Глава 3
В квартире стояла тишина. Женя поморщился от яркого света в окне, накрылся одеялом и хотел еще немного поваляться.
Через два дня было воскресенье, и он стал строить планы на выходные. И только тогда, когда его мысли вернулись к занятиям в школе, он вздрогнул, отбросил подушку в сторону и с ужасом понял, что до сегодняшних занятий осталось всего пятнадцать минут.
Он просто вылетел из-под одеяла, спотыкаясь, стал надевать джинсы, носки и рубашку. Только сейчас он вспомнил, что еще и сумка не собрана… Схватил несколько тетрадей со стола, на ходу надел куртку и, захлопнув за собой дверь, помчался вниз по лестнице на улицу.
«Сколько учусь, всегда опаздываю, – шептал он, переводя дыхание. – Осталось еще немного, одиннадцатый класс пробегать и начну ходить пешком».
Будильник, который звонил у него прямо под ухом, был накрыт подушкой и Женя его, конечно, не слышал. Отец уходил рано и никогда его не будил, надеясь на взрослую сознательность сына, но она, как всегда, подводила.
Длинная очередь на посадку в автобус его нисколько не смутила. Он шмыгнул вперед всех в раскрытую дверь и, выслушав за своей спиной недовольство пассажиров, забился в угол на задней площадке.
– Ну и молодежь пошла, – возникала какая-то старуха. – Совсем совесть потеряли. Куда можно так спешить?
– В школу, жизнь укорачивать, – ляпнул Женя и снова отвернулся к окну.
– В наше время школой гордились, – добавил пожилой человек к претензиям старухи свои соображения.
Женя еще что-то хотел ответить, но сдержался.
Набитый до отказа автобус двигался медленно, останавливаясь перед каждым светофором.
– У вас, молодой человек, проездной? – услышал он голос кондуктора.
Женя обернулся.
Перед ним стояла старая кондукторша в косынке, из-под которой выбивалась прядь рыжих волос.
По его телу пробежала дрожь. Кондукторша показалась ему настолько знакомой, что он от удивления потерял дар речи.
– Показывайте проездной, – потребовала она.
Женя пошарил в кармане и вытащил сто рублей. Пока она отсчитывала сдачу, он не сводил с нее глаз.
Кондукторша напоминала ему женщину, которую он видел уже много раз, но где и когда – припомнить не мог. Ему не терпелось у нее спросить, знает ли она его, но язык у него не поворачивался.
– Держи сдачу, не растеряй, – сказала она и сунула ему в руку деньги.
Теперь он почувствовал, какие холодные у нее руки, морщинистые и страшные.
Кондукторша строго взглянула на молодого человека, покачала головой и сказала:
– Я тебя часто вижу на нашем маршруте, только оплачиваешь ты проезд не всегда. Смотри, заяц, оштрафую когда-нибудь.
Выйдя на остановке, он внимательно всматривался в окна автобуса, пытаясь ее заметить, и увидел в переднем окне. Она смотрела прямо на него и погрозила пальцем.
– Вот бестия, – пробормотал Женя. – Где же ты мне попадалась? До жути знакомая физиономия.
Тут он спохватился, что уже опоздал на занятия, повернулся и помчался в школу.
Он поднялся на второй этаж, высунул голову из-за угла, чтобы убедиться, что никого в коридоре нет, тем более что ему предстояло пройти мимо кабинета директора в свой класс, и тихо, стараясь не шуметь, двинулся вперед.
У дверей он прислушался, вспоминая, какой у них первый урок, и решив, что литература, а там молоденькая практикантка, широко распахнул дверь и ввалился в класс.
– Я не опоздал? – спросил он, стреляя глазами по классу в поисках практикантки.
– Опоздал, – раздался голос из глубины класса. Оказалось, что первым уроком была история, и вел ее его отец.
– Ты как входишь в класс? – спросил директор. – Просто как к себе домой.
– А разве не литература? – растерялся Женя.
– Как видишь, нет. Сколько все это может продолжаться? – директор подошел вплотную к нему. – У тебя что, часы в доме не работают?
– Работают, только отстают, – ответил ученик.
– Выбрось эти часы. Учил урок? – строго спросил директор.
– Кое-что.
– Вот иди сразу к доске и рассказывай это кое-что, – потребовал он. – А мы послушаем. Может, зря я тебя ругаю? Давай про кое-что…
Ученики в классе замерли. Они смотрели на Женю с сочувствием, так как видели, что он вчера весь вечер играл в футбол.
– Ну, что замолк? Что было задано?
– Революция в России, – ответил подавленным голосом Женя.
– Вот и расскажи про революцию в России.
– Вам про какую? Их четыре было.
– Сколько? – переспросил директор.
– Две, – тут же поправился он.
– А точнее.
– Одна была – это точно. В семнадцатом году, сам видел.
В классе раздался смех.
Женя покраснел.
– Как ты думаешь сдавать экзамены? Если не знаешь, сколько было даже революций в России? – спросил директор.
– Вот последнюю я помню точно. Большевики, Ленин, Сталин, Керенский и меньшевики с эсерами. Взяли Зимний дворец…
– Прямо все вместе? – поинтересовался директор.
– Нет, по очереди. Потом голод, разруха и НЭП.
– О, ты и это знаешь?
– Конечно. Это что-то вроде экономического кризиса, как у нас в стране.
– Садись, академик, – остановил его директор.
– Я еще могу рассказать и про Сталина с Дзержинским.
– Хватит твоих рассказов. Садись и слушай, что твои одноклассники будут говорить.
Женя прошел на свое место, уселся и взглянул на свою соседку.
– Что, неправильно сказал? – спросил он шепотом.
– Правильно. Только мы проходим Парижскую Коммуну.
– Да? Кто же мог подумать.
Соседка тихо засмеялась.
– Женька, ты такой забавный… Ты учебники в руки когда-нибудь берешь?
– Беру, когда пыль с них стряхиваю.
– Вот любят же тебя девчонки, сама не знаю за что.
– А ты тоже любишь?
Соседка стукнула его ручкой по носу.
– Потом скажу.
– Значит, любишь. Давай на перемене поцелуемся.
– Ну ты и реактивный, – возмутилась девчонка. – Тебе только одно – поцеловаться.
– А что, нормально. Как-то неудобно получается… Сидим за одной партой не один год и ни разу не поцеловались.
– Разве все целуются, кто с кем сидит? – спросила соседка.
– Конечно. А что еще делать?
– А эти, Смирнов Сашка с Игорем сидят вместе – они тоже целуются?
– Может быть. Сама знаешь, какие сейчас трудные времена. Скоро экзамены, а любовь – она расслабляет.
– Не расслабляйся сильно, а то целовать некого будет, – предупредила соседка.
– Вот я и держусь, – Жан сунул руки себе между ног.
– Вот и держи, – засмущалась соседка.
– Так, если я еще услышу хоть одно слово за вашим столом, выгоню обоих, – предупредил директор.
– Видишь, он нам может посодействовать, – заметил Женя.
Соседка демонстративно отвернулась и уткнулась в книгу.
Женя тоже замолчал, притих.
Через мгновение она почувствовала, как под столом его рука коснулась ее руки, и он сжал ее ладонь. Она замерла, искоса поглядывая по сторонам, чтобы никто не заметил.
– У тебя такая горячая рука, – прошептал он.
Соседка молчала и не предпринимала попыток вырвать свою руку.
– Поцелуемся на переменке?
– Убери, – прошептала она.
– После уроков. А?
– Посмотрим, если тебя снова к директору не вызовут.
После уроков Женя стоял в коридоре и дожидался свою соседку, которая задержалась в классе с подружками.
– Ну, наконец-то, – вздохнул Женя. – Я тебя провожу. Хочешь?
– Проводи, если есть такое желание, – покраснела одноклассница.
Они вышли на улицу и пошли через парк.
– Ты что это сегодня так разговорился?
– Я всегда такой, – ответил Женя. – Ты просто плохо меня знаешь.
– Уж тебя я знаю лучше всех, – возразила девочка. – Ты мне об этом не рассказывай.
– Вот видишь, и ни разу не поцеловались.
– Ты опять за свое?
Женя взял ее за руку и остановил, потом потянул к себе и прижался губами к щеке девчонки.
– Ты так хорошо пахнешь, – прошептал он, поцеловал ее в щеку и замер.
– Ну, хватит, Женька, – попыталась она его оттолкнуть.
Женя не мог оторвать глаза, смотрел уже не на одноклассницу, а на стоящую между деревьев старуху, которая качала головой. Опять эти рыжие волосы, и что-то очень знакомое показалось ему.
Старуха, маленького роста, лет восьмидесяти или старше, стояла и грозила ему пальцем.
– Пошли отсюда, – прошептал Женя.
– Что с тобой? Ты такой бледный, – заметила одноклассница.
– Ничего. Просто пошли домой, от посторонних глаз.
Она огляделась по сторонам.
– Но тут же никого нет, – сказала она.
– Вон бабка стоит и глаза лупит.
– Где?
– Ну, вон там, у деревьев. Ты что, не видишь?
Девчонка еще раз огляделась.
– Да нет здесь вообще никого. Что ты выдумываешь?
Женя зажмурил глаза и встряхнул головой. Он развернул девочку в сторону деревьев, где стояла старуха.
– Вон, видишь – на нас смотрит. У большого дерева слева.
– Ты совсем плохой. Нет там никого. Идем, сам убедишься.
Она взяла его за руку и повела к тому самому большому дереву.
– Кого ты тут видел?
– Только что здесь стояла бабка с рыжими волосами, вся в морщинах, – стал он объяснять. – Я такую же сегодня в автобусе видел, но немного помоложе – кондукторшу.
– Тебе надо выспаться, – заметила одноклассница. – Ты все на свете перепутал. На уроках с тобой творится непонятное и здесь тоже.
– Мутация происходит.
– И не только, – она взяла его за руку. – Ты весь какой-то холодный. Не заболел?
– Я всегда такой, – ответил Женя, пытаясь все же найти взглядом ту самую рыжую старуху.
– Вот об этом ты уж мне не говори. На физре с тебя даже пар валит.
– Там я закипаю. Что, серьезно руки холодные? – переспросил он. – Я и не чувствую.
– Давай погуляем в следующий раз, – предложила она. – Иди домой, отлежись.
Женя пришел домой весь потерянный. Он даже не помнил, получил ли удовольствие от поцелуев – его сейчас волновало совершенно другое – эта старуха, о которой он никак не мог припомнить, где и когда ее видел. Что он ее видел, сомнений не было, только вот где с ней встречался, сообразить не мог.
Он закрылся у себя в комнате и встал у окна. Каково же было его удивление, когда он снова увидел ее. Старуха стояла внизу, напротив его окон и не сводила с них глаз, наблюдала.
Женя спрятался за штору и незаметно стал выглядывать, а старуха стояла и, покачивая головой, грозила пальцем в его сторону.
– Это конец моей школьной карьере, – прошептал он. – Если сейчас мне такое кажется, то что будет на экзаменах? Завалю все напрочь. Хотя, нет. Для чего у меня отец директор школы? Сдам его прямо на экзаменах, и пусть мне попробуют поставить неуд!
Он громко рассмеялся над своими мыслями и смахнул выступившие от смеха слезы.
