ГЛАВА 9
На следующий день великий вождь сиу Красное Облако вернулся с проходившего в форте Ларами Совета, где вместе с несколькими почитаемыми предводителями сиу и выдающимися вождями чейенов он обсуждал непредвиденные обстоятельства, возникшие при прокладке Боземанской дороги, которая прошла прямо по пастбищам бизонов. Но к большой печали Красного Облака, вести переговоры было не о чем. Белые умели лишь выдвигать требования, о чем вожди сначала не догадывались. Переговоры зашли в тупик, когда в форт прибыл полковник Каррингтон. Ему было поручено строить военные укрепления вдоль Боземанской дороги. Узнав о миссии полковника, Красное Облако разгневался и покинул форт. Его уход означал объявление войны бледнолицым.
Вернувшись, Красное облако немедленно созвал племя, чтобы рассказать своему народу о случившемся в форте Ларами. Быстрый Ветер внимательно слушал рассказ великого вождя о том, как военные хотели отобрать у индейцев земли, через которые прошла Бозе-манская дорога, стараясь умилостивить вождей дешевыми подарками. Быстрый Ветер понимал: только чудо или окончательное исчезновение индейского народа может остановить неминуемое кровопролитие. В глубине души он готовил себя к многочисленным сражениям, череда которых, скорее всего, закончится для него смертью.
Ханна, чувствуя напряжение, воцарившееся в деревне, была крайне озадачена. Она выучила уже несколько слов языка сиу, но их было недостаточно, чтобы понять речь, с которой Красное Облако обратился к своему племени. Пятнистая Лань упорно отказывалась разговаривать по-английски, и Ханна ничего не знала о происходящем.
При одном лишь воспоминании о том, что случилось в лесу прошлой ночью, краска заливала ей лицо и шею. Видит Бог, она пыталась образумить Быстрого Ветра, но он ее не слушал и ласкал до тех пор, пока кровь не закипела у нее в жилах и не исчезло все вокруг, остались лишь прикосновения его рук и губ. Она сама принялась умолять Быстрого Ветра слиться с нею.
Ханна увидела мужа. Он шел к ней, плотно сжав губы, выражение лица было сурово. Она сразу же поняла, что хороших новостей не услышит. Схватив ее за руку, он втащил Воробышка в вигвам.
— Что случилось? — воскликнула Ханна встрево-женно.
— Война, — ответил Быстрый Ветер. — Армия бледнолицых не прислушивается к голосу разума. Сегодня вечером мужчины племени исполнят ритуальный танец и примут участие в пиршестве, затем удалятся в Хижину Очищения. Два дня мы проведем в ней, не принимая еды и испрашивая у Великого Духа благословения.
Ханна побледнела.
— А потом?
— Наши военные отряды отправятся к Боземанской дороге. Красное Облако останется в деревне, чтобы отдохнуть и окрепнуть, прежде чем присоединится к нам.
— Ты уезжаешь? — ее голос задрожал. — А что будет со мной?
— Ничего. Ты останешься в деревне и будешь ждать моего возвращения.
Они оба боялись говорить о том, что он может и не вернуться.
— Койот с отрядом остается для защиты деревни. Я просил его снабжать дичью тебя и Пятнистую Лань. Если я не вернусь, он доставит тебя в форт.
Ханна сникла под тяжестью невеселых раздумий, ее мучили опасения. Лишившись покровительства Быстрого Ветра, она окажется совершенно беззащитна. Индейцы могут отдать ее Сломанному Носу или кому-либо другому. Но ужаснее всего была мысль о возможной гибели Быстрого Ветра. Сердце у нее сжималось от боли, дыхание прерывалось. Ханна, моргая, покачала головой. Лицо Быстрого Ветра смягчилось.
— Мысль о моей смерти делает тебя несчастной, Воробышек?
— К-конечно, нет, — запинаясь возразила Ханна, понимая, что говорит неправду. — Я боюсь за себя.
— Ты лжешь, — прошептал Быстрый Ветер, его серебристые глаза потеплели, он прижал Ханну к своей твердой груди. — Прошлой ночью ты обезумела в моих объятиях, и тебе нравилось все, что я делал. Ты просила о большем.
Прикрывая зеленые глаза, длинные ресницы опустились и, словно темные крылья бабочки, осенили бледные щеки. Она не могла возразить, все было именно так.
— Я… я ничего не могла с собой поделать.
— Я тоже, — признался он.
— Пятнистая Лань очень сердится.
— Мне не нужна Пятнистая Лань. Я взял ее второй женой, чтобы успокоить Совет и семью Сломанного Носа, но спать с нею никто меня не обяжет. Посмотри на меня!
Приподняв подбородок Ханны, Быстрый Ветер заглянул ей в глаза. Ресницы медленно поднялись, поддаваясь колдовскому очарованию серебристых глаз. Казалось, Быстрый Ветер обрадовался тому, что увидел в глазах Ханны. Он наклонился и поцеловал ее, еще больше подчиняя волшебной власти. Его рот был нежным, упоительным, дурманящим. Языком Быстрый Ветер раздвинул ей губы в глубоком и длительном поцелуе. Он прижался к ней всем телом, и Ханна сразу же поняла, как сильно возбужден ее муж.
Когда он медленно опустил ее на ложе, расстеленное под дымовым отверстием, Ханна, задыхаясь, попыталась высвободиться из объятий.
— Нет, Быстрый Ветер, нет! В любую минуту может войти Пятнистая Лань.
— Она вернется нескоро, — уверенно заявил Быстрый Ветер. — Пятнистая Лань пошла с остальными женщинами племени собирать ягоды и съедобные коренья для сегодняшнего пира, — обхватив за плечи, он принудил Ханну лечь. — В последний раз до отъезда мы можем побыть вместе, — нежно прошептал он ей на ухо.
Ханна не успела и слова сказать, как снова его рот отыскал ее губы, скользнул по стройной шее, задержавшись в нежной ложбинке, где билась жилка, и опустился ниже, к груди. Пальцы Быстрого Ветра развязывали шнурки платья. Он нетерпеливо освобождал от одежды тело своей возлюбленной, чтобы покрыть его жаркими поцелуями. Вскоре платье было отброшено в сторону, и набедренная повязка последовала за платьем.
Быстрого Ветра охватило безумное желание. Он не хотел допускать, чтобы женщина до такой степени овладевала его помыслами, но ничего не мог с собой поделать. Снова и снова он целовал Ханну, покусывая ей нежные губы и обводя языком рот. Яростный натиск поверг Ханну в трепет. Она поняла, что по своей воле отдается во власть страсти и возвращает поцелуи с бесстыдными откровенностью и жаром.
Руки Быстрого Ветра не казались ей нежными, когда он жадно обхватывал ее за обнаженные ягодицы. Его губы сосали и облизывали груди. Она вскрикнула, запуская пальцы ему в волосы и еще сильнее прижимая к себе голову возлюбленного. В блаженном забытьи Ханна видела, как ласковые губы отпустили один розовый сосок, чтобы захватить другой. Наслаждаясь любимой, словно никогда его страсть не могла достичь утоления, Быстрый Ветер проложил на ее теле дорожку горячих поцелуев к обнаженному животу и нежно коснулся губами золотисто-бронзовой поросли между бедер.
Трепет охватил Ханну, она утратила над собой власть, жаркая истома, порождающая мучительное желание, растекалась по жилам. Когда теплые пальцы Быстрого Ветра погладили ей внутреннюю поверхность бедер, она широко раскинула ноги, чтобы поторопить желаемое. Одним мягким движением он скользнул между разведенными в стороны ногами. Руки Быстрого Ветра ласкали лоно. Вдруг сильные пальцы охватили округлые ягодицы, приподнимая бедра. Серебристые глаза блеснули дьявольским светом, когда он медленно опустил голову. Его горячее дыхание опалило Ханну. Он стал целовать лоно, как целовал рот. Губы, язык, зубы касались, ласкали, дразнили, лизали, покусывали.
Дрожь наслаждения пронзила Ханну, когда язык дерзко проник в ее плоть, а затем, вернувшись отыскал крохотный бутон сладострастия и принялся поглаживать, теребить и ласкать его. Быстрый Ветер настойчиво вбирал в свой рот клитор, пока не довел Ханну до неистовости. Когда он поднял голову, чтобы взглянуть ей в глаза, она вскрикнула, опасаясь, что он больше не прижмется губами к лону и не одарит вновь невероятным блаженством тело, оставив ее умирать на грани безумия.
— Не бойся, Воробышек, я повторю, — пылко заверил Быстрый Ветер, и снова его губы коснулись лона, доставив Ханне неописуемое наслаждение.
Потрясенная высотами головокружительного упоения, что дарили ей объятия этого мужчины, Ханна вдруг осознала всю глубину своей любви к Быстрому Ветру. Белый индеец чудодейственным образом сумел проникнуть ей в сердце, изгнав мучивший ее страх перед всеми мужчинами как таковыми. Разумом, телом, душой, она безраздельно принадлежала ему, и он мог возбуждать и любить ее, как угодно. Самозабвенно устремившись к восторгу, Ханна напряглась. Ее окутал жар, и она подалась навстречу горячему рту Быстрого Ветра. Его язык задвигался энергичнее, погружаясь все глубже. Взрыв экстаза охватил Ханну, заставив выгнуться дугой. Расплавленный огонь пробежал по венам, из груди вырвался крик. Разноцветный вихрь возносил ее все выше и выше… безумный, разрывающий на части, ужасающий. Только горячие прикосновения языка и рук любимого могли ее спасти.
Быстрый Ветер не оставил жену, пока не дал ей все, чего она только могла пожелать, хотя его собственное желание требовало незамедлительного утоления. Он был так близок к пику блаженства, что хватило бы и одного глубокого проникновения в горячую влажную плоть. Когда безвольное тело Воробышка вздрогнуло в последний раз, он поднял голову и улыбнулся.
Прерывисто дыша, Ханна открыла глаза и увидела улыбающееся лицо возлюбленного. Она понимала, что он не достиг еще пика наслаждения. Дрожащими пальцами Ханна взяла в руки его набухший и затвердевший член. Быстрый Ветер застонал, как от мучительной боли. Его ладонь легла на ее руку, направляя движения пальцев. Когда он убрал ладонь, Ханна продолжила ласку, не отрывая глаз от его лица. Ее смелость понравилась Быстрому Ветру, поняла она, заметив одобрительную улыбку.
— Достаточно, Воробышек! — хрипло воскликнул он, отводя в сторону ее руку.
Не открывая глаз, одним толчком Быстрый Ветер вошел в нее. Ханна вздрогнула от наслаждения, когда его руки скользнули вдоль ее бедер, чтобы приподнять тело, позволив члену еще глубже погрузиться в лоно. Они двигались в безудержном огне страсти, принимая и отдавая себя друг другу, их тела сливались и разъединялись в упоительном неистовстве.
Опускаясь и поднимаясь над телом Ханны, Быстрый Ветер почувствовал приближение завершающего взрыва восторга и попытался задержать его, но не смог, слишком горяча была страсть, слишком велико желание.
— Я не могу больше ждать, Воробышек! — слова вырвались напряженным криком, от мучительного удовольствия он задрожал всем телом.
Подавшись вперед, чтобы принять мощные вхождения, Ханна двигалась в одном ритме с мужем, и его глубокие и сильные толчки подвели их обоих к краю пропасти. Взрыв небывалого блаженства совершенно истощил их силы и чувства.
В этот же вечер Ханна пошла вместе с Быстрым Ветром на пир. Когда барабаны начали отбивать бешенный ритм, Быстрый Ветер вскочил и присоединился к танцующим. Ханна не могла не восхититься грациозностью движений его мускулистого тела. Сама она осталась сидеть. Пятнистая Лань, однако, не была так скромна. Ее гибкое тело извивалось волнообразно под дикий ритм барабанов. Голову красавица запрокинула, и длинные волосы разметались по плечам. Стройные ноги быстро несли ее вокруг костра. Но Быстрому Ветру, казалось, не было дела до второй жены. Если он на кого и поглядывал изредка, то только на Воробышка.
Не раз Ханна ловила на себе пристальный взгляд и Красного Облака. Она не сомневалась, ему сказали, кто она. Пронизывающие взгляды вождя не были грозными, но все же беспокоили ее. «Может, он не одобряет соединение Быстрого Ветра с белой женщиной?» — с тревогой спрашивала себя Ханна.
Прежде чем уйти с мужчинами племени в Хижину Очищения Быстрый Ветер подошел к Ханне и отвел ее в вигвам. Пятнистая Лань самозабвенно танцевала и не заметила, как они удалились.
— Я договорился, за тобой присмотрит Женщина-Что-Ходит-Вперевалку, — сказал он. — Я знаю, Пятнистая Лань начнет обижать тебя, как только я уеду, а старуха рада компании. Она проследит, чтобы тебе никто не причинил зла.
Он смотрел на губы жены, вспоминая их вкус. Ханна кивнула, радуясь, что ей не придется оказаться во всевластии женщины, которая ее ненавидит.
— Спасибо! — поблагодарила она мужа.
Быстрый Ветер повернулся, чтобы уйти.
— Подожди!
Он остановился.
— Я увижу тебя до отъезда?
— Да. Я вернусь за оружием и едой.
— Я приготовлю и то, и другое.
Он направился к выходу.
— Быстрый Ветер!
Он обернулся, и Ханна, бросившись к нему в объятия, крепко его обхватила за плечи, не желая отпускать, возможно, на встречу смерти.
— Я не хочу, чтобы ты умирал. Береги себя, пожалуйста, береги себя.
Сердце Быстрого Ветра захлестнули тревожные чувства, хотя он упорно пытался сдержать их. Знать, что Ханне он дорог, было для него даром, который он не ожидал и даже не мечтал получить. Быстрый Ветер многое мог бы сейчас сказать ей, но ему было слишком трудно выразить свои чувства. К тому же, он не был уверен, любовь ли испытывает к Ханне, или же им владеет вожделение. Иногда затруднительно отличить одно от другого. Но если любовь означает такую отчаянную потребность быть рядом с возлюбленной, что сердце просто разрывается на части при мысли о расставании, то он наверняка любит Ханну Маклин.
— Я вернусь, Воробышек, — пообещал Быстрый Ветер. — Я не умру.
Он вновь повернулся, чтобы уйти.
— Быстрый Ветер, не уходи! У меня ужасное предчувствие… Я боюсь… — Ханна тревожно вздрогнула. — …сама не знаю чего, но мне страшно.
— Твои страхи — это тревога, которую испытывают все женщины, когда их мужья уходят на войну.
Ханна покачала головой.
— Нет, это другое. Еще не поздно покинуть племя. Ты из мира белых людей. Найди свою сестру, она поможет тебе. Пожалуйста, Быстрый Ветер, уходи, пока еще есть время.
Лицо Быстрого Ветра окаменело.
— Ты с ума сошла, Воробышек! Я не могу оставить в беде свой народ. Я иду в Хижину Очищения.
Он вышел, Ханна бросилась за ним.
— Быстрый Ветер… — его имя мотыльком унеслось вдаль.
Ханна не смогла найти именно тех слов, что заставили бы его изменить решение. Она зажмурилась, стараясь удержать жгучие слезы, но они неудержимо текли по щекам. Ханна не сводила с Быстрого Ветра глаз, пока он не скрылся из вида.
Спустя два дня воины вышли из Хижины Очищения. Быстрый Ветер выглядел мрачным и изможденным от молитв и поста, но Ханна ничего ему не сказала о том, как он выглядит. К этому времени она уже приготовила и теперь молча протянула ему оружие. Быстрый Ветер пристально посмотрел на Ханну и благодарно кивнул. Пятнистая Лань собрала запас вяленого мяса и поджаренных зерен кукурузы. Кожаная сумка с припасами прикреплялась к поясу кожаных штанов, но Быстрый Ветер остался без рубахи. Заранее приготовленной краской Пятнистая Лань нанесла четкие черные и желтые полосы на его лицо и торс.
Быстрый Ветер готовился к битве, он казался рассеянным и едва замечал женщин. Разумом он отрешился от мирских мыслей о доме и семье. Он чувствовал себя сильным, непобедимым, готовым сокрушить любого врага. Рядом с вигвавом лошадь нетерпеливо била копытом землю. Воины собирались в центре деревни. Красное Облако, высокий, с гордым видом, в боевом головном уборе из орлиных перьев, почти касавшихся земли, стоял у своего вигвама, в то время как воины требовали пролить кровь бледнолицых.
Ханна молча последовала за Быстрым Ветром, покинувшим вигвам. Она ждала, он скажет ей на прощание что-либо или же даст какой-нибудь знак, но он ничего не сказал и не сделал никакого жеста. Пятнистая Лань, казалось, воспринимала его поведение, как совершенно естественное.
Быстрый Ветер направился к лошади, сосредоточенно размышляя о грядущей битве, как вдруг остановился, неожиданно повернулся и заключил Ханну в объятия. Крепко прижав к себе, он поцеловал ее быстро и даже несколько грубовато. Поцелуй был краток, но Ханна знала, что никогда его не забудет. В этот поцелуй он вложил все, что не высказал — все чувства, бушевавшие в душе.
Оборвав поцелуй, Быстрый Ветер резко повернулся и вскочил на лошадь. С леденящим душу криком, от которого кровь стыла в жилах, он вскинул лук и помчался к друзьям, покидавшим деревню в громовом топоте копыт и раскатах боевых кличей.
Прошла неделя. О Быстром Ветре ничего не было слышно. Ханна старалась держаться поближе к Женщине-Что-Ходит-Вперевалку. Она многое узнала от старухи о жизни индейцев и лучше выучила язык сиу. Ханна научилась справляться с трудной и утомительной домашней работой, выпадавшей на долю индейских женщин. Работа была нескончаемой, она занимала весь день, и Ханна начинала понимать, почему индейцы берут несколько женщин к себе в вигвам, но все равно не собиралась мириться с многоженством Быстрого Ветра. Однажды в деревне появился человек, ведущий за собой нагруженных мулов. Его приход вызвал большую суматоху, но никто не остановил этого человека. Красное Облако вышел из вигвама и подождал, когда приблизится пришелец. Женщины бросали работу и шли за мулами.
— Это торговец, — Пятнистая Лань неожиданно подошла к Ханне, испугав ее.
С тех пор как уехал Быстрый Ветер, индианка редко заговаривала с ней.
— Он белый, но может свободно приходить в вашу деревню и уходить, когда ему вздумается?
— Да, он привозит товары. Женщины всегда рады его видеть. Для мужчин торговец привозит огненную воду и ружья.
— Ружья?! Это же запрещено законом! — даже Ханна знала, что снабжать индейцев оружием считается преступлением.
Пятнистая Лань побежала вслед за женщинами, чтобы покопаться в тюках, которые торговец, сняв с мулов, разложил на земле. Ханна подошла ближе и увидела дешевые безделушки: разноцветные бусы, зеркала, шерстяные одеяла, ленты — ничего, что стоило бы тех шкур, которые женщины предлагали для обмена. Когда торговец выложил у ног вождя охапку ружей, у Ханны захватило дыхание. Между Красным Облаком и торговцем завязался ожесточенный торг.
Ханна с презрением взглянула на торговца. Длинные волосы неопрятно свисали спутанными светлыми прядями, остатки пищи застряли в куцей бороденке. Когда он говорил, были видны гнилые зубы с крошками табака. Его одежда казалась такой грязной, что, наверное, не упала бы, если бы ее поставили.
После долгого спора Красное Облако и торговец, видимо, пришли к соглашению и уже собирались войти в вигвам, чтобы выкурить трубку и побеседовать, как вдруг белый мужчина краем глаза заметил Ханну. Он резко остановился и внимательно глянул на нее, прищурив глаза и задумавшись. Волосы женщины блестели, как медь, отливая в солнечном свете, белизна кожи поражала. Где он мог видеть ее раньше? Глаза торговца внезапно расширились. Он вспомнил.
— Кто эта белая женщина? — спросил он вождя, несколько лет торговли с индейцами вынудили его научиться довольно бегло говорить на диалектах сиу и чейенов.
Красное Облако бросил на Ханну мимолетный взгляд.
— Ее зовут Воробышек. Она принадлежит Быстрому Ветру. Почему ты спрашиваешь о ней, Торговец?
Приходивший в деревню с нагруженными мулами человек никогда не называл индейцам своего имени, и его звали в деревне Торговцем.
Не скрывая любопытства, Торговец смотрел на Ханну.
— Давно ли эта женщина у сиу? Она пленница? Как ее зовут?
Красное Облако нахмурился:
— Ты знаком с ней?
— Нет, но я видел ее портрет в форте Ларами. Это беглая служанка. Один человек заплатил за нее хорошие деньги, а она от него убежала. Он хочет вернуть служанку себе и предлагает вознаграждение. Сколько ты за нее хочешь?
— Она не принадлежит мне. Эта женщина Быстрого Ветра.
— Быстрого Ветра, — медленно повторил Торговец, запоминая имя. — Спроси у него, что он за нее хочет.
— Его нет сейчас в деревне, а ты здесь, чтобы торговать ружьями, а Не женщинами.
По тону вождя Торговец понял, что говорить о женщине больше не стоит, и, скрыв лихорадочное возбуждение, вошел в вигвам. Он уже решил, что ему следует предпринять.
Неделю спустя Торговец, чье настоящее имя было Нейт Уилтон, добрался до форта Ларами. Он попросил разрешения увидеть лейтенанта Гилмора и спустя некоторое время был проведен в кабинет. В руке у него был зажат листок с описанием некоей Ханны Маклин, беглой служанки. Нейт содрал листок со стены комнаты, где его оставили прохлаждаться в ожидании приема.
— Чем могу быть полезен, мистер Уилтон? — лейтенант Гилмор мельком глянул на торговца, вспомнив о плохой репутации этого человека.
Нейта Уилтона давно подозревали в продаже оружия индейцам, но доказательств не было.
— Вы еще ищете эту женщину? — спросил Уилтон, сунув листок лейтенанту под нос.
Гилмор с минуту смотрел на листок, припоминая, что его наклеили на стену приемной недели две тому назад.
— Ах, да, завербованная служанка! О чем вы? Делать нам больше нечего, кроме как ловить беглых служанок! К тому же она исчезла в Денвере, а не здесь, в Вайоминге. Девушка наверняка погибла, если не попала к индейцам в плен. Лучше уж было бы ей умереть! Но почему вы спрашиваете?
— Я ее видел.
Гилмор недоверчиво уставился на Нейта.
— Видели? Где?
— В Паудер-Ривер, лагере Красного Облака. Она стала шлюхой чейенского воина.
— Боже милостивый! Что вы делали на индейской территории? Разве вы не знаете, как это опасно? Сейчас наш патрульный отряд ведет наблюдение за индейцами как раз возле Паудер-Ривер.
— Индейцы не чинят мне вреда. Я ведь торговец, привожу им всякие безделушки: горшки и сковороды, украшения для женщин…
— Что еще вы им привозите? — спросил Гилмор.
— А ничего! Они не трогают меня, я ведь безвредный.
— Как гремучая змея, — пробормотал про себя Гилмор. — Так что насчет женщины? Если вы в таких хороших отношениях с индейцами, как говорите, то почему не привезли ее с собой?
— Я бы привез, если бы Красное Облако позволил. Но это ваша работа — вызволять пленников, так ведь?
— Вы, что же, полагаете, я пошлю отряд отбивать женщину? Гм… Вы согласитесь быть нашим проводником? Несколько месяцев мы охотимся за племенем Красного Облака, но до сих пор нам не удавалось обнаружить его. Он меняет стоянки, сбивая нас со следа.
— Не посылайте отряд! Его уничтожат. У индейцев повсюду дозоры. Они узнают о приближении за много часов до вашего появления.
Теряя терпение, Гилмор спросил:
— Так что же вы хотите, Уилтон?
— Поедем только мы с вами. Вдвоем. Меня они знают и не тронут. Вы станете вести переговоры об освобождении женщины, я буду переводить, хотя, впрочем, Красное Облако довольно хорошо говорит по-английски и особой нужды в переводчике нет. Как только индейцы убедятся, что мы едем одни и за нами нет солдат, они не станут поднимать тревогу. Для большей безопасности вы, надеюсь, снимете свою униформу.
Гилмор откинулся на стуле, задумчиво глядя на Уилтона поверх сложенных перед лицом переплетенных пальцев. Он представил себе юную девушку в руках дикарей и похолодел от ужаса.
— Как она выглядела?
Уилтон вспомнил лучезарную красавицу, подобную золотистой розе, и уверенно заявил:
— На мой взгляд, хорошо. Очевидно, пленивший ее воин обращается с ней неплохо. Но это не значит, что нет смысла освобождать беглую служанку из плена. Ведь за нее назначена награда, не так ли?
Гилмор пренебрежительно хмыкнул:
— Мне сразу следовало предположить, что вами движет какой-то интерес, а не сочувствие к служанке. Если я вызволю девушку из плена, награда будет вашей. Но необходимо получить разрешение полковника.
Уилтон кивнул:
— Я задержусь в форте на несколько дней. Дайте мне знать, когда все выяснится.
После ухода торговца лейтенант Трент Гилмор еще раз задумчиво посмотрел на листок с описанием Ханны, и что-то шевельнулось в его душе, но не только догадка, что пленной женщине, видимо, много чего довелось пережить. У него были и другие причины вступить в переговоры с вождем Красное Облако.
Лейтенант Гилмор, южанин, присоединившийся к западной армии после окончания Гражданской войны, стремился вернуть все, что потерял за время боевых действий. Он мечтал о славе и старался продвинуться по армейской службе. Спасение пленной женщины представлялось ему хорошим способом добиться заслуженного признания. К сожалению, убедить полковника Ренфо в необходимости спасти беглую служанку было нелегко.
— У нас уже послан патрульный отряд в район Паудер-Ривер, лейтенант, — сказал Ренфо, выслушав Гилмора. — Вы доверяете Уилтону? А что, если там никакой женщины и в помине нет?
— Она там, полковник, иначе Уилтону незачем беспокоиться о награде, обещанной за служанку хозяином. Мы с вами оба знаем, что этот торговец свободно разъезжает по землям индейцев, и хотя в отношении него подозрения в незаконной продаже оружия и спиртного, скорее всего, обоснованы, с поличным его не поймали. Может быть, мне удастся убить двух зайцев: побольше узнать о нем самом и спасти девушку.
— Вы уверены, что стоит этим заняться, лейтенант? Наши отряды в разъездах, у нас не хватает людей. Пока мы мчимся в одно место, чтобы подавить восстание, волнения начинаются в другом. Нам трудно сосредоточить силы, и наши войска не могут обнаружить опорные пункты индейцев из-за плохих карт и несведущих проводников.
— Торговец готов показать нам дорогу к стоянке Красного Облака, но мы с ним должны ехать одни, иначе нам не позволят войти в деревню. Вы даете разрешение отправиться за девушкой, сэр?
— Вы имеете право распоряжаться своей жизнью, лейтенант, и если вы приняли такое решение, то отправляйтесь. Я передам с вами послание Красному Облаку. Мы подготовили новый договор, нам нужна его подпись. Скажите ему, что племена равнин могут занимать земли вдоль реки Паудер-Ривер в обмен на разрешение нашим войскам строить форты и дороги. Скажите также, что некоторые другие вожди уже подписали договор. Кроме того, можете намекнуть, что возвращение пленницы послужит сохранению мира.
Губы Гилмора изогнулись в улыбке. Задание обещало быть гораздо более значительным, чем он предполагал.
— Можете рассчитывать на меня, сэр. Я не вернусь без мисс Ханны Маклин и надеюсь привезти подпись Красного Облака под договором.
