Глава 22

По прибытии в Эдинбург у меня оставался целый час свободного времени. Хотя высоко в небе висели клочья туч, погода стояла на удивление спокойная. Я зашла на почтамт, купила посылочный пакет с мягкими пупырышками и отправила мобильный телефон бандеролью дяде Мо в Спейдтуэйт, потом отправилась пешком в сторону Аква-центра, а по пути зашла в книжный магазин и спросила план города Мочтай в Ланаркшире. Оказалось, такой город действительно существует и находится неподалеку от Гамильтона.

Аквацентр стоял в тени Артуровой горы. Обойдя здание кругом, я увидела с обратной стороны катальные горы: огромные яркие пластиковые трубы, напоминавшие лотки для сброса строительного мусора. Таких тоннелей было четыре: один огромный, плавный, белого цвета, сверху, кажется, прозрачный, два более крутых – желтый и синий, а также укороченный черный экземпляр, почти отвесный, как мусоропровод.

Присев на травянистый склон, я смотрела сверху на город и впитывала скупые, отфильтрованные облаками солнечные лучи, а потом взяла билет в бассейн, сошла по лестнице в раздевалку, с опаской втиснулась в видавший виды купальный костюм (изначально желтый, но теперь, после многолетних заплывов по илистой реке Форт, вылинявший до оттенка овсяной каши) и не без труда затолкала котомку в узкий шкафчик. Потом я двадцать минут плавала, восхищаясь размерами этого сооружения, и с любопытством разглядывала винтовую лестницу, ведущую наверх, к катальным горкам, три из которых спускались в меньшую чашу бассейна. Четвертый бодислайд, черный, сбрасывал любителей острых ощущений на отдельную, узкую водную дорожку. Судя по доносившемуся оттуда визгу и по той скорости, с которой купальщики вылетали из черной пасти, нетрудно было догадаться, что эта горка – самая экстремальная.

Время от времени я поглядывала в сторону раздевалок и вот, через двадцать минут, заметила молодого человека, которого кузина Мораг называла Рики, – я с ним познакомилась в «Ламанче» неделю назад. Теперь он был в обтягивающих плавках и поражал своим видом: рослый, накачанный загорелый блондин, он тут же стал мишенью для женских взглядов. Впрочем, многие из мужчин тоже косились в его сторону, в основном с завистью. Он остановился у бортика, в самой середине бассейна, широко расставил ноги и сложил крепкие руки под внушительными грудными мышцами. Оглядывая дорожки, он хмурился. Я пару раз проплыла мимо него на спине, но он и бровью не повел.

Кузина Мораг появилась минут через пять – и удостоилась еще большего числа взглядов. У нее, как и у меня, был закрытый купальник, но на этом сходство заканчивалось. Ее тело облегал сверкающий черный эластик, оставлявший бедра открытыми чуть ли не до талии. На боках выделялись черные сетчатые вставки, которые выгодно подчеркивали тонкую талию. Вырез, строго говоря, был небольшим, но эту показную скромность дерзко нарушала еще одна вставка, широкая и глубокая, открывающая ложбинку роскошного бюста.

Подойдя к молодому красавцу, она стала рядом – боги среди смертных. Они разглядывали тех, кто плескался в бассейне, сидел на бортике или разминался; Мораг обвела глазами катальные горки. Ее длинные каштановые волосы были собраны в узел и стянуты черной лентой. Когда она посмотрела в мою сторону, я помахала рукой из воды.

Она с робкой улыбкой помахала мне в ответ. Тогда я перевернулась на живот и подплыла к ним, рассудив, что Мораг, по-видимому, все еще меня опасается, но ей будет спокойнее, если она окажется выше, да еще рядом со своим парнем.

Я подтянулась на бортике; Мораг присела; парень даже не наклонил головы – он по-прежнему хмуро глядел вниз.

– Здравствуйте, – с улыбкой сказала я им обоим.

– Привет, Ай. Ты ведь знакома с Рики?

– А как же! Еще раз здравствуйте, – дружелюбно повторила я. – Как поживает Тайсон?

Он еще больше насупился и, видимо, начал что-то обдумывать.

– Поживает, – в конце концов изрек он.

– Я рада. Извините, если мы с друзьями вас тогда напугали.

– Было бы кого пугаться, – взвился Рики.

– Точнее сказать, помешали, – виновато поправилась я. – Извините, что мы вам помешали.

– Да ладно. – Рики сменил гнев на милость.

– Как жизнь, сестренка? – натужно улыбнулась Мораг.

– Не скупится на тумаки. – Я изобразила веселье. – Но я уворачиваюсь.

– И то хорошо. – Она выпрямилась и кивнула в сторону винтовой лестницы. – Покатаемся?

– Можно, – согласилась я.

Мораг изящно нырнула в бассейн, почти не поднимая брызг. Через мгновение за ней последовал Рики, проявив такое же мастерство. А я, оттолкнувшись от бортика, неуклюже бултыхалась в кильватере их стройных тел.

– Эти катальные горки – как сама жизнь, верно? – произнесла кузина Мораг, становясь в очередь у винтовой лестницы.

Дежурный в белых шортах и тенниске внимательно осматривал любителей этого аттракциона – ими, по большей части, оказались дети, уже совершенно мокрые.

– В каком смысле? – Шлепая сзади, я высовывалась из-за широкой спины Рики.

Он упорно вклинивался между мной и Мораг – наверное, по-прежнему ожидал покушения, хотя было не вполне ясно, где, по его мысли, я могла прятать орудие убийства. По-видимому, он подозревал, что я сброшу Мораг с винтовой лестницы на кафельный пол.

– Ну как же. – Приближаясь к началу очереди, Мораг выглянула из-за могучего бицепса Рики. – Можно выбрать короткий, быстрый, экстремальный путь, как по этой черной трубе, или долгий, неторопливый, как по белой, или нечто среднее. Понимаешь?

– Кажется, да.

Мораг кивнула и, не оставив равнодушным ни одного наблюдателя, подошла к черному раструбу. Спортивно пружиня, она запрыгнула в разверстую пасть, дождалась, пока красные огоньки сменятся зелеными, оттолкнулась и с радостным воплем исчезла в черной глотке.

Рики с ухмылкой обернулся ко мне:

– В своем репертуаре. – Прошагав по мокрым кафельным плиткам, он выждал положенное время и молча сиганул в черноту.

Из вежливости мне пришлось последовать их примеру. Взгромоздившись на край пасти, я ухватилась за хромированные поручни, а когда загорелся зеленый свет, разжала пальцы.

Какой ужас. Это длилось не более трех секунд, но я перетрусила до смерти. В ушах ревел воздух, одно плечо горело, ноздри забивала вода, черная кишка швыряла меня из стороны в сторону, из почти вертикального положения в горизонтальное, и под конец сбросила на длинную водную дорожку, которую я успела заметить прежде. Остановиться удалось только у дальней кромки: меня душил кашель, в носу щипало от хлорки. Купальник врезался в самые сокровенные места. Вдобавок во всему, я впервые в жизни поняла, что испытывает человек, которому поставили клизму. Побагровев и содрогаясь от кашля, я отчаянно размахивала руками.

Мораг и Рики с хохотом вытащили меня и поставили на пол.

Я поблагодарила, отплевалась и кое-как поправила купальник.

– Bay! – Я изобразила счастливую улыбку.

– Еще разок? – предложила Мораг.

– Еще! – подхватила я.

– Обычно в катальном желобе достаточно сесть, чтобы замедлить спуск, – объясняла Мораг. – Но в черной трубе этим ничего не добьешься. – У нее вырвался короткий смешок. – Еще можно раскинуть руки в стороны, а можно лечь и выгнуть спину, чтобы между днищем и твоими лопатками образовался вакуум. Только зачем тормозить? – Она тряхнула головой. – Вот если захочешь нестись быстрее, нужно скрестить лодыжки, сцепить руки за головой и опустить плечи. Тогда трение сводится к минимуму: одна пятка и плечи. Есть, конечно, и другие примочки для любителей настоящей скорости, только надо уметь вписываться в виражи, понимаешь? Владеть своим телом, сводить к минимуму столкновения со стенками. Не тупо лететь вниз, а думать. Вот тогда действительно дух захватывает.

– У тебя есть секундомер? – спросила я, судорожно перебирая ногами по ступеням винтовой лестницы.

– Здесь следят, чтобы на руках ничего не было. – Мораг продемонстрировала свои точеные запястья.

Рики поднимался впереди нас – убедился, что я не такая уж отъявленная злодейка.

– В других местах на кромке желоба бывает кнопка, которая срабатывает при входе, а внизу тебя засекает какой-то луч или датчик, и твое время высвечивается на табло. Так здорово!

– Ага. – Как раз в это время из желоба в водную траншею вылетел очередной экстремал. – И часто вы так развлекаетесь?

– Постоянно! Объездили все аквапарки в Англии, на Коста-дель-Соль и на Балеарских островах. На прошлой неделе планировали слетать на Канары – говорят, там тоже есть неплохие горки, но у Фрэнка случилась эта заваруха с таможенным управлением.

– Хм. – Я задумалась. – Выходит, Аллан считал, что в городе тебя не будет?

– Ну да. Он думал, я вот-вот уеду.

Понятно. Не сорвись ее план, я бы по приезде в Лондон узнала, что Мораг отсутствует, и тогда если бы сама не решила остаться, то непременно получила бы (во время сеанса кодовой телефонной связи) инструкцию из Верхне-Пасхального Закланья дожидаться ее в столице.

– А надолго ты хотела уехать?

– На месяц, – ответила Мораг. – Но у Фрэнка начались неприятности, вот я и надумала сгонять хотя бы в Шотландию, испробовать здешние возможности, только беспокоилась о тебе. А в Стерлинг заезжать не хотела – мне там неуютно, слишком близко к дому.

– Значит, сейчас много бассейнов с катальными горками?

– Полно! Сотни. Здесь в принципе тоже неплохо, но за границей можно найти гигантские желоба, на открытом воздухе, просто супер…

– Давайте еще разок в «Черную дыру», – сказал Рики, становясь в очередь.

– Давай, милый, – Мораг потрепала его по плечу и проводила вверх шлепком по заднице.

– Рики – твой бойфренд? – спросила я.

– Ага. – Мораг широко улыбнулась. – Все при нем, верно?

– Да уж, – согласилась я. – А как он относится к тому… ну… что ты снимаешься в порно?..

Запрокинув голову, она расхохоталась:

– Не ревнует ли? Нет, что ты, он гордится. И вообще, ему нравится подсматривать. А кроме того… – Наклонив ко мне голову, она понизила голос – Смотри, ему ни слова. На съемках я иногда делаю вид, будто притворяюсь. – Она захихикала и подмигнула.

Это было выше моего разумения.

– Хочешь сказать, ты только притворяешься, что оргазм у тебя притворный? – смущенно выдавила я.

– Вот именно. Чтобы ему не обидно было, понимаешь? – Она ткнула меня локтем и огляделась. – Встречаемся внизу.

Опять этот кошмар. Но теперь я хотя бы скрестила ноги, чтобы укрыть интимное место. Пожалуй, мне даже стало ясно, за что Мораг так полюбила это развлечение: оно было желанной противоположностью ее повседневной работе.

– А как получилось, что ты стала порнозвездой?

– Мне предстояло играть концерт…

– На баритоне?

– Естественно. У меня, кстати, неплохо получалось, хотя мало кто мог это оценить: концерты были камерные, для узкого круга… Так вот, еду я в метро, вся расфуфыренная, ко мне подваливает парень, протягивает свою визитку и спрашивает, мол, не желаешь ли сняться для журнала? Я ему: для какого еще журнала? А он такой: для мужского, но очень престижного. Вот еще, говорю, делать мне больше нечего. Тогда он назвал сумму гонорара, и я обещала подумать. Подумала; наутро ему позвонила, он говорит: «Лады». Через неделю повез меня в какой-то замок на фотосессию, там, правда, пришлось оголиться, зато фотограф свел меня с Фрэнком, и тот стал моим менеджером. Как видишь, все просто. Наверно, мне следовало дать о себе знать, хотя бы черкнуть пару строк, но из Общины шли восторженные письма, полные гордости за мое исполнительское мастерство, и у меня просто не хватило духу разочаровать наших. И потом, на первых порах я ведь действительно музицировала, да и сейчас изредка даю концерты, раз в два-три месяца, вот я и подумала: зачем дергаться, раз так сложилось, а может, это было предначертано свыше, ведь я познакомилась с агентом не где-нибудь, а по пути на концерт – благодаря этому и попала в порнобизнес.

Я хмыкнула. Оказывается, не я одна умела подводить базу под свои поступки.

– Неужели тебе это нравится? – хмуро спросила я.

– Что, порнуха?

– Да.

Мораг ответила не сразу:

– Знаешь, нравится – не то слово. – Она развела руками. – Обожаю, когда много секса, люблю, когда мною восхищаются и платят хорошие деньги. По крайней мере, не надо горбатиться, чтобы себя обеспечить. – Она засмеялась. – Еще пару лет поработаю, а потом, наверное, открою сеть магазинов эротического белья. – Глядя куда-то вдаль, она впала в задумчивость. – Или, к примеру, займусь проектированием аквапарков. – Пожав плечами, она отложила пилочку для ногтей. – Тут, правда, нужны специальные знания, да и конкуренция большая, зато бизнес, в принципе, чистый.

Еще не высушив волосы, мы сидели в кафе и глазели на купальщиков. Я, конечно, выглядела как кикимора. А Мораг – как юная, свежая, затянутая в голубые джинсы русалка. Рики стоял в очереди за напитками.

До этого мы опробовали три других горки, но Мораг с Рики так и тянуло в «Черную дыру». Я от них отделилась, предпочтя два средних желоба – там, по крайней мере, можно было испытать не дикий ужас, а какие-то другие ощущения. Опробовала и громадную белую трубу, самую медленную, и она понравилась мне больше всех. Мораг и Рики тоже разок прокатились, исключительно для полноты впечатлений, но объявили, что это забава для слюнтяев и пенсионеров, хотя признали за ней одно преимущество: из полупрозрачной верхней части открывался потрясающий вид на скалы Солсбери и на Артурову гору, которая выделялась буро-зеленым конусом на фоне бело-голубого неба.

Через два часа непрерывного катания, отбив пятки, плечи и другие чувствительные места, мы немного поплавали в бассейне и решили на этом закруглиться. Переоделись и пошли в кафе.

Мораг убрала пилку в изящную сумочку, откинулась на спинку кресла и потянулась с неподражаемой кошачьей грацией, откинув назад мокрые волосы и сцепив руки на затылке. Это движение поразительным образом воздействовало на ее бюст, что, в свою очередь, поразительным образом воздействовало на посетителей, но Мораг будто ничего не замечала. Я попыталась изобразить равнодушие, зато мужчины, расположившиеся за ближайшими столиками, исподтишка поглядывали в ее сторону; те, кто сидел подальше, откровенно пожирали ее глазами, а в противоположном углу отцы семейств, обремененные детишками и мокрыми полотенцами, вдруг приосанились и начали разворачивать пластиковые кресла для лучшего обзора.

С коротким смешком я облокотилась на стол.

– Положа руку на сердце, сестренка: с меня сняты подозрения? Ты больше не считаешь меня киллершей или маньячкой?

– Нет, не считаю. – Мораг слегка смутилась. – Прости, что так получилось. Это не по моей вине.

– Знаю, знаю. И даже догадываюсь, по чьей.

Рики, отстояв в очереди, подошел к нам с подносом.

Мне предназначался маленький чайник чаю, Мораг – черный кофе и минералка, а Рики – «кола» с чизбургером.

– Как по-твоему, что там сейчас творится?

– В Общине? – уточнила я; Мораг кивнула. – Не могу утверждать наверняка, но, кажется, Аллан рвется к власти.

Она помрачнела:

– По какому праву? Ведь он – даже не високосник.

– В данный момент он помогает деду редактировать священные тексты; подозреваю, меня для того и отправили с глаз долой, чтобы не отсвечивала. Не думаю, что ему удастся отменить принцип високосничества и при этом сохранить сущность веры, но, чтобы отодвинуть меня в сторону, он вполне может убедить Сальвадора, что истинным високосником должен считаться только мужчина или что необходимо разграничить обязанности Богоизбранного, сделав его чисто декоративной фигурой, и обязанности, так сказать, руководителя, который будет вершить судьбы Общины и всего Ордена.

Я покосилась на Рики, который замер с набитым ртом. Мораг перехватила мой взгляд.

– Все нормально, Рик. Это мы о божественном. Он успокоился, кивнул и вплотную занялся чизбургером.

– Не исключаю, что все дело во мне, – продолжила я, пожав плечами. – То ли он не может простить какую-то старую обиду и замышляет меня отстранить… – Я покачала головой. – Нет, вряд ли. Думаю, он гребет под себя и своего сына Мабона.

– Похоже, он тебя боится.

Я открыла рот, чтобы возразить, но вспомнила хорошо знакомое выражение его лица, которое впервые заметила в тот день, когда оживила найденную в придорожной траве лисицу. Потупившись, я придержала язык.

– А что себе думает Сальвадор? – спросила Мораг. – Ты уверена, что старикан к этому непричастен?

– Не на сто процентов… но, в общем… Полагаю, он просто воспользовался моментом. – Я горько усмехнулась. – Чтобы воспользоваться мной.

– Вот гад! – воскликнула Мораг.

Рики опять встрепенулся.

– Не надо, Мораг, – сказала я. – Как-никак, он наш основатель и мой родной дед. Думаю, мужское начало… вкупе с алкоголем… одолело в нем пророка.

– Не усложняй, сестренка.

– Он дал нам все, Мораг, – настаивала я. – Весь уклад нашей жизни. Не будем хулить найденное им сокровище по той лишь причине, что рука из плоти и крови слегка запачкалась, открывая ларец.

– Тебе бы стихи сочинять, – сказала Мораг, – Да только терпимость хлещет через край, вот в чем твоя беда. – Это, кажется, было самое прозорливое из ее суждений.

– Поверь: Аллану не приходится рассчитывать на мою терпимость, но я должна предъявить Ордену конкретные факты.

– Так-то лучше, – с нажимом произнесла она.

– На тебя можно рассчитывать?

– Разве я способна чем-то помочь? – Она оставалась невозмутимой, но Рики опять насторожился.

– Ты сможешь приехать в Общину? Сможешь подтвердить мои слова? Я прошу всего лишь сказать правду о письмах Аллана, о телефонных звонках, о том, как он тебе лгал. Сможешь?

– По-твоему, меня станут слушать? – неуверенно спросила она.

– Думаю, да. Но до поры до времени Аллан ничего не должен знать о нашей встрече, иначе он попытается тебя опорочить, как опорочил меня. Если мы раскроем карты только на общем сборе, во время полной службы, у него не будет возможности повлиять на умы, распуская слухи и домыслы. Надо выбить почву у него из-под ног.

– А вдруг мне припомнят порно? – забеспокоилась Мораг.

– Профессия, допустим, не самая почтенная, но мы больше переживали из-за твоего отступничества, так что радость от твоего возвращения перевесит досаду оттого, что своей славой ты обязана не музыкальной, а совсем другой артистической карьере, – заверила я с некоторой долей сомнения. – Сальвадор, конечно, рвет и мечет, но, думаю, скорее по причине обмана, а не из-за сущности твоей… карьеры. Впрочем, надеюсь, у него это пройдет, – усмехнулась я, – как только ты пустишь в ход свои чары.

– Можно попытаться. – Ее чары были способны растопить камень.

– Думаю, самое правильное будет, – на ходу соображала я, – если мы появимся вместе. Точнее, примерно в одно и то же время, во избежание кривотолков. Как ты считаешь?

– Ладно. Как скажешь. Договорились. Вот только когда?

Я задумалась. Ближайшая общая служба состоится воскресным вечером, в полнолуние. То есть через два дня. Времени в обрез, но, может, это и к лучшему.

– Договоримся. Но, по всей вероятности… уже послезавтра.

Мораг выпрямилась и помедлила с ответом.

– Сегодня, считай, день прошел. Завтра – Ливен и Данди. После мы хотели махнуть в Абердин, но можем вместо этого отправиться в Перт, тогда можно будет и Стерлинг прихватить. Дам тебе наши телефоны в гостинице. Идет?

Я тоже ответила не сразу:

– Идет. Хотя возможна небольшая заминка.

– Будь что будет. – Мораг преисполнилась решимости. – Каковы твои ближайшие планы?

К стыду своему, я решила солгать, но тут же подумала, что в таких делах без доверия нельзя.

– Собираюсь проведать двоюродную бабку Жобелию, – призналась я.

Мораг вытаращила глаза:

– Что я слышу? Мне казалось, она пропала без вести.

– Я тоже так считала. Но дядя Мо раскололся.

– Ну и дела! Кстати, как он себя чувствует? Я взглянула на настенные часы:

– В данный момент – отвратительно.