Глава 14
— Кто-то обязательно должен ответить за то, что здесь произошло, — гневно говорил Блейк, ведя лошадь по наполовину сожженному Лоренсу. — И я приложу для этого все силы! Таких людей, как Клайд Бич ер, нужно вывести на чистую воду. Пора Лоренсу изгнать предателей из города!
Повсюду Саманта видела группы разъяренных мужчин, горячо спорящих, как им лучше отомстить за нападение бандитов. Ее охватило чувство ужаса и безнадежности. За одну ночь они лишились сразу всего, и родителей, возможно, нет в живых. А тут еще, судя по словам Блейка, он собирается принять самое непосредственное участие в насильственных действиях. Она понимала, что сейчас не время переубеждать мужа, и чувствовала себя бесконечно одинокой, словно между ними внезапно возникла невидимая стена. Война пришла в Лоренс, ворвалась в их дом, затронула их судьбы.
Блейк остановился и пристально посмотрел на жену.
— Я больше не могу сидеть сложа руки, Сэм. Я не подхожу для этого.
Он видел страх и отчаяние в глазах Саманты, но был слишком переполнен желанием мести, чтобы успокоить ее, сказать слова, которые она так хотела услышать.
— Смотри внимательно, — напомнил Блейк, снова трогая с места лошадь. — Может, где-нибудь заметишь родителей.
Однако, все их поиски оказались напрасны. Страх и отчаяние снова овладели Самантой. Она вспомнила время, проведенное в доме родителей, службы, которые проводил отец, выступая против всякого насилия, хотя они с матерью осознавали, что рискуют своими жизнями в борьбе за правое дело.
Саманта не представляла, как сообщить о несчастье Дру и убедить его не приезжать в Канзас. Конечно, было бы хорошо, если бы брат находился рядом, особенно если что-то случилось с родителями. Но с ней был Блейк, кроме того, отец очень хотел, чтобы Дру побыстрее закончил учебу в университете.
Зрелище сожженного Лоренса казалось ужасающим. Большинство зданий было разрушено огнем, уцелели лишь немногие дома. По улицам бродили мужчины и женщины в нижней одежде, оплакивая свою участь и проклиная бандитов. Саманта понимала, что люди еще долго не смогут забыть эту ужасную ночь и не скоро оправятся от случившегося. Но наиболее отважные и решительные горожане уже обсуждали возможности мести. Прошлая ночь стала последней каплей, переполнившей чашу терпения.
Саманта плотнее запахнула одеяло. Ей хотелось как можно скорее найти какое-нибудь пристанище, постель, мазь от ожогов и привести себя в порядок. Несколько соломинок запутались в ее волосах и прицепились к ночной рубашке. Должно быть, она ужасно выглядела! Саманта посмотрела на мужа. Бедный Блейк шел по улицам в одном нижнем белье, накрывшись одеялом, его лицо и руки почернели от сажи. Но город находился в таком волнении, что люди едва замечали, кто и как одет, хотя в обычных условиях подобный вид привел бы их в смущение.
— Посмотри, это Джонас Хэнке, — показал Блейк. Он окликнул бывшего хозяина их дома, который помогал владельцу магазина убирать с тротуара осколки стекла. Джонас оглянулся, глаза его удивленно расширились.
— Блейк! Саманта! — радостно воскликнул он, направляясь к ним. — Неужели ваш дом сгорел?
— Полностью, как и церковь, и дом преподобного Уолтерса. Кстати, вы не видели отца Саманты? Джонас сразу помрачнел.
— Боюсь, что нет, — он устало провел рукой по волосам. Похоже ему пришлось провести на ногах всю ночь; его лицо, руки, одежда были перепачканы сажей. — Только благодаря помощи наших шестерых детей, нам удалось погасить пожар и спасти дом. Жить в нем можно, и спасибо за это Богу, — Джонас окинул Хастингсов внимательным взглядом. — Боже мой, неужели вы потеряли все?
Глаза Блейка светились гневом и отчаянием.
— Боюсь, что это так. Все, что уцелело, вы видите на нас. Моих лошадей тоже украли. А этого гнедого мы взяли из сарая отца Сэм. Я не хотел, чтобы она шла пешком, учитывая ее положение и то, что ей пришлось пережить. К тому же, она получила ожоги. Мне нужно найти кого-то, кто смог бы ей помочь.
Джонас протянул ему руку.
— Вези ее прямо к нам домой. Женщины сумеют позаботиться о ней. Мы поселим двух дочерей вместе и освободим для вас одну комнату, пока вы не решите, что делать дальше.
— Мне ужасно не хочется стеснять вас, Джонас.
— И ты говоришь это после всего, что произошло? Мы все должны сейчас помогать друг другу. И я рад сделать это, особенно учитывая, что Саманта — дочь преподобного Уолтерса, — Джонас взял из рук Блейка поводья. — Пойдем, мы отвезем ее туда прямо сейчас. Кроме того, посмотрим, что можем предложить вам из одежды. Надеюсь, некоторые платья моей старшей дочери вполне подойдут Саманте. А потом вы сможете купить что-нибудь в магазине готового платья Меннана, который не пострадал от пожара.
Саманта даже на расстоянии почувствовала, как напрягся Блейк. Он ужасно не любил зависеть от других, и гордость его страдала. Однако сейчас ему приходилось мириться с этим, потому что у них не осталось средств к существованию.
— Я очень благодарен вам, Джонас, и постараюсь обязательно что-то предпринять в ближайшее время:
— Ну, вряд ли это получится так быстро. Сейчас многим придется заново отстраивать дома, поэтому неизвестно, когда подойдет твоя очередь. Уцелевшие отели и пансионы в настоящее время переполнены, — Джонас сокрушенно покачал головой. — Как ты думаешь, Блейк, неужели все это было заранее спланировано? Интересно, кто за этим стоит?
Глаза Блейка сверкнули жаждой мести.
— Я уверен, что все было очень хорошо подготовлено. Оглянитесь вокруг: пострадали дома самых активных аболиционистов. Без сомнения, кто-то указал бандитам, где они живут, рассчитывая, что большинство наших лидеров погибнет в огне. Я твердо уверен, что Клайд Бич ер приложил к этому свою руку.
— Бич ер?! — Джонас даже приостановился, удивленно переводя взгляд с Саманты на Блейка. — Ты это серьезно?
— Совершенно. Я понимаю, что вы считаете меня сумасшедшим, но это, действительно, так. Мы поговорим об этом позже, после того, как я устрою Саманту.
Они продолжили путь. Джонас покачал головой.
— Мне ужасно трудно в это поверить, Блейк. Бичер проводил прекрасные службы и все эти месяцы упорно трудился на благо нашего дела, выступая против рабства вместе с преподобным Уолтерсом. Я не могу согласиться с тобой.
— Думайте, что хотите. Но ничто на свете не изменит моего мнения.
Сердце Саманты сжималось от горя при виде ужасной картины разрушения города. Немногие прохожие провожали их отсутствующими взглядами. Какая-то женщина безутешно плакала на ступеньках своего сгоревшего жилища. Наконец, показался дом Джонаса. Он был невредим, и только один угол почернел от огня.
— Я очень сочувствую тому, что произошло с тобой, Блейк. Мы позовем несколько мужчин и сходим к дому священника, попробуем найти преподобного Уолтерса. Посмотрим, что у нас получится.
— Спасибо вам, Джонас. Я… Мне жаль, но все мои деньги сгорели вместе с домом. Все, что у меня осталось, лежит в вашем банке. Надеюсь, этого хватит, чтобы купить одежду. А когда Сэм поправится, то сможет что-нибудь сшить себе сама. Так будет дешевле, — Блейк безнадежно махнул рукой. — Боюсь, что сейчас у меня нет ни доллара.
Джонас отмахнулся от него.
— Не волнуйся об этом. Сейчас нам всем придется нелегко. В такое тяжелое время нужно забыть о своей гордости, Блейк.
Они подошли к дому Джонаса, и Блейк помог Саманте сойти с лошади. Затем он взял жену на руки и внес внутрь помещения, где миссис Хэнке сразу начала отдавать распоряжения. Она приказала старшей дочери перенести свои вещи в комнату ее сестры. Спальня Джонаса и его жены находилась на первом этаже, а все дети спали наверху. Блейк отнес Саманту в комнату на втором этаже, осторожно опустил ее на кровать и поцеловал.
— Извини, что был резок с тобой. Я о многом сожалею. Нужно было послушаться тебя и положить все деньги в банк. Но я собирался пустить их в дело…
— Блейк, деньги сейчас — не главное. Меня волнуешь ты и то, что у тебя на уме. Ты мне нужен, Блейк. Возможно, у меня никого не осталось, кроме тебя.
Заметив выступившие на глазах жены слезы, он ласково погладил ее по щеке.
— Еще ничего неизвестно. Нам еще многое предстоит обсудить и решить, но не сейчас. А пока миссис Хэнке промоет и приложит мазь к твоим ожогам. Тем временем я с Джонасом отправлюсь к дому твоего отца. Я скоро вернусь.
Саманта схватила Блейка за руку, не обращая внимания на боль от ожогов.
— Будь осторожен. Я уверена, они хотели убить тебя.
Хорошо, я буду осторожен.
— Как ты думаешь, бандиты еще вернутся?
— Не имею представления, Сэм. Но думаю, что пока они притихнут. Возвращаться им опасно, мы можем схватить их и узнать имена, предъявив обвинение в убийстве. Но я узнал одного из тех, кто напал на нас в ту ночь.
— Кто это был?
— Один из людей Веста.
Глаза Саманты расширились от удивления. Ты уверен?
— Я видел его на ранчо Веста в тот день, когда мы искали Джесси. Кроме того, он помогал Весту во время драки у салуна.
— О, Блейк, это все так ужасно и страшно. Я никогда не думала, что бандиты могут вот так запросто напасть на Лоренс. Нигде нет спасения! Я боюсь за нашего ребенка!
Блейк нежно погладил ее живот.
— Думай сейчас только о том, чтобы благополучно доносить его. Тебе нужен доктор?
— Нет. Мне поможет миссис Хэнке. Доктор, очевидно, очень занят с пострадавшими от ожогов, — глаза их встретились, по щеке Саманты медленно скатилась одинокая слеза. — Я люблю тебя, Блейк, Пожалуйста, не делай глупостей.
Он склонился над ней и поцеловал в щеку.
— Я тоже люблю тебя, но сейчас ничего не могу обещать. Мы все потеряли, и я намерен кое-что вернуть.
В это время в спальню вошла миссис Хэнке с кастрюлей теплой воды и ее дочь с марлей и мазью. Блейк попрощался и вышел из комнаты. Его слова горели в сердце Саманты. Она взглянула на миссис Хэнке и заплакала еще сильнее.
— Я так боюсь за него.
Женщина поставила кастрюлю с водой на ночной столик и подошла к постели.
— Лучше подумай о себе, детка, позаботься о своем ребенке. Сейчас мы промоем твои раны и наденем на тебя чистую ночную рубашку. У меня есть мазь от ожогов, мое бедное дитя, — ласково говорила добродушная женщина, опуская марлю в воду и отжимая ткань.
Саманта обратила внимание, какие у полной миссис Хэнке морщинистые руки, вероятно, ей приходилось много стирать на такую большую семью.
— Блейк очень изменился, миссис Хэнке. Я поняла это по его глазам, по тому, как он прикасался ко мне. Блейк собирается что-то предпринять, я могу потерять его, а наш ребенок никогда не увидит своего отца. Тогда у меня совершенно никого не останется.
— У тебя будет ребенок, частичка твоего мужа. Не стоит думать о плохом, Саманта, особенно сейчас. Возможно, не все так ужасно, как тебе кажется, и скоро найдут твоих родителей, — пыталась успокоить ее женщина. — Ты должна помнить о том, что Блейк Хастингс — очень гордый человек. Он просто хочет защитить то, что по праву принадлежит ему и восполнить нанесенный урон. Нельзя требовать, чтобы мужчина забыл свою гордость и молча проглотил нанесенное оскорбление. Это разрушит его как личность, и он станет совсем другим человеком. Ты ведь выходила замуж за гордого человека, не так ли?
Саманта закрыла глаза.
— Да, — тихо произнесла она и расстегнула рубашку, почти не обращая внимания на боль от ожогов.
Все ее мысли были только о Блейке, который сейчас находился в этом неспокойном и небезопасном Лоренсе. Она волновалась, что бандиты вернутся опять, но еще больше ее страшило то, что Блейк и Джонас могут найти на пепелище дома родителей.
Миссис Хэнке помогла Саманте надеть чистую ночную сорочку и посоветовала отдохнуть, пообещав через некоторое время принести ей чай и печенье. Саманта повернулась на бок и дала волю слезам, молясь о том, чтобы родители оказались живы, и чтобы ничего не случилось с Блейком. Ужас перенесенной ночи по-прежнему не отпускал ее. Перед глазами Саманты так и стояли горящие дома, острая боль словно ножом пронзала сердце. Они все потеряли! Все! Возможно, даже родителей. Неужели ей суждено потерять и Блейка? Еще никогда Саманте не было так одиноко, еще никогда она не испытывала такого страха. Сейчас все находились в опасности. Все.
Саманта проснулась от того, что услышала где-то в доме приглушенные голоса. Ей показалось, что заплакала женщина, и сердце Саманты сжалось от ужаса.
Она обвела растерянным взглядом комнату, вспоминая, как оказалась здесь, и не зная, сколько времени проспала. Ее голова болела по-прежнему; страшные сны преследовали Сэм.
Наконец, ей удалось сесть в постели и собраться с мыслями. Боль в руках напомнила Саманте об ожогах, которые теперь прикрывала марлевая повязка. Неожиданно она услышала голос Блейка и знакомые шаги по лестнице, сбросила одеяло и с нетерпением стала ждать его появления.
Дверь медленно открылась, и в комнату заглянул Блейк. Сердце Саманты болезненно сжалось при виде его встревоженного лица и темных кругов под глазами.
— Я не знал, что ты уже проснулась, — сказал он, подходя к постели.
На Блейке была новая синяя рубашка, брюки из плотной хлопчатобумажной ткани и чьи-то ботинки. Правда, Саманту в данный момент не волновало, что одето на муже. Ее тревожило выражение его лица. Их взгляды встретились. Глаза Блейка светились отчаянием и глубокой печалью: ему нужно было сообщить жене ужасную новость, страшнее которой могло быть только известие о смерти ее мужа или ребенка.
— Ты… ты нашел их…, — выдавила Саманта, голос ее звучал приглушенно, казалось, что ужас стальными тисками сжал ей сердце.
Блейк вошел в комнату, закрыл за собой дверь и остановился у постели.
— Возможно, лучше все сказать прямо, Сэм, — голос мужа выдавал и напряжение сегодняшнего дня и его собственное горе. — Мы… нашли их… их обоих… под обломками дома. Мне очень жаль, Сэм.
Глаза Блейка наполнились слезами, одна из них скатилась по щеке. Господи, как ему было тяжело говорить об этом! Он видел, как менялось выражение лица Саманты: сначала — неверие, затем — ужас и отчаяние.
— Боже мой, Блейк… — голос ее прервался. Саманта закрыла рукой рот, отвернулась и уткнулась в подушку, разразившись рыданиями, от которых у Блейка разрывалось сердце. Его собственное горе и сочувствие к жене усиливались тревогой, как это известие отразится на ее здоровье, на их ребенке.
Блейк осторожно опустился на край постели и коснулся плеча Саманты.
— Я попросил Джонаса позвать доктора. Он придет и даст тебе что-нибудь успокаивающее, чтобы ты могла спать эти дни.
— Я не хочу спать, — плакала Саманта. — Я хочу думать о них, — она скомкала простыню. — Я хочу лежать здесь и вспоминать о них, а потом… я… хочу встать… вернуться в типографию и продолжить работу над газетой! В память об отце. Я должна сделать это ради него!
— Сейчас ты должна только отдыхать. Я сам займусь подготовкой похорон.
— Блейк… Боже мой, что происходит? Как они могли сделать такое? Как?
Он нежно сжал ее плечо, но Саманта почувствовала его гнев.
— Потому что они — мерзкие ублюдки, которые считают, что их вера в необходимость сохранения рабства дороже, чем человеческие жизни, — почти прорычал Блейк.
Рыдания Саманты усилились.
— Мама, — причитала она. — А что если они ужасно страдали, Блейк, если… они сгорели заживо, чувствуя ужасную боль от ожогов! Если бы можно было что-то изменить!
— Я понимаю, Сэм. Поверь, я пытался, но дом уже почти сгорел, когда мы прошлой ночью пришли туда, — Блейк лег рядом с Самантой и обнял ее. — Большинство людей, гибнущих при пожарах, обычно задыхаются от дыма раньше, чем их достигнет огонь. Я не думаю, что они испытали боль, — рыдания Саманты все усиливались, и Блейк еще крепче прижал ее к себе, с ужасом размышляя над тем, как эта трагедия повлияет на здоровье жены. — Сэм, они уже соединились с Богом. Мало кто из людей так твердо стоял за учение Христа как твой отец, делая это без всякого насилия. Поверь, твои родители сейчас находятся в лучшем мире, спокойном, где нет ненависти и борьбы, с которыми им приходилось сталкиваться на земле. Твой отец знает, что он умер за правое дело.
— Но это несправедливо. Они не причинили никакого вреда в этом мире.
— Я согласен, что это несправедливо, и отдал бы все, чтобы можно было что-то изменить, чтобы они остались в живых.
Неотвратимость случившегося повергала Саманту в ужас. Ее родителей больше нет в живых! А как они умерли: она не смогла даже попрощаться с ними, обнять, сказать, как горячо любит их!
— О, Блейк, они никогда не увидят своего внука, — рыдала Саманта.
Он склонился над ней. Блейку самому хотелось плакать, но гнев подавлял слезы. Ему никогда не забыть ужасный вид обгоревших тел, зловонный запах… Он был рад, что Саманта не видела этого зрелища. Единственное, что удивляло его, как он мог не заметить тела, когда в первый раз обследовал пожарище? Казалось, будто кто-то специально разобрал обломки, чтобы погибших было легче найти.
Блейк снова с ненавистью подумал о Бичере, вспомнив, как они расстались с ним в то утро. Может быть, это Бичер нашел тела и специально оставил их там, чтобы Саманта увидела эту ужасную картину? Блейк бы не удивился, если бы это оказалось правдой, но решил пока ничего не говорить жене о своих подозрениях. Ему не хотелось травмировать жену описанием столь страшных подробностей. Собственное воображение само ей все подскажет.
— О, Блейк… что же мы теперь будем делать? У нас сгорел дом… почти нет денег. Родители мертвы…
— Не стоит думать о будущем, нужно жить одним днем. Ты пока побудешь здесь, а я займусь делами.
— Нет, — Саманта повернулась к нему лицом, отчаяние, сквозившее в ее прекрасных глазах, разрывало ему сердце. — Позволь мне пойти с тобой. Я не могу… просто так лежать здесь, Блейк. Я просто сойду с ума, ожидая тебя, — Саманта обвила руками его шею. — Я боюсь отпускать тебя. Ты можешь никогда не вернуться.
— Я вернусь, Сэм. Ты же знаешь, я всегда возвращаюсь к тебе.
В этих словах был какой-то зловещий смысл, словно речь шла о чем-то большем, чем подготовка похорон. Саманта прильнула к мужу, убеждая себя, что он не оставит ее сейчас, в таком положении, не позволит, чтобы им овладели гнев и ненависть и заставили его совершить какой-нибудь опрометчивый поступок. Она даже тайно поклялась, что удержит мужа от необдуманных действий. Удалось же ей однажды убедить Блейка в том, что она не должна уезжать из Канзаса?! Сейчас Саманта хотела забыть о том, что у нее остался один только Блейк, и что он тоже может отдать свою жизнь этой борьбе, как ее мать и отец. Саманта чувствовала, что муж не ограничится одними словами, он готов возглавить движение, и это приводило ее в ужас.
— Не оставляй меня, Блейк. Пожалуйста, не уходи от меня сейчас.
Он поцеловал Саманту в волосы, но ничего не ответил.
— Следующие несколько часов были самыми трудными в жизни Саманты. Ее ноги стали как ватные, и она удивлялась, как ей еще удается ходить. Саманта опиралась на руку мужа, хорошо понимая, что после перенесенного горя следовало бы остаться в постели. Но сейчас она не могла быть одна. Блейк — это то единственное, что связывало ее с этим миром.
Джонас Хэнке одолжил по просьбе Блейка легкую двухместную коляску, чтобы Саманта, по возможности, не ходила пешком. Сначала они отправились на телеграф, который, к счастью, работал. Служащий сообщил им, что жители Лоренса обратились к федеральным войскам с просьбой защитить город от бандитов, но большинство горожан не верило, что помощь придет.
— Нам нужно создать собственную небольшую армию. Без сомнения, эти подонки должны ответить за содеянное, — сказал он Блейку, даже не подозревая о том, что один из его сослуживцев, расист по убеждениям, занимается пересылкой тайных посланий между Ником Вестом и Клайдом Бичером.
Блейк отнесся к этому замечанию со странным спокойствием и ничего не ответил служащему. Это еще больше встревожило Саманту. Хотелось бы ей знать, что он затевает? А впрочем, может, лучше оставаться в неведении?
Они отправили телеграмму Дру, убеждая его не приезжать в Лоренс, потому что это все равно ничего не изменит, да и родителей к этому времени уже похоронят.
— Боюсь, что это бесполезно, — заметила Саманта. — Он все равно будет здесь, даже только ради меня.
— Должен сказать вам, миссис Хастингс, — с уважением произнес служащий телеграфа, — что вы держитесь очень мужественно. После прошлой ночи большинство женщин в вашем положении лежали бы в постели, не говоря уже о том, что вы потеряли родителей. Я искренне сочувствую вашему горю. У меня самого сгорел сарай, но дом, к счастью, остался цел.
Саманта с трудом сдержала готовые вырваться наружу рыдания.
— Я… рада за вас… — ответила она, чувствуя себя в каком-то нереальном мире.
На ней было одно из больших свободных платьев миссис Хэнке, и Саманте казалось, что она выглядит ужасно толстой и неряшливой.
Блейк протянул служащему телеграмму и достал из жилета деньги.
— Нет, нет, ничего не нужно, — покачал головой телеграфист. — Я слышал, как вы говорили своей жене, когда входили сюда, что сняли в банке последние деньги. Я решил в течение этих двух дней не брать деньги за телеграммы. Сейчас очень многие вынуждены сообщать родственникам о своем несчастье, и большинство из них также все потеряли.
Блейк недовольно нахмурился — ему была неприятна эта благотворительность — но раз никто не платил за услуги, он не стал возражать.
— Спасибо, — ответил Блейк. — Я еще зайду завтра, чтобы узнать, будет ли ответ.
С этими словами он взял Саманту под руку и вывел на улицу. Следующей остановкой было похоронное бюро. Тела родителей лежали в наглухо заколоченных гробах. Саманта с любовью прикоснулась к ним, и снова с горечью осознала, что уже больше никогда не увидит ни мать, ни отца.
Молчание… Наконец, ее отца заставили замолчать. Только теперь Саманта поняла, как опасно выступать против рабства. Если такое могло произойти в Канзасе, в Лоренсе, значит подобное может случиться и со страной. Что ждет их будущего ребенка? Уже сейчас у него есть только она сама, Блейк и дядя Дру.
Саманта дотронулась до гроба матери и ощутила ужасную пустоту. Несмотря на то, что у нее остался Блейк, потеря родителей означала нечто очень личное, особенно это касалось матери. Только с ней можно было поделиться самыми сокровенными вещами, о которых и мужу не расскажешь. Саманту охватило странное чувство одиночества. Она так внезапно лишилась отца и матери, самых дорогих для нее людей, которые любили ее, растили с самого рождения и, казалось, должны были жить вечно. Их смерть оставила какую-то пустоту, все выглядело нереальным и неуютным.
— Я предполагаю, что панегирик будет читать мистер Бичер, — обратился к Саманте владелец похоронного бюро, прервав ее мысли.
— Нет, — быстро ответил Блейк. — Мы найдем кого-нибудь другого. Любой, только не он. Клайд Бичер не будет отпевать людей, которых помог убить. Я не желаю, чтобы он даже присутствовал на похоронах.
— Блейк! — глубоко переживая свое горе, Саманте и в голову не приходило считать Бичера предателем. Для нее этот человек был другом родителей. Он столько времени проводил в их семье, прежде чем Саманта не вышла замуж за Блейка. — Будет неудобно, если…
— Извини меня, Сэм. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, но я не потерплю Клайда Бичера на похоронах! Если он будет читать панегирик, я не появлюсь на кладбище, — заметив боль в глазах Саманты, Блейк подошел к ней и схватил за руки. — Сэм, ты должна согласиться со мной. Вспомни о том, что произошло, слишком многие факты говорят против Бичера. Как ты будешь себя чувствовать, если убедишься, что я прав? Представляешь, он будет отпевать твоих родителей, а потом выяснится, что именно Бичер предал их?
— Бичер? — владелец похоронного бюро с удивлением уставился на Блейка. — Вы считаете этого человека шпионом? Боже мой, парень, да он же самый преданный сторонник преподобного Уолтерса, с которым покойный вместе проводил службы!
— Мне все равно, пускай вокруг его головы будет хоть светящийся нимб. Бичер — не тот человек, за которого себя выдает, и когда-нибудь люди узнают об этом.
— О, Блейк, но как ты скажешь ему об этом? — глаза Саманты снова наполнились слезами.
— Я сам поговорю с ним и все объясню. Тебе не стоит беспокоиться об этом.
— Блейк…
— Я не хочу больше говорить на эту тему, Сэм. Саманта отвернулась и снова коснулась гроба отца. Ей было больно чувствовать гнев мужа тогда, когда она больше всего нуждалась в поддержке. Ну, как Блейк не может понять, что Клайд Бичер — прекрасный человек? Саманта не допускала даже мысли, что он — предатель, и избегала разговоров на эту тему. Но сегодня это сделать не удалось. Ей казалось, что будет просто невозможно объяснить людям, почему Бичера нет на похоронах. Не отвернутся ли после того от них прихожане и друзья отца?
Однако, Саманта не стала больше спорить, продолжая помогать Блейку в организации похорон. Она согласилась, чтобы отпевание провел пресвитерианский священник, с которым отец в свое время был очень дружен. Владелец похоронного бюро пообещал, что о цветах позаботиться его жена.
— Мы не сможем сейчас заплатить за надгробный камень, — объяснила ему Саманта. — Во время пожара мы потеряли все наши деньги, и у нас не осталось ничего, что можно было бы продать. Отец тоже был небогат. Правда, он отложил кое-что, чтобы помочь Дру закончить образование. Я думаю, нам подойдут простые деревянные кресты. Отцу бы они, наверняка, понравились бы.
Блейк снова ощутил отчаяние и боль от того, что не может дать жене самое необходимое. Теперь он остался без работы: лесопилка тоже сгорела. Саманта видела, как неприятно Блейку каждое упоминание о том, что у них мало денег. Казалось, между ними возникла стена непонимания, которая становилась все выше и толще.
— Завтра, в два часа, — напомнил владелец похоронного бюро. — Простое погребение с деревянными крестами. Отпевание проведет преподобный Викерс. Двое моих людей проследят, чтобы Клайд Бичер не появился на похоронах, — он хмуро взглянул на Блейка, решив, что тот, должно быть, сошел с ума после несчастья.
— Этого не потребуется, — ответил ему Хастингс. — Я сам все устрою с Бичером. Он не придет на похороны; я гарантирую.
Это было сказано таким тоном, что Саманта не посмела возразить мужу. Ей так хотелось еще раз увидеть лица родителей, бросить на них последний взгляд. Но она понимала, почему крышки гробов забиты. Действительно, пусть отец и мать останутся в ее памяти живыми и улыбающимися. Горе с новой силой охватило Саманту, она с отчаянием посмотрела на мужа.
— Блейк…
Саманта так побледнела, что он, испугавшись, схватил ее за руку.
— Что случилось?
— Боже мой! У меня ведь даже не осталось их портрета… совершенно ничего на память! Ничего! Этот пожар! Остались только мои воспоминания. А что если я когда-нибудь забуду, как они выглядели?!
В голосе Саманты был страх, она вся дрожала.
— Ты не забудешь их, Сэм. Я это точно знаю. У меня тоже нет портретов моих родителей, но я помню своего отца. Главное — хранить в сердце любовь к ним. Я никогда не видел своей матери, но, тем не менее, часто думаю о ней. Она умерла, чтобы дать мне жизнь, а твои родители погибли за правое дело. Ты никогда не забудешь их, они всегда будут рядом с тобой. Верь мне.
— Но это все… так нереально… как ужасный сон… Блейк обнял жену и повернулся к владельцу похоронного бюро.
— Надеюсь, мы уже обо всем договорились. Мне лучше отвезти ее домой, — он вывел Саманту на улицу и усадил в коляску, чувствуя, что она может вот-вот потерять сознание. — Я не должен был разрешать тебе ездить со мной. Следовало бы оставить тебя в постели.
Саманта повернулась к мужу и схватила его за руку. Ему было мучительно больно видеть эти полные горя родные глаза.
— Я только… Только когда я увидела гробы, то поняла, что их, действительно, больше нет. А когда подумала о том, что у меня не осталось даже портретов…
Блейк притянул ее к себе и крепко обнял.
— Сэм, ты, наверно, забыла, что я очень хорошо понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Мой отец тоже трагически погиб в борьбе за правое дело. Я помогу пережить тебе это горе. У меня теперь осталась только ты. Даже мой лучший друг уехал и, возможно, навсегда. У тебя, по крайней мере, есть еще брат. Скоро у нас с тобой будет ребенок, — он поцеловал волосы жены. — Я знаю, ты не любишь проявлять слабость, ты сильная. Поэтому возьми себя в руки и подумай о ребенке. Еще неизвестно, как это все отразится на нем. Пожалуйста, разреши мне отвезти тебя домой и уложить в постель.
Саманта посмотрела на Блейка затуманенным от слез взором.
— Побудь со мной, обними меня. Я не хочу оставаться одна в постели.
Он глубоко вздохнул.
— Я немного посижу с тобой, но ночью я все время буду рядом с тобой.
Она склонила голову ему на грудь.
— Что же нам делать дальше, Блейк? Как жить?
— Еще не знаю. Мне нужно найти способ заработать деньги, но, судя по всему, в Лоренсе работы пока не будет. Мне ужасно не хочется уезжать: вдруг Джордж даст о себе знать. Однако, я не вижу другого выхода.
— По крайней мере, нужно подождать, пока приедет Дру. Но я не уверена, что хочу уехать из Лоренса. Когда я думаю о том, что произошло с моими родителями, меня охватывает гнев и возмущение и возникает сильное желание продолжить их дело, — Саманта обратила к мужу измученное, искаженное болью лицо. — Мы слишком далеко зашли, Блейк. Мы столько работали и не должны уступать им, убегать от них.
Блейк ласково коснулся ее щеки.
— Сэм, если мы не уедем, это снова может произойти. Не исключено, что в следующий раз мы погибнем. Я не собираюсь сидеть и ждать, когда это случится.
Их глаза встретились. Они оба почувствовали себя в ловушке, разрываясь между желанием спасти свою жизнь и стремлением выполнить свой долг.
— Я все понимаю, поэтому больше волнуюсь о тебе, а не о себе.
Боль светилась в его глазах, когда он с нежностью произнес:
— Я так тебя люблю, но сейчас самое главное… Саманта прижала пальцы к губам Блейка.
— Не нужно сейчас об этом. Сегодня ты со мной, и это самое главное. Я чувствую, ты уже давно мне хочешь что-то сказать. Но ты молчал из-за ребенка, а также потому что знал, что родители и я — противники всякого насилия. Очевидно, ты получил какие-то известия от Джона Хейла, не так ли? Он предлагает тебе какую-то работу? — она испытывающе заглянула мужу в глаза. — Кроме того, ты хочешь разузнать все о Джордже, не так ли?
Блейк сжал ее руки.
— Сегодня у тебя был очень тяжелый день. Поговорим обо всем после похорон.
Он помог Саманте сесть в коляску, и сам устроился рядом. Она снова представила себе родителей, горящих в доме и взывающих о помощи, чувствуя после их неожиданной смерти холодную пустоту. Ее одиночество стало еще более сильным от осознания того, что Блейк что-то затевает, а последнее нападение на Лоренс только подтолкнуло его к решительным действиям. Муж сидел с ней рядом, но в то же время был где-то далеко отсюда Саманту мучили тревожные предчувствия: не разрушит ли эта ужасная кровавая гражданская война их брак, как она уже разрушила их дом и унесла жизни ее родителей. Саманта вспомнила тот день, когда ударила по ноге Фреда Брустера. Разве могла она тогда предположить, как далеко все зайдет, что приграничные конфликты так близко подойдут к их дому…
Саманта склонила голову к плечу Блейка, а он обнял жену сильной рукой. Она решила не думать сегодня о будущем, это было слишком печально. Лучше размышлять о дне сегодняшнем, а сегодня Блейк останется рядом с ней.
