…Детство с 1932 по 1938 годы Конон, родившийся в 1921 году, провел у тетки Анастасии – старшей сестры мамы Евдокии Константиновны, в США. Дело в том, что отец Трофим Кононович скончался в Москве от инсульта, хотя был не стар. Жена с детьми, оставшись вдовой, бедствовала – денег нет, в стране карточная система. Вот и пристроила сына к тетке.

Каким образом Конона удалось вывезти в Калифорнию, история и по сей день умалчивает. Но он благополучно перебрался через океан, пошел здесь в школу, радуя тетю и преподавателей хорошими успехами. Но сильно скучал по дому. А потому, к совершеннолетию, проявил характер и с помощью сотрудников советской дипломатической миссии уехал на родину. Так что школу заканчивал уже дома.

В 1940 году Конона Молодого призвали в армию. Прошел всю войну, награжден двумя орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степени, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги»…

Орден Красной Звезды он получил весной 1945 года при довольно странных обстоятельствах. Наши войска никак не могли взять Кенигсберг. Нужен был хороший «язык», из офицеров, который бы указал уязвимые места вражеской обороны. А у разведчиков, среди которых был и лейтенант Молодый, – сплошная невезуха.

Наконец, они наткнулись на какое-то странное место: автомобили въезжают в ворота и словно под землю проваливаются. Причем если днем едут машины все больше обшарпанные, непризентабельные, то вечерами – шикарные «мерседесы» и «опели»…

Подобрались разведчики поближе и выяснили, что в подземном бункере, куда и скрывались машины, разместился… публичный дом. Утром туда наведывались солдаты, вечером – офицеры. Наши и накрыли бордель поближе к ночи… Командиру группы дали за операцию орден Красного Знамени, лейтенанту Молодому – Красную Звезду.

Расписался он на рейхстаге и в 1946 году демобилизовался в звании старшего лейтенанта. Вернулся в Москву, поступил в институт. Учился хорошо. Особенно давались языки – немецкий, французский. Английский вообще знал как родной, с американским произношением. Оно и понятно: детство у тетки не прошло даром.

Затем взялся за китайский. Не только выучил его, но и в соавторстве с настоящим китайцем написал учебник китайского.

Вероятно, именно тогда на способного полиглота и обратили внимание люди из советской внешней разведки. Да и с биографией у него было все в порядке: боевой разведчик, имеет награды, член партии с 1942 года. Опять же жениться собирается, так что и на семейном фронте все в порядке.

Начиная с 1951 года, Конон Молодый прошел специальную подготовку, а где-то в конце 1953 года вдруг загадочно исчез. Родственникам, друзьям сообщил, что по распределению отправляется в Китай, в отдаленную провинцию. Для молодого специалиста командировка по тем временам даже завидная. Родственники ни о чем не догадывались. Если раз в год выбирался в Москву, все были счастливы. И подарки домашним привозил соответствующие.

На самом же деле Конон Молодый в это время работал в Северной Америке. Легенда была такая. Его «папа» – канадец Лонсдейл – действительно погиб на войне, «мама» – умерла. Их документы, как и метрика сынишки Гордона, имевшиеся у советской разведки, были подлинными. И вот в Канаде появился начинающий бизнесмен Гордон Лонсдейл, он же советский разведчик под псевдонимом «Бен».

Легализовался, получил соответствующие документы. Перебрался в Нью-Йорк, где прошел хорошую стажировку под руководством Рудольфа Абеля, познакомился с Морисом и Леонтиной Коэнами, с которыми затем ему пришлось немало поработать. И отправился в Лондон, чтобы, опять-таки по легенде, получить хорошее образование. А там учеба обходилась гораздо дешевле.

Но по дороге чуть не прокололся. Бывает же так: в парижском аэропорту к нему бросился с объятиями однокашник Жора Маслов. И сильно обиделся, когда Конон Молодый, пять лет с ним проучившийся, не узнал старого друга.

В Англии Молодый взялся опять-таки за изучение китайского языка – на сей раз в Лондонском университете. Начинающему коммерсанту и студенту Гордону Лонсдейлу было уже, как и почти всем его однокурсникам, за 30. Но его возраст никого не смущал. Во-первых, война отодвинула для союзников американцев и англичан сроки учебы. Во-вторых, брались штурмовать китайские иероглифы люди зрелые, имевшие уже по одному, а то и по два диплома. Все они объясняли стремление освоить экзотический тогда для Европы язык одним: страстным желанием сделать хороший бизнес в набиравшей силу громаднейшей стране.

Но Конон избрал китайский еще по одному соображению. В Центре справедливо рассудили, что и американская, и британская разведки перед отправкой в КНР своих офицеров пошлют их в университет, чтобы научить языку страны пребывания. Там, дескать, Конон и сможет их выявить, заведет полезные знакомства.

И в самом деле, в Англии «Бен» завербовал нескольких агентов, добыл немало ценной информации. Получил он также и образцы военной продукции, разработкой которой как раз и занимались немецкие ученые, служившие в годы войны еще Гитлеру. Кстати, отсюда и одна из сюжетных линий «Мертвого сезона».

Успешно шла и коммерческая деятельность «Бена». Игровые автоматы приносили Гордону Лонсдейлу немалые доходы, превратили в независимого человека, сэкономили немало средств Центру.

Да и самому «Бену» не приходилось выдумывать, откуда у него деньги. Удачливый коммерсант Лонсдейл аккуратно отчитывался и перед британской казной, платя налоги, и перед Центром. А потом подсмеивался, говоря, что сделал состояние благодаря политэкономии и учению Карла Маркса.

А из Лондона всю добытую «Беном» и его источниками информацию в советскую столицу передавали скромные владельцы букинистического магазина Крогеры. Они же идеальные связники и радисты советского резидента «Бена», ранее известные ему под фамилией Коэн.

Однажды Лона зачитала Конону только что полученную радиограмму: «Трофим, 53 сантиметра». Конон переспросил: «Что это?» Лона ему: «Дурак, у тебя сын родился, назвали Трофимом, рост – 53 сантиметра».

Молодый на радостях предложил друзьям стать крестными его сына. И когда потом, много лет спустя, все они уже жили в Москве, Трофим с папой и мамой частенько навещал своих крестных родителей.

…Арестовали Конона в 1961 году из-за предательства уже упоминавшегося офицера польской разведки, кое-что знавшего и о лондонской резидентуре. Всю вину Гордон Лонсдейл взял на себя и получил 25 лет заключения. Однако получили неожиданно суровые сроки заключения и Крогеры-Коэны, не сказавшие на суде ни слова, и те агенты «Бена», которые решили сотрудничать с британской контрразведкой – уж слишком большой шум произвел процесс в прессе.

В лондонской тюрьме судьба свела Конона с другим советским разведчиком Джорджем Блейком, приговоренным за шпионаж в пользу Советов к 42 годам. «Бен» поддерживал грустного Блейка такой шуткой. Предлагал ему спор на тему, через сколько лет они с Джорджем встретятся на параде в честь 7 ноября на Красной площади.

Самое интересное, что он угадал. В 1964 году Молодого обменяли на англичанина Гревилла Винна – связника предателя Олега Пеньковского. Блейку же в 1966 году устроили побег. И они действительно встретились на гостевой трибуне Красной площади во время одного из праздников.

Свободное время, которого в тюрьме у него оказалось полным-полно, Конон Молодый использовал весьма своеобразно. Еще во время судебного процесса он заключил контракт с крупным британским издательством на книгу мемуаров «20 лет секретной службы». За описание приключений собственной жизни ему полагалось 100 тысяч фунтов.

Естественно, в той книге весьма мало правды, зато Конон Трофимович дал волю богатой фантазии. Сам автор, вернувшись после заключения домой, только посмеивался, когда его спрашивали, что в книге правда, а что ложь. Но в его творение поверили, растиражировали на многих языках; отсюда, наверное, и пошли по миру гулять легенды и мифы о легендарном Гордоне.

А вот дома в Москве об аресте сына, мужа и отца долгое время не знали. Только когда в Лондоне уже заканчивался судебный процесс, к Галине Петровне пришли и сказали: ваш муж – советский разведчик, ему грозит долгое тюремное заключение. Вскоре сообщили и о приговоре. Маленький Трофим, было ему три года, никак не мог понять, почему мама все время грустит и плачет.

Сам Конон Молодый не стал рассказывать домашним о годах заключения. Сказал лишь однажды, что худо было вначале, когда его еще надеялись перевербовать и держали в одиночной холодной камере, неделями не давая спать. Но потом поняли тщетность своих попыток и оставили Гордона Лонсдейла в покое. Он зажил обычной тюремной жизнью, стараясь не выделяться среди сокамерников. Ходил на прогулки, работал над книгой. И ждал, веря, что свои в беде не бросят. И в конце концов дождался…

Когда в апреле 1964 года Конон Трофимович вернулся домой, семье дали двухкомнатную квартиру в доме на Фрунзенской, где и сейчас живет немало чекистов.

И Молодые стали жить-поживать обычной жизнью москвичей. Вместе с женой, сыном и приемной дочерью Лизой от первого брака Галины Петровны они ездили отдыхать на море. Купили автомобиль. Принимали гостей и сами ходили в гости к тем, кого знали и любили…

Молодый, например, несмотря на разницу в возрасте, был очень дружен со своим бывшим резидентом в Нью-Йорке Фишером-Абелем. Оба с интересом следили за съемками фильма «Мертвый сезон», который консультировали. Первую часть фильма они восприняли относительно спокойно, но от «накрученности» приключений второй серии дружно отмахивались: так в жизни не бывает.

Работал Конон Трофимович по-прежнему в разведке. Преподавал в разведшколе, консультировал коллег, если в том была необходимость…

…Умер Конон Молодый внезапно, так и не дожив до старости. В субботу 10 октября 1970 года они с женой поехали по грибы. Забрались далеко, набрали по корзинке. А когда сели перекусить, Конон Трофимович вдруг упал на траву как подкошенный. В больницу его привезли уже мертвым. Врачи сказали: обширный инсульт, сделать все равно было ничего нельзя.

Таков рок семьи Молодых: ведь и отец Конона – Трофим Кононович тоже умер внезапно.