Глава 28
Энгус устал, он был зол и очень расстроен. Он позвонил Августине из аэропорта:
— Привет. Я приехал в Бостон по делу. Я подумал, что встречусь с Бонни. Мы провели бы время вместе. Что вы думаете о правнучке?
— Я думаю, что она просто великолепна. Похожа на тебя.
Старуха была рада. «Как мило с его стороны, что он захотел побыть с ней», — подумала она.
— Мне нужно сделать кое-что, а потом я приеду к чаю.
— Хорошо. Прислать за тобой машину?
— Как это чутко с вашей стороны, моя дорогая Августина. Это было бы чудесно. Да, кстати, насколько я знаю, Бонни сейчас у матери. Когда она вернется?
— Довольно поздно, — ответила Августина, — около десяти часов. Она прилетит шестичасовым самолетом. Она хотела повидаться с Мици.
— Понятно. Я вот что хочу сказать. Пусть мой приезд будет секретом. Вы ложитесь спать, а я подожду ее. Хорошо?
Августина была потрясена. Как это романтично.
— Хорошо, дорогой. — Старуха была довольна собой. «В нашей жизни происходит так мало интересного», — подумала она.
Когда водитель Августины подъехал к ресторану за Энгусом, у того уже была куплена целая куча подарков. По пути домой он попросил остановиться у цветочного магазина. Буквально вся машина была завалена различными цветами. Водитель не понимал, что происходит. «Этот самодовольный щеголь любит кого-то не меньше, чем себя», — подумал он.
Охота на Бонни напоминала Энгусу охоту на дичь в Африке. «Я возьму ее в Дакар, как и обещал, — думал он. — Мы проведем неделю-другую в Драмосси, а потом я поговорю с ней. Это прибавит ей ума». Энгус не верил, что Бонни на самом деле решилась оставить его. В конце концов, она ничего не сказала даже Августине. И все же неплохо будет надавить на Лору. Дать ей достаточно денег, и она предаст кого угодно, даже собственную дочь. «Я куплю Лоре дом, как и обещал, но, конечно, на свое имя».
Бонни провела с Мици целый день.
— Я должна уйти от Энгуса, — сказала она.
— Я бы ни на минуту не осталась с мужчиной, который был бы таким жестоким и неблагодарным, — сказала Мици.
— Дело не только в этом. — Бонни пыталась объяснить себе то, о чем она никогда раньше не думала. — Я обыкновенная женщина. Я думаю, что надо родиться в такой и для такой жизни, которой живет Энгус. Надо полюбить приемы, где собираются сотни гостей и ничего не делают, только смотрят друг на друга. Поначалу мне нравилось ездить с Энгусом. Он не может долго сидеть на одном месте. Мы ездим в Сан Мартин, в наш дом в Испании, на несколько дней в Европу. Мы редко бываем одни. Я не так представляла себе супружество. Совсем не так. — Она посмотрела на Мици. — Мне очень нравится у вас с Реем. Мне нравится заниматься садом, но садовников шокирует, если я начинаю что-нибудь делать. — Она вздохнула. — Я не могу даже заняться цветами, потому что обижается моя экономка. В Шотландии у нас есть девушка, которая ничего не делает, а только срывает цветы. Я ведь могу лишить ее работы.
Мици спокойно слушала ее, потом сказала:
— Растить троих детей нелегко, и Рей много работает. Но когда мы были на твоей свадьбе, я спросила Рея, сколько времени понадобится на то, чтобы слетела эта мишура. Мне кажется, если каждую ночь один человек лжет другому, которого любит, деньги перестают иметь значение.
— Да. Ты можешь обладать большими деньгами, но они не имею значения, если ты несчастен. Особенно для такого человека как я, который не может выбросить все это из головы просто так.
Тут в комнату вбежали Макс, Ребекка и Алан, а вслед за ними ползком появилась Розмари. Розмари была в восторге от своих новых друзей. Мици улыбнулась.
— Я приготовлю им что-нибудь поесть. Иди и собирайся. — Мици взяла Розмари на руки. — Какая прелестная малышка, — сказала она и поцеловала девчушку в пухлую щечку.
Майкл был пунктуален. Он выглядел намного лучше, чем накануне.
— Я спал, как убитый, — сказал он Бонни по дороге в аэропорт. — Знаешь, мы с тобой в одинаковом положении. Все, кого я знаю, замужем. Никто не поймет, что с нами творится. — Он нес ее чемодан к выходу на самолет. — Давай держаться друг друга.
— Давай. Вот мой номер телефона в Лексингтоне. Позвони, если будешь в Бостоне. Может встретимся.
— Я обязательно приеду, чтобы встретиться с тобой, — твердо сказал Майкл. — Он нежно поцеловал ее в губы. — До свидания, Бонни. — Он потрепал девочку по щеке. — До свидания, малышка.
— Па-па, па-па, — проговорила девочка.
Бонни нахмурилась, а Майкл усмехнулся.
— Все пройдет. Не переживай так.
— Я знаю, — сказала Бонни.
«Пассажиры, вылетающие в Бостон шестичасовым рейсом, приглашаются на посадку», — голос диктора прервал разговор.
— Это наш. До свидания, Майкл.
Майкл махал им вслед, пока они не скрылись из вида.
В аэропорту Бонни встретил водитель Августины. Полет утомил ее, и она задремала, уютно устроившись на мягком сиденье. Машина неслась по ярко освещенным улицам Бостона, затем выехала на скоростную дорогу. Бонни проснулась, когда машина затормозила у дома.
Бонни бережно несла спящую дочурку. В доме ее уже ждала няня.
— Девочка будет спать крепко, она очень устала, — сказала Бонни.
Бонни посмотрела по сторонам. «Как здесь все красиво, как уютно», — думала она, глядя на дерево гибискуса. На нем распустились нежно-розовые цветы. Бонни побежала к бабушке, чтобы пожелать ей спокойной ночи. Августина готовилась ко сну.
— Ты хорошо провела время, моя дорогая?
— Да, мне очень понравилось у Мици, там встретила старых друзей и… Бабуля, отчего это у тебя такой румянец на щеках?
Августина засмеялась. Она провела вечер с Энгусом. Энгус смешил ее до слез.
— Я обедала с одним старым другом.
— Это хорошо.
Августина улыбнулась:
— Иди-ка и ложись спать. Наверное, ты устала. Мора оставила тебе легкий ужин в твоей спальне.
— Как чудесно. Спасибо ей, я немного голодна. — Бонни поцеловала Августину.
Идя по длинному коридору, покрытому толстым ковром, Бонни подумала о Мици и Рее. «Однажды, — подумала она, — я найду человека, который полюбит меня и моих детей». Она остановилась у двери, думая о том, что ожидает ее в спальне, когда она войдет и включит свет. К ее изумлению, свет был включен, и вся комната была в цветах. Она остановилась. «Это Энгус», — подумала она и подошла к огромной камелии. Никакой записки. На кровати лежало несколько коробочек. Она присела и взяла в руки ту, что побольше. Ей очень не хотелось открывать ее. Сколько раз Энгус подкупал ее своими подарками?
— Ты разве не собираешься открыть ее?
Бонни вскочила, она почувствовала, как свело шею. Из ванной вышел Энгус, одетый в черное кимоно. В одной руке он держал бутылку шампанского, в другой — два стакана. Бонни сильно побледнела, ее затрясло.
Энгус был на редкость заботлив и внимателен.
— Дорогая, — сказал он, поставив стакан на стол и обнимая ее, — ты расстроена. Извини, если напугал тебя. У меня дела в Бостоне, и я очень скучал по тебе. Поэтому я решил побыть с тобой. Затем мы улетим назад вместе.
Сердце Бонни глухо билось. «Значит, — думала она, — он ничего не подозревает. Если бы он что-то узнал, то взбесился бы». Она взглянула на мужа.
— Все это очень мило, — спокойно сказала она, — Давай выпьем. Я действительно очень устала от полета.
Энгус улыбнулся.
— Конечно, дорогая. — Он вышел в ванную. — У нас сегодня праздник в ночи, — сказал он, — смотри, что я приготовил для тебя. — Он вернулся, держа в руках блюдо деликатесов: яйца, фаршированные икрой, артишоки, копченый лосось. В большом салатнике редис, морковь, сельдерей были перемешаны с соком авокадо. Он ловко откупорил шампанское и уселся на кровать.
— Давай, открывай свои подарки, — он был взволнован, как ребенок, его глаза сияли. — Сначала вот эту, плоскую коробку.
В этой коробке лежала атласная ночная сорочка кремового цвета. Лиф сорочки был расшит бабочками и нежными цветами. В большой квадратной коробке лежала сумочка из крокодиловой кожи с золотой застежкой. Бонни попыталась изобразить радость. В душе она чувствовала полное смятение. Все, что произошло с ней за последние два дня, отодвинуло прошлое на задний план. И вот сейчас она была опять загипнотизирована своим мужем.
— Эй, моя мечтательница, давай, открывай последнюю коробку.
Бонни открыла коробку и вытащила кольцо. Она села на кровать, не сводя с него глаз. Энгус засмеялся. Он взял кольцо и одел его на палец Бонни.
— Это кольцо вечное, — сказал он, обнимая и целуя Бонни.
Той ночью он любил ее так, как это было в первую брачную ночь. Бонни потом долго не спала и благодарила судьбу за то, что она ничего не сказала бабушке. Бонни улыбалась: «Бабушка знала, что Энгус здесь». Бонни потрогала кольцо. «Это навсегда», — подумала она и обняла Энгуса. «Все будет хорошо», — пообещала она себе.
Розмари обрадовалась отцу. Она бросилась к нему с криком: «Па-па, па-па».
Энгус улыбался.
— Августина сказала, что у нас будет еще один ребенок.
Бонни побледнела от страха. Они были одни за столом, Августина еще не спустилась к завтраку. Бонни стало страшно.
— Будем надеяться, что это будет девочка, — сказал Энгус, продолжая читать «Бостон Глоуб».
Бонни слушала, что он говорит. Может, она поторопилась с решением оставить Энгуса? Может на этот раз он действительно изменится? «Дам ему еще один шанс», — подумала она. И они принялись обсуждать открытие охотничьего сезона в Шотландии.
Остальное время в Лексингтоне прошло замечательно. Энгус со всеми был любезен и обходителен, даже с Морой. Отвез однажды вечером Бонни в театр. На этот раз он не встречался ни с какими друзьями. Они одни обедали в ресторане у городской ратуши. Улыбка вновь озарила лицо Бонни, глаза сияли от счастья. Они строили планы на поездку в Африку до того, как родится ребенок.
— Мне хотелось бы поехать до октября.
— Прекрасно, — согласился Энгус. — Пусть это будет сентябрь.
Всю дорогу домой Энгус старался быть нежным.
Они вернулись в Лондон в понедельник. Энгус рассказал Бонни о том, что Морган скучал без нее, удрал из гаража и на Ист Хелс-стрит попал под машину.
— Дорогая, я не хотел говорить тебе об этом, чтобы не портить праздник. Бен похоронил собаку в саду. Я закажу надгробие из мрамора. — Бонни разрыдалась, а Энгус крепко прижал ее к себе и вытер глаза жены своим платком.
Бонни решила сходить на исповедь к отцу Макбрайду. Когда она закончила свой рассказ, старик откинулся на кресло в своей исповедальне.
— Я знаю, что многие католики будут не согласны со мной, — сказал он без колебаний, — но я всегда был убежден в том, что мужчина, который плохо обращается со своей женой, нарушает брачную клятву. — Он замолчал. — В Библии четко сказано: если муж нарушает супружескую верность, он тем самым уничтожает брачную клятву.
Бонни внимательно слушала.
— Да, отец, я совершила грех. Я хотела бросить Энгуса.
— Я знаю, дитя мое, но у тебя были на то причины. Он истязал тебя физически, он не следовал своим обязательствам.
— Я знаю. Я так хочу, чтобы наш брак был счастливым. Я снова жду ребенка.
— Дитя мое, если я тебе понадоблюсь, ты всегда сможешь найти меня здесь.
— Вы не скажете Энгусу, ладно?
— Исповедь — это тайное доверение.
— Я знаю, — ей стало легче. Завтра она причастится с чистой совестью. Убегая от собственного брака, она совершила грех. Сейчас все ее грехи были отпущены. Бонни вышла из часовни и позвала Моргана. На мгновение она забыла, что его уже больше нет.
«Мне так не хватает его», — подумала она, идя к замку.
Августина читала книгу, когда зазвонил телефон.
— Да? — ответила она.
— Здравствуйте, это Майкл Эдвардз. Я давний друг Бонни из Мерилла. Я сейчас в Бостоне. Можно с ней поговорить?
— Мне очень жаль, но ее здесь нет. Она улетела в Англию в понедельник.
— В Англию? — удивленно переспросил Майкл.
— Да. Ее муж был здесь по делам, и они улетели домой вместе.
— Да, понятно.
— Если хотите, я дам номер ее телефона в Англии.
Майкл молчал. «Она с Энгусом, — думал он, — наверное, не захочет меня слышать».
— Нет, не нужно. Большое спасибо.
— Хорошо. До свидания, — вежливо ответила Августина и углубилась в чтение.
