Глава V

Спустившись по канату на загривок змея, Майаннон через образовавшуюся связь поприветствовал подопечного. Тот, конечно, вряд ли что-то понимал, но бывший жрец так привык и менять эту привычку не собирался. Однако ощутил в ответ волну радости и улыбнулся — что-то все же гигантское пресмыкающееся понимает.

Ветер немного стих, волны уже не так захлестывали Уйраса, потому Майаннон и спустился. За прошедшие три дня они миновали Меййон с западной стороны и направились к северо-востоку, как и планировали. Судя по старым картам, Брайн располагался примерно в двух тысячах стадий от их родного острова. Пока безумцам встречались только небольшие каменные островки без каверн, возле них обычно и ночевали — никто не рискнул бы лететь дальше в темноте, можно напороться на пик.

Извиваясь, Уйрас скользил по волнам, заходящее солнце светило в край правого глаза. Майаннон счастливо смеялся, наслаждаясь буйством стихии, сейчас он жил так, как мечтал. Брызги летели в лицо, но бывший жрец не вытирал его, он всей своей сущностью стремился вперед, где его ждала судьба. Почему-то казалось, что с момента, когда они смогли приручить Великого Змея, в мире изменилось все. И навсегда.

На память пришел вчерашний разговор. Друзья перед самым закатом нашли небольшую, но довольно высокую скалу, к которой и принайтовали корабль. Уйраса отпустили поохотиться, он проголодался, а голодный змей мог и забыть обо всем. На ночь расположились в крохотной пещерке, куда едва поместились впятером. Даже костерок разожгли, чтобы попить горячего, не пожалели топлива. Благо два дня назад нашли немного горючего камня.

— Я все же не могу понять, чего добиваются жрецы, стремясь превратить людей в стадо жвачных животных… — задумчиво сказал Истаййа, глядя в едва теплящийся огонь. — Ну не просто же так они это делают?..

— Не просто, — подтвердил Майаннон. — У них благая, по их мнению, цель. Чтобы жизнь текла спокойной рекой, никогда не выходящей из берегов. Чтобы завтра было так же, как и сегодня. Чтобы каждое поколение жило точно так же, как и их предки. Почему они вбили себе в голову, что именно это угодно богам, я не знаю. По крайней мере, демиург хочет совсем иного.

— Знаешь, мне кажется, тут нечто более глубокое, — отрицательно покачала головой Лиййа. — Новые знания, если они каким-то чудом возникают, осаждаются в храмах. И используются! Но опять же только в храмах. Вспомни сам. Не думаю, что в храмах Несущего Смерть иначе, чем в храмах Дающего Жизнь.

— Ты, пожалуй, права… — задумчиво отозвался бывший жрец. — У нас это еще заметнее. А в храмах Ищущего Тьму это вообще проповедуется.

Он несколько смущенно покосился на красивую черноволосую девушку с изумительной фигурой и большими зелеными глазами. Мало кто, кроме ее друзей, мог заподозрить, что за красивой внешностью прячется острый как бритва ум, прекрасное образование и немалая жесткость, даже жестокость. Впрочем, жестокость для храмовых гетер — дело обычное, ведь именно они совершают тайные жертвоприношения во время праздников. И девочек, избранных для этой роли, приучают к крови и боли с раннего детства. Но хотел бы знать Майаннон: как при такой жизни в Лиййе сохранилась мечтательность? Ведь она бросила все и пошла за ним, пошла за мечтой. И это при том, что была старшей гетерой столичного храма, с ее мнением считались сам Хранитель Врат и верховные жрецы всех пяти богов!

Вчера Лиййа все же настояла на том, чтобы переспать с ним, причем застала своего капитана врасплох и буквально изнасиловала, а он не смог сказать «нет». Остальным троим она отдавалась давно, утверждая, что мужчинам необходима разрядка, такова их природа, а с нее не убудет, поскольку детей иметь все равно не может. Майаннон несколько лет сопротивлялся, но гетера в конце концов настояла на своем. И теперь чувствовал себя неудобно.

— Поэтому чего добиваются верховные, я сказать не могу, — понимающе улыбнулась капитану девушка. — Если посмотреть с одной стороны — одного. С другой — другого. С третьей — третьего. И так далее. Здесь все значительно сложнее, чем может показаться.

— Но при этом мы деградируем с каждым поколением, — заметил Истаййа. — По хроникам очень заметно. Еще двести лет назад мы умели значительно больше, чем сейчас. Даже глиняные трубы для водопровода делать разучились! Если кто-то из мастеров умирает, не имея учеников, то его умение навсегда уходит! Понимаете?

— Что ж тут непонятного, — вздохнул Майаннон. — Я все это прекрасно знаю. И раньше сам верил в «Равные берега», как зовут эту теорию ученые жрецы.

— А теперь я скажу еще кое-что, чего не говорила еще никому, — криво усмехнулась Лиййа. — Именно поэтому, кстати, я и пошла с тобой. Когда все это осознала.

Мужчины удивленно уставились на красавицу. Она обвела их взглядом, улыбнулась чему-то своему и продолжила:

— Думаю, всем ясно, что создавать что-то новое способен только тот, кто чем-то не удовлетворен. Тот, кто не может успокоиться, кому нужно иное, не то, что его окружает.

— Бесспорно, — согласился Истаййа. — Но к чему ты ведешь?

— Сейчас объясню.

Айрас и Кейрак слушали их разговор молча, обычно они мало интересовались столь высокими материями, однако сейчас заинтересовались. Они и сами были странными, никогда, в отличие от большинства, не ходили в храмы, к гетерам, мечтали о том, чтобы вырваться из затхлости, но только встреча с бывшим жрецом Несущего Смерть дала такой шанс.

— Не хочется говорить об этом, но надо, — голос Лиййи стал глухим. — Как вы думаете, сколько мне лет?

— Ну, двадцать с чем-то… — неуверенно ответил Майаннон.

— Мне почти пятьдесят.

— Но к-как?.. Ты же выглядишь совсем юной…

— А ты вообще видел пожилых гетер? — прищурилась девушка. — Хоть мужчин, хоть женщин?

— Не видел, — признал бывший жрец. — Все молоды и красивы.

— То-то и оно, — пристально посмотрела на него Лиййа. — Я буду выглядеть вот так до самой смерти. Когда выйдет мой срок, просто упаду и умру. Все мы чувствуем, что скоро конец, поэтому уходим в специальные помещения, чтобы никто не видел нашей смерти. Некоторые просят принести их в жертву — да-да, есть и такие. И их просьбу удовлетворяют.

— Это же невозможно… — с трудом выдавил Истаййа.

— Предки многое знали, и кое-что из этого сохранилось, — объяснила девушка. — Обряд, очень страшный и жестокий обряд, проводимый, когда будущей гетере исполнится восемнадцать. Не все его выдерживают, примерно половина. Я несколько дней исходила криком боли — меня резали заживо. Но этот обряд работает. Магия используется очень специфическая, кровная, ею владеют только особые жрецы Ищущего Тьму.

— Но зачем все это?.. — растерянно спросил Майаннон.

— Не спеши, это только прелюдия… — Улыбка Лиййи была страшной, похожей на оскал, в глазах плескалось что-то такое, от чего всем стало не по себе. — После прохождения обряда начинается обучение, во время которого будущей гетере уничтожают чувство отвращения вообще, вбивают в голову, что любое сексуальное извращение — это нормально и хорошо. Ломают очень страшно и жестоко. В двадцать лет мы приступаем к работе. Но теперь хочу спросить. Зачем нужно столько гетер? Ведь нас десятки тысяч! Не слишком ли?

— Слишком… — согласился бывший жрец. — Зачем столько? Объясни.

— Все очень просто. В храмах прихожанам умно подменяют стремление к творчеству стремлением к удовлетворению своих сексуальных желаний при помощи гетер обоего пола. Сам был жрецом, вспомни одобренные проповеди.

— Боги… — простонал покрывшийся холодным потом Майаннон. — Ты права… Утверждается, что если даже самое дикое и отвратительное желание удовлетворяется с гетерами, то оно угодно богам… И это не говорится прямо! Исподволь…

— Вот именно! — подняла палец Лиййа. — Мысли большинства людей направляют на это. Да, согласна, у многих хороших людей есть необычные сексуальные желания, но далеко не все желания должны реализовываться, ведь если удовлетворяются даже самые гнусные, то фантазия человека начинает работать только в этом направлении. При этом мы, гетеры, обязаны максимально развращать клиента, подсказывать ему, что еще дикого можно сотворить, и помогать в реализации. Ты даже не представляешь, до чего доходят некоторые. И о творчестве такие даже не помышляют, становятся на него просто неспособны. Теперь понимаете?..

— Какой кошмар… — простонал Истхаййа. — А я то думал, что это люди буквально свихнулись на храмовых гетерах, толпами в храмы шляются…

— И с каждым годом гетер все больше.

— Что-то здесь сильно не то, — нахмурился Майаннон. — Не понимаю, зачем это нужно. Что такое может дать?!

— Что? — наклонила голову к плечу девушка. — Тупое, покорное стадо, идущее туда, куда укажет пастух. А тех немногих, кто еще способен мыслить, старшие жрецы либо забирают к себе в храмы, либо загоняют на дно жизни, либо вообще тихо уничтожают. Таких, как мы с тобой, сумевших сохранить в храмах себя, почти нет. Смотри сам. Сколько нас? Пятеро. Со всего острова с населением в шесть миллионов человек! Лишь мы отозвались на твой призыв, а остальные предпочли остаться у своей кормушки, боясь даже подумать о риске. Так что своей цели создатели этой гнусной системы добились.

— Добились, — вынужден был признать бывший жрец. — Но ведь богам это неугодно! Сам демиург против такого!

— Я с ним не говорила, знаю только с твоих слов, — отмахнулась Лиййа. — Но ты дал мне надежду хотя бы просто убраться с острова, где все напрочь прогнило. И я туда не вернусь. Лучше сдохну!

— Правильно, девочка! — заставил всех пятерых подпрыгнуть громовой, нечеловеческий голос. — Теперь ты сама меня слышала. Я слишком долго не вмешивался, надеялся, что люди опомнятся. Но не опомнились.

— Н-Неназываемый?.. — растерянно спросила гетера.

— Ну а кто же еще? Ваши боги давно сбежали. Когда я пришел, их здесь уже не было. Кажется, они вызвали чем-то недовольство заглянувшего на огонек Палача, вот он и погнал их отсюда пинками. И скажите спасибо, что не уничтожил мир, дал шанс что-то изменить. Вот только вы им не воспользовались! И если дело пойдет так же, то Палач снова придет, и на сей раз не пощадит.

— А почему вы тогда не помогаете явно?! — вскочила возмущенная Лиййа. — Почему вы не скажете жрецам, что они не правы?!

— Я не мог вмешиваться прямо, пока ситуация не дошла до определенной точки. Сейчас дошла. Да и то я имею право действовать только через вас, людей. Поймите, у всего есть цена. Повторяю, вам дан величайший дар Создателя — право выбора. Но вы им почти не пользуетесь, предпочитая слушать других. Набор готовых мнений, мать его! Да опомнитесь уже! Хватит!

— Мы опомнились! — возразил Майаннон. — Но нас всего пятеро.

— Да… — голос демиурга стал тише. — Прозревших всегда мало, даже в куда более благополучных мирах. Но именно вы двигаете миры вперед. Ладно, я вот о чем хотел сказать. В Брайне найдите Владычицу и князя. Вы друг друга поймете. И последнее: скоро те, кто дошел до последней грани, попытаются превратить в ничто тех, кто еще не до конца сломался. Если им это удастся, то ваш мир обречен. Предотвратить это можете только вы всемером.

— Всемером?.. Но нас пятеро…

— В Брейхольме вы встретите еще двоих. Возможно, потом присоединится еще кое-кто. Но все в ваших руках. Помните об этом и прощайте!

Голос умолк, и воцарилась мертвая тишина. Пришествие демиурга так поразило друзей, что никто больше не произнес ни слова — хотелось обдумать случившееся. Молча расстелили походные подстилки и улеглись спать.

Сейчас, стоя на голове Уйраса, Майаннон продолжал обдумывать сказанное демиургом. Да и рассказ Лиййи требовал осмысления. Все оказалось еще страшнее и безнадежнее, чем он считал. И что с этим делать бывший жрец пока не знал, но сдаваться не собирался. Раз спасение родного мира в их руках, то они не имеют права на слабость.

Он поднял лицо к небу и дал клятву сделать все, что в человеческих силах, и даже больше. Дороги назад не было. Мосты сожжены!

Почтенная Хаммели, вся дрожа, шла между двумя стражниками и пыталась понять, что же случилось. Почему ее ни с того ни с сего вызвали к распорядителю дворца? Но при этом повели не в Белый Столб, где находились хозяйственные службы, а в Золотистый, господский.

В последние несколько дней дворец полнился слухами о пришествии Владычицы, однако никто из слуг ее еще не видел, а гордые лакеи из Золотистого Столба на работников кухни внимания не обращали, да те и не решились бы у них ничего спрашивать, слишком велика разница в положении. Хаммели никогда здесь не бывала, но сейчас ей было не до любопытства, слишком велик оказался страх. Что-то внутри говорило, что она попала в беду. Но чем старшая кухарка могла вызвать недовольство господ?! Ничего же против правил не делала! Всегда кланялась именно тем, кому нужно! Так что же случилось?..

Тем временем стражники подвели почтенную Хаммели к охраняемой четырьмя их коллегами лифтовой площадке. В глазах мелькнуло, и они оказались в небольшом зале с драпированными светло-бежевой тканью стенами. У большого полукруглого окна кто-то стоял. Судя по фигуре, женщина, хотя одета она была в мужскую одежду.

— Владычица! — поклонился старший стражник. — Старшая кухарка по вашему приказу доставлена.

Владычица?! Сама Владычица?! У Хаммели ноги подкосились, она едва не упала. Между тем стоящая у окна женщина медленно повернулась, и старшей кухарке стало совсем не по себе от ее вида: серебристая чешуя, покрывающая шею, желтые глаза с вертикальным черным зрачком, раздвоенный язык, то и дело высовывающийся между сухими губами. Но при этом светлая госпожа кого-то напоминала, кого-то очень хорошо знакомого.

— Уз-зн-на-ал-ла-а?.. — прошипела Владычица, в ее голосе слышалась ярость.

Узнала?.. Хаммели всмотрелась в ее лицо и чуть не потеряла сознание от ужаса — перед ней стояла невероятно изменившаяся, но все равно Неника Сат. Теперь понятно, почему дознаватели о ней в последние дни всех спрашивали… Святые Боги, да как эта мелкая дрянь смогла стать Владычицей?! Это же невозможно! Старшая кухарка потерла глаза в надежде избавиться от наваждения, но ничего не изменилось, только ухмылка наглой девки стала издевательской.

— Вижу, узнала меня, тварь… — с насмешкой произнесла Неника.

Она обошла сходящую с ума Хаммели неспешным шагом, неприятно улыбаясь, что в ее исполнении вообще выглядело жутко. Старшая кухарка с трудом держалась на ногах, понимая, что ее ждет что-то страшное, — девка, похоже, мстительна и не собирается ничего прощать.

— Дознавателей тайной стражи сюда! — бросила Владычица одному из стражников.

Тот поклонился, приложив руку к сердцу, и тут же скрылся за дверью. А Хаммели чуть не взвыла, сдержавшись с невероятным трудом.

— Да-да, — неприятно оскалилась Неника. — Пусть прошерстят всю твою подноготную. И не дай боги, ты хоть раз нарушила закон!

Старшая кухарка поежилась, но одновременно испытала облегчение — законов она как будто не нарушала, если не считать небольших подарков от женихов, которым она подобрала красивых невест. Теперь, наверное, об этом стоит забыть — ведь девчонка, похоже, взъярилась на Хаммели именно из-за попытки выдать ее за гнилозубого Ормаса. Эх, надо было оставить соплячку в покое… Но кто же знал, что так выйдет?..

Вскоре стражник вернулся в сопровождении двух строго одетых мужчин средних лет, судя по серым шнурам на поясе, рьинам из тайной стражи.

— Приказывайте, светлая госпожа! — поклонились они.

— Уважаемые рьины, прошу разобраться в деятельности старшей кухарки дворца Хаммели Ойт, — холодным тоном попросила Неника. — Я хочу знать, почему она подбирает девушкам-сиротам наиболее отвратительных женихов из всех возможных. Не получает ли она за это взяток? Да и вообще меня интересуют ее мотивы. Одну несчастную девочку она даже довела до самоубийства, что вам уже известно. Корона берет на себя ответственность за сирот не для того, чтобы над ними издевались!

— Мы разберемся и доложим, светлая госпожа, — снова поклонились тайные.

— Также прошу довести до сведения отвечающих за это, что отныне решать судьбу сирот без их согласия запрещено! — буквально выплюнула Владычица. — Пусть сьеры Канцелярии найдут способы возврата долга выросших сирот короне без учета возможности возврата их новоиспеченными супругами. Отработают.

— Мы передадим в Канцелярию ваш приказ.

— А ты, Хаммели, если имела с издевательства над бедными девочками что-то для себя, будешь порота батогами на главной площади, это я тебе обещаю, — оскалилась Неника, подойдя к трясущейся старшей кухарке и приподняв ее подбородок, чтобы видеть наполненные отчаянием и страхом глаза. — Не делай другому того, чего не хочешь получить сам. Ты забыла эту истину, так теперь расплачивайся! — Она повернулась к тайным. — Если невиновна, отпустите, однако на прежнюю должность не возвращать. Такие, как она, не должны иметь права влиять на чужие жизни. Новой старшей кухарке сообщите о судьбе Хаммели и предупредите, что если она станет относиться к сиротам так же, как эта дрянь, то заплатит страшную цену. Сиротам и так тяжело живется, чтобы над ними еще и измываться.

В глазах стражников появились удивление и уважение, ведь они тоже выросли в дворцовых казармах для сирот и прекрасно помнили, как зависели от малейших прихотей «воспитателей». Дисциплина необходима, но одно дело дисциплина, а совсем другое — издевательства.

— Уведите! — распорядилась Владычица.

Кому другому Хаммели кинулась бы в ноги, умоляя о пощаде, но только не Ненике — видела, что не имеет смысла. Эта не простит. Хотя что она такого сделала?! Ее саму растили так же и не выдали замуж только потому, что она была некрасива!

— Доброта, Хаммели… — внезапно сказала Владычица. — Просто доброта. Неужели так трудно было быть к этим несчастным девочкам хоть немного доброй?.. Всего лишь…

Старшая кухарка чуть не задохнулась от ее слов, чем-то глубоко в душе осознавая их правоту. Но кто был добр к ней самой?! Почему она должна быть доброй, если сама ничего хорошего в жизни не видела?!.

— Ты сама выбрала, — очень тихо, с грустью сказала Неника. — Так отвечай теперь за свой выбор.

Стражник толкнул Хаммели в спину и вывел ее из зала. Та шла, ничего не видя вокруг, в голове билось: «Ты сама выбрала…» И постепенно осознавала, что действительно виновата во всем только сама.

— Господа, я собрала вас, чтобы озвучить некоторые решения, принятые мною после ознакомления с отчетами подчиненных вам служб. — Неника обвела внимательным взглядом князя, придворного мага, глав морской, тайной и городской стражи, советника по науке, хранителя Змеиного Гнезда, начальника Канцелярии и прочих высокопоставленных господ. Они молча переглядывались, не решаясь ничего сказать, — успели уже понять, что характер у Владычицы не сахар.

Девушка не стала садиться, хотя ей приготовили место во главе длинного стола. Она прошлась мимо стены, на которой висела огромная карта Брайна, мельком бросив взгляд на приготовившихся записывать все сказанное секретарей.

— Думаю, все вы не раз пытались понять причину моего прихода, — продолжила она. — Общеизвестно, что Владыка приходит, когда иным способом ничего не исправить. Когда страна в большой беде. Я за прошедшие после инициации дни тоже не раз размышляла об этом, но ни к каким выводам пока не пришла, невзирая на все полученные от Треглавого знания. А они, поверьте, немалые. Я изучила отчеты всех служб, но почти ничего слишком необычного в них не обнаружила. Да, общее положение нелегкое, но все поправимо при приложении определенных усилий.

— Простите, светлая госпожа, вынужден не согласиться с вами, — заговорил глава тайной стражи. — Во время последнего совещания всплыли несколько нехороших фактов, которые мне нечем объяснить. Затем до меня дошли еще кое-какие сведения, из которых можно сделать однозначный вывод: против нас действует какая-то неизвестная сила. Тайно.

— Вот как? — вскинула брови Неника. — Докладывайте.

— Первым делом хочу сообщить о буквально вале переселенцев с островов, они почему-то предпочитают ехать именно в столицу, хотя работы для них здесь нет, — после недолгого молчания заговорил рьин Грайен. — Я попытался выяснить в чем дело, но обнаружил, что уважительных причин нет. На островах, особенно Змеином, сейчас нехватка людей, есть работа, есть все, что нужно для жизни, даже пустого жилья хватает, но народ все равно бежит на материк. На вопросы о причинах островитяне разводят руками и что-то невнятное мычат.

— Но что именно они говорят?

— Будто бы им страшно. Но чего боятся — не сообщают.

Неника задумалась, вспоминая, что говорил Суорк о причинах переезда своей семьи в Брейхольм. Он рассказывал о нарастающем изо дня в день липком ужасе, о тяжелых шагах ночью за дверью, об изменении давно знакомых людей и превращении их в кого-то другого, о нежелании даже самых смелых охотников спускаться в нижние пещеры городов и поселков. В итоге родители ее друга просто не выдержали и сбежали на первом же подвернувшемся судне. Девушка подумала и пересказала все это совету.

— Говорите, постепенно нарастающий ужас? — нахмурился глава тайной стражи. — Благодарю, светлая госпожа, я поспрашиваю переселенцев об этом. Есть еще одно, относящееся, думаю, к этому же вопросу. Ночное плоскогорье на одноименном острове. Слухи о нем ходят странные.

— Какие? — насторожилась Неника, что-то внутри нее при словах «Ночное плоскогорье» встрепенулось и забеспокоилось.

— Говорят, там пропадают люди, — ответил рьин Грайен. — Отчеты наместника острова подтверждают факты пропаж. Началось все четыре года назад, когда в одну ночь опустела небольшая деревня невдалеке от плоскогорья. Причем это выглядело очень странно — на столах осталась еда в тарелках, в очагах горел огонь. Но людей не было. Через два месяца то же самое повторилось с другим поселением. Магам и дознавателям Морской стражи ничего обнаружить не удалось.

Внутри Неники буквально в панике забилась сущность Треглавого, перед глазами замелькали картины случившегося еще в имперские времена на Гикхосе, за несколько лет совершенно обезлюдевшем. Причем причину установить так и не удалось, выяснили только, что это нечто из-за пределов этого мира. Что-то настолько жуткое, что даже имперские некроманты отказались высаживаться на острове.

— Немедленно! — выдохнула девушка. — Немедленная эвакуация всего населения Ночного острова!!! Пока не стало поздно! Такое уже было! Срочно готовьте экспедицию туда, придайте ей лучших магов, особенно некромантов и магов жизни! Стихийники тоже не помешают. Я и сама отправлюсь туда: возможно, опыт Треглавого даст что-то и мы сможем выяснить, в чем дело. В прошлом этого сделать не сумели.

Собравшиеся встревоженно переглянулись.

— Вы не могли бы объяснить, в чем дело, Владычица? — осторожно спросил мэтр Охилор.

— Около тысячи лет назад в состав империи входил большой остров Гикхос, побольше нашего Змеиного, если мне не изменяет память, — неохотно сказала Неника, осознав, что ее тревоги просто не поняли. — Там точно так же начали пустеть небольшие поселения. Имперское правительство прислало нескольких дознавателей, но те исчезли вместе с людьми из очередной деревни. А затем, через пару лет, остров опустел вовсе, причем все внутри пещер было покрыто налетом едкой черной слизи. Даже некроманты не смогли вывести ее, хотя она однозначно фонила силой смерти. С тех пор на Гикхосе не живет ни один человек. Думаю, это и сейчас так. Поэтому и приказала эвакуировать население — мы отвечаем за людей и не можем позволить чему бы то ни было сожрать или похитить их.

— Естественно. — Придворный маг нахмурился: дело, похоже, было серьезным.

— Возможно, это и есть причина появления Трехглавого? — подался вперед рьин Грайен.

— Все может быть, — пожала плечами Неника. — Но этот вопрос нужно решать срочно.

Ее буквально колотило, Треглавый внутри бился. Девушка не обратила внимания, что собравшиеся в зале уставились на нее с ошеломленным видом, что их челюсти медленно опускаются, а глаза становятся все больше. Да и неудивительно — за спиной Владычицы медленно вырастали полупрозрачные черные полотнища крыльев, вокруг которых вилась огненная дымка. Фигура светлой госпожи становилась величественней с каждым мгновением, потоки разноцветной энергии понеслись по залу, создавая световую феерию. Причем они не несли угрозы никому, мэтр Охилор это четко ощущал, впитывая силу всей своей сущностью.

Неника внезапно ощутила крылья у себя за спиной, взмахнула ими и медленно поднялась под потолок, ощущая себя непривычно и странно. Одновременно девушку постепенно наполняла радость: мечта исполнилась, она крылата! Она может летать! Восторг залил душу, и она едва сдержала восторженный вопль. Но одновременно Неника ощущала настороженность. Это что же получается, на любой эмоциональный всплеск Треглавого она станет реагировать таким образом? Ничего хорошего.

Медленно опустившись на пол, Неника втянула крылья внутрь себя — с этого момента она знала, как их вызвать в любой момент. И как летать тоже знала. Мало того, девушка начала видеть разноцветную сеть, связывающую людей, — каждое их скопление было узлом этой невидимой сети. Вот только для чего она и как с ней работать, Неника пока не представляла. Но четко осознавала, что это именно «пока».

— Мы счастливы, что Владычица приняла свое наследие… — поклонился мэтр Охилор.

— Благодарю, — отозвалась Неника. — Вернемся к делу. Прошу подготовить экспедицию на Ночной остров как можно быстрее. Это крайне важно, мне не хотелось бы повторения ситуации на Гикхосе.

— Будет сделано, светлая госпожа, — что-то записал в свой пергамент глава тайной стражи, покосившись перед тем на придворного мага, тот на мгновение опустил веки.

Владычица это заметила, слегка усмехнулась, но ничего не сказала — они все еще не поняли, с кем имеют дело. Но ничего, это ненадолго, скоро поймут.

— Также нужно будет выяснить, нет ли на других крупных островах мест, подобных Ночному плоскогорью, — продолжила раздавать распоряжения девушка. — Особенно поинтересуйтесь Змеиным, окрестностями Треглавого пика со стороны Дастиана.

— Это его память?.. — осторожно поинтересовался мэтр Охилор.

— Его. Там что-то есть, но что именно — я не знаю. Еще стоит поискать в Подзубье, в Раонских пещерах. Там предки что-то опасное замуровали. Не нашелся ли какой дурак и не отрыл ли? Я вспомню список всех таких мест и передам вам — нужно проверить, как там дела. Жадность и тупость, к сожалению, могут заставить человека сунуться даже в самое опасное место, таких случаев Треглавый помнит немало.

— Мы организуем проверку.

— Хорошо, — кивнула Неника. — Есть ли еще какие-нибудь необычные события?

— Кто-то вбрасывает в народ идеи вашего покойного наставника, — пристально посмотрел на не нее придворный маг. — И обучает магов из простонародья, что строжайше запрещено.

Губы девушки искривила презрительная гримаса.

— Не то! — резко бросила она.

— Обнаружены следы деятельности двух неизвестных шпионских сетей, — доложил рьин Грайен.

— Это уже интереснее, но, скорее всего, тоже не то, — вздохнула Неника.

Хотя наличие двух сетей ее заинтересовало. Одна точно принадлежит Юргену, но чья тогда вторая? Это обязательно нужно выяснить. Брайн сейчас под ее защитой, а значит, ее долг знать все, что здесь происходит.

— Что ж, раз больше ничего необычного нет, озвучу свои решения. — Владычица окинула каждого внимательным взглядом, только князю едва заметно улыбнулась, и он сразу насторожился.

Неника прошлась туда-сюда, сцепив руки за спиной. Затем скривилась и снова заговорила:

— Уважаемые, вы, похоже, свихнулись на стабильности. Конечно, не вы первые, не вы последние. Почему-то многим власть имущим кажется, что главное — это удержать состояние общества на одном уровне. Сохранить свою власть любой ценой. Перемены считают вредными, поскольку те могут заставить людей искать чего-то большего, чем они способны дать. Иногда это так, но опять же далеко не всегда.

— Простите, светлая госпожа, но вы повторяете набившие оскомину сентенции Орваса, — устало возразил мэтр Охилор.

— А что поделать, если он прав? — насмешливо вскинула бровь Неника. — По крайней мере, в этом. Учтите, я не голословна, мое мнение основано на памяти Треглавого. На тысячах, даже десятках тысяч лет опыта! Общество, которое не развивается, обязательно деградирует, а затем гибнет. Этому было множество примеров. Вы сейчас идете по давно проторенной дороге. Но и неконтролируемое развитие тоже ведет к гибели! Необходима золотая середина.

— Вы уверены? — Придворный маг выглядел так, словно съел что-то очень кислое.

— Полностью. Поймите, совсем не требуется сразу полностью все перестраивать, нужно всего лишь создать механизмы, обеспечивающие вертикальную социальную интеграцию.

— Э-э-э… — растерялся мэтр Охилор. — Что вы имеете в виду?

— Сейчас объясню на примере, — хмыкнула про себя Неника, осознав, что начала говорить терминами, непонятными окружающим. — Представьте себе консервативное государство, соблюдающее традиции, но при этом устойчивее Брайна раз в десять. Причины устойчивости таковы: все по-настоящему талантливые люди вне зависимости от своего происхождения отслеживаются и используются для блага страны. Талантам дается возможность получить образование и занять в будущем достойное их место. Одно это уже очень сильно снижает социальную напряженность. Теперь новшества. Их нужно умно использовать. То есть полезные внедрять, вредные забывать, а не по-вашему огульно отказываться от всего.

— Светлая госпожа… — чуть не простонал придворный маг. — Да поймите же вы, что мы и так едва выживаем. У нас нет средств ни на что! А увеличить налоги невозможно, они и так непомерно велики!

Владычица переглянулась с князем, и они совершенно одинаково, насмешливо оскалились.

— Я знаю с десяток изобретений, которые помогли бы наполнить казну при совсем небольших затратах, — вмешался Юрген. — Например, большие верши из тхайровых лиан. Вы запретили их плести, хотя они могли бы дать в три раза больше рыбы, чем мы имеем сейчас. Но нет, вы их запретили!

— Можете объяснить причину? — холодно поинтересовалась Неника.

— Можем! — буквально выплюнул сьер Дойл. — Существует сложившийся баланс интересов! Его нарушение может привести к непредсказуемым последствиям!

— Скажите, вы пропустили мои слова мимо ушей?.. — почти пропела Владычица. — О том, что не желающее меняться общество обязательно гибнет? Что так было уже не раз?

— Нам это неизвестно! — отрезал советник по науке. — Возможно, они погибли, наоборот, из-за того, что решились что-то изменить.

— М-да… — покачала головой Неника. — Баланс интересов, говорите? То есть вылов большего количества рыбы невыгоден контролирующим рыбную торговлю семьям, ведь они будут вынуждены снизить цены. А они предпочитают выбросить часть выловленного, чем сделать это. При этом люди на нижних уровнях мрут от голода. Значит, так. Если еще хоть раз улов будет выброшен, то все ответственные за это будут казнены. Подобный поступок с этого мгновения приравнивается к государственной измене! Это приказ!

— И мой приказ также! — присоединился к ней Юрген. — Вызовите тьяна Храйта, хочу посмотреть на его лицо во время объявления этого приказа…

— За что же вы его так ненавидите, государь?.. — удрученно посмотрел на своего ученика сьер Дойл. — Человек занят важным делом. Возможно, у него есть ошибки, но зачем же так?..

— Затем! — отрезал князь. — Светлая госпожа, это именно тьян Храйт ответственен за выброс продуктов! Это именно он стоит за всеми спекуляциями на рынке! Это именно он приказывает забивать должников палками насмерть! Это ему принадлежат все бордели в городе!

— Так это его люди скупают девочек на нижних уровнях?.. — в глазах Владычицы медленно разгорался гнев. — Я слышала об этом подонке. Говорят, он никогда и никому не помог, что он ни разу не подал умирающему от голода даже гнилой плод.

— А почему он должен кому-то подавать?! — взорвался сьер Дойл. — Он сам всего добился! Почему он смог, а другие — нет?!

— Потому что в них осталось что-то человеческое, а в Храйте — нет! — отрезал Юрген. — Он шел по головам! Он чудовище!

— Не понимаю… — простонал советник по науке, растерянно потерев виски. — Ну что вам сделал Храйт, государь? Вам лично?

— Я видел, как он обращается с людьми, которые ниже его по положению. Этого достаточно, чтобы перестать считать его самого человеком.

Сказать реальную причину юноша не мог, не желая выдавать свои источники. У него были агенты среди служащих магната. Их донесения о жестокости этого человека ужасали. К сожалению, он был слишком богат и влиятелен, даже князь не мог его тронуть. Но, возможно, Владычица, узнав, что это за тварь, сумеет наказать? Очень бы хотелось.

— Что ж, я вижу, вы не хотите внять голосу разума. — Голос Неники стал ледяным. — Тогда слушайте приказ. Я организовываю гильдию изобретателей. Это раз. Далее мы займемся пересмотром самых глупых законов и обычаев. Я не намерена позволить вам из-за слепоты погубить Брайн! Не зря боги прислали Треглавого, похоже. Видимо, опасность, грозящая стране, — это вы!

— Мы?.. — даже рот приоткрыл от такого заявления мэтр Охилор.

В душе старика смешались изумление, непонимание и бессильный гнев. Да как у нее язык повернулся такое сказать?! Но одновременно зашевелился червячок сомнения: а вдруг девчонка права? Вдруг они и в самом деле ошибались настолько, что демиург вынужден был прислать Треглавого? Возможно ведь все. Поэтому стоит остановить самых ретивых дураков и поглядеть, что получится из задуманного Владычицей. А вот после этого можно будет и выводы делать.