Глава 13
Май, 1856 год
— Что-то мне сегодня не по себе, — тихо произнес Блейк.
Он лежал в постели рядом с Самантой и нежно гладил ее живот. Они только что закончили заниматься любовью и испытывали приятную усталость. Саманта находилась уже на седьмом месяце беременности и когда лежала на спине, живот хорошо выделялся. Блейк любил в эти минуты смотреть на нее. Жена казалась такой мягкой и спокойной, радовалась своей беременности и хорошела с каждым днем. Блейк старался быть с ней нежным и осторожным, опасаясь навредить будущему ребенку.
— Мне тоже, — согласилась Саманта. — Наверно, мы просто устали от постоянных угроз со стороны властей. Кроме того, прошло уже три месяца с тех пор, как мы получили письмо от Джорджа.
— Не нравится мне, что Клайда Бичера так долго нет в Лоренсе. Помнится, раньше он никогда не уезжал из города. А теперь вдруг заявил, что отправляется в приграничные районы читать проповеди и распространять газеты. А в воскресенье, чтобы продемонстрировать свою храбрость, выступил в церкви с проповедью за отмену рабства. Я ничего не могу с собой поделать, но мне кажется, что Бичер сейчас занимается совсем не тем, что обещал твоему отцу. Но преподобного Уолтерса бесполезно переубеждать в этом.
— Бичер что-то сказал тебе? Чем он вызвал твои подозрения?
Блейк сонно зевнул, повернулся на бок и положил ей Руку на грудь.
— Ты же знаешь Бичера: он осторожный человек. Бич ер недавно спросил меня, не слышал ли я что-нибудь о Джордже Фридоме? Когда я сказал, что ничего о нем не знаю, он как-то странно посмотрел на меня и заявил, что не может поверить, что мой лучший друг до сих пор не прислал письма. У меня такое впечатление, что Бич ер решил прощупать меня, словно точно зная, что я должен получить письмо. До разговора с Бичером мне еще казалось, что с Джорджем все в порядке. Теперь я снова сомневаюсь в этом.
— Возможно, это простое совпадение, что Бичер спросил о Джордже, Блейк. Я по-прежнему сомневаюсь, что он — шпион. Может быть, скоро ты получишь от Джорджа более подробное письмо. Кроме того, ты сам сказал, что первое написано его почерком.
— Я знаю. Но меня удивляет, что ни Вест, ни его люди не приехали ко мне и не расспрашивали о Джордже. Если Джесси, действительно, так дорога Весту и ее украли, то главное подозрение упало бы на Джорджа. Учитывая наши дружеские отношения, кто-нибудь обязательно спросил бы меня о нем. Разве не подозрительно, что этого не произошло?
Саманта погладила сильную руку мужа.
— Возможно, ты прав. Но в такое время Вест вряд ли рискнет приехать в Лоренс и угрожать кому-то из его жителей. У него здесь слишком много врагов, и он хорошо знает об этом. Насколько нам известно, Вест нанял людей, чтобы найти Джорджа. Я сомневаюсь, что канадская граница остановит их. Скорее всего, Джордж все еще продолжает скрываться, — Саманта поцеловала мужа в щеку. — Наверное, твой друг сейчас где-нибудь на побережье Тихого Океана, поэтому от него нет никаких известий.
— Возможно. Но в Канаде довольно трудно путешествовать зимой. Очевидно, им пришлось где-то затаиться, а сейчас они переехали в другое место. Но за зиму могло многое случиться, — не унимался Блейк. — Люди Веста все-таки могли их обнаружить.
— Блейк, перестань думать о плохом, — Саманта на миг задержала дыхание, взяла его руку и приложила к своему животу. — Вот, чувствуешь? Это поможет тебе отвлечь свои мысли от Джорджа и подумать о более приятном. Слышишь, как он толкается?
Теплая сладкая волна захлестнула Блейка, когда он, действительно, почувствовал, как ребенок шевелится внутри Саманты.
— Да, — засмеялся Блейк. — Возможно, мы немного потревожили его, занимаясь любовью.
Саманта беззаботно улыбнулась.
— Я не сомневаюсь в этом. Она, наверное, уже хотела уснуть.
Блейк нежно поцеловал живот Саманты.
— Пора тебе спать, детка, — строго сказал он, притворяясь, что разговаривает с ребенком.
— Нет, подожди. Мне еще нужно умыться и надеть ночную рубашку.
Саманта поднялась с постели, подумав о том, как приятно, когда в комнате тепло и не замерзаешь, вылезая из-под одеяла. Она окинула себя критически взглядом: несмотря на большой срок беременности живот не казался огромным, но все равно приходилось носить свободные платья и блузки поверх юбок, которые уже не сходились на ней.
Весной, когда стояли солнечные дни, и даже ночи были теплыми, Саманта всегда ощущала подъем: пробуждалась природа, а вместе с ней — и новые надежды. Ей так хотелось, чтобы в Канзасе, наконец, наступил мир, и чтобы от Джорджа пришло письмо.
Блейк надел длинное трико, взял с ночного столика сигареты и закурил, затем снова лег в постель. Его не покидали тревожные мысли о Джордже и о судьбе их будущего ребенка. Он все еще сомневался в подлинности полученного письма. Если бы Блейк был не женат, он бы давно отправился к Джорджу и все проверил. Но теперь у него есть Сэм, и скоро будет ребенок… его ребенок… Черт возьми, как много требуется времени, чтобы малыш появился на свет!
Наконец, вернулась Саманта.
— У тебя какой-то отрешенный взгляд, Блейк Хастингс, — шутливо заметила она, уменьшая пламя лампы. — Перестань волноваться о Джордже и о ребенке. Блейк глубоко затянулся сигаретой, прислушиваясь к стрекотанию сверчков, потом протянул руку к столику и стряхнул пепел.
— Ничего не могу с собой поделать, — ответил он, продолжая курить. — Хорошо, что наступила весна, но вместе с тем это означает, что обе стороны активизируют свою деятельность. Борьба обострится, это несомненно. Хотелось бы, черт возьми, чтобы Президент послал сюда федеральные войска, это позволит держать события под контролем. Однако Пирс только призывает прекратить борьбу, но ничего не делает, чтобы остановить ее. У него совершенно нет собственного мнения. Пойми, наш ребенок может родиться, когда разразится война!
— Ну, в ноябре мы, возможно, изберем другого президента, который будет поддерживать нас.
— Если вообще удастся выдвинуть кандидата от аболиционистов.
Саманта погладила мужа по плечу.
— Мы непременно постараемся сделать это. Подобные вопросы обсуждаются не только в спальнях. Ты не возражаешь, если я переменю тему и поговорю о моем брате Дру? Сегодня мои родители получили от него письмо. Кстати, он гостил у нас почти месяц, как раз перед тем, как мы познакомились. Прошлым летом Дру не смог приехать: продолжал заниматься. Он пишет, что, возможно, и этим летом мы не увидимся. Брат хочет быстрее закончить учебу, чтобы стать адвокатом.
— Я бы с удовольствием познакомился с ним.
— Думаю, когда-нибудь это произойдет. Кстати, отец считает, что учитывая, как развиваются события в Канзасе, Дру лучше не уезжать из Гарварда. Хорошо зная брата, я предвижу, в каком затруднительном положении он сейчас находится: ему бы так хотелось быть рядом с нами. Дру замечательный человек, достойный доверия. Отец сказал, что постарается в письме объяснить брату, что от него будет больше пользы, если он вернется сюда полноправным адвокатом. Отец опасается, что если Дру сейчас приедет в Канзас, то непременно окажется втянутым в борьбу и уже никогда не сможет закончить учебу.
— Возможно, тебя тоже следовало бы отправить в Новую Англию, к брату. Там бы ты была в большей безопасности.
— Мы уже говорили об этом. Я не оставлю родителей одних. Если бы Дру имел представление, что происходит в Лоренсе, он бы немедленно приехал сюда. Просто брат не понимает, как далеко все зашло, и поэтому так беспечен. Пусть уж он остается там, а я буду здесь.
Саманта закрыла глаза. В последнее время она сильно уставала от необходимости ежедневно принимать жизненно важные решения, от тревоги за судьбу Джорджа и Джесси и о том, что их ждет впереди.
— Как неспокойно на душе, — сонно произнесла Саманта, — нет никакой уверенности в будущем. Бедный Джордж! Хотя бы скорее что-нибудь узнать о его судьбе. Я понимаю, как ты тревожишься о нем.
— Постарайся думать только о себе и о ребенке и не переутомляйся, Сэм. Ты слишком много работаешь. Я не хочу, чтобы ты подвергала риску здоровье ребенка. Ты ведь понимаешь, это и мой ребенок. Я хочу, чтобы ты была осторожной и выполняла все то, о чем я тебя прошу. Это твой первый ребенок, и еще неизвестно, как пройдут роды.
— Ну, пока я чувствую себя прекрасно. Но все-таки, дорогой муж, я сделаю то, что ты просишь.
Эти слова Саманта произнесла, почти засыпая. Она слышала, что Блейк еще что-то говорит, но уже ничего не понимала: сладкий сон овладел ею. Блейк еще какое-то время лежал, ощущая странную тревогу, потом погасил сигарету, обнял Саманту и тоже уснул.
Они не знали, сколько проспали, прежде чем были неожиданно разбужены. Первым проснулся Блейк: что-то встревожило его. Он сел в постели и прислушался — тишина. Неожиданно раздался звон разбиваемых окон, затем чей-то воинственный вопль, и вот уже по занавескам и стенам дома поползли языки пламени.
Шум разбудил и Саманту. Она ничего не поняла, только почувствовала, как Блейк тянет ее за руку.
Саманта задыхалась и кашляла, потому что дом быстро наполнялся дымом. Блейк уже успел найти одежду жены и набросить ей на плечи, затем схватил ружье, лежавшее рядом с кроватью.
— Блейк! — отчаянно вскрикнула Саманта, ничего не видя в дыму, и тут же почувствовала, как муж обвил ее рукой.
— Нам нужно быстрее выбраться отсюда! — закричал Блейк.
Саманта попыталась вырваться от него, надеясь спасти что-нибудь из одежды. Внезапное пробуждение и охвативший ее страх не давали ей собраться с мыслями и оценить ситуацию.
— У нас нет времени! — прорычал Блейк.
— Детские вещи… все, что я приготовила для ребенка…
Блейк крепко схватил Саманту за плечи.
— Забудь об этом!
— Все стены дома были уже охвачены пламенем. Они пробежали через гостиную. Здесь Блейк на короткое время остановился перед массивным бюро и быстро отодвинул его от стены, чтобы достать спрятанные в стене деньги. В этот момент Саманта куда-то исчезла.
— Сэм! — закричал он, бросив все и проклиная себя за то, что стал искать деньги.
Блейк услышал приглушенный плач и бросился назад в спальню, где насмерть перепуганная Саманта, обжигая руки, безуспешно боролась с пламенем, лизавшим подол ее платья. Блейк бросил ружье и, повалив жену на пол, быстро погасил горевшую одежду.
Затем Блейк снова нащупал ружье, подхватил Саманту и кинулся к уже охваченной огнем передней двери. Он повернулся спиной и, прижимая к себе жену, тремя сильными ударами выбил дверь. Огонь быстро распространялся по дому. Оберегая Саманту, Блейк выскочил с ней на улицу, стараясь, чтобы пламя не коснулось ее волос и одежды.
Когда они оказались на безопасном расстоянии, Блейк оглянулся на дом. Его сердце буквально разрывалось на части при виде объятого ярким пламенем их уютного небольшого жилища. Спасти дом было уже невозможно. Странно, но больнее всего казалось то, что горит их спальня, комната, которую Саманта считала самым безопасным местом на свете.
Со всех сторон слышались крики, топот лошадей, стрельба. Горело еще несколько домов. Блейк лихорадочно соображал, куда им теперь идти. Бросив взгляд в конец улицы, он увидел, что церковь и дом священника тоже объяты пламенем. Родители Саманты! Господи, удалось ли им спастись?!
Блейк бросился к их дому, но услышал позади топот копыт и оглянулся. В ту же секунду на его голову обрушилась дубинка. Падая, он схватился одной рукой за Саманту, но тут же быстро перекатился на спину, так что Сэм оказалась сверху, прямо на нем.
— Держись! — закричал Блейк, стараясь не потерять сознание: удар оказался достаточно "сильным.
В его голове промелькнула мысль, что Саманта может потерять ребенка, но времени на раздумье не было. Оттолкнув жену в сторону, Блейк схватился за ружье. Между тем, всадник начал снова наезжать на них. К ужасу Блейка Саманта смело выскочила вперед, держа в руке камень. Она швырнула его, попав в голову лошади. Животное заржало от боли и отпрянуло назад, помешав мужчине ударить Саманту.
— Сэм, не мешай! — закричал Блейк, прицеливаясь. Саманта успела отскочить в сторону из-под копыт вставшей на дыбы лошади, глаза которой дико сверкали, морда была в крови. Не удержавшись в седле, всадник рухнул на землю.
Неожиданно Блейк осознал, что ему нельзя убивать этого человека. Возможно, кто-то очень хочет, чтобы он это сделал. Но в соответствии с новым территориальным законом Блейк считался предателем, и его вполне могли повесить за убийство. В это время нападавший начал подниматься на ноги, хватаясь за свой шестизарядный револьвер. Но Блейк вовремя опередил его, ударив прикладом ружья по голове. Мужчина, потеряв сознание, упал. Блейк повернул его лицом к себе и увидел, что это был один из работников Веста, тот самый, который встречал их с шерифом на ферме, тот самый, который держал его во время драки у салуна. Больше всего на свете Блейку хотелось приставить ружье к голове этого негодяя и нажать на курок. Однако, он подозревал, что за ним могли следить в эту ужасную ночь и повесить без всякого суда за убийство.
Блейк повернулся к Саманте, которая смотрела на него полными ужаса глазами, похожая на привидение. Дом их сгорел, и все, что они заработали и собрали за этот год, погибло в огне. Только сейчас Блейк заметил, что пристройка и лошадиные стойла тоже объяты пламенем, и не сомневался, что породистый черный мерин и две ломовые лошади украдены бандитами.
Неожиданно Саманта взглянула в сторону церкви; голова ее затряслась.
— Мама! — заплакала она. — Блейк, дом отца! Церковь!
Саманта бросилась вперед, но Блейк схватил ее за руку.
— Давай отойдем в тень. Стой рядом со мной! Что бы ты не увидела и что бы не произошло, не отходи от меня!
Саманта растерянно посмотрела на мужа, только сейчас заметив, что стоит в одной ночной рубашке, платье она где-то потеряла, а на Блейке — только нижнее белье. Женщина вдруг почувствовала боль от ожогов на руках, и ее охватила дрожь от осознания того, что произошло.
Блейк поспешно отвел жену в тень, опасаясь, чтобы их не увидели бандиты. Вполне возможно, что эти подонки охотились за определенными людьми, а не просто грабили Лоренс. Казалось, весь город охвачен паникой. Горело еще несколько зданий, воздух был наполнен отчаянными криками, слышались выстрелы.
Блейк стал осторожно пробираться к дому священника. Его сердце бешено билось от страха за родителей жены, а еще больше от того, как все это подействует на Саманту.
Саманта не мигая смотрела на дом отца, полностью объятый пламенем. При свете луны Блейк заметил бревно и, сев на него, притянул к себе жену.
— Сэм, я не смогу отправиться на поиски твоих родителей и помочь им, если ты мне не пообещаешь, что будешь сидеть на этом бревне и никуда не уйдешь. Сейчас очень опасно бродить одной по городу. Ты меня понимаешь? Кто-нибудь из бандитов может наткнуться на тебя, причинить боль или увезти с собой. Обещай, что не сдвинешься с места и постараешься, чтобы тебя никто не увидел.
Блейк чувствовал, что Саманту бьет дрожь.
— Я буду здесь и никуда не уйду.
Он поднялся и осторожно усадил жену на бревно.
— Я постараюсь что-нибудь найти для тебя, может быть, какое-нибудь одеяло, — Блейк положил ей на колени ружье. — В случае опасности, стреляй, не бойся.
Отблески пылающего города освещали их лица.
— Блейк… наш дом, — тело Саманты содрогнулось от рыданий, когда она посмотрела в сторону дома родителей. — Мама… Отец…
Блейк взял ее лицо в свои ладони.
— Оставайся здесь. Я постараюсь найти их. Возможно, им удалось выбраться из дома.
Саманта с тревогой смотрела вслед мужу. Она не представляла, что бы произошло с ней в эту ночь, если бы не Блейк: наверно, сгорела бы заживо, если бы он не вытащил ее из дома. Ее сердце разрывалось от горя: дом сгорел, родителей, возможно, убили. В городе творилось что-то невообразимое. Повсюду слышались крики, раздавались выстрелы, кругом горели дома. И Саманта поняла, что это настоящая война, которая подступила к их дому, коснулась их жизни, ворвалась в их спальню.
Саманта дрожала от страха, но старалась сдержать слезы; ее руки невыносимо болели. Ей стало холодно, несмотря на теплую ночь. Она уже была готова поддаться панике, но, наконец, увидела мужа. Одного. Блейк подошел и обнял ее за плечи.
— Держи пока ружье наготове. Я все осмотрел. Кажется, пристройка не сгорела. Мы вполне можем укрыться там. Вероятно, внутри есть одеяла, которыми накрывали лошадей. Может быть, еще осталась солома.
— А родители…
— Я нигде не нашел их. Пока пламя не стихнет, невозможно ничего узнать. А сейчас я хочу спрятать тебя, пока бандиты не убрались из города. Еще слишком темно и кругом стреляют, чтобы можно было начать поиски твоих родителей, особенно учитывая твое положение. Нужно подождать рассвета.
— Но… они, возможно, разыскивают нас.
— Тогда они найдут нас утром. Я не хочу, чтобы бандиты или шпионы заметили и узнали тебя, — Блейк решительно повел Саманту к пристройке, дав понять, что спорить с ним бесполезно. Оставив ее под деревом, возле лошадиного стойла, он сказал: — Побудь здесь, пока я проверю, все ли там в порядке.
На этот раз Блейк взял ружье с собой. Он осторожно обследовал стойло, затем рывком открыл дверь пристройки и вошел внутрь. Через одну-две минуты Блейк вышел наружу.
— Пойдем. Все в порядке. Гнедой твоего отца на месте.
Саманта шагнула навстречу мужу; он обнял ее за плечи, помогая войти в сарай и плотно закрыв за собой дверь. Здесь не было видно пламени пожаров, голоса и стрельба слышались несколько приглушенно.
— Вот сюда, — они прошли в свободное стойло. — Кажется, здесь чисто. Садись на солому.
Саманта повиновалась, морщась от боли.
— Блейк… мои руки обожжены, они просто горят. Ее глаза постепенно привыкали к неяркому свету луны, проникающему через небольшое открытое окно. Блейк отложил в сторону ружье, снял со стены одеяло и укрыл им жену.
— Ты сможешь потерпеть до утра? — встревоженно спросил он. — Не знаю, что сейчас можно сделать, куда тебя отвести, Сэм. Нужно дождаться утра и посмотреть, чьи дома уцелели и где мы сумеем найти приют, — Блейк заботливо подоткнул одеяло, чувствуя, как она дрожит. — Сукины дети! Я бы убил их всех! — он сел рядом, обняв Саманту за плечи. — Как ребенок?
— Думаю, что все в порядке. Просто я еще не могу прийти в себя после случившегося. Очень болят ожоги. О, Блейк, так больно, так трудно терпеть эту боль, — ее снова охватило отчаяние. — Господи, что с мамой и отцом? Блейк, какая ужасная смерть! Что я буду делать, если их уже нет в живых? Зачем они сделали это? Зачем?
Блейк прижал голову Саманты к своей груди.
— Тебе известны причины, Сэм. Я говорил, что будет еще хуже. Недаром у меня было предчувствие, что сегодня ночью что-то произойдет. Нужно постараться предпринять какие-то меры предосторожности на будущее. — Блейк поцеловал ее волосы. — Постарайся не думать о плохом, Сэм. Возможно, твоим родителям удалось спастись, и утром мы сможем убедиться в этом. Думай о ребенке, только о ребенке и благодари Бога, что мы остались живы.
Тело Саманты сотрясалось от рыданий.
— Наш дом… детские вещи… мама… папа…
— Тише, не плачь. Мы живы, мы вместе, и ты не потеряла ребенка. В данный момент это самое главное, — Блейк продолжал целовать лицо, волосы жены. — Успокойся, Сэм.
Они сидели, тесно прижавшись друг к другу. Стрельба стала постепенно затихать, крики тоже удалялись, пока не прекратились совсем. С улицы доносилось только потрескивание горящих домов и ужасные звуки рушащихся зданий. Потом Блейк услышал, как кто-то приказал принести ведра. Судя по всему, люди пытались тушить пожары. Он подумал о том, что нужно выйти и помочь, но измученная Саманта, наконец, уснула. Блейк не стал тревожить жену, хотя не мешало бы встать и поискать одеяло для себя.
Блейк лежал, опустив голову на сено, злой и уставший. Ему самому хотелось плакать от горя и отчаяния. Он вспомнил о деньгах, которые сгорели в доме. Через два месяца у Саманты родится ребенок, а у них не осталось ничего — ни одежды, ни продуктов. Лошадей украли, и, судя по всему, он уже не сможет найти их. Если сгорела лесопилка, то Блейк остался и без работы. Но страшнее всего было то, что родители Сэм, вероятно, погибли. Если завтра утром на пепелище он найдет их тела, как сказать об этом Сэм? Как она переживет это горе? В довершение всех несчастий они могут потерять и ребенка, которого оба так ждали. Возможно, ребенок — это единственное, что у них осталось. По щеке Блейка скатилась слеза.
— О, Боже, не дай ей потерять ребенка! — прошептал он, хотя сомневался, что Бог слышал молитвы жителей Канзаса.
Пламя обжигало Саманту, приближаясь все ближе и ближе. Она тянулась к Блейку, но он находился по другую сторону огня, и его самого уже охватило пламя.
— Блейк! — отчаянно кричала Саманта, пытаясь добраться до мужа, но ноги не слушались ее. Она задыхалась от ядовитого дыма и невыносимо горячего воздуха.
— Сэм, все хорошо, — успокаивающе сказал кто-то. — Это только сон.
Саманта вскрикнула, окончательно приходя в себя и открыла глаза. Она не сразу вспомнила, где находится. Лошадиное стойло?! Где-то совсем рядом ржал гнедой ее отца Пожар! Значит, все это не сон. Весь этот кошмар — реальность. Почему же они до сих пор здесь? Саманта взглянула на мужа полными ужаса глазами.
— Мои родители! — она коснулась его прохладной груди, только сейчас догадавшись, что он всю ночь спал полураздетый, без рубашки и одеяла. — Блейк, ты, наверно, совсем замерз?
Саманта тут же отпрянула от него, почувствовав сильную боль в руках. В наступающем рассвете она увидела, что ее кисти красные от ожогов.
— Боже мой, Сэм! Тебе нужна помощь!
— Давай сначала попробуем найти родителей, — умоляюще произнесла Саманта.
— Прежде всего я позабочусь о тебе. Главное сейчас — это ты и наш ребенок. Нужно найти место, где ты сможешь согреться и какую-нибудь одежду. После этого я продолжу поиски твоих родителей, — Блейк встал сам и помог подняться жене. — Ты сможешь идти?
— Дело не в этом. У меня так болят руки, что я не могу удерживать на себе одеяло. Пожалуйста, завяжи его на мне под мышками, как шаль.
Блейк осторожно обвязал Саманту одеялом, затем нашел еще одно, для себя.
— Подожди минутку. Тебе будет трудно идти пешком. Мы воспользуемся лошадью твоего отца.
Он быстро вывел гнедого из стойла, надел на него удила и уздечку, затем посадил Саманту верхом. Она вцепилась в гриву коня правой рукой, которая пострадала меньше всего, изо всех сил пытаясь сохранять равновесие.
Блейк поднял ружье, затем осторожно приоткрыл дверь сарая и, прежде чем выехать на улицу, осмотрелся.
— Итак, — пробормотал он. — Наконец, они решили проучить Лоренс. Хотелось бы, чтобы Президент увидел все это.
Блейк и Саманта с отчаянием рассматривали ужасные разрушения.
— Пожалуйста, давай проедем мимо дома родителей и церкви, — умоляюще произнесла Саманта. — Возможно, папа и мама где-то поблизости.
Сердце ее сжалось от горя при виде пожарища. Было совершенно ясно, что дом спасти уже нельзя.
— Зная твоих родителей, я думаю, что они сейчас находятся где-нибудь в городе, помогают пострадавшим, — постарался успокоить ее Блейк, моля Бога, чтобы это было так, но в душе уже почти не верил, что Уолтерсы живы: они бы уже давно постарались найти дочь.
Блейк взглянул вдоль улицы в сторону своего дома, от которого не осталось ничего, кроме кучи черных углей. Пристройка Джорджа тоже сгорела. Саманта проследила за взглядом мужа. На ее лице отразились боль и отчаяние.
— Мы так старались, чтобы это все не коснулось нашего дома, нашей спальни, — тихо сказала она.
Горечь и злость охватили Блейка. Он почувствовал себя неудачником. Все, что заработано таким трудом, потеряно безвозвратно, а скоро должен родиться ребенок… Блейк молча вел лошадь мимо сгоревшего дома священника и здания церкви. Уолтерсов нигде не было видно. Очевидно, они все-таки погибли во время пожара. Блейк молил Бога о том, чтобы сейчас не наткнуться на их тела, пусть лучше они будут погребены под обломками дома. Он опасался, что из-за этого ужасного зрелища Сэм может потерять ребенка. Ей будет уже достаточно тяжело просто услышать о несчастье. К его облегчению на пепелище не было видно никаких тел.
— Наверно, типографию тоже сожгли.
Голос жены прозвучал удивительно спокойно. Но Блейк подозревал, что это было притворное спокойствие: Саманта боялась даже думать о смерти родителей.
— Мы проедем по городу… — Блейк замолчал, не закончив фразу: к ним навстречу спешил Клайд Бичер.
При виде Саманты и Блейка на лице Бичера отразилось удивление и почти разочарование, но не облегчение, но оно тут же приняло сочувственное выражение.
— А вот и вы! Боже мой, с вами все в порядке? Я уже побывал возле вашего дома, но тел не нашел. Слава богу! Я даже представить не мог, куда вы исчезли.
— Вы были у нашего дома? — переспросил Блейк.
— Да, а что? Первым делом я проверил сегодня его, дом священника и церковь. Ведь родители Саманты так много значат для меня!
Блейк окинул Бичера критическим взглядом. Похоже, он совершенно не пострадал: одежда чистая, руки не испачканы сажей. Значит, Бичер никому не помогал тушить пожары и разгребать пожарища. Блейк оглянулся на бывший дом священника и спросил:
— Скажите, Бичер, ваш дом тоже сгорел? Бичер сразу же принял защитную позу.
— Нет. Мне повезло. Мой дом остался цел. Я даже собирался разыскать вас и предложить укрыться у меня. Богу известно, сколько хорошего для меня сделали Уолтерсы.
Блейк с трудом сдерживал гнев. Он был совершенно уверен, что Клайд Бичер имел самое непосредственное отношение к этому бандитскому налету. Блейк осмотрелся: сгоревшие дома принадлежали самым активным борцам против нового территориального правительства. Затем он снова перевел взгляд на Бичера.
— Да, Уолтерсы много для вас сделали. Я считаю, даже гораздо больше, чем вы этого заслуживаете.
Бичер нахмурил брови.
— Что вы имеете в виду?
— Это же совершенно очевидно: люди, прошлой ночью напавшие на город, старались уничтожить самых активных участников антирасистского движения. Я бы сказал, что вы возглавляете список аболиционистов. Однако, ваш дом оказался не тронутым. Интересно, почему?
Бичер покраснел.
— Что вы хотите этим сказать, Блейк?
Хастингс угрожающе шагнул к нему.
— Вы прекрасно знаете, что я хочу сказать!
— Блейк! — одернула его Саманта, которая все еще не верила, что Бичер может быть провокатором. — Пожалуйста, не сейчас. Мне нужно что-то сделать с ожогами и разыскать родителей.
Бичер зло усмехнулся и с оскорбленным видом расправил плечи.
— Не знаю, откуда у вас взялись подобные мысли, Блейк, но я всегда поддерживал отца Саманты и наше движение. Мне известно, что я никогда не нравился вам, но поверьте, я также не могу понять, почему бандиты не сожгли и мой дом? Теперь я думаю, лучше бы он сгорел. Мне больно осознавать, что вы подозреваете меня… в шпионаже! Ведь вы в этом решили обвинить меня?!
Саманте стало почти жаль этого человека: такое искреннее удивление и глубокую боль выражало его лицо. Бичер взглянул на нее.
— Я понимаю, Саманта, Блейк — ваш муж и имеет право думать то, что хочет. Но ведь вы знаете меня гораздо больше. Неужели вы верите этим обвинениям?
— Я…
— Оставьте ее в покое! — разозлился Блейк. Бичер грустно посмотрел на него.
— Несмотря на ваши немыслимые отвратительные обвинения, ради Саманты мой дом открыт для вас, Блейк. Вы оба сейчас нуждаетесь в поддержке. Я могу дать вам что-нибудь из одежды, а потом помогу найти постоянное жилье. Вашей жене нужно привести себя в порядок и вылечить ожоги, которые я вижу у нее на руках.
— Я сам о ней позабочусь. Я бы не остановился в вашем доме, даже если бы он единственный уцелел в Лоренсе! Кроме того, я бы и на пять минут не доверил вам Саманту!
— Блейк! — Саманта даже покраснела от этих слов. Блейк проследовал мимо Бичера, но тот успел схватить его за руку.
— Не делай этого. Сейчас такое время, когда человек особенно нуждается в друзьях. Родители Саманты очень многое для меня сделали. Они бы хотели, чтобы я помог вам.
— Уберите от меня свои руки, — прорычал Блейк. Бичер поспешно отступил, представив себе, как бы ему было приятно видеть Хастингса в другом положении, например, привязанным к столбу для наказания плетьми. Как бы он хотел сообщить Блейку, что в действительности произошло с Джорджем! Впрочем, возможно, в недалеком будущем Блейк Хастингс сам убедится в этом. Что ж, раз не удалось сжечь Блейка и Саманту Хастингс в их собственном доме, значит придется придумать что-нибудь другое.
— Вы сказали о моих родителях в прошедшем времени, — прервала его размышления Саманта. — Почему? Вы уверены, что они погибли, мистер Бичер? — Она почувствовала, как к горлу подступил комок.
— Нет, нет. Я ничего не знаю. Я совсем не имел в виду, что их нет в живых, и предложил вам свою помощь, пока мы не нашли ваших родителей.
— Не говоря больше ни слова, Блейк тронул лошадь с места. Бичер успел бросить в сторону Саманты умоляющий взгляд, подумав про себя, какой он прекрасный актер. Бичер видел, что Саманте очень неудобно за поведение мужа.
— Сообщите нам, если вдруг что-нибудь узнаете, мистер Бичер, — на прощание попросила она, чтобы сгладить неловкость.
— Непременно, — ответил Бичер, — конечно, сообщу, — он усмехнулся про себя. — Ты можешь говорить все, что угодно, Блейк Хастингс. Твое время сочтено, так же, как и твоей жены.
Бичер решил еще раз обследовать сгоревший дом священника. Он хорошо знал, где находилась спальня и с какой стороны нужно поджечь здание, чтобы Уолтерсы не могли спастись. Бичер надеялся, что люди Веста, встреча с которыми у него произошла на границе несколькими днями раньше, правильно поняли, чего от них хотят. Он нарисовал им карту Лоренса, отметив, какие дома нужно поджечь. Безусловно, Весту не понравится, что Блейку и Саманте удалось избежать смерти, но есть и другие способы заманить их в ловушку.
Засунув руки в карманы, Бичер бродил по пожарищу, недовольно морща нос от едкого запаха дыма. Неожиданно его ноздри уловили другой «аромат», явно не принадлежавший сгоревшему дереву. Бичер направился к заднему углу дома, где располагалась спальня Уолтерсов. Он хорошо помнил этот запах, побывав однажды на сожженной людьми Веста отдаленной ферме. Человеку трудно забыть зловоние сгоревших человеческих тел.
Среди груды почерневших обломков Бичер заметил остатки железной печки и пружинный матрац от кровати. Ему удалось немного отодвинуть его в сторону и, наконец, он увидел то, что искал: это была человеческая рука, но настолько обгоревшая, что не представлялось возможным определить, кому же она принадлежала: мужчине или женщине.
Бичер облегченно вздохнул.
— Слава Богу, хоть одно дело они сделали так, как нужно, — про себя подумал он. — Теперь уже преподобный Уолтерс не сможет проповедовать против рабства, и нет церкви, где можно проводить службы, — разбросав обломки так, чтобы тела легче было обнаружить, Бичер посмотрел в ту сторону, куда ушли Блейк и Саманта. — Вот теперь ты сможешь их найти, Хастингс, — злорадно пробормотал он. — Возможно, ты на всю жизнь запомнишь этот запах и захочешь убраться из Канзаса, если успеешь это сделать.
