, тут же сообразивший, что Ит не шутит, сиганул с трёхметровой высоты на пол первого этажа, Ит подхватил «дирижёра» и рванул в сторону.

А ещё через полсекунды плита рухнула, и всё заволокло бетонной пылью.

Минуты через три они, надсадно кашляя, выбрались из здания наружу.

– Где Ри? – заозирался было Ит, но Ри уже подходил к ним, держа в руках уцелевшие датчики.

– Твою ж мать, – констатировал он. – Ничего себе тут строят!

Скрипач вытряхивал из волос бетонную пыль – шапку он потерял в здании.

– Вовремя ты, – одобрил он, с интересом глядя на Ита. – Я бы там ноги переломал к чертям… Но как ты понял?

– Не знаю, – Ит ошалело потряс головой. – Может, звук услышал?

– Не было никакого звука. Я стоял спокойно, и тут ты как заорёшь «прыгай»! – Скрипач натянул капюшон. – А после твоего крика почувствовал – плита задрожала и поехала. Чёрт-те что…

– Рыжий, я не знаю, как я это понял, – развёл руками Ит. – Просто понял, что она падает.

– Хорошо то, что хорошо кончается, – заключил Ри. – Мужики, надо датчики всё-таки собрать, как думаете?

– Много поставили? – безнадёжно спросил Ит.

– Да почти все, – отозвался Ри.

– Я туда боюсь входить, – признался Ит после недолгого молчания. – Сейчас рухнула эта плита, а если оно всё возьмёт и сложится, как карточный домик?

– Хм, – Ри задумался. – Вообще, по идее, не должно.

– Плита тоже не должна была упасть. Слушайте, а у вас не было ощущения присутствия? – Ит нахмурился, посмотрел на Скрипача, потом на Ри. Те отрицательно покачали головами. – Я готов поклясться, что я… что-то почувствовал. Сейчас только понимаю.

– Что именно? – напрягся Скрипач.

– Движение, – уверенно ответил Ит. И вдруг отчётливо понял, что да. Движение было. Но именно в тот момент включилась проклятая «прозрачность», поэтому он и пропустил…

– Нет, – голос Скрипача звучал неуверенно. – По-моему, нет. Разве что…

– Разве что мимо нас кто-то прошёл в ускоренном режиме, – подсказал Ит. – Такое может быть, как думаешь?

Скрипач прикусил губу.

– Точно не мимо меня, – покачал он головой в ответ. – Если бы мимо, я бы понял. Хотя бы по запаху.

– Если с блокировкой, ты не понял бы. И я не понял. А там, внутри, даже ветер от движения не поймать было, потому что сквозняки. – Ит оглянулся на здание. – Так. Вот что. Можете считать меня шизофреником, параноиком, кем хотите, но сейчас делаем следующим образом. Ри, садись в машину…

– Ит, перестань, – попросил Ри.

– Дослушай. Садись в машину и заблокируй двери. Мы с Рыжим проскочим в ускоренном, соберём приборы. И не спорь! Откроешь нам… ближе подойди, – Ри покорно подошёл. – Откроешь на слово «лаванда». Если вдруг подойдём мы и слова не назовём, не открывай. Ясно?

– Хорошо, – Ри явно сдался.

– Да, кстати, – Скрипач вдруг ласково улыбнулся. – Ри, как звали твою кошку? Ту, которая подохла от заворота кишок, сожрав целую курицу?

– У меня никогда не было кошки, – недоумённо ответил Ри. – У меня был пёс, его звали Джей, и я не понимаю, зачем ты задаёшь такие идиотские вопросы…

– Всё о`кей, – успокоил Ит. – Ты вышел позже, мы тебя проверили. Пошли к машине.

– Вы чего, серьёзно…

– Ри, серьёзней некуда, – ответил Ит. – Последний раз тебя прошу – садись в машину. Мы будем через десять минут максимум. Постараемся быстрее.

– Ладно, – сдался Ри.

По дороге снова и снова обсуждали происшествие. Скрипач упёрся – нет, никакого движения он не почувствовал, да и не было там никого! И быть не могло! То, что про плиту угадал, – молодец, конечно, но Ит, согласись, твоя паранойя порой переходит всякие границы…

Ри пока что от комментариев воздерживался. Сидел на заднем сиденье, меланхолично разглядывал машины за окном (они снова увязли в пробке) и о чём-то размышлял.

– Вы видели, как именно падала плита? – Ит повернулся к Ри. Тот отрицательно покачал головой.

– Я был далеко, – сообщил он.

– А я на ней стоял, – добавил Скрипач. – Нет, не видели.

– А я видел. Она пошла вниз – вся. Не наискось, не боком. Вся. Целиком. Словно потеряла точки сварки разом. Там же арматура внутри, в этой плите. И её должны были приварить. И что? Скрипач на неё встал, и она отломилась – вот так? И по внешней стене тоже?

– Всякое бывает, – Скрипач пожал плечами.

– Всякое, но не такое, – возразил Ит.

– Ты уверен в том, что ты видел именно это? – нахмурился Ри.

– Да, – отозвался Ит. – Именно это я и видел. Но удивляться, как ты понимаешь, было некогда.

– Так. Давайте пока что не пороть горячку, – попросил Ри. – Спокойно разберёмся. И подумаем, зачем вообще кому-то нужно было бы…

Он осёкся.

– Ты чего? – с удивлением спросил Скрипач.

– Да нет, ничего, – Ри потёр переносицу. – Только… сначала лёд, под который я провалился. Потом плита…

– Слишком большой интервал, – возразил Ит. – Логику я понял, но, согласись, не сходится.

– Да, не сходится, – покивал Ри. – Но это не значит, что не сойдётся. Ит, ты ведь сам тогда утверждал, что никакой диверсией это быть не могло.

– Оно тогда ею и не было, – пожал плечами Ит. – Там было совсем не так, как сейчас. В общем, я предлагаю действительно успокоиться, не дёргаться, но при этом удвоить бдительность. Вы согласны?

– Согласны, – ответил за всех Скрипач. – Бдительный ты наш.

– Смейся-смейся, – поддел его Ит. – Хорошо бы ты смеялся, если бы я не крикнул.

– Типун тебе на язык!

– Я как-нибудь без него обойдусь. Поехали к Павлу, доложим о ЧП. И заодно надо будет попросить шесть датчиков – взамен тех, что пропали…

Ни Скрипач, ни Ри так и не поняли, что именно в поведении Павла им не понравилось в тот день, а вот у Ита, кажется, пропали все сомнения – обратно он возвращался мрачнее тучи. Дома, когда пришли, принялся проверять квартиру, но всё оказалось чисто.

– Это всё-таки он подстроил, сволочь, – сказал Ит за ужином. – Точно вам говорю, он.

– Но зачем? – с недоумением спросил Скрипач.

– Чёрт знает. Может быть, из-за денег. Скорее всего, из-за денег, зачем ещё?

Ри задумчиво посмотрел на них. Потом отложил ложку в сторону, потёр переносицу и медленно проговорил:

– А если не из-за денег?

– Тогда для чего? – недоумённо спросил Ит.

– Не знаю, – Ри задумался. – Хотя сумма весьма неплохая, надо сказать. Тут и за меньшую убить могут. И убивают.

– Допустим, это действительно из-за денег, – Скрипач недоумённо посмотрел на Ри. – Но… это может быть не Павел, а кто-то из его подручных, например? Кто-то, кто знает о том, что мы… ну…

– Подожди, – остановил его Ит. – У меня одно не сходится.

– Что именно?

– Например, то, что нам ещё не платили в этом месяце. Заплатят – сумма, которая хранится дома, станет больше.

– Знаете что? – Ри хлопнул по столу ладонью. – Сейчас доедаем и поехали в банк. Арендуем ячейку и уберём туда деньги. На всякий случай.

– По фальшивым документам? – ухмыльнулся Скрипач.

– Сойдёт, – отмахнулся Ит. – Для аренды более чем сойдёт. Ри, верно. Лично я согласен.

– Ну, давайте прокатимся, – пожал плечами Скрипач. – Почему, собственно, нет.

– Ри, если причина не в деньгах, то в чём тогда? – спросил Ит.

– Не знаю, – отозвался Ри. – Будем действовать методом исключения. Убирать по одному фактору. И смотреть на результат. Что получится.

– Наверное, ты прав, – Ит дёрнул плечом. – Но… что-то мне не по себе, ребята.

– Интуиция? – Скрипач с подозрением глянул на него. – Что-то ты недоговариваешь.

– Я всё договариваю, – вздохнул Ит. – Это Ри недоговаривает.

– А я не знаю, – огрызнулся Ри. – Что-то действительно происходит, но я не понимаю пока, что именно.

В следующем месяце не произошло ровным счётом ничего.

Они убрали деньги в банк, удвоили осторожность – это оказалось совершенно бессмысленно, потому что действительно ничего криминального или странного больше не случалось. Ездили на точки, отрабатывали, возвращались… К исходу этого месяца все немного расслабились. Даже Ит, которого Футари и Комманна оставили в покое, и тот перестал осторожничать и дёргаться; он чувствовал, что устал, что всё ему надоело – и рискнул пустить происходящее на самотёк.

Как показали дальнейшие события, совершенно зря.

Началась весна, правда, совсем не такая, к какой они за последние десятилетия привыкли. Днём снег слегка подтаивал, однако по ночам продолжал лютовать всё тот же мороз. Дороги стали опасными, скользкими – они поменяли покрышки на шипованные, но толку от этого было немного. «Люся» вязла в снежной каше, несмотря на полный привод, и толкать машину, чтобы проехать по бездорожью, вскоре стало обычным делом. Стало привычным постоянно хмурое и серое небо; глаз больше не раздражали бесконечные засыпанные снегом поля, чёрные леса; они смирились с постоянными московскими пробками, в которых теперь не томились от безделья, а или писали отчёты, или отдыхали; они перестали обращать внимание на то, что раньше казалось дикостью и нелепостью. Наоборот, мир, кажется, даже начал им потихоньку нравиться. Стала привычной и уютной маленькая квартирка, в которой они, к вящей радости пожилого хозяина, сменили часть мебели и за которую исправно платили; Скрипач сдружился с продавщицами из местного магазина, куда часто наведывался, и ему теперь откладывали «что-нибудь повкуснее»; Ри, вопреки своей нелюдимости и замкнутости (а в последние годы он общаться с кем-то, кроме друзей, не желал категорически), неожиданно сумел перезнакомиться почти со всеми соседями, и теперь к нему даже приходили двое подростков заниматься математикой… Ит, посмотрев на это всё, по собственной инициативе «навёл мосты» на автосервисе, где частенько «лечили» «Люсю», и теперь те же запчасти доставались чуть ли не за полцены.

Ит, конечно, нет-нет да и задумывался о задаче, про которую говорили с ним Сихес, но так толком ни до чего и не додумался. Тупик – вот что он понял. О чём бы они ни говорили, чем бы ни была эта гипотетическая задача, но она явно предназначалась не для мозгов потрепанного уставшего гермо, да ещё и в немалых годах. «Старый я стал, – думал он с раскаянием. – Старые, они ведь глупые. И не потому, что не хотят быть умными, а потому, что головы у них слишком сильно устают и не соображают, как раньше». Изредка он вспоминал Фэба – таким, каким тот был перед смертью. Пожалуй, Фэб всё-таки был как-то… получше, что ли. Он бы, наверное, эту задачу решил. Он бы сумел. Потому что он… ну да, он, несмотря на возраст, не уставал до такой степени. Или просто был от природы крепче, выносливее, поэтому так хорошо до самого конца и держался. Увидеть бы его, думал Ит с раскаянием. Конечно, он не верил в то, что Фэб вернётся – он не вернётся, – но увидеть всё равно ведь хочется. Любому бы хотелось, окажись этот любой на его, Ита, месте. Он гнал от себя такие мысли, потому что они выматывали ещё больше, и снова и снова пробовал переключиться на задачу… впрочем, пока что безрезультатно.

Через некоторое время Ри обратил внимание, что в схеме, которую они отрабатывают, уже почти нет второстепенных узлов – они работали преимущественно те стационарные образования, которые ещё много лет назад вывели базовыми. Ри прикинул, что этак ещё через месяц схема будет, пусть начерно, но закончена, потому что они, двигаясь через базы, дойдут до «центра лабиринта» весьма быстро.

От Берты вестей всё ещё не было, но на это они не рассчитывали. Слишком рано. Хотя – уже скоро. Ри считал дни, начал делать ошибки во время работы, а Скрипач так и вообще мог, например, задуматься о своём, забыть датчик в каких-нибудь кустах, и приходилось потом возвращаться, забирать…

Центр, согласно расчётам Ри, оказался там, где они меньше всего ожидали – им являлась… высотка на Котельнической набережной и прилегающая к ней территория. Когда Ри досчитал и сообщил Иту и Скрипачу результаты, у них глаза полезли на лоб.

Ну и ну…

– Ри, ты уверен? – спросил тогда Скрипач.

Тот молча сунул ему ворох листов с расчётами – для «своих дел» они не пользовались планшетом и стационарным компьютером. Или в голове, или, если слишком много информации, вот так, на бумаге.

А бумагу можно запросто сжечь во время первого же выезда…

– Сиди и проверяй, – приказал Ри. – Увидишь.

Да, совершенно правильный расчёт, идеальная схема, и ни одной ошибки.

Действительно, высотка.

Действительно, Яуза.

Заколдованный круг, не иначе…

Тут, конечно, высотка была иной, не похожей на ту, в которой они жили на Терре-ноль – но она существовала.

Чуть меньше было это здание, чуть иначе устроено.

Никаких институтов в нём, разумеется, не находилось – просто жилой дом, несколько магазинов, банк, кинотеатр…

Поехали смотреть, долго стояли во дворе, не выходя из машины, – снова на всех троих накатило душевное смятение, да и вообще, ощущения от знакомого и одновременно незнакомого места показались странными и немного пугающими.

– Да, дела, – пробормотал Скрипач. – Вот теперь мне действительно не по себе, ребята.

– Мне тоже, – беззвучно откликнулся Ит.

– И мне, – добавил Ри.

– А кулинария на том же самом месте, – хмыкнул Скрипач. – И арка, в которой ты Фишку подобрал котёнком…

– Ага, – кивнул Ит. – Интересно, кто живёт в нашей квартире.

– Кулинария, говоришь? – прищурился Ри. – Ит, пойдём, возьмём колбасы с водочкой на дорожку? И рванём в Питер, а то я соскучился что-то.

– Не стоит, – Ит задумался. – А вот насчёт квартиры…

– Давайте не будем проверять, – попросил Скрипач. – Мне и так… не по себе.

– Мы идиоты, – жестко сказал Ри. Напряжённо засопел. – Вот скажите мне, почему мы до сих пор не проверили совпадающие места?

– Это какие? – не понял Рыжий.

– Заглуши мотор, – попросил Ри. – Места, которые совпадают с теми, что являются знаковыми… для нас троих хотя бы.

– Что ты имеешь в виду под знаковыми местами? – поинтересовался Ит.

Ри имел в виду, разумеется, места, в которых происходили на Терре-ноль важные для них события. Вот эту самую высотку, Домодедово, набережную Фонтанки в Санкт-Петербурге, Балаклавский проспект, на котором располагался один из мета-порталов… Ит кивал в такт его словам, соглашаясь, – действительно, прав гений, ох и прав.

– Слушай, – начал он, когда Ри смолк. – Это, выходит дело, третий… а, нет, уже четвёртый мир со сходными… не просто условиями, даже со сходной географией. Так?

– А четвёртый откуда?

Ит замялся.

– Смотрите сами. Первый – у нас со Скрипачом в считках. Который называется Земля и на котором…

– Не надо, – попросил Скрипач. – Ит, пожалуйста. В общем, это тот мир, в котором мы пробыли девятнадцать лет. Так?

Ит кивнул.

– Второй – Терра-ноль, – продолжил он. – Опять схожая картина. Да, другой климат, да, другие условия, но ряд ориентиров совпадает с первым. Третий мир – вот этот. В нём снова есть и Москва, и…

– И почти полностью совпадающие названия, и география, и история, и даже экономическая модель, – подсказал Ри.

– Да, – подтвердил Ит. – И четвёртый…

– Который в закрытом разделе считок, – подсказал Скрипач. – Из которых мы открыли только две. Первая – как в город входим, впятером, вторая – твоя, с городом зимой. Там тоже Москва, но она по времени раньше. Пятидесятые годы двадцатого века, лет пять после Второй мировой войны. Дикая разруха, голод, нищета…

– Точно, – в который уж раз кивнул Ит. – И вот теперь у меня вопрос, ребята.

– Давай, – повернулся к нему Ри.

– Что это всё такое?

– Это Русский Сонм, – Ри пожал плечами. – В котором, как ты сам знаешь, очень много что совпадает. Языковые группы, культурные традиции, экономические структуры, социальные процессы…

– И география – до такой степени? – Ит прищурился, усмехнулся. – И архитектурные сооружения, типа нашего любимого дома? – Он мотнул головой в сторону арки, рядом с которой сейчас стояла машина. – И реки, и дороги, и названия? Это тебе не кажется странным?

– Кажется, – нахмурился тот. – Ты думаешь, что задача…

– Ничего я не думаю, – посерьёзнел Ит. – Думать, Ри, – это твоя работа. Мы можем только помогать. Я сказал ровно то, что увидел.

Ри напряжённо смотрел перед собой, ничего не отвечая.

– Давайте домой поедем, – попросил Скрипач.

– Я бы хотел посмотреть, где придётся работать, – попросил Ит. – Тут ведь должна быть площадка, так, гений?

– Должна, – рассеянно отозвался Ри. – Рыжий, если хочешь, посиди в машине пока. Мы быстро проскочим через двор и вернёмся.

– Ну нет уж, я с вами, – отмахнулся Скрипач.

Двор был похож, и даже лавочки, стоящие вдоль тщательно расчищенных дорожек, тоже были похожи. На месте оказалось почти всё: и гаражи, и спортивная площадка, разделённая на две части, и сквер, что на склоне, и лестницы, и даже кинотеатр в левом крыле здания. Они побродили туда-сюда, покурили, постояли, посмотрели… Да, всё то же самое, но двор сейчас тонет в снегу, поэтому выглядит непривычно. Скрипач, смеха ради, предложил проверить, нет ли тут случайно надписей на стенах в том подъезде, где была их однокомнатная, но Ит справедливо предположил, что уж чего-чего, а этой похабщины тут, скорее всего, не существует.

Потом они обошли высотку и направились к фасаду.

– Интересно, а твоя любимая картинка тут есть? – сообразил Скрипач.

Он, конечно, имел в виду плафон на потолке в зале главного входа. Плафон, на котором изображены трое детей и модель самолёта, которую они собираются запускать.

– Выйди в сеть и посмотри, – предложил Ит. – Внутрь нас не пустят, видишь, там охрана?

– Интересно, кто тут живёт, в этом доме? – Под «тут» Ри, конечно, имел в виду Сод как самостоятельный мир.

– Судя по машинам, тут живут крайне обеспеченные люди, – Скрипач огляделся. – Богатые живут, гений. Очень богатые.

– Это я и так вижу, – Ри тоже огляделся. – Пошли дальше? На нас, кажется, уже косо смотрят…

Охранникам они явно не понравились – пришлось пройти мимо входа в центральную часть здания. Свернули за угол, остановились.

– Ит, проскочи в ускоренном, посмотри, есть ли картинка, – предложил Скрипач. – Ты же хочешь.

– Ой, да ну, – Ит скривился. – В сети про это здание точно информации полно. Там и посмотрю. Неохота мне, если честно, напрягаться, – признался он. – И потом, если есть дом, значит, и картинка должна быть.

– Ладно, – сдался Скрипач. – Интересно, а причал на Яузе…

– Нет и быть не может, – уверенно отозвался Ри. – Это уже расхождение с Террой-ноль, причём явное. Рыжий, подумай сам: тут очень длинная зима. И река сейчас замёрзшая стоит. Вернее, обе реки.

– Ну… – Скрипач задумался. – Ладно, уговорил. Поехали?

– Поехали, – решительно кивнул Ри. – Народ, по ощущениям как? Площадка действительно есть?

– Мне кажется, да, – кивнул Ит. – Ты же сам видишь, ощущения тут сильно смазаны, они неявные, опосредованные. Но площадка есть…

Ри вдруг остановился.

– Слушайте, – сказал он медленно.

– Что слушать? – не понял Скрипач.

– Меня слушайте. Мы до этого не говорили… даже не думали… Как вы оба считаете, могут ли эти площадки, ну те, которые мы уже проверяли, соотноситься… с нами?

Ит поднял глаза.

– С нами? – беззвучно повторил он.

– Ну да, с нами, – подтвердил Ри. – Если взять за аксиому, что мета-порталы Терры-ноль каким-то образом соотносились с нами, то здесь… не может так быть, чтобы здесь…

Он недоговорил.

– Погоди, – попросил Скрипач. – То есть ты имеешь в виду…

– Пока ничего, но теоретически я не исключаю возможность того, что такое соотношение возможно. Только там было… было видно, а тут – нет.

– И что с того? – Ит задумался. – Допустим, гипотетически, что они действительно соотносятся с нами. Что из этого может следовать?

– Я подумаю до завтра, – Ри тяжело вздохнул. – А лучше дайте мне несколько дней. Если всё так, как мне сейчас кажется…

– То что? – поторопил Скрипач.

– Нет, пока ничего. Ничего… Ладно, народ, действительно, поехали.

В четыре утра Ит проснулся от того, что кто-то, со сна он не разобрал кто, тряс изо всех сил его за плечо. Он дёрнулся, но рука удержала, а голос Ри над головой произнёс:

– Ребята, я понял! Да просыпайтесь вы!.. Ит, я понял, что происходит!!!

– Чего… – сонно начал Скрипач, с трудом продирая глаза. – Ри, блин… ну, это… – Он зевнул. – Чего ты разорался среди ночи?

– Вставайте оба! Я понял, что тут творится! – Ри стоял рядом с их диваном, глаза его лихорадочно блестели. – Ит, да проснись ты, чёрт побери!

– Ну проснулся, проснулся, – проворчал Ит, садясь.

– Я понял, что происходит!

– А до утра это не могло потерпеть? – недовольно осведомился Скрипач.

– С учетом того, что нам через четыре часа выезжать на площадку, которая находится в Царицыно – нет, – жёстко ответил Ри. – Ит, помнишь, социологи проболтались тебе про некий глобальный эксперимент, который тут проводится больше двадцати лет?

– Помню, – кивнул Ит.

– Так вот, они сказали правду. Эксперимент тут действительно проводится. И очень много лет. И опыты ставятся. Причём на живых моделях, – Ри нервно усмехнулся.

– Это на ком же? – не понял Скрипач.

– На нас, – жёстко ответил Ри. – Не дошло? Объяснить?

Ит выпрямился, обалдело посмотрел на друга.

– Ты ничего не…

– Ит, такими вещами не шутят. Я сопоставил одно и другое, у меня сошлось.

– Сядь, – попросил Скрипач. Сна у него уже не было ни в одном глазу. – И расскажи по порядку.

– Так… В общем, что у меня получается. Не знаю, кто и когда нашёл этот самый мир, в котором мы сейчас находимся, но налицо следующее. Во-первых, его нашли лет этак двадцать пять назад. Так?

– Видимо, да, – осторожно кивнул Ит.

– Не видимо, а точно, – поправил Ри. – Его обнаружили и нашли на нём это образование, мета-портал. Вернее, отражение одного из мета-порталов Терры-ноль. В том, что это действительно отражение, мы уже убедились.

– Так, – согласился Ит.

– Дальше… – Ри дёрнул головой. – Дальше они начали пробовать влиять на систему. Сначала – на уровне Терры-ноль.

– Ты думаешь, что Джесс и Кира убили из-за… – Скрипач судорожно вздохнул. – Из-за вот этого всего?

– Теперь я в этом уверен, – Ри опустил глаза. – Им надо было выяснить, повлияет ли смерть одного или двух существ, завязанных на порталы там, – он сделал ударение на слове «там», – на ситуацию… здесь.

– Кир не был связан ни с каким порталом, – возразил Скрипач.

– Был. Опосредованно и через тебя, но был. Джессика…

– Да, она была связана с порталом в Симеизе, – подсказал Ит.

– Верно. Видимо, эта схема не сработала. Гибель носителей связок ни к чему конкретному не привела. Поэтому они решили изменить… условия опыта, – Ри нервно ухмыльнулся. – И перетащили нас сюда. И посредством нас стали влиять на точки – здесь. Думаю, что и лёд, под который я провалился, и плита, которая должна была покалечить Рыжего, – это тоже… в некотором смысле, детали этого эксперимента. То, что с нами что-то происходило, должно как-то влиять на мета-порталы на Терре.

– Вы помните, что он говорил? – встрепенулся Ит. – Про то, что Терра-ноль себя не оправдала, что система чуть ли не мёртвая, что порталы, как камни на дне колодца, которые ничего не делают… да? Я тогда ещё подумал – зачем он это проговаривает? Он словно… отвлекал.

– Он и отвлёк, – мрачно подтвердил Ри. – Так, что ещё у меня получается. И «дирижёр», и датчики, как мне кажется, в большей степени для отвода глаз. Чтобы мы чувствовали себя при деле, а не пялились по сторонам. Мы и чувствовали. И почти не отвлекались…

– Ты думаешь, что в это время на Терре-ноль…

– Да, оттуда и привязка к определённым часам работы, – кивнул Ри. – На Терре-ноль в это время кто-то, видимо, воздействовал на мета-порталы.

– Но мы… мы живы и здоровы, и… – Скрипач растерялся. – Ри, погоди. Не так быстро, хорошо? Что из этого всего следует, как думаешь?

– Цель этого эксперимента мы всё равно не знаем, – дёрнул плечом Ри. – Но… я больше чем уверен, что они сейчас будут делать новый опыт. Потому что прошлые явно ни к чему не привели.

– Ты о чём? – напрягся Ит.

– О том, что мы – возле центра. Царицыно, Кузьминки… это уже Москва. Ставлю сто против одного, что согласно их плану в этом самом центре нас планируют…

– Грохнуть, – подсказал Скрипач. – А ведь ты прав. Они попробовали пару раз воздействовать физически, так? Видимо, там был ответ, так? Они отступились, чтобы нас случайно не спугнуть…

– Так, – согласно кивнул Ри.

– И мы преспокойно войдём в узел, где нас и…

– Угу.

– Шикарно, – протянул Скрипач. – Ит?

– Надо подумать. Но быстро, времени действительно всего ничего.

Спать они, конечно, больше не ложились. Какое там. Ри порывался «делать что-то немедленно», Скрипач говорил, что надо сматываться, и побыстрее, но Ит, поразмыслив, сказал, что горячку пороть в данной ситуации – последнее дело. Подумав, Ри и Скрипач с ним согласились. Если сейчас себя выдать, может произойти что-то такое, что, к примеру, ограничит им свободу передвижений. Оно надо? Конечно, нет.

– Поступим иначе, – предложил Ит. – Сегодня, как ни в чём не бывало, работаем, вечером едем к Павлу с отчётом. Рыжий, мы с тобой сегодня не курим. И бутерброд положи. Положи, положи!.. Дошло?

– Побегать хочешь? – с сомнением спросил Скрипач. Ит кивнул. – Дыхалка ни к чёрту, прокурились, как не знаю кто. Не сумеем.

– А что ты можешь ещё предложить, если не это? – Ит прищурился. – Ну давай. Выкладывай.

– Ничего, – признался Скрипач. – Твоя правда.

– Вы сейчас про что? – не понял Ри.

– Я хочу проверить Павла, – объяснил Ит. – Квартира у нас чистая, так что говорить, мне кажется, можно… Хотя…

– Ит, квартира действительно чистая, поэтому говори, не стесняйся, – попросил Скрипач.

– Нет, всё-таки не буду. Давайте «в поле» побеседуем.

…Ит рассказал о том, что придумал, когда они отошли на порядочное расстояние от машины и добрались до места. В этой части парка народу не было, и под деревьями и на их ветвях лежал чистый, нетронутый снег. Наст тоже был целым, и это обстоятельство очень порадовало Ита – паранойя паранойей, но в то же время…

– Значит, так, – начал он, когда они остановились. – Что мы делаем сегодня. После того, как сдадим отчёт, ты, Ри, сделаешь по району круг. Во время этого круга мы с Рыжим выйдем…

– Где? – уточнил Ри.

– А вот этого я пока не знаю. Мы выйдем и попробуем сделать «подсадку», когда Павел поедет домой. Если мы правильно поняли, на ночь в клубе он остаётся только в выходные дни, когда большой наплыв народа, но сейчас вторник, поэтому он, скорее всего, не задержится.

– Мне ехать за ним?

– Ни в коем случае! – Скрипач помотал головой. – Поедешь домой и будешь ждать нас там. Сам не звони, телефоны мы всё равно выключим. Не просто выключим, аккумуляторы снимем. Во избежание.

Ит покивал.

– Не факт, что мы «сядем» оба, – добавил он. – Кому повезёт. Машина у него… маловата, согласись.

Скрипач ухмыльнулся.

– А для чего вы это вообще хотите делать? – Ри нахмурился. – Допустим, получится. Что у него может быть дома, например?

– Если бы мы это знали, мы бы не стали заморачиваться, – пожал плечами Скрипач. – Так… Ит?

– Ну да, что дальше. Дальше – сиди дома и жди. За нас не волнуйся, не в первый раз. Рыжий, насчёт собак подумай. От него пахнет собаками, надо бы подстраховаться на этот случай.

– Попробуем что-нибудь, – пожал плечами Скрипач. – Надо «кошечку» из чего-то сделать на всякий случай.

– Сделаем, – кивнул Ит. – Время в запасе есть. Ри, не волнуйся, правда.

– Я бы не волновался, если бы вы были… в форме, скажем так.

Ит вяло пожал плечами. Поднял глаза – на ели неподалеку сидела большая серая белка, разглядывая их. Скрипач тоже посмотрел на неё, усмехнулся.

– Во, а вот и шпионка, – хмыкнул он. Махнул рукой в варежке – белка тут же скрылась среди ветвей.

– Скажешь тоже, шпионка, – проворчал Ит. – Они тут просто прикормленные. Она ждала халявы, а ты вместо орешка или семечка руками машешь. Не стыдно?

– Стыдно, – пожал плечами Скрипач. – А что делать? У меня паранойя не хуже твоей.

Днём мороз был слаб, но вечером, к большому недовольству Скрипача, начал усиливаться и вскоре дошёл до минус пятнадцати. Скрипач недовольно качал головой и тихо ругался: ему совершенно не хотелось замёрзнуть. Ит от погоды тоже был не в восторге, но, увы, выбора не было – раз решили, надо делать.

В клубе, у Павла, они оказались в девять вечера – снова простояли почти два часа по пробкам. Павлу сегодня, кажется, было не до них: он рассеянно полистал отчёты, без споров отдал три новых датчика на замену вышедшим из строя старым, после извинился и попросил хотя бы завтра не опаздывать.

– Торопитесь? – спросил Ри.

– Да, домой надо, – отозвался Павел. – Так что простите, побеседуем в другой раз.

– О чём? – не понял Ит.

– О дальнейшей работе, конечно. У меня новый план для вас, на следующую неделю, но это действительно придётся завтра, – попросил Павел. – Опаздываю.

– Раз так, не будем задерживать, – кивнул Ит.

Вышли на улицу, сели в машину – Ри за руль, Ит и Скрипач на заднее сиденье. Ит тут же стащил с себя куртку, оставшись лишь в свитере, Скрипач секунду помедлил и тоже снял куртку.

– Поехали, – приказал Ит. – Не торопясь, тихонечко. Выезжай на перекрёсток, поверни налево и там остановись.

Ри повиновался. Поток машин сейчас, по счастью, стал реже – основная масса людей уже сидела по домам, на часах сейчас было почти десять.

– Стой и жди. – Ит потянулся. – Рыжий?

– Готов, – вполголоса отозвался Скрипач. – Смотрю.

– Угу.

Минут через десять от клуба отъехала машина: двухместный серебристо-голубой «Койот-Эйр», на котором, как все они уже давно знали, ездил Павел.

– Пошли, – шепнул Ит. – Ри, уезжай.

…Сколько лет Ри про это знал, но привыкнуть так и не сумел – только что они сидели в машине, и – нету. Даже двери не хлопнули. Он завёл мотор и медленно повёл «ЗИЛ» по улице. На сердце было неспокойно. «Покатаюсь часок тут, – решил про себя Ри. – Мало ли что».

Он угадал верно. Минут через двадцать раздался телефонный звонок.

Звонил Скрипач.

– Гений, забери меня, – попросил он. – Я на Маяковке.

– Сейчас буду, – тут же откликнулся Ри. – А где Ит?

– Угадай с трёх раз. Я сорвался, а этот… уехал. Давай быстрей, холодно очень, и я ногу себе зашиб.

– Пять минут.

– Поторопись, а то в милицию неохота, – попросил Скрипач.

– Ты где там сидишь?

– На парапете возле театра. Павел – мудак, чуть в грузовик не вписался, так гнал… дал по тормозам, у меня руки сорвались. Не повезло.

– Ещё кому не повезло, – пробормотал Ри, разворачивая машину. – Может, повезло как раз тебе, Рыжий…