Книга: Жрец Лейлы
Назад: Глава 5 Соблазнение
Дальше: Глава 7 Возвращение

Глава 6
В центре песчаной бури

Унылый пейзаж пустыни навевал тоску. На много дней пути расстилались пески. Ветер, жаркий и обжигающий, был дыханием пустыни и ее голосом. Ветер мог затихнуть и дать волю солнцу, которое палило нещадно, а мог закружиться в беспощадный, хлесткий смерч, подняв песок и заставив все живое зарыться как можно глубже. Горе тому, кто окажется на пути песчаной бури.
Небо потемнело. Солнце скрылось за тучами песка. Его лучи больше не могли освещать пустыню. Пустыня жила… Она смеялась на этом жестоком ветру, бросающем песок целыми горстями. Песок кружился и пел. Давно уже не было такого веселья. Люди стали слишком умны, чтобы передвигаться по барханам во время песчаной бури. Но этот путник, похоже, и не подозревал, в какую переделку попал. Тучи песка, словно злые пчелы, кружились в торжествующем танце вокруг человека, который с трудом передвигался. Черный плащ хлестко бился на ветру, а длинный шарф оставлял открытыми лишь глаза. Он плотно прилегал к голове и лицу, но это не спасало путника. Песок забивался в любую складку и жестоко тер кожу. Ветер дул все сильней, он старался повалить нежданного гостя, но тот упорно двигался вперед. Его сапоги глубоко проваливались в песок, каждый шаг давался с огромным трудом. Тяжелое копье в руках путника то ли помогало ему, то ли мешало. Человек замахивался и втыкал его глубоко в песок, а затем, крепко, почти судорожно вцепившись в него, делал шаг. Затем, после короткого вдоха, он вытаскивал копье и втыкал его снова. И делал очередной шаг.
Пустыня злилась: похоже, этот с виду хлипкий человек не собирался сдаваться. Любой другой давно бы уже упал и застыл в блаженной тоске, а этот даже не пошатнулся. Он очень медленно, но продолжал двигаться.
— Кто ты, человек? Зачем так сопротивляешься блаженному и тихому покою?
Голос звучал перед ним и был похож на вой ветра, шелест песка, шуршание сухих листьев на ветру. Голос самой пустыни.
Низко опущенная голова путника медленно-медленно поднялась. Перед ним, слепленная из песка и ветра колебалась размытая фигура, которая сливалась с песчаной бурей и горячей пустыней. Нельзя было разглядеть, на что она походила, лишь искрящиеся точки глаз, нечеловеческих, древних, жестоких, но не бездушных глаз. Голос был тих, но он перекрывал рычание бури:
Я — Пустыня, взгляни мне в глаза, человек, и я решу твою судьбу. Может, цель твоя ничтожна, может, нет, мне нет до нее дела, но я могу отпустить тебя, а могу и не отпустить. У меня давно не было развлечений.
Путник молчал. Он словно думал только о том, чтобы сделать следующий шаг. Ему были безразличны угрозы Пустыни, но она и не угрожала. Она знала свою власть и ее пределы, она знала законы природы, и ей не нужны были угрозы.
Человек не боялся. И все же он поднял взгляд и… замерло время. Песок и ветер; размытая фигура Пустыни и сам человек — все они застыли, лишь глаза жили и звучали удары сердца…
И Пустыня рассмеялась. Все исчезло, лишь путник в черных одеждах стоял по колено в песке, и солнце яростно палило у него над головой. Постояв немного, он аккуратно вытащил ноги из песка и, размеренно зашагал, продолжив свой путь. Ветер больше не шевелил барханы, и Пустыня замерла, она не дышала, и ее песок больше не шептал своих заклятий. В синих-синих, цвета индиго, глазах человечка Пустыня увидела лишь… себя. Огненную, всепоглощающую. И у нее было развлечение получше, чем незнакомец, который был слишком похож на нее.
А тот тяжело вздохнул, оглядываясь. Буря на самом деле никуда не исчезла. Некуда ей было исчезать. Так просто ничего не кончается. Однако стена песка, окружающая его тишиной, солнце над головой, яркое и жаркое, — все осталось. Удивительное это явление — центр песчаной бури. Тихое место и спокойное, но только до того момента, пока шагаешь в такт сердцебиению этого бушующего явления.
Красиво, — улыбнулись потрескавшиеся от сухости губы. И в этот момент к ногам путника из песочной стены выпало живое существо и замерло бесформенной грудой тряпья у самых носков сапог.

 

Привет! — Насмешливый и одновременно полный любопытства голос — это было первым, что я услышал, когда почувствовал, что жив. Причем я еще не успел даже глаз открыть.
Привет. — Голос пугал своим хрипом. Ужас какой! Но похоже, я все же выбрался из эпицентра бури.
Спешу разочаровать, — разуверил меня голос. — Если ты собирался из нее выбраться, тебе следовало двигаться в другом направлении.
Я медленно и неохотно попытался открыть глаза. А потом они уже сами распахнулись. Увиденное того стоило.
Правда, красиво? — раздался задумчивый голос рядом, и я невольно кивнул. Он совершенно прав. Никогда не видел более величественного, страшного и простого зрелища одновременно.
А почему так тихо?
Тут как бы вакуум организовался… Мы, можно сказать, в цилиндре заперты… Ну и плюс магия Пустыни. Пока она размышляет, что же с нами делать дальше.
Она — это Пустыня? — Я медленно поворачиваю голову к своему собеседнику и замираю.
Он не был человеком. И не был богом, это уж я чувствовал особенно четко. Он был кем-то иным. Такое красивое лицо, на котором буквально жили своей жизнью странные глаза необычного цвета. Никогда не встречал синего такой насыщенной глубины и такого оттенка. Глубокий, бездонный цвет. И было в нем что-то до боли знакомое. Что-то пугающее. Хотя он и не выглядел старше меня, и я не чувствовал в нем опыта долгой жизни, как в Лейле или, например, некоторых сиренах, да в том же Дэвиде и Станиславе. Он не был старше меня, хотя и был бессмертным или долгоживущим как минимум. И я не нашел ничего лучшего, чем просто констатировать факт:
Ты не человек.
Полуулыбка… Нет, намек на нее.
Да ты в общем-то тоже.
А вот тут он меня удивил.
Разве?
Он наклонил голову, внимательно вглядываясь в меня, словно раздевая, а потом препарируя, и добавил:
Определенно. Смертных я навидался.
Прости мне мое сомнение, — передернул я плечами, — но родился я человеком.
Всякое бывает. Меня мама вообще решила создать, а не просто скучно родить что получится…
Лилиан, — протянул я руку для рукопожатия. Жрец Лейлы, принц и пират. Еще пару дней назад считал себя человеком.
Янус. Его рукопожатие было не просто сильным, стальным, хотя пальцы выглядели скорее как у музыканта или ученого. — Повелитель Иллюзий, воин, дворянин, ученый, демон.
И словно вспышка озарения. Вот что мне казалось знакомым — его магия! Именно она окружала меня тогда во время танца со смертью в столице Мигара.
Так все-таки демон, — усмехнулся я. — Лейла говорила правду.
Похоже, ты знаешь что-то, чего пока не знаю я, — заметил он.
Возможно, — кивнул я. — Ситуация воистину безумная, чтобы не поверить во все, что тут происходит.
Расскажешь? — Он чуть склонил голову и выглядел таким беззастенчиво красивым, что дух захватывало. Боги тоже нечеловечески прекрасны, но они отчужденные, они выше нас и кажутся недоступными. Даже новый образ Лейлы. Все равно она остается богиней. А этот… Теперь я понимал, почему люди уходили вслед за демонами, а песни и баллады не могли даже частично объяснить происходящее. Красота этого существа была такой, что хотелось не просто прикоснуться. Но позволить ей владеть тобой и распоряжаться. Ведь она — перед тобой, живая и такая притягательная.
И похоже, мой невольный собеседник прекрасно понимал, что сейчас я ощущаю. Потому что тень лукавой полуулыбки скользнула в уголках его губ.
Я качнул головой, отгоняя наваждение.
И после этого ты мне будешь говорить, что ты человек, — фыркнул демон. — Да я бы сказал, что ты ближе к моей расе, чем к кому-либо еще.
Я служу богине, — пожал я плечами и улыбнулся. — А почему мне несколько не по себе от той искры, что я чувствую в твоем интересе ко мне?
Янус буквально расцвел в улыбке: уже не было ни теней полуулыбок, ни самих полуулыбок — это была настоящая широкая улыбка. И она пугала.
Потому, что я ученый, — последовал безмятежный ответ. — И мне очень хочется понять, из чего ты состоишь и как было сотворено такое уникальное создание.
Ясно. — Я повернулся к стене песка, уже всерьез обдумывая вариант погрузиться обратно в бурю. Все же ему удалось меня испугать. По-настоящему. Меня даже Растин не смог вогнать в такую дрожь, которую вызвала улыбка этого демона.
Не глупи, — спокойный, размеренный голос, — мы оба в ловушке. Ты по чужой, непонятной мне причине. Я по воле моей матери, которая решила меня чему-то научить. То, что мы оказались здесь вместе… этому есть причина. Расскажи мне, что случилось с тобой. И откуда ты меня знаешь. А я попробую проанализировать. Может, есть выход из этой интересной и красивой ловушки. А там посмотрим, буду я тебя изучать или нет… В отличие от многих из моих сородичей, я мыслю рационально.
Это радует, — серьезно кивнул я, чувствуя, как успокаиваюсь, доверяясь его словам, хотя… не следовало бы. Но меня слишком часто называли сумасшедшим, чтобы в итоге мне все же сойти с ума и довериться настоящему демону.

 

Демон размеренно шагал, что-то напряженно обдумывая уже довольно долгое время. Я не мешал ему, стараясь идти в такт. Сохранить так называемый «пульс бури» было очень важно. И мы оба шли вместе с бурей, и я чувствовал заинтригованный взгляд Пустыни. Все же она была живая, эта песчаная леди. И очень-очень могущественная. С ней можно было договориться, — вот что радовало. Но пока…
Другого объяснения нет, — внезапно произнес Янус.
Я покосился на него, вопросительно вскинув бровь. Он усмехнулся краешком губ:
Ваш мир посетила очень необычная сила, Лилиан, который уже не человек. И похоже, тот бард, о котором ты рассказывал, не просто служитель этой силы. Что ты знаешь о Высших?
О ком? — Я удивленно на него посмотрел.
Высшие, — задумчиво отозвался демон. — Этот курс лекций весьма скуден. Но необходим. Видишь ли, каждой Вселенной требуется какой-нибудь стержень или основа, на которой можно будет удерживаться. Словно мосту на сваях. Если не будет этих свай… сам понимаешь. Этими сваями могут быть камни, стволы деревьев или магия — неважно, главное — они держат. И каждая Вселенная выбирает свой путь в выборе таких свай. Легенда говорит, что однажды были выбраны всевозможные существа и Вселенная наделила их частичками себя, оставив от прежнего лишь память, сознание и возможность принимать первозданную оболочку. Они не боги. Они неизмеримо выше. Но у каждого из них свое предназначение. В нашей Вселенной их называют Высшими. Безумие… Скорее всего, его или ее называют лорд или леди Безумие. Это существо воплощает в себе все возможные виды безумств. Оно подконтрольно только другим Высшим, и то только тем, кто могущественнее самого Безумия. Но и в этом случае я думаю, что останавливать сумасшедших… — Он качнул головой.
Ты сказал — легенда, — тихо заметил я.
Именно, — согласился Янус. — В Академии, в которой мне не довелось учиться, курс о Высших читают в литературном потоке. А вот моя мать давала мне информацию о них как о реально существующих, и непреложную. Теперь и ты подтверждаешь ее измышления и теорию о существовании Высших. Твоя аура нечеловеческая, хоть и окрашена влиянием божественного служения. Однако она несет на себе слишком мощный отпечаток иной силы. Она тебя пометила, бывший человек. Похоже, ты чем-то заинтересовал тех, кто управляет всем. И либо тебе предстоит в итоге стать их слугой, либо…
Я фыркнул, поняв, что он имел в виду.
Вот уж чего мне точно не хочется, так это безграничного могущества.
Почему? — Он с искренним любопытством посмотрел на меня.
Ты сам подумай.
И он кивнул.
Мы оба понимаем, что нет силы без каких-либо ограничений. Безумие, что посетило Эмир, может, и обладает неограниченной властью, но в то же время, являясь одним из столпов Вселенной, находится в зависимости… Ему тоже приходится платить и что-то делать? Тогда каковы его истинные обязанности? Это страшно. Неудивительно, что даже среди демонов об этом говорят как о художественном вымысле.
И все равно, — он опять широко улыбнулся, — будет забавно встретиться в следующий раз и обнаружить тебя совсем в ином качестве. И возможно, уже я буду вздрагивать, глядя на тебя исподтишка, а не ты.
Все возможно.
Высшие. Интересно, стоит ли об этом спросить у Лейлы? Наверное, все же нет… Лучше уж к Дэвиду с этим вопросом. Интересно будет посмотреть на его реакцию.
В этот момент моя нога внезапно вместо привычного песка ступила на мягкую зелень травы.
Оазис, — прозвучало как бесстрастная констатация факта. И я невольно обрадовался. Этот Янус. С ним было как-то… спокойно. И его исследовательский интерес вызывал какое-то почти умиление, вместо трепета, который появился у меня в самом начале. Даже если он действительно внезапно обернется и вонзит в меня свое копье — это уже не будет страшно. Как будто он стал почти что родным существом.
Янус, — тихо позвал я.
Ты тоже это чувствуешь? — Он обернулся. — Пустыня все же приняла какое-то решение. Я понял, что она начала действовать. Возможно, скоро мы расстанемся…
Но зачем нас связывать?
Пустыня не богиня, она стихия. И я не удивлюсь, если узнаю, что оказался здесь на самом деле лишь для того, чтобы ты смог пройти какую-то еще одну ступеньку.
Я задумчиво кивнул.
Скажи, в чем отличие стихий от богов?
В нашем мире нет богов, знаешь почему? — вздохнул демон. — Потому, что мы фактически равны по силам. Точнее, равна высшая иерархия демонов. Наш бог — это наш император или императрица. И представители их клана. Боги в ваших мирах либо рождается богами, и получается, что это еще одна весьма интересная раса, либо ими становятся, приобретая, возможно, определенные способности, но одновременно начиная подчиняться божественным законам. Судя по всему, богами могут стать и смертные люди. Но для этого нужно обладать специфической аурой, а потом попасть в определенные условия… Но здесь я слабо подкован. Никогда не думал, что мне понадобятся знания подобного рода. Стихии — ими невозможно стать, ими не рождаются. Они есть. Они изменчивы и неизменны одновременно. Они не могу передать свое существование и свою сущность своему преемнику. Таковых просто не существует.
Тебе бы учителем быть, — проворчал я, слишком потрясенный свалившейся на меня информацией.
Он скосил на меня насмешливый взгляд:
Пить хочешь?
Я с удивлением обнаружил, что мы стоим на краю озера.
Похоже, Пустыня привел нас в какой-то оазис. Он сел на траву и с наслаждением потянулся. — Кстати, тот факт, что ты после нескольких дней голода и жажды не бросаешься на воду, только подтверждает твою нечеловеческую природу, друг мой Лилиан.
Я чувствую, что уже смирился с этой мыслью.
Послушай, — я внимательно посмотрел на демона, — а ты хорошо читаешь ауры?
Смотря какие, — усмехнулся он.
Я мысленно создал образ и бросил ему картинку.
Синие глаза разгорелись неподдельным интересом. И он надолго погрузился в размышления, что-то шепча. Я решил воспользоваться слабой передышкой и умылся. С наслаждением поплескался в воде.
Вот, — прозвучал голос Януса, когда я оторвался от воды. — Вот тебе яркий пример ауры того, кто может стать в будущем богом.
Вот как, — повернул голову я. — И ты, наверное, даже можешь сказать, каким именно?
Ну тут несколько вероятностей, — качнул он головой. — Ты даже не представляешь, насколько такие прогнозы неточны, но все эти возможности сосредоточены в одной плоскости. Это существо способно стать богом правосудия. А может стать кровавым божеством возмездия, или, например, просто какой-нибудь справедливости и милосердия. Все зависит от испытаний, доставшихся на его долю…
Вот как… — медленно повторил я.
Чья это аура?
Моего младшего брата, — тихо ответил я.
Демон рассмеялся. И я замер завороженный. Никогда не слышал такого… привлекательного смеха.
И ты говоришь о человечности. — Он легко вскочил на ноги. — Интересное место этот ваш Эмир. Похоже, я не прочь буду побывать там в роли божества… Как там они меня назвали? Янус Двуликий? Неужели разглядели всего две из моих масок? Или это просто история оставила столь мало?
Ты похож на мальчишку, — хмыкнул я.
По нашим законам, — он весело подмигнул, — я еще не вышел из возраста подростка. Мне семнадцать, Лилиан. Даже по человеческим меркам я еще молод.
Я поперхнулся.
Тихий смех, словно шелест ветра по песку.
«Хочешь попробовать себя в роли божества? А выбраться сможешь?»
И озеро вздыбилось, словно поднятое огромной рукой.
— О, — Янус округлил глаза, — пора прощ…
И вода тотчас обрушилась на то место, где сидел демон, но вот какая странность: ни капли не упало на меня. Мгновение — и снова мокрая трава, спокойное озеро и стена песка вокруг… Тишина. Я остался один. Ощущение такое, словно и не было этой встречи. Никогда.
В траве что-то сверкнуло. Я наклонился и поднял тонкое колечко из странного металла, ни на что не похожего. Золотистая искра пробежала по ободку и вспыхнула алым рубином — и снова только колечко. Был демон? Был. И улыбка его была, и смех. И его рассказы, и голодный исследовательский взгляд, который проникает не в душу, о нет… глубоко внутрь тела, чтобы понять, из чего ты состоишь. Янус Двуликий. Многоликий…
Сиган будет в восторге. Если я выберусь отсюда.
«А куда ты денешься?». Шелест песка.
Я поворачиваю голову. В центре озера стоит Она. Песочное платье нескончаемыми струйками стекает в воду. И такие же волосы… трещинки по лицу из песка, и глаза…
Госпожа Пустыня, — поклонился я.
«Вам двоим нужно было встретиться. Это была просьба…»
Безумия?
Трещинка еще одна, бегущая от ее улыбки.
«Кто знает, они редко представляются… И им трудно отказать… Тебе понравился демон?»
Очень, — честно признался я. — Они все такие?
«Нет. — Она не шевелится, но одновременно движется. — Не все. Это новое поколение. Как и ты, он особенный, и его путь лишь на мгновение пересекся с твоим. Повторится ли это пересечение потом, я не знаю. Это не в моей власти знать».
Я сжал пальцы в кулак, чувствуя, как ободок кольца впивается мне в ладонь.
Трещинки от новой улыбки, и кажется, что лицо сейчас рассыплется окончательно.
«Тебе тоже пора. Тебя ждут».
Спасибо, — выдохнул я.
И песок осыпался на озерную гладь, с тихим всплеском погружаясь в воду. Стены песка обрели голос, и буря с ревом сомкнулась вокруг, сжимая до сих пор столь великое кольцо.
Я закрыл глаза, чувствуя, как ветер рвет одежду, как песок начинает жалить кожу, сосредоточиваюсь на одном-единственном ощущении — легкой саднящей боли от кольца, рассекающего кожу ладони…
Песчаная буря сжимает кольцо… И нет больше стен. Я в центре бури. Кольцо становится невыносимо горячим… Дальше лишь вспышка, которую я вижу даже с закрытыми глазами. Кажется, я все-таки нашел врата, ведущие домой.
Назад: Глава 5 Соблазнение
Дальше: Глава 7 Возвращение