ГЛАВА 25
Они почувствовали запах земли задолго до того, как она показалась на горизонте. Ветер донес тонкий аромат густо покрытой лесами и болотами местности. Еще немного, и можно будет рассмотреть густой ковер из мха и вечнозеленых деревьев.
— Северная Каролина, кап. Мы дома.
— Дома…
Джеред жадно вглядывался в обманчиво спокойный берег. Несмотря на то, что эта земля казалась довольно мирной, ее бескрайние густые леса буквально кишели враждебно настроенными по отношению к белым индейцами; на юге здесь орудовали пираты, а севернее океан бороздили англичане. Тем не менее на свете не было другого места, где бы Джереду сейчас хотелось очутиться. Наконец-то они дома, несмотря на все препятствия и трудности.
Путешествие, действительно, оказалось рискованным и опасным. Джереда постоянно терзала мысль о том, что Черная Борода вот-вот обнаружит их отсутствие и ринется в погоню. Помимо этого на корабле остро ощущалась нехватка провианта и пресной воды, а малочисленность команды и постоянно штормящее море добавили напряжение уже и так измотанным нервам капитана. Временами Джеред полагал, что гибель неминуема, но им все-таки удалось выжить и добраться до места.
Однако здесь их подстерегала другая опасность в виде обширных песчаных отмелей, которые тянулись вдоль всего побережья Северной Каролины и выступали далеко в океан: Это место получило печальную известность как «кладбище Атлантического океана». Около мыса Хаттераса, к которому они сейчас приближались, отмели были особенно опасны, поэтому Джеред сам встал за штурвал, осторожно направляя корабль к устью реки Памлико.
Наконец «Ветер странствий» благополучно вошел в бухту с одноименным названием. Только после этого Джеред облегченно вздохнул.
— Скажи нашей многострадальной команде, что мы скоро причалим.
— Есть, капитан, — отсалютовал Эпплгейт, но не спешил уходить, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. — Кап, кап, я разговаривал с Хуаном… — он дернул Джереда за рукав, — ну… о подробностях того пиратского нападения. Мальчишка говорит…
Джеред нетерпеливым жестом стряхнул руку Эпплгейта и, глядя ему прямо в глаза, жестко сказал:
— Я уже услышал от него все, что нужно.
Джеред старательно избегал разговоров на эту тему не только с испанским юнгой, не желая и от Эпплгейта выслушивать слова в защиту Квинн Тийч. Даже несмотря на то, что она спасла мальчишку, она — пиратка, и довольно об этом…
— Но, кап, — недоуменно покачал головой Эпплгейт, удивленный странным поведением своего капитана. — Когда ты будешь говорить с губернатором Иденом о… о необходимости преследования пиратов и справедливом возмездии за их злодеяния, тебе необходимо обязательно рассказать о помощи Квинн мальчику и… и ее не повесят.
— Ты считаешь, что она заслуживает отмены смертного приговора?
«Да, Эпплгейт явно неравнодушен к этой ведьмочке», — подумал Джеред. Когда-то и он пленился ее красотой, и к чему все это привело? Квинн заманила его в свои сети, сожгла на костре желания, лишила разума и, в конце концов, подло предала. Нет, больше это никогда не повторится.
В глазах Эпплгейта загорелся огонек надежды.
— Почему же… да… Отмена приговора будет…
Джеред так резко крутанул штурвал, что корабль даже свернул с намеченного курса.
— Квинн должна получить по заслугам. И будь она проклята! — прорычал он, давая понять, что разговор на эту тему окончен. — Кстати, присмотри за мальчиком. Я оставляю его на твое попечение.
Как только «Ветер странствий» занял место среди других трехмачтовых кораблей, спустили паруса, бросили якорь и начали готовиться к высадке на берег. Люсьен и Эпплгейт, словно нетерпеливые школьники, готовые в любую минуту перейти от скучных уроков к шалостям, проворно перепрыгнули через поручни и первыми оказались в баркасе. За ними последовали Хуан и еще двое матросов. Подняв весла, Люсьен постучал ими о борт лодки.
— Капитан! Капитан!
Однако Джеред не спешил. Он хотел как следует заполнить судовой журнал, чтобы не было недоразумений по возвращении в порт. Дрожащей от напряжения рукой Джеред сделал последнюю запись:
«Поставил корабль в Памлико-Саунд 12 августа сего года. Главная задача — встретиться с губернатором Иденом. Цель — организовать преследование и поимку пирата по кличке Черная Борода и его дочери».
Сунув судовой журнал под мышку, Джеред присоединился к ожидавшей его в баркасе команде.
В порту стоял невообразимый шум. Разгружались корабли, прибывшие из южных стран с сахаром, пряностями и ромом и с предметами роскоши — из Европы. Одновременно загружались суда, которые должны были везти рис и индиго через Атлантический океан. Матросы проворно сновали туда-сюда, перетаскивая тюки, бочки, ящики.
Джеред наблюдал за бурлящей жизнью порта со все возрастающим раздражением, живо вспомнив собственное неудачное плавание. Он пожал плечами, надеясь, что получит удовлетворение, когда сведет с пиратами счеты.
— Вот и причал, капитан.
Люсьен надежно привязал баркас и улыбнулся Джереду. В это время его внимание привлек громкий смех, доносившийся из многочисленных трактиров, расположенных на прилегающей к пристани улице. Здесь вовсю веселились моряки, солдаты, купцы и пираты, забыв о существующих между ними различиях.
Вдоль реки тянулись пакгаузы, магазины и конторы. Над многими зданиями развевались британские флаги. Со всех сторон слышалась разноязычная речь: английская, французская, испанская, немецкая. Встречались также жители Индии и африканцы.
Рыночные ряды, ломившиеся от зрелых апельсинов, манго и лимонов, напомнили Джереду Нью-Провиденс. Здесь же продавалась ветчина, говядина, живые куры со связанными крыльями и лапками. Дальше тянулись прилавки с устрицами, крабами и омарами. По уверению продавца целебных трав, его снадобья могли вылечить все: от бессонницы до бородавки. Заметив прилавок с винами, ромом и бренди, Джеред остановился, чтобы пропустить рюмочку.
— Эпплгейт, Люсьен, отдыхайте в свое удовольствие, а я тем временем займусь делами, — дружелюбно разрешил он своей команде, — но до заката солнца вы должны обязательно вернуться на корабль. Я буду там.
— Есть, капитан.
Все разбрелись кто куда. Эпплгейт, помня приказ Джереда присматривать за Хуаном, послушно заковылял вслед за мальчишкой.
Оказавшись в одиночестве, Джеред стал пробираться по многолюдной узкой улочке, заполненной со всех сторон работягами, рабами и слугами, делающими покупки для своих хозяев. Довольно однообразную общую картину несколько оживляли ярко одетые женщины в пышных юбках и мужчины в мундирах с золотыми пуговицами и в париках.
Джеред с удовольствием вдыхал давно забытый аромат лошадиного пота и кожи. Несмотря на то, что у него было не так уж много денег, он не удержался и нанял блестящий черный экипаж, который быстро доставил его к резиденции губернатора. Великолепие этого здания противоречило заявлениям губернатора о бедности Северной Каролины. Судя по всему, ему самому удавалось жить в роскоши.
Говорили, что губернатор Иден довольно снисходительно относился к пиратам. Скоро Джереду предстояло самому убедиться в справедливости этих утверждений.
Правда, порядки в колонии были довольно жестокими. За многие преступления полагалась смертная казнь, а ворам выжигали на лице букву «В». Здесь частенько устраивались суды над ведьмами и забивались насмерть камнями провинившиеся. В городе почти на каждом шагу встречались преступившие закон и поплатившиеся за это. Прямо на площади, перед резиденцией губернатора, Джеред увидел пригвожденного к столбу человека. На долю секунды ему показалось, что это Черная Борода. Но даже убедившись, что это не так, он не смог избавиться от охватившей его тревоги.
У входа Джереда встретил толстяк в ярко-красной ливрее со множеством пуговиц и в белом парике. Окинув презрительным взглядом заросшее щетиной лицо капитана и его выцветшую поношенную одежду, он сразу отказал ему во встрече с губернатором.
— Губернатора здесь нет.
— Нет?
Что-то в поведении толстяка показалось Джереду подозрительным. Он понял, что ему лгут, поэтому, не раздумывая, оттолкнул его в сторону.
— Мне придется самому убедиться в этом.
Джеред смело двинулся вперед, с любопытством разглядывая дубовый паркет, хрустальные люстры, стулья, обтянутые кожей и бархатом, роскошные ковры, серебряные и медные подсвечники. Во второй комнате, которая, очевидно, служила кабинетом, за дубовым столом восседал губернатор Иден, собственной персоной. Перед ним лежала кипа документов, которые он старательно просматривал, перекладывая с места на место.
Услышав тактичное покашливание Джереда, губернатор, наконец, оторвался от бумаг и удивленно поднял брови.
— Кто вы, черт побери?
— Джеред Эйвери Камерон, сэр. Я — капитан недавно пострадавшего от нападения пиратов «Ветра странствий». Мое судно направлялось в Голландию с грузом риса и индиго на борту.
— «Ветер странствий», — довольно равнодушно повторил губернатор. — Пираты…
— Да, пираты, — Джеред протянул судовой журнал. — В частности, Черная Борода.
— Черная Борода?
«Можно подумать, что он никогда не слышал этого имени», — с раздражением подумал Джеред, но вслух сказал:
— Да, Черная Борода, — он положил перед губернатором судовой журнал и открыл первую страницу. — Здесь все подробности.
— Понимаю, — Иден откинулся на спинку стула. Если ему и не терпелось прочитать записи, то он никак не показывал это. — Весьма печально.
Кровь бросилась в голову Джереда.
— О, да! — с сарказмом воскликнул он. — Особенно для тех, кто лишился жизни.
Джеред одного за другим перечислил погибших, затем, стараясь сохранить самообладание, поведал губернатору всю историю, опустив лишь подробности своих любовных отношений с дочерью вожака пиратов.
Иден сочувственно кивал, размышляя о чем-то своем. Казалось, он целиком был на стороне пострадавших. Поэтому Джеред оторопел от неожиданности, когда губернатор сказал:
— Вам, разумеется, хорошо известно, капитан Камерон, что купля-продажа товара с перевозкой через океан — очень рискованное предприятие.
— Я знаю, но…
— Таким образом, именно вы, как владелец корабля и капитан, несете ответственность за нанесенный ущерб и потери.
С этими словами губернатор закрыл лежащий перед ним журнал, так и не прочитав ни единой строчки.
— Да, но пираты, — продолжал настаивать Джеред. — У меня есть один из потерпевших, который расскажет…
— Пираты — это совершенно другая проблема, — оборвал его Иден. — Согласно акту 1699 года пиратство карается смертью. Если, конечно, удастся схватить морских разбойников, — добавил губернатор, стряхивая пылинку с рукава своего мундира.
— В таком случае помогите мне собрать экспедицию на Нью-Провиденс, чтобы переловить всех негодяев и в конце концов вздернуть на виселицу Черную Бороду, — быстро проговорил Джеред.
— Нет, нет, нет, — замотал головой Иден. — Это просто невозможно. У нас не наберется достаточного количества кораблей, — однако, заметив раздраженный взгляд капитана, он добавил: — Разумеется, если Черная Борода появится в одном из наших портов, мы проследим, чтобы он получил по заслугам. Но что касается того, чтобы гоняться за ним по всему земному шару, то об этом не может быть и речи.
«Не может быть и речи», — горько усмехнулся про себя Джеред. Конечно, если учесть, что губернатор, несомненно, имеет огромную выгоду, позволяя пиратам безнаказанно рыскать по морям и грабить корабли.
— В таком случае, сэр, я соберу собственную экспедицию. Всего хорошего!
Джеред резко повернулся и вышел из кабинета, с силой захлопнув за собой дверь.
— Хорек! — в сердцах вырвалось у него.
Вскоре Джеред убедился, что губернатору Идену как нельзя лучше подходит это прозвище. Он еще долго бродил по городу, расспрашивая купцов и шкиперов, беседуя с матросами, и выяснил немало интересного. Оказывается, несмотря на то, что большинство колоний решительно выступали против пиратов, защищая законный бизнес, Чарльз Иден гостеприимно встречал этих подонков, оправдываясь тем, что Северная Каролина очень бедна и нуждается во всех видах торговли.
Судя по всему, пираты привозили в Южную и Северную Каролину деньги: дублоны из Испании, шиллинги, гинеи и кроны из Англии, луидоры из Франции и дукаты — из Дании. Кроме того, свои товары они продавали намного дешевле, чем те, кто торговал законным путем. Ром, сахар, хлопок, патока, табак, полотно, кружева, вино, пряности — вот всего лишь небольшой список того, что перекочевывало с пиратских кораблей на прилавки колонистов.
— Некоторых из морских разбойников даже принимают в лучших домах как настоящих джентльменов, — пожаловался Джереду дородный британский купец. — Но самое омерзительное — это то, что в королевском флоте ее Величества нашлись такие, которые научились с большой выгодой для себя ладить с этими головорезами.
— Пираты совершенно разорили нас, — сетовал другой купец.
Он поведал Джереду обо всем, что здесь произошло в его отсутствие. Оказывается, даже военные моряки научились извлекать выгоду из страха купцов перед пиратами, конвоируя купеческие суда за двенадцать с половиной процентов от общей стоимости груза.
— Когда мы стали жаловаться на этот грабеж, они предложили перевозить товары на своих судах. Однако подобные услуги обошлись бы нам еще дороже. Разумеется, пираты не посмели бы напасть на военный корабль, но все же…
— Военные корабли тоже не атакуют пиратов, — сухо заметил Джеред.
— Разумеется! Пираты нападают только на незащищенные суда, — воскликнул один из купцов.
Джеред выяснил из этих разговоров, что ситуация все ухудшается. За последние несколько месяцев практически не осталось ни одного корабля, на который бы не напали пираты. Этому в полной мере способствовали продажность властей, непомерные аппетиты губернатора. Алчность Идена и его окружения была сравнима разве что с жадностью самих пиратов. Что ж, он, Джеред Камерон, полон решимости начать беспощадную борьбу с этими подонками.
Возвращаясь назад, к докам, Джеред мысленно обдумывал дальнейший план действий: он отремонтирует корабль, поставит дополнительные пушки, соберет надежную боеспособную команду и сыграет с Черной Бородой по его же правилам, он…
— Пожар! Пожар!
Казалось, что одновременно кричат сотни людей. Все, кто находился на пристани, с тревогой смотрели в сторону моря.
Прервав свои размышления, Джеред взглянул в том же направлении: на воде полыхал огромный, факел. Воздух наполнился запахом дыма; объятые пламенем, трещали и падали мачты и паруса. Это был настоящий ад, который живо напомнил ему другой пожар, другой корабль…
Неожиданно в душе Джереда шевельнулись смутные подозрения. Прочитав про себя молитву, он со всех ног бросился к берегу и, прыгнув в баркас, стал грести что есть мочи. О Боже! Объятый ужасным пламенем корабль оказался его собственным!
