«Большой шеф» «Красной капеллы» (Леопольд Треппер)
Так иногда называют советского резидента Леопольда Треппера. Это не совсем верно, поскольку единой советской агентурной сети под таким названием не существовало, имелись лишь самостоятельные резидентуры ГРУ и НКВД, раскрытые германской контрразведкой. Да и вообще «Красной капеллой» первоначально именовалась зондеркоманда СС (SS-Zondercomander Rota capelle), занимавшаяся радиоперехватом на оккупированных территориях Западной Европы. И только после войны так же стали называть и группы антифашистов, связанных с советской разведкой. Тем не менее, Леопольд Треппер не случайно получил такое прозвище. О том, как это получилось и к чему привело, мы и хотим вам рассказать…
Начало карьеры
Он родился 23 февраля 1904 года в городе Новы-Таг, в Галиции, в семье коммивояжера. В четырнадцать лет Леопольд примкнул к еврейской молодежной организации «Хашомер Хацаир», которая сотрудничала с польской компартией.
В возрасте 20 лет он эмигрировал в Палестину, где активно участвовал в борьбе против английских оккупантов. Был арестован, но сбежал и нелегально уехал во Францию, где стал сотрудничать с местными коммунистами.
Когда и здесь над ним нависла угроза ареста, товарищи переправили Леопольда в Москву, где он прошел курс обучения в Коммунистическом университете национальных меньшинств Запада, а заодно и спецподготовку агента-нелегала.
В 1936 году он по указанию начальника Разведывательного управления Яна Берзина выехал во Францию в качестве ревизора. Ему было поручено выяснить причину провала советских агентов. Леопольд довольно быстро выявил виновника провала и вернулся в Москву с подробным докладом.
Странная ошибка
В 1937 году он стал кадровым сотрудником советской военной разведки и по ее заданию отправился в Бельгию, создавать резидентуру связи для работы в военное время.
Год спустя для прикрытия своей нелегальной деятельности Треппер открыл в Брюсселе фирму во главе с директором Жюлем Жаспаром, братом бывшего премьер-министра Бельгии. Одновременно создал сеть отделений фирмы с конспиративными квартирами в скандинавских странах. В апреле 1939 года в помощь Трепперу прибыли кадровые сотрудники Центра А. М. Гуревич («Кент») и М. В. Макаров («Хемниц»).
Основной задачей резидентуры Треппера было добывание документов для прибывающих агентов и организация связи. Прямой разведывательной деятельностью ее сотрудники не занимались, а стало быть, и меньше рисковали.
Однако в 1938 году одного из его сотрудников – А. Райхмана – все же арестовали, как лицо, не имеющее юридического права проживать в стране. Его ждала депортация, и по идее Центр должен был бы принять меры по скорейшему переводу Райхмана на другую работу. Однако, вопреки здравому смыслу, после того, как нанятому Треппером адвокату удалось вызволить Райхмана из-под ареста, его почему-то по указанию из Москвы познакомили с другими сотрудниками резидентуры. Он теперь знал в лицо Гуревича, Макарова, Избуцкого, Гроссфогеля и некоторых других. Эта ошибка впоследствии будет стоить очень дорого.
Дни решающих испытаний
В мае 1940 года Бельгия была оккупирована немцами. И тут надо сказать, Треппер повел себя отнюдь не по-джентльменски. Почувствовав угрозу ареста, он бросил жену и сына на произвол судьбы и укрылся у своей любовницы Джоджии де Винтер. Спас его семью, отправив женщину и мальчика в СССР, А. М. Гуревич.
Сам же Треппер предпочел заняться спасением денег. Он перевел на счета в Париже 300 000 франков и 16 августа 1940 года отправился вслед за ними на машине советского посольства с документами на имя Ж. Жильбера. Туда же уехал Л. Гроссфогель.
Пришлось Гуревичу, оставшемуся в Брюсселе, принимать на себя руководство резидентурой. И надо сказать, он сделал все возможное. Создал новую фирму «Симэско» с филиалами в Париже, Марселе и других городах Европы. Под ее прикрытием организовал новую агентурную сеть, приобрел конспиративные квартиры и даже, вопреки всем инструкциям, сам стал добывать важнейшие сведения.
Его невольными информаторами были немецкие офицеры-хозяйственники, размещавшие заказы через фирму «Симэско». Ну а Гуревич умел слушать и анализировать полученные данные.
Леопольд Треппер с женой
Причины провала
Гуревич также восстановил связь с действовавшей в Бельгии нелегальной резидентурой «Паскаль», которую возглавлял капитан ГРУ Константин Ефремов, и выезжал в Швейцарию для связи с резидентурой «Дора» (о ней подробнее ниже, в очерке о Шандоре Радо). Наконец, ему было поручено отправиться в Берлин и вступить в контакт с радистом группы «Альта» К. Шульце, а затем и с группой А. Харнака и X. Шульце-Бойзена.
Гуревич добросовестно выполнил эти задачи и передал в Москву дополнительно к своей информации информацию, собранную сетями «Альты», «Старшины» и «Корсиканца». В итоге его радиостанция была вынуждена выходить в эфир непозволительно часто. И хотя переданная информация была высоко оценена в Центре, ею заинтересовался даже сам И.В. Сталин, чрезмерная активность поставила Гуревича и его подчиненных на грань провала. Немецкая контрразведка со своими пеленгаторами ведь тоже не дремала.
И в декабре 1941 года немцы устроили облаву по установленным адресам. Несколько радистов, шифровальщица, содержательница квартиры, где находился один из передатчиков, были арестованы.
Правда, Трепперу, попавшему в засаду, удалось выскользнуть, предъявив удостоверение германской «Организации Тодта», и он тотчас предупредил о провале Гуревича. Тот подал уцелевшим агентам сигнал опасности, а сам вместе с женой и Треппером уехал во Францию.
Тем не менее, гестапо достался богатый улов. Проанализировав шифровки, попавшие в их руки, немецкие контрразведчики вышли в Берлине на след групп Ильзы Штебе («Альты»), Арвида Харнака («Корсиканца»), Харро Шульце-Бойзена («Старшины»). В итоге советская разведка в Берлине фактически перестала существовать.
Не лучше оказалась судьба сети агентов и в Бельгии. Арестованный наряду с другими Райхман на первом же допросе дал согласие сотрудничать с немцами. В результате его предательства было арестовано семнадцать человек. Затем не выдержал пыток один из радистов, и 22 сентября 1942 года его рация начала передавать сообщения в Москву под контролем гестапо. Еще несколько радистов и разведчиков были также принуждены гестаповцами к сотрудничеству. И хотя они стали включать в радиопрограммы условные знаки, означавшие, что работают под контролем, но не все их сообщения были поняты правильно. В итоге на многих – например, на А. Гуревича, К. Ефремова, М. Макарова и некоторых других – легло незаслуженное обвинение в предательстве.
Между тем, большинство участников бельгийской «Красной капеллы» держались стойко и мужественно восприняли свои смертные приговоры.
Чудеса и приключения
На достигнутых успехах немецкая контрразведка не успокоилась. К ноябрю 1942 года у ее агентов было уже достаточно данных для ликвидации резидентуры Треппера во Франции. Прошла серия новых арестов, в Марселе и Париже были арестованы Гуревич, его жена и все сотрудники фирмы «Симэско».
Чтобы избежать дальнейшего розыска со стороны гестапо, Треппер пытался инсценировать смерть и похороны Жана Жильбера, под именем которого он жил. Но инсценировка не удалась, и 24 ноября 1942 года он тоже был схвачен. Всего к январю 1943 года во Франции, Бельгии и Голландии арестовали более ста человек, из которых семьдесят работали на советскую разведку.
Немецкое командование решило через захваченные радиопередатчики организовать радиоигру с советскими спецслужбами. Стремясь спасти себя и дело, которому они служили, Треппер и Гуревич стали подыгрывать гестаповцам. Параллельно в июне 1943 года Трепперу удалось известить Центр о том, что передатчики бельгийских и французских резидентур работают под контролем немцев.
А поскольку подобные сообщения о провалах и работе под контролем немцев в Москву поступали и ранее, Центр наконец-таки смог разобраться в ситуации и стал вести полномасштабную радиоигру с немцами уже в своих интересах.
Далее началась полоса «чудес», возможных, кажется, лишь в детективных романах. Сначала 13 сентября 1943 года, воспользовавшись случаем, из-под стражи бежал Треппер. Да так удачно, что немцы не могли найти его в Париже до самого освобождения французской столицы в августе 1944 года.
Вслед за Треппером, оглушив охранника стулом, 18 ноября 1943 года совершил побег и Венцель. И ему тоже удалось скрываться в Брюсселе до освобождения Бельгии.
Гуревич, правда, оставался в заключении до конца войны. Но при этом он сумел совершить небывалое в истории разведки – завербовал следователя контрразведки Паннвица, который его допрашивал. И перед подходом войск союзников к Парижу Гуревич, Паннвиц, его радист и секретарша укрылись в Альпах, прихватив секретный архив.
Однако, даже привезя в Москву гестаповца Паннвица и секретный архив, Гуревич не избавился от обвинения в провале берлинской «Красной капеллы». Он был осужден, отбыл длительный срок заключения. Лишь после этого освободили, а затем и реабилитировали.
Досталось и Трепперу. Он тоже был репрессирован и освобожден лишь через девять лет, в 1954 году. Спустя три года он уехал в Польшу, откуда в 1973 году эмигрировал в Израиль, где и скончался в 1982 году.