Глава тридцатая
— Не часто ты приезжаешь в Лас-Вегас, разве только на выступления, заметил Пол. — Должно быть, чего-то хочешь?
— Ты такой наблюдательный, — мурлыкала Диана, оставляя вмятины от высоких каблуков на пышном ковре. Она шла по фешенебельной квартире на крыше небоскреба навстречу хозяину. Подойдя к нему впритык, Диана приложилась своими влажными красными губами к губам Пола.
Он пробежал рукой по ягодицам Дианы и удивленно фыркнул.
— Без нижнего белья. Ты, наверняка, собираешься соблазнить меня? Что тебе нужно на этот раз?
Диана отбросила голову назад и рассмеялась воркующим смехом.
— Когда ты стал таким подозрительным?
Пол пристально посмотрел ей в глаза.
— И все-таки я прав, не так ли? — он был не дурак и прекрасно знал, что Диана терпела их отношения годами только потому, что он держал ее мертвой хваткой. Стоило ему захотеть — он мог бы погубить ее в любой момент. Но ему это ни к чему. И все же, раз она явилась, значит, есть причина.
Она расслабила его галстук, расстегнула воротник.
— Ты однажды разрешил мои проблемы. Мне нужно, чтобы ты сделал это еще раз.
Пол не стал выбирать слова, сразу спросив:
— Речь идет об убийстве?
— Да, — с откровенной яростью ответила она. — И чем быстрее, тем лучше.
— И кто на этот раз?
— Дэниэл Эллис.
Пол отстранился от Дианы.
— Дэниэл Эллис? Ты сошла с ума!
— Его нужно убрать, Пол.
— Почему?
— Он слишком много знает. Раскопал правду о Келли и угрожает мне, что расскажет обо всем ей.
— И это все? Я думал, что ты сама хочешь этого. Если он скажет Келли правду, ты больше не будешь у меня под каблуком. И я не смогу тебя шантажировать.
— Не думаю, что тебе это нужно. Пол со значением сказал:
— Похоже, у меня нет другого выхода, если Дэниэл расскажет о том, что он знает.
— У тебя есть выбор. Ты можешь его убить.
— А ты не думаешь, что пора Келли узнать правду?
— Нет! — страстно закричала Диана. — Она не должна этого знать! Пока нет! До тех пор, пока я сама не буду готова это сделать.
Пол холодно заметил:
— Ты собираешься этим позабавиться, не так ли?
— Да — поклялась Диана. — Правильно. Ну, теперь ты сделаешь то, что я прошу?
— Послушай, Диана, — попытался он отговорить ее. — Убить Дэниэл а Эллиса слишком рискованное дело.
— Я верю в тебя, Пол, — ее глаза отражали злой блеск. — Ты делаешь все очень хорошо. — Последние слова словно замерли у нее на устах. Затем она погромче сказала: — В конце концов, смерть Айрис Ларсон даже не была похожа на убийство.
Пол смотрел на женщину, стоявшую перед ним. Ее красивые черты застыли в искаженной маске, и он чувствовал исходившую от нее волну ненависти точно так же, как и двадцать пять лет назад, и точно в такой же ситуации.
— Я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня. — Пол стоял и смотрел на Диану, не скрывая вожделения, охватившего его при виде ее роскошной фигуры. Месяцами он обхаживал эту актрису. Дарил ей цветы, драгоценности, дорогие меха, приглашал на обед. Все его попытки отклонялись. Все его приглашения оставались без ответа. А теперь она стояла перед ним и просила об услуге.
— Только тогда, когда ты скажешь, что нужно сделать? — голос его был слегка хриплым. Он не хотел, чтобы она легко добилась его согласия. Ему нужно увидеть, как она будет просить и унижаться.
Диана опустила глаза.
— Сердишься? Ты имеешь на это право после того, как я обращалась с тобой. Но пойми и меня. Я вдова. Как это выглядело бы, если бы я стала встречаться с другим человеком сразу же после смерти мужа? А ты женатый мужчина. Мне нужно думать о своей репутации.
Ее извинение немного смягчило его.
— Чего ты хочешь?
— Я знаю, ты преуспевающий бизнесмен, Пол. Но я слышала и кое-что другое.
— Что именно?
Диана повела плечами, глаза ее все еще были опущены.
— Говорят, что ты идешь на все, чтобы добиться своей цели. Идешь на все. Это правда?
— Когда мне нужно, я добиваюсь этого, независимо от того, во что обойдутся последствия, — хвастливо сказал он.
— Мы с тобой похожи, — пробормотала она. — Я чувствую то же самое. Поэтому я здесь.
— Так чего же ты хочешь? — снова спросил он у женщины.
Диана подняла голову. В ее глазах светилась решимость.
— Я хочу, чтобы ты убил одного человека.
Пол посмотрел на нее с нескрываемой скорбью.
— И это все?
— Почему ты сердишься? Тебе и раньше приходилось убивать, правда?
— Приходилось или не приходилось, это мое дело, не твое. И почему я это должен делать для тебя? Что мне будет от этого?
— Что ты хочешь?
Пол взял в руки грудь Дианы, пальцами ощущая соски через изумрудное шелковое платье, которое было на ней.
— Ты знаешь, чего я хочу.
— Тогда у тебя это будет. — Она расстегнула платье, бросила его на пол и, переступив через него, осталась обнаженной. — Давай начнем.
Заниматься любовью с Дианой было для Пола тем, чего он так хотел. Близость с ней будила в нем первобытные чувства, вызывала страстное желание и приносила огромное удовлетворение. Сексуальные потребности Дианы отличались такой же ненасытностью, как и у него. День за днем, неделя за неделей встречались они. Дошло до того, что он стал запускать свои дела. Семья, жена Марина и двое маленьких детей — Габриэль и Питер, были полностью забыты. Он не мог думать ни о чем другом, кроме Дианы.
Затем пришел день, когда Диана еще раз напомнила о своей просьбе, и Пол, полностью околдованный, обещал сделать все, что она хотела.
— Я думаю, что мне можно верить, — начала она однажды днем, после того как они кончили заниматься любовью в одном из номеров его отеля. Прошло уже три недели, как начался их роман. — Ты должен выполнить честно то, что обещал.
— А что, если я этого не сделаю? — с вызовом спросил он.
Она провела по его соску губами.
— Тогда у тебя ничего не будет со мной. Видишь ли, Пол, я хочу стать твоей любовницей, если ты сделаешь это для меня.
Иметь Диану в любовницах было неудержимым желанием Пола, хотя у него были и свои планы. И в эти планы входила Диана.
— Кого нужно убить?
— Айрис Ларсон.
— Это несерьезно! — воскликнул он.
— Мой муж погиб из-за нее. Он вел ее машину, когда это все случилось. Она должна заплатить.
— Похоже, здесь есть и кое-что другое, — сказал он, желая, чтобы она все рассказала. — Например, почему Эдам вел ее машину?
— Она трахалась с моим мужем! — стала браниться она. — Тебе этого довольно? Ты это хотел услышать? Мой муж предпочел спать с ней, а не со мной!
— Он был набитым дураком, — прошептал он, касаясь губами шеи и щек Дианы и возбуждаясь.
— Ты сделаешь это для меня? — просила она его. — Нужно, чтобы ее смерть походила на несчастный случай.
— Да, — ответил он, весь дрожа, чувствуя все возрастающее возбуждение и желание овладеть ею. Ему безумно хотелось поскорее испытать ту страсть и наслаждение, которое давала только Диана. Только она вызывала в нем эти чувства. — Да, я сделаю это.
* * *
Пол договорился с Айрис о встрече, когда возвращался из Голливуда, сказав ей, что он хотел бы обсудить возможность ее выступлений в казино. У него уже созрел план, как уничтожить ее.
Их встреча, назначенная после семи часов, состоялась в ее имении в Лорел Каньоне. Они были только вдвоем. Айрис выглядела очень соблазнительно — в облегающем черном платье, со светлыми волосами, спадающими на плечи пышными золотыми локонами; пронзительно-голубыми глазами, обведенными черным контуром; на ее полных, красивой формы губах была яркая увлажняющая помада.
Перед ним сидела красивая женщина, и Пол почувствовал к ней влечение.
Пока она не открыла рот.
Айрис Ларсон была сукой с большой буквы, несмотря на то, что подражала Дорис Дэй, создавая похожий на нее образ для прессы и своих поклонников.
Она отнеслась к Полу снисходительно, дав ему понять, что у нее на него нет времени. Она звезда Голливуда и никогда не опуститься до такого, чтобы выступать в его дешевом балагане, владелец которого пользуется репутацией хулигана. Про себя она подумала, что лучше не иметь дела с человеком, находившемся в связи с Дианой Хэллоуэй.
Пол, несмотря на оскорбление, сохранял на губах вежливую улыбку. Как только Айрис отвернулась, он всыпал в ее напиток барбитурат. Когда она потеряла сознание, он переодел ее в купальник и отнес в бассейн. Бросая ее туда, он позаботился о том, чтобы у нее остался на лбу след, как от удара о выступ, наталкивающий на мысль, что она разбила голову, прыгая в бассейн.
Посмотрев, как тело Айрис пошло ко дну, выпуская пузыри воздуха, и подождав, пока труп не всплыл на поверхность, он решил осмотреть дом и поискать книгу, в которой она могла записывать встречи. Такая запись могла навести на след. Не стоило ее оставлять, чтобы отмести всяческие подозрения. А если к нему обратятся из полиции, он может сказать, что их встреча была назначена на час раньше.
Он обыскал все, но нигде не нашел никаких следов своего присутствия, ничего такого, что указывало бы о их встрече. Но в его руки попал дневник Айрис.
Он перелистывал его страницы, углубляясь в записи. Челюсть Пола отвисла от удивления. Какой клубок интриг! Настоящая сенсация!
Теперь ему стало ясно, почему Диана так хотела смерти Айрис, понял настоящую причину этого.
Пол решил вернуться в свое имение на Беверли Хиллз. Он спрячет там дневник, затем посетит обед, на который был приглашен, и попозже увидится с Дианой.
Но его планы изменились, когда он вернулся домой и столкнулся с разъяренной женой. Никогда прежде он не видел ее в таком состоянии. И, конечно, не собирался ее убивать.
Марина была спокойной, пассивной женщиной, всегда оставалась в тени и делала все, что он говорил.
Неожиданно для себя он обнаружил, как она изменилась. Доведенная до отчаяния, она может уйти от него и забрать с собой детей. Он совершенно обезумел. Никто не смел изменять его планы без риска для себя. Все решения принимал он сам. Никто не смел перечить ему и указывать, что делать. А если кто-либо и решался на такое и ему это сходило с рук, то только потому, что он сам что-то от этого имел.
Так было в с Дианой. Он выполнил ее просьбу только потому, что Диана расплачивалась с ним своим телом.
Со временем Пол собирался оставить Марину. Он любил Диану и хотел на ней жениться.
Но теперь Марина угрожала уйти от него. Такого он не мог ей позволить. Уличный мальчишка, выбившийся в люди из букмекеров, Пол превратился в человека со средствами, процветал. Будучи неглупым, он понял, что ему теперь нужна жена для полного процветания и укрепления его положения в обществе. Она должна быть красивой, образованной, респектабельной и должна родить ему детей.
Впервые Пол увидел Марину в церкви, в сопровождении двух одиноких пожилых теток. Его привлекла ее красота и невинность. Девушка только что прибыла из Италии, где погибли ее родители от пожара в отеле. Она вела замкнутый образ жизни, как истинная дочь своих богобоязненных родителей. Именно такую и искал Пол. Она благоговела перед ним с их самой первой встречи. Он женился на ней через три месяца после знакомства и переехал в Лас-Вегас.
Его молодой жене нужно было чем-то заняться, и Пол поспешил, чтобы она побыстрее забеременела. Сначала она родила Габриэль, потом Питера. Но двое детей, к большому сожалению Пола, не помешали Марине быстро освоиться с американским образом жизни. Вскоре она начала спрашивать Пола о причине его частых отлучек. Когда она, спустя четыре года, угнала о его первом романе, а потом и о других его связях, он стал вести себя осторожнее. Но вскоре заметил, что Марина следит за каждым его шагом, что ему очень не нравилось, приводило в гнев. Но он никогда его не проявлял по отношению к ней.
До убийства Айрис.
Когда он пришел домой и встретился с женой, она потребовала ответа, желая узнать, где он был. Она и раньше спрашивала о его отношениях с Дианой, догадываясь о их любовной связи. Но теперь не только упрекала его в этом, но и заявила, что имеет любовников.
Это заявление заставило его перейти границы дозволенного. Он подумал, что со смертью Айрис Ларсон все проблемы Дианы разрешались. Почему бы ему не решить и свою?
С этими мыслями он схватил Марину за горло и сжал изо всех сил, уже представляя Диану своей женой.
Но отрезвление было тяжким.
После того, как он отдал распоряжение своему наиболее доверенному лицу избавиться от трупа Марины, сделав все так, чтобы содеянное им выглядело как самоубийство, он позвонил Диане и попросил ее прийти.
Он ждал ее, собираясь подарить ожерелье с изумрудами и бриллиантами, принадлежавшее Марине. Когда они занимались любовью, он надел Диане на шею ожерелье и сказал, что сделал то, что она просила.
— Не волнуйся. Это даже не похоже на убийство. Диана застонала от экстаза, схватив ожерелье.
— Господи, как я люблю тебя.
Этого Пол только и ждал. Он решился:
— Диана, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
— Ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж? Вышла замуж? — ее внимание было поглощено только что полученным ожерельем из драгоценных камней. — Ты что, из ума выжил?
— Я люблю тебя, Диана.
Она пошла посмотреть на себя в зеркало через всю комнату, трогая руками драгоценности на шее.
— Но я не люблю тебя.
— Ты сама ведь только что это сказала.
— Я не имела в виду любовь! — бранилась она. — Мне нравится то, что ты сделал для меня. Послушай, мы вместе развлекались, и оба получили то, что хотели. Но брак? Это не подойдет. Я бы сказала, что мы сделали свой бизнес. Она начала выбираться из постели, собираясь уйти.
Он схватил Диану за шею, стукнув ее о спинку кровати.
— Наш бизнес не закончен до тех пор, пока я этого не скажу сам.
— Эй, отпусти! — вырывалась Диана. — Мне больно! — вопила она, когда Пол схватил ее за драгоценное ожерелье на шее.
— Я повторю свое предложение. Выходи за меня замуж, Диана.
— А я повторю тебе свой ответ! — бешено бросила она ему в лицо. — Ни в коем случае! Ты думаешь, что я настолько глупа? Выйти замуж за такого дешевого хулигана, как ты? Да я бы не стала выступать в твоем казино, если бы ты даже мне заплатил!
Второй раз за вечер его назвали хулиганом. Ему это не понравилось. Совсем.
— Ты совершаешь ошибку, — предупредил он.
— Разумеется, — продолжала она ругаться, все еще пытаясь убежать. — Выйду отсюда ногами вперед? Верно?
— Нет, — пообещал он леденящим душу шепотом. — Скорее всего тебя ждет огласка содержания дневника Айрис Ларсон, в котором в деталях описывается ее роман с Эдамом и все, что случилось потом.
Кровь отлила от лица Дианы, от ее воинственности не осталось и следа.
— Она вела дневник?
— Со всеми подробностями того самого события, о котором ты забыла упомянуть, когда поручала мне эту миссию.
— Что ты собираешься сделать с этим дневником? — прошептала она.
— Ничего. Оставлю его у себя, пусть хранится. В конце концов, ты со следующего месяца начинаешь выступать у меня в казино. Шесть месяцев в году — неплохо? Как это тебе нравится?
— Прекрасно, — согласилась Диана, ошибочно думая, что этим разрядила ситуацию и охладила гнев Пола. — Какая будет плата?
— Плата, плата? — насмешливо спросил он. — Диана, разве ты забыла, что сказала недавно? — вопрошал он, срывая при этом ожерелье с изумрудами и бриллиантами с ее шеи и налегая на нее, поймав ее врасплох.
— Платы не будет.
* * *
Диана ждала ответа Пола.
Она знала, что он намеренно заставлял ее ждать, наслаждаясь этим, перед тем как сказать о своем решении.
Она сжала кулаки, сдерживая охватившую ее ярость, ярость, кипевшую в ней с того самого дня, когда она видела Дэниэла Эллиса в последний раз на прошлой неделе.
Никто, никто и никогда не указывал ей, что делать. Дэниэл должен получить урок. Точно такой, какой получила Айрис.
Диана самодовольно улыбнулась. Айрис думала, что будет ей диктовать свои условия, что сможет свести счеты с ней после смерти Эдама. Она уже почти добилась своего, но Диана проучила ее. Она пошла к Полу, и Пол все уладил аккуратно и очень эффективно. Хотя, в конце концов, ей пришлось дорого заплатить за услуги — двадцать пять лет шантажа. Но даже если придется все повторить, она все равно согласится.
Она собиралась проучить Дэниэла. После его смерти ее секрет будет сохранен, а ее месть полностью осуществится.
— Кажется, ты очень довольна собой, — прокомментировал Пол.
— Я думала об Айрис. Смеется тот, кто смеется последним.
— Что ты и сделала. Ты ее действительно презирала, да?
Лицо Дианы стало страшным.
— Презирала? Ненавидела! Я никогда не забуду того, что она сделала, отобрала у меня! Ты это знаешь. У тебя ее дневник. Ты его читал. И знаешь, почему содержание дневника остается в секрете. Он пробормотал.
— Если Келли узнает правду, твоя месть Айрис закончится.
— Совершенно верно. Мне доставит огромное удовольствие испортить все и Дэниэлу. Так ты сделаешь то, о чем я тебя прошу? Ты собираешься его убить?
— Ты хочешь сказать — организовать еще один несчастный случай? — Пол посмотрел в лицо Дианы, на котором застыло ожидание. Он долго и трудно размышлял, перед тем как дать ответ.
— Нет.
— Нет? — повторила она, не веря, с гневом обрушиваясь кулаками о его стол… — Почему же нет? Пол невозмутимо сказал:
— Почему я должен ввязываться еще в одно дело, задуманное тобой? Неужели забыла, что я не собираюсь запятнать с таким трудом завоеванную репутацию?
— Как ты можешь так поступить со мной после всего, что я сделала для тебя? Пол коварно улыбнулся.
— Ты ничего не сделала, только заплатила свой долг. Теперь, если будешь мне угождать, возможно, я обдумаю твою просьбу еще раз и смогу что-нибудь придумать.
— Каким образом? — подозрительно спросила она. Пол пожал плечами.
— Пока не знаю. Надо обдумать. Кроме себя… что ты мне можешь еще предложить?
Диана это знала. Пол грубо сказал о том, от чего не думал отказываться, — он все еще хотел ее. В качестве жены. Но после того, как она отклонила его предложение в первый раз, он не собирался делать ей предложение еще раз. Он хотел, чтобы она сама пришла к нему… приползла… просила… умоляла… клялась, предлагая себя за смерть Дэниэла.
Диане этого не хотелось. И она не станет этого делать. Выйдя замуж за Пола, она попадет в капкан; потеряет всю свою свободу; станет его собственностью. Никто еще не владел Дианой Хэллоуэй.
— Прости, — холодно, подчеркнуто медленно произнесла она. — В этом пункте я ставлю тире. Полагаю, тебе не так уж и нужно, чтобы Дэниэл был убит. — Но сколько она могла жертвовать собой? — Дай мне еще немного времени.
— Ну что ж, пусть у тебя будет столько времени, сколько тебе потребуется, — ответил Пол с усмешкой, соглашаясь на компромисс. — Пока ты будешь принимать решение, Дэниэл будет жив.
* * *
Из своего окна Келли смотрела на прохожих, которые шли по Пятой Авеню, размышляя, все ли гладко у них, или их жизнь была такой же сложной, как и у нее.
— Ты еще не оделась? — спросила Джил Крамер, подруга Келли по колледжу, войдя в комнату, отведенную Келли в квартире Крамер. — Думаю, мы сегодня займемся покупками и затем пойдем на ленч в «Ле Сирке».
Келли тоскливо покачала головой, прижимаясь лбом к стеклу, все еще глядя на улицу, даже не посмотрев на Джил.
— У меня нет настроения.
— Келли, — резко сказала Джил, желая, чтобы ее лучшая подруга обратила внимание на то, что она собиралась сказать. — Уже прошло три недели, как ты рассталась с Грэхэмом, и с тех пор ты ни разу не была настроена делать хоть что-нибудь! Ты не хочешь есть, не хочешь разговаривать. Ты не заботишься о своей внешности, превратившись в затворницу. Когда ты, наконец, соберешься с духом и начнешь налаживать свою жизнь?
После своего ухода от Дианы и Грэхэма, приехав со студии, Келли уложила свои вещи я отправилась в Нью-Йорк. Ей нужно было уехать из Голливуда и оставить там свои проблемы. Ей хотелось в Нью-Йорк. В Нью-Йорке она всегда справлялась с собой. В этом городе у нее появлялось чувство безопасности, чего она не ощущала с тех пор, как вернулась домой.
Остановившись в Волдорфе, она позвонила Джил в Лондон и рассказала ей, что произошло. Несмотря на протесты Келли, Джил тут же села на самолет, настояв, чтобы Келли переехала в квартиру ее родителей, которая находилась в районе Сентрал Парка, и заняла комнату для гостей.
И сейчас Джил спрашивала ее, сколько времени она собирается вести затворнический образ жизни.
— А я и не прячусь, — сказала Келли, кладя голову на колени. Ее когда-то роскошная грива волос упала ей на плечи, непричесанная и потускневшая. Келли продолжала смотреть на улицу.
— Какого черта! — бранилась Джил. — Ее темные глаза сверкнули. — Ты прячешься, прекрасно об этом зная. Твоя жизнь зашла в тупик.
— Нет, это не так. Моя жизнь разбилась на кусочки, и я не знаю, что сделать, чтобы собрать ее воедино. Джил была обескуражена.
— Ты не знаешь, что делать? Ну, если дело только в этом, я знаю, что тебе нужно делать!
Джил, хорошенькая брюнетка, подошла к Келли и взяла ее за плечи, заставив повернуться и посмотреть ей в лицо.
— Садись на самолет до Лос-Анджелеса. Затем найди своего мужа и разберись во всем раз и навсегда.
— Разбираться не в чем, — сказала Келли равнодушным голосом. — Между нами все кончено.
— Нет, не кончено! — Джил не желала, чтобы Келли так легко сдалась, хотела настроить ее на здравомыслие и оптимизм, заставить ее действовать.
— Ты любишь Грэхэма. Ты мне сама это сказала. И каждый раз я чувствую это по твоему голосу, когда мы с тобой разговариваем. Он для тебя все, Келли. Нельзя отказываться от такой любви без борьбы. Разве можно такое забыть?
— Он спал с моей матерью!
— Но это случилось до того, как он женился на тебе! — напомнила Джил.
— И после! — горячо возразила Келли. Она рассердилась и хотела отойти от Джил. — Ты видела те заголовки.
Но Джил не собиралась так просто отпустить Келли, заставив ее смотреть на себя.
— Не убегай, Келли, пожалуйста, — просила она. — Ты и так достаточно долго убегала от своей проблемы. Келли оперлась о подоконник.
— А что мне еще остается делать? — спросила она со смирением.
Джил повторила то, что уже ей говорила:
— Ты должна сражаться за своего мужа.
— Я устала за него сражаться, — мягко ответила Келли.
— Будь неустанной! — потребовала Джил. — Я не собираюсь оставлять тебя в покое, пока ты не дашь Грэхэму еще один шанс. Ты даже не выслушала его. Неужели не можешь позволить ему хотя бы этого?
— Я не хочу этого больше! — рассердилась Келли. Джил настойчиво продолжала:
— Неужели ты не можешь сделать это ради себя? Не хочешь выяснить с Грэхэмом свои отношения раз и навсегда? Это еще не конец, Келли. Тебе нужно разобраться с этим. А что будет с твоей карьерой?
— Что с ней? — Келли перестала волновать ее карьера. Она не собиралась возвращаться к «Вспышкам страсти». Пусть продюсеры разрывают с ней контракт. Ее это не трогало.
— Но она именно этого и добивается. Ты и сама это понимаешь, так ведь? — продолжала Джил. — Ты играешь Диане на руку. И позволила ей выиграть. Она разрушила твой брак, разрушает твою карьеру. Сражайся, Келли! Ты не должна сдаваться. Ты работала слишком много и упорно, чтобы вот так все бросить. Ведь ты всегда хотела любить и иметь именно такую карьеру. Неужели собираешься предоставить ей возможность отобрать это у тебя? Дать ей шанс победить? Если ты хочешь бросить свою карьеру, прекрасно. Я не стану больше тебе ничего говорить. Ты можешь заниматься чем угодно, кроме кино. Но я не позволю тебе уступить и отказаться от Грэхэма так легко. Настоящая любовь приходит только раз в жизни, Келли. Если ты все еще любишь Грэхэма, сражайся за него.
Келли ничего не ответила на слова Джил, продолжая смотреть в окно. Затем спокойно сказала:
— Мне бы хотелось побыть одной, пожалуйста, если ты не возражаешь.
— Ладно, ухожу, — сказала Джил, уступая. — Но, Келли, пожалуйста, подумай о том, что я сказала. Еще не все кончено. Нет. До тех пор, пока ты отчетливо не осознаешь этого сама. У тебя есть шанс. Поезжай к Грэхэму. Поговори с ним. Скажи ему, что ты чувствуешь, и выслушай его. Только после этого принимай решение. Иначе до конца своей жизни будешь жалеть об этом.
* * *
— Вот это сюрприз, — сказал Питер, когда Хизер присоединилась к нему на террасе, где он завтракал. — Садись. Дэниэла нет. Ты завтракала?
Хизер отрицательно помахала рукой прислуге, подающей серебряный кофейник.
— Я не голодна.
— Что случилось? — спросил он, сразу же обратив внимание на ее настроение. — Плохи дела?
— Очень плохи, Питер. Не знаю даже, с чего начать, если только показать тебе.
— Показать мне? Что?
— Вот это — она положила сложенную газету, которую держала до этого подмышкой, на стол, открыв заголовок. — Я подумала, что ты еще не видел утреннюю газету.
Сначала Питер подумал, что это розыгрыш, что Хизер просто забавлялась, как она любила это делать. Но когда взглянул в ее вытянувшееся и охваченное паникой лицо, понял, что это не розыгрыш. То, что он читал, было правдой. Открытой для всех. И теперь весь мир, его отец, сестра узнали, что он гомик.
Джейм Бартон решил начать судебный процесс против Дэниэла.
Он требовал пять миллионов долларов. Подробности отношений Джейма и Дэниэла излагались тут же. Упоминалось и имя Питера как человека, намеренно разбившего их отношения. Опубликованы были и фотографии всех троих.
— Прости, Питер, — шептала Хизер со слезами на глазах, желая сделать хоть что-нибудь для него.
Питер, почувствовав отвращение к еде, отодвинул в сторону тарелку с французскими гренками, которые с удовольствием ел еще минуту назад.
— Что мне делать?
— Что ты можешь сделать, кроме как поговорить с отцом и сестрой?
— Я говорю не о себе, а о Даниэле! — воскликнул Питер. — Это погубит его.
Питер имел в виду не карьеру Дэниэла, а самого его. Последние тридцать пять лет Дэниэл скрывал этот факт в своей жизни. Теперь маска сорвана. Его показывали таким, каким он был, делая его объектом для ужасных нападок прессы и тех, кто набросится на него. Теперь его никто не станет слушать. Никого это не будет волновать. Всем только и нужен скандал… нужны сплетни… кровь.
Питер размышлял, как сообщить эту новость Дэниэлу, когда тот появился из бассейна, весь в капельках воды, блестевших в лучах утреннего солнца.
— Хизер, как мило! — он наклонился, чтобы поцеловать ее.
Питер постарался спрятать газету за спиной, но не успел сделать это достаточно быстро. Дэниэл заметил его жест.
— Что происходит? — спросил он добродушно. Питер и Хизер виновато посмотрели друг на друга. Затем Питер протянул свернутую газету.
— Я вижу, вы оба готовы расплакаться, — пошутил Дэниэл, разворачивая газету.
— Как…?
Слова замерли у него в горле, когда он увидел печатные заголовки.
Перед ним замелькали картины. Назойливые фоторепортеры, журналисты с бесконечным потоком вопросов. Сплетни. Инсинуации. Конец карьеры. Без съемок в кино, без работы, которой он так любил заниматься. Без светской жизни. Он станет отверженным… сломанным… без гроша в кармане, потеряв все, что так тяжело заработал. И все потому, что вел двойную жизнь, потому что таким бы его не приняли.
Внезапно все закружилось у него перед глазами. Он почувствовал, что сейчас упадет; в груди все сжало; стало трудно дышать; болью полоснуло в сердце. Ему не хватало воздуха. Свет померк, и он упал на пол.
— Господи, у него сердечный приступ! — воскликнула Хизер, вскакивая со стула.
— Вызывай скорую помощь! — закричал Питер, подбегая к Дэниэлу и беря его на руки. — Не умирай! — молил он. — Пожалуйста, не умирай!
* * *
У Дианы глаза чуть не выскочили из орбит.
Она подбежала к газетному киоску в одном из кулуаров отеля Фонтано, жадно схватив утреннюю газету.
— О, леди, — заметил киоскер. — Сначала заплатите, а потом читайте.
Диана бросила чек в двадцать долларов и, не взяв сдачи, помчалась к лифту. Она не верила своим глазам. Это было уж слишком! Питер Фонтано, сын Пола Фонтано — любовник Дэниэла! Она была уверена, что Пол этого не знал.
И все же.
Диана зло улыбалась. Похоже, что после такого гвозди в гроб Дэниэла будут вбиты.
Она порылась в своей сумочке. Найдя чек на сто долларов, помахала им посыльному. Он сразу же подбежал к ней.
— Мадам?
Диана, поигрывая блестящими медными пуговицами его форменной одежды, спросила:
— Не мог бы ты кое-что доставить?
* * *
Дрю, прихрамывая, вошел в отделение первого класса и добрался до своего места. Он бросил свой багаж и шлепнулся на сидение.
Его угрюмый взгляд не отрывался от правой ноги, на которой был не зарубцевавшийся шрам, след, оставшийся после съемок в короткометражном фильме, в котором он принимал участие в течение только трех недель. Его сбросила лошадь, на которой он скакал, снимаясь в одной из батальных сцен. В результате падения Дрю получил травму. Сниматься больше он не мог, и его заменили.
Теперь целых три недели… три долгих недели, которые он намеревался провести за работой, освободились. А он так надеялся, что за это время забудет Лауру, выбросит ее из головы.
Но вся его трагедия заключалась в том, что он не смог этого сделать, не смог забыть то, что чувствовал к ней. Это осталось в его душе как что-то особое, любимое. В то же время его мучило воспоминание, как она ушла от него, отвернувшись от его самых лучших чувств, не обращая внимание на все его мольбы остаться с ним.
Дрю тяжело вздохнул, отказавшись от услуг стюардессы, которая хотела усадить его поудобнее. Он смотрел в окошко иллюминатора на Париж.
Ему не нужен комфорт. Он хотел чувствовать боль, стараясь не забывать о боли, причиненной ему Лаурой. Если он забудет о ней, то совершит что-нибудь такое, о чем будет потом сожалеть.
Он может попытаться найти ее.
Несмотря ни на что, Дрю все еще любил Лауру.
— Нет! — он в ярости ударил себя по покалеченной ноге, привлекая любопытные взгляды пассажиров. Не обращая на них внимания, он снова ударил себя, словно этим мог избавиться от той любви, которую все еще испытывал к ней.
— Нет! — ты мне больше не сделаешь больно, Лаура, никогда!
* * *
Нико, глядя на Лауру с непристойным вожделением, произнес:
— Наконец-то мой сюрприз готов.
Лаура, забившись в угол как можно подальше от Нико, прикрывала руками живот.
Он, неожиданно для нее, достал из-за спины белое свадебное платье.
— Помнишь это? — с гордостью спросил он.
— Это мое свадебное платье, в котором я выходила замуж, — у нее перехватило дыхание.
— Примерь его, — подстегивал он, прижимая к ней платье, собираясь снять наручники.
— Примерить? Зачем?
— У каждой пары должно быть свадебное платье.
— У каждой пары должно быть свадебное платье? — повторила Лаура и побледнела. — О чем ты говоришь?
— Ты собираешься выйти за меня замуж, Лаура. Через два дня. На наш юбилей. И тогда мы будем вместе… навсегда.
Навсегда. От этого слова у Лауры похолодела кровь. Но ей нужно было сохранить ясность мысли. Рассуждать трезво. Ради себя и своего ребенка.
— Это значит, что будет и священник, Нико? — А про себя молила: пожалуйста, скажи «да», скажи «да». Пусть он будет настолько сумасшедшим, что не будет ведать, что делает.
— Священник? Кому нужен священник? — фыркнул он. — Совершать обряд, Лаура, — мое дело. Мы обменяемся клятвами сами. Это будет особый день.
Только что вспыхнувшая надежда Лауры умерла.
Он сунул ей свадебное платье.
— Примерь его, — хрипло приказал он, сняв наручники. Сэтан сидел рядом с ним и не спускал глаз с Лауры.
Лаура быстро размышляла. Она никак не влезет в свадебное платье… никак — в ее теперешнем положении. Она уже носила свободную одежду, стараясь держать руки перед собой, согнувшись в коленях, лежа только на боку, делая все, чтобы отвлечь внимание Нико от живого существа, растущего в ней.
Она взяла платье, мило улыбнувшись, держа его в руках, прячась за атласом и тюлем.
— Ты не можешь видеть меня снова в свадебном платье, — дразня сказала она. — Разве ты не знаешь, что это плохая примета? — она все еще пряталась за платьем. — Мы должны быть уверены, что на этот раз сделаем все правильно, да, Нико?
— Думаю, что да, — согласился он сквозь зубы.
— Тебе нужно обо всем позаботиться, — она заставила себя поцеловать его в щеку, борясь с отвращением, которое при этом испытывала. — Пока тебя не будет, я постараюсь влезть в него. Ты такой предусмотрительный.
Он ушел, не надев на нее наручники, забрав с собой Сэтана.
Когда оба чудовища удалились, Лаура бросила платье на пол. Ум ее быстро работал.
— Должен!
* * *
Пол Фонтано был полон жизни, когда с тарелки своего ленча снимал серебряную крышку. К его удивлению, на тарелке вместо бифштекса лежала утренняя газета. Сначала он просто ее отбросил, раздраженный отсутствием бифштекса. Затем его внимание привлек заголовок: ДЭНИЭЛ ЭЛЛИС И СУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС.
Любопытство взяло верх, и он просмотрел статью под заголовком. Ему бросилось в глаза имя Питера. Затем он связал имя Питера с другими словами.
Любовник…
Гомосексуалист…
Сын Пола Фонтано.
Он снова и снова читал статью, не веря своим глазам. Этого не могло быть! Его сын не гомик. В этом вина Дэниэла. Каким-то образом он соблазнил его. Питер молод, впечатлителен. И не устоял против Дэниэла.
Он должен что-то предпринять. Дэниэл заплатит за это.
Пол поднял трубку, набирая номер телефона.
* * *
— Да? — Диана стонала от удовольствия, прижимая трубку к уху, в то время как знаменитый шведский массажист творил чудеса своими пальцами.
— Диана, это Пол.
Диана вздрогнула, почувствовав прикосновение холодного масла у себя на спине, которое ей втирали. Запах стоял божественный.
— Дорогой, это может подождать? Я несказанно наслаждаюсь.
— Когда ты улетаешь в Голливуд?
— Сегодня в полдень. А что?
— Я присоединюсь к тебе.
Диана не смела даже надеяться, что все окажется так просто.
— О, какая-нибудь уважительная причина?
— Помнишь о той маленькой услуге, которую ты просила тебе оказать?
Она вся вспыхнула от волнения.
— Да, — прошептала она, задыхаясь.
— Я этим займусь.
* * *
Грейс была готова напасть как вампир, жаждущий смерти своей жертвы. Она последний раз взглянула на электрические провода, подключенные к горячей ванне, предназначенной для Харрисона. Это оказалось совсем просто, стоило только обратиться к справочнику. Если случайно соединятся два провода, то последствия будут ужасными: человека, находящегося в ванне, убьет током.
Грейс внимательно все осмотрела вокруг, приблизившись к ванне. В одной руке она держала маленькую сумку, в которой находились отвертка, плоскогубцы, щипцы для откусывания проволоки и пара резиновых перчаток, чтобы не оставлять отпечатков пальцев.
После того как она натянула перчатки, ей оставалось всего лишь, пользуясь инструментом, соединить голубой проводок с красным. Закончив подготовку диверсии, она проверила результаты своей работы, включив горячую ванну и наблюдая, как пенится и пузырится вода. Отбросив отвертку, она слушала шум и стук отлетающих водяных брызг.
Грейс улыбнулась от предвкушения будущего удовольствия. Навряд ли Харрисон подозревал, что очень скоро встретится в аду со своей женой.
Сегодня был день, на который Харрисон наметил убийство Габриэль. И сейчас он осуществлял свой план.
Так же, как и она.
Положив инструмент в багажник своей машины, Грейс направилась к бассейну Харрисона. Сбросив шорты и топ, она надела бикини красного цвета, а затем, удобно устроившись в шезлонге, намазала себя маслом. Можно заняться своим загаром, пока Харрисон вернется.
Ее нисколько не мучили угрызения совести по поводу того, что должно произойти с Габриэль. Эта сука заслужила свое. Но еще сильнее ненависти к Габриэль, сильнее, чем страсть к богатству и власти, было в ней желание отомстить. Харрисон должен заплатить за то, что так подло с ней поступил. Она не могла позволить ему выиграть. Неужели он думает, что она настолько глупа, чтобы поверить в то, что он женится на ней после того, как убьет Габриэль?
Скорее всего, он захочет убить и ее.
Но она его обставит. Харрисон заслужил смерть, а когда его не станет, она получит в награду то, что по праву принадлежит ей. Она уже разговаривала с юристом, объяснив ему, как Харрисон обманул ее. Юрист посоветовал подать в суд, сказав, что у нее будет больше шансов выиграть процесс, если она предъявит свои наброски и черновики «Опасных людей».
Она не могла дождаться, чтобы увидеть, как жизнь померкнет в глазах Харрисона, и он поймет, что она опередила его, первой вонзив ему нож в спину.
* * *
Харрисон быстро проскользнул в костюмерную комнату павильона, где снимались «Вспышки страсти», с подарочным свертком подмышкой, стараясь, чтобы его не заметили.
Его было не узнать. Темная одежда, темные очки, накладная борода и усы полностью изменили его внешность. Если бы кто-нибудь и увидел его, то не признал бы в этом типе Харрисона Моора.
Сегодня Габриэль собиралась забрать свои вещи из костюмерной. И Харрисон по этому поводу приготовил для жены прощальный подарок: флакон ее любимых духов «Джорджио», к которому прилагалась открытка с подписью, что подарок от актеров и съемочной группы фильма «Вспышки страсти».
Существовало только одно маленькое несоответствие, — настоящий флакон из-под этих духов, но заполненный, отнюдь, не духами. Там была кислота.
Побрызгав себя этими «духами» всего лишь один раз, Габриэль погибнет.
Конечно, актеры и съемочная группа и не подозревала ничего. Харрисон надеялся, что все будет списано на одержимого поклонника Габриэль.
Он ухмыльнулся, оставляя свой подарок.
Так же незаметно, как и вошел, он выскользнул из костюмерной и вышел на улицу, направившись к своей машине.
В дороге, сняв с себя маскировочный наряд, Харрисон настроил себя на следующее дело, которое ему предстояло выполнить. Он думал о Грейс. Сегодня она тоже перейдет в небытие.
* * *
Хизер обняла Питера. Она утешала его, стараясь увести от машины скорой помощи. Но он сбросил руку Хизер, отказываясь сдвинуться с места и неотрывно глядя в стекло машины, где находился Дэниэл.
— Это моя вина, — прошептал он хрипло. — Только моя вина.
— Питер, как ты можешь себя винить в этом? Он оторвал взгляд от окна, посмотрев агонизирующим взором на Хизер.
— Он здесь из-за меня. — Питер ткнул себя пальцем в грудь. — Из-за меня! Если бы я не вышвырнул тогда Джейма, ничего бы такого не произошло. А теперь Дэниэл может умереть.
— Он не умрет, он справится с этим. Вот увидишь.
— Хотелось бы, чтобы так оно и было. Но боюсь, что потеряю его. Все, кого я любил, уходили от меня. Хизер с любопытством посмотрел на Питера.
— Кто же?
— Моя мать. Я рассказывал тебе когда-нибудь о ней? — глаза Питера затуманились. — Она была красивой женщиной. Я так ее любил.
— Что с ней случилось?
Взгляд Питера потускнел. Он печально сказал:
— Она совершила самоубийство, когда мне было три года.
У Хизер перехватило дыхание.
— Прости.
— Моя мать была слабой женщиной, позволившей отцу погубить себя. И хотя я был совсем мал, но я помню, как он обращался с ней. Никогда этого не забуду, как бы сильно этого не хотел. Такое невозможно забыть.
— Забудь прошлое, — шептала Хизер, обнимая его. — Забудь. Сейчас важно будущее.
Питер беззащитно посмотрел на Хизер.
— Если Дэниэл умрет, у меня не будет будущего. В этот момент раздался голос Габриэль.
— Питер, дорогой! — она быстро шла навстречу брату по больничному коридору.
— Габриэль, что ты здесь делаешь?
— А как ты думаешь, что я здесь делаю? — она крепко обняла брата. — Я пришла сразу, как только услышала о случившемся. Как Дэниэл?
— Мы еще не знаем, — ответила Хизер. — Остается только ждать.
Габриэль холодно кивнула Хизер, узнав ее.
— А что здесь делаешь ты?
— Я была у Питера, когда с Дэниэлом случился сердечный приступ.
— Да? Спасибо, что не оставила его, но теперь, когда я здесь, можешь уходить.
— Я останусь, — твердым голосом заявила Хизер. — Я нужна Питеру.
— Сестра ему нужна больше, чем такая дрянь, как ты, — вспыхнула Габриэль.
— Хочешь еще сметаны на физиономию? — сладким голосом спросила Хизер. буду рада предложить.
— Пожалуйста, — взмолился Питер, — не надо драки. Я этого не перенесу. Не сегодня.
— Прости, дорогой, — извинилась Габриэль.
— Прости, — сказала Хизер, раскаиваясь. — Послушайте, я оставлю вас вдвоем. Если услышите что-нибудь, пожалуйста, найдите меня. Я буду в кафетерии.
Когда Хизер ушла, Питер начал ходить по коридору. Затем повернулся к сестре.
— Это все наделали газеты. Чему тут удивляться? Пресса обязана дать случившемуся широкую огласку.
— Чему?
— Сердечному приступу Дэниэла.
— Этого еще нет в газетах. Питер остановился.
— Нет? Тогда каким образом ты узнала, что я здесь?
— Одна из твоей прислуги сказала мне о сердечном приступе. Я пришла к тебе, когда прочитала это. — Габриэль показала ему газету с заголовками о судебном процессе. — Питер, почему ты не сказал мне об этом? Почему скрывал это все годы?
Питер пожал плечами, опустив глаза вниз.
— Я думал, что ты меня не поймешь.
— Не пойму? Питер, я твоя сестра. Я люблю тебя. Неужели мы не приходили друг другу на помощь? Питер почти машинально кивнул головой.
— Тогда почему же ты мне ничего не сказал? Питер заговорил почти шепотом:
— Я думал, что ты не будешь меня больше любить и не захочешь видеть меня. Был уверен, что ты не сможешь принять меня таким, какой я есть.
Габриэль протянула руки и обняла Питера.
— Дорогой, этого никогда не случится! Ты единственная радость в моей жизни, единственный человек, на кого я могу положиться, который принимает меня такой, какая я есть. Я сама понимаю, что временами бываю стервой, но ты не обращаешь на это внимания, прощаешь мне все. Бывает, мои поступки не вызывают твоего одобрения, но ты никогда не переставал меня любить. Габриэль крепко обняла брата. — Меня не волнует, с кем ты спишь и с кем общаешься. Я только хочу, чтобы ты был счастлив. Мне важно только это.
Питер тоже обнял Габриэль, крепко прижимая ее к себе, не желая выпускать из своих объятий.
— Спасибо, Габриэль. Ты не представляешь, как мне важна твоя поддержка.
* * *
Келли понимала, что Джил права: нужно возвращаться в реальный мир. Она решила пойти прогуляться и подышать немного свежим воздухом.
Прогулка среди людей взбодрила Келли, ей стало лучше. Неожиданно для себя она почувствовала, что может затеряться в толпе и не волноваться, даже если весь мир будет смотреть на нее, наблюдая за каждым ее шагом, ожидая когда она поскользнется, готовый вцепиться в нее когтями и предать гласности ее личную жизнь. И это чувство внутренней защищенности обрадовало и придало ей сил.
Неосознанно Келли пошла вниз по Гринвич Виллидж к университету. Еще несколько месяцев назад она была просто студенткой, стремилась чего-то добиться в жизни. Ей вдруг захотелось повернуть время вспять, окунуться снова в безмятежную студенческую жизнь, туда, где все казалось ясным и простым.
Но если часы перевести назад, то в ее жизни не будет места Грэхэму. Если бы она захотела покончить со всем, что бы она делала без него? Неужели она откажется от воспоминаний об их любви и о том коротком счастье, которое у них было?
Честно говоря, она не знала. Ее жизнь превратилась в сплошную путаницу, и она так долго позволяла ей оставаться такой. Вероятно, подошло время, когда придется начинать собирать ее по кусочкам. Келли собиралась принять решение, которое повлияет на всю ее дальнейшую жизнь.
Ее взгляд привлекла киноафиша, и она остановилась. Перед ней громоздилось здание Дома кино. Здесь, в этом здании на 12-й Уэст Стрит, постоянно показывали фильм «Банкет».
Из всех фильмов, в которых снимался ее отец, этот был ее самым любимым. В «Банкете» Эдам играл честного юриста, влюбленного в безумную наследницу, решившую расстаться со своими деньгами. Келли больше всего нравилось в этом фильме то, что там показаны настоящие чувства. Когда смотришь на отца и Айрис Ларсон, то и в самом деле веришь, что они влюблены друг в друга.
Келли смотрела этот фильм нечасто. Может быть, раз пять или шесть за все время. Его не было в их домашней кинотеке, и она даже не подозревала о его существовании до тех пор, пока ей не исполнилось шестнадцать, и она случайно не попала однажды на вечерний сеанс.
Она не знала о нем из-за Дианы. Ее мать ненавидела этот фильм и когда узнала, что Келли посмотрела его, запретила ей раз и навсегда смотреть его под крышей ее дома.
Келли купила билет и, зайдя в темный зал, проскользнула на свое место. На экране ее отец преследовал Айрис Ларсон, гоняясь за ней вокруг плавательного бассейна.
Келли поймала себя на том, что не может сосредоточиться на фильме, просто не в состоянии это сделать. Все ее мысли сейчас занимал Грэхэм. Она вспоминала слова Джил.
Джил права — она сдалась без борьбы, даже не дав Грэхэму возможности объясниться. Вместо этого приняла поспешное решение вычеркнуть его из своей жизни только на основании тех фактов, которые ей представили. Она даже не позволила себе вспомнить то тепло и ту близость, которые были между ними. Любовь. Она не подумала о Грэхэме и его чувствах, о том, через что ему тоже пришлось пройти, и отказалась думать, что Грэхэм мог говорить правду. А если действительно так и было, как он утверждал?
Какая же она дурочка! Теперь, когда у нее было время подумать, она удивлялась, как могла так быстро сделать тогда свои выводы? Обвинить Грэхэма? Почему была настолько высокомерной, что не дала ему возможности объясниться?
Заглядывая в себя, Келли знала, почему так поступила. Глубоко в ней, затаившись, сидел страх. Она боялась, не верила в то, что заслуживала любовь Грэхэма, и страшилась, что он может ей это сказать.
Сердце подсказывало ей, что все ее домыслы — неправда, пробуждая хранимые в памяти воспоминания о Грэхэме. Но, начиная здраво размышлять, снова боялась, сомнения охватывали ее с новой силой.
Это все из-за Дианы. Это она постоянно ей внушала, что ни один мужчина никогда не будет ее любить. Даже ее собственный отец.
— Нет, это неправда! — клялась яростно Келли, сдерживая наворачивающиеся на глаза слезы. Она не позволит себе плакать. Не позволит своей матери доводить ее до слез. Келли стало досадно, что тогда на студии она вела себя так, как того и хотелось Диане.
Келли всматривалась в образ отца на экране. Нет, Диана не права.
— Ты бы любил меня, папа. Ты бы любил. — Келли, как и много раз до этого, представила себе, как сложилась бы ее жизнь, если бы отец не погиб. Она никогда не была бы одинокой и не чувствовала бы себя так, словно ее жизнь ей не принадлежит.
Так, как она чувствовала себя сейчас.
— Что мне делать, папа?
Келли сама ответила на свой вопрос, спросив себя, чего бы она хотела. Ответ был прост. Она хотела пойти к Грэхэму. Сейчас. Бели она не сделает этого после того, что произошло между ними, она может навсегда его потерять. Она ужасно обошлась с ним на стоянке машин студии, оттолкнув его и дав ясно понять, что больше не желает иметь с ним ничего общего.
И снова сомнения охватили ее. А что, если слухи окажутся правдой? Что, если он спал с ее матерью?
Она приняла решение. Нужно узнать правду и принять то, что скажет ей Грэхэм. Может быть, они смогут начать все сначала… Может быть, у них будет будущее. Если еще не слишком поздно.
