ГЛАВА 11

— Я не надену это орудие пыток!

Эбби упрямо сжала губы, серебристые глаза сердито сверкали и красноречиво свидетельствовали о ее презрении к современной одежде.

— Но, дорогая, женщинам необходимо носить корсеты, — с оттенком легкого раздражения объясняла Милли. — Со временем ты привыкнешь.

— Почему я должна носить эту дрянь? — спросила Эбби. — Платье сидит хорошо и без этого. Неужели двух нижних юбок и, — она попыталась найти в своем пока ограниченном словарном запасе нужное слово, — и сорочки недостаточно? В тунике гораздо удобнее. Мне она кажется очень красивой. Я ее сама вышивала.

— Ходить без корсета то же самое, что разгуливать голой, — заявила Белинда, завистливо рассматривая стройную фигуру Эбби. Ей очень хотелось, чтобы у нее была такая же тонкая талия и полные упругие груди. — Твоя туника слишком непристойна. Под ней отчетливо выделяются соски. Неужели тебе не стыдно?

— Чейены не видят ничего позорного в человеческом теле или его отправлениях, — попыталась защититься Эбби.

— Но ты больше не живешь с чейенами, дорогая, — мягко напомнила Милли. — Ты должна привыкать к обычаям белых, коль уж вошла в наше общество. Капитан Мерсер поручил нам заботиться о тебе, потому что мы можем научить, как надлежит вести себя молодой леди.

— По-моему, это бесполезно, — с отвращением выдохнула Белинда. — Не имеет почти никакого значения, что у нее почти белая кожа, а краска с волос смылась. Невозможно изменить ее натуру.

— Я не хочу обижать тебя, Милли, — сказала Эбби. — Но я не надену корсет. В нем невозможно дышать. Я согласна надеть платье и нижние юбки, чтобы угодить тебе, но я твердо отказываюсь мучить тело в корсете.

Милли грациозно приняла поражение, но определенно, не собиралась окончательно капитулировать перед Эбби. Она и так выдержала сражение, заставив Эбби облачиться в платье и нижние юбки.

— Очень хорошо, Эбби. Оставим пока корсет в покое. Но я запрещаю тебе носить мокасины.

Эбби посмотрела на ноги, обутые в удобные мокасины и пошевелила пальцами в мягкой замше. Она однажды попыталась засунуть ноги в твердые кожаные туфли, которые купила для нее Милли, но они очень жали, и Эбби решила, что туфли ей не подходят.

Насколько она успела убедиться, туфли оказались еще одной бесполезной вещью в гардеробе белых. Они явно предназначены для истязания.

— Я не вижу ничего плохого, если буду ходить в мокасинах, — заявила она тем же тоном, каким спорила о корсете. — Почему белые столь непрактичны, когда дело касается удобной одежды и обуви? Чейены…

— Еще раз повторяю, — строго произнесла Милли. — Ты больше не живешь с чейенами. Ты белая и всегда была белой. Ты родилась белой. А теперь по поводу обуви. Ты хочешь заставить капитана Мерсера предположить, что я не справляюсь с возложенными на меня обязанностями?

Эбби совершенно не волновало, что подумает по этому поводу Зак. Глупо предполагать, что он беспокоится о ней. Прошло почти две недели с тех пор, как он привез ее к Портерам, а от него не было ни слуху, ни духу. Она видела, как он возвращался с патрулирования, но лично с ним не разговаривала. Она очень расстроилась, когда узнала, что Белинда несколько раз виделась и разговаривала с ним. Белинда не удержалась, похвасталась и постаралась убедить Эбби, что такой красивый неженатый мужчина, как Зак, постоянно окружен вниманием незамужних молодых леди, проживающих в Форте Лион.

Вспоминал ли он когда-нибудь ту ночь, когда они безрассудно отдавались друг другу, когда страсть так захватила их? Должно быть, он также занимается любовью с другими женщинами? Она так мало знает о мире белых, что буквально растерялась.

Но из того малого, что она узнала, стало ясно, что у белых мужчин, в отличие от чейенов, нет таких сексуальных ограничений. Эбби также узнала, что женщины, которые спят с мужчинами за деньги, регулярно приезжают в Форт Лион из Денвера. Белинда объяснила, что таких женщин называют шлюхами. Неужели Зак также считает ее шлюхой, потому что она спала с ним?

— Так как же мы решим с туфлями, Эбби? — высокий голос Милли отвлек девушку от горестных раздумий.

— Я буду носить их, — пообещала Эбби.

Если бы Белый Орел оставил ее, то не пришлось бы сейчас смиряться с этими глупыми обычаями. Она проклинала тот день, когда Зака Мерсера полуживого приволокли в их деревню.

Управиться с вилкой и ножом оказалось довольно нелегко. Эбби попыталась разрезать кусок мяса на тарелке, он скользил по дну и в результате оказался перед ней на столе. Тогда девушка взяла его пальцами и запихнула в рот. Думая, что никто не наблюдал за ней, Эбби подхватила пальцами несколько пластиков картофеля и отправила их следом за куском мяса.

— На самом деле, Эбби, не будь такой невежественной, — упрекнула Белинда, — воспользуйся вилкой.

— Пальцами удобнее, — заявила Эбби.

— Но так нельзя, дорогая, — терпеливо объяснила Милли.

Пристыженная, словно маленький несмышленый ребенок, Эбби резко поднялась из-за стола.

— Куда ты собралась, дорогая? — спросила Милли, глядя на Эбби поверх очков. Конечно, неприятно все время одергивать девушку, которую Милли искренне полюбила. Но Эбби нужно очень многому научиться, если она собирается жить среди белых людей.

— Пойду погуляю, — ответила Эбби. Милли вздохнула, в который раз удивляясь, от кого из родителей Эбби унаследовала такой упрямый характер.

— На улице холодно и уже темнеет. Возьми шаль и будь осмотрительна.

— Ради Бога, мама, она же не ребенок, — сердито одернула мать Белинда. — Эбби прогуливается каждый вечер с тех пор, как приехала сюда.

— Да, знаю, но все равно…

— Белинда права, Милли, — поддержал дочь Пит Портер. — Эбби не ребенок, я уверен, она сама знает, что ей делать, — он мягко улыбнулся девушке. — Не гуляй слишком поздно, Эбби, погода ухудшается.

Эбби благодарно улыбнулась Питу. Ей очень нравился ворчливый сержант. Он не выказывал своего неодобрения или снисхождения. Просто принял девушку такой, какая она есть. Редко вмешивался в беседы Милли и Эбби, считая заботы о воспитании Эбби женским делом.

— Я привыкла жить на открытом воздухе. Не беспокойтесь.

Эбби вышла на крыльцо, задержавшись только для того, чтобы переменить тесные туфли, которые была вынуждена носить дома, на пару удобных мокасин. Она чувствовала бы себя гораздо спокойнее и увереннее, если бы у нее был с собой нож, но он куда-то исчез. Эбби подозревала, что его забрала Белинда в одну из ночей, когда Эбби крепко спала.

— Ты слишком снисходителен к Эбби, папа, — капризно сказала Белинда. — Каким образом ты собираешься обучить ее всему, если так легко уступаешь?

— Девушке уже двадцать лет, Белинда. Нельзя постоянно указывать ей. Она находится здесь, чтобы научиться всему и, конечно, неприятно, что так беспомощна. Надеюсь, Эбби все-таки привыкнет к новой жизни.

— Как долго она будет жить у нас? — мрачно спросила Белинда.

— Майор Энтони пытается найти ее родственников. Он просматривал записи и обнаружил, что ее родители приехали из маленького городка в Огайо. Он послал запрос властям, так что этот вопрос сейчас решается.

Эбби слышала разговор, она только что вышла в коридор из спальни и не успела выйти на улицу. Когда Пит упомянул Огайо, она вспомнила, как семья уезжала из этого штата, направляясь в Сент-Луис, на место сбора обоза. Но как бы ни старалась Эбби, она не могла припомнить ни одного родственника, кто проживал бы в Огайо. У нее остался только Быстрый Ветер, и она беспокоилась, что никогда больше не увидит его.

Ноябрьская ночь была холодной и свежей. Ожидался снегопад. Несколько тусклых звездочек с трудом пробивались через снеговые тучи, а серебристая луна была подернута дымкой. Эбби привыкла прогуливаться по вечерам после ужина по учебному плацу. Ей нравилось бывать одной. Она чувствовала себя словно в клетке в четырех стенах жилища Портеров. Там невозможно уединиться.

Эбби с горечью вспоминала о счастливых временах, пока вышагивала обычным маршрутом мимо штаба, конюшен, солдатских казарм и офицерских квартир. Наконец она оказалась возле нескольких домиков, стоящих в стороне от домов семейных военных. Она почти не обратила внимания, что трое мужчин скрываются в тени казармы, курят и тихо переговариваются.

— Я же говорил тебе, что эта белая индианка проходит мимо казарм примерно в одно и то же время каждый вечер, — прошептал один, заметив Эбби.

— Ты считаешь, что она хочет? — спросил второй мужчина.

— О, черт, конечно хочет, — вступил в разговор третий. — Она достаточно долго жила среди дикарей, должно быть, привыкла вести себя, как они. Вы же знаете, что все индейцы безнравственны. Готов поспорить, она с радостью обслужит нас троих сразу. Можешь заложить свои последние сапоги, но я уверен, что капитан Мерсер побаловался с ней. Говорят, что он был ее рабом, — мужчина плотоядно облизал губы, представив себе, что скрыто за этим словом. — Он, наверное, обслуживал ее все время, пока был в плену у чейенов.

— Затащим ее за конюшню, где нас никто не увидит, — предложил первый. — Я не хочу делить ее с остальными. Может быть, нам удастся держать ее, как персональную шлюху. Проститутки из Денвера приезжают не так уж часто, мне маловато.

— Наша персональная шлюха. Вот черт, придумал же! — с восторгом проговорил второй мужчина. — Смотрите, мужики, вот она идет.

Ничего не подозревая, Эбби проходила мимо казарм также, как и в предыдущие вечера. Она слишком поздно почувствовала опасность. Внезапно из темноты вышли мужчины. Эбби попыталась обойти их стороной, но сообразила, что может стать жертвой насилия. Один из мужчин схватил ее за руку. Она инстинктивно потянулась к поясу, но с горечью вспомнила, что его у нее нет.

— Дайте мне пройти! — голос прозвучал спокойно и требовательно, однако Эбби чувствовала, как ее охватывает отчаяние. Лиц мужчин она не видела, было слишком темно, но совершенно ясно, что они задумали недоброе.

— Ни за что в жизни, голубушка, — пробормотал один из них и потащил ее за конюшню. Эбби яростно отбивалась, пытаясь впиться ногтями в лицо обидчика.

— Маленькая волчица! Я собираюсь приручить тебя для собственного удовольствия. Почему это только капитану Мерсеру позволено попробовать, что у тебя есть между ног? Ты не похожа на леди. Слишком долго прожила среди краснокожих. Бьюсь об заклад, ты знаешь, как ублажить мужчину.

— Белый пес! — Эбби презрительно сплюнула. — Единственные дикари, которых я знаю, так это вы. Пусти меня! — она попыталась снова вырваться, но три пары рук схватили ее. Мужчины тащили ее на темную аллею между казармами и конюшней. Если она быстро не придумает чего-нибудь, то через несколько минут будет поздно. Эбби открыла рот, чтобы закричать, позвать на помощь.

— Нет, я не позволю тебе и пикнуть, — прорычал

174

кто-то ей на ухо и зажал рот рукой. — Ты же тоже хочешь этого, голубушка. Нас не надо стесняться, мы не сделаем тебе больно. Просто представь, что мы индейцы. За конюшней есть стог сена, там будет хорошо и удобно. На аллее было совершенно темно, Эбби чуть не плакала от отчаяния и бессилия. Как плохо, что у нее нет ножа. Неужели эти мужчины считают ее безнравственной только потому, что она выросла среди индейцев? От ощущения безысходности она внезапно обмякла. Может быть, злоумышленники ослабят хватку, если она притворится сговорчивой? Ее хитрость удалась. Мужчина убрал ладонь с ее лица.

— Я знал, что мы поладим, голубка. Если ты отнесешься к нам по доброму, то и мы не обидим, а доставим тебе настоящее удовольствие, правда, парни?

— Мне больно, — взмолилась Эбби. — Не надо быть со мной такими грубыми.

Две пары рук тотчас же отпустили ее. Третий мужчина повел ее по аллее. Эбби собралась с силами, резко повернулась к тому мужчине, который вел ее и ударила ногой в пах, призвав себе на помощь Химмавио. Должно быть, Великий Дух услышал ее молитву, потому что ей удалось вырваться. Мужчина громко застонал, согнулся, ухватившись руками за свое «хозяйство». Быстрая, как лисица, Эбби рванулась вперед по аллее. Она слышала топот ног догоняющих ее мужчин. Пришлось подобрать юбки, которые мешали бежать. Эбби не имела понятия, куда ей направиться. Оглянувшись, она поняла, что находится на дальнем краю плаца, неподалеку от домов офицерского состава. Она бывала здесь не раз во время вечерних прогулок. Где-то совсем рядом квартира Зака. Стояла очень холодная погода, почти все жители форта сидели дома и наслаждались ужином. На учебном плацу было пусто, часовые находились на некотором расстоянии от площадки, никого не видно поблизости, кто мог бы защитить ее. Она хотела закричать, но потом сообразила, что поднимется переполох и ее обвинят во всем, что произошло. Большинство жителей форта наверняка плохо о ней думают. Ей не хотелось ставить в неловкое положение Портеров.

— Эй, голубка, почему ты убегаешь? Я же обещал не обижать тебя?

Мужчины гнались за ней и постепенно настигали, у нее было всего несколько секунд, чтобы принять решение. Руки преследователей, тем временем, ухватились за ее пальто. Эбби изловчилась и умудрилась выпростать руки из рукавов. Пальто осталось в руках насильников. Не оглядываясь, Эбби побежала прямо к дому с номером двадцать три, который был теперь в нескольких шагах. Она снова ощутила, что пальцы злоумышленника схватили ее за руку в тот момент, когда она дотянулась до дверного молотка. Времени постучать или подумать не оставалось, Эбби рванулась вперед и ввалилась в комнату без предупреждения.

Сообразив, что добыча ускользнула от них, преследователи отступили, проклиная девушку за то, что она лишила их удовольствия.

Зак сидел за столом, заваленным бумагами. Он сдвинул их небрежно в сторону и писал письмо брату, сообщая о том, что жив и здоров, что с нетерпением ожидает возвращения в Бостон. Но чем дольше смотрел на лист бумаги, тем больше убеждался, что солгал, сообщая брату о желании вернуться. Зак сделал для себя удивительное открытие, он хочет остаться здесь, потому что должен оберегать мисс Эбби Ларсон.

И не только оберегать, если уж говорить начистоту. Он нарочно не встречался с ней две недели. Он дал ей время обустроиться и привыкнуть к новой жизни. Не однажды хотелось ему заглянуть к Эбби, но Белинда сказала, что Портеры просят Зака пока не заходить к ним. Пусть Эбби получше приспособиться к жизни среди белых людей. С неохотой он подчинился совету Портеров. Теперь он получал сведения об успехах Эбби через Пита и Белинду.

Зак понимал, что семье приходится несладко из-за упрямства Эбби. Он и сам отлично знал, насколько упряма девушка. И хотя с тех пор, как он вернулся

176

в Форт Лион, у него почти не было свободного времени, Зак не в состоянии был забыть, какое наслаждение держать Эбби в объятиях и чувствовать ее обволакивающее тепло.

Ни одна из его знакомых женщин не отвечала ему с такой невинной страстью, как Эбби. У многих ли нашлось бы столько мужества и сил, чтобы пережить страшное потрясение, видеть гибель родителей. Ведь тогда Эбби была совсем ребенком.

Неожиданно на крыльце послышался шум. Зак вскочил, беспокойно глядя на дверь. Внезапно она распахнулась, и в комнату ввалилась Эбби, запыхавшаяся, обезумевшая от ужаса. Она захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной, тяжело дыша. Девушка была без пальто и очень дрожала.

Зак, растерявшись, подбежал к ней и повел ее в кабинет.

— О, Боже, Эбби, что с тобой? Что ты делаешь здесь в столь поздний час? Неужели случилось что-то у Портеров?

Судорожно сглотнув слюну, Эбби покачала головой.

— Н-нет, у Портеров все хорошо. В это время каждый день хожу на прогулку. Я даже предположить такого не могла. Меня никогда никто не трогал, даже не останавливал. Эти мужчины… Они хотели…

Наконец Зак понял, о чем толкует Эбби, он стиснул зубы, на щеках заходили желваки. Слегка отстранив ее, он распахнул дверь и вышел на улицу, пытаясь рассмотреть, куда направились испугавшие ее мужчины.

Зак яростно сжал кулаки. Если бы он поймал сейчас этих подонков, то разорвал бы их на части, а потом со скандалом выгнал из армии. О чем думают Портеры, разрешая Эбби бродить по форту ночью без сопровождения? Здесь полно людей, которые пошли в армию для того, чтобы избежать наказания за темные делишки. Тем мужчинам ничего не стоит напасть на Эбби, ведь она так доверчива.

Он зло выругался, увидев лежащее на земле пальто. Бесило то, что злодеи убежали безнаказанными. Вернувшись в дом, Зак захлопнул дверь и замкнул ее. Повесив пальто на спинку стула, он направился к Эбби, которая так и стояла, оцепенев, посередине комнаты, сконфуженная и растроенная.

— С тобой все в порядке, Эбби? Они не обидели тебя? — она молча покачала головой. — Сколько их было? Ты их сможешь узнать?

— Было темно, — тихо заговорила Эбби. — Я не смогла рассмотреть их лица.

— А их имена?

Эбби задумалась на несколько секунд.

— Не знаю. Они не называли друг друга по именам.

— Ты помнишь, о чем они говорили? — Зак зло выругался.

Эбби внимательно посмотрела на него, а затем кивнула. На ее лице теперь были страх, гнев, отвращение.

— Да, они разговаривали. Они обвинили меня в… они сказали, что я спала со многими мужчинами. Даже с тобой.

Она с негодованием посмотрела на него.

— Как они могли узнать, что я спала с тобой? Неужели так приятно болтать с мужчинами обо мне?

— О, Господи, Эбби, — Зак побледнел от возмущения. — Неужели ты считаешь, что я рассказал кому-то о том, что произошло между нами? У меня много недостатков, но я никогда ни с кем не говорю о женщинах, с которыми спал. Лучше успокойся и расскажи мне, что помнишь об этих мужчинах. Сколько их было?

Эбби все еще дрожала, она с ужасом представляла, что могло случиться. Конечно, они бы изнасиловали ее. Зак повел ее к плите, расположенной в середине комнаты. Он сел на стул и посадил Эбби к себе на колени.

— Их было т-трое, — заикаясь и стуча зубами, проговорила Эбби. — По именам они друг друга не называли, но я смогу узнать их голоса, если услышу снова.

— Что они точно говорили?

— Они хотели… затащить меня за конюшню… и… и…

— Я понял, — напряженно сказал Зак. Он крепко обнял девушку, желая отгородить от ужаса и защитить

178

от злодеев и дурных сплетен. — Этого больше не случится, обещаю.

Не обещай того, чего не сможешь выполнить, —

горько сказала Эбби. Она внимательно посмотрела ему в глаза. — Я хочу домой, Зак. Мне здесь очень плохо.

— Ты дома, Эбби. Неужели тебе плохо у Портеров? С тобой грубо обращаются?

— Портеры ни в чем не виноваты, — заявила Эбби, а про себя подумала: «Кроме Белинды». — Я никогда не смогу прижиться в обществе белых.

— Ты должна оставаться пока в форте, — настаивал Зак. — Мне не хочется говорить об этом, но назревает нечто очень плохое. Я точно еще не знаю что, но события связаны с полковником Чивингтоном и наемниками из Колорадо. Пока я не в курсе планов Чивингтона. Мне хотелось бы, чтобы ты осталась здесь. Ты будешь в безопасности. Именно этого и хотел Белый Орел.

— Ты считаешь, что Чивингтон задумал что-то плохое против моего народа? — резко спросила Эбби. — Белый Орел подписал мирный договор. Я не слышала ни об одном нападении чейенов с тех пор, как они поселились у Песчаной речки.

— Я понятия не имею, что означает присутствие Чивингтона в форте Лион, Эбби. Но я собираюсь выяснить это во что бы то ни стало.

— Я должна предупредить Белого Орла, — закричала Эбби, вскочив с колен Зака.

Он снова обнял ее, пытаясь удержать.

— Что ты ему скажешь? Никто из нас не знает точно о планах Чивингтона. Ты попусту взбаламутишь всех, и, может быть, станешь причиной беспорядков, если сейчас отправишься к Белому Орлу. Расслабься. Как только ты придешь в себя, я отведу тебя домой.

«Домой, — с горечью подумала Эбби. — У меня нет дома».

Она никому не нужна. Индейцы отказались от нее, а белые ее презирают.

— Я не хочу возвращаться к Портерам, — она говорила, еле сдерживая негодование.

— Боюсь, у тебя нет выбора, — Зак нервно сжал челюсти. — Я всего лишь человек, Эбби. Ты для меня чересчур сильное искушение. Когда ты так смотришь мне в глаза, то я ни о чем не могу думать. Мне хочется целовать твои сладкие губы, пока не добьюсь от тебя ответной страсти. Ты слишком возбуждаешь меня.

Она смотрела на него, не отрываясь, словно загипнотизированная ярко-голубыми глазами. Их губы были так близко, Эбби ощущала горячее дыхание Зака. Внезапно Эбби задрожала, Зак застонал, и подчинился своему желанию. Он наклонился и коснулся губами ее губ, они были сладкими, словно дикий мед. Зак обнял ее еще крепче.

Эбби чувствовала себя совершенно беспомощной, она прижималась к сильному мускулистому телу. Губы приоткрылись, поцелуи Зака лишали возможности сопротивляться. Ей так хотелось закрыть глаза, отдаться во власть его ласк, обхватить покрепче за шею, но Эбби сдерживалась изо всех сил. Так легко забыться в объятиях Зака. Его страстные, требовательные поцелуи заставят ее забыть обо всех неприятностях, останется только удивительное ощущение необыкновенного вкуса его губ, запаха его кожи, присутствие его плоти внутри нее. Все ощущения и чувства внезапно вспомнились ей, и Эбби поняла, что хочет еще раз испытать чувство близости с Заком. Зак слегка отстранился и заглянул ей в лицо, встревожившись оттого, что слишком легко теряет над собой контроль, как только начинает целовать Эбби. Она слишком возбуждала его, Зак немного испугался, что его так сильно влечет к этой женщине.

Две долгие недели он боролся с желанием увидеть ее и поговорить с ней. Запах ее тела щекотал ему ноздри. Он ощущал прикосновения обнаженного тела на своей коже, тело ломило от желания пробраться в ее бархатную колыбель. И вот она здесь, в его объятиях, именно там, где он мечтал о ней долгими темными ночами, ворочаясь и тоскуя один в холодной постели.

— Черт возьми, Эбби! — хрипло сказал Зак. — Ты совсем не понимаешь, что наделала, заявившись ко мне ночью. Я же не из камня слеплен. Неужели ты не чувствуешь, как сильно я хочу тебя? — он прижал ее ладонь

к возбужденной плоти.

У 180

Эбби изумленно посмотрела на него, когда ее пальцы коснулись горячей пульсирующей плоти. Зак сказал, что он сделан не из камня, но, похоже, его мужская часть, которой она касалась пальцами, была твердой, как камень. Эбби стыдливо отдернула руку и сжалась в комок, осознав, как глупо поступила, придя сюда.

— Зак, — его имя казалось ей сладким нектаром на языке.

Все чувства и ощущения Зака были обострены, он прижал Эбби к себе и снова поцеловал, успокаивая, не дав ей возможности запротестовать. Он знал, что она примется отговаривать его, но теперь это не имело никакого значения. Он не насиловал ее, все происходило между ними непроизвольно, вопреки здравому смыслу. Она отдавалась ему по доброй воле. Он не виноват, что она так внезапно ворвалась к нему в дом в поисках защиты.

Единственное, в чем он мог себя обвинить, так это в том, что произойдет дальше. Он понимал, что теперь не остановится. Он еще целовал Эбби, а руки уже расстегивали ее блузку. Потом он торопливо ласкал ее обнаженные груди, чувствуя как твердеют и наливаются соски. Он бессознательно отметил, что под платьем у Эбби нет корсета.

Эбби буквально задыхалась от нахлынувшего на нее удовольствия. Хотя пыталась молиться, чтобы он не делал этого. Но Зак продолжал ласкать ее, он снова и снова целовал ее груди, ласкал языком соски. Эбби подняла руки, чтобы оттолкнуть от себя Зака, но в тот момент, когда девушка прикоснулась к нему, она закричала. Жар и трепет его страсти передались ей. Чувственный крик Эбби убедил Зака в том, что она сдалась. Нескольких секунд было достаточно, чтобы сбросить с нее блузку и юбки. Подхватив Эбби на руки, Зак понес ее на узкую кровать.

— Зак, мы не можем… — запротестовала с запозданием Эбби, но слова совершенно не соответствовали требованиям ее разгоряченной плоти.

— Знаю, — прошептал ей на ухо Зак, укладывая на кровать. — Ты на самом деле хочешь, чтобы я остановился?

Эбби тяжело и прерывисто дышала, словно только что пробежала большое расстояние.

— Портеры станут волноваться, если я скоро не вернусь.

— Знаю, — нетерпеливо сказал Зак, стянул с себя рубашку и брюки, в спешке отрывая пуговицы.

Эбби с наслаждением смотрела на него. У нее пересохло во рту. Зак был так великолепен. Может быть, Эбби восхищалась им потому, что не видела ранее зрелых мужчин в таком состоянии. Она с жадностью рассматривала Зака, замечая многие детали, которых не замечала раньше. Неужели у других мужчин такие же широкие плечи? Наверное, у многих такое же сильное мускулистое тело? Такие крепкие бедра? Такие упругие ягодицы? Неужели другие мужчины так же темпераментны, как Зак?

— Я не шлюха, Зак. Неважно, что думают обо мне люди. Я была невинной до тех пор, пока не встретила тебя.

— Забудь об этом, — попросил ее Зак, сжав от ярости челюсти. — Забудь об этих мужчинах. Не переживай о том, что думают о тебе люди. Все они невежды. Я же предупреждал, что они будут нас подозревать, узнав, что мы провели наедине несколько дней. Я все еще хочу жениться на тебе, Эбби. Это единственный способ прекратить сплетни.

Эбби отрицательно замотала головой. Она не может выйти за него замуж, потому что не собирается задерживаться в форте. Будет несправедливо, если она выйдет за него замуж, а потом сбежит и оставит его одного.

Сегодняшнее нападение еще раз убедило Эбби, что она не принадлежит к миру белых. Как только Белый Орел узнает, что с ней плохо обращаются, он вынужден будет позволить ей остаться на Песчаной речке.

Зак, затаив дыхание, ждал ее ответа. Честно говоря, он еще не был уверен, что хочет жениться на Эбби. Он сомневался в том, что Бостонское общество примет ее с распростертыми объятиями.

— Я уже ответила тебе, Зак, — сказала Эбби. — Пожалуйста, не приставай ко мне больше с этим предложе-

182

нием. Все, о чем я тебя прошу… люби меня в последний раз прежде…

— Прежде, чем? — растерянно посмотрел на нее Зак.

Эбби вспыхнула и прикусила язык, она чуть было не выдала себя.

— Прежде, чем я умру от желания. Люби меня, Зак. Дай мне возможность забыть о тех людях, которые пытались меня обидеть.

— Я обязательно найду их, милая. А когда я это сделаю, они заплатят сполна за то, что хотели прикоснуться к тебе своими грязными ручищами.

Его поцелуй оказался на удивление нежным, язык раздвинул зубы, пробуя сладость и нежность ее рта. Зак прижался к Эбби животом, и она почувствовала его твердую мужскую плоть у себя между бедрами. Эбби стонала и извивалась под ним, его чувственные ласки буквально сводила ее с ума.

— Раздвинь ноги, дорогая, — простонал Зак, раздвигая ее колени.

Эбби тотчас же повиновалась, мужской запах действовал на нее возбуждающе.

Приподняв ее за ягодицы, Зак вошел в нее, смакуя и растягивая сладостный момент проникновения в ее прекрасное тело. Его плоть была тверда, как камень, ее пещерка мягкая, словно бархат. В этот миг Заку показалось, что он близок к раю, как никогда ранее. Молодые люди подходили друг другу идеально. Каждая мышца у Зака звенела, как натянутая струна, он едва сдерживался, чтобы не разрядиться раньше времени, когда теплые ладони Эбби скользили по его спине и напряженным ягодицам. Он замер, пытаясь успокоить дыхание и сдержаться.

— О, Боже, дорогая, не двигайся! — простонал Зак, испуганно, изо всех сил стараясь оттянуть момент оргазма. Он закрыл глаза и глубоко дышал, стараясь сконцентрироваться.

Сначала его движения были спокойными и легкими, он позволял Эбби снова почувствовать последний восхитительный момент. В ответ на его настойчивые толчки, Эбби начала двигаться ему навстречу, полностью раскрываясь и позволяя войти в нее как можно глубже. Не в силах больше выдержать эту сладостную муку, Зак потерял над собой контроль.

Его движения ускорились, он предвкушал самый сладостный миг.

— Иди со мной, Эбби! — позвал он, войдя в нее так глубоко, что Эбби показалось, будто он прикоснулся к ее душе.

Эбби задрожала, сильно прижавшись к нему, забыв обо всем на свете. Теперь существовали только жаркие волны восторга, разливающиеся по каждой клеточке тела. Вокруг кружились звезды. Она закричала, и вместе с Заком унеслась в удивительный мир страстных восторгов и грез.