ГЛАВА 8
Малый сезон закончился быстро и без особых приключений. Клер чувствовала, что ей нужно избегать Джайлза, и это теперь ей хорошо удавалось.
Это усилие принесло свои плоды. Джастин оказался верен слову и не только воздерживался от крепких спиртных напитков, но, кажется, даже стал на путь доверия. Однажды вечером он заявил, что ему не хочется думать, будто она избегает старого знакомого по его требованию. Поскольку ему не хотелось бы никаких сплетен, не сможет ли она предоставить Уиттону хотя бы один танец в неделю?
Они раньше других уехали домой в надежде избежать шумных балов и вечеринок. Клер была рада снова очутиться дома и с энтузиазмом ребенка принялась готовиться к празднику. Действительно, она чувствовала себя ребенком и с нетерпением ждала Рождества, которое всегда любила.
Когда в начале ноября она не заметила обычных женских недомоганий, то решила сохранить свою тайну до тех пор, пока не будет полностью уверена в своей беременности. Зато какой приятный сюрприз ожидает Джастина на Рождество! Приглашения падали, как снежные хлопья. Клер казалось, что и те, кто прибыл в Лондон, и оставшиеся в Девоне как будто задумали замучить ее. И все же она принимала почти все приглашения, пока однажды после особенно напряженных дней Джастин не увидел, что под глазами у Клер легли тени.
Бал у виконта и виконтессы Вейр в день святой Луизы был одним из тех, которые нельзя пропустить. Вейр-холл всегда украшался свежей пахучей зеленью. Виконт и его супруга слыли прекрасными хозяевами. А еда была настолько хороша, что всегда кто-нибудь вскрикивал от восторга.
Клер удивилась и на минуту почувствовала беспокойство, ощутив присутствие неведомого несчастья, когда Джастин, протянув руку, помогал ей сесть в карету. «Как я глупа, — подумала Клер. — А вдруг Джастину придется выпить? Ну, конечно, может же он в праздники позволить себе немного бренди».
— Леди Рейнсборо, как приятно, что вы проводите время и свое первое Рождество вместе с нами в Девоне.
Виконт, весьма сердечный человек с раскатистым басом, взглянул на жену:
— Не так ли, дорогая?
Виконтесса, которой всегда было хорошо в обществе своего деятельного мужа, полностью лишенного всякого самолюбия, просто взяла Клер за руку и сказала:
— Позвольте, дорогая, представить вас гостям. Со многими вы уже встречались, но кое-кого уж точно не знаете.
Одним из незнакомых гостей был сэр Персиваль Блейк, побывавший в Канаде и в Соединенных Штатах и только прибывший домой. Это оказался красивый джентльмен, весьма отличающийся от Джастина своими тусклыми светлыми волосами и такими же неяркими глазами. Сэр Персиваль выглядел на пять лет старше ее мужа. Ему удалось получить котильон, а также возможность проводить Клер к ужину, чему она была очень рада, потому что страстно мечтала путешествовать и хотела узнать многое об Америке.
Как Клер и ожидала, сэр Персиваль оказался прекрасным соседом, а также прекрасным рассказчиком, заставлявшим ее то смеяться, то дрожать от страха, и в течение минуты превращавшим свои истории из комедии в драму. Ей было так интересно, что она впервые забыла о присутствии Джастина.
По дороге домой, сидя в карете, Клер быстро рассказывала мужу о услышанных от сэра Персиваля историях:
— Представь себе, Джастин, город Бостон был построен как раз на коровьем выпасе… А сэр Персиваль рассказывал, что он провел много недель в Америке, изучая жизнь коренных жителей.
Пока Клер бурно рассказывала обо всем, Джастин хранил молчание. Он нарушил его только дома, приказав лакею проводить леди Рейнсборо в дом, чтобы она не почувствовала идущий от него запах спиртного.
— Ну, давай же Клер, ступай, — с нетерпением проговорил он. — А мне нужно освежить голову…
«Все в порядке, — подумала она, — почему я так беспокоюсь? Сейчас время праздников, которые муж хочет провести в кругу друзей и соседей… Ему захотелось всего лишь пройтись, освежиться в этот холодный ясный вечер».
Когда Джастин вошел, она уже была в ночной рубашке и пеньюаре, а Марта укладывала на ночь ее волосы.
— Я сам подготовлю леди Рейнсборо ко сну. Служанка посмотрела в зеркало и обменялась взглядами с Клер, которая кивнула, отпуская ее:
— Да. Ты, должно быть, устала, ожидая нас. Ложись спать. А завтра утром я тебя жду.
— Слушаюсь, миледи.
Уловив запах бренди, Марта не была уверена, что поступает правильно, оставляя свою хозяйку, но выбора не было. Он не казался расстроенным, да и тон его был спокоен. Насколько она была осведомлена, граф всегда был любезен и нежен с женой после того случая.
Когда за Мартой закрылась дверь, Джастин взял гребень и стал нежно водить им по локонам Клер. Не успела она немного расслабиться, как он внезапно и резко дернул ее за волосы.
— Джастин, милый, так очень больно. Мне кажется, что мои волосы заслужили лучшего обращения, — смеясь, произнесла она и, протянув руку, хотела взять гребень.
Рейнсборо резко ткнул его ей в руку и положил сверху свою ладонь, а затем так сжал запястье, что Клер сморщилась от боли.
— Вот твой гребень, дорогая, а вот и ты сидишь и любуешься на себя, как шлюха… Да ты и есть шлюха!
Клер онемела. Она не понимала, почему он опять нападает на нее. Ей оставалось только смотреть на лицо мужа, отражавшееся в зеркале. Его глаза были мутны и холодны, как лед.
— Джастин, мне кажется, ты снова выпил слишком много бренди, — как можно спокойнее сказала она.
— Не смей мне говорить о том, что я выпил и чего не выпил… А кто бы не выпил, увидев, как его жена кокетничает с каким-то болваном вроде Перси Блейка.
«О господи, опять, — подумала Клер. — Сначала Линтон, потом Джайлз, а теперь сэр Персиваль».
— Я не кокетничала, любимый, — мягко и спокойно возразила Клер, подумав, что не может же он вот так просто обвинить ее почти в измене. — Я сказала, что сэр Персиваль — интересный рассказчик, и совсем недавно рассказала тебе одну из его смешных историй.
Клер была полностью уверена, что если она будет спокойна и не повысит голос, если будет тихонько дышать, не будет двигаться и не будет его волновать, то Джастин непременно остановится.
— Вы знаете слишком много хороших рассказчиков, дорогая… И один другого нежнее, скромнее и интереснее, чем ваш пьяный муж…
Рейнсборо размахнулся и стал наносить удары… Сначала по спине, затем по голове Клер. Потом рывком схватил ее за волосы, резко встал и потащил ее за собой. Клер закричала от боли и унижения.
— Так тебе больно, моя высокочтимая женушка?
Намотав на руку ее волосы, Рейнсборо запрокинул ее лицо и стал бить, нанося удары сначала легко, а затем все сильнее и сильнее.
Марта уже дважды за утро стучала в дверь и уже дважды получала от лорда Рейнсборо ответ, что его жена еще спит. Она сразу поняла, что это значит. По всему видно, что граф снова избил ее… Хотя надо признать, что у хозяйки обычно по утрам всегда был очень довольный вид… А сегодня… Сегодня из комнаты не доносилось ни звука. Марта совсем уж решилась войти, но заколебалась: что если они как раз… Ей бы не хотелось быть одной из тех, кто появляется в такой момент. Пришлось разыскать камердинера.
— Его светлость уже встали, Прайк?
— Нет, и вряд ли это будет так скоро, — изображая из себя пьяного и пошатываясь, ответил камердинер.
— А он спал в своей комнате?
— Да. Впрочем, была уже глубокая ночь, когда он вернулся, — произнес Прайк, многозначительно подмигивая.
Марта стремглав побежала назад. Стукнув один раз и не ожидая ответа, она вошла в комнату.
Клер лежала, скорчившись, как ребенок, и все еще спала. Марта улыбнулась, глядя на нее, и вдруг ее взгляд упал на кувшин с грязной водой и окровавленное полотенце. Она уже знала, что у Клер больше нет ежемесячных женских недомоганий и что вот уже три недели это было тайной радостью ее хозяйки. Возможно, что-то случилось этой ночью? По всей видимости, она была беременна и потеряла ребенка в ранний срок. Марта наклонилась над Клер и осторожно потрясла ее, боясь, как бы этот глубокий сон не был следствием большой потери крови. Почувствовав прикосновение Марты, Клер застонала. Она повернула голову, чтобы взглянуть на того, кто пытался прервать ее забвение. Один глаз Клер полностью был закрыт, распухшие губы с трудом шевелились.
— О господи, что с вашим лицом, миледи? — прошептала Марта и тут же ответила: — Ничего, ничего… Я знаю, что случилось с вашим лицом… Это все этот подонок, грязный, вонючий ублюдок…
— Нет, нет, Марта, — протестуя, воскликнула Клер.
— Только не нужно мне больше рассказывать сказки про дверные косяки, леди Рейнсборо. Я не поверила вам тогда, не собираюсь и сейчас. Лучше вставайте и дайте мне посмотреть, что он сделал с вашим милым личиком.
Поддерживаемая Мартой, Клер терпела, пока та осматривала ее глаза и нос.
— Спасибо, что хоть нос не сломал. И глаза, вроде, в порядке. Ну почему вы не позвали меня, миледи?
«Потому что я не могла крикнуть, — подумала Клер. — Потому что меня вообще тут не было… Потому что это просто сон, страшный ночной кошмар».
— О, конечно, это меня не касается, да и что я могла бы сделать? А вам всю эту неделю лучше провести в постели…
Марта замолчала, подумала и решила все-таки спросить:
— Кровь там, на полотенце… Это из носа? Может быть, вам нужно еще одно полотенце?
Клер густо покраснела и инстинктивно положила руку на живот.
— Нет, Марта. Если со мной все хорошо, то в ближайшие восемь месяцев они мне не понадобятся. Не знаю, может, эта ночь как-то повлияла на меня, как ты думаешь? — шепотом спросила она.
— Нет, если вы останетесь в постели, будете лечиться и много спать… Я сейчас принесу овсянки и чая, захвачу из кладовки орехов…
— Спасибо, Марта. И скажи, пожалуйста, миссис Кларк, что я не совсем здорова, и поэтому не смогу ей помочь в подготовке к празднику.
— Конечно.
— И еще, Марта… Не могла бы ты сделать так, чтобы лорд Рейнсборо несколько часов не появлялся здесь? Я не могу его видеть…
— Сделаю все, что смогу, миледи.
Но лорд Рейнсборо и не пытался увидеть в это утро свою жену. Он долго спал, а после завтрака приказал запрячь своего коня и ускакал с такой скоростью, как будто все демоны гнались за ним по пятам.
Клер оставалась в своей комнате. Она очень мало ела и почти весь день провела в кровати, то просыпаясь, то погружаясь в тревожный сон. Клер так много спала днем, что боялась бессонной ночи. Но, видимо, сон был тем лекарством, в котором так нуждалось ее тело. И она проспала всю ночь.
Проснулась Клер рано утром. Поднявшись с постели, она подошла к зеркалу. Ее лицо выглядело еще хуже: начали проступать синяки.
Стоя у окна, она смотрела, как рассеивается и улетает утренний туман. Вдруг она услышала скрип открывающейся двери:
— Сегодня я уже чувствую себя намного лучше, Марта.
Но, не успев повернуться, она увидела в окне отражение мужа. Он постоял у двери, а потом быстро подошел к креслу у окна. Глаза Клер ничего не видели от ужаса, охватившего ее, а руки конвульсивно вцепились в спинку кресла.
Джастин стоял молча, рассматривая побои и синяки, нанесенные его рукой.
— На этот раз еще хуже? Да, Клер? — как бы не веря в то, что произошло, с отчаянием проговорил он.
Клер кивнула.
— Я не знаю, что сказать… Что здесь скажешь? Я… Я не знаю, что со мной происходит, Клер. Наверное, потому, что я тебя слишком люблю… А спиртное просто проявляет темную сторону любви…
Клер молчала, лишь глаза были полны страха.
— Вчера я долго скакал на коне… Нет, не то… Я понял, что мне делать… Клянусь, что больше не выпью ни капли вина или бренди. На этот раз клянусь своей жизнью. Знаю, какое-то время ты не захочешь даже видеть меня, но я все же надеюсь… что твое доверие вскоре вернется. Я надеюсь… — голос Джастина дрогнул. — Надеюсь, что не убил твою любовь…
Это было лицо ее любимого Джастина, его глаза совсем не походили на жестокий взгляд ужасного незнакомца. Теперь эти серые глаза были полны слез… Все возвращалось…
— Я полюбила тебя с первой минуты, как увидела, и моя любовь никогда не исчезнет. Но я не знаю, как тебя убедить… Как сделать, чтобы ты увидел, что никакой другой мужчина не заменит тебя в моем сердце… Ни Джайлз, и уж, конечно, ни Линтон или сэр Персиваль, — со слезами на глазах улыбнулась Клер.
— Теперь я это знаю, — пылко воскликнул муж. — Но алкоголь делает что-то такое, отчего я становлюсь… Не знаю, кем я становлюсь, но это ужасное существо, живущее во мне, может заставить меня потерять самое дорогое, что у меня есть…
Джастин сделал шаг вперед, и Клер, не думая больше ни о чем, медленно подошла к нему:
— Я должна быть уверена, что ты действительно так думаешь. Ты можешь поклясться, что больше никогда не выпьешь ни капли?
— Клянусь моей бессмертной душой, Клер! Она сделала еще один шаг и содрогнулась, почувствовав, что его рука нежно обнимает ее.
— Надеюсь, Джастин. Но сейчас я думаю не только о себе. Мне надо думать и о безопасности нашего ребенка.
Муж положил руки на плечи Клер и немного отступил назад.
— Ребенка, Клер? Ты… беременна? Счастье, которого так ждала Клер, осветило его лицо.
— Я не хотела тебе говорить до Нового года… Но даже и сейчас пока еще рано… хотя я уже знаю наверняка.
— Это будет нашей новой ступенькой, Клер. А теперь тебе необходимо отдохнуть. Я не буду… утомлять тебя своим присутствием, пока ты сама не позовешь меня.
— О Джастин, я уже отдохнула. Боюсь, что я несколько недель не смогу появиться на людях. Но только, пожалуйста, не оставляй меня сегодня одну, дорогой.
Когда Марта принесла ей завтрак, Клер сидела в кресле у окна.
— Вижу, сегодня вы уже чувствуете себя лучше, миледи.
— Да, Марта, много, много лучше. Марта недоверчиво посмотрела на нее.
— Никто не должен узнать, что произошло, Марта. Ни в доме, ни за его пределами.
— Ни одна сплетня не слетит с моих губ, миледи.
— Пусть слуги узнают, что я беременна и страдаю от слабости и тошноты по утрам…
— Да, миледи.
— И Марта… Лорд Рейнсборо будет сегодня ужинать со мной.
— Понимаю, миледи, — произнесла Марта абсолютно бесстрастным тоном, в котором Клер уловила неодобрение.
— Все произошло потому, что он не смог справиться с каким-то сильным духом, Марта, но он дал мне слово, что этого больше никогда не повторится.
— Конечно, миледи.
— Марта?
— Да, миледи…
— Спасибо за то, что ты так ухаживала за мной, — сказала Клер, протягивая руку и касаясь плеча Марты. — Я очень высоко цены твою преданность и верность.
— Спасибо, миледи.
«И Марта всегда будет с тобой, моя бедная маленькая овечка», — подумала служанка. Она была всего лишь на несколько лет старше Клер, но чувствовала себя гораздо старше и опытнее своей госпожи. Оставляя свою хозяйку, весело пьющую чай, Марта наверняка знала, что та мечтает о визите своего мужа этой ночью. Он, наверное, большой знаток в искусстве любви, этот лорд Рейнсборо, если заставляет женщину так быстро забыть нанесенные им побои.
