Книга: Кто украл мое сердце
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8

Глава 7

– О господи! – воскликнула Клеа. – Почему ты мне раньше не сказал?
– Рана несерьезная.
– Откуда ты знаешь, черт побери?
– Я ведь, кажется, еще дышу?
– Нет, это великолепно! – Она крутанула руль, разворачивая машину; завизжали покрышки. – Мы едем в больницу!
– Нет! – Он нагнулся к ней и схватил ее за руку. – Там тебя мигом вычислят!
– Что же мне делать? Сидеть и смотреть, как ты истекаешь кровью?
– Ничего со мной не случится. По-моему, кровь уже остановилась. – Джордан снова осмотрел рубашку. Пятна вроде бы не увеличивались. – Как там принято говорить – «простая царапина»?
– А если нет? Если у тебя задеты внутренние органы?
– Тогда я первый попрошусь в больницу. Поверь мне, – он криво улыбнулся, – в глубине души я ужасный трус.
Ничего себе! Клеа помотала головой. Храбрее человека она в жизни не встречала.
– Поехали в гостиницу, – настаивал Джордан. – Если мне станет хуже, я вызову скорую помощь.
Клеа нехотя снова развернулась и направилась назад тем путем, каким они только что приехали. Свернув с шоссе, она покатила по узкой проселочной дороге. По обе ее стороны тянулись живые изгороди. Сквозь просветы в листве она разглядела пятна полей и каменные ограды. Проселочная дорога сменилась усыпанной гравием подъездной дорожкой, и они наконец остановились у входа в «Манстед-Инн». Перед гостиницей был палисадник – ухоженный, но уже готовый сдаться под натиском осени.
Клеа выскочила из машины и обежала ее кругом, чтобы помочь Джордану встать.
– Нет уж, позволь мне передвигаться самостоятельно! – возмутился он. – Лучше всего притвориться, будто ничего не случилось.
– А если ты потеряешь сознание?
– Никогда не позволяю себе такой бестактности! – Джордан кое-как выбрался из машины и разогнулся.
Клеа поняла, что он переставляет ноги и поднимается по ступенькам на одной лишь силе воли.
Дверь им открыл пожилой худощавый джентльмен в просторных брюках, которые болтались на нем, как на огородном пугале. Вглядевшись в них сквозь сильные очки, он радостно воскликнул:
– Да ведь это молодой мистер Тэвисток!
Джордан улыбнулся:
– Здравствуйте, Манстед! Есть свободные номера?
– Для вас и ваших друзей – всегда! – Старик посторонился, пропуская их. – Значит, в «Четвинде» полно гостей и не всем хватает места для ночлега? – с пониманием спросил он.
– Если честно, номер требуется нам вот с этой дамой.
– Вам и… – Манстед смерил Джордана удивленным взглядом и расплылся в широкой улыбке. – А-а-а, вы, значит, скрываетесь?
– Только между нами.
Манстед подмигнул:
– Вас понял!
Клеа не понимала, как Джордану хватает сил вести светскую беседу. Пока старик возился с ключом, Джордан вежливо осведомился о здоровье миссис Манстед, спросил, в каком состоянии был сад этим летом и приедут ли дети Манстедов погостить к ним на Рождество. Наконец их отвели на второй этаж. При лучших обстоятельствах Клеа, возможно, понравились бы и романтичная гостиничка в стиле кантри, и оклеенные обоями стены, и тюлевые занавески. Теперь же ей важно было только одно: как можно скорее уложить Джордана в постель и осмотреть его рану.
Когда они оказались в безопасности за запертой на ключ дверью, Клеа практически толкнула Джордана на кровать. Он сел и скривился от боли, когда она стянула с него твидовый пиджак. Справа под мышкой тянулся кровавый след.
Она осторожно расстегнула рубашку. Кровь уже высохла, и материя прилипла к телу. Медленно, осторожно она отлепила рубашку, под ко торой увидела широкую грудь, поросшую светлыми волосами, тоже запекшимися от крови. То, что она увидела, ее немного успокоило. Рана выглядела так, словно его резанули под мышкой ножом.
Она вздохнула с облегчением:
– Похоже, у тебя действительно только царапина. Тебя задело в движении. Но ведь могли попасть прямо в грудь! Тебе повезло.
Джордан опустил голову, осмотрел рану и насупился:
– По-моему, здесь не столько везение, сколько божественное вмешательство.
– Что?
– Передай, пожалуйста, пиджак.
Клеа в замешательстве подала ему твидовый пиджак. Обнаружить входное отверстие оказалось нетрудно. Пуля угодила в правый нагрудный карман. Джордан извлек оттуда красивые золотые часы на цепочке. На крышке виднелась безобразная вмятина.
– Рука помощи из могилы, – сказал он, протягивая Клеа часы.
Она открыла крышку и увидела внутри выгравированную надпись: «Бернард Тэвисток».
– Отцовские, – пояснил Джордан. – Я унаследовал часы после его смерти. Похоже, он и с того света приглядывает за мной.
– Тогда держи их лучше все время при себе, – посоветовала Клеа, возвращая Джордану часы. – Глядишь, еще какую-нибудь пулю отобьют…
– От всей души надеюсь, что еще одной пули не будет. Мне и одной хватило, спасибо!
Она пошла в ванную, где намочила полотенце теплой водой и тщательно выжала. Джордан смутился, когда понял, что она собирается ухаживать за ним. Видимо, он не привык быть объектом такого внимания. Клеа склонилась над ним и невольно вдохнула идущий от него первобытный мужской запах: кровь, пот и лосьон после бритья. От его жаркого дыхания ей самой стало тепло. Раскрасневшись и стараясь не подавать виду, что взволнована, она осматривала его рану.
– Я и понятия не имела, что ты ранен, – тихо сказала она.
– Первым же выстрелом… Можно сказать, я сам на него напоролся.
– Напоролся, как же! Ты загородил меня собой, идиот!
Джордан рассмеялся:
– Мой рыцарский поступок остался недооцененным!
Без предупреждения она обхватила его щеки ладонями и прильнула к нему губами в страстном поцелуе. Она сразу поняла, что допустила ошибку. Ей показалось, что внутри у нее все плавится. Его губы прижались к ее губам; она услышала, как он стонет – от жажды и удовлетворения. Не дав ему обнять себя, чтобы не утонуть в омуте страсти, она быстро отпрянула.
– Вот видишь, ты не прав, – прошептала она. – Рыцарство оценено по заслугам.
– За такую награду я готов еще раз сделать то же самое.
– Лучше не надо. Один раз – рыцарство, два раза – глупость. – Тяжело дыша, она сосредоточилась на его ране. Она чувствовала на себе его пристальный взгляд, помнила соленый привкус его губ. Именно поэтому она упорно не поднимала на него глаз. Если она посмотрит на него, ей снова захочется его поцеловать.
Вытерев последние пятнышки запекшейся крови, она выпрямилась.
– Чем будем перевязывать?
– У меня в машине есть аптечка первой помощи… Там и бинты, и все остальное.
– Пойду принесу.
– Заодно уж загони машину в амбар. Убери ее подальше от посторонних глаз.
Почти с облегчением Клеа выбежала из номера и поспешила вниз. Выйдя на улицу, она поняла, что снова может дышать, снова владеет собой.
Подчеркнуто не спеша она села в «ягуар», завела мотор и загнала машину в амбар. Достав из багажника аптечку, она какое-то время постояла у машины, вдыхая запах душистого сена. По крайней мере, голова у нее почти прошла; теперь она может мыслить более или менее здраво. «Сосредоточься! – велела себе она. – И не забывай о том, с кем я имею дело. Я не могу позволить себе отвлечься… Точнее, увлечься… Джорданом».
С аптечкой в руках она вернулась в номер. Как только она вошла, поняла, что ее решимость, завоеванная с таким трудом, трещит по швам. Джордан стоял у окна к ней спиной и смотрел куда-то в сад. Клеа с трудом подавила порыв подбежать к нему, обвить руками его широкую спину.
– Я спрятала машину, – сказала она. Ей показалось, будто он кивнул, но он не ответил. Помолчав, она спросила: – Что-то не так?
Он обернулся:
– Я звонил в «Четвинд».
Она нахмурилась, гадая, отчего один звонок так резко изменил его настроение.
– Звонил? Зачем?
– Рассказать, что случилось. Без помощи нам не обойтись!
– Лучше, чтобы они ничего не знали. Безопаснее, если мы…
– Для кого безопаснее?
– Для всех. Твои родственники могут нечаянно сказать что-то не тем, кому надо. И выдать то, что не…
Он стоял отвернувшись, поэтому его лица Клеа не видела. Но в его голосе звенел гнев:
– Если я не могу положиться на членов своей семьи, на кого я тогда вообще могу положиться?
Задетая его вспышкой, она села на постель и стала рассматривать аптечку на коленях.
– Завидую твоей слепой вере, – тихо сказала она и открыла аптечку. Внутри она увидела бинты, лейкопластырь, флакон антисептика. – Иди сюда. Я тебя перевяжу.
Джордан присел на кровать рядом с ней. Оба молчали. Клеа принялась вскрывать упаковки с бинтами. Он тихо ахнул, когда она промыла рану антисептиком, но ничего не сказал. После того как она выходила за аптечкой, в их отношениях наметился явный перелом. Перемена была связана с его звонком в «Четвинд». Клеа боялась спрашивать, в чем дело, боялась оборвать тонкие ниточки, которые протянулись между ними. Поэтому она молча бинтовала рану, боясь, что потеряла его. Или даже хуже: что он настроился против нее.
Ей показалось, что оправдались ее худшие опасения, когда она заклеивала повязку пластырем. Джордан вдруг сказал:
– Ричард едет сюда.
Клеа смерила его ошеломленным взглядом:
– Ты сказал ему, где мы?!
– Пришлось.
– Неужели нельзя было просто успокоить его, предупредить, что ты жив и здоров?
– Он собирается сообщить мне кое-что важное.
– Почему не по телефону?
– Ричард должен сообщить мне кое-что лицом к лицу. – Джордан помолчал и тихо добавил: – Это имеет отношение к тебе.
Сжав в кулаке рулон пластыря, Клеа не сводила напряженного взгляда с его лица. Он все знает, подумала она. Ей стало тошно – тошно из-за себя и своего ужасного прошлого. Какое бы влечение Джордан к ней ни испытывал, оно, очевидно, прошло, разрушено каким-то разоблачением, сделанным по телефону. Она сглотнула подступивший к горлу ком и отвернулась.
– Что он тебе сказал?
– Только то, что ты не совсем честно рассказала, кто ты такая.
– Хм… – Она откашлялась. – Как же он это выяснил?
– По твоим отпечаткам пальцев.
– Каким отпечаткам?
– Помнишь, во время матча по поло… Твои отпечатки остались на бокале из-под шампанского.
Она не сразу сообразила, чем ей это грозит.
– Так, значит, это ты… это ты…
Джордан кивнул:
– Я взял твой бокал. В базе Скотленд-Ярда твоих отпечатков не оказалось. И я попросил Ричарда связаться с американцами. У них имеется на тебя досье.
Клеа вскочила и попятилась:
– Я тебе доверяла!
– Я не собирался причинить тебе боль.
– Как же… Ты просто нанес мне удар в спину!
– Я понял, что ты не до конца откровенна со мной. Как же еще я мог выяснить правду? Я должен был знать.
– Зачем? Тебе-то какая разница?! – воскликнула она.
– Я хотел тебе верить. Хотел быть абсолютно в тебе уверен!
– Значит, ты решил доказать, что я мошенница.
– Разве я что-нибудь доказал?
Клеа покачала головой и рассмеялась.
– Кем еще, кроме мошенницы, я могу быть? Ты ведь заранее готовился к чему-то такому, признайся!
– Не знаю, к чему я готовился заранее.
– Неужели надеялся выяснить, что я… какая-нибудь принцесса инкогнито? Теперь ты знаешь правду. Я не принцесса, а лягушка. Представляю, как ты разочарован! Я и сама очень злюсь. Прошлое никак не оставляет меня в покое! Как бы я ни старалась, оно преследует меня повсюду, как мультяшное облачко, которое вьется над моей головой. – Она опустила голову и посмотрела на цветастый коврик. Некоторое время рассматривала узор на нем, а потом устало вздохнула. – Что ж, спасибо тебе за помощь. В отличие от всех остальных ты хотя бы вел себя со мной по-джентльменски. А все-таки жаль… Я надеялась… – Она покачала головой и повернулась к двери.
– Куда ты?
– До Лондона путь неблизкий. Мне пора выходить.
Миг – и он вскочил и в два прыжка оказался на пороге, загородив ей путь:
– Тебе нельзя идти!
– У меня впереди целая жизнь.
– Сколько она продлится? До следующей остановки поезда?
– Еще на одну пулю напрашиваешься?
Он схватил ее за руку и притянул к себе. Ударившись о его грудь, она почувствовала, как плавится под воздействием идущего от него жара.
– Не знаю, на что я напрашиваюсь, – пробормотал он, – но, кажется, уже напросился…
Поцелуй подействовал на обоих как удар тока. Едва их губы встретились, у Клеа закружилась голова. Он прижал ее к стене и жадно прильнул к ней. Его тело представляло собой теплый, дышащий барьер. Обоих так поглотил поцелуй, что они не слышали, как к их номеру кто-то приблизился.
Услышав стук в дверь, оба вздрогнули и оторвались друг от друга. Лица у них раскраснелись, волосы были взъерошены.
– Кто там?! – крикнул Джордан.
– Это я.
Джордан открыл дверь.
В коридоре стоял Ричард Вулф. Он покосился на пунцовую Клеа, на Джордана с голым торсом и, ничего не говоря, вошел в номер и запер за собой дверь на ключ. Клеа заметила у него в руках папку с документами.
– Хвоста не привел? – спросил Джордан.
– Нет. – Ричард посмотрел на Клеа, и ей захотелось исчезнуть, таким холодным был его пристальный взгляд.
Итак, теперь правда станет всем известна. Он, разумеется, знает все. Должно быть, в его папке документы, подтверждающие ее личность. И рассказ о ее бесславном прошлом… Сейчас Джордан все про нее узнает. Будущий зять предъявит ему неопровержимые доказательства… Интересно, как после этого отнесется к ней Джордан – с гневом, с отвращением?
Поникшая, Клеа опустилась на кровать. Она не могла заставить себя посмотреть Джордану или Ричарду в глаза. Сейчас они прочитают о ее прошлом… Она ничего не станет объяснять, не станет оправдываться. Посидит еще немного и уйдет. На этот раз Джордан наверняка не станет ее останавливать. Даже наоборот, обрадуется, когда она исчезнет из его жизни.
Она ждала. Сейчас, сейчас он узнает про нее всю правду!
– Ее зовут не Диана Лэм, – начал Ричард. – Ее зовут Клеа Райс.
Джордан покосился на Клеа, словно ожидая возражений или хоть какого-то ответа, но она ничего не говорила. Сидела ссутулившись и опустив голову. Клеа испытывала крайнее изнеможение. Джордан посмотрел на нее, и ему стало больно. Куда подевалась дерзкая Диана Лэм? Перед ним сидела совсем другая, сломленная женщина. К тому же она и не Диана вовсе, а Клеа. Правда, он ведь никогда и не знал ее по-настоящему.
Ричард протянул Джордану папку:
– Вот что мне прислали час назад из Вашингтона.
– Кто прислал – Ники?
Ричард кивнул. Николай Сахаров был его партнером в фирме «Сахаров и Вулф. Консультации по вопросам безопасности». Бывший полковник КГБ, а сейчас преданный сторонник капитализма, Сахаров обратил свои таланты в более прибыльное русло. Джордан знал: если уж кто-то сумеет добыть тайные сведения, то только Ники.
– Ее отпечатки нашлись в базе полиции Массачусетса, – продолжал Ричард. – Ну а остальное труда уже не составило…
Джордан открыл папку. На первой странице он увидел размытую копию снимка, сделанного при аресте: анфас и профиль, справа и слева. Сомнений не оставалось: перед ним была более молодая Клеа. Она, не улыбаясь, плотно сжав губы, смотрела в камеру огромными изумленными карими глазами. Волосы до плеч оказались светлыми. Джордан еще раз покосился на живую Клеа – та не шелохнулась. Он перевернул страницу.
– Три года назад ее судили за укрывательство уголовного преступника и сокрытие улик, – продолжал Ричард. – Она отсидела десять месяцев в тюрьме штата Массачусетс, ее освободили досрочно за примерное поведение.
Джордан повернулся к Клеа:
– Это правда?
Она горько рассмеялась:
– Да. В тюрьме я действительно вела себя очень хорошо. Примерно!
– А остальное? Суд… десять месяцев тюрьмы?
– Читай, там все написано. Зачем спрашиваешь?
– Я хочу знать, правда ли это.
– Да, правда, – прошептала она, опуская голову еще ниже.
Видя, что она не в настроении разговаривать, Джордан снова повернулся к Ричарду:
– Кто был тот преступник, которого она укрывала?
– Его зовут Уолтер Райс. Он до сих пор сидит в тюрьме штата Массачусетс.
– Райс? Он ее родственник?
– Дядя Уолтер, – без выражения ответила Клеа.
– Какое преступление совершил дядя Уолтер?
– Кража. Мошенничество. Торговля краденым. – Она пожала плечами. – Выбирай, что хочешь. У дяди настоящий криминальный талант… и длинный послужной список.
– У Клеа, кстати, тоже, – сказал Ричард.
Клеа вскинула подбородок. Впервые за много времени она продемонстрировала искру гнева:
– Неправда!
– Вот как? А как же с условной судимостью в детстве?
– То дело закрыто!
– Закрыто не значит уничтожено. В двенадцать лет вас арестовали при попытке заложить украденные драгоценности. В четырнадцать вы с вашим двоюродным братом обокрали полдюжины домов в Бикон-Хилл.
– Я была еще маленькая и не понимала, что делала!
– И чем же вы тогда, по-вашему, занимались?
– Мы делали то, что велел нам дядя Уолтер!
– Неужели дядя Уолтер обладал такой властью над вами, что вы не умели отличать добро от зла?
Она отвернулась.
– Дядя Уолтер был… человеком, которым я гордилась. Видите ли, я выросла в его доме. Нас было всего трое. Мой двоюродный брат Тони, дядя и я. Теперь-то я прекрасно понимаю, как плохо мы начали. А тогда кражи… казались мне какими-то ненастоящими, что ли. Своего рода игрой. Дядя Уолтер нас подначивал: «Ну-ка, хватит вам ума взять вон тот дом?» Если мы не оправдывали его ожиданий, то чувствовали себя трусами. Дело было не в деньгах… деньги никогда не играли особой роли. – Она подняла голову. – Главное – победить, справиться с трудной задачей!
– А как же все-таки с проблемой добра и зла?
– Потому-то я и вышла из игры… В восемнадцать лет я уехала от дяди, стала жить отдельно. И целых восемь лет вела честную жизнь. Клянусь!
– Ну а дядюшка ваш тем временем продолжал обчищать дома. По словам сотрудников уголовного розыска, на его совести несколько дюжин квартирных краж в богатых районах Бос тона. К счастью, при этом никто не по страдал.
– Он никогда никого не обижал! У дяди Уолтера даже оружия не было.
– Вот именно… Он был взломщиком-виртуозом.
– Он клялся, что никогда не залезает в дома людей, которым кражи не по карману.
– Ну конечно! Он шел туда, где водились денежки… Как и всякий нормальный вор.
Клеа упорно смотрела вниз, на сцепленные кисти рук. Неужели она преступница? Джордан подумал, что она не похожа на закоренелую воровку. И все же она с самого начала несколько раз обманула его. Он понимал, что не должен верить собственным глазам, собственным инстинктам. Особенно в том, что касается ее.
Он снова начал читать. В папке лежало несколько страниц, исписанных аккуратным почерком Ники Сахарова: даты ареста, срок, подробности отбытия наказания. Фотокопия газетной вырезки, в которой описывался богатый жизненный путь Уолтера Райса. В Бостоне и его окрестностях он стал настоящей легендой. Как и го ворила Клеа, старый Уолтер никогда никого не обижал, не ранил. Просто обворовывал богатых горожан, причем обворовывал, если так можно выразиться, стильно. Его прозвали «Вор с красной розой» за привычку всегда оставлять на месте преступления свою визитную карточку: одинокую розу, словно символ извинения перед жертвами.
Однако даже самого искусного вора иногда постигает неудача. В случае Уолтера неудача приняла вид бдительного домовладельца с заряженным пистолетом. Застигнутый на месте преступления, с пулей в предплечье, Уолтер выпрыгнул в окно, спасая свою жизнь.
Через два дня его арестовали в квартире племянницы, где он отсиживался и залечивал рану.
«Ничего удивительного, что она так ловко перевязала мне рану, – подумал Джордан. – У нее большой опыт».
– Похоже, нелады с законом – наследственная особенность Райсов, – заметил Ричард.
Клеа ничем не опровергла его слова.
– А что кузен Тони? – спросил Джордан.
– Отсидел шесть лет за кражу со взломом, – ответил Ричард. – По своим каналам Ники выяснил, что Тони Райс сейчас проживает где-то в Европе, подвизается на черном рынке, скупает краденые предметы антиквариата. Я прав, мисс Райс?
Клеа подняла голову:
– Тони оставьте в покое. Теперь он чист.
– Вы работали в паре с ним?
– Я работаю одна.
– Тогда как вы собирались сбыть краденое?
– Что именно?
– То, что вы собирались утащить у Гая Делэнси.
Клеа окинула их безнадежно-тоскливым взглядом:
– По-моему, нет смысла даже отвечать на ваши вопросы! Ваше суждение обо мне предвзято… Мне нечего добавить.
– Добавить можно еще много всего, – возразил Джордан. – Кто пытается тебя убить и, возможно, заодно прикончить меня?
– Как только я уеду, тебя больше не побеспокоят.
– Кто, кто не побеспокоит?!
– Тот человек, о котором я тебе рассказывала. – Она вздохнула. – Бельгиец.
– То есть отчасти твой рассказ был правдой?
– Да. Истинной правдой. Как и рассказ о «Максе Хавелааре».
– Что за бельгиец? – спросил Ричард.
– Его зовут Ван Уэлдон, – ответила Клеа. – У него имеются подручные во всем мире. Гай стал лишь случайной жертвой. Ван Уэлдон хочет моей смерти.
Последовала долгая пауза. Вдруг Ричард медленно переспросил:
– Виктор Ван Уэлдон?!
В глазах Клеа мелькнул страх.
– Вы… его знаете?
– Нет. Только слышал имя. Причем совсем недавно. – Он хмуро воззрился на Клеа, словно увидел в ее лице что-то новое. – Я расспросил констебля о человеке, которого застрелили сегодня на станции…
– О том, что пытался нас убить? – уточнил Джордан.
Ричард кивнул:
– Установлено, что его звали Джордж Фрейзер. Он англичанин, постоянно проживал в Лондоне. Попытались найти его ближайших родственников, но удалось выяснить лишь фамилию его работодателя. Оказывается, Джордж Фрейзер служил торговым представителем в судоходной компании Ван Уэлдона.
Джордан заметил: услышав название компании, Клеа непроизвольно вздрогнула, как будто ее вдруг коснулась костлявая рука смерти. Она испуганно вскочила и подошла к окну, где обхватила себя руками и стала смотреть на солнце.
– А другой стрелок? – спросил Джордан.
– Не оставил никаких следов. Кажется, ему удалось скрыться.
– Мой ангел-хранитель, – прошептала Клеа. – Но почему?
– Может, вы нам все объясните? – предложил Ричард.
– Я знаю, почему меня хотят убить. И понятия не имею, кто и почему меня защищает.
– Начнем с того, что тебе все-таки известно, – сказал Джордан. Он подошел к ней и ласково положил руку ей на плечо. Она казалась такой маленькой и хрупкой! – Почему Виктор Ван Уэлдон хочет твоей смерти?
– Потому что я знаю, что случилось с «Максом Хавелааром».
– Хочешь сказать, ты знаешь, почему судно затонуло?
Клеа кивнула.
– На «Хавелааре» не перевозили никаких ценностей. Все иски, поданные Ван Уэлдоном, – фальшивка. А членами экипажа он… пожертвовал.
– Почему ты так уверена?
– Потому что я была там. – Она повернулась к двум мужчинам; глаза ее при воспоминании о пережитом ужасе стали огромными. – Я была на «Максе Хавелааре» в ту ночь, когда он затонул.
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8