Книга: Собаки и мы. Записки дрессировщика
Назад: Глава 6. Укрощение строптивых
Дальше: Глава 8. О собачьих драках
Глава 7. Терминаторы и деструкторы
О, сколько нам открытий чудныхГотовит просвещенья дух,И опыт, сын ошибок трудных,И Гений – парадоксов другА.С. Пушкин
Когда-то эти строки были эпиграфом к культовой телепрограмме «Очевидное-невероятное». Увы, ее, как и замечательного ведущего Сергея Петровича Капицы, больше нет с нами…
Но гениальные строки от этого актуальности не потеряли, особенно в отношении начинающих хозяев собаки. Сколько им предстоит открытий, сколько персонажей – знатоков, советчиков и, не побоюсь этого слова, гуру придется повстречать на тернистом пути любителю собак. А сколько открытий чудных принесут неожиданно прорезавшиеся таланты пса в области «подтачивания» ножек стола или стульев, зачистки стен от обоев, а дверей от дермантина, и ненависть питомца к обувным изделиям, причем не только выполненным из выделанных шкур животных (что можно оправдать классовой, так сказать, солидарностью), но и синтетическим шедеврам китайского ширпотреба.
«Что случилось с моей собакой? Что это?» – вскричит в волнении, незадачливый хозяин. «А это, друг мой, то самое деструктивное поведение», – ответим мы, ветераны отечественного собаководства.
В чем причина деструктивного поведения? Логичный вопрос. Мы довольно спокойно оставляем собак одних дома, не очень-то задумываясь о том, что там происходит у них в голове.
Вездесущие британские ученые во главе с профессором Брэдшоу с помощью видеокамер провели исследования того, как чувствуют себя собаки, оставшиеся дома. Было изучено поведение двадцати собак, которых хозяева оставили в одиночестве. Оказалось, что все двадцать испытывали дискомфорт – часто дышали, подходили к двери, нюхали входной коврик…
В другом исследовании ученые с помощью видеокамер наблюдали поведение сорока щенков лабрадоров и бордер-колли в возрасте от восьми недель до полутора лет. Вяснилось, что 50 % лабрадоров и 48 % колли очень тосковали, когда хозяева оставляли их дома.
Ну а во что может выливаться тоска активного живого существа? Правильно, в попытку себя чем-нибудь занять. Например, игрой с хозяйской обувью – и пахнут чем-то родным, и жевать приятно.
Однако дело, конечно, не только в тоске – особенно если мы говорим о щенках. Как и многие другие формы собачьего – и не только – поведения, деструктивное поведение имеет разный, как говорят ученые, генезис, то есть определяются разными причинами, хотя последствия примерно одинаковы.
Щенки-разрушители
Однажды днем, когда я разбирал на чердаке архивы, снизу донесся противный жужжащий рингтон мобильника, который я установил для незнакомых мне абонентов. Я стал стремительно спускаться по лестнице – вдруг кто-то важный? – производя по дороге нешуточный шум, что, учитывая мою комплекцию, кажется весьма понятным.
– Тише, что ты как слон топаешь, – громким шепотом сказала моя жена.
– Да ведь телефон звонит, мало ли кто, откуда и зачем, – оправдывался я.
– Тише, сначала телефон, теперь ты, сейчас Горку совсем разбудите, только угомонился, – Лена рассердилась не на шутку.
– Да, это серьезно, – сказал я, и мы дружно рассмеялись.
Этот эпизод случился, когда Горка был 12-недельным щенком. Он носился по квартире, буквально, как мы говорили, «ходил по потолку», хватал все, что плохо лежало, прыгал по креслам и диванам (это нами в принципе не возбранялось, такой у нас особый, сугубо индивидуальный взгляд на то, что можно и нельзя собаке), заигрывал со стариком Герой. Особое удовольствие ему доставляло нападать на тряпку, намотанную вокруг щетки, в то время когда моя жена осуществляла уборку комнаты. Атаки и ретирады от движущегося «врага» Горка выполнял со скоростью персонажа мультфильма, умудряясь делать мгновенные паузы, чтобы принять угрожающую позу.
В общем, Гор был гиперактивен, и его умиротворению мы уделяли немало времени. Да, это стоило нам определенных усилий, но за все время мы ни разу не вышли из себя и не позволили себе грубостей по отношению к щенку. Просто потому, что прекрасно понимали: такое поведение естественно для растущего мальца, с ним бессмысленно бороться, его нужно направить «в мирное русло».
Постойте, скажет мне педантичный читатель. Ходить по потолку – нормально? Для собаки – да, и вот почему.
Еще великий исследователь поведения животных, один из двух отцов современной этологии (второй – Нико Тинберген) Конрад Лоренц писал: «…В игре – особенно у молодых животных – всегда присутствует элемент открытия. Игра типична для развивающегося организма…» То есть игра – это один из способов познания мира – и не только у собак. Вообще же способность к игре – один из самых удивительных феноменов в животном мире.
Играют не только млекопитающие, но и некоторые птицы (вороны, к примеру). У молодых животных игра развивает координацию, во время игры оттачиваются навыки, которые пригодятся в жизни взрослой особи. У высокоразвитых млекопитающих игра выходит на уровень потребности, они часто играют в свободное время. Взрослые волки часто играют в догонялки, в «отними у меня палочку». И у волчат, и у щенков потребность в игре колоссальная, поэтому они носятся, грызут и таскают разные предметы.
Но, понимая причины такого поведения, вовсе не обязательно потакать собаке.
Я должен заметить, что самой распространенной и отчасти неизбежной причиной деструктивного поведения являются присущие именно псовым особенности развития. Конечно, каждый щенок взрослеет, так сказать, по-своему, но тем не менее у всех щенков режутся зубы и практически у всех этот процесс сопровождается желанием почесать обо что-то десна. Кроме того, щенки в определенный момент энергично обследуют окружающую среду – пробуя ее компоненты на вкус и на зуб, как и положено псовым, главным манипуляторным органом которых являются их челюсти, – в отличие от тех же кошек или медведей, челюстям которых хватать, переворачивать и двигать здорово помогают лапы.
Огромное количество времени щенок играет с предметами, активно используя челюсти, – и это тоже естественный процесс. А если щенку не хватает каких-то микроэлементов (кальция), то игра «оторви обои» превращается в практически медицинскую процедуру. И как увлекательно щенку рвать газеты и книги, жевать хозяйские ботинки… Главное, что это, такое неприятное для владельцев поведение, является абсолютно нормальным, обусловленным естественными физиологическими потребностями…
Каждому крепкому хозяйственнику – кепку. Или носок
Кстати, порой хозяйское добро портится по причинам социального характера. Оставшись дома, щенок, как правило, чувствует себя неуверенно. Скрасить одиночество ему помогает хозяйское добро, которое он обычно складывает на своем месте. И мои собаки поступали подобным образом. Мой Гера, хорошо известный профессиональным тренерам-кинологам благодаря своим подвигам, а широкой публике – старой заставке программы «Диалоги о животных», по паспорту американский стаффордшир, за весь период своего взросления не уничтожил ни одной вещи. Единственную травму от его режущихся зубов получил, видимо, во время транспортировки от обувной полки к Гериному матрасику мой кроссовок китайского производства, который он, тогда четырехмесячный щенок, вместе с носками, другим кроссовком, перчаткой и бейсболкой складировал у себя на коврике в ожидании прихода хозяев. Рана, нанесенная шедевру обувщиков Поднебесной начала 1990-х, была настолько незначительной, что кроссовок верой и правдой прослужил мне еще несколько лет.
Но Гера был собакой феноменальной во всех отношениях. Моя нынешняя собака – дальний Герин родственник Гор, также известный внимательному зрителю программы «Диалоги о животных» по обновленной заставке, в раннем детстве собирал у себя на матрасике наряду со своими игрушками целую коллекцию хозяйских перчаток, носков, бейсболок, лыжных шапок, которые умудрялся доставать из шкафов и комодов даже тогда, когда мы были дома.
Кроме того, по дому он перемещался со своим тюфячком в зубах, перетаскивая его при каждой смене дислокации. Захотелось полежать у двери – тащит с собой матрасик. Все украденные вещи (носки, перчатки и т. д.) вместе с косточками и яблоком закапывались в подстилку. Такая «хозяйственная» деятельность занимала у Горки довольно много времени (нужно же успеть все перетащить!), он уставал, от этого нервничал и порой в ажиотаже начинал трепать подстилку – или подушку, под которой прятал свои «богатства».
Вот вам наглядный пример начала проявления деструктивного поведения. И, если бы мы не справились с этим, не направили энергию щенка в мирное русло, «плохое» поведение неизбежно закрепилось бы, и малыш Горка превратился бы в настоящего деструктора-терминатора. Но об этом позже.
Причину такого забавного поведения я вижу в стремлении щенка, появившегося у нас еще при жизни Геры, поскорее утвердиться в новом доме. Перетаскивая с собой свой матрасик, свою личную «территориальную собственность», он как бы добавлял самому себе уверенности. Сбор у себя разнообразных хозяйских вещей – из этой же серии.
Это милая и нестрашная привычка. Хуже, когда от неуверенности в своем статусе собака начинает известным способом перемечать хозяйский диван или подушку. Такое бывает со взрослыми собаками «мелких» пород.
Для повышения социального статуса собакам очень важна поддержка человека. Складируя у себя хозяйские вещи, Горка как бы получал дополнительную близость к хозяевам и этой близостью повышал свой статус в своих же собственных глазах. И, обретя эту уверенность, по-другому, чуть более уверенно и раскованно, строил отношения со Стариканом, который до самого своего последнего мига, уже почти ничего не видевший и не слышавший, внушал на прогулках трепет и подавлял внутренней силой всех встреченных по дороге собак, от местных дворняг до среднеазиатских и кавказских овчарок. Чего уж говорить о малыше, который первый день при виде старика просто замирал, прижимаясь к полу. Потом, конечно, все образовалось, и Горка даже весело играл с «дедушкой», наскакивая на него.
Кстати, никаких конфликтов с Герой у Горки не было, разве что одно мелкое недоразумение, случившееся во время совместного жевания говяжьей лопатки. Тогда Могучий Старикан сослепу случайно хватанул лапу малыша. Вот крику-то было! К счастью, твердые Горкины косточки выдержали давление, которого не выдерживали ни теннисные мячи, ни самые твердые говяжьи кости. Удивительно, но этот инцидент не привел к охлаждению отношений собак – Горка по-прежнему таскал старику косточки, даря подарки с присущей крепким хозяйственникам выгодой: малыш сноровисто менял маленькие косточки, которые мы ему давали, на большие, которые давали Гере.
Но вернемся к причинам развития и «укоренения» деструктивного поведения щенков. Итак, щенок Горка начинал трепать украденные хозяйские вещи, перевозбуждаясь. Он разряжался, «смещаясь», как говорят ученые, на предмет, который не мог дать сдачи. Когда наступало перевозбуждение? Тогда, когда он уставал, уставал скорее психологически, нежели физически. Такое поведение легко могло развиться в привычное, стереотипное поведение, как естественный и эффективный механизмом разрядки.
Универсальных средств борьбы с этим естественным проявлением человеческой, пардон – собачьей, натуры нет. Распространенный среди собачников метод – закрыть собаку в клетке – не очень хорош, даже можно сказать, плох. Почему? Судите сами, но для этого придется опять немного вспомнить теорию.
Взрослеющей собаке, так же как и ребенку, необходимо развиваться, много двигаться, манипулировать предметами, и сидение в клетке никак не способствует ее комплексному развитию – прежде всего интеллектуальному. Игра, как мы помним, это механизм, способствующий нормальному развитию у щенка многих элементов, форм и даже типов поведения.
Взрослеющей собаке, так же как и ребенку, необходимо развиваться, много двигаться, манипулировать предметами, и сидение в клетке никак не способствует ее комплексному развитию – прежде всего интеллектуальному.
Если уж возникает необходимость ограничивать свободу щенка – то лучше делать это ненадолго, а еще лучше использовать для этой цели манежи, которые можно совмещать один с другим, образуя просторные «загоны». Но просто посадить собаку в манеж, пусть и не надолго, – недостаточно!
Ищем выход
Таким образом, даже «заточение» в просторном загоне – не выход! Ведь щенку необходимо гармонично развиваться!
Для того чтобы не мешать правильному развитию щенка, но и не способствовать закреплению у него дурных привычек, необходимо помнить о трех правилах.
Правило первое. Отправляйте щенка в манеж только при крайней необходимости, когда не можете лично и эффективно контролировать его поведение.
Правило второе. Выпуская щенка из манежа, занимайте его какой-нибудь деятельностью.
Когда мы шутили с женой на тему «не буди спящего Горку», мы оба знали, что перед тем, как заснуть, он был занят «правильной» игрой под нашим контролем.
Правило третье. Оставляя щенка в манеже, давайте ему возможность играть в «правильные» игры.
Да, это работа, но работа, которая приносит результат.
Для нас хорошими средствами «утихомиривания» Горки были всевозможные веревочки и канатики, завязанные узлами, которые щенок трудолюбиво распутывал.
К счастью, в настоящее время человечество изобрело великое множество различных игрушек – предметов, которые и зуд в деснах успокоят, и развитию поспособствуют. Это прежде всего многочисленные каны – игрушки с дырочками, в которые прячут корм и который оттуда порционно вываливается, когда щенки жуют, катают, бросают и толкают эти замечательные предметы. Эти каны могут грохотать и греметь при игре с ними, в результате чего щенок приучается к громким звукам.
Ну и конечно, старые добрые косточки – такие только, чтобы не крошились и при разгрызании не травмировали осколками десны, пищевод и желудок щенка. Отлично «идут», кстати, целиковые бычьи хвосты – если есть возможность их достать – и еда полезная, и занятие интересное. Тот же Гера буквально вырос на такой диете и старых дрессировочных жгутах.
Чем хороши каны? Тем, что они не только дают возможность чем-то занять щенка, но и загружают его мозг. Конечно, всегда найдутся экземпляры типа лучшего друга моего Горки бурбуля Балу с могучими челюстями, которые не будут «заморачиваться» сложным манипулированием кана, а просто раздавят или разгрызут его. Однако и это, согласитесь, тоже занятие.
Ну и, конечно, собаководы, которые живут с питомцем на своем участке (особенно это касается владельцев спортивно-служебных собак), и (или) разводят щенков для продажи, могут оборудовать для малышей своеобразную полосу препятствий, заполнив ее пологими невысокими лесенками, старыми покрышками, заполненными пустыми пластиковыми бутылками, которые громко шуршат при их жевании, старыми футбольными мячами, которые можно катать. Наигравшись на такой площадке, щенок будет удовлетворен, как говорится, и морально, и физически, то есть получит необходимую для индивидуального развития нагрузку на мозг и тело.
Немного практики
Тут, наверное, уместно продемонстрировать в действии тот самый «системный подход», о необходимости которого… ну, и так далее.
В рамках краткого предисловия замечу, что, в отличие от огромного количества щенков самых разных пород, Горка в юном возрасте совсем не стремился играть с хозяевами разнообразными предметами, то есть не был заинтересован в играх с нами. Наоборот, когда я брался за другой конец, допустим, канатика, Горка тут же его отпускал и отходил в сторону, стыдливо повиливая хвостиком. Причины такого поведения мне понятны, но их объяснение не входит в рамки данного повествования. Давайте примем его как факт.
Если же я бросал ему канатик или маленький мячик, Горка радостно хватал предмет и улепетывал куда-нибудь в укромное, с его точки зрения, место, чтобы там как следует наиграться с ним.
Между тем игры с хозяином, в том числе и в «апортики», – очень важная часть дрессировочного процесса, тем более что апортировка входит во все дрессировочные нормативы.
– Ну, и что ты будешь с этим делать? – спросила меня Лена, наблюдавшая, как Горка раз за разом убегал на место, подбирая брошенный мной канатик. – Возьмешь кликер? – к тому времени с помощью издаваемых кликером «бридж-сигналов» трехмесячный Горка освоил уже основные базовые команды («Сидеть», «Лежать», «Стоять», «Место» и «Ко мне»).
– Не-е, – сказал я, – это всегда успеем. Может, попробуем совместить приятное с полезным?
– Попробуй, – сказала жена.
И я начал пробовать, используя тот самый кан – игрушку, напоминающую в нашем случае регбийную «дыню» с прорезями, в которую натолкали лакомство.
Горка радостно принял приглашение поиграть в новую интеллектуальную игру, довольно быстро сообразил, что разорвать кан не удастся, и, осознав это, долго толкал, катал и подбрасывал предмет, чтобы посыпались кусочки пищи. Наконец кан опустел. Заметив это, я, сопровождаемый внимательным Горкиным взглядом, неторопливо нашпиговал игрушку новой порцией лакомства.
– Держи! – скомандовал я Горке. Он деликатно взял кан из моих рук и трусцой отбежал в сторону, где снова начал играть с игрушкой.
Когда кан опустел, я опять забрал его и опять «заправил» на глазах у Горки, который аж встал на задние лапки, оперевшись о мою ногу передними, чтобы не пропустить момент, когда кан заполнится.
Тут я должен сказать, что отсутствием аппетита наш пес никогда не страдал, по части поесть его возможности поистине неисчерпаемы, поэтому я не оставлял его перед занятием голодным – как сам же настоятельно рекомендую всем начинающим дрессировщикам. Ну и, конечно, я не набивал кан «под завязку». Это в мои задачи не входило. То есть я был уверен, что его интерес к игре в ближайшие пару часов (что и требовалось доказать!) точно не угаснет.
Итак, заполнив кан, я снова (это была «третья» набивка на глазах малыша) предложил его Горке, скомандовав: «Держи!» Он снова аккуратно забрал его у меня, и, отбежав на пару шагов, подбросил кан в воздух. Началась игра. Когда кан освободился, Горка, покидав его и потолкав для верности носом, взял в зубы и, решительно подбежав ко мне, ткнул кан прямо в мои руки! Конечно, я набил кан в четвертый раз и отдал его Горке. Когда кан снова опустел, я не стал дожидаться, пока Горка принесет его мне, а просто забрал и спрятал.
На следующий день я повторил все то же самое, с той лишь разницей, что, когда кан опустел в первый раз, Горка не стал ждать, когда я набью его, а сам принес мне игрушку, сопровождаемый одобрительным «неси», «молодец».
Видя, что Горка уверенно ищет меня глазами, когда кан пустеет, я в третьем его «подходе» как бы случайно уронил принесенную им игрушку на пол. Горка тут же схватил ее в зубы и ткнул меня ею. Я успел скомандовать «Держи».
Читатель наверняка уже догадался, что на третий день я намеренно ронял игрушку и ждал, когда Горка подаст ее мне прямо в руки. Потом я стал отбрасывать кан подальше, подвел все действия под команды, причем не перебарщивал с этим. Игра должна оставаться игрой. В общем, дело было сделано.
Научив Горку играть с каном, чтобы он не портил предметы, я одновременно приобщил его к навыкам апортировки.
Да, если вам интересно, то, что я делал, – типичный пример использования оперантного метода дрессировки без «бридж-сигнала». Ведь суть оперантного метода в том, что из естественного поведения собаки извлекаются необходимые тренеру элементы поведения. Поэтому, когда я решил включить «бридж-сигнал» для того, чтобы научить Горку подавать упавшие предметы, используя для начала пустой кан, все пошло очень быстро. Кстати, Горка, не задумываясь, подает нам все, что падает на его глазах у нас из рук – вплоть до ножей и салфеток, не говоря уже о ключах, перчатках и шапках. Очень удобный навык, я вам доложу.
Яна, которая любила мыло
Однако порой, если вы где-то недосмотрели или не имели возможности «досмотреть», деструктивная деятельность, которой в той или иной форме «перебаливали» все щенки, закрепляется, входит у собаки в дурную привычку. Порой взрослые собаки начинают разрушать все вокруг по причине банальной скуки, недогруженности, отсутствия внешних раздражителей, недостаток которых она восполняет на прогулке. Если недостаток, как выражаются ученые, «внешних стимулов» не восполнить с помощью прогулки, не загрузить собаку какой-нибудь деятельностью, то у нее может развиться стрессоподобное состояние, которое в ста процентах случаев, если его не «вылечить» своевременно, ведет к формированию нежелательных стереотипов поведения.
Если недостаток, «внешних стимулов» не восполнить с помощью прогулки, не загрузить собаку какой-нибудь деятельностью, то у нее может развиться стрессоподобное состояние, которое в ста процентах случаев, если его не «вылечить» своевременно, ведет к формированию нежелательных стереотипов поведения.
Одна из моих собак, ризеншнауцер Яна, из тех, настоящих, жестких ризеншнауцеров начала 80-х, когда не получала на прогулке необходимую нагрузку, неизменно меня, в ту пору начинающего профессионального дрессировщика, строго наказывала. Каким образом? Нет, не агрессией, упаси бог. Она в клочья рвала книги и зажевывала глянцевые фотографии, к которым имела особое пристрастие. Однажды Яна в капусту измельчила ценнейший «забугорный» полевой определитель китообразных, что не улучшило наши отношения с Всеволодом Михайловичем Бельковичем, моим учителем и научным руководителем, который и одолжил мне на время эту книгу.
Один из эффективных (но не панацея!) методов «лечения» деструктивного поведения – интенсивная физическая нагрузка.
К счастью для отечественной науки, определитель удалось буквально по кусочкам склеить. Однако настоящую страсть у Яны вызывало хозяйственное мыло. Его она поедала при любом удобном случае, причем – что требует отдельного научного исследования – без всяких видимых последствий для организма. Никаких канов в то время и в помине не было, с костями Яна расправлялась со стремительностью шредера…
Единственное реально и бесповоротно действовавшее средство борьбы с этим недугом заключалось в попытках хорошенько утомить ее на прогулке. Например, минут сорок-пятьдесят побросать ей мячик. Или позаниматься нормативным преодолением препятствий. Или дать ей поиграть с другими собаками и опять покидать мячик. Или спрятать мячик куда-нибудь подальше, присесть минут на сорок на скамеечку и посмотреть, как она его ищет… Не так много, в общем, было вариантов, обязательно включавших энергичное движение в течение не менее 40 минут.
Тут следует добавить, что, в отличие от того же Горки – или Геры, Яна была прирожденным аппортировщиком. Бегать за мячом она могла до изнеможения. Кстати, через аппортировку (которую я прятал) я «сделал» ей навык поиска предметов и опять же использовал этот навык в качестве средства физического и интеллектуального утомления Яны.
Таким образом, один из эффективных (но не панацея!) методов «лечения» деструктивного поведения – интенсивная физическая нагрузка.
Вук, укротитель дрессировщиков
Сложившееся деструктивное поведение очень плохо «лечится», особенно, в зрелом возрасте. Мне доводилось сталкиваться с этой болезнью поведения и лечить ее у многих собак, в том числе и у собственных. Но среди «больных» запомнился один пациент. К счастью, не мой. Вы, конечно, догадываетесь, кому он попался… Ну конечно, В.С. Варлакову! Как я уже писал, дорогие читатели, Валерий Степанович в те годы был человеком весьма активным, охочим до всевозможных экспериментов и новаций, что, безусловно, способствовало развитию дрессировочного процесса, но и закономерно приводило к многочисленным приключениям.
Как-то раз разбудил меня телефонный звонок.
– Слушаю, – злым голосом произнес я.
– Спишь? Кто рано встает, тому, как люди говорят, бог дает, – послышался в трубке ехидный голос Варлакова. Перед моим мысленным туманным взором встал образ характерно по-ленински прищуренного дрессировщика-новатора. – Мне вот бог послал такого экземпляра, не поверишь! – продолжил он.
– Какого экземпляра? – заинтригованно спросил я, – неужели настоящего питбуля? – В те годы об этих замечательных представителях афроамериканской и ирландской субкультуры североамериканских штатов мы могли только лишь читать в советских газетах разные небылицы – но, надо отметить, тогда еще со знаком плюс. Дескать, есть такая мегаполицейская собака.
– Не-е-ет! Круче! – заинтриговал меня еще больше Варлаков. – Бладхаунд!
В то время жили мы неподалеку друг от друга, и ровно посередине между нашими домами располагалась дрессировочная площадка, называвшаяся «Союзмультфильм» – по имени одноименного центра отечественной мультипликации, располагавшегося тут же.
Кому-то может показаться невероятным, но бладхаунды тогда были крайне редкой породой собак, об их существовании мы, конечно, знали, но считали, что бладхаунды – это такие суперспециальные ищейки. С их помощью рабов ловили! На Гаити! Следовательно, для моей основной собачьей специальности, связанной с подготовкой собак для охраны и защиты владельца, особи исключительно интересные.
Наскоро умывшись и схватив в охапку свою верную Яну, ризеншнауцера с непростой судьбой, я отправился через бурлящую, тогда еще Каляевскую (ныне Долгоруковскую) улицу навстречу неведомому. На «поляне» меня поджидал распираемый от гордости за свою удачу Валера и здоровенная псина с характерными висячими ушами и сонно набрякшими веками. Услыхав что-то в шуме московских улиц, псина приняла такую стойку, словно сошла с охотничьих гравюр XVII века, и издала необычный трубный звук.
– Ну и динозавр, – восхищенно произнес я, – за сколько купил?
– Не купил, – значительно произнес Варлаков, – даром отдали…
– Не понял?! – сказал я.
– Две девицы характерной наружности с ним не справлялись. Он их терроризировал, вещи портил, тапки грыз, из холодильника воровал. В постель, негодяй, забирался – тут Валера прищурился и загадочно улыбнулся. – В общем, очень сильный характер, – неожиданно подытожил он.
И действительно, в дальнейшем Варлакову пришлось вдоволь насмотреться на деяния Вука. Для начала бладхаунд попробовал объявить себя главным в новой для него семье – с чем мой товарищ, с присущей ему хитроумностью, легко справился. Вук покорился, но, видимо, не сдался. Следующим его деянием был налет на холодильник, который бладхаунд, будучи оставленным без присмотра, легко открыл, после чего сполна насладился хранившимися там припасами. Кроме того, он разгрыз дверцу буфета и стащил лежащие там сладости.
Дедовские методы с горчицей не работали – пес не обращал на нее внимания. Выяснилось, что Вук легко справляется практически с любыми задвижками, а если все же удавалось закрыть от него дверь на ключ или заблокировать намертво дверцу холодильника резиновыми автомобильными «держалками» груза на багажнике, бладхаунд самым непосредственным образом пытался прогрызть себе путь к добыче. В общем, оставлять его одного в квартире не представлялось возможным. Ситуация казалась безвыходной.
Но, как известно, русские не сдаются, поэтому Варлаков с помощью знакомого инженера-электронщика соорудил на базе электропогоняла для скота нечто вроде радиоуправляемого ошейника (заводских тогда еще не существовало, у нас в стране – точно). Задумка заключалась в том, чтобы поймать Вука за преступным деянием и угостить в этот момент мощным электрическим импульсом. Других вариантов не оставалось.
…И вот настал день эксперимента. Благо что проживал Валера на высоком первом этаже старого дома довоенной, если даже не дореволюционной, постройки, поэтому в один погожий денек он одел на Вука «самопальный» радиоошейник, взял в руки передатчик, вышел из квартиры, запер дверь на ключ, обошел свой дом и занял позицию с внешней стороны у открытого окна кухни таким образом, чтобы не попасться на глаза псу. Хитрый Вук не торопился. Он выждал примерно часовую паузу, потом, крадучись, проник на кухню. Не торопился и его противник. И лишь когда Вук освободил от пут холодильник, Варлаков дал импульс. Вук подпрыгнул, взвизгнул и умчался к себе на место.
– Ну, подействовало? – спросит нетерпеливый читатель. – Или нет?
– Ну почему же, – отвечу я, – подействовало. На несколько дней.
Потом все повторилось. Вук снова покусился на холодильник, а Валера в засаде в тот момент не сидел…. В результате Варлаков с присущим ему хитроумием продал его некоему охотнику – но это отдельная история.
Очевидно, что для закрепления результата, необходимо было «стрелять» импульсом из засады много-много раз, много раз ловить Вука на месте преступления… или опутать проводами с оголенными контактами все проблемные места в квартире, что, как вы понимаете, нереально.
Конечно, возможность использовать современный радиоуправляемый ошейник (РЭО) выглядит в данной ситуации соблазнительной. Однако методика его применения требует всяческих оговорок.
Оставим в стороне некоторую жесткость подобных подходов, потому что без этого воспитания порой, увы, не бывает. Скрепя сердце согласимся, что собака все же не человек, и иногда на нее приходится воздействовать механически, что полностью согласуется с ее природой и способами регуляции взаимоотношений в естественной для нее социальной среде – стае.
Используя РЭО, нужно терпеливо, обманывая собаку, ловить ее на месте преступления, нужно все время держать РЭО на собаке, которая, как показывает практика, быстро учится различать ситуации «в ошейнике» и «без ошейника» и бесчинствовать сообразно ситуации.
Современная промышленность придумала специальные невидимые ограды для собак в доме, когда собаку держат в специальном ошейнике, импульсы которого напоминают собаке, что не стоит выходить за невидимую черту. Есть подобные варианты с ультразвуком. Проблема в том, что эти устройства не устраняют причины деструктивного поведения, которые кроются в одном случае в потребности в движении и (или) манипуляторной исследовательской активности, в другом – запущенном – являются выученным поведением, помогающим собаке снять стресс от длительного нахождения в замкнутом пространстве (подобные стрессы и выученное, стереотипное, поведение разной формы характерны для животных в зоопарке).
Кстати, один из лучших известных мне специалистов по коррекции поведения – Елена Сергеевна Непринцева – с деструктивным поведением собак боролась с помощью собственной методики, которую разработала для развлечения скучающих животных зоопарка. Она конструировала всевозможные многослойные предметы-матрешки, «разбирая» или разламывая которые животные (такие как медведи, например) боролись со скукой. Такие же предметы «разбери меня сам» Елена Сергеевна использовала и для «исцеления» собак. Это, кстати, было задолго до появления канов в нашей стране, методика была опубликована, так что у меня есть сильное подозрение, что изобретению канов мы обязаны научным работам нашей соотечественницы – пусть меня поправят.
В своей практике я использовал значительно более простой метод, который в конкретном случае тоже работал: Геру я оставлял вместе с крепкой косточкой, бычьим хвостом или старым дрессировочным рукавом из пожарных шлангов, который Гера задумчиво жевал часами. Кстати, привычка разжевывать «разрешенные» предметы у него укоренилась, что вылилось впоследствии в не очень удобную для жизни привычку: продолжительность жизни любой игрушки, каната любой толщины, каучукового или теннисного мяча составляла не более 15 минут, поэтому игровые предметы от Геры убирались. Когда он хотел поиграть, то сообщал мне об этом чувствительным ударом мордой под локоток. Приходилось отрываться от компьютера и минут двадцать играть с ним в «вырви у меня канат» или «принеси мне мяч».
К слову, Гера не был апортировщиком, бегать за мячом он считал делом ниже своего достоинства. Как же я научил его носить апортировку, уж коли речь зашла об этом?
Очень просто. Как мы знаем, собаки легко обучаются методом подражания. Но Гера не просто подражал Яне, которая еще была жива и бодра в то время, когда он появился в нашем доме, он делал это творчески.
Как-то раз на прогулке, будучи еще щенком месяцев пяти, он увидел, как Яна радостно носит мячик. Побегав рядом со старшей подругой, Гера попробовал догнать ее, а когда это удалось, отнял мячик и принялся охранять его. К слову, Гера был безоговорочным лидером в их мини-сообществе, начиная с младенческого возраста – хар-р-р-рактер! Впрочем, он и от чужих собак защищал Яну, которая по этой части бойцом не была, хотя «полицейской» и защитной собакой была выдающейся.
– Нет, Гера, так дело не пойдет, – сказал я и, отобрав мяч, бросил его Яне, стоявшей неподалеку, а сам отбежал на пару шагов.
– Неси, Яна! – подал я команду. Яна тут же принесла мяч и отдала мне его в руки. – Молодец, Яша, умница, – похвалил я ее.
История повторилась пару раз, Гера отбирал мяч у Яны и начинал его охранять, а я каждый раз отбирал мяч у него и броском возвращал его стоявшей в двух шагах Яне, которая в свою очередь отдавала мячик мне и получала свою порцию похвалы. Между тем я усложнил задачу и усадил собак на выдержку, перед тем как бросить мяч. И тут Геру, который к тому времени немного обиженно взирал на Янин триумф, – собаки, как известно, очень чувствительны к вниманию владельца, за которое борются даже в отсутствие другой собаки, – так вот, в этот самый момент Геру озарило.
Когда Яна по команде «Аппорт» бросилась за мячом, Гера сорвался вместе с ней, однако, пробежав метров 15, резко затормозил. Яна тем временем догнала мячик и бодро полетела обратно. И тут хитрец Гера, который сообразил, что похвалу Яна получает тогда, когда приносит мячик мне в руки, со свойственной ему лихой наглостью перехватил ее на подходе. Тюкнул своей головой решительно в Янин бок, так что она выронила мячик, подхватил его и отдал мне в руки. Я, смеясь, похвалил его и, в качестве эксперимента, бросил мячик еще раз, подав команду. Все повторилось и во второй, и третий раз в точности, как и в первый. Тут я прекратил эксперимент, жалко стало Яну, но Гера, которому для освоения приема и двух повторов было достаточно, с тех пор носил апортировку.
Много гуляйте со своей собакой, в достаточном объеме нагружайте ее тело и мозг на улице, займитесь с ней любым из многочисленных видов кинологического спорта, подходящим для ее размера и характера.
Итак, какие выводы мы можем сделать из всего прочитанного? Думаю, следующие: много гуляйте со своей собакой, в достаточном объеме нагружайте ее тело и мозг на улице, займитесь с ней любым из многочисленных видов кинологического спорта, подходящим для ее размера и характера, и с помощью разнообразных хитроумных игрушек дома приучите возиться с предметами, которые для этого предназначены… И все у вас будет хорошо!
Завершая тему всесторонней пользы «канов», и уж коли мы много времени уделили такому навыку, как апортировка, предложу желающим воспользоваться пошаговым руководством по обучению собаки навыку подачи предметов с помощью канов.
Общие соображения
Правильное обучение любому навыку в общем виде стоит разделить на три «глобальных» этапа.
Этап 1. Формирование – когда подкрепляется каждое правильное выполнение приема.
Этап 2. Закрепление – когда выполнение приема подкрепляется в произвольном, так называемом варьируемом, режиме (то есть не каждый раз), что чрезвычайно эффективно для закрепления навыка, поскольку усиливает заинтересованность и концентрацию собаки.
Этап 3. Автоматизация – когда выполнение приема подкрепляется все реже и вводятся чуть более строгие элементы контроля при помощи различных средств дрессировки – поводка, ошейника и т. д.
Отдельно подчеркну, что для меня выполнение сформированного навыка не заканчивается моментальным выполнением команды собакой. Я считаю выполнение навыка и окончательное его формирование законченным, когда собака по команде сохраняет положение до тех пор, пока вы не разрешите ей сделать обратное.
Важно также отметить, что на этапе формирования, как правило, следует пользоваться так называемым методом последовательного приближения, то есть по возможности разбить элемент на множество мелких и приучать к ним собаку последовательно, не требуя выполнить команду сразу в «нормативном» виде.
И не забывайте хвалить вашего питомца в случае успешного выполнения приема – для собаки это очень важно!
Не забывайте хвалить вашего питомца в случае успешного выполнения приема – для собаки это очень важно!
Далее. Начиная заниматься с собакой аппортировкой, помните, что, несмотря на видимую простоту и естественность (собаки, как правило, любят играть с предметами), это так называемый «сложный навык», то есть навык, состоящий из нескольких элементов. Даже в самом простом варианте аппортировка состоит из следующих элементов: «схвати», «держи», «принеси» и «отдай».
Что касается «схвати», то все собаки не прочь схватить движущийся предмет – с той или ной степенью заинтересованности. По части «держи» – у многих представителей самых разных пород есть проблемы. Хотя следует отметить особо, что так называемые «рабочие линии» так называемых «пользовательских пород» не должны иметь никаких проблем с этими элементами. Как мы помним, главным критерием ранней диагностики щенков этих пород является как раз желание догнать, схватить и удерживать в зубах предмет. Все вместе это называется «комплексом преследования» – который в форме игры у охотничьих собак оттачивает будущий навык преследования и захвата реальной добычи, а у служебных – преследования и захвата злоумышленника.
Конечно, проблемы аппортировки у собак не заканчиваются только элементом «держать». Собаку, бегающую от хозяина с предметом в зубах и бросающую этот предмет при «поимке», я думаю, видели многие. То есть у многих неопытных дрессировщиков есть проблемы с подходом собаки по команде.
Особо отмечу, что обучение апортировке следует начинать со щенком с самого раннего возраста. Для удобства начинающих я разбил процесс обучения на сессии, но на практике собака может освоить прием значительно быстрее, нежели в теории. Следует также помнить, что скорость обучения очень индивидуальна и зависит от способностей двух участников процесса – собаки и ее тренера.
Начинать процесс обучения следует в хорошо знакомых щенку местах: в доме или во дворе, где находится его вольер, – если он у вас живет в вольере.
Замечу, что предварительное обучение не повредит даже собакам с выраженной склонностью к манипуляции предметами. Кроме того, и этому, собственно, была посвящена эта глава – в обучении собаки апортировке предмета мы можем держать в голове и другой смысл: собака, умеющая играть со «специальными» предметами, как правило, не портит другие – вашу обувь, мебель и предметы обихода.
Этот способ немного отличается от того, который я использовал, обучая Горку, он более осторожный и «пошаговый», что ли, но, думаю, тут важен принцип и ваше желание.
Но начнем по порядку.
Начинать процесс обучения следует в хорошо знакомых щенку местах: в доме или во дворе, где находится его вольер, – если он у вас живет в вольере.
Предварительное обучение собак со слабым комплексом манипуляции предметами
Сессия первая
Если ваш щенок или, что хуже, взрослая собака не очень охотно играют с предметами, я рекомендую следующий способ, основанный на пищедобывательной деятельности собаки.
Он, возможно, потребует от вас терпения, потому что придется формировать у собаки те способности, которых у нее нет от рождения.
Итак, вы приобрели специальную игрушку, в которую можно положить лакомство, – так называемый «кан». Игрушка должна быть такого размера, чтобы щенок или взрослый пес мог взять его в пасть.
Шаг первый
Перед тем как заполнить «игрушку», подзовите питомца. Собака должна видеть процесс заполнения. Набейте игрушку лакомством – лучше сухим кормом или любыми другими кусочками, которые можно вытряхнуть из игрушки. Если собака крупная, сырая и тяжелая, лучше не кормить ее перед этим.
Шаг второй
Предложите кан собаке – прокатите игрушку перед ее носом. Через какое-то время начнется процесс манипуляции: собака начнет катать предмет, хватать его зубами, подбрасывать, жевать. Когда игрушка будет «освобождена» – набейте ее снова. Для начала ограничьтесь одной набивкой, на следующий день можно сделать уже две. Никогда не набивайте игрушку более трех раз подряд. Потерпите какое-то время, не переходите к следующему этапу, дождитесь, пока игра с каном не превратится в регулярное и любимое занятие, а собака не будет уверенно показывать и предлагать вам пустой кан.
Внимание! Собака должна быть заинтересована в игре с каном – если она теряет к нему интерес, выдержите паузу и вернитесь к игре на следующий день, дав собаке немного поголодать.
Сессия вторая
Она потребует от вас внимания и концентрации. Если ваш питомец заинтересованно играет с каном, активно манипулирует им, показывает его вам, можно переходить к следующему этапу.
Шаг третий
Покажите пустой кан голодной собаке – привлеките ее внимание к предмету, катните его ногой со словами «Где игрушка?». Дождитесь, пока она не начнет манипулировать им – не возьмет его в пасть. Скомандуйте «Неси» («Держи»), одновременно отходя на шаг от собаки. Она сделает шаг вам навстречу. Если собака бросит кан, поднимите его, покажите ей и опять бросьте себе под ноги. Когда собака поднимет кан, перехватите ее и аккуратно извлеките предмет, скомандовав «Дай».
Набейте кан на глазах собаки и верните ей. Если собака быстро расправится с набивкой – повторите весь цикл еще раз. На фоне хорошей мотивации (то есть чувстве голода) цикл можно повторить и в третий раз.
Таким образом с собакой следует заниматься каждый день, и со временем она начнет приносить вам кан без всякой команды.
Шаг четвертый
Когда собака принесет вам пустой кан, возьмите его, отбросьте недалеко и, указав на него рукой, скажите «Держи» или «Неси». Когда собака поднимет предмет, обязательно похвалите ее, заберите и наполните кан, вернув его в игру.
Внимание! Собака должна быть заинтересована в игре с каном – если она теряет к нему интерес, выдержите паузу и вернитесь к игре на следующий день, дав собаке немного поголодать.
Предварительное обучение можно считать законченным, когда по команде «Неси игрушку» собака приносит вам кан.
Назад: Глава 6. Укрощение строптивых
Дальше: Глава 8. О собачьих драках
