— Я привезла тебе ту книгу.

Флоренс стояла у моей двери в сумрачном коридоре, на другом конце которого находился вход в жилище Ремлингера. Я спал, стук испугал меня, и я открыл дверь, так и оставшись в одних трусах. И мгновенно решил, что ко мне она как раз от Ремлингера и пришла.

— В ней есть карты, — сказала она. — Помнишь, мы говорили об этом. Ну вот…

Флоренс опустила взгляд на увесистую книгу, вложила ее мне в руки и улыбнулась.

Коридор за ее спиной освещался единственной голой лампочкой. До сих пор в мою дверь стучался только Чарли Квотерс — чтобы поднять меня с утра пораньше. Ему я, не одевшись, не открывал.

— Ты бы накинул что-нибудь.

Она повернулась, чтобы уйти, видимо не желая смущать меня.

Флоренс говорила, что собирается принести мне книгу по истории Канады. Вот это она самая и была. С белыми библиотечными значками на корешке. Вверху каждой страницы стоял штамп: «Публичная библиотека Медисин-Хата». «Построение канадского государства», так она называлась. Автор Джордж Браун. Мы уже обсуждали с Флоренс мой переезд в Виннипег, где я буду жить с ее сыном и, возможно, стану канадцем. Я размышлял об этом. Флоренс считала, что так для меня будет лучше. Я провел в Канаде совсем недолгое время — всего шесть недель — и почти ничего о ней не знал. Мне нужно было познакомиться с основными касающимися ее фактами: государственный гимн, клятва верности флагу (если она существует), названия провинций, кто тут президент. Я считал, что не могу пока сказать, нравится мне Канада — в большинстве отношений — или нет, тем более что приехал я сюда не по собственному почину. Да и название «канадец» мало чем отличалось по смыслу от наших с Бернер утверждений, что мы «жили» в том или ином городе, — мы приезжали туда, ходили в школу, а потом уезжали. Я прожил в Грейт-Фолсе четыре года, но жителем его так себя и не ощутил. Похоже, протяженность срока, который ты проводишь в каком-либо городе, большого значения не имеет.

— Прочитаешь, вернешь ее мне, — сказала Флоренс. Она на шаг отступила в коридор, и мягкое, круглое лицо ее стало почти неразличимым в тусклом свете. — Прости, что застала тебя врасплох.

— Спасибо, — сказал я и прижал книгу к груди. Мне казалось, что я стою перед ней голышом.

— Я ведь вырастила детей, — сказала Флоренс и помахала мне ладонью. — Вы все одинаковы.

И ушла. Я закрыл дверь, запер ее. И послушал, как Флоренс спускается, грузно ступая, по лестнице — до самого низа.