Глава 10
Ни один город не вызывал у Честера такой неприязни, как Ханья. Даже фасады домов напротив гостиницы казались ему исполненными какого-то зловещего смысла. На них лежало клеймо ада, лик ада. В Ханья Честер потерял Колетту. Уже третий день отсиживался он здесь, точно загнанный зверь, глядя, как молодой лоботряс обольщает его жену. Честер не сомневался, что они уже переспали. Колетта, конечно же, отрицала, и это была ее первая ложь за все время. В Ханья Честер впервые ударил жену. Это случилось вчера вечером, после того как они вернулись к себе. Утром у нее на плече проступил крупный синяк. Колетта очень злилась. Она впервые показала характер, стала настаивать, чтобы этот молодой прощелыга остался с ними, хотя знала, что Честер хочет отделаться от него. Если бы была возможность, он с удовольствием уехал бы уже сегодня. Но в воскресенье днем автобусных рейсов в Ираклион не было. Накануне вечером в порт заходил какой-то корабль. Честер отправился бы на нем, все равно куда, лишь бы уехать отсюда и увезти Колетту. Ну что ж, придется подождать до завтра. Они уедут утром девятичасовым автобусом. Честер поморщился, подумав о том, что Райдел наверняка поедет этим же рейсом. Придется потерпеть. Но уже в Ираклионе они расстанутся окончательно. И если Райдел вздумает лететь в Афины тем же самолетом, что и они, Честер попросит его выбрать другой.
Ханья напомнил Честеру о потрясении, пережитом им на втором году учебы в Гарварде, когда пришло известие о банкротстве отца. Едва услышав об этом, Анетта, девушка, с которой Честер был помолвлен, немедленно разорвала помолвку. Так что разорение отца и потеря Анетты обрушились на него одновременно. Оставив колледж, Честер попробовал применить на практике полученные им знания в сфере бизнеса, чтобы спасти фабрику по производству искусственной кожи, расположенную в Нью-Хэмпшире. Спасти ее он не смог. Разорившись вчистую, Честер поклялся себе, что разбогатеет, и довольно скоро. Он занимался различными делами все более и более сомнительного свойства, хотя и не ставил перед собой цели сколотить капитал с помощью мошенничества. Сползание было постепенным, но, втянувшись, он уже не смог остановиться.
Ханья заставил Честера вспомнить обо всех его неудачах.
Все воскресное утро и часть дня он провалялся в постели. Было уже половина третьего, а его все еще не отпускала головная боль. Он не отказался бы от пары бутылок холодного пива. Но разве можно в Ханья достать холодное пиво, когда в нем нуждаешься? Несколько часов назад Честер позвонил вниз и попросил принести пива. Однако ему ответили на ломаном английском, что магазин закрыт до четырех. Честер читал дорожные романы Колетты и время от времени дремал. Каждый раз, очнувшись от полусна, он чувствовал себя лучше, однако его мысли неизменно возвращались к Райделу и Колетте. В эту минуту они были вместе, где-то гуляли, болтая, если не… Он схватил телефонную трубку и попросил соединить его с восемнадцатым номером. Ему никто не ответил. Он говорил в пустоту. Наконец в трубке послышался чей-то голос.
— Не могли бы вы соединить меня с восемнадцатым номером? — повторил Честер. — Восемнадцатым… Один, восемь. Да… Нет-нет, номером. На втором этаже.
— Хорошо, сэр. Соединяю.
Честер попытался расслышать что-нибудь похожее на звонок. Прошло несколько секунд, и голос, словно записанный на пленку, повторил:
— Соединяю.
Честер вздохнул, не понимая, соединяют его или только собираются. В трубке по-прежнему не было слышно никаких звуков. Честер потерял терпение.
— Можете не беспокоиться. Я быстрее дойду сам. — И положил трубку.
Одевшись за пару минут и оставив только галстук, он прошел по коридору к восемнадцатому номеру. Остановился возле двери, прислушался и, ничего не услышав, решительно постучал.
Спустя некоторое время раздался голос Райдела:
— Кто там?
— Честер.
Райдел открыл дверь. Он был без пиджака, галстук развязан. На лице усталость.
— Ну как вы?
— Нормально. К вам можно?
Райдел посторонился, и Честер вошел. Он ожидал увидеть Колетту, но ее в комнате не было. На смятой постели, покрытой стеганым одеялом, в беспорядке лежали исписанные листки бумаги и блокнот в черно-белой обложке с узором под мрамор. Честер кашлянул.
— Я только хотел спросить. Не знаете ли вы, где Колетта? Я подумал, вы с ней, наверное, гуляли.
— Да, мы прошлись. Она… Снова ушла. Не знаю, куда именно.
— Ушла? Она была здесь?
— Мы вернулись в гостиницу, и она опять ушла. — Райдел сложил руки на груди и невозмутимо посмотрел на Честера.
Честер кивнул и шагнул к кровати.
— Что это? — спросил он.
— Стихи, — ответил Райдел сухо. — Я иногда пишу стихи.
Честер повернулся и снова оглядел комнату. Его глаза остановились на сумочке Колетты, торчавшей из-под газеты в кресле. Он усмехнулся.
— Так где же она? Может, под кроватью?
Райдел вздохнул и опустил руки.
— Видите ли, она…
Дверь ванной комнаты позади Райдела отворилась, и показалась встревоженная Колетта. Она держала в руках пальто.
— Ради бога, Чес, не устраивай сцен. Я зашла посмотреть стихи Райдела.
— Тогда зачем ты спряталась в ванной? — взорвался Честер.
— Я не пряталась.
— Нет, пряталась. Или Райдел не сказал, что ты ушла? Так почему же ты пряталась?
Райдел швырнул на кровать карандаш, который держал в руке.
— Я скажу вам, почему она пряталась. Потому что знала, какой скандал вы закатите, если застанете ее здесь. Итак, теперь вы все знаете. Можете уходить.
Честер шагнул к нему, сжав кулаки.
— И у вас еще хватает наглости разговаривать со мной в таком тоне? Вы, грязный проходимец…
Райдел выпрямился и тоже сжал кулаки.
— Да, как видите. У меня хватает наглости не бояться вас. Вы ведь умеете распускать руки, не так ли? Вам ничего не стоит ударить человека, в том числе и вашу жену, которая вынуждена прятаться.
— Вы верно заметили, она моя жена. — Честер чувствовал, как багровеет его лицо. — Буду вам очень признателен, если вы удержите ее подальше от своей постели.
— Честер, пожалуйста. — Колетта бросилась к нему, но, боясь дотронуться, остановилась.
— Это мой номер, и вы можете убираться. — Райдел достал сигарету и закурил.
— Я никому не позволю так разговаривать со мной, — рявкнул Честер.
— Вот как? А я никому не позволю разговаривать со мной так, как это делаете вы. Оскорбляйте… Оскорбляйте, если хотите, Колетту, а меня увольте. — Руки у Райдела дрожали. Особенно это было заметно, когда он подносил сигарету ко рту.
Честер истолковал волнение Райдела как признак вины. Он поймал их с поличным, на месте прелюбодеяния. Обоим практически нечего было сказать в свое оправдание. Честер упивался своей победой.
— Думаю, вы оба — пара скотов. Скотов!
— Как вы меня назвали? — Райдел двинулся на него.
— Не надо, Райдел! — Колетта схватила его за руку.
Вытаращив глаза, Честер посмотрел на Колетту, сжимавшую запястье Райдела, затем перевел взгляд на Райдела.
— Знаете, что я с вами сделаю?
Райдел резким движением вырвал руку.
— Я тоже собираюсь кое-что сделать. Я заявлю на вас в полицию. Попробуйте ответить мне тем же. Ну как? Получили?
— Не успеете. Я убью вас, — прошипел Честер, и его губы скривились в усмешке. Сердце учащенно забилось. Еще одна победа. Он никогда прежде не произносил этих слов, простых и очень убедительных.
— Не сомневаюсь, что вы на это способны. Валяйте! Я вас не боюсь. — Райдел сложил руки на груди.
— Никто никого не собирается убивать, — вмешалась Колетта. — Сейчас же извинитесь друг перед другом… — Ее голос дрожал.
— Не вижу, из-за чего я должен извиняться, — возразил Райдел.
— Я тем более, — в тон ему заявил Честер. — Но полагаю, он должен взять назад свои угрозы насчет полиции.
— И не подумаю. — Райдел подошел к ночному столику и стряхнул в пепельницу пепел с сигареты. — Я решил отплатить вам тем, что вы заслуживаете.
Честер расхохотался.
— А вы подумали, что будет тогда с Колеттой, если вы сделаете это?
— К ней ваши дела отношения не имеют.
— Итак, вы решили. — Честер зашагал по комнате, чувствуя, как покрывается холодным потом. — А вы подумали, чем это обернется для вас? Вы подумали…
Честер остановился. Райдел глядел на него холодно и спокойно.
— Вон из моего номера, — выдохнул Райдел. — Да, чуть не забыл. Ваши пять тысяч. Вы их получите назад.
Он быстро прошел к своему чемодану.
— Оставьте их себе. Что для меня пять тысяч? — усмехнулся Честер. — Пошли, Колетта. — И повернулся к двери. — Я же сказал — нет, — добавил он, видя, что Райдел направляется к нему с деньгами. — Пусть это будет вам платой за донос.
В следующее мгновение деньги полетели ему в лицо. От неожиданности Честер заморгал. Купюры кружились, падая на пол.
— Как глупо, — проговорила Колетта с упреком и бросилась подбирать деньги.
Райдел нервно рассмеялся.
— Оставь, дорогая. Пусть их подберет горничная или Честер.
— Дорогая? — вспыхнул Честер. — Можете быть уверены, так вы назвали ее в последний раз.
— И в первый, — добавила Колетта, все еще подбирая банкноты. — Он назвал меня так впервые.
Райдел снова рассмеялся. Колетта посмотрела на него.
— Видишь, он псих. Пошли отсюда. — Честер потянул Колетту за руку.
— Вот, возьми, Райдел. Они твои. — Колетта протянула ему деньги.
— Спасибо. Не надо. — Райдел отвел ее руку.
— Ну же, идем. — Честер потерял терпение. — И не забудь свою сумочку. — Он выхватил у Колетты деньги и швырнул за кресло.
Райдел стоял к ним спиной. «Отличная была бы мишень для пистолетного выстрела», — подумал Честер.
— Поговорим позже, Райдел, — сказала Колетта и вышла.
Он не ответил.
Вернувшись в свой номер, Честер налил себе виски. Он искоса поглядывал на Колетту. Повесив пальто, она достала из сумочки расческу и стала причесывать волосы. Спустя пару минут Честер немного успокоился и сел в кресло.
— Пустая угроза, — проговорил он, показав стаканом в сторону номера Райдела. — Ублюдок. Совсем спятил. — И нервно рассмеялся. — Швырнул в меня моими же деньгами. Ну ничего, он мне за это заплатит. Единственное, о чем я жалею, — что не проучил его сразу. — Честер хмыкнул, вытянул ноги и откинул назад голову.
— Вы оба были хороши, вели себя как мальчишки. — Колетта взяла из коробки, лежащей на прикроватной тумбочке, конфету, скинула туфли, забралась с ногами на кровать и подложила под спину подушку. — А знаешь, у него довольно неплохие стихи. Лучше, чем у этого, как его… Ну помнишь, ты мне покупал книжку, сборник любовной лирики. Как же звали автора?
— Не знаю, — буркнул Честер.
— Честер!
— Что?
— Это истинная правда. Я зашла к Райделу, чтобы посмотреть его стихи. Он не приставал ко мне, и между нами ничего не было. Тебе не следовало говорить так.
— Довольно! Я больше не хочу слышать об этом! — громко сказал Честер и поднялся. После того что произошло, он чувствовал, что имеет право дать волю раздражению. Он также имел право еще на одну порцию виски.
— Может, достаточно, дорогой? Лучше сходи прогуляйся.
— Чтобы ты снова отправилась к нему? — Честер плеснул еще виски. Головная боль, оставившая его ненадолго, возвращалась.
— Честер, милый. Иди сюда. — Она протянула к нему руки.
Он поставил стакан, сел возле нее на постель, уткнулся лицом в ее шею и глубоко вздохнул. Пальцы Колетты гладили его затылок. Нежные, успокаивающие. Как и ее тело, маленькое, пухлое и податливое.
— Ты ведь знаешь, Честер, я люблю только тебя.
— Да, милая, да.
«Такова правда, и это главное», — думал Честер. Глупая угроза Райдела Кинера казалась теперь далекой, мелкой и несущественной.
— Сними платье, — попросил он.
Честер проснулся в начале шестого, когда вернулась Колетта. Его разбудил скрип двери. Он спал, когда она уходила.
— Привет! — сказала Колетта, и Честер сразу почувствовал в ее голосе что-то натянутое.
— Привет!
Была у Райдела, мелькнула у него догадка. Он приподнялся на кровати.
— Где ты была?
— Не возражаешь, если я включу свет?
— Нет.
— Так лучше, не правда ли? — Колетта включила ночник.
— Где ты была?
Она посмотрела на него. Ее глаза блестели.
— Можно мне сигарету?
— Конечно. Мои… там, возле виски.
Он покосился на Колетту. Она бралась за сигарету от силы два раза в год. Обычно на больших вечеринках, затягивавшихся до утра.
— Я ходила повидать Райдела. — Она присела на край кровати. — Хотела узнать, как он. Я имею в виду, в каком настроении. В общем…
— В общем?
— Он вне себя, Честер. — Колетта посмотрела на него растерянно. — Не знаю, что на него нашло. Он непреклонен. Говорит, что заявит на тебя в полицию.
Честер презрительно фыркнул, однако по спине у него пробежал холодок.
— Если он решил донести, так чего же он ждет?
— Он сказал, что сделает это в Афинах.
Честер нахмурился.
— Прикури и мне сигарету, дорогая.
— Я пыталась отговорить его, но не смогла. Он был совершенно спокоен, но… — Она прикурила сигарету и протянула мужу. — Что будем делать?
Честер покусывал нижнюю губу.
— Не думаю, что он всерьез собирается сделать это. Иначе зачем ему ждать возвращения в Афины и тем более предупреждать нас? Он ведь втянут в эту историю так же, как и мы.
— По-моему, его это не волнует.
— Не будь глупой.
— Нет, Честер. Поговори с ним сам, если хочешь, и увидишь.
— Разговаривать с ним?! Просить его?! О да! Кажется, я понимаю. Какой же я сегодня несообразительный! Он хочет еще денег. На этот раз целый куш!
— Нет. Он не говорил о деньгах.
— Он хочет, чтобы я сам предложил ему. — Честер встал с постели, потянулся за рубашкой, висевшей на стуле, прошел босиком в ванную и накинул халат. Теперь он чувствовал себя уверенней. Значит, этот бездельник хочет денег. — Посмотрим, что он предпримет завтра или даже сегодня вечером. Наверняка он поедет с нами в Ираклион в одном автобусе.
— Да. Он говорил, что не хочет терять тебя из виду.
Честер улыбнулся.
— Думаю, сегодня вечером или завтра утром он заговорит о деньгах. А может, и о тебе. Это единственное, что еще я могу предположить. — Честер нагнулся и легонько ущипнул Колетту за щеку. — Не волнуйся, у меня хватит денег, чтобы откупиться. — И задумчиво добавил: — Не то чтобы мне не хотелось расплачиваться во второй раз. Но чувствую, не обойдется без продолжения. Аппетит приходит во время еды.
— Успокойся. Это не стоит того, чтобы переживать.
— Ладно, посмотрим. Я только не хочу, чтобы ты волновалась. Вы условились насчет сегодняшнего вечера? Нет?
— Он не будет ужинать с нами.
— Замечательно! Пусть ужинает один. Хотя бы ради разнообразия заплатит за себя.
— Разве он не платил за себя? Он вообще сегодня не будет ужинать.
Колетта затянулась сигаретой и пустила струю дыма. В ее голосе Честеру почудились нотки сочувствия. Он посмотрел на нее.
— Как грустно! Это он тебе сказал?
— Нет. Я знаю его. Только и всего. Я знаю, в каком он состоянии.
— И тебе жалко его, потому что он останется без ужина? — Честер шагнул к ней. — Этого проходимца?
— Если ты тронешь меня, я закричу. Я простила тебе один раз. Но не сделаю этого снова. — Она вскочила с постели и отступила к двери.
Честер запустил пальцы в свою редеющую шевелюру.
— Бога ради, успокойся, дорогая. Господи, я не собираюсь драться. Послушай… — Тяжело ступая босыми ногами, он направился к ней и остановился, лишь когда она опять отступила. — Дорогая, перестань. Ты сделаешь из меня психа. Мы избавимся от этого типа здесь или в Ираклионе. И тогда все встанет на свое место. Нам не следует ссориться.
— Хорошо, Честер.
