Монсеньор Баллестра зажигает лампу на ночном столике и надевает очки.

— Альфонсо? Какого черта ты куда-то пропал? Где ты был? Кардинал Камано всюду ищет тебя. Мы с ума сошли от беспокойства.

— Я звоню вам из международного аэропорта Денвера. Собираюсь лететь в Европу.

— Святой престол вакантен, Альфонсо. Его святейшество вчера скончался после короткой агонии.

— Я уже знаю эту новость. И она еще хуже, чем вы, видимо, считаете.

— Как она может быть хуже, чем есть?

— Выслушайте меня внимательно, монсеньор. Иезуиты из Манауса убиты. Их настоятель перед самой смертью успел сообщить мне о существовании в Ватикане тайного общества заговорщиков. Оно называется братство черного дыма Сатаны.

Баллестра долго молчит и наконец отвечает:

— Это очень старая история, Альфонсо. По-моему, сейчас неподходящее время и не тот час суток, чтобы вспоминать о ней.

— А я, наоборот, думаю, что сейчас самый подходящий час для этого, монсеньор. Но сначала мне нужно, чтобы вы открыли тайные архивы пап. Мне крайне необходимо знать, что обнаружили средневековые затворницы как раз перед тем, как была перерезана их община на горе Сервин.

— Альфонсо, эти архивы — секрет для всех, так же как откровения Богородицы и семь печатей конца времен. К ним не имеет доступа никто, кроме его святейшества. И в любом случае никто не знает, где они хранятся.

— Они в Комнате Тайн, монсеньор. Там и надо их искать.

— Сын мой, эта комната — всего лишь сказка старика. Все о ней говорят, но никто не знает, существовала ли она когда-нибудь.

— Она существует и теперь. Настоятель манаусских иезуитов указал мне место, где она находится, и код, которым она открывается.

— Код?

— Сейчас я посылаю его вам по факсу.

Баллестра встает с кровати и подходит к своему письменному столу. Включается стоящий там факс, и принтер выплевывает листок. Прелат-архивист пробегает строки глазами.

— Тут цитаты на греческом и на латыни. Это и есть код?

— Каждая из них указывает на одну из книг, которые надо переставить в архиве на полках большого шкафа, чтобы включить механизм, открывающий комнату.

Баллестра невольно вздыхает.

— Альфонсо, если эта комната существует и если в ней действительно лежат тайные архивы пап, они запечатаны восковой печатью с оттиском кольца его святейшества. Любого, кто взломает такую печать, немедленно отлучают от церкви. Тем более отлучат в эти трудные и скорбные дни, когда Святой престол вакантен.

— Монсеньор, мне обязательно надо получить эту информацию. Это вопрос жизни и смерти.

— Ты меня не понимаешь: если меня застанут, когда я буду читать эти тайны, это может погубить мою карьеру.

— При всем моем уважении к вам я вынужден сказать, что это вы меня не понимаете. Если мои опасения верны и братство Черного дыма Сатаны снова расширяет свое влияние в мире, мы рискуем потерять гораздо больше, чем наши карьеры.

Монсеньор Баллестра смотрит на светящийся циферблат своего будильника.

— Я посмотрю, что могу сделать. Где мы с тобой встретимся?

— Я сам позвоню вам. Торопитесь, монсеньор: времени осталось мало, и я…

Долгий треск заглушает голос Карцо. Баллестра морщится:

— Альфонсо?!

— …последнее важное, что я должен вам сказать: остерегайтесь кардинала… Он несомненно… меня слышите?

— Алло? Отец Карцо?

Ответа нет: связь прервалась. Баллестра озадачен этим. Какое-то время он растерянно смотрит на телефон, пытаясь догадаться, против кого его предостерегал Карцо. Потом опять мысленно видит перед собой огромные, как тучи, стаи воронов над Ватиканом и кровь, которая наполнила Тибр и растекается по городским улочкам. Нет, сегодня ночью ему не удастся уснуть.