Книга: Пока ты моя
Назад: 21
Дальше: 23

22

– Ты должна поговорить с ней, – сказал Адам. – Как женщина с женщиной.
«И ведь это он серьезно», – подумала Лоррейн, с трудом сдерживая смех.
– Ты что, действительно считаешь, что разобраться в этом спутанном клубке подростковых страхов так просто? – удивилась она. Неужели Адам действительно ждал, что мать и дочь смогут решить все вот так, сидя за кухонным столом с кружками чаю? В таком случае и дела об убийстве можно было бы запросто раскрывать там же, на кухне!
Адам пожал плечами, будто давая понять, что прекрасно знает, каким примитивным и поверхностным было его предложение.
Лоррейн наблюдала, как муж разбирает беспорядок на своем рабочем столе. Казалось, будто буквально все вокруг использовали бедный стол в качестве свалки, возводя баррикаду из поступавших одновременно протоколов допросов по двум делам.
– Что ты думаешь о заявлении Аманды Симкинс по поводу того, что у Лиама Райдера был другой роман? – спросила Лоррейн, пытаясь как можно дальше увести Адама от темы разговора по душам с Грейс. – Это стоит проверить?
– Безусловно, – холодно ответил Адам и взъерошил волосы. – Почему бы тебе этим не заняться?
Он держался с ней слишком небрежно.
Лоррейн кивнула.
– Адам, слушай, ты совершенно прав насчет того, что с Грейс нужно поговорить, – заметила Лоррейн, и Адам обескураженно уставился на нее. – Но говорить должны мы оба.
Он вздохнул и раскатал рукава рубашки. Лоррейн знала, что следом он влезет в пиджак – старый поношенный кожаный пиджак, купленный целую вечность назад, – а потом потянется за ключами от машины и придумает какую-нибудь историю о том, что собирается на допрос или опаздывает на совещание. Сочинит все что угодно, лишь бы избежать нелегкого разбирательства со сбившейся с пути истинного дочерью-под ростком. Все что угодно, только бы не обременять себя решением личных проблем.
Лоррейн глубоко вздохнула, собираясь с духом.
– Ты помнишь, как я сказала, что не хочу знать подробности? – Она не могла поверить, что произнесла это. Ей стало дурно.
Адам замер, пиджак наполовину сполз с его широких плеч. Он не обернулся, словно прекрасно знал, что за этим последует.
– Ну так вот: я передумала. Я хочу знать все. Кто она. Чем занимается. Где вы познакомились. Как это случилось. – Лоррейн сглотнула вставший в горле комок. – Где это происходило. Как часто.
Она даже не знала, насколько серьезно это было. Просто связь на одну ночь или нечто более глубокое и значимое?
Повисло молчание. В опустившейся тишине буквально разгоралось невысказанное негодование. Лоррейн подумала о том, что это может обернуться отвратительной сценой. Неужели она действительно хотела узнать все прямо сейчас?
Лоррейн вздохнула:
– Ладно, если не теперь, так в самое ближайшее время, Адам.
Услышав это, муж ожил прямо на глазах. Надел пиджак, схватил ключи от своей машины и снова застыл на месте.
– Нам нужно поговорить с социальным работником, который занимался случаем Карлы Дэвис, – продолжила Лоррейн, пытаясь вести себя так, будто ничего не случилось.
– Пошли Барретта и Эйнсли, – последовал ровный ответ.
– Ничего страшного, – тихо ответила она. – Я съезжу туда сама.
Адам посмотрел на часы и нахмурился. Она знала, о чем думает муж. Он уже сказал, что именно Лоррейн следует быть дома, когда Грейс вернется из школы, – если она вообще вернется из школы. Адам явно надеялся, что к моменту его прихода домой мать с дочерью сами разберутся во всей этой ерунде с намечавшейся свадьбой. Оба супруга понимали, что тянуть с обсуждением этого не стоит, только вот Адам, похоже, не желал в этом участвовать.
– Грейс недавно прислала мне сообщение, – заметила Лоррейн, ожидая реакции. – У нее матч по нетболу, она вернется после семи.
– По крайней мере, это звучит так, будто она действительно придет домой. – Адам скривился, что означало еще одну неприятность, добавившуюся к остальным неурядицам. Для Лоррейн же это был буквально крик о том, что она должна лучше ладить с дочерью, словно все произошло по ее вине.
Мгновение спустя Адам ушел, выключив свет, хотя Лоррейн еще сидела в комнате.
* * *
К счастью, она успела застать двух социальных работников перед тем, как они закрыли отдел. Охранник нехотя впустил Лоррейн в здание и долго глядел ей вслед, наблюдая, как она углубляется в коридор, попадая в серую «кишку» унылых однотипных контор. У помещения отдела социальной защиты была своя собственная, защищенная кодовым замком дверь, но кто-то оставил ее открытой, втиснув в распорку мусорную корзину и тем самым дав Лоррейн возможность войти. Инспектор очутилась в еще одной приемной – хотя не создавалось ощущения, что здесь радушно принимают посетителей, – и, услышав доносящиеся из какой-то комнаты голоса, пошла прямо на них.
– Здравствуйте, дверь была открыта, – сказала Лоррейн, чтобы привлечь внимание присутствующих.
Мужчина и женщина, оба лет тридцати – тридцати пяти, о чем-то болтали, передвигая коробки с бумагами. Происходящее выглядело так, словно или ураган пронесся по этому помещению открытой планировки, или люди переезжали в другой офис.
– Надеюсь, вы не возражаете.
Лоррейн быстро показала им свое удостоверение и представилась.
– Извините за беспорядок. Обычно здесь все не так. – Во рту у женщины оказалось печенье, но она вытащила его прежде, чем заговорить. Ее шея была обмотана огромным связанным вручную шарфом, и оба сотрудника отдела пыхтели в пальто: она – в темно-фиолетовом, он – в сером, твидовом. Оба выглядели донельзя уставшими, но полными решимости. Если они планировали перетащить все коробки, громоздившиеся вокруг столов, им потребовалась бы еще пара часов работы. – Мы бегаем вверх-вниз между отделом и архивом. Поэтому и оставили дверь открытой. И поэтому мы в пальто. Внизу холодно.
– У нас – ежегодная генеральная уборка, – подхватил мужчина. – И вдобавок у нас не хватает сотрудников, так что приходится все таскать вдвоем.
Он откашлялся. Мужчина был бледным, гладко выбритым и казался довольно хлипким. Лоррейн подумалось, что женщине наверняка пришлось взять на себя основную работу по подъему тяжестей.
– Чем мы можем помочь? – спросил он.
– Я пришла по поводу Карлы Дэвис. Насколько я знаю, она значится в вашей картотеке. – Лоррейн сочла нужным улыбнуться. Это никогда не помешает.
Социальные работники переглянулись.
– Я – Марк Данн, – профессиональным тоном представился мужчина. – Социальный работник, органы опеки, – добавил он и прервался, пытаясь уравновесить количество информации, известное собеседникам друг о друге. В конце концов, Лоррейн ведь назвала свою должность – инспектор уголовной полиции.
– С ней все в порядке? – поинтересовалась женщина, подтверждая, что хотя бы она точно знала, о ком идет речь. – Да, кстати, я – Тина Кент. Социальный работник и по совместительству девушка-грузчик. – И она улыбнулась.
– К несчастью, на Карлу напали этим утром. Именно поэтому я здесь. – Черты Лоррейн исказились тем же страдальческим выражением, что внезапно появилось на лицах сотрудников органов опеки, и она кивнула в сторону пары офисных кресел.
Марк и Тина тут же рухнули в них, а Лоррейн уселась на угол стола.
– Она?.. – нерешительно произнесла Тина.
– Карла жива, но в тяжелом состоянии. К несчастью, ребенок умер.
– Боже мой… – Тина потрясенно закрыла рот ладонью.
Марк вздохнул и уронил голову на руки.
– На Карлу напали в ее квартире. Тревогу подняла подруга. Собственно, она спасла ей жизнь.
– Господи… – тихо вымолвил Марк. – Мы давно не виделись с Карлой, потому что некоторое время назад ей исполнилось восемнадцать.
Лоррейн почувствовала, что он очень тонко, деликатно умывает руки.
– А раньше Карла действительно была одной из наших подопечных, – добавил Марк. – То попадала в поле нашего зрения, то исчезала, жила в приемных семьях, что-то в этом роде.
– Но ведь она снова привлекла к себе наше внимание, вспомни, Марк. Несколько месяцев назад. – Тина говорила тихо, словно пытаясь исключить Лоррейн из обсуждения конфиденциальной информации. – Когда забеременела.
Последние слова Тина произнесла почти беззвучно, одними губами, обращаясь только к коллеге.
– Учитывая подноготную Карлы, могу предположить, что ваши усилия были сосредоточены на ее будущем ребенке, – вклинилась Лоррейн.
Тина кивнула, все еще свыкаясь с ужасным известием:
– Да, ее образ жизни явно не способствовал воспитанию ребенка. Мы работали с ней, чтобы наладить ее жизнь, подготовив к рождению малыша. Если бы Карле не удалось исправиться, нам пришлось бы вмешаться.
Тина вспотела. Она размотала свой толстый шарф. Щеки ее слегка покраснели, и она, задумавшись, запустила пальцы в волосы.
– Мы все занимались ею многие годы, – добавила Тина дрожащим голосом.
– Если не ошибаюсь, последний раз она виделась с тобой или Клаудией, так, Тина? – уточнил Марк.
– Со мной. Карлу закрепили за мной, когда врач сообщил нам о ее беременности, – выпалила Тина в отчаянии, словно все произошло исключительно по ее вине. Бедняжка уже чуть не плакала. – А познакомилась я с Карлой, когда ей было лет восемь. В то время я как раз стала квалифицированным специалистом, и ее дело было для меня одним из первых. Ее жизнь в семье оказалась просто ужасной. Извините, я на минутку. Простите.
Тина выхватила несколько бумажных носовых платков из стоявшей на столе коробки и, сделав несколько шагов к двери, вдруг потеряла самообладание и сломя голову бросилась прочь из комнаты. Ее шаги эхом отозвались в безлюдном коридоре, а рыдания, пока она мчалась к уборной, становились даже громче.
– Неделя выдалась тяжелой, – пояснил Марк.
«И не говорите!» – подумала Лоррейн.
– Вы упомянули о том, что делом Карлы занималась сотрудница по имени Клаудия. Мне нужно поговорить с каждым, кто имел отношение к этому случаю. Важно получить как можно более ясную картину того, с кем была знакома Карла, с кем она дружила, как проводила время. И все в таком духе. Мы не хотим что-нибудь упустить.
– Нет проблем, – заверил Марк. – С Карлой все будет в порядке?
– Пока рано об этом говорить. Мы хотели с ней побеседовать, но она еще не пришла в себя. У нее очень тяжелые травмы.
Лицо Марка скривилось.
– Я работаю в социальной сфере почти тринадцать лет. Меня уже ничего не удивляет.
В офис вернулась Тина.
– Прошу прощения, – твердо произнесла она, чересчур сильно подчеркивая то, что взяла себя в руки. – Я была в очередном отпуске, когда Карлу поначалу вывели из-под нашей опеки. Ей дали муниципальную квартиру, и все, казалось, налаживалось. А потом, несколько месяцев назад, врач Карлы сообщил нам о ее беременности и о том, что Карла по-прежнему употребляет наркотики. Он же рассказал нам о ее неустойчивом психическом состоянии. Карла не из тех, кто будет бороться, если можно так выразиться.
Судя по всему, Тина успела подготовиться к разговору.
– Так в поле нашего зрения снова оказалась Карла – или, скорее, ее будущий ребенок, – добавила она.
– Мне бы хотелось, чтобы вы составили список всех, с кем, по вашему мнению, она общалась. Вспомнили все места, в которых она часто бывала, сообщили, где она достает наркотики, абсолютно все, что каким-либо образом связано с ее жизнью. Даже если вы не уверены, относится ли к делу та или иная информация, пожалуйста, включите в этот список все, что вам известно. Не знаю, сможет ли Карла прийти в себя и помочь.
Марк и Тина кивнули.
– И еще мне нужно просмотреть ее личное дело, – решительно заявила Лоррейн.
– Я могу попытаться найти его, – ответил Марк. – Хотя сейчас это будет довольно сложно. – Он обвел рукой царивший в офисе беспорядок.
– Думаю, личное дело у Клаудии, – взволнованно бросила Тина Марку. – Она вела это досье вместе со мной, и я почти не сомневаюсь, что оно у нее. Правда, сегодня Клаудия чувствовала себя неважно. Она уехала домой прямо с совещания. Думаю, она и завтра останется дома.
– А вы не могли бы дать мне ее адрес? Я съезжу к ней домой, – попросила Лоррейн.
Пара соцработников закивала, и Тина с готовностью кинулась на помощь, став ощупью искать на столе ручку и бумагу. Лоррейн знала, что сотрудники отдела опеки регулярно работали в тесном сотрудничестве с полицией – просто обычно взаимодействовали не с ее отделением и не по столь тяжким преступлениям.
Лоррейн повернулась, чтобы уйти, но в последний момент вдруг задержалась.
– Полагаю, имя Салли-Энн Фрайт ничего вам не говорит, не так ли?
Марк с Тиной переглянулись и на мгновение задумались.
– Только то, что о ней говорили в новостях, – ответила Тина. И тут ее глаза округлились, словно ей удалось прочитать мысли детектива.
– Спасибо, – на ходу бросила Лоррейн и поспешила удалиться прежде, чем они смогли засыпать ее вопросами. – Я сама найду выход.
Когда она вернулась с работы, дом был полон девочек-подростков. Четверо растянулись в гостиной, задрав ноги в туфлях прямо на диван, поставив себе на живот миски с чипсами и выстроив банки кока-колы в линию на ковре на расстоянии вытянутой руки. С экрана телевизора вопило какое-то кино. Еще две девочки, которых Лоррейн не знала, лениво поздоровались с ней с высоты лестницы, где хихикали, склонившись над экраном айфона, в то время как еще одна компания собралась на кухне. Они теснились вокруг плиты, колдуя над большой кастрюлей, из которой исходил довольно приятный аромат.
Лоррейн бросила сумку и ключи на кухонный стол. Она уже снимала пальто, когда Грейс обернулась с деревянной ложкой, зависшей на полпути ко рту.
– Мама, – оживленно произнесла дочь, – хочешь немного карри? Мы сами его приготовили!
«Ну надо же, словно ничего ужасного между нами и не произошло!» – гневно пронеслось в голове Лоррейн.
– Но как же насчет… – Лоррейн резко смолкла. Она чуть не сказала: «Но как же насчет твоих планов переехать, бросить школу, выйти замуж? И этого проклятого разговора по душам, о котором мы договаривались?»
– Пахнет аппетитно, – вместо этого похвалила Лоррейн. – Съем потом чуть-чуть, если хватит. – Она выглянула в прихожую. – Нужно накормить гостей.
– Ох, ты про это? Ну да. Ты ведь не против, мама? Я сказала, что ты круто отреагируешь. Понимаешь, мы победили. 12:4. Это был классный матч!
– Ага, мы их разделали в пух и прах! – подхватила девочка с полным ртом брекетов. Даже при том, что она переоделась, сняв спортивный костюм, ее кожа все еще блестела от пота, а ко лбу прилипли пряди темных волос.
– Клево, – оценила Лоррейн, смутно пытаясь «реагировать круто». Она не понимала, как Грейс может вести себя так, словно ничего не произошло: дочь, безусловно, осознавала, что собиралась сломать себе жизнь. – Но при условии, что все это будет убрано к половине десятого.
Обе знали, что это означало спровадить всех к назначенному времени, иначе будут неприятности. Но, судя по дерзкому выражению лица Грейс, она не собиралась подчиняться.
Лоррейн поспешила открыть бутылку вина. Она пообещала себе неделю детокса в самое ближайшее время, изрядно повеселив Адама, когда сказала ему об этом сегодня в машине. Лоррейн взяла бутылку и стакан наверх, чтобы спастись от девичьей кутерьмы. Она решила, что поест позже, возможно, с Адамом, если он вернется домой не поздно, и они вдобавок смогут поговорить за ужином.
По пути в ванную она остановилась у двери спальни Стеллы. Лоррейн услышала, как младшая дочь говорит по телефону.
– Знаю, точно… Я переберусь в ее спальню, как только она съедет. Она попросила меня быть ее подружкой невесты!
Лоррейн содрогнулась. Помимо прочих неприятностей, она мучительно осознала, что эти последние несколько дней совсем не уделяла внимания Стелле, закрутившись с проблемами Грейс, не говоря уже о двух расследованиях. Но так иногда складывалась жизнь. Через каких-то несколько недель, возможно, появится больше свободного времени, которое они могли бы провести вместе, всей семьей. По крайней мере, Лоррейн на это надеялась.
Сделав внушительный глоток вина, она постучала в дверь Стеллы.
– Вот блин! Мне пора.
«С каких это пор Стелла использует подобные выражения?» – спросила себя Лоррейн.
– Привет, милая. Просто решила проведать. Ты в порядке?
«Боже праведный! – ужаснулась Лоррейн. – Я начала общаться эсэмэсками!»
– Ага, – бросила Стелла, лениво развалившись на кровати. – Когда эта компашка свалит? – И младшая дочь состроила гримасу, выражая неодобрение.
– Полдесятого, если повезет. Ты сделала домашнее задание?
– Сделала. Мне скучно. – Стелла распласталась на кровати, свесив голову с края. Теперь ее волосы почти подметали пол.
– Я собиралась принять ванну, но могу остаться и поболтать, если хочешь.
Идея свернуться калачиком в кресле-мешке Стеллы, обсуждая с ней косметику, журналы и мальчиков, неожиданно показалась Лоррейн прямо-таки идиллической. Это помогло бы отвлечься и выбросить из головы ужасные истории Карлы Дэвис и Салли-Энн Фрайт. В эту минуту больше всего на свете Лоррейн хотелось сделать именно это. Она вошла в захламленную комнату и сделала еще один глоток вина.
– Прости, ма, – протянула Стелла. – Но… понимаешь… Я как раз хотела посидеть в Фейсбуке или что-то в этом роде.
Сердце Лоррейн кольнуло разочарование, и в этот самый момент зазвонил ее мобильный. Это был Адам. Стелла открыла свой ноутбук и уже увлеченно клацала по клавишам, словно матери и вовсе не существовало. Лоррейн сделала шаг назад, на лестничную площадку, чувствуя себя немного обездоленной.
– Что? – запальчиво бросила она в трубку.
– Карла Дэвис пришла в себя. И дала описание.
– О! – горячо отреагировала Лоррейн. Это означало серьезный прорыв в расследовании. Быстрее, чем они ожидали.
После того как Карлу привезли из операционной, Адам ждал в больнице так долго, как только мог, но в итоге вынужден был поручить другому сотруднику полиции продолжить дежурство.
– Ты можешь приехать на службу? Я назначил совещание через полчаса.
Лоррейн скользнула взглядом вниз по лестнице. Две девочки, через которых ей пришлось чуть ли не перелезать по пути наверх, ушли, зато бесконечный поток подростков с тарелками карри и риса в руках заструился в ее гостиную. Лоррейн вздохнула.
– Ладно. Но сообщи мне какие-то хорошие новости. Скажи, что подозреваемого задерживают в этот самый момент, когда мы с тобой разговариваем!
– Увы, не могу, – ответил Адам.

 

Назад: 21
Дальше: 23